Revenge loved me

***

      — Ты серьёзно? После всех наших споров мы выбираем комедию? — возмущённо выгнул брови Бомгю, засовывая в рот огромный кусок маршмэллоу, и обернулся к старшему.       — Твои предложения? — спокойно ответил Ёнджун.       — Хоть ужасы, хоть драма, хоть детектив, но только не комедия! — взмолился младший. — Ну правда, кто на ночёвках смотрит комедии? — по правде, Бомгю и сам не знал, что нужно смотреть на ночёвках. Последний и единственный, кстати говоря, раз такая возможность была у него лет пять назад, после школьного выпускного. Тогда бабушка впервые разрешила внуку переночевать не дома и отпраздновать свой последний день в качестве школьника с Ынче. На тот момент у девушки не было компьютера, поэтому друзья просто обсуждали своих уже бывших одноклассников, кушали испечённую мамой Ким пиццу и листали различные комиксы, что так и норовили вывалиться из книжного шкафа. В последствии девушка всё же купила себе полку, но уже тогда, когда переехала в собственную квартиру. В этом плане Бомгю очень завидовал подруге — специальность дизайнера давала свои плоды, девушка вела небольшой блог, где давала советы начинающим в этой сфере и рисовала логотипы на заказ для молодых предпринимателей. Сейчас Ынче училась на последнем курсе и готовилась к защите диплома, поэтому редко появлялась в сети и по совместимости в жизни Бомгю, но обещала приехать через пару недель, на праздничных каникулах, чему младший не мог не радоваться.       — Идиоты, нажмите на любой случайный фильм в поиске, и дело с концом, — подал голос до этого с интересом наблюдающий за перепалкой двух сидящих по разные стороны от него человек Субин. — Ну или я могу предложить…       — Только не аниме, Субин, — отрезал Ёнджун.       — Но почему?!       — Давайте посмотрим «Аватар». Ну или… Что-то из Марвел? — задумчиво произнёс младший.       — Только не Марвел, Бомгю, — тут же откликнулся Субин. — Чёрт, давайте просто посмотрим дораму, и всё.       — Дораму? — сухо повторил Ёнджун.       — Да. Если вы не разберётесь, что хотите смотреть, я сейчас же конфискую у тебя ноутбук и включаю её, — в подтверждение своих слов Субин растолкал друзей и схватился за компьютер.       — Делайте, что хотите, я не знаю, — недовольно выдохнул Ёнджун и подвинул пакет с чипсами ближе к себе. — Бомгю, твою мать, почему крабовые? Я же говорил сырные взять!       Бомгю фыркнул, продолжив рыться в строке поиска, даже не удостоив старшего взглядом:       — Ты говорил, бери — что хочешь. Я взял. Что такого? Хён, посмотри, — младший сунул Субину телефон с открытой вкладкой фильма. — Фантастика, боевик, драма… С элементами романтики тоже есть.       Пока средний из Чхве внимательно вчитывался в содержание фильма на экране смартфона, старший деловито перекатился на край собственной кровати и залез в телефон. yapi.nnn Чего игнорируешь? 21:57 Пропущенный вызов. 21:59 Эй, ты жив вообще? Вообще меня видеть не хочешь? 22:00 Придурок, прочитал и не ответил. И за что мне такой брат… 22:04

yawnzzn Что я опять сделал? 22:13 Твои сообщения я увидел только сейчас. И тебе привет. 22:14

yapi.nnn Явился. 22:14 Я тебе писала минут 20 назад, поищи сверху. 22:15

yawnzzn Чего… 22:17 Тут нету никаких сообщений 20-минутной давности. Только двухдневной. 22:20

yapi.nnn В смысле… Я же писала… 22:23 Ой. 22:26 Прости, прости, прости, я не тебе это сообщение отправила случайно… 22:27

yawnzzn А ещё мне что-то предъявляет. 22:27 Что хотела то? 22:28

yapi.nnn > Пересланное сообщение Я приеду завтра днём, сможешь встретить? 22:29 Вот. 22:30

yawnzzn А твоя квартира? 22:31

yapi.nnn Я ключи потеряла… 22:32 Пока не нашла, в общаге тоже нет. Подруги не знают. 22:33 Ну пожалуйста🙏 22:33 Зато не будешь один в день рождения🥹 22:34

yawnzzn Ладно… Адрес помнишь? 22:35

yapi.nnn Ага, спасибочки! 22:35

yawnzzn Только не удивляйся, если у меня тут ещё люди будут. 22:35

yapi.nnn Кто? Неужели девушка?)) 22:36

yawnzzn Размечталась. 22:36 Я с друзьями сейчас. Сомневаюсь, что они разойдутся к обеду. 22:37

yapi.nnn Ладно… 22:37 Познакомишь меня со всеми, понял? Хотя Субина я знаю, если что. 22:38

yawnzzn Ок. 22:38

      — Ёнджун-а, ты про нас не забыл? — донёсся до старшего голос Субина. — Кому там пишешь? Такой радостный сидишь, улыбка до ушей, — хмыкнул он.       — А что, настолько интересует?       — Интересует, — кивнул младший. — Выкладывай, завёл кого-то?       Ёнджун неосознанно, будто на автомате перевёл взгляд на Бомгю, совершенно необычно притихшего. Тот сидел, всё ещё держа в руках телефон и внимательно наблюдая за старшими.       «И чего ты на него смотришь?»       Старший думал, что Бомгю как обычно скорчит гримасу и рассмеётся, начнёт поддакивать Субину, пошутит или хотя бы улыбнётся. Но тот молча встретился взглядом с Ёнджуном и почти перестал моргать, забывая про смартфон в руках.       «Бомгю, не веди себя так, будто ты… Взволнован?..»       Ёнджун проморгался и поспешно ответил Субину, старательно делая вид, что пару секунд назад не сидел в полной тишине и пялился на младшего. Второй, казалось, тоже заметил напряжение между друзьями, но никак не стал озвучивать свои мысли. И слава Богу, подумал Ёнджун.       — Это сестра, — приглушённо подал голос последний и добавил уже увереннее. — Надоели сводить меня с каждым встречным, я люблю только Сухён.       «Только её… И больше никого. Не выдумывай».       Субин ничего не ответил, лишь слабо кивнул и прокашлялся, отворачиваясь к компьютеру.       — Ну что, выбрали? Бомгю, что там у тебя?       Младший вздрогнул, понимая, что всё ещё разглядывает Ёнджуна, и поспешно отвёл взгляд.       — Прости? — хрипло переспросил он.       — Говорю, фильм выбрал? Или мы смотрим дораму? — повторил старший, удивляясь такой заторможенности обоих.       «Да что с вами, ребят? Просыпайтесь, уже вечер!» — кричало наивное «я» Субина, старательно приглушая более тихий внутренний голос где-то далеко в сознании: «Ты же сам понимаешь, что с ними».       — А, точно, — кивнул Бомгю и зачитал содержание найденного кино. — «Эйлин, молодая американка, живёт и учится в Нью-Йорке, на факультете психологии. У нее есть всё, что имеет обычный человек: семья, кот, друзья, заклятый враг и даже бывший. Но… Все же с детства знают, что жизнь не так проста, как кажется. Одно событие в буквальном смысле разрывает Эйлин между понятиями «жить» и «существовать», заставляя девушку бороться за справедливость против своего врага. Она уверена в своих намерениях, но лишь до тех пор, пока на её пути не появляется никому неизвестный новенький, с которым у Эйлин вскоре появляются свои счёты…». Рейтинг — восемнадцать плюс, два часа двадцать минут идёт. Ну как?       — Описание, конечно, отдельная тема, — хмыкнул Субин. — Ну давайте, я не против.       — Если там опять будет тема про двух влюблённых и смерть, то я против, — подал голос Ёнджун.       Субин поджал губы и обернулся к Бомгю.       — Ты тоже против?       — Ну… Если хёну так будет лучше… — замялся Бомгю, осторожно посматривая на Ёнджуна.       — А ты то как считаешь? Если хотите… Я могу попробовать, — нехотя добавил старший.       — Бомгю, решай, — кивнул Субин.       Младший нахмурился.       «Нашли кого спрашивать… Субин за, я тоже, у Ёнджуна травма. Если он опять расплачется? Ну класс, ты попал, Бомгю».       — Бегом думай, мелкий, — подначивал Ёнджун.       — Кто бы говорил, пенсионер, — заворчал Бомгю. — Если Ёнджун согласен, то я тоже.       — Ёнджун, думай, — повернулся к старшему Субин.       — Да что тут думать то… — обречённо выдохнул старший. — Включайте.       Пока Субин возился с компьютером и подготовкой фильма к просмотру, Бомгю предложил посадить Ёнджуна в центр, ссылаясь на то, что если старший начнет «рыдать крокодильими слезами, мы с Субином-хёном задушим его обнимательной атакой», а затем, пока Субин отвлекся на компьютер, Бомгю тихонько прокрался к руке старшего и сжал его ладонь в своей. Когда Ёнджун обернулся к младшему, удивлённо поднимая брови, тот лишь коротко улыбнулся и тряхнул головой, пряча краснеющее лицо в длинных прядях. Свет был выключен, чему Бомгю несказанно обрадовался.       «Как скоро они поймут, что я всё вижу?» — мысленно улыбнулся Субин, нажимая кнопку воспроизведения.

***

      Бахи вздрогнула, услышав слабый стон за спиной и резко обернулась. Парень очнулся и теперь боролся с сильной болью в голове. Бахи внимательно обвела того взглядом, крепче сжимая в руке единственный, но весьма внушительный предмет самообороны — кухонный нож. Кровь, оставшаяся после удара бутылкой, засохла и перестала бежать ручьём. Как ни странно, девушка была рада такому исходу — уж лучше подраться с дружком-наркоманом, чем умереть из-за его убийства: он ни за что не пожалеет Бахи, в этом Хюнин была уверена.       — Ты кто, чёрт возьми?.. — начал было незнакомец, приподнимаясь на локтях и внимательно наблюдая за Бахи, но не успел договорить, как был остановлен выставленным прямо перед лицом ножом. Девушка поджала губы и, постаравшись скрыть дрожь в руках, ответила:       — Не двигайся!.. Я-… Я-… У меня нож!..       — Эй-эй! Полегче! Молчу, молчу, — парень осторожно подвинулся к спинке кровати, чтобы не лежать в таком уязвимом положении. — Ну так… Кто ты?       — Т-тебе это знать н-не обязательно, — отрезала Бахи дрожащим голосом. — З-зачем тебе нужен… Он?       — Крис? — девушка кивнула. — Да там… Дела были.       — Ты — его дружок-наркоман? Как тебя зовут? Говори честно, — в подтверждение своих слов Хюнин сглотнула и покрепче сжала оружие в руках.       Незнакомец покосился на нож, затем на Бахи, а после опять на нож и усмехнулся:       — А ты кто вообще, чтобы я тебе это рассказывал?       Бахи потрясла оружием и сказала уже уверенней, чувствуя, как в груди начинает распирать не только из-за страха, но и из-за гнева, который Хюнин перестала чувствовать ещё года два назад. У неё не осталось сил его чувствовать.       — Говори сейчас же! — почти выкрикнула Бахи, смаргивая накапливающиеся в глазах слёзы.       Незнакомец, казалось, оступился, увидев в глазах девушки подлинное отчаяние.       — Ладно, ладно, не реви, — медленно начал незнакомец. — Хван Хёнджин, беру у Кристофера меф, сегодня пришёл за дозой, но его не оказалось дома. Всё?       Бахи недоверчиво обвела того взглядом.       — Как сильно вы близки?       — Ну… Знакомые?       — Вы — друзья? — конкретней сказала Хюнин.       Хван хохотнул, из-за чего девушка вздрогнула, и он, заметив это, замолчал.       — До друзей нам ещё как до Марса. Если тебе так не понятно, скажу проще — он продаёт, я покупаю. Больше мы не общаемся. Сойдёт?       Бахи мысленно выдохнула, но внешне осталась смотреть на Хёнджина с подозрением.       — Ну что ещё? — вздохнул последний.       — Значит ты меня не знаешь? Верно?       — А зачем ещё я бы спрашивал тебя, кто ты?       — Отвечай, да или нет.       — Да, да… — раздраженно выдохнул Хёнджин. — Может скажешь тогда своё имя хотя бы? Ты — девушка Криса? Бахи замялась, не зная, кто она для него. С одной стороны у них ещё не было расставания, с другой — девушка не могла назвать себя его парой. В нормальных парах парень ведь не бьёт девушку… Верно?..       — Наверно… Да, да, — кивнула Бахи, посчитав, что Хвану достаточно и такого ответа. — Хюнин Бахи.       — Ну что ж, приятно познакомиться, Бахи, — хмыкнул Хёнджин.       — Я тебе не подружка, — мрачно произнесла девушка, вновь выставляя перед собой нож. А затем тихо добавила, будучи не уверенной, можно ли доверять этому парню. — Ты знаешь, кто такой Кристофер Бан?       — Мой знакомый продавец и ёбнутый игнорщик. А что?       — Я не об этом, — раздражённо процедила Хюнин. — Ты знаешь, какой он человек на самом деле?       Хёнджин усмехнулся:       — Я же говорю — мы не общаемся, кроме как во время передачки. Откуда мне знать, милочка?       — Оставь свои прозвища при себе, — снова начала злиться Бахи, чувствуя влагу в глазах: от злости это было или от отчаяния — неизвестно. — Ты, мать твою, вообще знаешь, что он со мной делает?! Почему он это делает, чёрт возьми?! — не выдержала девушка, снова чувствуя, как в горле застревает ком.       — В каком смысле? — не понял Хван.       — Господи… — тихо выдохнула девушка и опустила нож. Тяжело вздохнув, Бахи попыталась успокоиться и стереть набежавшие слёзы, но их было уже не остановить. Она не знала, зачем вообще говорит об этом совершенно незнакомому парню, пришедшему к нему за дозой и, судя по всему, состоящему с ним если не в хороших, то в нормальных отношениях. В голове металась мысль: «Вот оно — спасение! Ты можешь спастись, Бахи, не упусти шанс!», но девушка старательно отбрасывала её в сторону, ведь жизнь, как известно, жестока. Бахи эта жестокость досталась и достаётся до сих пор в двойной мере. Так зачем пытаться спастись, если исход всегда один? Она не хотела получить ещё больше боли, чем имеет, поэтому перестала искать путь к спасению уже давно. — Я н-не понимаю, почему всё т-так… Я же н-ничего… Н-не… Не сделала… — дрожащим голосом продолжила Бахи, уже не в силах сдерживать слёзы, и опустила голову, лишь изредка всхлипывая и вытирая влагу с глаз.       — Что случилось? — Хёнджин не успел обрадоваться исчезновению оружия, как тут же растерялся, увидев слёзы девушки. — Ты… Всё нормально?       — Да как тут может быть всё нормально?.. — горько усмехнулась Бахи сквозь слёзы. — Боже, зачем я вообще это говорю…       — Нет, погоди, — девушка вздрогнула, когда на плечо легла чужая рука. Хёнджин, заметив это, тут же убрал ладонь, но тихо продолжил. — Расскажи мне… Пожалуйста.       Хюнин молчала, тихо всхлипывая. Её боль копилась много лет, и вот, наконец, перед ней сидел живой человек, который мог выслушать. Человек, которому Бахи могла высказать всё, что убивало её с каждым днём, с каждым новым ударом, с каждым новым не отправленным письмом. Он сидел перед Бахи, сам просил рассказать ему, что случилось, но девушка не могла. Она просто не могла заставить себя вылить всё, что её тревожило, наружу, не могла после стольких лет молчания. Она привыкла молчать и не болтать лишнего. Она ведь… Просто мусор.       Она не имела права на слово. Она могла должна была лишь молчать и выполнять.       Всё это время единственным желанием девушки было увидеть брата. Он был единственным, кто переживал за Бахи, и единственным, кто хотел её вернуть. Спасти её. Но… Бахи ведь даже в этом не была уверена.       «Он ведь ни разу мне не ответил… Ты его даже в окно не видела. Ты даже не знаешь, дошли ли до него письма. Ну так… Ты уверена, что он всё ещё хочет тебя спасти?»       Бахи жила с Кристофером уже несколько лет. Несколько лет она подвергалась насилию самых разных видов, которые девушка вспоминать — и уж тем более перечислять — не собиралась. Она попала в эту сеть ещё совсем юной, глупой девочкой, не знающей, что каждый в этом мире может причинить боль. Так какой же нормальный человек после такого продолжит верить даже самым родным и близким людям?       — Крис… Что-то сделал тебе, да? — тихо озвучил свою догадку Хёнджин, прежде чем в его сторону обрушилась буря.       — Я не знаю, что я ему сделала… Я ведь просто хотела любви… Н-неужели жизнь настолько жестока?! Почему именно я?! Я ведь… Я в-ведь просто влюбилась… Я хотела, чтобы он сказал «да», но, Господи, какая же я дура! Зачем я вообще родилась? Для чего?! Чтобы потом сдохнуть в этой чёртовой квартире?! — Бахи сложила ладони у лица, старательно прикрывая слёзы. — Я просто хотела любви, мать вашу, а теперь вынуждена терпеть постоянное насилие! Я даже слово не могу сказать из-за страха, страха п-перед этим… — Хюнин не знала, что сказать. Как назвать это существо? Он ведь не человек, верно? Настоящий человек ведь… Не бьёт того, кого любит? — девушка подняла красные от слёз глаза на незнакомца и тихо продолжила. — За что? За то, что просто полюбила? Н-неужели… Неужели мне теперь… Н-нельзя любить?..       Хёнджин молча слушал, не в силах перебить девушку.       «Неужели она рассказывает это мне? Обычному незнакомцу? Дружку-наркоману, как она выразилась? Это же… Я… Чёрт…»       Бахи тоже замолчала, вытирая мокрые дорожки с лица. Она коротко улыбнулась, но улыбка вышла печальной и какой-то… Безнадёжной.       — Я так скучаю по нему… — тихо добавила девушка, опуская голову.       — По кому? — осторожно спросил Хёнджин.       — По старому Крису. Хотя… По такой лживой твари нельзя скучать. Не имею права, — усмехнулась девушка. — По брату скучаю… По Каю…       — Кай? Твой брат — Кай? — переспросил Хёнджин.       — Д-да… Да… А ты его знаешь? — Бахи с надеждой взглянула на парня, вытерев остатки слёз.       Хёнджин мотнул головой, поджав губы. Бахи коротко кивнула.       — А ты… Ты не мог бы поискать его? — осторожно спросила девушка, до сих пор до конца не понимая, как так получилось, что она рассказала всё самое личное какому-то незнакомцу, а теперь просит его встретиться с братом. — У меня… У меня есть для него кое-что. Я не могу сама отправить. Думаю, сам понимаешь…       Хёнджин было открыл рот, чтобы спросить, почему она не может отправить письма, как тут же закрыл, получив мысленную пощечину от самого себя.       «Еблан, дураку понятно — Крис её не пускает. И не пустит.»       — Д-да, давай, я постараюсь, — поспешно ответил Хван, кивая головой. — Как его найти? Ты знаешь?       — Я могу дать его адрес… Но не уверена, что он всё ещё там живёт. Раньше Кай снимал квартиру, я часто бывала у него… Но это было давно. Года два назад, — задумчиво произнесла девушка. — Я дам тебе пакет и адрес, передай, пожалуйста, ему лично. Если его не будет дома, значит не передавай вовсе. Хорошо?       — Понял, — кивнул Хёнджин. — Можно ещё вопрос?       — Да, к-конечно.       — Почему ты мне это рассказываешь? Мы же… — начал Хван.       — Почти не знакомы? Знаю, — пожала плечами девушка. — Просто ты единственный живой человек, которому я могу высказаться. У меня больше никого нет.       Хёнджин на это лишь коротко кивнул:       — Давай пакет. И спасибо, что… Что рассказала.       Квартиру Хван покинул в смешанных чувствах. Пакет в его руках с какими-то бумагами и записка, сунутая в ладонь, говорили о крайнем отчаянии девушки, но… То, что она рассказала всю свою боль…       «Видимо, Крис не только ёбнутый игнорщик… Чёрт бы тебя побрал, Хван, ты вляпался по полной.»       Парень ещё раз достал маленькую свёрнутую бумажку из кармана и, развернув её, перечитал написанное. С обратной стороны Хёнджин обнаружил ещё послание. Аккуратным почерком было выведено короткое:

«Не говори ему. Пожалуйста.»

***

      Пока Субин всё ещё обливался горькими слезами над сценой расставания главной героини со своим возлюбленным под густым покровом ночи, что собственным телом закрыл её от смерти и теперь, улыбаясь, просил её просто вспоминать о нём, когда на небе появляется первая звезда, Ёнджун стойко держался, лишь изредка смаргивая подкатившую к глазам влагу. Всё это время Чхве крепко сжимал руку Бомгю. Это помогало ему понять, что сейчас он не один, и у него есть человек, который поддержит и успокоит. Бомгю лишь молча переводил взгляд с экрана ноутбука на двух друзей, один из которых так и норовил расплющить его ладонь, и улыбался. Вот оно — то, о чём младший мечтал всю свою школьную жизнь. Не терпеть вечные издёвки от любимых одноклассников, не зубрить новый материал ночами, чтобы в последствии хорошо сдать экзамен, не проводить свободное время за прослушиванием старых дисков от SHINee или чтением комиксов, одолженных у Ынче, а просто провести время пусть с маленькой, но хорошей компанией друзей, посмотреть фильм на ночёвке, сходить в кафе и обсудить общих знакомых, приготовить что-то вместе — всё, что делал Бомгю с Ёнджуном. Казалось бы, такие обычные вещи есть у каждого подростка. Но для Бомгю всё перечисленное никогда не было обыденностью. Первое время мальчик винил в этом своих родителей: ведь это они не захотели воспитывать собственного сына и сдали его на попечение судьбы, положив начало такой жизни Бомгю. Но, повзрослев, парень перестал искать виноватых. Если он будет винить кого-то в своей жизни до конца дней, ничего не изменится. Издёвки не прекратятся, полоса жизни не засветится ярким светом — она, жизнь, как известно, часто жестока к человеку. Бомгю оставалось лишь забыть о том, что произошло, и стараться наслаждаться тем, что имеет. Чёрные полосы сменяются белыми, тёмная пора одиночества Бомгю сменилась светлой после такого нелепого события — ему стоило лишь столкнуть какого-то парня в кафе. Изредка Чхве посещали мысли: «А что было бы, если бы в тот день я был чуть аккуратнее? Кем был бы я, если бы не встретил Ёнджуна?». Но он отбрасывал их в сторону, ведь Бомгю знал — Ёнджун кардинально изменил его. В лучшую сторону или худшую? Стал ли Бомгю хорошим человеком или плохим? Этот вопрос оставался без ответа. В мире ведь нет понятия «хороший» и «плохой». В каждом хорошем человеке всегда будет какой-то изъян, в каждом плохом найдётся свой лучик добра.       Не всё в жизни является тем, чем кажется.       — Я… Пойду наверно, — нарушил тишину Субин, поднимаясь с кровати. — Хён, постельное взять там же?       — Да, — кивнул Ёнджун. — Постели себе в зале, одежду я в ванной оставлю, если нужно.       — Нет, я свою взял. Спасибо, — улыбнулся Субин и, махнув на прощание, мол, спокойной ночи, удалился в зал, предварительно слегка хлопнув дверью.       — Подожди, хён, а ты? — захлопал ресницами младший. — Где ты будешь спать?       — Постелю себе где-нибудь, у меня матрас есть. Был… Где-то, — пожал плечами Ёнджун. — Захочу спать — найду, не переживай.       Бомгю нахмурился, оглядывая комнату. В голову пришла дикая идея.       — Может… Поспишь здесь?       — Нет, я не пущу тебя на пол, даже не думай, — отрезал Ёнджун, попутно выключая компьютер.       — Хён, ты не понял… — тихо перебил Бомгю и накрыл рукой ладонь старшего, привлекая его внимание. — Поспишь здесь… Со мной?

***

      Ёнджун лёг в кровать последним. Парень убедился, что свет в квартире выключен — переплачивать за энергию совершенно не хотелось — и направился в спальню. Бомгю уже лежал на правом краю кровати, повернувшись спиной к старшему и уставившись в стену. Ёнджун улыбнулся и, выключив свет, залез следом, аккуратно оттягивая себе половину одеяла.       — Спокойной ночи, — буркнул где-то за спиной Бомгю.       — Спокойной ночи, — ответил Ёнджун. Парень закрыл глаза, намереваясь завершить день на такой тихой ноте. Несколько минут оба молчали, и Ёнджун уже подумал, что младший уснул, когда до ушей донёсся голос Бомгю:       — Хён?       — Да? — тут же ответил Ёнджун, распахивая глаза.       — Ты не спишь?       — Ну как видишь… Точнее слышишь, — улыбнулся Ёнджун.       — А… Ясно… — Бомгю попытался сделать голос как можно более спокойным, скрывая своё сильное желание поговорить со старшим. — Тогда… Спокойной ночи…       — Спокойной ночи, — неловко ответил Ёнджун.       Вскоре нетерпеливая возня за спиной стихла, и послышалось вялое сопение спящего Бомгю. Ёнджун закрыл глаза, последовав примеру младшего. И, как бы странно не звучало, сегодня старший не представлял на месте Бомгю Сухён. Он представлял исключительно младшего, его длинные растрёпанные пряди, безмятежно закрытые во сне глаза, насупившийся нос из-за какой-то несправедливости в очередном сне и длинные тонкие пальцы, слегка сжимающие подушку у головы. Так хотелось дотронуться до его лица, провести ладонью по тёмным волосам, сжать его ладонь в своей, точно также, как сегодня, во время просмотра фильма.       «И всё же ты слишком красивый, Бомгю-я».

***

      Бомгю неспеша выпил стакан воды и, сполоснув его под тонкой струйкой, чтобы не разбудить спящих в разных комнатах парней, вышел в коридор. Он проснулся от сильной жажды, когда часы телефона показывали два часа ночи, и аккуратно вылез из-под одеяла. Ёнджун мирно спал, и младший даже ненадолго остановился, чтобы полюбоваться умиротворённым лицом старшего.       «Что я делаю?..»       Вернувшись в комнату, Бомгю остановился. С первого взгляда всё казалось обычным: тёмная комната, за окном изредка проезжают машины, на второй половине кровати спит Ёнджун. Но…       «Он… Плачет?»       Ёнджун спал, но его глаза слегка поблёскивали под лунным светом. Он будто плакал с закрытыми глазами. Брови сведены к переносице, веки плотно сомкнуты: мысль складывалась сама собой — кошмар.       — Хён?.. — Бомгю обеспокоенно подошёл к старшему и залез на свою половину. — Хён, ты чего? Ёнджун?       Младший дотронулся до лба Ёнджуна и аккуратно потерпал его по щекам:       — Ёнджун-а, ты чего? Эй, хён…       Старший медленно открыл глаза и уставился на Бомгю, тяжело набирая в грудь воздух.       — Бомгю-я, — слегка улыбнулся он.       — Кошмар? — тихо спросил Бомгю, оглядывая Ёнджуна с ног до головы. Заплаканный, растрёпанный, он выглядел, словно беззащитный брошенный котёнок. Котёнок, которого хотелось обнять и приласкать, прошептать на ухо, что он не один.       Старший коротко кивнул.       — Расскажешь?       — Да там… Долгая история…       — Да мы вроде и не торопимся, — улыбнулся Бомгю и лёг рядом со старшим, подпирая голову рукой. — Тебе часто снятся кошмары?       — Да, — ответил Ёнджун. — С тех пор, как… Как мамы не стало.       Бомгю притих. Улыбка тут же сползла с лица, и младший уже было открыл рот, чтобы посочувствовать и извинится — он ведь не хотел снова причинять ему боль.       «Бомгю, ты нормальный, нет? Что за везение?»       Но Ёнджун, заметив этот жест, опередил младшего:       — Только не надо мне сочувствовать, ещё хуже от этого, — старший замолчал, осматривая лицо Бомгю. — Я уже не маленький.       — Ладно, прости, — поджал губы Чхве и постарался немного сменить тему. — Так о чём был кошмар? Если расскажешь, будет не так страшно.       — С чего ты взял, что мне страшно?       — Ты плакал, хён.       Ёнджун замолчал, вспоминая сон. Тёмная кухня, на календаре тринадцатое сентября. А на полу под столом лужа крови. Пьяный отец с лезвием в руке, мама, лежащая на полу. Она хрипит что-то, будто зовёт на помощь, но не может сказать и слова — на её теле уже несколько глубоких ран. Двадцатипятилетний Ёнджун стоит в проходе, словно призрак. Он видит всё, но его не видит никто. Он смотрит на мать и плачет от горя; он смотрит на отца и плачет от злости. Слёзы отчаяния текут с новой силой, когда он видит, как мама закрывает глаза, издавая последний болезненный стон перед тем, как уйти в мир иной. Когда он видит, как этот ублюдок вытаскивает из холодильника банку пива и, забрав с собой нож, уходит из дома, хлопая дверью. Он хочет подойти к матери, но что-то его не пускает. Ноги будто приросли к полу, а губы и вовсе сшили невидимой нитью. Он так и стоит несколько часов подряд, не в силах отвести взгляд от охладевшего тела, и роняя горькие слёзы, когда за спиной появляются тихие шаги, а затем раздаётся громкий крик ужаса: маленький Ёнджун, наконец, решился выйти из укрытия. Взрослый Чхве вынужденно наблюдает за тем, как мальчик подбегает к родительнице, говорит ей что-то, просит проснуться и, в конце концов, рыдая, сползает на пол, крепко обнимая безжизненное тело. Ёнджун смотрит на себя маленького и плачет вместе с ним, с Ёнджуном, уже понимая, к чему его приведёт одна лишь ночь. Судьба была слишком жестока к нему всю жизнь, так почему сейчас она дарит ему шанс исправиться? Понять, что жить можно и дальше, что не все люди в этом мире хотят его смерти? Почему только сейчас, спустя столько лет скорби и отчаяния?       Над головой раздаётся до боли приятный и родной голос:       «Хён…»

***

      Ёнджун вздохнул, допивая свой стакан воды и переводя взгляд на Бомгю. Тот слушал его, ни разу не перебив. Слушал и смотрел с такой болью, будто это его мама ушла на тот свет в день рождения. После рассказа Бомгю сходил на кухню за водой и только сейчас осмелился задать вопрос:       — Ты… Ты знаешь, что стало с… С убийцей? — он не осмелился назвать отца Ёнджуна «отцом». Отцы ведь не убивают матерей. И Ёнджун вряд ли всё ещё называл так своего родителя.       Тот зло и одновременно горько усмехнулся:       — Этот ублюдок сдох от передозировки наркотой. Я, конечно, рад, что такая глупая смерть досталась именно ему, но лучше бы он гнил в тюрьме. Хотя… Зная наш суд, ему дали бы от силы лет двадцать. На пожизненное не тянет, увы, — старший с громким стуком поставил стакан на тумбочку и лёг на спину, уставившись в потолок. — После того вечера он больше не появлялся в нашем доме. Мы с сестрой временно перекочевали к тёте, потом та переехала в Пусан, а нас оставила в приюте. Я не жалею. Эта шмара была ещё той мразью. Однажды избила Ёну за невымытую посуду. Невымытую посуду, блять. Хотя сама в это время сидела у своего очередного ухажёра, я уверен. Как только мне исполнилось восемнадцать, я взял над сестрой опекунство. Не сказать, что всё было по закону… Заплатил директрисе какие-то гроши, поплакался чуть чуть. А ей на детей поебать, главное чтоб деньги имелись. Вот она с радостью её мне и отдала.       — А потом? — почти шёпотом спросил Бомгю.       — А дальше ничего особенного. Мы жили на съёмной квартире, потом я нашёл работу, накопил на собственную, сейчас снимаю. Сестра пока учится, поэтому живёт в общаге. Подрабатывает где-то, здесь тоже однокомнатную имеет. Ничего такого, в общем.       — Ясно… — кивнул Бомгю, не зная, что ответить. — Спасибо, что рассказал. Личное всё же…       — Да ничего, — отмахнулся Ёнджун, желая побыстрее сменить тему. Старший взял телефон в руки и посмотрел на время. — Мелкий, спать давай, тебе завтра в садик. Уже четыре утра.       — Пенсионерам сон важен для здоровья, — парировал Бомгю, укрываясь одеялом. — Это…       — Чего ещё? — пробурчал Ёнджун.       — Можно тебя… Обнять?       — Можно, — ответил Ёнджун, поспешно скрывая улыбку под одеялом, однако голос выдал настрой парня. — Ты же обещал обнимательную атаку, нет?       — А что? — прищурился Бомгю, прижимаясь к старшему.       — Акция ещё в силе? — повернулся Ёнджун к младшему.       — Вам обнимашки с щекоткой или без?       — Только не ще… Бомгю, мать твою, отстань!       — Отстать, говоришь? А если так?       — Субина разбудишь!.. Ай!.. Опусти меня!..

***