Подарок

      Звуки томтома в сочетании с сурнаем и удом совершенно не подходили ни к наряженной елке, ни к треску поленьев в камине. Праздничная маска и праздничные штаны, отороченные мехом, напротив, отчего-то очень напоминали одеяние восточных танцовщиц. Несколько рождественских бубенцов, нанизанных на обмотанную вокруг бедер нить, звенели в такт практически профессиональным движениям Себастьяна.       Никто наблюдал за ним, развалившись в огромном кресле среди подушек, словно шах за танцем своей любимой наложницы. Любимой и единственной, навсегда.       Голубые с прозеленью глаза внимательно следили за каждым взмахом руки, за каждым поворотом. Он знал, что Себастьян гибкий и сильный, но не ожидал, что настолько: танцор прогибается в практически идеальном мостике, но не думает опереться даже на кончики пальцев. Выпрямившись, он приподнимает край маски, открывая часть лица; язык медленно, соблазнительно, скользит по губам, но прежде, чем Никто успевает даже подумать о том, чтобы встать, подойти, уложить на пол, Себастьян продолжает свой танец, делая шаг к креслу и нарочно крутя бедрами прямо перед его лицом. Звон бубенцов снова наполняет комнату.       Никто подпирает рукой голову, чтобы было легче сдержаться, не пытаться дотронуться, притянуть к себе, усадить на колени. Ткань штанов в паху натягивается, выдавая возбуждение, ноги сами раздвигаются шире, для удобства и молчаливого одобрения танцора, взгляд которого буквально прожигает насквозь.       Музыка заканчивается внезапно, одновременно с этим Себастьян опускается на пол на колени в метре от кресла, чуть выгибается назад и чуть наклоняет голову, глядя на Никто через маску.       - Вы были хорошими мальчиками в этом году, верно? – спрашивает он игриво.       Дыхание Себастьяна чуть неровное, грудь вздымается, он все же немного, но устал. Капля пота катится по груди на живот, очерчивая кубики пресса. Никто находит это очень соблазнительным.       Молча, он поднимается с кресла, медленно подходит к застывшему в ожидании Себастьяну, проводит рукой от его макушки к подбородку, чуть тянет за край маски вниз, словно хочет поскорее избавиться от нее.       - Мы были хорошими мальчиками, - произносит он. В хриплом голосе чувствуется нетерпение. – И мы хотим распаковать свой подарок.       Себастьян едва заметно кивает, не дает согласие, а именно приглашает.       Маска падает на пол. Следом опускаются два переплетенных друг с другом тела.