ПУТЬ ТАНЦА. Легенда о Баладжи. Том Первый.

В комнате полная тишина, слышно лишь тихое дыхание двоих. Баладжи просыпается до рассвета. Осторожно наложив на Натараджу иллюзорную сонную завесу первого уровня, Баладжи выскальзывает из объятий любимого. Он садится на край кровати, упирается в неё руками и встаёт, издавая тяжкий стон. Его сердце щемит, оно сжимается от боли, но он действует неумолимо, полностью экипируясь. На этот раз некому сделать ему прическу и он заплетает себя сам. По его щеке скатывается слеза. Баладжи надевает на себя украшения, которые ему дарил Натараджа. Кулон с голубым бриллиантом и кольцо. Браслеты на руки и ноги, колье и диадема, всё поместилось в его особый мешочек, уменьшающий вещи. Со столика около своей кровати он собирает три фигурки — отец, мать и Натараджа. А фигурку «Баладжи» он оставляет стоять. Он направляет на нее руку, изливая на фигурку поток своей энергии. «Я всегда буду присутствовать здесь» — мысленно произносит Баладжи. Далее он направляется к окну и садится за письменный стол. Бог Чувственности зажигает масляную лампу и материализует перед собой лист рисовой бумаги. Он берет в руки перьевую ручку и начинает писать письмо: «Натараджа, прости меня, пожалуйста, за всё…» Баладжи роняет слезу. Чернила немного размываются с краю. Баладжи быстро смахивает слезу пальцем, размазывая тушь. «Я знаю, что ты поймёшь, простишь и не будешь меня осуждать. Мы можем веками жить вместе, но всё-таки у каждого из нас свой собственный Путь. Я осознал свою Миссию и есть то, о чём я тебе ранее не рассказал. Я Бог Чувственности, а чувственность есть в каждом. Я действительно не принадлежу какому-то одному из Миров. Я присутствую всюду одновременно. Я должен узнать другую свою сторону. Я хочу прекратить войну между Светом и Тьмой навсегда. Я хочу создать Путь, с помощью которого стороны примирятся, объединенные чем-то бо́льшим. Ещё до того, как пришёл Царь Демонов, я решил отправиться в Демонический Мир, чтобы пройти обучение. После чего я смогу осуществить свою Миссию. Я хочу создать новый духовный путь. Я назвал его Путь Танца. Я хочу открыть его для всех. В первую очередь для людей, а так же для богов и демонов. То, что я говорил ранее о моей Миссии, это лишь часть её — распространить по Земле божественные танцы. Но для желающего выйти за пределы Иллюзии, нужно соединить две стороны. Для этого мне нужно изучить танцы демонов. Лишь тогда я раскрою свою настоящую духовную силу, я чувствую, что Свет и Тьму можно объединить с помощью любви, любовь та сила, которой нет равных. Я создам Учение на основе моего опыта. Я считаю людей достойными того, чтобы передать им Учение и особые техники совершенствования. Это откроет им Путь на Небеса. Люди станут властелинами Вселенной, подобно богами. Я верю в идеи Лао Цзы и подобно ему, я хочу сделать что-то большое в жизни, всегда хотел. И я также люблю людей. Возможно ты не поймёшь меня сейчас. Но это не поддается логике, я просто знаю, что должен идти. У меня много причин чтобы уйти, поверь мне, Натараджа, и всего одна, чтобы не ходить. Это ты, любимый мой. Верю, что позже ты поймёшь меня. Я уйду ненадолго. По моим ощущениям, мне потребуется около ста лет». Капля слёз снова размывает тушь. Баладжи запрокидывает голову, закрывая глаза и тяжело вздыхая. Он утирает слезы рукавом и продолжает: «Пожалуйста, не пытайся меня остановить, я не вернусь, пока не создам Путь. Не ходи за мной. Я ухожу добровольно. Царь Демонов не виноват. Он лишь ускорил процесс. Я хотел уйти через два века, когда мы окончим Школу, освоим всю программу факультета Боги Танца. Но жизнь распорядилась иначе… Единственно правильный выход для меня сейчас— это уйти. Я не хочу попасть на Допрос Старейшин. Не хочу подводить тебя, я точно этого не выдержу, ты меня знаешь. Я люблю тебя, Натараджа, больше всех на свете люблю. Прости, что я не рассказал тебе сразу. Это всё так неожиданно. Я не мог сказать, я знаю, ты бы не отпустил, ты бы запер меня здесь. Пожалуйста, дематериализуй это письмо, после прочтения. Никто не должен его увидеть. Не сохраняй его в мешочек, на допросе его весь выпотрошат. И уничтожь другие улики, которые в нём хранишь. Я верю, ты один выстоишь на допросе и всё будет хорошо. Сделай это, ради меня. Навсегда твой, Баладжи.» Баладжи закончил писать. Подумал секунду и приписал постскиптум: «Очень, очень, очень тебя люблю. Ты лучший в Мире. Во всех Мирах. Береги себя. И не переживай за меня, я сказал демону, что принадлежу тебе и взял с него обещание меня не трогать. Всё будет хорошо.» Баладжи перечитывает письмо, убеждается, что ничего не забыл и кладёт поверх листа ручку. Бог Чувственности поднимает глаза на крепко спящего Бога Драмы. Баладжи не удерживается, подходит, склоняется и нежно целует в губы, замирает на секунду над его лицом и вздыхает. Слезы снова застилают ему взор. Он отстраняется, материализуя шелковый платок, промокает им своё лицо, утирая слёзы и оставляет платок на краю столика. Баладжи делает несколько глубоких вдохов и выдохов, берёт себя в руки, бросает последний взгляд на Натараджу и выходит за дверь, тихо затворяя её. Он прислоняется к двери с другой стороны, не в силах оторваться от неё. Затем делает над собой усилие и бесшумно пробегает по коридору. Он бежит не останавливаясь через двор общежития, сбегает вниз по лестнице к источнику и входит в него прямо в одежде. Баладжи проходит сквозь несколько ванн, вспоминая, как они с Натараджей впервые здесь вприпрыжку бежали к выходу, держась за руки. Ему кажется, он слышит беззаботный смех. Он закрывает уши руками. Баладжи доходит до той самой купальни. «Ну почему тебя все время тянет к краю?» — слышится звонкий голос юного Натараджа, он обхватывает Баладжи за талию и оттаскивает подальше к скале.» Это воспоминание так живо всплывает перед глазами Баладжи. У Баладжи внутри все холодеет, его пробирает до мурашек, до дрожи в пальцах и до слез… Почти не видя куда ступает, Баладжи на ощупь находит край ванны над обрывом. Бог Чувственности выбирается наверх. Защитный барьер, который обычно был установлен здесь от падения, был разрушен демонами вместе с открытием портала. Поэтому купаться в этой ванне сейчас разрешалось только старшекурсникам, о чём на скале висело объявление. На горизонте уже забрезжил рассвет. Баладжи смотрит вперёд на левитирующие острова, теперь он знает, что все остальные острова над морем иллюзорны, реален только их остров. Дует прохладный и довольно сильный ветер. Видимо сказывается влияние открытого портала. Баладжи в мокрой одежде пробирает озноб. Он опасливо смотрит вниз, понимая: «Нельзя медлить. Осталось сделать только один шаг». Но это шаг в пропасть, шаг в неизведанное, без каких-либо гарантий. Баладжи следует лишь внутреннему зову души. Он готов идти за душой. Бог заносит ногу над пропастью. В этот момент его кто-то окликает издалека. «Натараджа?! Его не должно быть здесь! Ещё немного и моя решимость пошатнется! Нет, Натараджа, нет, не ходи за мной. Ты должен спать.» — Баладжи! — явственно слышится душераздирающий зов. "Нет, не смотри на это, Натараджа! Не вытягивай всю душу из меня!", — Баладжи оборачивается со слезами на глазах и видит пробирающуюся к нему сквозь воду фигуру. "Натараджа!", — мысленно вскрикивает Баладжи, его сердце пронзает боль... *** Натарадже приснился странный сон. Как будто Баладжи собрался от него уйти. Он оделся, написал письмо, поцеловал его в губы, а потом исчез со словами: "Я люблю тебя". Натараджа проваливается в забытьё. Но его дух борется. Несколько раз ему кажется, что он уже проснулся оделся и побежал искать Баладжи, но потом он обнаруживает себя снова в постели, только что проснувшимся. Так повторилось несколько раз. «Иллюзия!», — наконец осознаёт Натараджа. «Это завеса Иллюзии, кто-то навёл её на меня!» Он чувствует, что на него давит невероятная тяжесть, так что он не в состоянии шевельнуться. Он силится проснуться. Тело не подчиняется, свободным остается только его ум, чем Натараджа и воспользовался: «Это всё сон, и вот это ощущение, что я не могу пошевелиться, оно тоже из сна! Я неподвластен иллюзии!», — произносит Натараджа мысленно и наконец просыпается. Он выбрался в реальность. И, о боже, Баладжи нет в комнате! Натараджу пробирает ледяной ужас! Это был не сон! Баладжи правда ушёл! — Баладжи! — кричит Натараджа, бросаясь к столу и судорожно хватая письмо. «Натараджа, прости меня пожалуйста за всё...» Натараджа читает письмо с помощью техники ускоренного чтения за несколько секунд, с каждой из которых его руки начинают трястись сильнее, а слезы просто льются из глаз. Несколько капель падают на письмо, размывая чернила. Бог Драмы издает вопль, похожий на стон раненого зверя. Он быстро сворачивает письмо закидывает в мешочек и телепортируется из комнаты. Он не знает куда бежать, судорожно соображая, куда мог пойти Баладжи. Он сгонял на обрыв у чайного домика, но понял, что промахнулся. «Купальня!», — осенило Натараджу, он немедленно телепортируется к источнику. — Баладжи! — выкрикивает Натараджа. Но ответа нет. Он ещё раз использует технику порталов, переносясь сразу в самую дальнюю купальню. Интуиция привела его верно. Натараджа наконец увидел его. Взору предстала одинокая тонкая фигурка Бога Чувственности, стоящая на краю пропасти на ветру. — Баладжи!!! — что есть сил кричит Натараджа. Баладжи оборачивается, взглядом раненой птицы на мгновение встречаясь с глазами Натараджи. В следующее мгновение Баладжи шагает в пропасть. — Баладжи-и!!! — обречённо стонет Натараджа, в несколько гребков преодолевает расстояние до места, где только что стоял Баладжи. Бог Драмы выбирается на край скалы и сигает вниз головой в бездну, следом за Богом Чувственности.