Talk dirty to me

Чонгук протяжно выдыхал в микрофон каждые две секунды, иногда срываясь на стоны, и Бёмсоку от этого становилось как-то неудобно.   — Обязательно стонать? — спросил он.   — Двадцать три, двадцать четыре, — перебил его Чонгук, считая полушёпотом с придыханием, которое было даже хуже стонов.   — Чувак, если ты занят…   — Уже закончил.   Тяжёлое дыхание Чонгука ещё доносилось некоторое время, пока он возвращал гири на стойку и присаживался на пол в домашнем спортзале, вытирая полотенцем пот со лба и шеи.   — Так вот, — он первым вернулся к теме, которую они начали, — она из тех, кто притворяется доброй и милой перед детьми, а на самом деле сущее зло…   Как подметил менеджер Кан в субботу, Чонгуку не нужны были ни еда, ни кофе, ни сон. Всё, чего он хотел — поносить Мун ДамБи сутки напролёт, чтобы у неё уши горели и ей и на репетиции, и дома икалось.   — Красивая? — это единственное, что волновало Бёмсока.   Чонгук открыл рот, собираясь отрицать, но слишком быстро осознал, насколько это глупо — судить о внешности, основываясь на дурном характере. — Не десять из десяти, но, может, девять? Или восемь с половиной, — полтора балла он всё-таки забрал из-за этого её убийственного взгляда, который мог выпотрошить всю душу и заставить нервничать.   Чонгук был слишком самоуверен, чтобы обращать внимание на подобное, но детские глаза и чёрные дыры ДамБи, пожалуй, были исключением.   — Ого, ты сказал девять? Она что, мисс Корея?   — Вообще-то, мисс Pornhub, — он прикусил нижнюю губу, языком балуясь с металлическими колечками. Он ждал, пока Бёмсок спросит, что это значит, чтобы со спокойной душой поделиться уже хоть с кем-то: — Чертовски похожа на одну порно-актрису. Когда я увидел её анкету, на секундочку подумал, что это она, но та из Тайваня, а эта кореянка…   Бёмсок присвистнул, и в наушниках это прозвучало слишком громко. Чонгук невольно поморщился. Сначала из-за звука, после — из-за направления собственных мыслей.   Нужно было выкинуть ДамБи из головы, как только он понял, что ошибся, но именно глупость, которая заставляла его считать её не такой уж и плохой и бегать за ней с предложением выпить вместе, навязчиво мельтешила впереди остальных мыслей, и от этого не думать о ней не получалось.   — Планируешь с ней переспать? — Бёмсок мыслил ещё более грязно.   — Нет, — для Чонгука подобное было оскорбительно. — Я же сказал, что она антифанатка. Как я могу хотеть переспать с антифанаткой?   — Новый опыт, новые ощущения, — он мог представить, как Бёмсок пожимал плечами, потому что он частенько так делал. — К тому же, после она может стать твоей фанаткой…   У Чонгука вырвалось насмешливое фырканье.   — Конечно, может, — ничуть не сомневаясь в себе, сказал он. — Но на черта оно мне нужно? Я собираюсь завтра заболеть и больше не ходить в то дерьмовое место.   — Теперь у тебя и болезнь по расписанию? С папочкой уже согласовал?   Чонгук не любил притворяться, что его отец не его отец, раз надевает дорогой костюм, а не заношенные спортивки, как дома, но и шутки про «папочку» ему тоже не нравились.   — Завтра позвоню, покашляю в трубку, и ему придётся мне уступить.   — Какой хитрый план…   — Ага, научился этому у хитрых детей.   — Всего за неделю? — Бёмсок усмехнулся. — Может, стоит походить туда ещё какое-то время? Не только из-за навыков, которые ты можешь обрести, возясь с детьми, но и из-за статей. Тебя на Naver чуть ли не Иисусом называют за то, какой ты добрый и хороший. Ещё пара постов с твоим ангельским личиком на фоне той обшарпанной школы, и все скандалы Euphoria будут забыты…   Чонгук не хотел перебивать, пока Бёмсок не договорил, поэтому просто качал головой какое-то время, зная, что тот этого видеть не может. Уже после повисшей в наушниках тишины он смог высказаться.   — Завтра Тао выйдет поесть в кафе с троюродной сестрой, и будет новый скандал. Или бывшая Китэ опять какой-нибудь вброс в сети сделает, и новые статьи, новые теории, новые доказательства. И я молчу про ту чокнутую, которая шантажировала тебя с деньгами, и в любой момент может снова объявиться…   Для Бёмсока это была больная тема, поэтому Чонгук совсем не удивился, что тот так внезапно решил закончить звонок, оправдывая это тем, что его свободное время закончилось и совсем скоро у них ужин, а другие солдаты всё сметут, если он опоздает.   — Звони, если нечем будет заняться в армии, — попросил Чонгук перед прощанием.   Ещё целую песню он просидел на полу, восстанавливая силы после тренировки, но выскочившее на смарт-часах напоминание о встрече в восемь вечера заставило его шевелиться.   Он пронёс мокрое полотенце и всю влажную от пота одежду до ванной комнаты, всё, кроме кроссовок, разложив по трём разным корзинам для белого, цветного и чёрного.   — Алекса, включи душ на тридцать восемь градусов, — сказал он.   — Включаю душ на тридцать восемь градусов, — отозвался женский голос со стороны душевой кабинки.   Вода полилась секунду спустя, разбиваясь о гладкое дно и быстро утекая в сток, пока Чонгук без спешки ходил по ванной комнате, собирая баночки с гелями, шампунями и перевешивал полотенца на крючок поближе. К тому времени, как он открыл дверцу кабинки, она успела нагреться и запотеть. От этого становиться под воду было ещё приятнее. По телу побежали мурашки, волосы на руках и ногах встали дыбом, пальцы сами потянулись за мягкой мочалкой.   Чонгук намыливал грудь и живот, глядя на своё отражение в чёрном зеркале водонепроницаемого экрана, и снова кусал нижнюю губу.   Если подумать, он целую неделю усердно страдал ничегонеделаньем в музыкальной школе, но каждый день чувствовал себя настолько вымотанным, что по возвращении домой силы оставались только на перекус какой-нибудь гадостью и серию сериала про инопланетных паразитов. Прошло целых шесть дней, наступило воскресенье, а он впервые поймал себя на мысли, что с усталостью можно было бороться и другим способом.   — Алекса, включи порно из папки «Избранное» вразброс и сделай громче на двадцать процентов.   Чёрный экран стал загружаться, и уже через несколько секунд на нём появилась девушка в практически прозрачных розовых трусиках и сверху кабинки стали доноситься сдавленные женские стоны. Шум воды их заглушал, поэтому Чонгук попросил увеличить громкость ещё на десять процентов и опёрся левой рукой на стеклянную дверцу, правой откладывая мочалку и касаясь пальцами члена. Он ещё не был достаточно заведён и всё первое видео потратил на то, чтобы раздразнить себя. Очень кстати после включилась классика вперемешку с игрушками, а звук вибрации производил на Чонгука волшебный эффект, от которого яйца как будто сжимались, а член твердел и увеличивался в размерах. Теперь мыльная ладонь ещё быстрее и чаще скользила по нему, и к мужским и женским стонам из видео присоединился низкий голос Чонгука.   В самой картинке он нуждался только поначалу, а со временем закрыл глаза, сосредотачиваясь на звуках и фантазиях о тройничке, которыми прежде никогда не страдал. Но думать о шуточной борьбе с каким-нибудь парнем за внимание одной девушки было приятно. Очень приятно. До дрожи и подгибающихся колен.   Из-за горячего влажного воздуха и воды, стекающей по лицу, дышать было трудно, но Чонгук успевал кое-как делать вдохи, вслушиваясь в стоны и стараясь игнорировать английскую речь. Стараться пришлось меньше, когда видео снова переключилось.   Продолжая хмуриться, он с нетерпением ждал новых возбуждающих звуков, потому что они для него были на первом месте, но из-за затянувшейся тишины открыл глаза и чуть отшатнулся от экрана, на котором точная копия Мун ДамБи облизывала беззвучно вибрирующую головку чёрного вибратора.   При таком раскладе обошлось и без звуков — сперма брызнула на стекло впереди, и как бы сильно Чонгук ни сжимал пальцы, продолжала брызгать и капать, смешиваясь с водой.   — Чёрт, нет! Вот дерьмо-о, — последний его стон вышел жалобным, потому что он не хотел кончать так, не из-за девушки, которая была похожа на другую девушку, которая ужасно выбесила его день назад. — Алекса, выключи всё.   Алекса послушно выключила всё. Воду тоже.   Цокнув языком, Чонгук решил не утруждать больше эту идиотку и включить воду самостоятельно, гоня подальше пошлые мысли, упрёки за такой обильный финал и желание когда-либо снова дрочить. Лучше просто позвать кого-нибудь и сделать всё по-человечески, без выходящих из ряда вон фантазий.   Прежде чем выйти из душа, он потёр руками стенки, смывая все следы своего маленького преступления, а после замотал бёдра в одно полотенце, а на голову натянул другое, шаркая тапочками, пока расхаживал по дому и собирался на встречу.   Утром, когда он спал, ему написал Сынун, предлагая посидеть как обычно и где обычно, а также папа, зазывающий его на семейный ужин с ним и мамой. В любой другой день Чонгук попытался бы успеть и туда, и туда, угодив своему старику, но нынче он был слишком обижен, чтобы без фокусов вытерпеть семейные посиделки и не нажаловаться ещё и родителям на ДамБи. Они бы всё равно не поняли и не поддержали, а у друзей было больше шансов занять сторону Чонгука.   Не парясь никакими «дресс-кодами» и их нарушением, Чонгук надел чёрные кожаные штаны и обтягивающую майку, которую идеально дополнила байкерская куртка и пара цепочек на шее. Он и с кольцами заморочился, и с серёжками, что теперь тянулись от мочки правого уха вверх. Благодаря этому он чувствовал себя человеком.   — Алекса, открой гараж, — это была его последняя просьба на этот вечер, и он искренне надеялся, что его умная помощница в умном доме с этим справится.   — Открываю гараж, — сообщила она бодрым, беззаботным голосом.   Чонгук не утруждал себя лишними «спасибо», не веря, что когда-нибудь штучный интеллект и роботы восстанут и пощадят тех, кто был с ними вежливым. Как показывала практика, вежливость ничего не меняла, если человек просто не нравился.   Из открытого гаража был потрясающий вид на идеально выстриженный зелёный газон у дома, за которым едва ли не круглосуточно присматривала газонокосилка-робот, крохотная, но очень работящая. Она без проблем объезжала большую инсталляцию в виде шахматной доски с фигурками музыкальных инструментов вместо привычных пешек, ферзей и слонов и не «парковалась» у гаража или на подъездной дорожке, по которой Чонгук медленно катил на Ducati, выпущенном в ограниченном количестве из самых прочных и при этом лёгких материалов. Это был отличный байк, который простым смертным обошёлся бы приблизительно в три почки, а Чонгуку в роялти от нескольких написанных им песен.   Под ним байк ощущался отлично, и на дороге умел удивлять; на нём легко было маневрировать между легковушками, немного нарушая правила, но зато добираясь до бара Сынуна менее чем за пятнадцать минут.   Уже на входе пахло сигаретами и алкоголем, и Чонгук невольно потянулся в карман за своей мятой пачкой, как обычно, легонько прикусывая фильтр перед первой тягой.   — Только не натруси пеплом, — Сынун вынырнул из-за барной стойки, ища взглядом чистую пепельницу, чтобы поставить её перед Чонгуком и избежать второго подряд мытья полов. — Джинсу ушёл, так что убирать некому…   — Ты его отпустил так рано?   Глупо было поступать так в воскресенье, когда клиенты забивались по углам и напивались как в последний раз перед понедельником, расплёскивая повсюду алкоголь.   — У него завтра с самого утра экзамен.   А Чонгук надеялся, что компания зевак будет состоять больше, чем из одного человека.   — А кого-то, кроме меня, ты позвал? — спросил он, после очередной тяги задерживая дыхание, чтобы прочувствовать дым, просачивающийся в его лёгкие и обволакивающий гортань.   — Минсо и Хуна, — он опустил взгляд на наручные часы. — Они должны быть… сейчас.   Он сказал это в идеальное время, так как двери бара снова открылись, и Чонгук расплылся в улыбке, видя знакомые лица. Чтобы поприветствовать их секретным рукопожатием и в полуобъятии столкнуться плечами, он встал со стула, а снова садиться не пришлось, поскольку Сынун отправил их за столик, обещая принести бутылку текилы, нарезанный дольками лайм, соль и банку безалкогольного пива для Чонгука.   — Зачем приехал на байке? Ты должен был взять машину и пить с нами, — Хун был разочарован.   — Мне и этого хватит, чтобы опьянеть, — Чонгук приподнял руку с дымящейся сигаретой.   — Ты что, в завязке? — заподозрил Минсо.   — Звучит так, словно он алкаш какой-то, — хмыкнул Хун.   — У меня завтра утром важный разговор с папой, — это он так говорил про ложь о болезни, — не хочу быть с похмелья. Если он вдруг заедет, сразу всё поймёт и пошлёт меня на работу.   Сначала он получит благословение на больничный, а потом выпьет в домашней обстановке, зная, что ему не нужно садиться за руль.   — На ту работу с детьми? — спрашивая, Сынун опустил поднос и все вчетвером они принялись переставлять рюмки, солонку и прочее на стол.   — Ага.   — Тебе там не понравилось? — Минсо уже натянул на лицо тупую улыбку. — А так активно махал журналистам и позировал со стаканом кофе на входе…   — Очевидно, что директор Чон его заставил, — сказал Сынун. — Но это ничего, что ты собираешься прогуливать? Так вообще можно?   Сынун торчал в своём баре 24/7, так что понятия не имел, что такое выходные, больничные и свобода в целом. Он был здесь самым главным и никогда не позволял себе отпускать себя, только студентов, что у него подрабатывали.   — Ничего. Я там не самый незаменимый человек, — Чонгук кивнул на барную стойку, к которой уже кто-то подошёл, выглядывая бармена.   — Простите, — Сынун поморщился в виноватом выражении. — Я буквально на секунду и сразу вернусь.   Это была очевидная ложь, потому что желающих выпить в баре было предостаточно, и впоследствии Сынун как та белка в колесе бегал туда-сюда, чтобы угодить и друзьям, и клиентам. В связи с этим их компания лишилась здравого разума, но зато Чонгука никто не останавливал.   — Не понимаю, как можно кого-то ненавидеть просто за то, что он существует, и быть раздражённой всё время. Мне кажется, даже после маски от раздражения её всё будет раздражать…   — Не всё, только ты, — подсказал Хун, явно ловя кайф от страданий друга.   — Правильно сделал, что попросил о переводе. Директор Чон вряд ли разрешит уйти сейчас, когда на форумах по-прежнему обсуждают твою новую «девушку», а так хоть не будешь работать с той сучкой.   Чонгук налегал на безалкогольное лимонное пиво так, словно оно было алкогольным, и пьянел от всех этих крепких запахов, что витали в воздухе.   — Она не прям сучка, — он нахмурился, потому что защита ДамБи противоречила его чувствам, но один несчастный оргазм, в какой-то мере достигнутый благодаря ей, делал его дураком. — Больше на сучку похожа зам. директора. Знаете, такая ехидная, вечно улыбчивая женщина? Смотрит на тебя, обещает помочь, но ей не хватает искренности. Вообще-то, я чувствую себя ребёнком, когда упрашиваю её перевести меня. В этой школе я постоянно чувствую себя на уровне с десятилетками…   Он и не пытался шутить, но для парней это был лишний повод похохотать.   — Неделя настоящей работы превратила тебя из взрослого в ребёнка, а заместительная терапия от меня может вернуть тебе твои двадцать шесть, — с хитрой улыбкой сказал Минсо. — Как насчёт повеселиться?..   — Чонгук, не ведись, — Сынун вместе с шейкером облокотился на барную стойку. — Минсо точно заставит тебя творить какую-то дичь…   Чонгук и сам это знал, но обычно ведь им было весело? Когда Минсо строил планы, их заносило в лучшие места, создавались лучшие воспоминания, и груз усталости и ответственности ненадолго сваливался с чонгуковых плеч.   — Что ты предлагаешь? — кладя наполовину скуренную сигарету в пепельницу, спросил он.   — Тебя ведь бесят уже детские песни?   — Не то слово.   — Выбери одну самую раздражающую и закажи её у девушки из секса по телефону. Вот увидишь, песня заиграет новыми красками, и в следующий раз, как ты её услышишь, вспомнишь об этом потрясающем моменте.   — О, секс по телефону! — Хун обрадовался больше всех. — Если это за счёт нашего богача, потом можно и что-то толковое попросить…   Всё, что касалось секса, Чонгука определённо интересовало, а от предложения Минсо у него даже в горле немного пересохло. Звучало и правда весело.   — Сынун, дай мне воды с лимоном и мёдом, — попросил Чонгук, вынимая из кармана куртки мобильный.   — Что, уже разнервничался? — Минсо подпёр голову рукой, со слегка безумной улыбкой поглядывая на приятеля. — Никогда не звонил туда прежде?   Чонгук на секундочку скривил лицо.   — Это просто звонок или мы уже начали играть в «Правду или действие»? — спросил он. — В любом случае мне уже досталось действие…   — Значит, не звонил, — пришёл к выводу Минсо.   — Из нас всех только ты такой фигнёй пользуешься, — защищая Чонгука, сказал Сынун.   Он торопился разлить всем алкоголь, чтобы вернуться за столик и подслушать немного.   — Пользуюсь и не стыжусь этого, — кивнул Минсо. — Это лучше порно.   После сегодняшнего Чонгук не сомневался.   — Так, — он запнулся, забирая у Сынуна стакан со своей водой, — как я должен начать?.. Просто сказать «привет, спой мне детскую песенку»?   — Нет, конечно, — даже Хун понимал, что так ничего не выйдет. — Ты должен сказать, что у тебя фетиш на выбранную песню. Пускай звучит сексуальной.   — И ты можешь попросить о дополнительных звуках, — подсказал Минсо. — Вроде шлепков или вибро…   Чонгук обхватил прозрачную трубочку губами, делая несколько больших глотков воды, что должна была смочить горло и избавить его от нервной зажатости.   — Тогда попрошу шлепки, — решил он, боясь, что от вибро и правда заведётся.   — Отлично! — Хун ёрзал на своём месте от предвкушения. — А потом дашь телефон мне, и я закажу у неё что-то нормальное.   — Смотри, пол мне тут не обкончай, — строго приказал Сынун, трусцой возвращающийся за столик. — А то заставлю мыть.

𝄞𝄞𝄞

Аён рухнула на скамейку, стоящую на крыше.   — Я смертельно устала, — объявила она. — Мои руки и ноги отказывают…   — Да что вы говорите, — её мама стянула с верёвки мокрый носок и шлёпнула им Аён по ноге.   — Ауч!   — А ну вставай и помогай нам развешивать бельё…   Аён перекатывалась по скамье, убегая от мокрого носка, а госпожа Ан бегала вокруг, стараясь достать дочь. Со стороны это выглядело так смешно, что ДамБи немного жалела о разряженном телефоне, на который нельзя было это снять.   — ДамБи, спаси меня! — закричала Аён, нарываясь ещё и на щекотку. — А-а-а…   — Госпожа Ан, тут совсем немного осталось, — сказала ДамБи, — я сама всё развешу.   Это заниматься стиркой она не любила, особенно когда приходилось в огромном тазике вытаптывать постельное бельё, но развешивать мокрые вещи, пахнущие порошком, ей даже нравилось. Желательно в тишине, в которой было слышно только собственные мысли.   — Вот, учись, Аён, — госпожа Ан вернула носок на верёвку, быстро переключаясь с хмурого лица на улыбчивое при обращении к ДамБи: — Как закончишь, заходи к нам на яблоки.   — Яблоки? — у Аён загорелись глаза. — Я могу взять одно сейчас?   Госпожа Ан стала качать головой, осуждая нежелание дочери хотя бы подруге помочь, но что поделать? Аён уже неслась вниз по ступенькам, с пеной у рта крича про яблоки.   ДамБи слышала, как хлопнули входные двери их дома, а затем наступила долгожданная тишина.   День выдался очень жарким, но вечер был приятно прохладным. Когда дул ветерок, ДамБи даже ёжилась. Расправляя мокрые и мятые вещи, она цепляла их к верёвке прищепками, сама не замечая, как начала напевать «It's the Hard Knock Life» из мюзикла «Энни». Когда она была в средней группе, они ставили этот номер. Он был одним из самых любимых у ДамБи, так что ей не терпелось однажды взяться за его подготовку со своими детьми. Возможно, не с пятой группой, а с кем-то постарше, кто лучше запоминал слова и движения, и лучше справлялся с высокими нотами.   Она не могла вспомнить, в какой именно момент её мечта сиять на сцене окончательно потухла, и факультет вокального искусства превратился в пытку, но знала, что с первого дня в музыкальной школе в качестве преподавателя влюбилась в это дело. Глупо или нет, она чувствовала спокойствие, дирижируя из-за кулис и радуясь аплодисментам так, словно хлопали ей. И из-за музыки тревожность её настигала только когда приходила зарплата, такая маленькая, что было стыдно кому-то сказать.   Только такие же преподаватели, как она сама, понимали всю её боль. Поэтому Аён не хотела, но подрабатывала в семейном ресторане и до сих пор жила с родителями, а ДамБи после того, как опустели миски, не пошла вниз за яблоками, а прокралась в свою комнату и заглянула в рабочий чат в надежде на вечернюю смену. И — о чудо! — кто-то прогуливал, и на третью линию срочно нужна была девушка.   ДамБи выпросила себе пять минут, чтобы подготовиться, а перед тем, как принять первый звонок, разогрела голос мычанием на разных нотах.   — Алло, это секс по телефону? — голос звонившего мужчины звучал с перебоями.   — Да, секс по телефону, — ДамБи заставила себя немного улыбнуться, чтобы голос звучал расслабленно.   — Быстро скажи, что хочешь Пак Ёншика.   В повисшую на пару мгновений тишину ДамБи расслышала хлюпающие звуки. Должно быть, звонивший вовсю наяривал рукой.   — Я, — ДамБи никуда не спешила, несмотря на просьбу, — хочу Пак Ёншика. Очень-очень его хочу…   В трубке раздался стон, который оборвался буквально секунду спустя, сменившись короткими гудками.   Она так и знала, что это был скорострел, который дрочил до звонка, а потом пытался вложиться в одну минуту. Таких она не любила больше всего, потому что они тараторили и сбрасывали, не попрощавшись. На втором месте были идиоты, которые звонили, чтобы разыграть или откровенно высмеять её. На третьем — извращенцы, которые слишком серьёзно относились к такому сексу и просили её шуметь, несмотря на позднее время, или старались уговорить её на видеозвонок «за отдельную плату». В этой сфере без всех них было не обойтись, но когда ДамБи только начала заниматься этим, не знала, что бывают и холостые вызовы, целью которых не является унизить её или заставить «кончать» от рассказов о том, какой у них большой. Иногда люди звонили просто чтобы поговорить. О работе, об отношениях, бывало даже о смерти. И ДамБи жутко стрессовала в последнем случае, стараясь перенаправить их на горячую линию для психологической помощи и чувствуя себя ужасно неловко из-за того, что им за коротенький разговор потом выставят огромный счёт, который ещё может их добить, но разговоры по душам в любом случае нравились ей больше всего. Как будто это не был «секс» по телефону, а что-то стоящее, но всё ещё высокооплачиваемое.   Она не успела выдохнуть после предыдущего звонка, как поверх приложения вылезло окошко с входящим вызовом. Номера всегда были зашифрованы, но по последним четырём цифрам иногда можно было вычислить, звонил этот клиент прежде или нет. Нынче номер казался ДамБи незнакомым.   — Алло? — приятные мужские голоса, не слишком юные и не слишком старые, были редкостью.   — Здравствуйте, — ДамБи поправила микрофон от наушников. — Чем могу вам помочь?   — Это не секс по телефону? — в лёгком недоумении спросил парень.   — Да, секс, — подтвердила ДамБи.   — Ох, — он немного отстранился, и его выдох прозвучал отдалённо. Зато так можно было расслышать звон стаканов и чей-то хохот.   ДамБи скрестила пальцы на то, чтобы это не был розыгрыш и сопутствующие ему глупости, ещё и на огромную толпу. Пускай её лица никто не видел, оно всё ещё краснело, когда ей было неудобно.   — Понимаешь, у меня к тебе немного странная просьба…   Ну вот, начинается, подумала она.   — У меня фетиш на одну песню…   — Хотите, чтобы я вам спела?   Кто-то на заднем фоне стал шептать: «Да, да, хотим».   Их точно подслушивали.   — Да, пожалуйста. Только можешь разбавлять песню шлепками?   — Шлепками? — спросила ДамБи. — По коже или по чему-то другому подойдёт?   Под «другим» она подразумевала подушку, по которой можно было шлёпать ремнём. В случае с кожей она предпочитала свою голую ногу и ладонь.   — По коже, — вклинился кто-то.   ДамБи не могла требовать, чтобы звонок оставался только между двумя — клиенты имели полное право включать громкую связь, если хотели. Оргии с сексом по телефону тоже не были запрещены, но всё же, ДамБи нервничала, когда такое происходило.   — Хорошо, какую… — начала она, слегка задирая юбку летнего сарафана.   — У тебя знакомый голос, — вдруг перебил её парень.   ДамБи слышала это много раз. И другие её девушки-коллеги тоже.   — Мне часто это говорят, — сказала она, желая поскорее выяснить, что именно придётся петь. — Так какая песня?   — А, — он звучал сконфуженным, — точно, песня… Хочу услышать «It’s a small world». Знаешь её?   ДамБи ненадолго зависла, думая о том, какое это неудачное совпадение. Она знала эту диснеевскую песню слишком хорошо.   Ей стало ужасно душно, поэтому она помахала рукой перед лицом, стараясь не касаться горячих щёк.   Заказывать детскую песню у неё — вот это тот уровень извращения, который она потом с радостью обсудит в чате с коллегами. И они её наверняка поддержат.   — Алло? Ты тут?   Она не хотела больше болтать и растягивать этот звонок. Он в любом случае получался дольше минуты, и этот позор, может и стоил, денег, но хотелось расправиться с ним поскорее.   — It's a world of laughter, — запела ДамБи в удобных для себя тональности и темпе, — а world of tears…   Совесть не позволяла ей болезненно стонать от шлепков, хотя она знала, что клиентам такое нравится. Ладонью она обжигала бледную кожу, слегка вздрагивая, но её пение оставалось сильным и стабильным.   — It's a world of hopes and a world of fears, — она упёрлась стопой в пол, шлёпая ближе к колену, чтобы звук был звонче и хорошо слышен в трубке. — There's so much that we share, that it's time we're aware, it's a small world…   — Подожди, — её прервал тот приятный голос и немного ускоренное дыхание. ДамБи грешным делом подумала, что он там сейчас кончит. — Учитель Мун, это ты?   Окончание куплета так и застряло у неё в горле, не позволяя ей ни допеть, ни сказать что-либо.   Она судорожно прогоняла в памяти начало звонка и его продолжение, слыша, как стучит в ушах от внезапно накатившей паники, но из-за разбегающихся во все стороны мыслей не могла понять, кому именно принадлежал голос.   Господи, это мог быть директор из школы, хореограф Ким, учитель Мин, даже дежурный Пак…   — Учитель Му-ун?   Но нет, она узнавала эти стонущие нотки, пусть телефон и искажал немного голос.   Это был Чон Чонгук. Чон Чонгук. Чон Чонгук!   Наилучшим вариантом было спросить, о чём он говорит, сказать, что он ошибся, и что она какая-нибудь Кан или Сон, но ДамБи была слишком напугана, чтобы мыслить рационально, и сбросила вызов.   Ноутбук разрывался от входящих вызовов, в чате отмечали её, спрашивая, почему третья линия не отвечает, но ДамБи не могла заставить себя пошелохнуться. Она прижимала колени к груди, обхватывая их руками, впиваясь пальцами в кожу и думая о том, что Euphoria — её проклятие. Не один, так другой жизнь испортит. И она таки пойдёт на дно, как и обещал директор JJK Entertainment.