Ирония любви

За окном особняка вновь шёл снег. Белоснежные, окружающие дом, были с усердием расчищены верным садовником, но он, как и все слуги, отправился праздновать Новый Год со своей семьёй. Вот только дорожки почти замело очередными слоями снега, постепенно не оставляя и следа от чужой кропотливой работы. — А обязательно было всех домой отправлять? — с недовольством спрашивает Астарион, ожидая, пока обновится лента инстаграма, и тем временем нервно посматривает на маленькую ёлку и новогодний декор, украшавший кухню. — Ну, они же тоже хотят отпраздновать Новый Год. Хороший же подарок для них, чего бурчишь? — дежурно, но всё равно пытаясь наиграть ответную обиду, отвечает Тав, пока возится с банкой горошка, испытывающей терпение. Уже не скрывая надвигающегося гнева, мужчина положил телефон и прошёл к кухонной стойке, где возилась его супруга. Почти встав над душой, тот уставился в светлую макушку, тяжело выдыхая. — Там вон опять сейчас всё снегом завалит. Как мы, по-твоему, будем гостей встречать? Кто это будет чистить?! — жестикулируя руками, он выпустил всю свою капризность в громком голосе. — Так ты ещё и руки мараешь об эти салаты! Можно было приказать приготовить всё заранее, но тебе зачем-то понадобилось возиться с этим... Зелёные глаза исподлобья устремили вопросительный взгляд на мужчину. Тавия приподняла одну бровь, демонстративно тяжело вздыхая, и поджала губы, несколько секунд рассматривая бледное лицо. — Поорать хочется? Вот возьми лопату в гараже и, пока сугробы эти чёртовы чистить будешь, на них и поори, — буквально вперившись в него взглядом, блондинка злобно надула щёки, напоминая рыбу фугу, которая вот-вот взорвётся. — Да с хрена ли Я буду чистить этот снег?! — оппонент всё же не унимался, он всё-таки деньги людям платит, чтобы делать меньше работы, а не чтобы работать за них. — Ну, хочешь, Я буду его чистить, а ты возись с этим сраным оливье! — не выдерживая, фугу пропихивает ему всё ещё закрытую банку горошка. — Открой, кстати, — бурчит она с недовольством, и их взгляды сталкиваются в немой ненависти. — Вздорная женщина… — буркнув в ответ, опускает взгляд на алюминиевую крышку. — И зачем я на тебе женился? Со стуком банка опускается на каменную столешницу. Подцепив металлическую петельку, Астарион с лёгкостью открывает банку и самодовольно хмыкает, посмотрев на ручонки жены. Острый взгляд тут же замечает красивый маникюр с длинными ногтями, и недовольное лицо его смягчается, стоит только залюбоваться тем, как фугу начинает выгружать горошек и сдуваться. — Ладно, хрен с ним. Где лопата, ты говоришь? — цокнув языком, он вновь смотрит в большое окно. — Да в гараже должна быть. Сан Саныч сказал, что на видном месте оставит, — пожав плечами, ответила Тав. — А, то есть ты знала, что она нам пригодится… — Ну, вот не начинай, а, — судя по её голосу, совсем немного оставалось до того, как эта щекастая рыбка в очередной раз войдёт в боевую стойку. Вновь что-то буркнув себе под нос, белокурый эльф удалился с кухни, будто его здесь и не было. Впрочем, надолго ли? Тав уже думала о том, как ей придётся возиться с этой лопатой, потому что кое-кто психанёт раньше, чем разгребёт хотя бы метр дорожки. — Алиса, сделай громче на два, — высыпая горошек под заоравшее «Jingle Bells», она посмотрела время на часах. До Нового Года оставалось около полутора часов… — Ну и где эта хренова лопата? — уже напялив поверх свитера удлинённую дублёнку, Астарион зашёл в гараж. Помимо двух дорогих машин и одного свободного места для третьей, заботливо оставленного для гостей, возле стен стояли полки, обставленные инструментами, канистрами и прочим барахлом. Аккуратно здесь смотрелись только машины. И лопата в углу гаража, будто спрятавшаяся от внимательного взора алых глаз. Он обошёл помещение вдоль и поперёк. Каждая полочка, каждый сантиметр этого злосчастного места, даже пространство под машинами не осталось без его внимания, но лопаты нигде не было. Стоило только ему развернуться в желании уйти и наорать на жену в очередной раз, как блеск яркого света вдруг отразился на матовой пластиковой поверхности инструмента для уборки снега. Злобно цокнув языком, мужчина схватил лопату и пошёл назад в дом, лишь бы ещё немного потянуть время. Оказавшись возле входной двери, он остановился на пару секунд и вздохнул, собираясь с духом. В тёплой одежде было уже порядком жарко и нужно было скорее выйти на улицу, но сама суть предстоящей работы вызывала в Астарионе отторжение. Было слышно, как подвывает ветер, как он драматично сглотнул и шмыгнул носом, а затем распахнул дверь. Пару снежинок тут же упало на его серебристые пряди, вызывая новый злобный вздох, вырывающийся паром среди отвратительного мороза. — И чтоб я ещё раз… — рыкнув себе под нос, он сделал пару шагов вниз по ступенькам и едва не упал, вовремя удержав равновесие на скользкой поверхности плитки. — Да блять! Внизу лестницы он установил лопату под нужным углом и с напором пошёл вперёд, кряхтя и пыхтя, словно тащит на спине огромный мешок угля для непослушных детей. Впрочем, работа вредным Дедом Морозом понравилась бы ему больше. Или нет. Стараясь занять голову чем-то полезным, он раскидывал плюсы и минусы того, чтобы общаться со спиногрызами и чистить двор своего дома. Несчастная лопата, на удивление, выигрывала этот спор, хотя именно она сейчас мучила бедного депутата. — И зачем надо было делать такие широкие дорожки… — остановившись у ворот, Астарион посмотрел на часть снега, что была ниже сугробов вокруг: очевидно, что здесь тоже нужно чистить, иначе гостям придётся идти по одному. — Свою машину пусть снаружи оставят. Взглянув на путь от гаража до отдельных ворот, эльф поморщился, и, уже забыв о ненавистном холоде, продолжил своё дело. До Нового Года оставался час… — Алиса, следующую, — подхватив в руки миску с салатом, Тав направилась в столовую. — La-ast Christmas! I gave you my heart! — она тут же стала подпевать. Её тело двигалось в такт весёлого ритма и своего сбитого метронома, стараясь не зацепить дверной проём или стулья, пока она несёт миску салата к середине накрытого стола. Взгляд зелёных глаз вдруг устремился в окно, за которым всё ещё шёл снег, и среди темноты заметил знакомую высокую фигуру, припорошённую кристаллами воды, что-то причитающую. Тавия снова улыбнулась, демонстративно энергично двигаясь — то качая бёдрами, то подмахивая руками — в надежде, что её заметят, подхватив новогоднее настроение. Но фигура упорно перекидывала снег с дорожки к крупным сугробам. Песня почти кончилась, и девушка злобно фыркнула, решив вернуться на кухню. Пусть и дальше роет сугробы, лишь бы не возникал. — Как узор… на окне… — неумело завывая, она доложила закуски из нескольких видов сыров и колбас на разные тарелки, заворожённая мелодией из любимого мультфильма. Подхватив оба блюда, эльфийка вновь пошла в столовую, кружась под мелодию шкатулки. Ей уже было плевать на снег и своего снеговика за окном, угрюмо расчищающего заваленные дорожки. Не стараясь изображать из себя знатока вальса, Тав двигалась в такт музыке, то кружась по залу, то представляя, что держит неудавшегося кавалера за плечи, кружа вокруг стола. Увлечённая мелодией, девушка очевидно утонула в этой короткой фантазии. Даже позолоченный сервиз, заготовленный на сегодня, она достала из шкафа и начала расставлять по столу, не прерывая танца. В конце концов, музыка была слышна даже на улице. Взгляд алых глаз внимательно следил за каждым её движением, за каждым переливом на ткани её шёлкового платья. Эти неловкие, надуманные движения, всё равно вызывали в нём немое восхищение. Он вдруг вспомнил, зачем женился на ней. Вспомнил, что хотел связать жизнь с этой взбалмошной девчонкой, завоевавшей его сердце в самый неожиданный момент. Астарион подпевал, тихо мыча и покачивал головой в такт мелодии, решив немного отдохнуть, опираясь на свою верную подружку-лопату. Заметив, что вернуться к работе становится всё сложнее, пока эта маленькая бестия кружится по столовой, почти что задевая огромную ёлку, мужчина вдруг вспомнил, что вообще не должен был заниматься этой работой. Но он уже понимал, почему он здесь. — Ну, чертовка… — мотнув головой, он продолжил расчищать дорожку. — А это за силовую считается? До Нового Года оставалось полчаса… — А что пить будем? — почти нависнув над мужем, Тав не унималась в своей подготовке к празднику, обещанные гости должны были прибыть с минуты на минуту. — Даже водички работяге-мужу не нальёшь? — вскинув бровь, эльф демонстративно вжался в спинку кожаного дивана и скрестил руки на груди, закатив глаза. — Вода, водичка, водочка… — она приподнимает брови в ответ и, схватив его за пальцы рук, начинает пританцовывать на месте под «Let It Snow!», виляя бёдрами, всё ещё склоняясь над супругом. — Бессовестная, — пытаясь держать обиду, Астарион невольно улыбается, но никак не сопротивляется жене. — Доставай всего понемногу. — И только пошути, что я алкоголичка, — отпустив его с отражённой улыбкой, Тав уходит на кухню за кучей бутылок. — Ещё какая! — с усмешкой вслед кричит мужчина. На телефон приходит уведомление о звонке в ворота, и одной кнопкой он заставляет их открыться. Кряхтя, эльф поднимается с места и идёт на кухню, где супруга уже сгребает в охапку бутылки с разного рода алкоголем. — Что ты творишь? — он подходит к ней, нахмурившись, и забирает пару бутылок водки, чтобы те не упали на пол, затем ставит их на столешницу. — Вечно спешишь куда-то. Потом занесёшь, гости уже приехали. Тавия с удивлением смотрит на мужа, хлопая ресницами, и с грустным вздохом оставляет алкоголь на столе. — Как думаешь, Хальсин опять припрётся с кем-то? — хихикнув, она многозначительно смотрит на мужа. — Я его предупредил об этом, так что должен появиться один, — тот усмехается в ответ. За распахнутой дверью стояла толпа. Внимательный взгляд алых глаз успел заметить, что на тщательно очищенной плитке крыльца снова лежал тонкий слой снега, но он гордо задрал нос, стараясь его не замечать. Гейл держал в одной уже покрасневшей руке торт, а в другой — ладонь Шэдоухарт. Сзади стояли Уилл, Хальсин и Карлах, они держали пару звенящих стеклом пакетов. Ещё чуть поодаль слышалась тихая болтовня Минска и возмущения Джахейры. Где-то из коридора залаял Шкряб, приветствуя гостей из-за спины хозяев. — Дорогая, скажи ему заткнуться, иначе моё терпение на этот год кончится раньше, чем куранты, — улыбаясь прибывшим, полушёпотом произнёс Анкунин. — Ещё немного капризов, и кончится моё терпение, дорогуша, — в той же интонации ответила девушка и сделала шаг в сторону, приглашая гостей войти жестом руки. — Проходите, не мёрзните. Опять он выделывается, барин наш. — А я давно говорил тебе, что стоило повременить с этим браком, — вдруг с пафосом начал возмущаться Уилл, заходя последним в прихожую. — Или сходить к семейному психологу, — поддержал басовитый голос Хальсина в попытке перевести ситуацию в шутку. — Тав, ты не стесняйся, я тебя научу паре приёмчиков воспитания, — усмехнулась Карлах под закатывающиеся алые глаза. — Мне кажется, она прекрасно справляется сама, без ваших советов, — с иронией подчеркнула Шэдоухарт, пресекая тему и одновременно подкалывая каждого здесь присутствующего. До Нового Года оставалось двадцать минут… — Ну, наливай… — раздался за столом пониженный голос Гейла, который будто предвкушал эту фразу весь день. Его хитрый взгляд метнулся к бутылкам и тут же опустился под строгим взором Шэдоухарт. Казалось бы, каждый обратил внимание на это немое осуждение, но никто не хотел вмешиваться в чужие отношения. Ну, в эти, по крайней мере. Никто, кроме… — Ревнуешь муженька к вину, дорогая? — заливисто усмехаясь, Астарион поднялся над столом и взял в руки бутылку и штопор. — Да лучше уж к вину, — попыталась съязвить брюнетка и закатила глаза, а затем уставилась на бутылку. — Опять вы за своё, как будто больше шутить не о чем, — возмутилась Джахейра, стараясь звучать не слишком осуждающе. — Может, шампанского лучше? — Тав тоже встала, взяв в руку зелёную бутылку, обёрнутую золотой фольгой, «Советское». Белокурый эльф взглянул на неё с явным осуждением, не успев вкрутить штопор, и тихо хмыкнул. Ему явно не нравился столь дешёвый напиток, оказавшийся на столе, видимо, по вине гостей. Впрочем, все выглядели слишком увлечёнными весельем, чтобы обратить внимание на вкус, подмени он эту несчастную бутылку. Карлах уже наложила почти целую тарелку бутербродов с красной и чёрной икрой, сформировав себе отдельное блюдо. Хальсин выбирал из нескольких салатов по ложке. Шэдоухарт и Гейл увлечённо рассматривали бутылки, а Уилл переключал каналы на телевизоре, пытаясь найти «Голубой огонёк». Джахейра и Минск начали спорить о том, что в Киркорове осталось натурального. Шкряб слонялся то под столом, то где-то рядом, пытаясь выпросить еду со стола. Проходит пару секунд возни с бутылкой. Хлопок! Раздаётся звонок в дверь. — Лаэзель! — восклицает Тав и бежит к двери наперегонки с собакой. Распахнув дверь, эльфийка замечает перед собой ещё одну гостью, в пуховике, покрытую снегом с головы до пят. Она выглядела так, будто выползла из сугроба. Заметив шок на лице собеседницы, гитьянки отряхнула с себя снег и топнула ногами по крыльцу, избавляя от замёрзшей воды. — Искала, где припарковать машину, — поясняет та. — А разве… — Тавия выглядывает на улицу и видит, что дорога до гаража завалена снегом. — Ясно, — улыбаясь, она приглашает подругу войти жестом руки и закрывает за ней дверь. Шкряб радостно лает, наматывая круги и обнюхивая последнюю гостью, а затем возвращается в столовую, чтобы дальше выпрашивать еду. — Нормально доехали? — с улыбкой интересуется эльфийка. — Да-а, Уилл умеет сделать ужасным даже прослушивание Новогоднего радио, — со скукой отвечает Лаэзель. Когда они вместе заходят в гостиную, Тав бросает на супруга многозначительный взгляд, означающий не меньше, чем «Я тебя убью». До Нового Года десять минут… — Вы серьёзно всю прислугу по домам отправили? — Карлах с удивлением смотрит на хозяйку особняка, затем на её супруга, будто верит, что их ответ резко изменится от этого вопроса. — Да. Так что угадайте, кто для вас расчищал весь снег, — с гордостью отвечает Тав и гладит мужа по плечу, любуясь, как гордо тот вздёрнул нос. — Опять вся работа на нашей Тавушке, да… — голос Шэдоухарт пропитан сладкой колкостью и бокалом вина, а хитрый взгляд очевидно дожидается реакции Анкунина. — Эй! — как и планировалось, белокурый эльф злобно зыркнул на гостью. — Ну, Шэдоухарт, не обижай мне Астариона Казадоровича, он тоже сегодня старался! — пытаясь подбодрить его, блондинка крепко обняла супруга. — Казадорыч у нас такой неженка, — усмехается дьяволица, сверкая клыками, дожидаясь своей порции чужого негодования. — Первые сорок лет в детстве мужчины всегда самые сложные, — хихикает Джахейра, ковыряя оливье в тарелке. — А потом он лысеет и отращивает пузо, превращаясь в хомяка, — забурчал Минск, встречая недоумевающие взгляды всех присутствующих. — Ну-ка! — восклицает девушка и вскакивает из-за стола, подхватив бокал. — Все шутки надо было шутить в Старом Году, тут до Нового несколько минут осталось, а вы собачитесь! Давайте лучше выпьем ещё раз. Астарион, Гейл, наливайте. Каждый поднимает наполненный бокал шампанского, позволяя хозяйке вечера произнести тост. Где-то чуть ниже стола она сжимает руку любимого, поглаживая его пальцы. До Нового Года осталось пять минут… — Что ж, сегодня мы собрались здесь сопроводить старый, 2024 Год Дракона и перейти в Новый, 2025 год, Год Змеи. Не знаю, конечно, что должны значить все эти звери. Гейл Декариос нас просветит позже, когда нам уже надоест слушать все эти песни, а сейчас давайте насладимся последними минутами Старого Года. Надеюсь, что все несчастья и склоки останутся там, а в Новый Год мы заберём только самое лучшее. И обещанную поездку на отдых, — подмигнув супругу, Тав протягивает бокал, чтобы чокнуться с каждым. — Уилл, врубай. «Пять минут, пять минут, бой часов раздастся вскоре…» Бой курантов. Мелодия гимна. Крики, гул и чоканье бокалов. — С Новым Годом! — С новым счастьем! — Даёшь балдёж! — Карлах! Спустя час Нового Года… — А я считаю, не надо было вам покупать такую дорогую машину… — склонившись над рюмкой водки, Уилл нахмурился и поднял взгляд на хозяина особняка. — Да пошёл ты! Ты когда-нибудь отъебёшься от моей семьи?! — тот злобно зыркнул в сторону наглого гостя, раскаляя атмосферу между ними ещё больше. — Мне просто не нравится, что ты слишком много кичишься материальным, совсем позабыв о своей так называемой «семье»! — не унимался Рейвенгард. — Да какое ты вообще право имеешь меня судить?! — язык Астариона уже начал заплетаться от скорости их спора. — Ты просто завидуешь, потому что Ты своей женщине дал шиш палёный и кучу красивых словечек, и не более. А я… Просто Я… I am not bad, — гордо заявил он. — Слушай, Уилл, хватит тебе уже, пожалуй… — Карлах похлопала парня по плечу, глядя на эльфа со смесью неловкости и раздражения. — Я не знаю, как вы, но я хочу слепить снеговика! — Тавия резко вскочила из-за стола, вновь привлекая всеобщее внимание, и направилась в коридор. Астарион только и успел в последний раз взглянуть на её шёлковое платье на бретельках, прежде чем к нему пришло осознание. Он тут же вскочил с места и пошёл за ней, вынуждая всю толпу инстинктивно повторить его действие. — Тав, ты ополоумела, что ли?! — Анкунин подскочил к жене, которая уже натягивала шубу и высматривала свои сапоги. — Астарион Казадорыч, если Вы не собираетесь со мной лепить снеговика, прошу Вас отъебаться, — вскинув нос, девушка хмыкнула. — Ну, или принеси бенгальские огонёчки, колонку там, чтоб музыку врубить… Эльф злобно фыркнул, пока она невозмутимо одевалась, а в коридоре уже появилась толпа. Все дружно стали пихаться и натягивать одежду, следуя всеобщему наитию. Бедный Казадорович наблюдал за пьяной толпой и побрёл в сторону гостиной, за колонкой. — О, огоньки у меня есть! — послышался удаляющийся голос Карлах. Астарион одевался уже в одиночестве. Он был недостаточно пьян, чтобы спокойно выдерживать бардак в своём доме. Тем более, всё было так, как и ожидалось: вечные упрёки от «правильных и осознанных». Это бесило его больше, чем чистить для них дорожку. Может, стоило отпраздновать этот Новый Год вдвоём? Компания прислуги уже не казалась такой ужасной. Может, стоило даже устроить огромную вечеринку и позвать их семьи? Даже с детьми… Вздохнув, эльф выходит на улицу и ищет глазами жену. С неба всё ещё валит снег большими, красивыми хлопьями. Джахейра уныло курит возле ворот. Где-то в стороне Минск, Хальсин и Карлах делают снежных ангелов, держа в руках ещё горящие бенгальские огни, пока Уилл с растерянностью смотрит на пьяную супругу, пытаясь решить, стоит ли присоединиться к ним. Шэдоухарт и Лаэзель воюют снежками через наваленные лопатой сугробы, явно не замечая ничего вокруг. А недалеко от дома Гейл катает огромный шар снега, чтобы слепить снеговика. Кажется, он переборщил, но Астариону нет до него дела. Среди этого огромного безумия он не может найти эту глупую пародию на Морозко, на которой даже колготок нет. Так он и стоял, потерянно осматриваясь по сторонам с колонкой в руке, пока со стороны на него не налетела пушистая бестия. Мужчина едва не свалился на землю, но, вовремя удержав равновесие, взглянул на виновницу. Круглое лицо с покрасневшими щеками широко улыбалось. Он бы даже сказал, что её зелёные глаза сверкали от счастья. Ну и дурочка. — Бу! Испугался? Не бойся. Я друг, я тебя не обижу… — затараторила Тав, крепче сжимая плечи мужа руками. — Действительно. Всего лишь до инфаркта своего деда доведёшь, — усмехаясь тому, как ловко он предотвратил очередную её шутку, Астарион ещё несколько секунд любуется, как это лисица в рыжих мехах довольно лыбится своей проделке. — Алиса, включи новогоднюю музыку, — вздыхает тот. В седую голову врезается снежок, когда из колонки начинают доноситься первые ноты той самой «Last Christmas». Эльф сдержанно сжал губы, злобно зыркнув в сторону вояк, и свободной рукой стряхнул с себя снег. Он снова смотрит на бардак перед ним: Уилл и Гейл пытаются водрузить на один огромный ком снега второй, в два раза меньше, пока Хальсин и Карлах выстраивают иглу. Минск застраивает баррикаду вокруг Джахейры. Нет, за годы ничего не изменилось. Они всё такие же раздолбаи, которые ничего не могут без своих гениальных друзей. Но почему-то этот Новый Год уже не кажется таким ужасным. Тем более, когда Она так мило хихикает на ухо, зажигая бенгальский огонёк чуть ли не перед его лицом. Буквально повиснув на муже, Тав вцепилась в него на добрую минуту, наслаждаясь атмосферой Нового Года. — Так что, мы слепим своего снеговика? Я не хочу трогать этого Хальсина номер два… — почти обиженно буркнула Морозко, привлекая к себе внимание. — Конечно, как только наденешь носки, — Астарион вскинул брови, снисходительно взглянув на жену. — Реально дедуля… — Тавия послушно отцепилась от него. — Пять минут. Не замёрзни, Дед Мороз. — Да-да, Снегурочка, девочка, а то придётся жопу твою греть не только одеялом, но и ремнём! — слегка повысив голос, добавляет ей вслед. — Дурак прошлогодний! — воскликнула девушка, почти скрывшись за дверью. — От дуры слышу! — захохотав, эльф уставился в ночное небо. Определённо это будет неплохой год. Конец.