🔥 Пламя ревности 🔥

— Люсии… — прошептал Нацу с тревожным предчувствием, сам не осознавая, откуда в душе такая тревога за неё… Он лежал на земле, глаза, медленно открываясь, щурились от яркого солнечного света. Голубое небо, раскинувшееся над ним, и кроны деревьев, колыхающиеся на ветру, стали первыми образами его нового, странного состояния. Привстав, Нацу огляделся, и его вскрик, полный беспокойства, слился с отдаленным пением птиц и шепотом ветра: — Люсиии!  Драгнил ощущал неладное. Странное чувство, будто пустота охватывала его. Он посмотрел на свои руки, коснулся правой рукой левой ладони, но его пальцы прошли сквозь неё. Он был… невесомым, будто призрак. — Че это ещё за хрень?! — взорвался Драгнил, негодуя и не понимая, что происходит. Внезапно, его драконий слух уловил шорох в чаще деревьев. Обернувшись, он увидел огромный, могучий, красный драконий хвост, знакомый до боли. — Игнил?! — Нацу, подгоняемый надеждой и непонятным влечением, бросился бежать в сторону видения. Он не понимал, где он и что происходит, но запах его отца, силуэт,  даже малейшая возможность снова увидеть Игнила, хоть на мгновение, заставляли его сердце сжиматься от невыразимой тоски.  Любовь Нацу к отцу была не просто привязанностью. Это были глубокие чувства. Игнил был для волшебника не просто родителем, он был идеалом, символом силы и защиты, которого он всегда стремился достичь. Бег Нацу прервался о резкий камень, и он упал на землю, потеряв равновесие. Перед его глазами развернулась картина, полная света и тепла: на солнечной поляне, окруженной яркой зеленью, сидел Игнил, весело улыбаясь. Рядом с ним, смеясь, бегал маленький Нацу, беззаботный и счастливый. Этот момент, полный нежности и любви, заставил слёзы выступить на глазах волшебника. Он наблюдал, вспоминая эти же мгновения, которые сейчас предстали перед ним, и его сердце трепетало в груди. Хотелось остаться в этом моменте, в этой беззаботности. — Папа… — прошептал Нацу с нежностью и легкой грустью.  Игнил обернулся, и силуэт маленького Нацу растворился в пространстве, словно мираж. — А вот и ты, Нацу. Я ждал тебя, — голос Игнила был добрым и тёплым. Дракон подошел к Драгнилу. Нацу поднялся, слегка дрожа от волнения и непонимания, но его лицо озарила широкая улыбка. — Ты… жив?! Где мы, черт возьми? И куда этот мелкий я подевался! —  он не мог сдержать поток вопросов, нахлынувших на него. — Мы в твоих воспоминаниях, — Игнил мягко усмехнулся, — Нет, я не жив, Нацу, я лишь проекция твоей памяти. *** Люси продолжала рыдать, её слёзы совсем не прекращались. — Венди! Сделай что-нибудь, прошу… молю… — кричала она от безысходности.  Венди, сидя рядом с бездыханным телом Нацу, тоже не могла сдержать поток слёз.  — Люси… я… я не могу… — Нннаацу… очнись! — Заклинательница, не веря в происходящее, пыталась вернуть его к жизни, делая массаж сердца. Хэппи тихо плакал, обнимая руку Нацу, не в силах произнести ни слова. Вокруг стояли остальные члены гильдии, лица их были искажены болью и ужасом. Они плакали и  молчали, не в силах поверить в случившееся. Страдания Люси, её отчаяние, пронзали их сердца. — Нет… не может, не может так всё закончиться! Очнись, я люблю тебя, Нацу, слышишь! Грей сделал несколько шагов вперёд, присел рядом с Люси, мягко положив руку ей на плечо. — Люси… Прошу… успокойся… — он говорил тихо, с сочувствием. Ледяной маг пытался хоть как-то утешить её, — Знаешь… а ведь он тоже любил тебя, Люси. — Грей натянул слабую улыбку, пытаясь скрыть собственную боль и подарить хоть немного спокойствия своим товарищам. Люси резко дёрнулась, отстраняя его руку. — Я не успокоюсь! — с решимостью выпалила Люси, и склонилась к Нацу, прижавшись лбом к его лбу, запуская руку в его волосы. Она плакала, роняя слёзы на его щеки. Гладила его по голове, нежно терлась носом об его нос, такой непривычно холодный… В попытке хоть на мгновение почувствовать его близость, его тепло, его любовь. — Прошу… очнись… Я так тебя люблю… — шептала она.  ***  — Воспоминания?! Но как я здесь оказался? — Нацу нахмурился, пытаясь ухватить хоть что-то из последних мгновений, но память словно обрывалась на самом краю, оставляя пустоту вместо ответов. — Неужто… я… на том свете? Огненный дракон прервал его раздумья.  — Верно, Нацу, в прошлый мир теперь дорога закрыта. — Игнил улыбнулся, лучистая теплота отразилась в его глазах, — Но ты можешь остаться здесь, со мной, и мы вновь будем вместе, как и раньше.  Родной голос, знакомый запах, лицо отца… Эта солнечная поляна, где они так часто тренировались и играли, наполненная теплом и беззаботностью, была родным домом. Всё было таким настоящим, словно он действительно вернулся в прошлое, словно это не мираж, а явь. Драгнил ощутил непреодолимое желание остаться, провести как можно больше времени рядом с Игнилом. — Папа… — Нацу улыбнулся, готовый выразить все накопившиеся за годы чувства, но… Тихий шепот, словно эхо из далёка, или, наоборот, из глубин его собственного сознания, прервал его. Голос Люси… — Очнись, Нацу… Я люблю тебя! Люблю тебя! Очнись… Нацу схватился за голову, напрягся, и… её голос пронзил его, пробуждая забытые воспоминания. В его разуме мелькнули кадры последней битвы, страдания товарищей, его собственное падение, отчаяние, поглотившее его. — Очнись, Нацу! Молю! — шепот продолжал звучать в его голове, подобно крику, но доносился он лишь едва слышным шёпотом, порой неразборчивым. Однако Нацу понимал каждое слово, каждое чувство, вложенное в эти слова. Драгнил взглянул на Игнила, на его доброе, но уже чужое лицо. — Извиняй, Игнил, но ты не настоящий. — произнёс Нацу, и мир вокруг него начал рассеиваться, оставляя за собой лишь беспросветную тьму. Ни единого намёка на свет. Темнота, абсолютная и безграничная. Нацу зажёг свой огненный кулак, но свет не рассеивал мрак, лишь подчеркивал пустоту, окружающую его.  *** Для Венди происходящее было сильным ударом.  — Люси… прости! Прости меня, что не успела… что не смогла помочь Нацу! — винила себя Венди, дрожа от бессилия.  Люси лишь плакала, не замечая ничего вокруг, кроме безжизненного тела Нацу.  — Малютка, — раздался знакомый голос за спиной Венди, — Так и быть, я помогу тебе.  — А? — Венди обернулась, узнав знакомый силуэт, — Айрин?! Ты знаешь как помочь Нацу?!  Погруженные в горе члены гильдии даже не обратили внимания на разговор Венди с «самой собой».  — Мы можем отделить жизненную и магическую силу Люси, передав её Нацу. Однако, для её жизни это будет рискованно. Шанс, что Нацу очнётся невелик, а вот вероятность, что Люси не выдержит это зачарование и погибнет – велика.  Венди опустила голову, размышляя. Может ли она взять на себя такую ответственность за чужие судьбы? Подвергнуть подругу такой опасности? Но Венди понимала, что если есть хоть малейший шанс, она обязана рассказать об этом Люси.  Венди осторожно коснулась руки заклинательницы, привлекая её внимание, и поделилась информацией, умалчивая об Айрин.  — Венди, я готова! Прошу, сделай это! — Люси загорелась, на её лице вспыхнула надежда и вера в чудо. — Люси, мы не можем потерять и тебя! — Леви подбежала к девушке, крепко обнимая её. Остальные члены гильдии поспешили к Люси, окружив её теплом и поддержкой, обнимая её. Все понимали, что бы они не сказали ей, Люси уже не отступит. — Я должна это сделать… Ради Нацу! Всё будет хорошо! — заклинательница улыбнулась, даря надежду своим друзьям. — Прошу, все отойдите на безопасное расстояние! — скомандовала Венди, оставаясь наедине с Люси и Нацу. Венди скрестила руки на груди, закрыв глаза. Вокруг неё заструилась необычная, неведомая прежде магия – не её собственная, а могущественная магия Айрин. Из Люси хлынула энергия, окутывая её сиянием. Белый свет, переливающийся золотыми искрами, разрастался, охватывая всё вокруг. Она отдавала всю свою жизненную силу, свою магию, без остатка, без сожалений. Ради Нацу. И пусть с ней случится что угодно, лишь бы он очнулся, лишь бы она вновь, хотя-бы на секунду, почувствовала тепло его кожи, его присутствие, увидела его улыбку. Земля под ногами трескалась от переизбытка магической энергии, от волшебных пульсаций.  Товарищи, наблюдавшие за происходящим издалека, зажмурились, прикрывая глаза от ослепительных вспышек света.  Люси кричала, её тело пронзала невыносимая боль. Магия, её сущность, отрывалась от неё. Но эта боль была ничто по сравнению с той, что раздирала её сердце – болью отчаяния и потери.  — Нацууу! Прошу, вернись ко мне! — кричала она из последних сил.  *** — Нацу! — во тьме вновь послышался голос Люси.  — Люси?! Ты где?! — окликнул её Нацу, двигаясь на зов. Он принюхался, но не почуял знакомый аромат, запах его Люси, — Чёрт… совсем не чувствую твоего запаха. — Нацу! Я так тебя люблю! Нацу бежал в кромешной тьме, навстречу её голосу. С каждым шагом он слышал его всё отчётливее, всё громче, различая в нём всхлипы, всю боль, что терзала её душу. — Не оставляй меня… Нацу…  Он бежал со всех сил, с бешеной скоростью.  — Люси! Я иду к тебе! Мы будем вместе, слышишь! Я не оставлю тебя! Не плачь, Люси! — кричал он во весь голос, надеясь, что она услышит его, почувствует его любовь, его присутствие. Голос стал совсем близким, почти ощутимым. — Я рядом, Люси, где ты?! — спрашивал Нацу, но ответа не последовало. Только вновь её слова, уже сорванным, хриплым тоном:  — Нацу, я люблю тебя… Драгнил бежал вперёд, и, вдруг, наткнулся на невидимую стену. Её голос был прямо здесь, рядом. Он оглянулся по сторонам, но Люси не было. На мгновение волшебника охватило сомнение – не сошёл ли он с ума, не является ли всё это лишь миражом, плодом его воображения? Но надежда не покидала Драгнила. Её слова были слишком искренними, слишком живыми, словно единственная реальность в этом безграничном мраке. Даже он сам не имел материальной формы, но её голос… Этот голос был слишком реальным, таким подлинным и непритворным.  Нацу вспыхнул огнём, озаряя тьму своим внутренним светом. Огненная аура, рожденная его решимостью и любовью к Люси, расширялась, подобно взрыву сверхновой, пронзая мрак и разрушая невидимую преграду впереди.  — Рёв огненного дракона! —  прогремел голос Нацу, сливаясь с огненным вихрем, который разнесся по безграничной тьме.  Стена, отделявшая его от Люси, рухнула, как карточный домик, ослепив его ярким светом.  В следующее мгновение, он почувствовал адскую боль, пронзающую его тело. И в этой боли он ощутил реальность, возвращение к жизни. Он медленно открыл глаза и увидел Люси, склонившуюся над ним, её взгляд, с  беспокойством и облегчением.  Он улыбнулся, широкой, жизнерадостной улыбкой, глядя на неё. И она ответила ему улыбкой, нежной и трогательной, прежде чем крепко обнять его. Нацу бережно положил руки на её талию, чувствуя, как его тело наполняется привычным жаром и огнём, как возвращается к нему жизнь.  Люси вновь ощутила это приятное тепло от его объятий, тепло, в котором она так сильно нуждалась, вновь увидела его жизнерадостную улыбку. И Нацу, наконец, смог найти волшебницу и вернуться к ней, к его Люси, к единственной, кто наполнял его мир таким особенным смыслом. — Нацу… я так рада, что ты… — её голос, хрупкий и слабый, оборвался на полуслове. — Люси?! — Нацу взглянул на неё, и его сердце сжалось от боли. Её глаза были закрыты, лицо стало бледным, а дыхание – едва заметным. Заклинательница потеряла сознание.