Ненависть тоже эмоция

— Я…мне надо открыть. — Аня судорожно сглатывает и встаёт с кровати. Хочется побиться головой о стену от повисшего в воздухе чувства неловкости. Пока она идёт до двери, дурацкое сердце стучит в бешеном ритме и никак, совсем не хочет успокаиваться. Как будто она совершила какое-то преступление и её разыскивают по всему миру. В то время как она всего лишь задумалась на пару секунд о том, что у Трусовой должно быть мягкие губы. Хотя она сама бы себя посадила за такое на пожизненное. Или лучше сразу же отправилась на виселицу? Саше оставшейся в комнате одной не лучше: резко вспотевшие ладошки, красные щёки, жар горящих ушей, ползущий к шее, абсолютное непонимание происходящего и странные мысли. Щербакова возможно всё-таки не такая уж и мразь? Возможно она интересная? И даже…классная? И Щербакова ей улыбнулась. И вероятно, она правда, возможно, совсем капельку не такая уж и плохая? Саша думает что нужно встать и умыться, но останавливают два фактора: незнание местонахождения ванной и тихие чужие голоса, доносящиеся из коридора. Неужели сестра Ани? Саше до ужаса интересно с ней познакомиться на самом деле, страшно конечно тоже, но любопытство, в самых лучших традициях всех фильмов, одерживает верх. Может лёгкая стервозность на завтрак, обед и ужин у них семейное и теперь ей откроется тайна су(ч)щности Щербаковых? И когда в дверях показывается младшая Щербакова, а следом за ней высовывается и ещё одно лицо со знакомыми чертами, Саша вглядывается, по-настоящему охуевает, чувствуя как теряются последние капли душевного равновесия, любопытство сменяется шоком, а красные щёки и жар — дрожащим голосом и широко распахнутыми зелёными глазами. — Знакомься, Трусова, это моя сестра… — Женя! — перебивает её Саша, почти сорвавшись на крик. — Опа, Саня! — карие глаза лучатся добротой, а улыбка растягивается на пол-лица. У Саши мысли сбиваются в кучу, несколько эмоций сразу пытаются подраться за главенство и ладошки потеют лишь сильнее, пока мозги кипят от потока воспоминаний и сопоставления фактов. Охуеть. Она и сестра Щербаковой?! У неё ж фамилия другая, почему так? Вот это вселенная подкинула конечно совпадений. — Так вы знакомы? — удивляется Аня. — А я уже речь приготовила. — Конечно знакомы! — Саша улыбается, из-за чего Аня внутри переживает микроинфаркт. Столько эмоций от Саши-да-я-косплеер-каменной-стены-Трусовой за один день? Вау. Тут действительно есть о чём рассказать внукам. Аня старается игнорировать тот факт, что где-то в горле застревает раздражение, а чуть пониже, в грудной клетке что-то неприятное непонятное гадкое, перебравшееся через сердце, циркулирует-скользит вместе с кровью по всему телу. — Удивлена, что ты меня не забыла, — кивает Женя и раскидывает руки в стороны. Сумка с её плеча скатывается и совсем неуместно начинается качаться из стороны в сторону. — Как вообще можно забыть лучшую вожатую Евгению Медведеву? — отвечает Саша, погружаясь в тепло почти забытых объятий.

***

— …а ещё она маленькая отказывалась есть перловый суп, так как думала, что это куриные когти, представляешь! — Медведева смеётся, отпивая горячий чай. Трусова, сидящая по левую руку, слушает заворожённо, полностью очарованная, ловит каждое слово. — Нет ну какой ужас, — раздражённо перебивает Щербакова, сидящая напротив сестры. — она пришла проект делать, а теперь сидит слушает как моя сестра позорит меня. — Ой да ладно, — отмахивается Женя. — у тебя неплохая моральная компенсация в виде двух шефбургеров и трёх больших картошек и сырным соусом. — Предательница. — бубнит Аня, но впрочем макает ломтик картошки в соус перед тем как отправить его к себе в рот, — У нас с вот этой пиздосранью рыжей между прочим реально важный проект по русскому языку. — Ага, — кивает Саша, — у нас есть направление, но мы даже не придумали ничего конкретного. — И что за тема? — интересуется Женя. — Может помогу как-то? Аня с Сашей переглядываются, пожимают плечи и начинают рассказывать, хотя больше подойдёт слово жаловаться. Через минуту на женином лице проступает лёгкое удивление, через две небольшое непонимание, через три она хмурит брови, через четыре закатывает глаза. Точь-в-точь как Аня — думается Саше. И она видит Аню во всей Жене, какие-то отголоски интонаций, тени жестикуляции, безумно похожую, но слишком разную глубину карих глаз, схожесть шуток и смеха, одинаково тонкие запястья и мимолётные привычки, которые они делят на двоих вместе с кучей воспоминаний; видит и не понимает почему не могла увидеть раньше. Может потому что ты и не хотела видеть? Даже смотреть не хотела, может проблема всё-таки в этом? Удобно прикрываться отвращением, неправда ли? — Ой, Трусишка, а время то уже, первый час, может останешься на ночь? Вам завтра всё равно к третьему уроку, а в такую погоду добираться не вариант. Непонятно кто напрягается больше от такого предложения — Саша или Аня. Нихуясе повороты. А спать то она где будет? — Это будет сложно. И… — говорит Аня спустя тяжёлые десять секунд молчания. За окном завывает ветер и Щербакова думает, что истерически рассмеяться сейчас было бы очень кстати. — Да, не думаю, что вам будет удобно и меня к тому же возможно ждут. — Саша перебивает, запинается, потому что если честно хочется. Потому что возвращаться домой к отцу, снова видеть его обессиленным после работы, снова бояться, из-за того, что тот скатывается в алкоголизм, хотя пару лет назад постоянно попрекал мать за это — ужасно. — Нет, ну правда, оставайся. Анют, ты же не против? — Женя держит кружку двумя руками на уровне своих глаз и заинтересованно поглядывает в ожидании ответа. — Не против, — отвечает Аня и сама себе удивляется. Стараясь не смотреть на комично открывшую рот Трусову, она продолжает, — я тогда достану подушку и вещи в которых можно спать. — Спасибо. — произносит Саша и замолкает. Мыслей в голове одновременно куча разных, перебивающих друг друга. — Только, Трусишка, придётся спать с Анютой, — Медведева подмигивает ей, — но не волнуйся, она не храпит, во сне не пинается, не воняет и не лунатит. — Хорошо. — выдыхает Саша. Ей придётся спать в одной кровати с девчонкой, которую она терпеть не может, но в квартире с самым лучшим человеком, который когда либо был в её жизни. Через пару минут, когда смс-ка отцу уже отправлена и согласие получено, ей предоставляют полотенце и сменную одежду и направляют в ванную. Женя говорит о всяких мелочах: что вот эту зубную нить можно взять, эту мочалку нет и предоставляет три геля на выбор и два шампуня. Саша смеётся и говорит что по ходу дела разберётся, ведь уже взрослая девочка. — Да… — Медведева тормозит в дверях перед тем как выйти, — постоянно об этом забываю. Женя возвращается на кухню и видит уходящую в комнату сестру: — Эй, мышонок, — окликает она Аню, — а вы неплохой дуэт. — Вовсе нет. — усмехается Аня. Вовсе да думает Женя утром, зайдя в комнату, чтобы положить на тумбочку записку.