Тимбилдинг от Коннора

      Восьмисотый долго залипал в окно на падающие снежинки: то ли пытался рассчитать траекторию каждой, то ли просто любовался неожиданным снегопадом. Снегом в Детройте никого не удивишь — явление достаточно частое, особенно с ноября по март. Но такой пушистый и падающий огромными хлопьями — редкость. Всего за полчаса выпала месячная норма осадков, как передали по телевизору. Гэвин поднял голову от отчёта, на экране как раз показывали счастливых людей, которые играли в снежки, лепили снеговиков и целовались, укутанные снегом.       Короткий зимний день давно отгорел, и белые пушистые хлопья были прекрасно видны на тёмном небосклоне, подсвеченные уличными фонарями.Красиво, да, но работу ещё никто не отменял. К тому же над последним делом двойке Рид-Ричард приходилось работать в паре с Коннором и Андерсоном, что не добавляло душевного спокойствия. С восьмисотым у Гэвина были натянутые отношения, как и с Хэнком, но их обоих приходилось терпеть.       Ричард едва заметно улыбнулся, перехватывая взгляд Гэвина, и снова опустил голову к терминалу, словно в этом была необходимость. А потом Коннор, просчитав что-то в своей головушке, оглядел всех своими щенячьими глазами и предложил:       — Давайте проведем внерабочее время вместе. Я уверен, это поможет наладить коммуникацию!       Чужого энтузиазма было столько, что Гэвин буквально силой заставил себя закрыть рот, чтобы не обострять и так не самые тёплые отношения. Но не мог не возразить:       — А отчёты кто будет делать? Или, может, ты на ковёр к Джеффри один смотаешься? — хмуро поинтересовался Гэвин. Он бы с удовольствием провёл время вне душного офиса, но в компании одного лишь Ричарда. Вопрос с взаимоотношениями они решили и коммуникацию наладили, да так хорошо, что теперь Гэвину нужны были дополнительные часы в сутках, чтобы успеть насытиться. Меньше всего он нуждался в посторонних глазах и ушах. Особенно если они крепились к голове Коннора.       — Не беспокойтесь, детектив Рид. Мы с Ричардом можем оформить их и удалённо. А ещё параллельно запустить анализ собранных сведений, чтобы не терять зря время.       Заботливый какой. Где ж ты был раньше?! Гэвин был уверен, что восьмисотому просто хочется на улицу, потусить под снегом, а не сидеть в осточертевшем опенспейсе. Рид на улицу не собирался — пусть там и красиво, но наверняка холодно, мокро и промозгло.       Гэвин окинул взглядом старика Андерсона — вот он над предложением Коннора всерьёз задумался. Но это и неудивительно: Хэнк уже давно шёл на поводу у этого засранца, так что здесь поддержки можно было не искать.       Гэвин перевёл взгляд на Ричарда, надеясь найти в нём поддержку и возможность противостоять его синтетическому братцу. Ричи внимательно посмотрел на крупные пушистые хлопья снега, а потом перевёл взгляд на Гэвина, немного смягчившись в лице и легко улыбаясь. Что-то дрогнуло в нём от такого Ричарда, просящего всем своим видом, и Гэвин понял, что пойдёт на любую авантюру, чтобы Ричи вот так ему улыбался. Даже проведёт время со стариком Андерсоном и старшим братцем своего пластикого мужика.       Когда все выбрались из-за столов, Коннор светился не хуже солнышка, которого за плотными тучами в Детройте уже не видели несколько недель. Восьмисотый потащил всех на улицу, кажется, у него был максимально детальный план, что и как нужно сделать, чтобы коммуникация их вынужденной команды поднялась на новый уровень.       Едва они вышли во двор, как в бок Гэвина прилетел плотный снежок. И когда Коннор успел его слепить? Только же перед глазами мелькал, засранец! Гэвин тут же ответил, легко отступая за широкую спину Ричарда, пока тот прицельно обстреливал своего братца.        Коннор быстро сместился, и они стали бегать друг за другом, играя в снежки уже каждый за себя. Даже Хэнк принял в этом участие, хоть и хватило его ненадолго. Но Гэвин всё равно с удовольствием целился в его физиономию и попадал. А вот с пластиковыми мальчиками было гораздо сложнее: они играюче уклонялись от снежных зарядов и метко обстреливали его. Пока Гэвин не стал возмущаться и Ричард снова не встал на его сторону.       — Доволен? — выдохнул Гэвин, глядя на счастливого Ричи, который тоже начинал светиться, как старший братец. Очаровательно. Гэвин чувствовал, как умиление затапливает его приливной волной. В это самое мгновение он готов был растрепать всем и каждому, что втюхался по самые помидоры в пластикового мальчика и ни о чем не сожалел.       — Нет, — с какого-то хрена Коннор решил, что обращались к нему. — Теперь нужно слепить снеговиков!       Гэвин перевёл на него взгляд: воодушевление восьмисотого можно было использовать как обогащённый уран — разило оно так же беспощадно.       — Я не буду ни с кем работать в паре, кроме Ричарда, — тут же выставил своё условие Гэвин.       — Но детектив Рид, это нецелесообразно, — тут же предложил контраргумент Коннор. — Гораздо более эффективно было бы, если вы стали в пару со мной или Хэнком. С Ричардом у вас и так налажена коммуникация.       Похоже, младшенький не докладывал старшей модели, насколько он с Гэвином продвинулись в «налаживании коммуникаций». Как Гэвин драл его скин и орал в голосину, когда Ричард учился делать хорошо своему напарнику, перешедшему в ранг любовниковов. Или как Гэвин изучал все чувствительные места на андроиде, заставляя того дрожать и произвольно обнулять скин. Да, об этом говорить Коннору точно не стоило.       — Оставь его, Коннор, — Хэнк приобнял андроида за плечи. — Я вообще удивлён, что Рид на такое согласился. Он же нелюдимый бука, и у него туговато с фантазией.       Гэвин ощерился. Он терпеть не мог, когда на него гнали. С воображением у него гораздо лучше, чем у многих, просто ещё не было возможности проявить себя. Как же, фантазия у него хреново работает. Вот же мудила.       — Да мы с Ричардом слепим самого охуенного снеговика! Просто чтоб ты знал, старый! — Гэвин приобнял Ричард за плечи, хотя хотелось облапать талию и притиснуть к себе как можно ближе, но он держался как мог. На работе он потребовал не афишировать их отношения, всё же это реально личное, и коллегам об этом знать совершенно точно было лишним. Но сейчас почему-то сдерживался из последних сил, чтобы не начать оказывать совершенно однозначные знаки внимания.        Гэвин так преисполнился собственной злости, что мгновенно придумал, что конкретно будет творить, и стал отдавать короткие указания Ричарду. Ричи непонимающе хмурил мордашку, но без дополнительных вопросов делал всё, что просил Гэвин. Он исполнительно катал снежные шары, руководствуясь не самым точным техническим заданием «ну вот такой примерно» и не самой удачной пантомимой в лице Гэвина, который демонстрировал руками разные по объёму шары. А потом даже веточки нашёл нужного размера.       Гэвин был занят творчеством, прикидывая, как лучше разместить композицию. Но иногда всё же оборачивался в сторону Коннора и видел, что они с Хэнком лепили классического снеговика. А вот Гэвин решил проявить всю креативность в полном объёме, чтобы Хэнк запомнил раз и навсегда.       Когда Гэвин при активной помощи Ричи составил все накатанные шары в нужной последовательности, Ричард закатил глаза и закрыл лицо рукой. Он не отказывался участвовать с Гэвином в авантюрах, но фейспалмил стабильно, когда понимал, в какой ситуации оказался на этот раз. За это Гэвин его тоже любил, пусть Ричи и был недоволен, но никогда не отказывался составить компанию и прикрыть спину.       А Гэвин победно улыбался, его детище было почти готово — членовик! Он воткнул веточки и распрямился, любуясь проделанной работой. Андроид-снеговик Коннора вообще не шёл ни в какое сравнение с четырёхфутовым снежным членом.       Коннор закончил возиться со своим снеговиком и подошёл оценить проделанную Ридом и Ричардом работу. Секундная пауза — для продвинутого андроида почти вечность — была лучшим доказательством, что Гэвин сделал всё правильно.       — Да уж, детектив, вы не обманули. Действительно, самый охуенный снеговик.       Коннор заливисто рассмеялся. Гэвин подхватил его смех и развернулся к своему напарнику. Ричард перестал морозиться и тоже улыбнулся, подставляя лицо вновь начавшемуся снегопаду, так сверкая глазами, что Гэвин в очередной раз почувствовал, как у него щемит в груди.       Гэвин залюбовался им и потянулся вперёд поцеловать эти губы, укутать своим теплом, вплавить в себя, поделиться собственным искрящимся внутри весельем. Ричард ответил на поцелуй мгновенно, нежно и ласково касаясь губ Гэвина своими.       Со стороны послышалось улюлюканье, и в спину Гэвина прилетел снежок. И только тогда он понял, что не просто вышел из шкафа, а сделал это с фанфарами и фейерверком. И в этом виноват Коннор! Однозначно.       Но, глядя на счастливое лицо Ричарда, Гэвин ни о чём не жалел.