Связанные вечностью

      В родительском доме я давно не чувствую себя в безопасности, оно и понятно, учитывая, что все здесь знают, чем я занимаюсь. И в моем случае я могу ожидать нож в спину от любого из них. Интересно, Исман солгал родителям, предлагая мне в женихи Амена, или они все знают с самого начала? Но я не могу поверить, что родители настолько хорошие актеры. Спросить напрямую тоже опасно, ведь я пришла делать вид, что с Исманом все в порядке и мы можем продолжать подготовку к обряду.       Завтра я стану женой эпистата. Это действительно происходит с нами. К этому и шло, но теперь я не хочу сбежать от Амена при первой же возможности. Точнее ни при какой. Наша связь настолько прочна, что оторвись она, и я потеряю себя. Не умею правильно любить, но это самое настоящее чувство, которое я испытывала за всю свою жизнь.       — Почему именно сейчас? — смотря на меня с подозрением, проговаривает отец.       Совместные завтраки давно перестали приносить удовольствие, этот не исключение. Раньше отец не упускал возможности прочитать мне нотации, сейчас я была бы рада такому, после чего спокойно и без зазрения совести занялась своими делами. Вижу, что мама не знает, куда себя деть, переживает за Исмана, но сдерживается, чтобы папа еще сильнее не начал волноваться.       — Моя свадьба не повод отложить работу. Он ведь лекарь, — уверенно лгу я, думаю о словах Амена. — Он успеет меня… поздравить.       Мой ответ не успокаивает, а лишь сбивает с толку отца, и я это сразу замечаю. Что скрывает этот человек? Мне казалось, он любит меня как дочь, несмотря на то, чем я занималась. Исфет, папа получил вроде бы то, что так хотел: я прекратила и выхожу замуж за эпистата, как того требовал от меня он же. Что еще ему нужно, в чем же замешан?       — Дочка, твой отец просто волнуется за своих детей, — встревает мама, так трепетно наблюдая за папой, они оба устали, и я это чувствую. — Когда у вас появятся свои, вы нас поймете.       После того, что я пережила и переживаю до сих пор, я уверена в одном: у моего ребенка точно будет выбор. Это безусловно, это то, что могу обещать, но все же смиренно киваю, слегка улыбаясь.       — Все ли готово к завтрашнему дню?       — Да, Эвтида, осталось лишь примерить наряд, — заверяет мама. — В полдень мы отправимся к ткачихе Нейт, чтобы убедиться.       — Хорошо.       — Когда он тебе сообщил о своем отъезде? — отец вновь упирается своим взглядом, словно эта тема не дает ему покоя.       — Вчера вечером, — удерживая маску на лице, спокойно отвечаю я. — Он нашел меня у Ливия.       — Где был в это время эпистат? — это все становится больше похоже на допрос, и я заметно напрягаюсь.       — Амен не отчитывается передо мной, — произношу я, укоризненно глядя на отца. — Если вы думаете, что для эпистата я стала особенной, вы ошибаетесь. Не гневите его лишний раз, я вас прошу.       Мне кажется, звучала я убедительно, угрожая плохим настроением Амена, почему-то это всегда работает. Они были слишком заняты своими делами, чтобы что-то заметить. То, что мы проводим много времени вместе, ни о чем конкретном не говорит. Скорее, может убедить в том, что Амен держит меня на коротком поводке.       — Мы и не надеялись, — виновато проговаривает отец. Искренне ли? — Ваша помолвка пошла тебе на пользу, на большее мы и не рассчитывали.       — Вот как? — внутри все закипает от услышанных слов. — Тогда мне ничего не остается, кроме как поблагодарить вас.       Сказать, что на их лицах отпечаталось удивление, равно промолчать. Даже я удивлена своей сдержанности, мне срочно хочется поделиться этой историей с Аменом, он будет поражен не меньше.       После завтрака мы с матерью отправляемся посмотреть последние приготовления к обряду, в отдаленной части Фив выбрано место для проведения торжества, а чуть дальше — укромное место для нашего обряда. Только я и Амен. Эпистат запретил кому-либо лицезреть этот момент, и тут я с ним согласна. Слишком интимно, чтобы делиться, но еще и опасно. Амен дал ясно понять, что враги наступают.       Дни такие жаркие, не представляю, как завтра выдержать все это представление на ногах. Слушать лестные слова, чувствовать липкие взгляды. Весь город знает, что эпистат женится, событие захватывающее, как же пропустить… Так и без свежих сплетен можно остаться.       Мама наблюдает за мной, пока я рассматриваю место: масштабно, величественно, и все такое светлое. В детстве меня брали на церемонии, но такой роскоши и не припомню. Конечно, все дело в статусе эпистата. Моя свадьба с обычным смертным была бы в разы скромнее. Да и я бы смогла сбежать от него раньше, чем оказалась бы тут.       — Тебе нравится? — мама касается моего предплечья, подбираясь ближе. — Здесь все знатно потрудились.       — Да, это будет незабываемый день.       Не знаю, что именно имею в виду, но грядет что-то, что с ног на голову перевернет наши жизни. Может быть, не завтра, но скоро… Это то, что я ощущаю, оборачиваясь назад.       И не только это. Не могу избавиться от чувства, что за мной следят. Сначала, когда на рассвете шла в родительский дом, думалось, что кажется, но по пути к ткачихе Нейт это ощущение только усилилось. Даже мама заметила, что я слишком напряжена. Никого подозрительного я так и не вычислила, но все же это странно… Иногда нужно прислушиваться к себе, если не всегда, но я об этом частенько забываю.       Госпожа Нейт радостно приветствует нас в своей мастерской, полагаю, я уже давно должна была здесь оказаться, да только все время кто-то нарушал мои планы. Она закрывает дверь и проводит меня в глубь огромной комнаты, где расставлены различные наряды… голова кругом от всей красоты, что я вижу. Но стоит ей указать в сторону, как я замечаю белое в пол платье, украшенное золотыми цепями, но даже так оно кажется легким, воздушным. Нейт приглашает меня на примерку, но я медлю, внимательно и трепетно рассматривая мой наряд.       — Эвтида, прошу, я помогу тебе надеть платье, — поторапливает Нейт. — Нужно проверить, чтобы оно село идеально, иначе меня ждет кропотливая работа всю ночь.       — Я уже уверена, что это то, что нужно, — зачарованно произношу я. — Ты настоящая волшебница.       Она мягко улыбается, гладя меня по плечу. Слышу тихий всхлип, понимая, что мама все это время наблюдала за мной. Она одобрительно кивает, когда мы сталкиваемся взглядами. В такие моменты я понимаю, как они мне дороги, и неважно, что происходит, не могу отвернуться. В этом моя слабость, но одновременно и сила…       Спешно снимаю с себя одежду, не церемонясь, но, когда дело доходит до моего свадебного платья, становится страшно что-то испортить. Нейт берет на себя ответственность, объясняя, как в него пролезть. На первый взгляд кажется сложным, но мы быстро справляемся, долго лишь поправлять украшения, но оно того стоит. Это я понимаю, как только поворачиваюсь к зеркалу. Просто невероятно. Ведь никогда раньше я и не представляла себя в свадебном наряде.       — Все золото твое, Эвтида, — восхищенно произносит мама то ли от украшений, то ли от моего вида. — Эпистат очень щедрый.       — Уверена, он обомлеет от твоей красоты, девочка, — Нейт тоже не оставляет меня без комментария, но от него я действительно замираю.       Как же это будет, что скажет Амен, увидев меня? Мне хочется, чтобы он восхищался мною… смотрел своим горящим взглядом, способным вознести до небес. Это так странно, тяжело объяснить даже самой себе. Пусть называет это слабостью, я желаю этого.       Мы еще долго проводим время в мастерской, проверяя мой образ на безупречность. Не капризничаю, хотя уже порядком устала и хочу отправиться к Ливию, проведать, как он. Мое беспокойство не уйдет, пока Ливий не пойдет на поправку. Все же это моя вина и ответственность. Повернуть бы время вспять, я бы не позволила идти за мной.       В конце концов, когда солнце уже начинает садиться, Нейт нас отпускает, обещая, что в ночи мне привезут готовый образ. Очередной раз поблагодарив ее, мы выходим из мастерской. Мне нужно улизнуть, но боюсь, что мама может не отпустить, ссылаясь на то, что мне следует отдохнуть перед завтрашнем тяжелым днем. Даже болеющий Ливий не станет аргументом, да и не стоит ей об этом знать, начнутся расспросы, узнает отец, не к добру…       — Ты иди домой, мне нужно увидеться с Аменом, ладно? — остановив ее за запястье, проговариваю я.       — Что-то случилось?       — Нет, просто хочу убедиться, что все завтра пройдет как положено.       — Эва, вы что-то с ним скрываете? — ее проницательность иногда может застигнуть врасплох, но я не показываю этого. — Отец может поверить, что эпистат к тебе равнодушен, но не я, и все же… не понимаю, зачем каждый раз лгать?       — А кому нужны подробности?       Мой взгляд практически требуют ее не лезть, и она отступает. Пусть доберется без происшествий до дома. Пережить бы завтра, и я больше никогда не стану перед ними отчитываться.       Путь к дому Ливия занимает не так мало времени, и я добираюсь к нему, когда уже темнеет. Ощущение слежки так и не покинуло меня за весь день, но я об этом забываю, как только прохожу внутрь и вижу бодрствующего Ливия, который еще вчера лежал без сознания. Боги, этот парень сведет с ума…       Мы встречаемся взглядами, и на моем лице написано негодование… но его победная ухмылка заставляет и меня улыбнуться. Как же я могла забыть, насколько мой дорогой друг силен. Не в нем мне сомневаться, это уж точно.       — Какой ты… невыносимый, — проговаривая, я подхожу к нему, не сдерживаясь и обнимая.       — Я тоже по тебе скучал, Эви, — Ливий слабо притягивает меня к себе, прошептав на ухо.       — Почему ты не в постели?       — А есть для кого? — его сарказм заставляет меня покраснеть тотчас. — Боги, я и забыл об этой скромной версии тебя.       — Ладно-ладно, закрыли тему, — прошу я, резкими движениями поправляя волосы. — Завтра моя свадьба…       Судорожный вздох моментально напрягает Ливия, и он, прищуриваясь, разглядывает выражение моего лица. Но я не хотела показать, что мне страшно… Это не так, просто до сих пор поражает одна лишь мысль: я стану женой Амена.       — Я приду.       Ливий делает несколько шагов ко мне, заключая в свои теплые объятия. Когда-то так делал Исман, когда мы еще были близки и между нами не было настоящей пропасти. Все же я люблю брата, и надежда его спасти меня не покидает, хотя сомнений с каждым часом становится больше.       — Ты уверен, что достаточно хорошо себя чувствуешь? — осторожно обнимая его в ответ, почти шепчу я.       — Я ведь говорил, если тебе будет нужно, мы и в Грецию сбежать сможем.

***

      Утро для меня наступает раньше, чем я планировала до того, как голова коснулась подушки. Последний вечер в качестве невесты эпистата прошел в гордом одиночестве. После возвращения от Ливия мне не хотелось общества. Разве что Амен мог бы… мог, но традиции и его статус считают по-другому. Несмотря на беспорядок в мыслях, все же я заставила себя пораньше лечь спать, но глаза открылись сами по себе еще задолго до восхода солнца.       Долгое время я рассматривала свое платье, что приготовили с вечера. Оно действительно мое, а я до сих пор не перестаю восхищаться. Кругом столько бедствий, одна только хворь сколько смертей принесла, а я в это время в предвкушении реакции эпистата, как же абсурдно.       Мама, зайдя в мою комнату, забеспокоилась, на ее взгляд, я выглядела слишком бледной, учитывая мою смуглую кожу. Мне пришлось заверить ее, что все это исчезнет без следа, как только я нанесу макияж, и она внимательно за этим следила, пока я не справилась с задачей.       А дальше суматоха охватила меня со всех сторон, и я не знала, куда себя деть. В какой-то момент двигалась по инерции, слушая каждый приказ матери и помощницы. К тому я точно не была готова и видеть не видела. Но настоящая паника начала в шатре, который был предназначен для меня как невесты. Украдкой я могла подсматривать, как собирались гости, которых я не знала, и сомневаюсь, что есть хотя бы малюсенькое желание для знакомств. В целом, не моя история. Но они все приходили и приходили, будто медом намазано. Нашли развлечение на день.       Амена нигде и видно не было. Неужели эпистат забыл, какой сегодня день? Иногда мне нравилось самой себе врать, что для него это важно. Совсем недавно я приняла и поверила, что ему нужна, на большее необходимо время.       — Эвтида, нужно надеть тебе платье, — мама привлекает на себя внимание, и я перестаю думать о гостях, Амен все же остается в голове. — Эпистат и его свита уже готовы.       — Он не зайдет в шатер? — даже не знаю, а должен ли…       — Господин и наместник Фараона будут ждать тебя для обряда в подготовленном месте, до этого вам видеться нет надобности, — объясняет мне помощница.       — А все эти люди?.. — по одному моему взгляду она понимает, что я имею в виду.       — Вы будете только втроем, а гости и приближенные здесь на застолье, — спокойно продолжая, она подзывает меня рукой к себе, чтобы помочь надеть платье и украшения. — Зато знаешь, сколько потом подарков… неделями будешь рассматривать.       Как будто мне нечем больше заняться. А ведь, действительно, чем? Толком я ничего и не умела, кроме онейромантии. Читала дурно, писала еще хуже… непутевая невеста, честно. Значит, Амен заслужил такую.       Платье выглядит еще идеальнее, чем я видела его вчера. Ткань струится по коже, такая легкая, свободная… прям как та жизнь, о которой я мечтала. Сравнение не злит меня, небольшая грусть застывает на лице, но не больше.       Золотые украшения приятно холодят кожу, вызывая мурашки по всему телу. За всю жизнь, будучи дочерью крупного в Фивах ювелира, я навидалась их в огромных количествах, но эти… смотрю по-другому, зная, от кого они, пусть и сам не выбирал. А может?.. Романтизировать Амена и досаждать мне нравилось больше всего. В принципе, мне не так много развлечений доступно.       — Последние штрихи, и мы можем выходить с задней стороны шатра.       — Нас никто не увидит? — спрашиваю у мамы, все еще рассматривая себя в зеркале.       — Не должен.       — А где отец? — настороженно добавляю я, вспомнив, что последний раз его видела утром в доме.       — Где-то недалеко, он будет с гостями, — отвечает мама. — Что же ему тут делать?       Игнорирую ее… пусть делают что хотят.       Меня кидает в жар, когда мы выходим из шатра, но далеко не из-за погоды. С каждым шагом начинаю нервничать все больше и больше. Исфет, меня будто на плаху ведут, но мне тяжело взять себя в руки, хотя я пытаюсь. Мама что-то причитает рядом, но я толком ничего и не слышу, меня словно оглушило.       — Эва, — голос за спиной заставляет меня замереть моментально. — Постой.       — Ливий? — оборачиваясь, я вижу, как он спешит ко мне, и стараюсь сдержать слезы.       — Ох, мы не можем тратить время на ваши нежности, — нервно произносит мама, удерживая меня за запястье.       — Конечно можем.       Если она думает, что я так просто откажусь от Ливия, значит, плохо знает собственную дочь. Хотя и без того она мало что знала обо мне. Возможно, это не только вина мамы…       Ливий оказывается рядом с нами, и меня больше ничего не останавливает… пусть увидят, кто хочет, в этих объятиях ничего постыдного нет, и Амен точно не осудит, разве что совсем немного. Но с этим я уж точно могла справиться. Надоедливые комментарии мамы лишь мешали.       — Я хочу тебя провести… к нему, — смотря на меня с высоты своего роста, уверенно произносит Ливий. — Позволишь?       — Это исключено, — встревает мама, но я вытягиваю руку, останавливая ее. — Что скажет эпистат, а наместник?       — Ливий, я буду тебе благодарна за это, — сжимая его ладонь, мягко отвечаю я. — Пожалуйста, мама, вернись к гостям.       Выражение ее лица громче всяких слов. Мы не теряем времени и продолжаем путь, но, оборачиваясь, я вижу, что она стоит на месте какое-то время. Скорее всего, это шок. При других обстоятельствах я не стала бы подвергать Ливия опасности, но сейчас я слишком уверена в Амене, зная, что он мне не причинит боли. Немножко негодования выдержать я смогу.       С Ливием рядом я чувствую себя спокойнее… но еще сильнее ощущается мною, что Амен близко. Мое сердце готово вырваться наружу, мне кажется, что я слышу, как быстро оно стучит с каждой секундой. Волнение, но оно не такое колючее, как было минутами ранее. Иногда думаю, что я питаюсь энергией тех, кого люблю. Надеюсь, это же взамен отдаю и я им.       Мы подходим к месту, где должен пройти обряд… будто со вчера он стал еще красивее. Действует гипнотически, отвлекая от всего, что происходит внутри. Чему я и благодарна, но стоит увидеть неподалеку Амена, как я практически застываю, а Ливий за мной.       Обратного пути нет, да только мне он и не нужен.       Все, что так необходимо, находится в нескольких шагах от меня, и я заберу свое. И как только мы встречаемся с Аменом взглядами, я понимаю, он думает о том же. Его глубокие глаза наполняют меня силой, уверенностью, какими я сама и не обладала. Амен готов делиться всем, что имеет, даже этим.       — Он даже не обращает на меня внимания, — шепчет Ливий, и я еле сдерживаю себя, чтобы не засмеяться.       В моменте я чувствую себя по-настоящему счастливой. Словно я там, где и должна быть. Еще несколько месяцев назад я не представляла себя женой, тем более такого человека. В принципе, я за человека-то эпистата не считала.       Амен не отрывает глаз, пристально глядя на меня. Его взгляд будоражит, и я не могу смотреть ни на кого другого, кроме эпистата. Мы будто никогда прежде не виделись, а теперь не можем насытиться. Хочется отодвинуть ткани на его руках, дотронуться до кожи. Ощутить на себе.       Отогнать мысли получается с трудом, и то после того, как я замечаю Аша. Не могу ничего поделать, он напрягает меня. Аш догадывается о том, что я — черномаг, и я это чувствую.       Ливий останавливается, и я вместе с ним, чтобы коснуться его руки, выражая большую благодарность. Век не смогу отплатить ему за все, что он для меня делает. Да и не позволит ведь.       Замечаю, как Амен переводит угрожающий взгляд на Ливия, но его хватает ненадолго, да и я ускоряю шаг, на что нельзя не обратить внимания. Наша маленькая шалость не должна ничего испортить. Кусая губы от напряжения, я не могу оторваться, смотрю на эпистата. Сколько в нем силы и духа, это не перестает меня поражать.       Мой муж. Впервые я назвала его так в своей голове. И это что-то невообразимое.       Амен протягивает мне ладонь, и я без малейшего колебания вкладываю свою. Большая и уверенная, она накрывает мою ладонь полностью, слегка сжимая. Мы оказываемся рядом, но не касаемся более. Все наше внимание обращено на наместника фараона.       Аш начинает свой обряд, в котором я совершенно ничего не смыслю, но наблюдать интересно. Мама советовала помалкивать и никому не мешать. Что ж, ее совет мне нравится. Чувствую, что Амен отвлекается… его взгляд на себе я точно не спутаю, но это приятно. Мне хочется, чтобы он смотрел, и неважно, где мы находимся.       Мы даем обещания пройти вместе столько, сколько жизнью нам отведено, рука об руку, уважая и почитая друг друга. Знаю, что не мы это придумали… это правила, и мы их соблюдаем, но я произносила эти слова от сердца. Амен, кажется, нет, но это не так. Ему нельзя быть слабым, и я принимаю это, но слишком хорошо его ощущаю, чтобы знать правду, словно импульсы проходят через нашу кожу, посылая сигналы.       Всю церемонию чувствую себя спокойно, хоть и немного нервничаю, но это даже отрезвляет, иначе перестала бы верить, что все это реальность. Но стоит Ашу протянуть нам поднос с кольцами обещаний, которые и должны носить муж и жена, как символ их вечной и нерушимой любви, и сердце замирает, но руки начинают дрожать. Узнаю в украшениях работу отца, так искусно мог сделать только он, а папа — мастер своего дела.       Как только Аш произносит заключительные слова обряда, его маска словно слетает с лица. Серьезности как и не бывало, а ухмылка моментально начинает раздражать. Уверена, не только меня, но я не стану портить себе или другим этот день. Аш дает нам несколько минут, чтобы мы побыли вдвоем и вернулись к гостям. Впереди все самое сложное: вытерпеть назойливых мух. Мы остаемся вдвоем, и Амен не сдерживается первым, заключая меня в свои крепкие объятия. Боги, клянусь, теперь все это ощущается совершенно по-другому.       — Я не мог дождаться, чтобы это сделать, — он слегка отстраняется, касаясь пальцами моего подбородка. — Ты прекрасна, моя Неферут.       — Теперь я твоя жена, — напоминаю я, на что Амен ухмыляется, наклоняясь и оставляя на моих губах короткий поцелуй.       — Никто и никогда не сможет забрать тебя у меня, — шепчет он хриплым голосом, касаясь шеи влажными после поцелуя губами. — Ты это знаешь?       — Я с тобой, потому что хочу этого, Амен.       — Лучше, — отстраняясь, произносит он. — А теперь нам нужно возвращаться и покончить со всеми.       Несмотря на его слова, Амен вновь притягивает меня к себе, целуя так чувственно, что я забываю, как дышать. После такого я готова выдержать сотню подобных дней, лишь бы прерываться на его поцелуи хотя бы каждый час.       Уже спустя несколько часов я сильно начинаю сомневаться. Люди подходят к нам со всех сторон, как будто соревнуются друг с другом. Мы то стоим, то сидим, как куклы, только постоянно с кем-то разговариваем. Вернее, кто-то болтает без умолку, а мы лишь играем в вежливость. В голове я прошу богов, чтобы это поскорее закончилось. Почему нельзя было ограничиться обрядом и исчезнуть для остальных… Как же заманчиво звучит.       — Ты можешь недолго побыть в своем шатре, — Амен наклоняется, прошептав мне на ухо. — Только не привлекай к себе внимания, — он проводит взглядом по моему телу и возвращается к глазам. — Сказал глупость, это невозможно.       Его голос, его слова… не могу сдержать улыбки. Мне хочется забрать его с собой, но не хочется скандала. Эпистат волен делать то, что ему вздумается, но у Амена свои цели, и я это прекрасно знаю. Благо он посвящал меня в них охотнее, чем ранее.       Стараясь быть неприметной и не оглядываться по сторонам, я направляюсь к шатру. Уже предвкушаю, как хорошо проведу хотя бы немного времени. Все эти важные и не очень люди осточертели мне с самых первых минут нашего пребывания у большого стола. Эти липкие взгляды… я их ненавижу. А завтра каждый дом будет обсуждать, да только так, чтобы до эпистата не дошло, вот глупцы!       На секунду закрадывается мысль найти Ливия, но какой же это будет скандал, если нас кто-то заметит вдвоем. Одно дело провести меня к Амену, где никто и не видит, кроме Аша… Кстати о нем, куда он запропастился?.. Честно признаться, подозреваю я его меньше, когда он находится в моем поле зрения.       За всеми размышлениями я успеваю опомниться, когда оказываюсь у самого шатра, но все краски сходят с моего лица, стоит мне войти внутрь. Исфет, еле сдерживаю, чтобы не закричать. Закрываю себе рот, сильно кусая ладонь.       Кровь. Труп. Вокруг все начинает плыть.       Кто это сделал? Что происходит? Не знаю, куда себя деть… что дальше делать. Не могу же я всем показать. Мне нужен Амен. Только Амен…       Что, если меня обвинят? Но Амен ведь не позволит. Это невозможно… Тошнота подступает к горлу, стоит задержать взгляд на окровавленном теле.       Не смотреть, не смотреть, не смотреть…       Прекрати!       Пытаюсь взять себя в руки, глубоко дышу, но чувствую, что таким темпом скоро потеряю сознание.       Отворачиваюсь, начинаю считать. Это отвлекает, но все равно перед глазами это тело… Боги, я сойду с ума. Мигом выскакиваю оттуда, набирая больше воздуха в грудь, вновь считаю. Мне нельзя терять времени.       Отлично отдохнула, ничего не скажешь!       Дорога обратно кажется мне длиннее, и я пытаюсь ускориться. Вижу, что Амен уже обратил на меня внимание, пристально глядя в ответ. Он отпускает Тизиана, словно чувствует, что нам нужно побыть наедине, и я киваю.       — Нужно поговорить, — быстро проговариваю, проходя мимо него.       Мне не нужно оборачиваться, чтобы увидеть, что Амен идет за мной. Он идет, и в этом я уверена как ни в чем другом.       Подальше ото всех зевак. Если нас кто-то услышит, беды не миновать. Исфет, у нас огромные проблемы. Как будто до этого их мало было.       — Эва, остановись. Мы отошли достаточно, — слышу за спиной спокойный голос Амена. — Что случилось?       — Там… — делаю глубокий вдох, перед тем как продолжать, — в шатре… мертвый человек.       Договорив, мне кажется, что я каменею… не могу и двинуться с места. На мгновенье мне кажется, что Амен не верит услышанному, но я молчу. Он подходит близко, касаясь ладонями моих плеч.       — Ты в порядке?       — Не знаю… да. Нет? — не понимаю, что я должна ему ответить. — Что теперь будет?       — Кто это? — прищурившись, спрашивает эпистат.       — Вроде… Реммао, — еле выговариваю я его имя. — Ты помнишь его?       — Черномаг из Гермополя?       Эпистат выбивает почву из-под моих ног одним своим вопросом. Он все это время знал? И о том, что Реммао мне пообещал за помощь? Нет, не верю… Амен рассказал бы мне. Но каждый раз я узнавала подробности не при самых лучших обстоятельствах, чтоб его.