Друзья

      Сидя на краю односпальной кровати и окидывая небольшую комнату печальным взглядом, омега тоскливо заламывает брови. Ему трудно покидать дом, который является родным, что бы кто ни говорил.              В окно проникают лучи яркого солнца, окрашивая спальню в тёплый жёлтый цвет, а тени на стене создают незамысловатый рисунок. Рэйн рассматривает его, вспоминая приятные и не очень моменты из своего прошлого, и грустно улыбается картинкам в голове.              Сердце омеги наполняется щемящим чувством, с которым он боится не справиться. Парень не хочет уезжать отсюда, ему не интересны какие-то там возможности. Рэйн искренне не понимает, почему не может остаться здесь воспитателем, как это было у других.              — Неужели плакать будешь? — смешливый издевательский голос послышался со стороны двухъярусной кровати.              Темнокожий омега иронично фыркает, спрыгивает со второго яруса и, оказавшись рядом с Рэйном, нависает грозовой тучей. Но последний не задирает голову, чтобы взглянуть в ядовитые шоколадные глаза: ему сполна хватает едкого аромата магнолии, забившегося в лёгкие.              Молчаливо отвернувшись к окну, Рэйн задумывается: почему его не позвали помочь накрыть завтрак? Но Майкла, в свою очередь, не устраивает чужой игнор: он наклоняется ниже и дёргает старшего за подбородок.              — Мы — другие! Запомни это, — сквозь зубы, с яростью, проговаривает Майкл, будто пытается вдолбить ему эту мысль, втереть в чистое сознание, перманентно оставить его там. — Я слышал твой разговор с Сэмом, и даже не смей думать, что это правда.              Рэйн смотрит в ответ своими голубыми как ясное небо глазами в чужие, и его губы начинают слегка дрожать. Омега будет скучать по Майклу, несмотря на стычки по инициативе последнего. Он знает, почему парень ведёт себя как дикий зверёныш, которому подавай безграничную одинокую свободу — на самом деле ему нужны дом и тепло, сколько бы Майкл ни твердил об обратном.              — Я буду приезжать на каникулы и расскажу всё как есть, — спокойно, без капли злости или раздражения, проговаривает Рэйн, и тонкими пальчиками ласково касается чужой кисти, убирая её от своего лица. — А ты лучше учись, теперь у нас всех есть возможность выбиться в люди, — омега мягко улыбается, пытаясь скрыть ураган из реальных чувств.              — Не беспокойся обо мне, святоша, — Майкл вырывает свою руку и отстраняется на безопасное для себя расстояние, чтобы как можно безразличнее дать совет: — Лучше о себе позаботься. Ты в том мире чужой, сколько бы они, — в этот момент парень вскинул подбородком в сторону двери. — Ни убеждали тебя в ином.              Только Майкл произнёс последние слова, как дверь в комнату открылась, и в неё вошёл пожилой омега.              — Рэйн, ты собрался? — интересуется он и оглядывает практически пустую комнату, после чего на секунду задерживает внимательный взгляд на Майкле. Парень принял надменную позу: засунул руки в джинсы, расставил ноги на ширине плеч и вздёрнул гордо подбородок. Ничего нового, поэтому мужчина повернулся к скромно сидящему Рэйну. — Младшие хотят попрощаться с тобой. Идём, — спокойно произнёс он и вышел.              Заходя в учебный класс, Рэйн замедляет шаг и сжимает губы в попытке не расплакаться. Грудную клетку сдавило в крепкие тиски, когда он увидел, как малыши и дети постарше стоят в шеренгу и держат бумажки с цветными буквами, составляющими фразу «Доброго пути, Рэйн!». Они все — его семья.              Надев на лицо улыбку, он подходит к каждому и желает что-то конкретное, связанное именно с тем, кто в его объятиях, и даёт важные советы. Омега спешит, надеясь дополнить то, что было сказано за последнюю неделю.              — Все к столу! Скоро приедет автобус, — громко хлопнув в ладоши, худощавый и высокий мужчина привлекает к себе внимание, ярко улыбаясь.              Его слушаются, поэтому дети оперативно усаживаются за соединённые в один столы, после чего поднимается лёгкий гомон. В воздухе витает ветер перемен, кружит и касается каждого отдельно, но не все это понимают в силу возраста.              — Пообещай долго не грустить и найти много друзей. Прошу, не закрывайся только, — Сэм положил свою тонкую ладонь на хрупкое плечо омеги, слегка сжимая её и подбадривая, только не понятно, кого именно — Рэйна или себя.              — Я приеду на новогодние каникулы. Может, даже привезу подарков, если устроюсь на работу.              — Рэйн, — старший омега прерывает пылкую речь, мотая головой и при этом сжимая губы. Он поворачивается и смотрит на детей, пока те беззаботно поглощают праздничную еду (чем принятие нового закона не праздник?) и не подозревают, как скоро их жизнь круто изменится. Рвано выдохнув, Сэм сглатывает ком в горле, пытаясь говорить ровно: — Некуда будет приезжать. Ты взрослый омега. У тебя бесплатное обучение, выплаты…              Мужчина продолжает перечислять, а у Рэйна словно уши заложило.              — Что? — просипел младший омега и повернулся к Сэму с широко распахнутыми от шока глазами. Мужчина смотрит на него в ответ и кивает, давая понять, что тот всё правильно понял.              — Их распределят по общим детским домам, — твёрдо продолжает старший омега, не давая Рэйну хоть что-то сказать. — Государству нет смысла содержать наш центр ради восемнадцати детей. К тому же им нужно привыкать, что они часть общества. Чем раньше, тем лучше, — в голосе нет той самой уверенности, которая обещает, что всё будет хорошо. В словах и тоне звучит лишь смирение, и это злит младшего.              — Им не будет лучше! Это травма для них, к тому же вдруг там жестокие дети? Майкл прав, мы другие… — Рэйн тихо произносит последнюю мысль, смотря на детишек, и у него наворачиваются слёзы. О себе он не переживает, а за них сердце рвётся на куски. Здесь все друг другу родные — настоящая семья. Кто даст гарантию, что в другом месте будет так же? — Но они же будут вместе? Значит, всё будет хорошо, — бормочет тихо омега, чаще дыша и пытаясь успокоиться.              — Нет детских домов, которые могли бы принять их всех. Но мы постараемся…              — Как? — чуть громче вскрикивает Рэйн, на что дети недоумённо подняли свои глазки, блымкая ресницами.              — Кушайте, кушайте, а потом пойдём гулять. А у вас, — Сэм указывает на троих ребят постарше, — урок чтения, так что не отвлекайтесь, — когда дети дальше принялись за еду, болтая о чём-то своём, мужчина строго посмотрел на Рэйна. — Зря я тебе сказал. Уехал бы и ничего не узнал.              — Нет! — омега яростно мотает головой, но говорит тихо: — Я бы не перенёс этого. Прошу вас, не меняйте номер и, когда распределите их, дайте мне знать, кто где находится. Прошу, только не пропадайте, — он неосознанно схватил руку старшего и сжал её.              — Рэйн, ребёнок… зачем ты себя мучаешь? Не нужно тебе это всё. У тебя будет новая жизнь, и у них тоже…              — Прошу вас, — дрожащим голосом произносит младший. Он еле сдерживает слёзы, но красные щёки и влажные ресницы говорят о его чувствах громче слов.              — Хорошо. Но пообещай не зацикливаться на прошлом. Я мечтаю, что у каждого из вас будет светлое будущее, — он вновь окидывает взглядом присутствующих и небольшую для такого количества детей столовую.              В глазах Сэма читается беспокойство, как бы он этого ни скрывал. Мужчина знал, что грядут перемены, но к ним никогда нельзя подготовиться морально, всегда будет обухом по голове.              — Возьми моего любимого хомячка, — сбоку прозвучал детский лепет. Маленький омега трёх с половиной лет коряво выговорил слова и протянул небольшую розовую игрушку своими пухленькими ручками.              Рэйн несмело забирает подарок, после чего проводит по рыжей кудрявой голове ладонью и ерошит волосы, на что получает задорный детский смех.              — С новым законом могут появиться желающие забрать к себе наших деток. У них может быть семья, чего раньше практически не происходило, — тихо, с надеждой в голосе проговаривает Сэм, пока младший теребит мягкую игрушку в руках.              Рэйн кивает на это. В сердце неприятная пустота, но он тоже пытается мыслить позитивно. Всегда старался так делать, так почему сейчас должно быть по-другому?..              Через полчаса дети разошлись, обняв его напоследок, и сейчас он идёт в сторону ворот и тащит за собой чемодан. Его провожают Сэм и директор детского дома. Они уже практически вышли за пределы территории, как за спиной послышался крик:              — Стойте! — Майкл бежит к ним сломя голову, а когда оказывается рядом, буквально в трёх шагах, неловко просит Рэйна подойти ближе. — Вот, держи, — он вкладывает в хрупкую светлую ладонь цепочку и самостоятельно сжимает чужой кулак. Парень не смотрит в голубые глаза, просто не может. Майкл знает, что это их последняя встреча. — Не позволяй никому собой помыкать. Иначе всё зря, — агрессивно бубнит он куда-то в сторону, а его аромат магнолии становится более тяжёлым.              Сейчас, мельком взглянув на того, с кем провёл всю сознательную жизнь, но от чьей заботы уходил, Майкл вдруг понял, что боялся привыкнуть к омеге с нежным персиковым ароматом, к парню, который всегда стремился стать ему братом. Но не вышло. Просто потому что Майкл точно знал, что им обязательно придётся расстаться — а это больно. Вот только не получилось сберечься, Рэйн всё-таки проник в его сердце.              Резко отвернувшись, Майкл побежал обратно, не оглядываясь и оставив бывшего соседа по комнате в недоумении и растерянности. Рэйн глядит ему вслед, прижимая кулак к груди, и вздрагивает, когда его плеча касаются.              — Скоро автобус, тебе нельзя опаздывать, — прозвучал грустный голос.              

***

             Подходя к аэропорту, Пит окидывает здание перед собой безразличным взглядом, а после переводит его на идущую рядом женщину. Та тихо и монотонно что-то объясняет, а он, не задумываясь, кивает, выхватывая лишь отдельные фразы. И только когда их взгляды встречаются, омега растягивает свои тонкие губы в прямую полоску, называемую «улыбкой», чтобы мать наконец-то выдохнула, выполнив свой родительский долг.              Ему же вся эта мишура была не нужна. Пит смирился со своей участью и принял её с гордо поднятой головой. Сказали учиться — пусть будет так. Конечно, ему непонятно это рвение отца за высшим образованием, ещё и за границей. Парень при любом раскладе мог стать учителем при храме. Но глава семьи сказал «надо» повелительным голосом, и омега не смеет, да и не хочет, перечить.              К тому же учиться ему нравится, и быть лучшим из лучших тоже, а университет заграницей — это вызов в первую очередь себе самому. Так он себя настраивал последние три месяца, когда на полном серьёзе правительства всех стран рассматривали закон о том, что омег мужского пола всё-таки необходимо признать полноправными членами общества.              Его душу никогда не тревожил ни его пол, ни принадлежность к омегам. Питу повезло больше многих, ему даже не нужно было покидать родной дом, чтобы получать школьное образование. Отец это взял под свой строгий контроль, и парень сдавал все экзамены на высший балл.              Он считает свою жизнь правильной, и никто не сможет его переубедить в обратном, поэтому переживания женщины беспочвенны. Ему не нужно говорить, что можно делать, а чего нельзя — этому его учили, и иногда жёсткими методами. Так что да, Пит знает прописные истины назубок.              Поэтому, вышагивая ровной походкой в выглаженной белой рубашке и чёрных брюках, омега убирает чёлку, попавшую ему в глаза, и останавливается у разъезжающихся дверей.              — Прими ещё одну таблетку блокатора в самолёте, — шепчут ему сбоку.              Он поворачивается к женщине, кивает и сдержанно обнимает её, после чего получает благословение.              Пит цепляет ручку чемодана и уверенно заходит вовнутрь аэропорта.              Ему нет радости и нет печали от нового закона. Его жизнь не изменится, он это знает, и парень просто принимает этот путь как испытание, вот и всё.              

***

      

@Thairath

По всему миру вышел закон, который снимает все ограничения, касающиеся обучения и работы омег мужского пола.

             

Конечно, давно пора!

час назад

             

Да сколько можно говорить об этих ошибках природы. Уже тошнит. Нужно было всех перебить ещё в пятнадцатом веке.

25 минут назад

             

Тебя бы перебить. Урод. Они в первую очередь живые люди.

5 минут назад

             

@Feng Ying

Омеги мужского пола всегда являлись частью нашего общества. Несправедливо их ограничивали в правах, только потому что их пятнадцать процентов во всём мире. Они имеют право наравне со всеми решать свою судьбу, а не оставаться в тени. Для меня лично будет радостью расширить нашу труппу омегами мужского пола. Это будет что-то новое и завораживающее.

             

Угу. А потом узаконите браки между омегами, потому что они начнут удовлетворять друг друга. Фу. Мерзость.

14 минут назад

      

Братан, если тебя пугает конкуренция текущей задницы — ты жалок.

11 минут назад

                    — Фу, — прошептал парень, закрыв комментарии — один краше другого. Он пролистнул дальше и практически сразу наткнулся на интересующий его пост.              

@Florida Atlantic University

Наш международный университет всегда рад новым студентам независимо от пола, и поэтому мы рады новому закону. В Florida Atlantic University, храме знаний, есть лишь один критерий — быть лучшими. В этом году, как и всегда, проходил конкурсный отбор, и к нам попали четыре омеги мужского пола. Мы счастливы поприветствовать их в своей дружной семье.

             

Это прекрасная новость! Мы рады, что наше общество наконец-то образумилось и перестало делить людей.

10 минут назад

      

      

Здесь жёсткий модератор, удаляет комментарии недовольных… Но мы не пишем ничего ужасного, просто не хотим, чтобы с нашими дочерями жили парни! Стройте специальное общежитие! Как бы вы ни хотели доказать обратное, но между ними есть разница.

8 минут назад

      

      

Вы в своём уме? Что омеги могут сделать с омегами? Анатомию не изучали? Если у омеги в предпочтении омега, пол не остановит. Сначала займитесь своим образованием.

5 минут назад

             Откидывая телефон на сиденье, Галф отворачивается к окну. На улице тепло, солнце светит, но всё равно температура здесь ниже, чем в Таиланде в сезон дождей. Вот только это омегу не смущает, как и возможные проблемы впереди. В конце концов, всё лучше, чем изведанное и определённое, как это было раньше — так он себя настраивал всю дорогу.              Бабушка уверяла перед отъездом, что теперь Галфа ждёт светлое будущее. Так ли это? Парень на сто процентов тоже не может быть уверен в этом, даже живот немного скручивает при мысли о переменах, но он хочет их всей душой, это подтверждает раскрывшийся яркий аромат апельсина.              Для омеги уже начался новый этап, ведь он едет в общий универ. На этих мыслях Галф хочет вздохнуть полной грудью, как слышит сбоку:              — Твой молчаливый бойкот ни к чему не приведёт.              Как металлические тарелки прозвенел пренебрежительный голос, а запах едкого табака забился в ноздри, и Галф кривится в сердцах, но внешне не реагирует. Омега может себя похвалить за несвойственную ему выдержку. А вот его отца, судя по всему, она не устраивает.              — Неблагодарный. Я должен заплатить за никому не нужное обучение, а получу взамен кислую мину, — выплёвывает взрослый альфа.              Подкатывающий к гортани протест Галф заглушает. Они с человеком, который является ему отцом, хотя по ощущениям только на бумаге, уже выясняли отношения не раз и не двадцать — ни к чему это не привело. Щека помнит каждый хлёсткий удар в наказание за правду, но не это его сейчас останавливает.              «Университет совсем близко. Терпи, ещё чуть-чуть, и этот кошмар закончится», — как мантру повторяет омега, сжимая пухлые губы, и смотрит в окно, больше не реагируя с энтузиазмом на смену пейзажа. А мужчиной с редкой проседью на висках будто совсем другой девиз руководит: «Университет совсем близко, нужно уколоть побольнее». Иначе, кроме как этим, больше ничем не объяснить упорный монолог:              — Тебя, конечно, избаловали…              Галф пытался держаться. Правда. Казалось бы, такая мелочь, но ему достаточно, чтобы, резко развернувшись к водителю автомобиля, фальшиво растянуть губы в улыбке и, нарочито едко выделяя слова, ответить:              — Верно. Пока ты гулял и трепал папе нервы, меня было кому воспитывать, и уж точно не тебе перевоспитывать.              Омега сдержался, чтобы не вздрогнуть, когда его отец ударил по рулю арендованной машины и рыкнул на весь салон:              — Поздно, говоришь?              Вырулив на обочину и остановив автомобиль, мужчина поворачивается к сыну, от которого одни только проблемы, хватает за ворот джинсовки и тянет на себя.              — Это точно, — шипит альфа. — Воспитание бабушки только розгами можно выбить. Слишком много себе позволяешь. Не научили тебя слушать альфу семейства. Кому нужен бракованный омега, ещё и без воспитания? Брал бы лучше пример со своего папы и научился молчать.              — Ненавижу! — презрительно просипел Галф перед тем, как вырваться из цепких как клешни рук и выскочить из машины. Схватив сумку, он хлопает дверцей и, не задумываясь ни о чём, идёт к багажнику.              — Сел на место, — выкрикивает Алекс в открытое окно, но ему не отвечают.              Фыркнув и недовольно закатив глаза, он тоже выходит из автомобиля. Вальяжно поведя плечами и поправляя на себе дорогую рубашку, которая подчёркивает крепкую фигуру в его исполнившиеся сорок два года, мужчина тяжёлым шагом идёт к сыну.              С одной стороны проезжают машины, с другой — по широкому тротуару рядом со сквером проходят люди, спеша кто куда. Подойдя к багажнику, альфа кладёт свою широкую ладонь на крышку и захлопывает её, препятствуя тому, чтобы Галф достал сумки.              — Довезу я тебя до этого университета, — усмехается Алекс. — Думаешь, я не рад, что ещё долго не увижу твоей вечно недовольной физиономии? Вот только в итоге у тебя ничего не получится, кому тогда ты будешь нужен? Как миленький прибежишь обратно, будешь просить помощи…              Мужчина с удовольствием растягивает слова: ему нравится унижать омегу, по терпкому запаху табака это легко понять.              — Отдай чемодан! — громко прерывает его Галф, привлекая пару взглядов в свою сторону, и Алекс, замечая это, фырчит, отходя на шаг.              — Истеричка, типичный омега. Зазря что парень, — пренебрежительно кривя верхнюю губу, кидает он.              Сглатывая обиду, Галф самостоятельно вытаскивает чемоданы, больше ничего не говоря, и упорно шагает вперёд.              «Не плакать, только не плакать. Не маленький, и ничего нового он тебе не сказал. Ты сильный и несмотря ни на что не вернёшься домой».              Только он об этом подумал, как ему за спиной посигналили, и отец проехал мимо. Нет, Галф не надеялся, что тот остановится и попросит прощения. Раньше этого не делал, так с чего бы сейчас, когда нет рядом папы и бабушки.              Шмыгнув и вытерев рукавом джинсовки нос, он снял красную кепку, зачесал волосы назад и вновь надел в своей манере козырьком назад. Галф повернулся лицом к дороге, высматривая такси. Завидев жёлтую машину, омега поднял руку, голосуя, и радостно улыбнулся, когда перед ним остановились.              — Здравствуйте! Сколько стоит доехать до университета Флорида Атлантик? — вежливо спрашивает Галф на беглом английском. Одна из причин, почему у него получилось попасть именно сюда, хотя его отец уверен, что лишь благодаря ему, а не отличным оценкам.       — Пять долларов, — ответил мужчина с доброжелательной улыбкой.       Омега быстро посчитал в уме, сколько тогда у него останется денег, но выбора, на самом деле, нет, поэтому он соглашается.       Полноватый мужичок резво вышел на улицу и помог парню загрузить багаж. Уже после, усевшись в салон автомобиля и вырулив на дорогу, таксист начал непринуждённую беседу, поглядывая на парня в зеркало.              — Откуда приехали?              Из радио еле слышно доносится мелодия. Галф, легко вздохнув, сначала взглянул на улицу через боковое стекло и лишь после ответил:              — Из Таиланда, — голос Галфа дружелюбный и, можно сказать, весёлый, будто ничего не произошло десять минут назад. — Учиться приехал, — дополнил он, открыто улыбаясь.              — Это я понял по адресу. Хороший университет. Какая специальность?              Парень призадумался, вновь вспоминая свою давнюю мечту быть футболистом, но, увы, ещё не существует официальных футбольных команд парней-омег. Может, когда-нибудь и туда доберётся закон, но Галфа это уже не коснётся: ему не суждено посвятить свою жизнь этому виду спорта.              — Факультет искусств, — всё же ответил омега. Ему кивают в ответ одобрительно, но после задумчиво хмыкают:              — Много альф идут на такую профессию? Кем потом будете?              Галф прикусывает щёку изнутри, промолчав. Он не обижается на то, что его приняли за альфу, несмотря на мягкий природный аромат. Это нормально, что смотрят на внешность, а не принюхиваются, к тому же у водителя могут стоять фильтры. Но парень всё равно промолчал, вспоминая о том, как его отец отреагировал на новость об обучении в престижном университете Америки. Хохот Алекса после того, как мужчина услышал направление, куда поступил Галф, до сих пор у омеги звучит в ушах.              Посмотрев в экран телефона, парень убедился, что времени достаточно, и, устало вздохнув, вновь посмотрел в окно. Всё вокруг новое, а это значит одно — жизнь можно начать с нуля. Уголки губ слабо приподнимаются, а веки прищуриваются при этой мысли.              Галф сделает всё что угодно, лишь бы не вернуться обратно.              

***

             — Как же здесь красиво, милый, — тоненьким голосочком восторгается женщина, смотря в окно и поправляя свои длинные чёрные кудри. Она разворачивается к своему мужу и хлопает ресницами, мечтательно предлагая мелькнувшую в её голове мысль: — Может, нам переехать сюда?              — Обязательно, дорогая, как только — так сразу, — отвечают ей басистым снисходительным голосом.              За это мужчине лучисто улыбнулись, коротко похлопав в ладоши. Хмыкнув такой реакции, альфа повернул руль влево, следуя указаниям навигатора.              — Миссис Ха Юн прислала мне поздравление! — продолжает горделиво молодая женщина, тыча в экран айфона наманикюренным пальчиком. — Боже, — в салоне раздался театральный вздох. — Они все извелись от своей зависти, ведь наш Тэхён-и — первый парень-омега, поступивший в престижный университет. Вот и Ха Юн сейчас увидела новости по телевизору, — немного развернувшись, она восторженно смотрит на сына. — Ох, мой мальчик, ты уже знаменитость.              Названный цокает в ответ и, не отвлекаясь, поправляет макияж. И только закончив приводить себя в порядок, он закрыл зеркало и встретился с блестящими глазками мамы.              — Для начала, я не единственный омега-парень, который поступил куда захотел, — бархатистым голосом напоминает он, запуская пальцы в свои блестящие каштановые локоны и немного придавая им объёма.              — Захотел он, — встревает пожилой мужчина, не сдержавшись от того, чтобы съязвить. — Прихоть, не более. Можно подумать, тебе это образование вообще понадобится.              — Милый, не начинай, — женщина дует накрашенные губки. — Наш мальчик хочет добиться всего сам.              Хриплый смех раздался в салоне автомобиля, и Тэхён кинул в затылок отца сверкающий молниями взгляд. Только мужчина, по всей видимости, толстокожий — ему всё нипочём. Альфа в привычной иронической манере продолжил:              — Надеюсь, там будут курсы «хорошего мужа», вот что по-настоящему ему пригодится, — смотря вперёд, на дорогу, рассуждает Ким Гван. — Если бы не Юнги, не видать тебе, сын мой, никакого университета, — в этот момент он взглянул в зеркало и встретился с недовольными зелёными глазами, но это его не остановило от того, чтобы закончить мысль: — Ты должен быть ему благодарен за исполнение этой блажи.              — Юнги любит нашего Тэхён-и, — вступилась Ким Ныль. — И это нормально — потакать его капризам. Да, дорогой? — вновь повернувшись к сыну, она хитро улыбается и подмигивает.              Тэхён натягивает губы в подобии улыбки, слыша пренебрежительное «должен» и «потакать капризам», но кивает маме.              Омега медитирует и держит под контролем свои феромоны. Он не позволит ни единому слову вырваться из своего рта и не выдаст реальных эмоций.              Тэхён не видит смысла доказывать отцу его неправоту. Он уже проходил подобное, и омегу на месяц лишили кредитной карточки. Это не прикольно. Лучше действовать хитро и получать своё. Напролом идут только идиоты.              Непринуждённая беседа прервалась, как только они увидели ворота университета.              Тэхён прикусывает губу, сдерживая радость, и выходит на улицу. Он замечает, как в этот момент в главные ворота заходит другой парень-омега — того тоже показывали в ролике на официальном сайте университета.              — Вещи потом разгрузим, давай сначала пообщаемся с директором, — предлагает Ныль своему мужу.              — А это ещё зачем? — Тэхён резко повернулся к родителям. — Это не школа, я сам справлюсь! — от неожиданности омега не смог сдержать эмоций ни в словах, ни в зелёных глазах.              — Это похвально, сынок, но мы всё же пообщаемся о порядках университета, — не слушая возражений, альфа нажал на сигнализацию, подставил локоть своей жене, и они пошли вперёд статной походкой.              Тэхён рвано выдохнул, пытаясь успокоиться. Осталось совсем немного до полной свободы. Улыбаясь своим мыслям, он смотрит на экран вибрирующего телефона, увидев «Юнги», ставит на беззвучный и идёт вслед за родителями, которые, как и всегда, занимательно беседуют между собой.              На самом деле, у него замечательные папа и мама, пусть и иногда бесячие. Конечно, омега будет скучать по ним, но Тэхён убеждён, что недолго. Жизнь, полная приключений, началась.