Из тени

      По правде говоря, Саскэ не сам догадался, какой следующий шаг сделает Касуга. Помощь подоспела, откуда её не ждали, — Мотонари вдруг вспомнил о квартире, в которой он очнулся. Впрочем сначала Саскэ прибить того захотел, потому что Юкимура узнал больше, чем необходимо. Но потом мысленно прокрутил слова:       «Та квартира, которая ещё в доме, где живёт Катакура-сан, значит… Точно! — осенило его. — Адрес прислал Уэсуги. Как же я мог забыть?»       Саскэ сумел вспомнить, что квартира эта принадлежит семье Кутагава и, так как Коскэ покинул мир ввиду почтенного возраста, никем не используется. Или не должна использоваться. Внучка почившего, Мисаки, жила в общежитии, но при себе имела ключи. В последнюю встречу Уэсуги оговорился на этот счёт… Только когда Саскэ всё вспомнил, он перестал злиться на Мотонари. Ценность информации оказалась значимее её возможного влияния на Юкимуру. Но… Без последствий не обошлось.       — Саскэ, ты опять от меня что-то скрываешь? Неужели так сложно рассказать?       Слова брата до сих пор обвинительным набатом били в голове. Сейчас же к ним прибавилось ещё и язвительное замечание Касуги. Пожалуй, оно ударяло даже болезненнее, поскольку к нему Саскэ не был готов. Хотя должен бы — не первый день с ней знаком. Но несмотря на это, достойного ответа он найти не сумел и потому открыто признался. Видимо, недостаточно, поскольку Касуга, смерив его взглядом, отвернулась.       «Кажется, все сегодня решили не обращать внимания на мои чувства, — заключил Саскэ. — И ладно бы только Юкимура — я намеренно его расстраивал, чтобы у него не осталось сил на какие-либо действия. Но Касуга… Хотя когда вообще ей были интересны мои чувства?»       Конечно же, равнодушие той, в кого он был влюблён, сильно его задело. Однако у Саскэ хватило сил затолкать обиду поглубже и продолжить как ни в чём не бывало. Всё-таки в нём теплилась надежда… А ещё сильнее разгоралось желание защитить Касугу. Саскэ не мог позволить ей участвовать в деле одной. Даже больше — не хотел, чтобы она хоть сколько-нибудь в том продвинулась. Поэтому-то и пришёл сюда. Его целью стало обнаружение и уничтожение улик — если они, конечно, имеются. Другими словами, ему нужно было опередить Касугу. Это сложно, но выполнимо. При определённых условиях, естественно.       — У тебя есть представление, что мы ищем? — проходя следом в комнату, переключился на дело Саскэ. Попутно же он оценивал свои шансы на успешное воплощение цели.       — Нет, — честно ответила Касуга. — Я просто пытаюсь понять, есть ли что-то странное.       «Кажется, она сейчас только что проигнорировала моё «мы». И ведь тем самым подобралась к правде — это не совместная работа», — пока балансировал между обидой и настороженностью Саскэ.       Параллельно он смотрел по сторонам. Глаз ни за что, как назло, не цеплялся. Всё казалось таким же, каким оно было месяц назад — каждый предмет находился на своём месте и даже запах не изменился. Но видимо, так казалось только Сарутоби. Касуга же остановилась посреди комнаты и загадочно хмыкнула. Обычно подобным образом она реагировала на какую-то находку.       — Не замечаешь? — вдруг поинтересовалась она, одарив лёгкой улыбкой.       — Я вижу, что здесь всё ровно так, как в тот день, когда мы притащили сюда Мотонари, — спокойно признался Саскэ, пусть чувствовал, как сердце летит в бездну. Похоже, он провалился. — Разве же что-то изменилось?       — В том-то и дело, что ничего. Но и пыли здесь нет. О чём это говорит?       — О том, что в квартире убиралась Кутагава Мисаки, у которой есть ключи? — съязвил он, ощутив облегчение. Если это всё, то беспокоиться было не о чем.       — Она сюда приходит? — удивилась Касуга. — Откуда ты вообще знаешь?       — Откуда? А Уэсуги тебя разве не предупреждал? — соскочило с языка прежде, чем Саскэ понял, что оказался в безвыходной ситуации. — Наверное, предупреждал, просто ты уже не помнишь. И потому как Кутагава может приходить сюда в любое время, я и не вижу ничего странного в чистоте, — постарался увести Касугу подальше от бросающегося в глаза вывода он.       Вот только память у неё была выдающаяся. Не сказав ни слова, она уверенным шагом подошла к шкафу и распахнула его дверцы. К облегчение Саскэ, внутри никого не оказалось. А ведь он почти поверил, что там может кто-то прятаться.       — Не смей смеяться! — предостерегла Касуга. — Раз уж мы осматриваем, то не пропускаем ничего. Ты же помочь пришёл? Начинай.       Воспринимая происходящее уже скорее как игру, Саскэ принялся открывать каждую дверцу и выдвигать каждый ящик, встречающиеся на его пути. Медленно, методично, нарочно действуя на нервы. На это Касуга время от времени фыркала, но не более. Что он счёл, в общем-то, благоприятным знаком. Значит, она не была уверена в успехе и уповала на одну лишь удачу.       «Надо будет сказать что-то ободряющее, когда мы ничего не найдём. Стыд ей переносить и без того сложно, а тут ещё и такой провал… — не контролируя своей улыбки, размышлял Саскэ. — Впрочем это не её вина. Поэтому скажу, что она сделала всё, что было возможно!» — определился он.       — Я иду в другую комнату. Закончишь, проверь прихожую, — распорядилась Касуга.       — Да-да… — отозвался Сарутоби. — Но ответь, пожалуйста, на один вопрос. За это плата какая-то полагается?       Юмор снова не оценили. К счастью, Касуга только языком цокнула прежде, чем уйти, как и говорила, в другую комнату. Проводив её взглядом, насколько позволила обстановка, Саскэ внимательно осмотрелся — всё было в точности, как и месяц назад. Но только теперь ему это показалось странным. Он попытался представить себя на месте скрывающегося преступника. Тут же покачал головой и сосредоточился на поведении жертвы, которую преследуют по пятам всюду. Тогда лишь понял, в чём дело.       «Если ночуешь в чужом доме, то стараешься не менять расположение предметов, чтобы не расстраивать хозяев. Может, Касуга и не ошиблась в выводе… — размышлял Саскэ, шагая в прихожую. — Но где следы присутствия? И если Уэсуги действительно спрятал здесь Тогаши, точно ли Кутагава знает об этом? До чего же я дошёл… Верю во всякий бред! — он криво улыбнулся и ускорил шаг.       Прихожую Саскэ, однако, пропустил. Может, обнаружить Тогаши в квартире ему и представлялось маловероятным, но полностью списывать такую возможность со счетов он не собирался. Поэтому решил кое-что проверить, хотя бы для того, чтобы успокоиться. И прошёл на кухню — к холодильнику. Быстрее проверки было не придумать.       Открыв дверцу, он замер в немом шоке. Полки ломились от свежих продуктов, что означало одно — сейчас в квартире кто-то живёт.       «Вариантов немного. Либо Кутагава решила перебраться из общежития сюда и не переставляет предметы, чтя память дедушки. Либо Касуга не зря ищет… — заключил Саскэ, осторожно прикрывая дверцу холодильника. — А если верно второе, то как мне быть? Перепрятать или уничтожить улику достаточно просто, но что делать с целым человеком? — дошла до него жестокая в своей истине, но запоздалая мысль. — И кто может гарантировать, что Тогаши сейчас не в комнате, которую осматривает Касуга?»       Приказав себе не тревожиться раньше времени, Саскэ скользнул в прихожую и весь обратился в слух. Касуга двигалась почти бесшумно, но он её слышал — она всё ещё искала. И похоже, не находила ничего странного. Никого не находила…       «Может быть, я зря волнуюсь?» — подумал Саскэ и открыл единственный крупный в прихожей шкаф.       Сначала ему ничто не показалось странным: куртки висели по сезону от тонких справа до более тёплых слева, вверху на полке лежали головные уборы… Другими словами, это был обычный шкаф. Он уже хотел прикрыть дверцы, когда вдруг наткнулся взглядом на девушку. С секунду они смотрели друг на друга, не зная, как реагировать, но чувствовали, должно быть, одно и то же. Страх, сковывающий и тело, и мысли. Первым пришёл в себя Саскэ. Он прислонил указательный палец к губам и, прикрыв дверцы, отошёл в сторону. Как раз вовремя — Касуга, судя по шагам, уже направлялась в прихожую.       — Ты всё осмотрел? Нашёл что-нибудь? — опередил её голос. — Во второй комнате чисто, — на этот раз показалось и его обладательница. Она остановилась на расстоянии вытянутой руки от Саскэ. Слишком близко, чтобы поверить в её неприязнь, но достаточно далеко, чтобы задуматься, что здесь сокрыт какой-то намёк. Остановилась и скрестила руки на груди, ожидая ответа.       А Саскэ впал в ступор. С одной стороны, ему шептала в ухо надежда на развитие отношений. Он мог бы просто сказать, что не проверил шкаф, тогда бы Касуга самостоятельно обнаружила девушку в нём и, вероятнее всего, распознала в той искомую Тогаши. Как итог — отношения не испорчены, скорее даже укреплены благодарностью. С другой — страх. И он просил Саскэ увести отсюда Касугу, убеждал оставить всё, как есть, молил забыть об увиденной в шкафу девушке, кем бы она ни была. Выбор предстоял не из лёгких. Вот только оказался сделан задолго до того, как открылась дверь в эту чёртову квартиру.       — Я ничего не нашёл, — соврал Саскэ. — И всё ещё думаю, что уборкой занималась Кутагава. Слушай… там в холодильнике продукты — она может жить здесь, — он вложил в слова столько волнения, сколько смог в себе найти. А от нехватки того ему уж не приходилось страдать. — Давай уйдём отсюда, пока с ней не пересеклись.       — Если так… Пожалуй, нам действительно нужно уходить. Лучше обойтись без лишних вопросов, — согласилась Касуга, пусть и без особого желания.       Она потянулась к своей обуви. То же сделал и Сарутоби, молясь, чтобы девушка в шкафу ничем не выдала себя. Вот только его молитвы не были услышаны. Раздался такой грохот, что не обратить на него внимание оказалось невозможно. Вместе с Касугой Саскэ обернулся на шкаф.       — Говоришь, смотрел и ничего не нашёл? — прошептала она. — Позже поговорим…       Слова звучали хуже приговора. Но страшнее оказалось осознание собственного бессилия в сложившейся ситуации. Что он мог сделать? Вырубить Касугу и позволить девушке сбежать? Бессмысленно. И понимая это, Саскэ стоял, наблюдая за тем, как весь его мир рассыпается на осколки. Избрав верный, как ему казалось, путь, он не думал, что тот может привести к самым нежелательным последствиям.       «Где же я совершил ошибку?» — задавался вопросом Саскэ. Будто бы всё в этой жизни зависело от него одного…       Касуга же распахнула дверцы и еле успела среагировать. Удар пришёлся в голень, когда мог прилететь в колено. Только тогда Саскэ решил вмешаться. Подскочил к шкафу и перехватил руку упирающейся девушки. Вместе они вытащили её из убежища.       — На чьей ты стороне? — с таким ядовитым презрением он столкнулся впервые.       — Не одной тебе это знать хочется, — и с такой холодностью тоже. — Не сопротивляйся, я из полиции. Мне нужно задать тебе несколько вопросов, Тогаши Мию.       Теперь Саскэ убедился, что это была именно она. Спутанные чёрные волосы до плеч, презрительный взгляд не менее тёмных глаз, тонкая талия и длинные стройные ноги — любой бы её назвал красавицей по всем стандартам. Которые он игнорировал. Но несмотря на это, даже ему было ясно как день, почему Тогаши оказалась жертвой. Со своими внешними данными и отвратительными привычками она могла отлично вписаться в коллекцию какого-нибудь иностранного кошелька, любящего стервозных девушек. Возможно, именно так и случится…       — Пройдём, пожалуй, в комнату, — продолжила Касуга.       — Подождите, ноги! — вскрикнула Тогаши, сильнее наваливаясь на держащие её руки. — Они совсем затекли и болят… — уже спокойнее объяснила она.       «Так вот, почему звук был таким громким…» — пронеслось в голове Саскэ.       Он предпочёл бы подождать. Но Касуга — действовать. Фыркнув, она перекинула руку Тогаши себе через плечо и потащила ту в комнату, которую осматривала самолично. Будто в другой Саскэ мог оставить что-то вроде включенного диктофона… Возможно, конечно, что её мысли оставались сосредоточены сугубо на цели, а он сам додумывал лишнего. Вот только сердцу было не объяснить, что домыслы могут оказаться ложными. И потому Саскэ не удивился, когда у него в груди что-то защемило.       «Теперь мне ясно, почему Юкимура заперся в комнате, когда Мотонари, несмотря на своё обещание, не отправил сообщение, — подумал он. — Интересно, меня простят?» — пожалуй, ему самому не удалось бы ответить, о ком были его мысли в тот момент.       Побег не представлялся возможным. Не в прямом смысле — конечно. Саскэ всё ещё мог уйти, так ничего и не объяснив, как делал это всю жизнь. В переносном. Наконец ему стало ясно, что постоянно убегать бессмысленно. Может, потому что его впервые поймали на лжи. Может, потому что он ощутил себя на месте Юкимуры, чей бессознательный побег от собственных чувств посчитал когда-то глупым. Пожалуй, верно второе — всё это время Саскэ, подобно своему брату, бежал от себя. Только за его благовидной целью пряталась низменная, но такая неотделимая от самой человеческой натуры: каждый раз он стремился спасти не других, а себя. И больше смерти боялся, что кто-нибудь об этом узнает.       А Касуга разворошила его шкаф, вытащив оттуда уродливый скелет наружу.       Сарутоби понял, что ушёл слишком глубоко в себя, только когда его бок обожгло болью. Моргнул, фокусируя взгляд на недовольном лице, и театрально скорчился, как будто это действительно могло вызвать сочувствие. У кого другого — ещё возможно. Но Касуга разозлилась только пуще и повторно ткнула в больной бок.       — Айч! Мы что, уже перешли к моему допросу? Неужели Тогаши успела всё за минуту рассказать? — полушутя поинтересовался Саскэ и мысленно настроился на ещё один удар. Но того почему-то не последовало.       — Она сказала, что Кутагава знает о её пребывании здесь, — на удивление, спокойно ответила Касуга. — Тебя я расшатала, чтобы ты остальное услышал.       «А зачем?» — не мог взять в толк Саскэ, но спорить не решился. Потому приготовился.       Однако услышанное всё равно его удивило. По крайней мере, он не мог представить себе, что Уэсуги Кэншин способен на столь рискованные действия, противоречащие здравому смыслу и морали. И Касуга, как ему показалось, тоже. Лица обоих же не выражали ничего. Сосредоточенно холодные, серьёзные застывшие, словно маски, — какие и должны быть у представителей их профессий. Но за теми скрывалась буря то ли гнева, то ли негодования, то ли отчаяния. Кто из них что испытывал, Саскэ не брался утверждать, поскольку сам не знал. Понял же он пока только одно:       «Кажется, начинать искать нужно было много раньше и не Тогаши, как бы это ни было странно, а Уэсуги…»