Revenge loved me

page.soobin

Привет, Гю-я, это Субин.

12:23

У вас с Ёнджуном всё хорошо?

12:24

bamgyuuuu Привет… 12:25 >У вас с Ёнджуном всё хорошо? А что? 12:27

page.soobin

Не знаю, насколько будет правильным это говорить…

12:28

В общем, он вчера пытался покончить с собой.

12:29

Я подумал, может у вас что-то произошло.

12:29

Прочитано, 12:29.

bamgyuuuu Если это шутка, то, пожалуйста, скажи прямо сейчас. 12:34 Шутка же? Да? 12:35

page.soobin

Бомгю, только честно.

12:36

Вы больше не общаетесь?

12:37

bamgyuuuu Мы… 12:39 Мы расстались. 12:41

page.soobin

А что случилось? Если не секрет.

12:42

bamgyuuuu Извини, я не хочу об этом говорить. 12:42

page.soobin

Ясно, не лезу.

12:43

Просто я подумал, если вы как-то поругались, то вам стоит ещё раз обсудить это. В конце концов, по нему видно…

12:45

Прочитано, 12:45.

bamgyuuuu >Просто я подумал, если вы как-то поругались, то вам стоит ещё раз обсудить это. В конце концов, по нему видно… Что видно? 12:47

page.soobin

Он любит тебя, Бомгю.

12:50

Прочитано, 12:50.

bamgyuuuu Ты уверен? 12:55

page.soobin

Иначе он бы вряд ли полез в петлю, верно?

12:56

Постарайтесь помириться. Или хотя бы поставить точку в вопросе, кто вы друг другу.

12:57

Прочитано, 12:57.

***

      — Идиотская дверь, давно пора тебя сменить… — Ёнджун шумно ввалился в квартиру, изо всех сил опираясь на шкаф с верхней одеждой. Оглянувшись на дверь, парень прикрикнул. — Я тебе говорю! Животное…       Громкий хлопок, казалось, мгновенно разбудил всех соседей. Квартира Чхве и так имела статус самой хлипкой во всём доме, а после такого жеста и вовсе грозилась развалиться на части.       Впервые желание напиться настигло его поздней ночью, пока парень бессмысленно прожигал взглядом потолок, вновь обдумывая всё произошедшее. Казалось, он впервые за несколько месяцев не знал, что ему делать. Ёнджун будто вовсе потерял всего себя. Чувство безграничной пустоты и тишины, спокойной до панической дрожи в руках, отдавалось в голове белым шумом. Он словно сидел перед экраном сломанного телевизора, глупо уставившись на мелькающие серые пиксели.       Уставший как собака, он провёл в шумном ночном клубе неподалеку от дома несколько томительных часов, прежде чем вернуться домой еле живым. Часы пробили пять утра. На улице светало, а парень только мечтал о том, как сделает заветные несколько шагов и упадет в объятия теплой постели.       — Чего так тихо то, а? Ау-у!.. — пробормотал себе под нос Ёнджун, старательно разлепляя веки. Он блаженно улыбнулся, не обращая внимания на нечто глубоко внутри, подсказывающее — он не один. — Меня кто-нибудь слышит, нет?..       — Слышу, Ёнджун. Слышу.

***

      Виски болезненно пульсировали, горло жгло от невыносимой жажды, мир перед глазами расплывался на части. Ёнджун проморгался и облизал сухие губы, а затем слегка повернул голову в поисках воды. Попытавшись встать, он понял, что привязан к старому креслу, которое еще в день заселения в квартиру убрал на балкон, подальше от собственных глаз. Парень непонимающе хмыкнул, мгновенно приходя в сознание. Кисти рук намертво обмотаны кожаными ремнями, шея обвязана тонкой металлической нитью, словно нож режущей кожу — казалось, в последний раз он видел такое только в своих глупых кошмарах.       — Что за?.. — начал было Ёнджун, когда в коридоре раздались шаги, и в комнату вошел он.       -Давно не виделись, Джуни, — в отличие от младшего, лицо Кристофера продолжало светиться ледяной улыбкой.       — Крис? Ты… Как ты сюда попал вообще? И что это, блять, такое? — парень обеспокоенно задергал руками, болезненно хмурясь от нити на шее. — Развяжи меня!       Бан усмехнулся и что-то пробормотал себе под нос.       — Не все так просто, как ты думаешь. Ёнджун, скажи честно… Ты все еще считаешь меня… — последнее слово Кристофер произнес особенно четко. — …Своим другом?       — Что?       — Такой же безмозглый, как и твой отец. Похвально, недалеко ушел, — парень с ухмылкой наблюдал за тем, как меняется выражение лица Ёнджуна с растерянного на гневное. — Не сдерживайся. Ты все правильно понял.       — Не смей сравнивать меня с этим существом, — процедил Ёнджун.       Тихий смешок был прерван внезапным «Ой!» и звоном разбитого стекла из коридора. Оба парня мгновенно переключили свое внимание на источник звука, а Крис вдобавок выругался и, ненадолго оставляя Ёнджуна наедине с ремнями, вышел из гостиной. Младший прислушался. В коридоре звучали два голоса: один — тихий и нерешительный, а другой — громкий и раздраженный.       «Девушка?»— мелькнула очевидная мысль в голове.       — Чтоб сидела тихо, как немая. Еще звук — будешь на его месте, поняла? — Крис грубо затащил в комнату миловидную девушку лет двадцати и толкнул её в дальний угол у входа. Ёнджун с неким любопытством рассматривал новоприбывшую, подмечая неестественную худобу и глубокие синяки на покрасневшей коже.       — Прости… — прошептала она.       — Я вроде четко выразился, Бахи. Закрой свой рот. Пожалуйста, — на его губах мелькнула наигранная улыбка и тут же исчезла, стоило Крису вновь обернуться к Ёнджуну. — На чём мы остановились? Ах, точно, прости, память у меня, к сожалению, не такая хорошая, как у твоей любимой Сухён… Ой, я, кажется, сказал что-то лишнее…       — Что ты сказал? — тихо произнес Ёнджун, ошарашенно переводя взгляд с Криса в пустоту.       — А ты все еще не догадался? — парень наклонился к Чхве, положив руки по обе стороны от младшего. — Это я убил Сухён. Тогда, в парке, я думал, что, наконец, отомстил тебе за смерть Ханны. Я видел, как ты приезжал на место преступления, видел, как ты опознавал Сухён. Я видел даже то, как на следующую ночь после этого ты пришел домой из бара. Алкоголем несло за километр… — Крис мечтательно прикрыл глаза и улыбнулся. Глаза Ёнджуна невольно наполнялись слезами.       Он ведь был уверен, что отпустил.       — Что, больно от собственной слабости? Поверь, парень, мне было куда больнее.       — Да что я тебе, блять, сделал?! — выкрикнул Ёнджун, резко дергаясь вперед. Шею пронзила невыносимая боль, и Чхве с великим сожалением прижался обратно к спинке стула. — Что она тебе сделала?!       — Ты еще смеешь спрашивать? В ночь на тринадцатое сентября твой глупый папаша напился и поехал кататься по городу со своими чокнутыми дружками. Моя сестра возвращалась домой, думала, что проведет свой первый в жизни отпуск с семьей, дома, она так долго добивалась этой работы, а он!.. — Крис поджал губу и судорожно вздохнул. — Этот ублюдок сбил её. Она не дошла до дома пары метров. А я… Я стоял у подъезда и смотрел на то, как её улыбка… Её последняя улыбка сползает с лица. — парень замолчал, а Ёнджун замер, едва переваривая информацию.       Тринадцатое сентября. Смерть мамы. Пьяный отец уходит из дома. И больше не возвращается.       Всю свою сознательную жизнь Ёнджун был уверен, что человек, которого он был вынужден называть отцом и носить его фамилию и внешность, просто сбежал. Пропал с радаров, не вернулся. Полиция ведь… Не сообщает маленьким детям о результатах расследования. Зачем? Они ведь ничего не понимают, так?       — Как ты думаешь, Бахи… — девушка в углу вздрогнула от внезапного обращения. — Виноваты ли дети в поступках родителей? — не отрывая взгляда от Чхве, спросил Бан.       Бахи нервно поджала губы и продолжила скручивать в руках ткань одежды.       — Я… Я н-не знаю…       — Да что ты знаешь вообще? — небрежно бросил Крис и, потеряв всякий интерес к девушке и парню, уткнулся в телефон. — Потерпи, Ёнджун-и, скоро ты сможешь отдохнуть.       Через пару минут тишину пронзил дверной звонок. Бахи, все еще покусывающая от постоянного напряжения губу, вздрогнула и обернулась в сторону коридора. Ёнджун всё это время не сводил с девушки взгляда, вспоминая разговор с Хёнджином, тогда, накануне его… Смерти.       «Придурок, почему ты сразу ему не поверил?!»       Парня охватила злость, тревога, сочувствие, скорбь… Чувства слились воедино, представляя собой сплошной хаос. Был бы он сейчас в мультфильме, и над его головой уже витал серый клубок. Неужели правда, которая буквально лежала на поверхности долгие годы, всплыла только сейчас? Почему именно от него? Почему всё то, что Ёнджун должен был услышать от полиции более десяти лет назад, озвучено лишь сейчас человеком, намерения которого можно описать всего пятью буквами?

Месть.

      Неужели всё это стоило их жизней? Столько покалеченных судеб, многие из которых Ёнджун сломал собственными руками — это не то, ради чего он так долго боролся с желанием покинуть мир добровольно. Ни мама, ни Сухён, ни Хёнджин, ни Бомгю — ни один из них не должен платить собой ради одного.       Ради мести.       — Нет… — прошептал Ёнджун в пустоту.       Он не имеет права сдаваться. Он обязан бороться ради них. Ради всех, кто сломался для него, пожертвовал собой, чтобы Ёнджун, наконец, успокоился. Спас себя. Только… Почему цена этих простых предложений настолько велика? Может быть, потому что…       — Месть — не выход, Ёнджун. Ты обретешь покой, только если дашь сделать это им.       Парень поднял на девушку красные от слез глаза и кивнул, поджимая губы.       — Да… Да.

***

      — Ёнджун, поздоровайся, это Хюнин Кай, мой самый лучший друг. Впрочем… Думаю, вы уже давно знакомы, — Кристофер подтолкнул блондина в комнату. — Кай-я, ну что же ты мне солгал? У нас ведь был уговор, верно?       — Я не… Я…       — КАЙ!       Парень вздрогнул от неожиданности, но, как только понял, кто прижался к нему всем телом, обнял девушку в ответ, слушая её приглушенное рыдание, уже сам еле сдерживая слезы.       — Бахи…       Девушка неверяще сжимала кофту брата на спине и плакала так сильно, как не плакала, кажется, никогда. Впервые за несколько лет она полноценно чувствовала себя неодинокой, наконец-то вновь обретая потерянную частичку себя. А ведь еще месяц назад она могла говорить с ним только через тайные послания на мятых листах, а уже сейчас она слышит его голос, чувствует его сердцебиение, крепко прижимая его к себе.       — Кай, пожалуйста, больше не бросай меня… Умоляю, — тихо прошептала девушка, вытирая слезы. — Я не смогу без тебя… Пообещай, пожалуйста!       — Не брошу. Обещаю.       — Заканчивайте свои телячьи нежности. Села обратно. Живо, — без каких-либо эмоций произнес Крис и повернулся к Каю, вытаскивая из кармана… Нож. Зрачки Ёнджуна расширились, и он невольно сглотнул. — Вперед.       — …Ч-что?       — Нож бери. Ты прекрасно понимаешь, о чем я.       Хюнин раскрыл рот, не в силах что-либо сказать и глупо уставился на оружие.       — Н-нет! Я не буду это делать! — отрицательно замотал голвой парень, все еще пребывая в состоянии шока. — Ты сказал, что я смогу забрать то, что принадлежит мне, а не… А не делать что-то с ним! Ты же… Ты…       — Господи, заканчивай этот спектакль. Переставай верить людям, Хюнин, — в ту же секунду Крис вытащил из-за пояса пистолет и приставил его ко лбу Бахи. — У тебя нет выбора, Кай. Либо ты делаешь, что говорю я, либо…       — Кай!.. — пискнула Бахи, но тут же замолчала под тяжелым взглядом Бана.       «Твою мать, твою мать, твою мать!» — мысленно Кай повыдергивал у себя все волосы и истоптал всю комнату, понимая, что Крис прав. У него нет выбора.       Нерешительно взяв нож в руки, Хюнин повернулся к Ёнджуну и медленно приблизился к нему.       — Прости, прошу… — шепнул Кай и, зажмурившись, быстро полоснул лезвием по запястью Чхве. Не успев и слова сказать, тот сжал зубы и крепко зажмурился, в душе проклиная своего отца за то, что тот вообще родился.       «Сука, сука, сука!»       — Ты, блять, издеваешься?! — Ёнджун скосил глаза на окровавленное запястье и инстинктивно дернулся зажать его другой рукой. Безрезультатно, очевидно.       — Ёнджун, прости, пожалуйста, продержись ещё немного… — отчаянно зашептал Кай, дрожащей рукой сжимая холодное оружие. Внутри боролось желание взять Бахи, бросить всё и убежать куда-нибудь подальше от этого города. «В принципе, Инчхон — тоже неплохой вариант», — нервно посмеялся Хюнин, а затем обернулся, чувствуя на себе испуганный взгляд сестры.       Бахи смотрела на Кая воспаленными от слёз глазами. Внутри неё маленькая девочка цеплялась за последнее, что не давало ей покончить с собой так много лет — за брата. Увы, встречу с ним она представляла совсем по-другому. По вечерам Бахи часто грезила о том, как когда-нибудь сбежит от своей никчёмной жизни, вернется домой, к семье. Думала о том, как будет рада наконец-то обнять Кая, сказать ему всё, чего никогда не передадут письма. Она была права, но лишь отчасти — слёзы радости от долгожданного воссоединения с самым дорогим в жизни человеком смешивались со слезами боли и непонимания — Кай ведь тоже выполнял лишь то, что скажет он.Она была слишком наивна, когда думала, что теперь всё будет хорошо.       Как же она ошибалась.       — Кай, мне напомнить? — Крис прижал дуло к виску вздрогнувшей и задрожавшей от страха Бахи. Кай сглотнул и перевёл взгляд на Ёнджуна. Тот смотрел на кровоточащую рану, изредка бросая неоднозначные взгляды на компанию в углу.       «Итак, подведём итоги. Я привязан к стулу, в моей квартире трое непонятных людей, одного, а точнее одну из которых могут пристрелить, ну а мне… Мне вот-вот перережут вены. Ничего необычного, мой классический день.»       — Ну как… Весело, когда жизни других в твоих руках, да? — едко бросил Ёнджун Кристоферу, мгновенно переключая внимание того на себя. Наглая усмешка расплывалась по его лицу. — Знаешь, мне тоже было весело. Только до тех пор, пока не понял — ни к чему хорошему это не приведёт.       — Заткнись, или вот это, — Крис помахал в воздухе оружием. — Окажется уже у твоей головы.       — Да мне плевать, — процедил Чхве, не теряя улыбки. — Я уже давно уничтожил тех, ради кого мог бы жить.       — Кай, заканчивай с ним, — Крис устало выдохнул и потянулся за телефоном, когда…       — Нет.       Бан непонимающе поднял глаза на Кая.       — Что?       — Я не буду это делать, — процедил Хюнин, не отводя взгляда от Кристофера.       — Да вы издеваетесь… — пробормотал Крис и тут же приблизился к Каю, приставляя пистолет к его лбу. — Осмелел, да?       — Да пошёл ты.       Мгновенный толчок в бедро. Бан выронил оружие и упал на пол, не соображая, что произошло. Со словами «Бахи, держи!» Кай набросился на Кристофера, ударяя того по лицу. Девушка секунду колебалась, когда Ёнджун крикнул:       — Сюда, ну же!       Бахи подбежала к парню и принялась освобождать того от привязи. Закончив с нитью, девушка перешла к ремням, старательно унимая дрожь в руках. Сзади слышались звуки борьбы и громкие ругательства — тревога за брата росла с каждым новым ударом.       «Спокойно, спокойно! Всё будет хорошо! Это же Кай, он справится! Ты же знаешь!» — успокаивала себя Бахи, наконец, отрезая последний ремень.       — Спасибо, — бросил Ёнджун, первым делом ощупывая поврежденное запястье. — А теперь — беги, я ему помогу, — заметив недоверчивый взгляд девушки, Ёнджун положил руку той на плечо и ободряюще улыбнулся. — Обещаю.       Бахи кивнула и побежала на выход из квартиры. Ёнджун, в свою очередь, мысленно вздохнул и направился в сторону дерущихся.       — Отвали от него, мразь, — процедил он, хватая явно лидирующего в борьбе Криса за руки и утаскивая в сторону. — Да успокойся ты!       Кай поднялся на ноги, вытирая кровь на лице.       — Ну как, больно от собственной слабости? — передразнил Ёнджун шёпотом.       Последний усмехнулся:       — Ещё бы.       Внезапная боль в паху отдалась звоном в ушах. Ёнджун выпустил парня из рук, оседая на пол. «Сука…» — болезненно хмурясь, подумал Чхве, словно в замедленной съёмке наблюдая за тем, как Кристофер поднимает с пола пистолет и встаёт над Ёнджуном, растягиваясь в улыбке.       — Тебе повезло, Чхве. Ты умрёшь быстро, в отличие от своей мамаши.       — Нет! — раздался женский крик. Бахи стояла в дверях, сама не понимая, что творит. — Не смей этого делать.       — И кто мне помешает? Ты? Или твой никчёмный братик? — ухмыльнулся Бан и перевел дуло на девушку. — Прощай.       Выстрел на несколько секунд оглушил всех находящихся в комнате. Бахи замерла, медленно переводя взгляд ниже. Кай стоял, крепко обнимая её, и смотрел на неё самым нежным взглядом из тех, что помнила девушка. Он улыбался. На его глазах стояли слёзы, а на белой ткани футболки медленно растекалось алое пятно.       — Прости…— прошептал он, оседая на пол. Девушка подхватила его под плечи и опустилась на пол, не веря в происходящее.       — Кай?.. Эй, т-ты чего? Ты… Кай, н-нет, п-пожалуйста… — Бахи отрицательно замотала головой, роняя слёзы на светлую ткань футболки. — Пожалуйста, прошу… КАЙ, НЕТ, УМОЛЯЮ!       Душераздирающий крик заполнил помещение. Ёнджун в шоке распахнул глаза. Ему казалось, что всё это — лишь сон. Кай умирал на руках сестры, всё ещё что-то говорящей ему и удерживающей его под головой. Одной рукой она безуспешно пыталась закрыть рану, а другой оглаживала его лицо, понимая, что это — конец. От осознания того хотелось рвать и кричать, но она сдерживалась, ведь брат всегда хотел, чтобы она была счастлива.       — Пообещай мне… Что будешь жить… Х-хорошо? — почти беззвучно прошептал парень.       Бахи улыбнулась и судорожно закивала:       — Обещаю.       Кай нежно провёл пальцем по руке девушки, прежде чем закрыть глаза. Бахи снова заплакала, опуская голову на грудь брата. Его сердце уже не билось, но сердце Бахи будет биться всегда. Она больше не будет выживать. Она будет жить.       — Боже, какие вы все приторные… — скривился довольный собой Кристофер, переводя дуло на девушку. — Давно пора вас всех извести.       — Это тебя пора извести, урод, — тихо, но чётко произнёс Ёнджун над ухом Бана, прежде чем тонкое лезвие пронзило его тело. Тот распахнул глаза и выронил пистолет из рук, падая на пол.       Мёртвую тишину квартиры вскоре прервал звук сирен приближающихся машин.

***

      Бомгю, неловко переминаясь с ноги на ногу, в очередной раз оглянулся на перекресток вблизи больницы. После того, как Субин позвонил ему в шесть часов утра, Бомгю, даже не сказав ничего бабушке, вылетел из квартиры и помчался в сторону больницы. По дороге Чхве всё же решил зайти за фруктами, а уже после подошёл к больнице, нервно выжидая Субина. Тот, наконец, появился в его поле зрения и приветливо махнул рукой.       — Ты чего так рано? — парень улыбнулся, а Бомгю неопределённо пожал плечами. — А это что? — Субин кивнул на пакет в руках младшего.       — А, это… Это Ёнджуну… Можешь передать ему, пожалуйста? — Бомгю протянул фрукты старшему и улыбнулся. — Я пока… Не могу.       Субин понимающе кивнул и взял пакет. Пару секунд парни молча смотрели друг на друга, а затем старший подал голос:       — Всё наладиться. Поверь.       Бомгю улыбнулся и потоптался на месте.       — Я пойду тогда? Спасибо ещё раз, что позвонил, — махнув на прощание, Чхве торопливо покинул больничную территорию, неловко потирая шею.

***

      — А это вот, Бомгю передал, — Субин протянул старшему пакет и улыбнулся.       — Бомгю? — Ёнджун сел в кровати и удивлённо уставился на друга. — А…А он где? — Чхве покосился на дверь, будто Бомгю сейчас войдёт в палату. Субин вздохнул и поспешил его разочаровать:       — Не пришёл, — лицо старшего мгновенно помрачнело. — Слушай, хён, я понимаю, что это не моё дело, но думаю, вам стоит обсудить, что у вас происходит… Бомгю тоже переживает.       — Было бы из-за чего переживать… Ему будет лучше без меня, — пробормотал Ёнджун, ложась обратно в постель.       — Я вот так не думаю… Вы оба ведёте себя, как дети. Шарахаетесь друг от друга, а при первой возможности бежите вены себе резать… Ёнджун, просто поговорите. Тем более, ты уже завтра домой.       — Субин, иди уже, ладно? Мне подумать надо, — старший зарылся в одеяло, дав понять, что на сегодня разговор окончен.       — Ну ладно, твоё дело. Отдыхай.       Субин вышел из палаты и осторожно закрыл за собой дверь. Тишину больницы нарушил стук каблуков, а затем из-за угла показалась миловидная девушка в легком платье. Она подошла к двери, где стоял Субин и неловко улыбнулась:       — Извините, а Вы от Ёнджуна?       — Д-да, но он сейчас спит, — Субин, не отводя взгляда от девушки, замялся. — Чхве Субин, п-приятно познакомиться.       — Хюнин Бахи, взаимно, — девушка кивнула и поджала губы. — Значит… К нему сейчас нельзя?       — Видимо нет… А Вы не хотите… Кофе выпить?       Бахи замялась и кивнула:       — Да, конечно…

***

      Прошло около двух недель с тех пор, как всё, казалось бы, встало на свои места. Ёнджун снял новую квартиру в соседнем районе от того, где жил Субин. В старой парень оставаться больше не собирался — после всего, что случилось, даже Бахи, с которой они уже успели сдружиться, была против такой затеи. Она, кстати, теперь жила с Субином. По его словам, они познакомились в больнице, а после длительного разговора по душам Чхве предложил девушке жить вместе, пока та не встанет на ноги. Только вот Субин не учёл тот факт, что после того дня при каждом разговоре о Бахи его глаза светились чистой юношеской влюблённостью, о которой мечтает каждая девочка в свои четырнадцать.       Ёнджун часто думал о том, чтобы поговорить с Бомгю, но так и не решался. Он всё ещё чувствовал огромную вину перед младшим, поэтому всё, что ему оставалось, это каждый вечер гулять по набережной, вновь и вновь вспоминая счастливые моменты рядом с ним. Такие прогулки стали для Ёнджуна традицией, нарушать которую он не собирался. А если бы и собрался, то только с Бомгю.       Вот и сегодня вечером парень снова вышел на прогулку чуть раньше, чем обычно. Теперь идти до парка ему приходилось немного дольше, но Чхве это даже нравилось. Большое количество мыслей как раз удавалось унять за всё время дороги. Погода была тёплая, не походила на осеннюю, но Ёнджун всё равно кутался в серую оверсайз кофту, изредка поправляя волосы. «Это уже нервное», — думал парень, когда в очередной раз запустил пятёрню в волосы.       И чем ближе Чхве подходил к пирсу, тем чётче на нём вырисовывалась фигура, которую Ёнджун мог узнать из миллионов. Тёмная макушка со слегка остриженными волосами, чёрная широкая футболка и рваные синие джинсы — Бомгю сидел на краю пирса спиной к Ёнджуну, не замечая его, и болтал ногами, явно о чём-то задумавшись. Старший замешкался и уставился на младшего. Всё это казалось чем-то неправильным, но таким необходимым, словно соль в сладостях. Бомгю был той самой солью, а у Ёнджуна — гипонатриемия.       Старший сдвинулся с места, медленно приблизившись к Бомгю. Последний вздрогнул и резко обернулся на звук шагов. И обомлел.       — Ёнджун?..       — Бомгю…       Младший поднялся на ноги и опустил взгляд на парковую плитку. Ёнджун, не решаясь заговорить, последовал было его примеру, когда в голове всплыл образ Субина.       «Поговори с ним.»       — Бомгю, я… Я хочу извиниться, — подал голос старший. — Я понимаю, что ты, возможно, не захочешь меня прощать, и ты имеешь на это полное право, но… Я бы хотел, чтобы ты просто выслушал. Пожалуйста.       Младший нерешительно кивнул, всё также молча сверля взглядом дорогу.       — Может, присядем?..       — Угу, — буркнул Бомгю, садясь на пирс. Ёнджун разместился рядом и начал говорить:       — Мне было восемь лет, когда человек, которого я называл своим отцом, зарезал мою мать. После этого я и сестра попали в приют, и что было дальше, ты, думаю, и сам помнишь. Уже тогда моя ненависть к людям начинала расти в геометрической прогрессии… Позже я встретил Сухён, но и она не была со мной вечно, — парень сглотнул и посмотрел вдаль, где солнце потихоньку приближалось к линии горизонта. — В день, когда её обнаружили мёртвой, я окончательно упал на дно. Я ненавидел людей, ненавидел все парочки, которые по-настоящему счастливы. Я хотел, чтобы страдал не я один, чтобы страдали все. Тогда я не понимал, что… Что ни один из тех людей не был виноват в моей боли. Виноват был только один. Но этого человека больше нет.       — В каком смысле?.. — с опаской произнёс Бомгю.       — Я попал в больницу из-за этого. Долгая история… Проще говоря, меня чуть не убили из-за того, что мой пьяный папаша в ночь на мой день рождения сбил сестру этого человека. Умер он быстрее, чем его нашли, и дело закрыли. А брат погибшей решил отомстить мне. Я ведь… Точная копия этого урода. Даже фамилия его, — Ёнджун опустил голову и устало выдохнул. — Причинял боль всем, кого любил. Прямо как он.       — Но Ёнджун…       — Нет, Бомгю, послушай, — резко перебил младшего парень. — Я знаю, что виноват. Ещё как виноват. Перед тобой, перед мамой, перед сестрой, перед друзьями… Я столько раз истаптывал вас ради себя, ради своей тупой боли и желания мстить. Я не заслуживаю прощения. Я лишь хочу, чтобы меня поняли. Пожалуйста, Бомгю, — Ёнджун повернулся лицом к младшему и тихо произнёс. — Вернись ко мне.       Бомгю поднял на Ёнджуна влажные от слёз глаза, его губы дрогнули в попытке улыбнуться:       — Я люблю тебя, Ёнджун. И жить без тебя не могу. Да, я до сих пор не могу поверить в то, что ты убил кого-то и пытался убить меня, но… Я очень хочу верить тебе, хён. Пожалуйста…       Ёнджун улыбнулся, сам сдерживая слёзы, и притянул лицо младшего к себе. Нежно огладив мокрую щеку Бомгю, старший накрыл его губы своими, вкладывая в поцелуй все чувства, которые нельзя выразить словами. Осторожно сминая верхнюю губу, Ёнджун рассказывал Бомгю всё от начала до конца, и, наконец, позволял себе полностью любить кого-то. Это чувство, спрятанное глубоко внутри, выливалось наружу нежными касаниями и беззвучным шёпотом на языке, понятном только им. Бомгю прижимался к старшему всё ближе и ближе. Тот наконец-то был рядом и больше никуда не уйдёт. Бомгю любил его всем сердцем, ведь Ёнджун был тем, кто показал ему мир, рассказал, что значит «жить» и научил любить и быть любимым. А это — всё, чего когда-то лишился малыш Бо. Этот поцелуй был ключом к двери под названием «Жизнь», и никто из них не хотел его отпускать.       Ёнджун отстранился первым и посмотрел на младшего, проверяя, всё ли в порядке. Тот смотрел на него так, словно, наконец, нашёл то, что искал столько лет.       — Ёнджун? — первым заговорил Бомгю.       — Что?       — Пообещай, что больше никогда не уйдёшь.       Ёнджун улыбнулся и укутал Бомгю в тёплые объятия, слегка поглаживая его пушистую макушку.       — Обещаю, Бомгю. Обещаю.

***

      Госпожа Чхве неспеша накрывала праздничный стол, пока на улице также медленно падал первый снег. По вечерним новостям передавали погоду на ближайшую неделю, а затем диктор перешёл к свежим проишествиям.       — А теперь о главных событиях прошедшего дня. Сегодня в прокуратору было передано сообщение о том, что бывший наркодилер, известный как Ким Соджун, ранее подозреваемый во многочисленных драках и грабежах, совершил побег из колонии строгого режима. Полиция ведёт активные поиски и просит граждан сохранять спокойствие…       В коридоре раздался хлопок двери и шумные голоса. Госпожа Чхве вытерла руки о старое полотенце и пошла навстречу пришедшим.       — Мальчики, вы вернулись? Ёнджун, милый, проходи, чувствуй себя как дома! Бомгю, помоги гостю повесить куртку… Ну как погуляли, не замёрзли? Проходите, стол уже давно накрыт!..

the end.