The Christmas tension

      Канун Рождества. Из года в год это время масштабнейшего лицемерия высшего общества. Обычно, находясь в компании фриков и дилетантов, я был более терпимым, но не в этот раз, когда праздничный прием устраивал дом семейства Шарма. Скорее, я предпочел бы провести вечер за подготовкой документов для контракта c самым низким бюджетом, чем пить детское шампанское и с каждой минутой терять счет лицам, что сменяют друг друга в течение последнего часа. Делать вид, что они мне интересны? Да сам себе не поверил бы; я уже терял терпение в тот момент, когда очередной “партнер” только направлялся в мою сторону. Звучит иронично, учитывая, что всю свою жизнь я занимался страхованием чьей-то шкуры, смысла жизни в виде компаний, предприятий, груды металла, и так по списку можно продолжать до бесконечности… Большинство запросов доходило до абсурда, но кто я такой, чтобы кого-то поучать? Платите деньги и будьте свободны.       До конца моего принудительного нахождения на этом шоу, казалось, оставалась вечность. Один час двадцать семь минут и тринадцать секунд – часы сегодня предательски медленно занимались своей работой. Слегка кивнув, я проводил очередного предпринимателя, который планировал в следующем году заключать контракт в моей компании. Некоторые крупные предприятия считали, что я должен загореться нестерпимым желанием, как только узнаю об их намерениях. Я мог позволить себе отказать любому, хоть британской королеве. Боже, храни ее.       Тонкий голос донесся до моих ушей, привлекая внимание, и мне пришлось установить зрительный контакт. Мозг пытался понять, кто передо мной, — взгляд девушки напротив буквально кричал, что мы знакомы, но у меня была отвратительная память на женские лица. Бессмысленно терроризировать себя и прикидываться джентльменом.       — Добрый вечер, господин Басу, — девушка сделала шаг ко мне, вытянув ладонь для приветствия, что я, не раздумывая, проигнорировал. — Мы встречались с вами пару месяцев назад, Оливия Миддлтон. Мой отец — Клиффорд Миддлтон, глава экономического развития в городе.       Статус ее отца прозвучал намного увереннее, чем собственное имя, – это вызвало короткую усмешку, которую она явно не заметила, убирая свою ладонь из поля зрения. Вспомнить их теперь не составило труда, учитывая больше шести нулей в нашем договоре. Мистер Миддлтон предусмотрительно застраховал жизнь своей дочери, перед тем как выставить на аукцион и выбрать подходящую партию в женихи. Почему же она здесь, рядом со мной? Я не подходил на эту роль, полагаю, все здесь присутствующие это прекрасно понимали.       — Возникли какие-то вопросы? – проявляя вынужденную вежливость, спросил я.       — Что вы, к вашей работе не придраться, — а как будто я это имел в виду. — Просто мне показалось, что вам стало совсем скучно на празднике, и решила скрасить ваш вечер, — Оливия наигранно невинно похлопала ресницами, ожидания моей реакции.       По всей видимости, она посчитала это привлекательным, но, как по мне, стало причиной моего очередного раздражения. Медленно выдохнув, я перевел многозначительный взгляд в сторону, точно натыкаясь на хмурое лицо Кайраса Шарма. Другой подумал бы, что оно несет угрозу, а я знал, что это предупреждение. Пошел к черту.       Сейчас, увидев нас, никто, скорее всего, и не поверил бы, что мы дружили со времен обучения в Гарварде, вместе строили империю, пока пять лет назад я не всадил нож в его спину. По крайней мере, так считал Кайрас. Но и до сих пор нас слишком многое связывало, поэтому приходилось терпеть общество друг друга. К чему я, в принципе, привык, но он не упускал возможности сломать меня при удобном случае. Никому не удавалось это сделать, но я рад был тем, кто пытался.       — …и еще, я бы хотела увидеться с вами по одному важному вопросу, касающегося договора, – выпутавшись из воспоминаний, я услышал, что Оливия все это время продолжала со мной болтать. — Для вас я свободна в любой день.       Ее совершенно ничего не смущало, начиная от моей невовлеченности и заканчивая кое-чем весомым, что не могла не заметить ни одна женщина. Мне это надоело, что я не собирался скрывать.       — Мисс, все вопросы вы можете задать моим ассистентам, они найдут решение, – я даже не пытался смягчить грубый голос, чтобы девушка поняла, что ей лучше убраться подальше.       — Конечно, я все это знаю, но хотелось встретиться лично с вами…       Пустой звук.       Сладостный вкус клубники и ванили заставил меня обернуться. Безошибочно, это была она. Заставила меня ждать и терпеть общество плебеев, а теперь смотрела, словно застала меня за чем-то непозволительным. Стоило ее увидеть, как я потерял интерес к остальному, точно направляясь к ней и не видя перед собой ни одного препятствия.       К ней неумолимо вело, будто она самый запретный плод. В самом деле, это недалеко от правды.       Дивия — мой уникальный грех.       По крайней мере, ее вид мог заставить пойти на преступление. Черный цвет ей к лицу, вечернее в пол платье облепило стройную фигуру с самыми правильными изгибами, направляя внимание к неглубокому декольте и нескромному вырезу на бедре. Она по-настоящему сияла. С высоко поднятой головой и горящими глазами она затмевала всех и все. Дивия даже бровью не повела, когда я оказался недопустимо близко, испытующе смотря на нее сверху. В ее взгляде – уверенный вызов, который я готов был принять не раздумывая. Дивия была как самое долгожданное рождественское утро.       — Они все смотрят на нас, – ухмыльнулась Дивия, делая шаг назад. Поздно. — Господин Басу, я прошу вас быть вежливее.       — Иначе что, госпожа? – слегка наклонившись вперед, хриплым от нетерпения голосом спросил я.       — Иначе вас ждет аудиенция, – с серьезным видом произнесла она. — Мне рассказывали, что манерами вы любите пренебрегать.       — Полагаю, вы действительно интересовались мною, – без намека на веселье я поддался ей.       — Так вы еще и тщеславны, нравится, когда девушки теряют голову из-за вас? – она явно имела в виду то, что увидела минутами раньше, но никогда не признается. — Все как одна очарованные и завороженные.       — Я похож на того, кто в этом нуждается?       — Отнюдь, не посоревнуетесь за самую приятную компанию, – договорив, Дивия прикусила пухлую губу, заставляя практически завидовать себе. — Прекратите так смотреть.       — Еще раз повторю, иначе что?       В миг мое спокойное выражение лица превратилось в устрашающее многих зрелище. Угрожающий взгляд мог напугать любого, но не ее. Она, как мотылек, упрямо летела навстречу, заранее зная, что сгорит. Дивия замерла на мгновение, прикрыв глаза, чтобы после испепелить ими меня. Она провоцировала, игралась и, по всей видимости, желала быть пойманной этим вечером, который наконец приобрел вес. Дивия уже явно была готова к колкому ответу, но едва сдержала себя, когда мимо нас почти пронеслись очередные приглашенные гости. Напряжение вокруг было практически осязаемым, дотянуться и схватить за горло звучало заманчиво. Больше ничего не комментируя, Дивия слабо кивнула и развернулась спиной ко мне. Это вызвало короткую усмешку, что не ушло от нее, но она все равно сделала несколько шагов вперед. Как завороженный я наблюдал за этим соблазнительным и горячим зрелищем, не двигаясь даже. Но она оглянулась, заставляя поднять взгляд и столкнуться с ее блестящими глазами цвета бушующего океана. Пора действовать.       Устремившись за ней, я больше не собирался терять время, особенно когда Дивия целенаправленно ускорила шаг. Спустя несколько минут мы оказались в безлюдном коридоре, что совсем развязало мне руки, но у моей маленькой госпожи были свои планы, и мне нравилось за этим наблюдать.       Красный яркий интерьер сменился на темно-серые стены, где-то на уровне подсознания я понимал, куда она завела меня, но обратного пути не было для меня никогда ранее. Все, что я чувствовал сейчас, – голод.       У одной из массивных дверей Дивия остановилась, не дожидаясь моей помощи, с трудом ее открыла и сама прошла внутрь, оставляя меня одного. Оставить ее и уйти? Хотел бы я посмотреть после этого на ее недовольное лицо, но мог ли я это сделать? Всю жизнь я считал себя человеком, который держит контроль за горло, но с ней это теряло смысл. Как биться головой о бетонную стену, результата не даст, а я был, мать его, именно стеной.       Не теряя времени, я отправился по ее следам. Внутри было темно, едва свет высокой лампы мог что-то исправить, тем не менее я все же закрыл дверь на замок. Здесь я не планировал продолжать светские беседы.       — Смею предположить: это ведь кабинет твоего брата?.. — криво улыбаясь, задал вопрос, на который и сам знал ответ. — Он будет сильно недоволен.       Моя предрождественская шутка для нее, как будто мне не плевать на настроение Кайраса.       — Если я не буду бороться за то, чего желаю, я этого не получу, – томный, сладкий голос прозвучал за моей спиной.       Развернувшись, я всем телом пригвоздил Дивию к стене, она не сопротивлялась, но и я не касался ее руками. Наваждение туманило мои глаза, но держаться было еще под силу.       — Тебе не нужно бороться, это сделаю я.       Коварная улыбка появилась на ее малиновых губах, совсем не страшно, а зря. Зная, на что я способен, она позволяла себе откровение и была уверена, что справится с последствиями. Наши глаза упрямо испытывали, подталкивали к краю. Терпению наступил конец, когда я наклонился ниже и глубоко вдохнул ее сладостный аромат, почти касаясь губами тонкой шеи. Искушение.       — Какие благородные слова, господин Басу… — сдавленно прозвучала она.       — Вы хотите, чтобы и я был с вами столь благородным сейчас?       — Возникнут сложности? — она стала еще ближе, хотя казалось, что я достаточно справился с расстоянием между нашими телами. — Даже не знаю, уместно ли теперь то, что мы здесь наедине?       — Нахрен это.       Грубые пальцы коснулись ее нежной кожи, едва сжимая щеки. При большом желании она могла бы попытаться выбраться из моей хватки, но Дивия не имела чувства страха напрочь, и я не собирался отступать. Черт возьми, я слышал, как сильно билось ее сердце. Грязные слова из моего рта действовали на нее безотказно. Она вся была в предвкушении, и я это чувствовал нутром. Мне нравилось ее дразнить, но это стало больше невозможным, стоило моим губам накрыть ее пухлые губы. Вкус клубники сводил меня с ума, как и сама Дивия, когда оказывалась в моих руках. Такая отзывчивая, она отвечала моему требованию, никогда не пугалась моей настойчивости. Только она могла дать то, в чем я по-настоящему нуждался, и хотел я этого только от нее.       Поцелуй превратился в издевательство, когда штаны начали беспощадно давить. Будто зная это, ее теплая рука опустилась ниже, плавно скользя по ткани. Это мне она твердила про манеры? Моя любительница довести до безумия одним движением.       — Убери руку, – требовательно произнес я, кусая нижнюю губу и слегка оттягивая.       — Не приказывай, Басу, — сладостно прозвучала она, мягко сжимая меня ладонью. — Мне это может понравиться, а вот тебе нет.       — Ты думаешь, я буду играть по твоим правилам? — выгнув бровь, я обхватил ее запястье и одной рукой ее обе занес над головой. — Я устанавливаю их.       Удобный вырез на ее бедре дал доступ моей свободной руке начать свой путь. Касания будоражили ее, заставляя молчать. Я наклонился, мои губы оказались на ее манящей шее, это было оружие против ее сдержанности. В мгновение Дивия наградила меня тихим стоном, что теперь уже было ее оружием. Пальцы неторопливо следовали вверх, безошибочно добираясь до ее кружевного белья. Черное. Даже убеждаться не нужно. Но и оно не стало бы для меня препятствием, чтобы доставить ей очередное удовольствие.       Черт, какой же влажной она была. Горячей. И все это для меня. И все это мое.       — Доран… — тихо простонала мое имя Дивия, как только мои пальцы наполнили ее.       — Если бы знала, как сильно я хочу тебя, ты сбежала бы.       Как бы ни было приятно слышать ее сладкие стоны, в поцелуях я нуждался больше. Голод. Дикий, жадный голод. Наши губы слились воедино, и мне хотелось целовать ее, пока оба не задохнулись бы. Дивия извивалась подо мной, буквально требуя всем своим естеством. Слова не нужны были, ее тело могло заставить меня следовать за ней по пятам. Мои мокрые пальцы стали интенсивней кружить на ее чувствительном клиторе, опускаясь и дразня вход. И стоило им оказаться внутри, бедра Дивии начали дрожать, но я не планировал, чтобы это закончилось так быстро. Сбавляя темп внизу, я опускался поцелуями к ее острым ключицам. Она вновь могла быть громкой, сводя меня с ума от этих звуков. Нетерпение и требование в ее голосе были манящими.       Вокруг творился рождественский хаос, но, как и всегда до, волновало нас двоих это в последнюю очередь. Я готов был осквернить любой праздник, любой угол в этом доме, да и в других.       — Я так близко, Доран, это безумие… — простонала она в мои губы, мимолетно облизав их.       — Хорошая девочка, госпожа, и такая покорная, – мне хотелось дразнить ее, вывести из себя, и тогда мы оба получили бы больше. — Удивлен, поражен, восхищен.       Ее лазурные глаза засверкали в наигранной ярости, она попыталась вырваться из моей хватки, и я не стал ее удерживать более, но отпустить, чтобы она оставила меня здесь одного? Я был джентльменом, который никогда не оставит девушку неудовлетворенной. Мой член уже болезненно давал о себе знать, и единственное, о чем я мог думать, – так это о том, что я должен оказаться внутри нее сейчас же. С легкостью я поднял ее на руки и прижал к стене, Дивия не сопротивлялась, ожидая того же, что и я. Запах возбуждения и похоти в этой комнате пьянил, я механически потянулся к ремню, сделав все настолько быстро, что даже не понял, как прижался к ней разгоряченной плотью, но, почувствовав ее влагу, пришел в себя. Она замерла в моих руках, с безудержным желанием пристально смотря в мои глаза. Только Дивия так могла, заставляя глупо ухмыльнуться в ответ.       Искушение, которое я не в силах был игнорировать. Стоило ей прикусить губу, как я рывком оказался внутри, отчего смог услышать сладостный протяжный стон. Благодарность своего рода. Дивия откинула голову назад, ударяясь о стену, но я заставил бы забыть о боли, ускоряясь и продолжая целовать ее тонкую шею. Растерзать ее и оставить свои следы, как метки, звучало заманчиво, но мне доказательства уже не требовались.       — Черт, я умру, если ты продолжишь меня так сжимать, – на самом деле, я готов был к такой погибели, но моментами мне нужно было отвлекаться.       — Уверена, ты думаешь, что это идеальная для тебя смерть, – задыхаясь, ответила Дивия.       Она любила издеваться не меньше моего; набросившись вновь на ее губы, я целовал так, словно завтра не наступит. Словно мы навечно заперты в этом кабинете. Звуки наших мокрых тел и ее мучительных стонов приносили еще большее наслаждение, и мне хотелось брать ее быстрее и сильнее, но Дивия была слишком отзывчивой, не скрывая, насколько ей это нравится. Открываясь мне, она получала то, что хотела. Всегда. Прижав ее сильнее, я оттолкнулся вместе с ней, но все так же находился глубоко внутри, сжимаемый узкими стенками. Дивия вздрогнула, обвивая мою шею своими маленькими пальчиками.       Огни, бьющие прямо из панорамного окна, нагло раздражали глаза, привыкшие к темноте. Направившись прямо к дивану напротив, я уложил ее, чувствуя ладонями, какой он холодный, но этому недолго было длиться. Мы бы с радостью исправили. Мои губы оставили несколько поцелуев на ее плоском животе, прежде чем развернуть, заставляя прижаться к спинке. Дивия шире расставила ноги, явно приглашая присоединиться.       — Нравится обзор? – мой рот и сам был уже наполнен слюной от вида передо мной, но ее я спросил о другом.       — Ты можешь его сделать лучше, – она покачала бедрами назад, и моя рука вцепилась за ее волосы, помогая.       Сгореть от желания было ближайшей перспективой, если бы я не оказался внутри нее. Горячая и узкая, она встречала и распыляла сильнее прежнего. И так каждый раз, казалось, не было предела, не было границ. Мне хотелось слиться с ней воедино, потеряться и забыться в ней. Мы оба почти задыхались, пока я ускорял темп, пока мои пальцы ласкали ее, пока мои губы касались каждого миллиметра, куда могли дотянуться.       — Все, все, все… — хныкала Дивия подо мной, и я ощущал, как ее тело дрожит, выжимает из моего члена последнюю жизнь.       — Я могу сделать еще лучше, ведь это ты просила?       Ее голова упала на спинку, идеальная укладка растрепалась, что она явно мне позже припомнит, но мне нужно было еще. Аккуратно схватив ее затылок, я заставил Дивию обратить внимание на то, что было перед ней. Сменив темп с быстрого на медленный, я врезался в нее глубже и глубже. Дивия тихо стонала, глубоко вдыхая горячий воздух, она бормотала что-то несвязное. Полагаю, это были проклятия, на которые у меня уже давным-давно иммунитет.       Наслаждение начало находить и меня, и я остановился, сжимая ее бедра пальцами. Она хитро посмотрела на меня из-за спины, победно ухмыляясь. Чертовка, умеет доводить до исступления. Рукой, коснувшись ее шеи, я заставил отвернуться.       За окном послышались громыхания; едва уловимые вспышки через время превратились в громкие и яркие взрывы. Трахаться с Дивией под первые рождественские фейерверки было подобно триумфу. Наслаждение накрыло с головой, задевая все нервные окончания. Мы оба дрожали, пораженные сегодняшним воздействием друг на друга.       — Счастливого Рождества, госпожа Басу, – поцеловав ее между лопаток, произнес я.       — Взаимно, любимый, взаимно, — с тяжелым дыханием, но довольным голосом проговорила Дивия.       Мы были женаты уже пятый год, но я смотрел на нее в такие моменты как в первый раз, словно до сих пор Деви была открытием. Она улыбнулась, протягивая мне ладонь, и я помог ей подняться. Скорее всего, Дивия хотела привести себя в порядок, но поцеловать ее было нужнее.              — Мы должны вернуться, – нехотя отстраняясь, прошептала Дивия. — До сих пор мы причина для сплетен на всех светских раутах, даже в моем собственном доме.       — Это не твой дом уже давно, – серьезно произнес я, приподнимая острый подбородок. — И с каких пор тебе на это не наплевать?       — Доран, ты доведешь меня до ручки, не сегодня, так завтра. Ты не можешь ревновать меня к дому, ладно?       — Если захочу, то буду, и ты это знаешь, милая госпожа Басу.       — Я наизусть знаю даже воздух, которым ты дышишь, Доран, поэтому не провоцируй меня, – она указала мне пальцем, какая наглость.       Отстранившись в несколько шагов, Дивия принялась приводить себя в порядок под моим настойчивым наблюдением. Она умело избавилась от следов наших грехов. Хотя, уверен, включи свет – и застукаете нас с поличным. Меня это не беспокоило, но репутация и честь Дивии были слишком важны для меня. Потому что это помогало ей жить менее тревожно и более комфортно.       Даже в дом Кайраса мне пришлось прийти из-за жены. Они налаживали отношения много лет, и я не стал бы подкидывать дров в костер ненависти между нами, зная, что это повлияет на Деви.       Через несколько минут мы оба были готовы вернуться на спектакль высокопоставленных чинов. Дивия обещала, что мы задержимся еще недолго, поэтому по пути обратно я набирался терпения. Напиться было неплохой идеей, но вкус алкоголя не доставлял мне никакого удовольствия.       Мы шли обратно за руку, молча и неторопливо, что всегда нравилось Дивии, но она остановилась, задумчиво вглядываясь в мое лицо, на что я вопросительно посмотрел в ответ.       — Спасибо, — неожиданно прозвучала она, сжимая мою ладонь крепче. — Знаю, как тебе все это не нравится, но ты делаешь это ради меня, и я очень благодарна.       В такие моменты Дивия доставала мое черное сердце и заставляла его чаще биться. С ней я похож был на человека, не знающего боли и темноты. Это было далеко не так, но она это делала каждый раз.       — Любовь моя, — от нежности в голосе меня могло бы и стошнить когда-то, но теперь это мои реалии, черт бы их побрал. Но я солгу, если скажу, что мне не доставляет удовольствия быть таким с ней. — Потерпеть твоего брата и всех этих придурков несколько часов мне ничего не стоит, когда я знаю, что заберу тебя в наш дом после полуночи. Когда знаю, что ты моя.       — Это не перестает будоражить даже спустя столько лет, – мягко рассмеялась она.       — Ты ведь понимаешь, что я серьезно?       — А что, проверяешь, не спятила ли я за годы жизни с тобой? – отнюдь, я действительно любил шутки о своем помешательстве.       — Зачем мне проверять? Я приму тебя любой, тебе ведь удалось смириться, – напомнил я ей.       Воспоминания нельзя было выкинуть из головы, даже если сильно хотелось. Тем не менее это была наша жизнь, и я бы прошел весь этот путь, чтобы так же спустя время называть Дивию госпожой Басу. Это было одно из самых больших удовольствий, доступных на Земле.