Hope after isolation

Девушка с трудом разлепила глаза, пока ее трясли за плечо. Перед глазами появилась белокурая макушка парня, который удивленно ахнул, а потом стал что-то говорить шатену, с озадаченным лицом, пока в ответ на него агрессивно открывали рот. Чиаки опомнилась. Парк аттракционов. Автобус. Остановки. Нагито и Хаджиме. — Черт! Я что, заснула?! — Нанами взвизгнула, пока от нее в шоке отшатнулся счастливчик, он открыл рот, чтобы что-то сказать, но его перебили. — Ты сказала, что несколько остановок, цитирую твои слова — немного, ну, мы не поняли когда выходить. Тем более будить тебя не хотелось, у тебя такие синяч- — Сколько остановок мы проехали уже? — Думаю, пятнадцать точно. — вмешался Комаэда, виновато поджимая губы. — прости, мы не уследили. — СКОЛЬКО- — Кхм, мы? — Да, Хината-чан, мы. — «Хината-чан» закатил глаза, и прислонился к автобусу. — Остановите у следующего светофора, пожалуйста! — розоволосая крикнула, и быстро скомандовала парням, чтобы шли на выход. На удивления, они построились как солдаты, которые ждут следующих указаний. Как только они вышли из автобуса, Чиаки с глубоким вздохом убрала наушник, и перевела пытливый взгляд на своих «подопечных». — Ну и что мне с вами делать? — начала она разговор, зная, что сейчас пойдет длинный диалог, хотя хотелось бы решить всё быстро и чётко. — Заказать такси и свалить домой. — хмыкнул Хаджиме. — Но мы же вроде ехали в парк аттракционов. — Нагито неуверенно оглянулся, анализируя местность. — Ну в том то и смысл, что я не хочу туда тащиться. — Молчать! Сейчас я включу навигатор, и мы проберемся туда. — Чиаки включила телефон, став скачивать приложение, пока параллельно на неё с интересом поглядывал Комаэда. — Ого. — Ты навигатор никогда не видел? — хмыкнул Хината, смотря вдаль. — о, там кафе, очень знакомое. — Мм? — девушка оторвалась от телефона, и удивлённо ахнула, став трясти за плечо шатена, пока тот глупо таращился на неё. — точно! Хаджиме, мы там были, когда были детьми. Там ещё сидела женщина добрая, и давала нам пить воду бесплатно, помнишь? — О, да, а потом её за этим застали и уволили. — Хината вздохнул, и прищурился. — Её вроде не уволили, а временно отстранили, сказав, что посмотрят на её поведение. Не будь таким занудой, я тебя прошу. — розоволосая обиженно надула губы. — М-может, тогда туда и пойдём вместо парка? — счастливчик тихо подал голос, обратив на себя внимание. — Ты че удумал? — сухо ответил Хаджиме, с холодным блеском в глазах, видимо за то, что он прервал их трапезу. — А я думаю эта отличная идея, Нагито-кун. Всё равно мы уже слишком далеко от парка, пошли, Хаджиме! — Чиаки взяла его за ладошку и повела к кафе, пока тот прикрыл рот ладонью, отводя взгляд то ли в негодовании, то ли в смущение. А Нагито просто Нагито. Тихонько пошёл за ними, словно призрак. — Мама, что случилось? — Папа меня разлюбил. Он сегодня в девять часов и сорок пять минут полюбил другую женщину. — Женщину? — И кого? Нашего зубного врача.* Кокичи улыбаясь смотрел на Шуичи, которому же не очень было смешно. — Друзья-то? У тебя? — Ага-м. — И в смысле они по несчастью? По какому несчастью? — Ууу, я забыл! — Ты мне солгал? — парень с недоумением смотрел на мальчишку, который сделал лицо, будто не он соврал, а ему соврали. — Ты слишком быстро меня затыкаешь, какой ты жестокий! — Эдогава похихикал, и стал быстрым шагом уходить по коридору вдаль. — Стой! — Сайхара пытался не отставать от спутника, прибавив темп и цокнул себе под нос. — Идиот. — Ой, ой, что за слова, Шумай. — К-кто? — Шуичи. — Тут у нас комнаты моих подчинённых, они все меня любят! — Кокичи вошёл в одну из комнат на рандом, провернув ключ, и синеволосому предстал вид на худого человека, чуть ли не с зелёным оттенком кожи, мужчина с мутным взглядом посмотрел на парочку, и усмехнулся. — Вам, ребята, не надоело бегать? Я уже устал. Ваши шаги слишком громкие для моих чертогов разума, которые издают радиоволны для связи с помощью, которая придёт сюда совсем скоро, и освободит нас от этого ада, и заберут нас в рай божий, Кичи, может ты когда-нибудь станешь Богом? — Сайхара нахмурился, пытался разобрать смысл этих слов, но они были какими-то больше замудреными, словно Библия. Хотя оттенок под названием «побочные эффекты от этих таблеток», скорее всего, тоже присутствовал. — Ни-ши-ши-ши, ты меня смущаешь, длинноволосый ловелас. Я показываю новому санитару изолятор. — на пронзительно злой взгляд, фиолетоволосый отшутился. — он лапочка, мухи не обидит. Смотри какой он душка. — Шуичи же не знал, как ему реагировать, отойти подальше, и продолжать смотреть и тупить в стену, пока кончики его ушей краснеют. — может я замутю с ним. — длинноволосый парень усмехнулся, пока Эдогава подмигнул. — Ох, упаси боже, ты же знаешь, гейство это грех смертный, бог тебе такого не простит, Кичи. — А какого хрена я должен о нём беспокоиться, если бог я? Иногда мне кажется, что ты бредешь и без таблеток. — Таблетка это отрава, чтобы подчинить нас всех словно демонов, я на такое не поведусь. — «в чём-то он прав», Шуичи по доброму хихихикнул, пока «Кичи» поглядывал в окошко в двери, смотря в коридор. — если ты хочешь найти рабов ада, то сейчас они пытаются утихомирить Миу-сан. — Что эта шлюха ещё сделала? Снова хочет перед кем-то ноги раздвинуть? — мальчик нахмурился, пока Сайхара опешил. — Так..Так нельзя называть девушку. — Девушку нельзя, а её можно. Это правда ужас! Вот поставят тебя к ней в отделение, там и поговорим. — детектив вопросительно взглянул на длинноволосого парня, у которого по виду всё не очень хорошо. Таблетки настолько серьёзные? — Есть доля правды, но не всё так категорично. Просто у неё есть грех смертный в душе, это похоть и сквернословие, которое я слышу в свою сторону постоянно, что мои священные уши, которые дарованные богом чтобы я мог слышать, вянут и затухают. И от таблеток её разум начинает иссякать, её очень жаль, ведь у неё дар с неба, она раньше чинила машины и всю технику отлично. — «псих» прищурился, оценивающим взглядом осмотрев Шуичи, и снова начал свою трапезу. — Кичи, можешь смело идти дальше, я их задержу через специальный отряд. Как зовут твоего спутника? — Шумай. — Я н-не— — Шумай, дай бог тебе здоровья! Можешь называть меня Корекиë, или же посланник божий. — Корекие прищурил глаза и помахал им в след, не очень было понятно то ли он улыбнулся, то ли он пытается их разглядеть. Из-за маски трудно было определить его эмоции, но фиолетоволосый потащил их лишь сильнее, когда они вышли из палаты, он залился ПРОТИВНЫМ хихиканьем. — Господи, что он нёс. Я умираю, честное слово! — Это он такой из-за таблеток, или он правда их не ест? — Не ест он их, он сможет придумать лазейку, не одни эти два гения такие. — А кто сбежал-то? — А тебе вообще зачем? — Может я их знаю, ну. — Какой ты глупенький Сайхара-чан, ладно, пошли за мной, быстро, я сказал. — Кокичи вцепился рукой в кисть синеволосого и потащил куда-то, а точнее, в библиотеку. — Зачем так быстро..? — Искреннее признаюсь, я не хочу попадаться на глаза этим «демонам», они очень агрессивные. — санитар показал кавычки, и тихо похихикал. Когда парни зашли в библиотеку, открылся обзор на множество книг, некоторые были разбросаны, из некоторых вообще попадали страницы, вырывали видимо страницы тоже. На одной стене была огромная фотография в рамке, к которой они и шли. — Этих двоих видишь? — Эдогава ткнул пальцем на одного высокого парня с белыми волосами, и розовыми кончиками, который слегка улыбался, но с искреннью добротой и нежностью, поглядывая на второго парня, который был чуть чуть по ниже, шатен, он прищурившись и будто с отвращением глядел в камеру, скрестив руки на груди. Шуичи показалось, что он смотрит ему прямо в душу, холодок пробежал по его спине. — имена их не знаю, но они вдвоём сбежали и после них осталась мёртвая медсестра, её на фотографии нет, она была новенькой, ни-ши-ши-ши, заманчиво, да, Шумай?.. — Сайхара прикрыл рот ладонью, прожигая взглядом фотографию, оглядывая всех. И увидев Кокичи, который казался ещё ниже, что только его лицо выглядывало из-за плеча какой-то красноволосой девушки. — Ты че ржешь? Э, але! — Прости, прости. Просто ты на фотографии, ну, такой. — Ты смеёшься над моим внешним видом?! И как тебе не стыдно! — Эдогава тяжело вздохнул, закатив глаза, хотя легко улыбаясь. — это было сделано год назад, я вымахал за год, не заметно??? А возмужал-то как! За мной девчонки толпами бегают. — он вздернул нос, а потом поморщился. — правда не те, которые бы я хотел. В основном психи одни, и это даже не в переносном смысле. — синеволосый по доброму захихикал, казалось, начиная осваивать компанию со своим новым ДРУГОМ??? ¿??????? — Нагито, ау. — необычно спокойный голос прозвенел у него в ушах, белокурый очнулся от своих мыслей, уже оказавшись в кафе, сидев около окна рядом с Хинатой. — А? П-прости, я слишком задумался. — Чиаки устало смотрела в окно, да и Хаджиме был не в лучшем настроение. Что-то произошло? Счастливчик заметался туда сюда, не зная что делать, но не придумал ничего лучше, чем посмотреть в меню. Цены были не большие, но поджав губы, ему было немножечко неудобно, что за него платят, хотя он привык наоборот, когда он вместе с толпой школьников заходят в дешёвую кафешку, и все едят за его счёт, смеясь и веселясь, пока сам парень скромно улыбается. А кто-то вообще говорил ему банальное "спасибо"? Не припомнит. Комаэда слегка облокотился плечом о плечо спутника, на что тот поморщился, но даже слова не сказал, у парня в ушах был гул из потоков остальных голосов, и хотелось завести тему, а какую именно, никто не знал. — Нанами-сан? — девушка заснула, её глаза сомкнулись, и она тихо сопела, шатен опешил. — Какого хрена..она реально заснула? — тон Хинаты стал на половину тише. — Хината-чан, ты же тут разбираешься? — со смятением пытался начать НОРМАЛЬНЫЙ диалог Нагито, пока «Хината-чан» даже не среагировал на это прозвище. Боялся публики? Или что-то его настолько вывело? Вот умудрилось белокурого отключиться НАСТОЛЬКО что не слышать ВООБЩЕ НИЧЕГО. — Ты что — пещерный человек? Даже в банальном кафе разобраться не можешь? Смотри, берёшь. — шатен взял меню в руки и слабо ударил им по лбу Комаэды. — читаешь. Например, «Сябу-Сябу». — счастливчик по доброму захихикал, пока Хаджиме лишь легко улыбнулся. — такого раньше не было. Жмешь на ту кнопку, к тебе подходит вредный мужик с недовольным лицом, ты ему говоришь, что ты хочешь, и ждешь. Потом едим, есть знаешь как? — кивок. — отлично. Будим Чиаки-сан, она платит, и уходим счастливые в автобус, а потом едем домой. — Оо, спасибо за это мудрое объяснение, мастер. Без вас бы я не справился. — Нагито хлопнул в ладошки, и слегка склонил голову, Хината отмахнулся от него и стал глазеть в меню, пока спутник повис у него на плече, потирая щекой, тоже всматриваясь в названия. — Ладно. Тут еды больше не стало, просто обычные названия, сменили на такие, что язык сломаешь. Куда мир катится. — Ты ведешь себя к-как вредная бабушка с лавочки у подъезда. — Комаэда поджал губы, пока его под столом слегка пнули ногой. — А как же Нанами-сан? Её будить не очень хочется. — Я знаю, что она ест, просто это закажем, а когда всё принесут, разбудим её, всё будет ок. — Ок? — Чпок, блядь. — Хаджиме хлопнул не сильно по носу спутника, и тот сморщился, поглядывая на Чиаки, которая так и спала, не двигаясь с места. — ты что ешь обычно? — Я никогда ничего себе не выбирал, за меня выбирали. Я даже н-не задумывался, искренне говорю. — Нагито поджал губы, неловко улыбаясь. — Ладно, суп грибной ешь? — Даа? — Ладно, тебе и мне. Чиаки-сан ест какао и вафли. — Ага-м. Ты так много помнишь о прошлом, я бы не запомнил. — Это комплимент? — К-конечно! — Спасибо. — Хината показал на кнопку рядом с Комаэдой, и тот быстро на неё нажал, в далеке послышался звон колокольчика, а потом за ним чей-то злой крик, а потом женщина, закативши глаза, стала принимать заказ. Все-таки вредная женщина, а не мужик. Разве Нагито ничего не помнит? Нагито помнит много. Нагито, что ты ПОМНИШЬ? Что Я ПОМНЮ? — Поехали! Поехали!!! — маленький мальчик счастливо улыбнулся пока мамочка искала вазу для цветов, а папочка недовольно глядел на неё. — ****, я в чём-то провинился? Объясни! — папочка ПОВЫСИЛ голос на мамочку, пока она собирала вещи в чемодан. — Дело не в тебе, ****. — сладким голосом ответила мамочка, мечтательно улыбаясь, пока маленький мальчик стоял на проходе в гостиную, не понимая, что ему делать. Радоваться, что они поедут в новую страну с мамочкой? Или грустить, что папочка с ними не поедет. — ЕМУ нравятся мои стихи. — Но мне тоже нравятся твои стихи! — папочка стал вынимать из чемодана вещи, и откидывать их в сторону. — Какой, например? — Всё шире, и шире- — мамочка всхлипнула, поджав губы, и схватив маленького мальчика за руку, ведя к выходу из квартиры, пока папочка загородил им выход. — Скорее, Нагито, милый, мы опаздываем. — мамочка с любовью улыбнулась ему. Значит всё хорошо? — Не ходите, тут..тут пол мокрый! — папочка злой и замахнулся РУКОЙ на мамочку. Они убежали.* — Я уже подумывал окунуть тебя в этот суп. — под столом МПЛЕЬНКОГОММАЛЧЬКА Нагито сильно пнули по лодыжке, от чего тот взвыл и закрыл рот рукой. — с закрытой рукой ты ничего не съешь. — Прости. Я задумался. — белокурый стал легонько дуть на суп. — О чем? — Пытался вспомнить фрагменты из детства. — И получилось? — Да. Возникло молчание, Хината бесшумно хлебал суп, по середине кроме какао, стоял чайник с ягодами, ягодный чай, наверное, а под ним маленькая свечка, на которую засмотрелся Комаэда. — Красиво горит. Завораживающие зрелище. — тихо сказал счастливчик, а потом резко сморщился, он обжёг себе щеку. — Она как-будто танцует. — О, да! — повысил голос белокурый, по доброму улыбаясь и снова начав дуть на суп. — ****, ты вернулась! — Эй. — шатен прищурился, смотрев прямо в душу, что Нагито аккуратно отвёл взгляд, разглядывая уже пустую тарелку от супа у Хаджиме. — не пропадай больше. — Я постараюсь.