Ненависть тоже эмоция

— Трусоваа, — Саша слышит голос, который выводит её из себя вот уже десять лет, и правый глаз начинает дёргаться. — Трусова, а ты трус или не трус? Ей богу, ну сейчас же контрольная! Аня, блять, господи имей же совесть, прекрасно знаешь, что решаются четвертные оценки. — Что ты творишь? — шёпотом, зло, обернувшись назад, глядя исподтишка, прищуренно. — А спорим… — Щербакова, Трусова, вы там совсем обнаглели? Два! — раздаётся крик преподавательницы. Саша хлопает себя по лбу рукой и показывает фак Ане не поворачиваясь. Аня ухмыляется и крутит прядь длинных волос на пальце. Запястье и ладонь у неё измазаны чёрной ручкой. Саша представляет, что когда-нибудь вонзит в неё остро заточенный карандаш.

***

— Нет блять, Щербакова, ну какого хуя? — кричит Трусова на девушку уже выйдя из кабинета. — Ты же знала, что нам влетит и въебут по двойке. — Исправишь, — хмыкает Анна, пожимая плечами и разворачиваясь. — ты же отличница. Смотря на спину удаляющейся одноклассницы, Саша думает как бы не догнать и не втреснуть ей, вот прям лицом в старое покрытие, так, чтобы кровь по всей стене и залила бы весь пол, стекая в кабинеты. Больше всего в Щербаковой Сашу вымораживает, что нихрена не делая та учится на отлично. Трусовой же приходиться рвать жопу (особенно на физкультуре и уже в буквальном смысле), чтобы получить желаемое. Негласная борьба с самой началки, в которой Саша проигрывает почти с её начала. Ненависть, от которой кружит голову. Щербакова не то чтобы умнее, но хитрее, изворотливее. Саша же прямая и простая как палка, карандаш, линейка, если будет угодно; её жизнь — множество отсеков, делящихся ещё на отсеки, все в равной степени важные. Щербакова — что-то непонятное, запутанное, хаотичное, сложное, бесконечность пересечений и точек соединения, словно окружность, пронзённая тысячей линий разных длин и цветов. Глядя на своё расписание Саше хочется биться головой о стену. Ебанная химия. Ебанный десятый учебный год, во время которого учителя решили отъебать их по полной программе, устраивая контрольные раз в две недели по всем предметам. И химия единственный предмет, который Трусова ненавидит особенно ярко. И конечно же это не связано с тем, что это любимые уроки Щербаковой, вовсе нет. И явно не потому что Лариса Павловна — химичка — просто обожает петь оды своей лучшей ученице каждый блятский урок. Когда идёшь по коридорам, слышится запах её духов и в голову приходят мысли о (само)убийстве. Опять надушилась как последняя мразь, что задохнуться можно? — От тебя несёт как от какой-то фабрики. — сообщает Саша, садясь за последнюю парту, которая ближе всего к окну. Щербакова сидит на соседней, болтая ногами и разглядывая цветные ногти. — Скажи спасибо, что не как от трупа. — Аня хитро оглядывает девушку напротив. — Лариска сказала, что будет лабораторная и нужно сесть парами. — Ну уж нет, иди нахуй. — Трусова закидывает ноги в балетках на стул. — Хочешь получить ещё одну двойку за сегодня? Или сразу родителей в школу? Саша смотрит злобно, думая, что вот-вот и зарычит как волк, но пододвигается, освобождая место, морщит нос от запаха. Аня улыбается не отрывая взгляда от ногтей. Химия обещает быть веселой. И всё идёт более менее гладко с учётом того, что Саша дышит через рот, лишь бы не слышать запах исходящий от волос соседки; даже с учётом того, что Аня два раза задела её бедро своим и даже, даже с учётом того, что Трусова абсолютно алмазно не ебёт как решить половину заданий и вот-вот заплачет. — Не выходит? — Аню хочется послать в пизду. Нет, серьёзно, пусть шурует к своей любимой химичке прям туда. Что доебалась то? — Тебя нахуй пригласить сразу или чуть позже? — дрожащий голос сочится ядом, дрожащие руки выводят на черновике зигзаги, складывающиеся в лабиринты. Чтобы не паниковать ещё сильнее Саша рисует линии, ищет выход между них. — Маленькой рыжей всезнайке нужна помощь? — тянет Щербакова, крутя карандаш между пальцев. — Отъ-е-бись. Саша думает, что закричать сейчас наверно не самая лучшая идея. Саша старается сосредоточиться на листе перед собой, но буквы плывут и выходит откровенно хуёво. Раздаётся звонок, класс наполняется гулом и Трусовой хочется разрыдаться ещё сильнее. Аня кладёт перед носом оборванный клочок черновика. — И во втором у тебя уравнено не правильно. Перед первым кислородом поставь два. Саша выдыхает. Саша задыхается. Паника подкатившая к горлу захлёстывает. — Спасибо. — шепчет, быстро переписывая ответы и почти слышит как у Щербаковой закатываются глаза. — Иди нахуй со своим спасибо. — и смеётся выходя из класса. Трусова чувствует, что паничка отступает. Химичка орёт, чтобы работы сдавали, её писклявый вопль режет по ушам, но Саша уже встаёт, чтобы почти швырнуть листок на стол. Выйдя из кабинета она почти бежит в сторону туалета, открывая дверь ногой бросается к крану, выворачивая холодный до минимума. Облокотившись двумя руками о раковину Саша восстанавливает дыхание. — Так ты трус или ну трус, Трусова? В голове проносится только да блять господи, ебанная Щербакова.