3+2

      Один из самых унизительных методов воспитания. Будь проклят тот, кто подсказал когда-то учителям, что у детей есть уши. И вся школа смотрит, как тебя ведут по коридору, ещё и на цыпочки поднимаешься, как поганая балерина. Если я и вынесу что-то из этих танцулек, это эльфийские уши. Макгонагалл отпустила меня только в кабинете директора. Мои уши дико горели. А у самой даже пальцы не устали. Взмахнула палочкой – и у половины школы приёмники на невидимых прищепках.       - Вот, профессор, - она сложила руки в своём любимом стиле богомола, - поймала этого нахала в коридоре. Пытался взорвать картину с нашими выпускниками!       Дамблдор читал в своём кресле. Держу пари, старик даже не сразу понял, что мы появились в комнате. Слава богу, ему до нашего прихода не пришло в голову начать переодеваться.       - Это всего лишь мяч. Сдалась мне ваша картина.       Не собирался я оправдываться. Просто надо было что-то сказать.       Директор положил свою книгу на тумбочку и всмотрелся через очки. На меня и на мои красные уши.       - Господин Хонджун. Опять вы. Сдаётся мне, Минерва, вы уже отчаялись укрощать его нрав в одиночку.       Из-за моего плеча доносился старушечий голос:       - Я очень надеюсь, профессор, что хотя бы у вас получится повлиять на этого юношу. Вот уже третий раз за эту неделю я ловлю его на нарушениях. Он прогуливает уроки! и совершенно – я повторюсь: совершенно! – не реагирует на предупреждения. Во вторник он сорвал занятия по гадания по языкам пламени, чуть не спалив профессора Мадиву Онай. В среду, как мы помним, наш дорогой Ким Хонджун перенастроил потолок в столовой, из-за чего всем пришлось обедать под дождём из шоколадного сиропа.       Дамблдор приблизился и протянул ко мне руку.       - Позволишь?       Я помедлил: отберёт же сейчас. В кармане, как назло, ничего лишнего. Пришлось вытащить и отдать Бумбараша. Мячик размером с абрикос блеснул в свете огня. Старик подошёл к факелу и принялся вертеть в руках мой мячик. Снял очки и поднёс их, рассматривая поверхность.       - Любопытная штучка. Можно я оставлю её себе?       Думает, у меня не хватит смелости отказать. Он поднял Бума к уху и потряс. А это он зря. И зачем-то ещё раз полапал, как будто специально.       - Я бы хотел забрать его обратно. Профессор.       Внутри мячика тихо щёлкнуло. Они наверняка не услышали, уши-то здесь только мне растянули. Осталось только считать. Семь, шесть…       - Хотя теперь уже это совсем не важно.       Я резко нырнул назад, за профессора Макгонагалл, и сгруппировался. В ту же секунду раздался глухой хлопок, женский возглас, и во все стороны брызнула вонючая краска. За вторым хлопком последовал густой дым, перемешанный с яркими блёстками. Профессор попятилась назад, чуть не споткнувшись о мою тушку. Прекрасный знак, чтобы сбежать. Я рванул с места, но со всей дури влетел в закрывшуюся перед носом дверь.       Ручка отказалась поворачиваться, а замочная скважина будто пропала. Дым стремительно рассеивался, являя две стоящие в блёстках статуи и одну пыхтящую у двери тушку.       - Стоять, молодой человек!       Ну что-ж, приплыли.       Ну и где ваши хвалёные языки пламени? Предсказать: исключат меня или нет?

***

      Мои родители – чокнутые люди. в хорошем смысле.       Не верите? Со всеми бывает. Это пройдёт. Моя мать – бывший профессор истории магии. Мой отец - изобретатель. Адская смесь. Я – просто плод их детонации.       Я стану изобретателем. Как отец. Я буду создавать удивительные вещи. И продавать их в нашем магазине игрушек.       В тот холодный вечер мама вернулась какая-то не такая. Она ворвалась в дверь и перевернула входную табличку на «Закрыто». Мама очень волновалась. В шесть лет такое чувствуешь особенно чутко. Она позвала папу и побежала в каморку, даже не сняв пальто.       Я отвлёкся от игрушечного поезда и побежал следом. Такая мама была только в особенные моменты.       - Мам?       Она обернулась всего на секунду.       - Иди в свою комнату.       - Но мы в магазине, мам! Пап?       Пробегавший мимо папа остановился и сел передо мной на корточки.       - Сынок, у меня для тебя важная миссия. Кто-то должен проследить за магазином.       - Но…       - Я же могу тебе доверять?       Я посмотрел в сторону закрытого зала. Мама позвала папу снова, и он побежал в кладовку.       Только ненормальный мог сидеть в стороне, когда под носом происходило что-то интересное. Я прилип к щёлке у двери.       Это была новая штука. Мама собирала всякие штуки. Они поставили её на стол.       - …Проклятие. Надо быть с ним аккуратнее.       Они надели перчатки и волшебные очки.       В двери магазина постучали. Я отскочил от каморки, когда отец прошёл мимо. Гости позвали маму. Голоса дядей сказали, что они – инспекторы волшебства. Я взял стул и прокрался в каморку.       Штука стояла на столе. Я залез на стул и посмотрел на неё. Это была игрушка. Кривая фигурка эльфа с недовольным лицом и поломанной рукой. Огромные страшные ноги были как будто слишком большие даже для эльфа. Папины игрушки намного красивее. Я показал ему язык.       - Чего уставился, рожа ушастая?       Эльф скорчил противную гримасу. Фигурка покривлялась и снова застыла, издеваясь.       - Всё равно ты – тупая игрушка.       Сморщенная морда показала язык и оскалила острые зубы.       Мама успела, когда я коснулся игрушки. Я помню дикий ужас, когда пальцы начали быстро сгорать, как фитиль. После огня появлялось что-то другое, морщинистое, серое. Я кричал. Защитные заклинания матери потерялись в моих криках. Где-то на фоне появился отец.       Мою руку прижали к столу.       - Элизабет, иди за полотенцем!       Он схватил острый нож, которым мастерил. На месте двух крайних пальцев уже кривились сухие козявки.       - Кусай тряпку.       - Пап!       - Кусай, я сказал!       С каждым ударом заговорённого ножа я сильнее впивался зубами в ткань. Слёзы обжигали щёки, пока я не потерял сознание.       Странно, что с магическим заклятием справились таким варварским способом, скажете вы. Я знаю только, что так лишился двух пальцев.