Отдельный акт селфхарма

Рыжий не мог оставить Рекса в таком состоянии. Он был уверен, что это место и влияние Ральфа, сформировало его друга таким пустым и отстранённым. Мысль о том, что Ральф может узнать о Рексе, была для него неприемлема. Рыжий решил, что никому не расскажет о происходящем. Иначе Ральф окончательно доведёт Рекса до точки невозврата. Спустя несколько дней Рыжий начал планировать побег. Когда он решил, что пришло время, понимал, что это не крайний шаг, а необходимость. Он провёл дни, внимательно наблюдая за распорядком в психиатрическом отделении, отмечая, когда охранники меняли дежурства, когда медсестры отвлекались на своих пациентов. Каждый момент, когда коридоры оставались пустыми, он воспринимал как шанс. В тот дождливый вечер, когда небо гремело и лилось холодными каплями, он снова подошёл к палате Рекса. Его друг сидел на койке, уставившись в одну точку. Глаза Рекса были полны пустоты, он выглядел отстранённым и безрадостным, словно не осознавал происходящего вокруг. Рыжий присел рядом и тихо произнёс: – Рекс, мы сваливаем. Несколько мгновений тишины казались вечностью. Затем Рекс медленно повернул голову, удивлённый, но не задавая вопросов. Рыжий толкнул его, и они быстро пересекли палату, стараясь не издавать ни звука. Как только они оказались в коридоре, чаша их ожидания переполнилась. Рыжий позаботился, чтобы не привлекать внимание, и удерживал Рекса за руку, давая понять, что сейчас не время для страхов. Они начали двигаться вдоль длинного коридора, их сердцебиение усиливалось от напряженных ожиданий. Однако внезапно звучали шаги. Один из охранников направлялся к ним. Рыжий сжал руку Рекса, подтянул его к стене, чтобы скрыть, затаив дыхание. Охранник прошёл мимо, как будто не замечая их, и Рыжий почувствовал, как его сердце забилось быстрее. Наконец, они смогли продолжить путь, но на этот раз Рыжий был более осторожным. Следующий этап – выход наружу. Рыжий знал, что вскоре они должны были дойти до основной двери, которая вела на улицу. Он запомнил, что после смены охранников, двери оставляли открытыми на несколько минут. Они шли медленно, но уверенно, спотыкаясь и останавливаясь, чтобы восстановить дыхание. К моменту, когда они достигли двери, адреналин уже достиг предела. Рыжий подталкивал Рекса вперёд, когда тот вдруг остановился, как будто всё ещё не веря в происходящее. – Рекс, нам нужно пулей вылететь. Шевели поршнями, – прошептал Рыжий, чувствуя, как напряжение нарастает. Когда они подошли к двери, Рыжий почувствовал, как его рука дрожит от волнения. Его пальцы сжались вокруг ручки, и он толкнул дверь. Пройдя наружу, они оказались под небом, полным облаков, и холодный ветер ударил в лицо. Не теряя ни минуты, Рыжий потянул Рекса за собой, стремясь отдалиться от места, которое стало настоящей тюрьмой. Каждый шаг, каждый звук заставляли его молиться о том, чтобы их не заметили. Они двигались по тротуару, и Рыжий постоянно оглядывался, уверяясь, что за ними никто не следит. – Быстрее, – скомандовал он, чувствуя, как страх гложет его. Путь к дому Рыжего был непростым. Они шли с усилием, так как Рекс, всё ещё находясь под давлением последних дней, не мог идти быстро. Каждое движение давалось ему с трудом. Он спотыкался и останавливался, как будто каждое усилие было непреодолимо. Рыжий останавливался и поддерживал его, когда Рекс остановился, чтобы сделать глубокий вдох, пытаясь восстановить силы. Он научился учитывать колебания эмоций Рекса и, зная, что тот может упасть духом, старался передать ему свою уверенность. – Мы почти на месте, – уверял он, хотя сам тоже начинал терять надежду. Когда они, наконец, добежали до дома Рыжего, он открыл дверь и втащил Рекса внутрь. – Ты дома, – произнёс он, стараясь сделать голос более уверенным. Но Рекс оставался всё таким же молчаливым и пустым, словно они снова оказались в плену. Рыжий помог Рексу устроиться на диване, выдал свою одежду, переодел, накрыл его одеялом и внимательно смотрел на друга. Он знал, что впереди будет долгий и тяжёлый путь к восстановлению, и у него не было ни малейших сомнений в том, что он сделает всё, чтобы помочь Рексу вернуть себя. Рыжий, оставив Рекса на диване, направился на кухню. Открыв холодильник, он увидел знакомые контейнеры с едой, которые приготовил их общий друг Мертвец. Некоторые из них были с пастой, другие – с тушёным мясом и овощами. Аромат, который вырывался из разогреваемого блюда, был таким привычным и успокаивающим, что Рыжий на мгновение даже забыл о тревогах. Он быстро разогрел два контейнера, надеясь, что еда может хоть немного вернуть Рекса к жизни. Ожидая, что подобные действия могут вызвать у Рекса хоть какую-то реакцию, он вернулся в комнату с подносом в руках и осторожно присел рядом с другом. Он поставил тарелку рядом на стол, но Рекс продолжал сидеть в подавленном состоянии, его светлые глаза потусторонне смотрели в одну точку. – Эй, Рекс, глянь, что принес, – начал Рыжий, стараясь говорить так, чтобы в его голосе звучали тепло и нежность. – Это Мертвец сварганил. Он всегда делает годное месиво. Хочешь попробовать? Рекс не проявил никакого интереса. Его взгляд оставался пустым, как будто он не слышал и не видел того, что его окружает. Такое состояние друга снова заставило Рыжего сжаться внутри. Он знал, что был готов к тому, что Рекс может быть всё ещё потерянным, но это ощущение безысходности угнетало его. Попытавшись изменить подход, Рыжий сделал паузу, прежде чем говорить снова. – Слушай, может, нам малость расслабиться, а? – предложил он, пытаясь поймать хоть каплю интереса в глазах друга. – Может, включим какое-то старое кино, типа чего-то весёлого или просто послушаем музыку? Что-то по твоему вкусу. Но в ответ снова лишь молчание. Взгляд Рекса остался прежним, тем самым оленьим на фоне далеких огней, и Рыжий вдруг осознал, что всё чаще испытывает страх за друга. Он хотел бы, чтобы тот выглядел хотя бы немного более вовлечённым, но вместо этого Рыжий увидел лишь холодное безразличие. Чувствуя, как внутри накапливается беспокойство, он пришёл к ещё одной мысли. Рыжий знал, что ему нужно делать что-то большее, чтобы помочь Рексу почувствовать себя лучше. Он медленно положил руку на его плечо, нежно сжимая. – Я здесь, Рекс. Мы с тобой, – произнёс он, словно пытаясь пробудить в своём друге что-то тёплое и знакомое. Рыжий надеялся, что его прикосновение станет тем якорем, который поспособствует возвращению Рекса к жизни. Однако Рекс лишь вздрогнул, отстранившись от Рыжего. Это вызвало в сердце последнего горечь – какое-то неосознанное желание близости возникло в этот момент, желание вернуть Рекса в мир, в котором они оба ощущали себя живыми. – Ты не против просто немного посидеть в тишине? – спросил Рыжий, стараясь выглядеть спокойно. – Просто хочу, чтобы ты знал: ты не один, брат. Вместо того чтобы ответить, Рекс продолжал пристально и безучастно смотреть в одну точку, и Рыжий понимал, что его желание помочь оборачивается отсутствием значимости. Несмотря на отчаяние, он решил не давить на друга, стараясь дать Рексу пространство, чтобы тот мог выбрать, как реагировать на ситуацию. Эта мысль была невыносимо болезненной, но он знал, что нельзя заставлять его делать то, чего он не хочет, даже если это решительно отличалось от его собственных желаний. В комнате воцарилась тишина, и Рыжий, словно в ожидании, смотрел на Рекса. Ему казалось, что эта тишина сама по себе уже недостаточна. Она должна была напоминать о жизни, но вместо этого ощущалась как грустная пустота. Он начал думать о том, что им нужно время. Время, чтобы привыкнуть к новым обстоятельствам. Время, чтобы Рекс смог восстановить себя, почувствовать, что он больше не в плену своего прошлого. Рыжий оставил руку на плечах Рекса, надеясь, что его присутствие даст хоть какую-то поддержку. Внутри него шевелилось желание приблизиться, вернуть прежние мгновения – смех, разговоры о жизни и надежды, которые они так часто делились друг с другом. Сейчас, когда мир вокруг них казался таким холодным, Рыжий понимал: они оба находились в процессе поиска пути обратно – путь, который иногда может длиться дольше, чем хотелось бы. В тишине комнаты он надеялся, что со временем Рекс придёт в себя и, наконец, сможет провести его обратно в реальность, откуда они оба были так жестоко выброшены. Рыжий смотрел на Рекса, и в его голове всплывало воспоминание о Доме – о том старом интернате, где они провели столько бесценных моментов. Это была странная атмосфера, полная ожиданий и случайных встреч. Один из тех личных моментов, который остался в памяти, – это когда Рекс подошёл к нему в тот вечер на крыше, полный смятения и нежности, как будто собирался выложить самую сокровенную тайну. – Рыжий, – начал он, чуть ли не дрожащим голосом, – я… я испытываю нечто более глубокое, чем простое влечение. Весь этот хаос внутри меня, я должен это признать. Мне нравится… Ральф. В тот момент Рыжий почувствовал, как ему стало невыносимо тяжело в груди. Он видел, как Рекс произносит это с такой искренностью, что внутри Рыжего разразилась буря. Но вместо того, чтобы высказать свои истинные чувства, он просто попытался подбодрить друга. – Черный Ральф? Он крутой… – сказал Рыжий, пытаясь звучать уверенно, хотя внутренний мир его колебался, – Скажешь ему об этом? – в ответ лишь сдержанный кивок. На крыше, охваченные тишиной ночи, они много говорили о жизни, о мечтах и страстях. А затем, когда разговор стал более интимным, Рекс неожиданно обратился к Рыжему с серьезным выражением на лице. – Ты когда-нибудь имел опыт обучать кого-то искусству поцелуя? Это был его тревожный момент, и Рыжий, хоть и в смятении собственных чувств, почувствовал, что это его шанс помочь. Он медленно кивнул, а потом, неожиданно, вдруг обнаружил себя в роли наставника, демонстрируя Рексу все тонкости этого интимного жеста. Его сердце колотилось от волнения, но он старался сосредоточиться только на Рексе, его искренних переживаниях и глубоком желании, даже если это был самый сложный для него момент. Теперь эти воспоминания возвращались к нему, когда он смотрел на Рекса, сидящего в углу комнаты, словно потерянного в своих размышлениях. Рыжий знал, что всё это время, даже когда он поддерживал друга, его собственные чувства никогда не угасали. Он всегда хранил в своем сердце искру надежды, что однажды, возможно, всё изменится, и Рекс увидит в нём нечто большее, чем просто друга. Сейчас, когда Рекс был здесь, в его доме, утопая в печали, Рыжий ощущал, что, возможно, пришло время стать той самой поддержкой, о которой он давно мечтал. Он мог открыть Рексу глаза на то, что жизнь не заканчивается на Ральфе. Есть ещё люди, которые ценят его, которые готовы поддержать, как никогда. Он мог стать опорой, той неизменной скалой, на которую Рекс мог бы опереться, чтобы не упасть в бездну. Теперь у него была возможность дать другу понять, что впереди есть жизнь, полная надежд и тепла, если только тот будет готов это принять.