Чувство для двоих

29 октября 1989 года. Он сидит напротив неё за обеденным столом. Варёный картофель лежит на тарелках, и сливочное масло блестит и растекается на его поверхности. Девушка поддевает вилкой кусочек картошки и поглядывает на парня сладко и с хитринкой, будто лисичка. Он, замечая это, улыбается ей и набирает на вилку горсть квашеной капусты. С утра Катя и Тихон занялись работой по дому: она сделала уборку в квартире, а он сходил в магазин и потом приготовил обед. День был необыкновенно хорош. Хотелось думать только о самом светлом и радостном, что может быть в их совместном будущем. О том, как они с Катей в скором времени поженятся, а потом она родит их первого ребёнка... И Тихон сделает всё для счастья своей будущей семьи. В том числе и с помощью денег, спрятанных на дачном участке в Осиново… Маленький трофей, найденный в бандитском схроне по чистой случайности. По сумме-то трофей не такой уж и маленький, а очень даже приличный. Тихон не раз обмозговывал варианты, как воспользоваться американскими долларами в таких условиях. Менять на рубли через теневых обменщиков? Такие люди явно контактируют с преступной средой, а это совсем не вариант. Пойти в магазин «Берёзка»? В самый заветный магазин для советских граждан, где продавались лучшие товары, на зависть окружающим... Но если в подобное заведение, где давно устоялся круг «своих», вдруг придёт посторонний человек с зарубежной валютой, а вдобавок, если откроется, что этот человек – обычный милиционер… Жутко представить, к чему это может привести. Можно было бы попробовать реализовать доллары через Марину Рудневу – дочь Степана Савельевича, давнего друга семьи Лисовых. У Марины довольно много разных и полезных знакомств, включая и людей, работающих в той же «Берёзке». Нет, пожалуй, не нужно впутывать подругу детства в эту историю. А если подойти к этому вопросу иначе… Это деньги мафии. Пускай группировка была уничтожена, а главарь остался ни с чем, эти деньги бандиты нажили на контрабандных операциях с жемчугом. «Правильно ли ты, Тихон, поступил, что забрал их себе? – задумался молодой человек. – Может, следует вернуть их? Но как и куда конкретно? А Катя, она ничего об этом не знает. Тратил бы ты эти деньги или нет, ты в любом случае не можешь водить её за нос». – Катя, – сказал Лисов. – Да? – Я должен тебе рассказать про одну вещь, – Тихон стал говорить совсем негромко. – Но это очень большой секрет. Видишь, я даже говорю сейчас очень тихо. – Ну, хорошо, Тиша, – проговорила Катя также вполголоса. – Я слушаю. – Я это тебе рассказываю только потому, что люблю тебя и знаю, что ты умничка и умеешь молчать. – Хорошо-хорошо, говори. – Тогда, – Тихон сделал особый акцент на этом слове, – я… в погребе нашёл деньги. В банках с вареньем. Это были доллары. Очень много. Это деньги преступников, они получали их с контрабанды жемчуга. Помнишь, я сказал тебе, что я варенье из погреба забрал и в рюкзак положил? Как раз там были деньги. Я их потом ночью на даче закопал. – Зачем ты это взял? – по тону Катиного вопроса казалось, что она была довольно обескуражена таким откровением любимого. – Я… Честно, сам не знаю. Я сначала представил, что можно было бы на такие деньжищи купить. Это ж охренеть, как много! Опять же, бросать их там жалко как-то было. Ну и я думал, если семья у нас с тобой будет, мы бы с этими деньгами ни в чём не нуждались. А сейчас... Я вспомнил, откуда эти доллары и... Нет, не надо этого. Да и их не обменяешь легально, ничего так просто здесь на них не купишь. Даже в «Берёзке» – меня туда просто не пустят. Полякова положила вилку, немного насупившись. Затем она посмотрела на возлюбленного и сказала: – Я думаю, что эти деньги… Их лучше сдать. – Я об этом тоже думал. Вот только теперь поздно. Кому их сдавать, как сдавать – я тоже понятия не имею. Не представляю, как это сделать. Не понесу же я их на работу! Мда, сделал себе приключение… Лисов расстроенно отодвинул тарелку с остатками обеда и взялся руками за голову. Было видно что он, кажется, даже потерял аппетит. Катя тут же попыталась его утешить: – Тиииш, ну не надо. Всё хорошо будет. Надо что-нибудь придумать. Мы вместе придумаем. Она подошла к парню и поцеловала его. На мгновение девушке показалось, что возлюбленный взбодрился взглядом. Любовные поцелуи – они такие, да. Принеся обе тарелки – Тихона и свою – к раковине, Катя включила воду. – У меня есть идея, Кать! – вдруг обрадованно произнёс Лисов и стал с воодушевлением рассказывать. – Слушай. Я сегодня к вечеру поеду на дачу. Пока земля ещё не промёрзла, я выкопаю деньги, привезу их ночью к управлению и тихонько оставлю там, у дверей. Утром их там точно найдут. Надеюсь, получится. – Ой, я эту ночь спать не буду, – вздохнула Катя, протирая ёршиком поверхность тарелки. – Я без тебя не усну, да ещё думай всякое, как ты это всё будешь делать! – Ты чего это удумала? – с наигранной и немножко забавной серьёзностью удивился Лисов. – Это я эту кашу заварил, и мне это исправлять. А ты ночью должна спать. У тебя завтра четыре пары подряд в институте. Так что ты лучше готовься к занятиям, а потом отдыхай. Я, как всё сделаю, приеду домой и хоть немного посплю перед работой. – Я постараюсь, Тиш, – согласилась Полякова. – Но я всё равно буду немного волноваться. Тихон подошёл к девушке и, обняв её сзади, положил голову ей на плечо. Катя закрыла глаза, ощущая, как по бархатистой коже её щеки прошлось мужское горячее дыхание. От удовольствия она даже чуть не уронила тарелку в раковину. – Беспокойная ты моя, Катюшка... Ну, волнуйся, если хочешь, хаха. Но к занятиям подготовиться не забудь. Катина внутренняя тревога понемногу сгладилась радостью, что их с Тихоном мысли насчёт тайных долларов совпадают. Но больше всего Полякова не хотела, чтобы эти деньги смогли повлечь что-либо плохое для её парня и для их отношений. Она просто не могла этого допустить.

***

В эту пору многие дачи в Осиново пустовали – урожаи уже давно были собраны, а большинство домиков не были приспособленными для холодной поры, поэтому делать там было, грубо говоря, нечего. Немного отдохнув и перекусив сделанными Катей бутербродами, Тихон вышел с лопатой и фонариком во двор. Тёмное осеннее небо покрывал неровный слой облаков. Морозный вечерний воздух врезался в ноздри и рассеивал сонливость. На середине тропинки от дома до ворот Тихон остановился и прикинул: «Вроде бы, тут». Спустя несколько минут, когда уже была вырыта ямка, глубиной немного больше полуметра, в почве показалась бежевая брезентовая ткань лисовского туристического рюкзака, в который и были в тот раз сложены деньги. Напрасно и нелепо было кидать под землю такую хорошую вещь, как рюкзак, но тогда это было сделано в спешке. Через полчаса, в доме на полу стояли три закрытых резиновыми крышками трёхлитровых банки, в которых лежали шесть пухлых пачек американской валюты. На минуту Тихона посетило сомнение: может, оставить всё, как есть? Однако обманывать себя и любимую девушку, которая теперь знает про эту тайну, будет совсем невыносимо. И что это за дело – останавливаться на полпути? Но неизвестно, что может случиться в будущем. А даже маленькая сумма может стать подспорьем в возможное тяжёлое время. Парень отодвинул в сторонку одну из банок с двумя пачками. Он шёл на компромисс с самим собой, полностью оставляя последствия принятого решения на откуп случаю. «Если до нужного момента деньги сохранятся, значит, так нужно. Если истлеют – то и нечего переживать. Как будет, так тому и быть». Так решил Лисов и, тяжко выдохнув, положил банку во взятый из дома белый полиэтиленовый пакет с изображением тропических пальм, который замотал изолентой, бросил в яму и хорошенько забросал землёй. Остальные четыре пачки Тихон завернул в бежевую упаковочную бумагу и перевязал свёрток бечёвкой.

***

30 октября 1989 года. Первая часть плана была выполнена. "Не так уж всё и плохо. С каждой секундой я всё ближе к результату", – размышлял Тихон, выехав на шоссе и набирая скорость. Светло-оранжевые огни с верхушек фонарных столбов, стоявших справа от дороги, мелькали перед глазами. Контуры чёрного леса, перемежаемые просеками, пролетали по левой стороне. Показавшийся у очередного поворота инспектор ГАИ, одиноко стоявший рядом со служебной "копейкой", подал сигнал жезлом. "Вот только не хватало мне с коллегой повидаться!" – с досадой подумал Тихон. Инспектор подошёл к притормозившей у обочины «пятёрке» и представился: – Старший сержант Николаев. Документы, пожалуйста. Молодой человек протянул ему свои водительские права и почти сразу же, машинально, достал милицейское удостоверение. Старший сержант взглянул на открытые перед ним "корочки" и понимающе кивнул. – Куда едете, товарищ лейтенант? – В город, – пояснил Лисов, стараясь внешне и внутренне сохранять самообладание. – На даче до ночи засиделся, пока всё там приводил в порядок. Гаишник стоял и молча, с какой-то въедливой скрупулёзностью, рассматривал права. Тихон чувствовал на своей спине ледяные капли пота, которые медленно и противно, будто слизняки, ползли вниз. Бояться было чего – деньги были спрятаны прямо под соседним сиденьем. "Захочет ли он осмотреть машину? Может, захочет. С другой стороны, с чего бы ему это делать? Но почему он так вцепился в мои водительские права? Что ещё может быть не так? Это его непонятное молчание, оно хуже всего". Лисов не выдержал этой до мучительности томящей заминки и прервал её: – Всё хорошо? – Да. Только вот ночью всё-таки лучше спать. Поверьте, товарищ лейтенант. Держите права. Хорошей дороги вам. Тихон не подал виду, когда, попрощавшись с инспектором, нажал на педаль газа и тронулся с места. Но внутри всё словно сжалось и хотело забиться куда-то в уголок. Давно же он, взрослый человек и офицер милиции, не знавал таких ощущений, ещё со времён детских страхов, вроде "чудищ под кроватью" или пресловутой пионерской страшилки про "чёрную руку".

***

Управление ОБХСС по городу Москве располагалось в огромном четырёхэтажном доме, рождённом в стиле классицизма. Возвышавшийся на шесть ступенек от земли центральный вход был окружён колоннами, по четыре с каждой стороны, а вверху центр широкого фронтона венчал вытесанный из камня советский герб. Перед входом находилась довольно большая площадка для парковки. Величественная красота, что тут ещё добавить… Эту величественную красоту Лисов видел каждый будний день, отправляясь туда на работу. Но сейчас повод приехать сюда был совсем другим. Улицы ночной Москвы дремали. Лишь иногда редкие машины свободно проносились по пустым дорогам. Даже дома в такой поздний час словно навевали сон одним своим видом. Тихон остановил "Жигули" у тротуара напротив торца здания управления – не рискнул подъезжать ближе. Наручные часы показывали 4:25. Надвинув шапку на лоб, Лисов замотал лицо шарфом почти наполовину, надел тёмные очки и оценил свою маскировку в зеркале заднего вида. Вроде бы, не слишком приметно. Свёрток с деньгами он положил за пазуху. Когда Тихон, выйдя из машины, перешёл дорогу, то ускорил шаг и направился к своему месту работы. По коже пробегал лёгкий холод: то ли от небольшого мандража, то ли от того, что куртка была не по погоде тонкой. Где-то раздавались голоса, горланившие песни Цоя. Тихон посмотрел направо и увидел шедшую по соседней улице в противоположную сторону компанию из нескольких молодых парней и девушек, явно выпивших, насколько можно было судить не только по их пению невпопад, но и по вальяжной, беспорядочной походке. Они повернули в сторону арки, ведущей во двор, и скрылись из виду. "Главное – спокойствие и непринуждённость". С мысленным повторением этих четырёх слов Лисов поднялся по ступенькам к центральному входу в управление и зашёл под тень фронтона. Как можно быстрее он вытащил из-под куртки свёрток с долларами и сбросил его в метре от дверей. Тихон даже не предполагал, сколько счастья ему принесёт этот глухой звук шмякнувшегося об каменную ступень пакета с деньгами. Он бросил быстрый взгляд на пустую и просторную парковку перед зданием, и так же спокойно и непринуждённо спустился вниз, к тротуару. "Ну, теперь точно всё. Домой. Хоть поспать малость успею", – подумал молодой человек, сев за руль, сняв шарф и вытерев им пот с лица. Завёл двигатель машины и поехал к себе домой, где Катя уже, скорее всего, досматривала десятый сон в постели. Либо же дала волю чувствам и только притворяется, что спит, а на самом деле переживает и ждёт...

***

В кабинет начальника московского управления ОБХСС зашли двенадцать старших офицеров, званиями от майора до полковника. Они чинно разошлись к креслам по обеим сторонам длинного массивного стола, но по местам не рассаживались. Следом вошёл генерал Руднев. Он поспешил занять своё место, и только после этого присутствующие также сели за стол. – Сегодняшнее совещание внеплановое, – произнёс Руднев. – Мне звонили из КГБ. Насколько вы знаете, сегодня утром, прямо у входа в наше управление была обнаружена крупная сумма денег. Если быть точным, это доллары США. Кто обнаружил находку первым? – Старший лейтенант Мельников, товарищ генерал, – отозвался один из полковников. – Он находился на дежурном посту, и он же вызвал товарищей из Комитета. Они изъяли деньги и увезли. – Старшего лейтенанта Мельникова поощрить за проявленную бдительность и оперативность. – Так точно, товарищ генерал, поощрим. – А теперь, что касается валюты… Определить, кто именно её подкинул и в каком часу, вряд ли получится. Хотя мы, конечно, попытаемся установить это, по мере сил. Но об этом происшествии более не распространяться. Сами понимаете. На сегодня это всё.