Тигрёнок

      К числу извращенцев Дайки себя никогда не причислял, поэтому понять, почему вдруг ему снится сон такого содержания, он никак не может. Вообще, само сновидение помнится ему достаточно смутно и расплывчато. Оно словно скрыто за густой туманной дымкой, которая, как не напрягай мозги, рассеиваться совсем не хочет. Единственное, что он все еще держит в памяти, как сжимал упругие ягодицы и видел маячащие перед глазами тигриные уши.              На самом деле он не против когда-нибудь попробовать ролевые игры, только с партнершей в роли сексуальной медсестры, ну или развратной училки, но точно не с тигриными ушами на макушке. А еще желательно бы видеть лицо той, которую трахаешь. Хотя и в этом Дайки не совсем уверен. Он не помнит, был у них секс или нет, но точно знает, что крепкая задница, обхваченная его ладонями, выглядела идеально.              Все еще пребывая под впечатлениями от необычного сна, Дайки быстро дрочит себе, снимая утреннее возбуждение. Откидывается расслабленным телом на подушки, ощущая послеоргазменную негу и смыкает веки.              Сознание вновь проваливается в знакомый сон, открывая взор на мягкие ушки в черно-рыжую полоску, обнаженные крепкие ягодицы, мускулистую спину.              И широкие плечи.              Которые абсолютно точно принадлежат не хрупкой девушке, а…              Дайки совершенно не хочет думать о том, кому именно принадлежит эта гора мышц и тут же просыпается, не желая находиться и секунды в этом сновидении с атлетичным парнем с дурацкими плюшевыми ушами на макушке.              Нет, у него точно поехала крыша на фоне долгого отсутствия сексуальной жизни. И теперь из-за недотраха уже снятся всякие извращения. Видимо изголодавшемуся по теплу чужого тела организму уже недостаточно обычной порнушки, в которой хрупкую красотку натягивает какой-нибудь здоровенный мужик с огромным членом.              Осознание того, что Дайки действительно разглядывал член какого-то мужика из порно, больно бьет под дых, а на фоне случившегося сна, и по его гетеросексуальности. Кажется, пришло время заканчивать с длительным воздержанием и подарить своему организму долгожданную разрядку не от быстрых подергиваний собственной руки, а от нормального секса с живой девушкой. Которая точно не будет плодом его фантазий, как все те модели, что обычно сходят со страниц любимых журналов, страсть коллекционировать которые так и не прошла со школьных лет. Разве что возрастной рейтинг с 16+ возрос до 18+.              В вечер пятницы Дайки, вместе с удивленными его компанией коллегами, идет в ближайший бар. К алкоголю он как обычно равнодушен, желания напиться у него нет. А вот подцепить какую-нибудь красотку — очень даже.              К счастью для Дайки, сильно стараться в демонстрации своего обаяния ему не приходится, он никогда не был обделен природной очаровательностью. Обычно все представительницы противоположного пола сразу западают на его мужественное лицо с притягательным взглядом глубоких синих, как грозовые тучи, глаз. И, конечно же, на мускулистые руки и все остальное тело тоже. По крайней мере так всегда говорили ему многочисленные партнерши в прошлом.              Сам Дайки не считает свою внешность какой-то особенной, но вполне рад, что она оказывает необходимое влияние на прекрасную половину человечества, потому что если бы ему приходилось каждый раз флиртовать с девушкой, чтобы затащить ее в постель, то его сексуальный опыт был бы в несколько раз меньше. А так Дайки ничего сильно делать не приходится — лишь посмотреть тем самым взглядом и ждать, как добыча сама придет к нему в руки.              Так происходит и в этот раз. Сильно не церемонясь, Дайки угощает спутницу коктейлями и приглашает к себе, желая перейти уже к тому, ради чего вообще переступил порог этого заведения. Секса у него не было около трех месяцев, поэтому изголодавшееся по женскому вниманию тело, словно принадлежащее какому-то неопытному юнцу, тут же дает знать о длительном воздержании, стоит только этой милой особе потереться о пах Дайки своими бедрами.              В такси она сжимает вставший член сквозь джинсы и что-то пьяно шепчет в его шею. Дайки даже не слушает: все его внимание сконцентрировано на ловких пальцах, которые со знанием дела массируют затвердевшую плоть.              И пусть, глядя на счастливые семейные отношения друзей, Дайки решил завязать со случайными интрижками, но сейчас ее поцелуи кажутся даже приятными. Персиковый шнапс с кислинкой апельсинового сока, вкус которого остался на пьянящих губах, кружит голову похлеще «секса на пляже».              Он долго ласкает распластавшееся на постели тело, уделяя особое внимание полной груди с нежными розовыми сосками. Сжимает в руках свою большую слабость, покрывает поцелуями и, прежде чем кончить самому, доводит партнершу до оргазма дважды.              Довольная и удовлетворенная она еще долго рассыпается в восхищениях, говоря что-то о том, что это был лучший секс в ее жизни, и какой оказывается Дайки внимательный чувственный партнер, чего совершенно не скажешь по его внешнему виду. На ее речи он лишь безразлично хмыкает, сжимает в объятиях стройное тело, устраивает голову на пышной груди, а руку на мягких ягодицах и позволяет себе расслабиться.              Чувствуя, как оковы сна опутывают его своими сетями, Дайки смиренно закрывает глаза, проваливаясь в туманные грезы, где снова видит это.              Теперь видение имеет более четкие очертания и формы. Теперь Дайки на все сто процентов уверен, что перед ним на коленях, подняв свою великолепную задницу кверху, стоит парень. Почему он вдруг считает его ягодицы великолепными, он не знает, мысль сама рождается в голове, как только он чувствует их на ощупь. Наверное, то, как эти ягодицы лежат в его руках — единственное, что он вообще чувствует в этом сне.              Пару раз на пробу сжав их, Дайки закатывает глаза в удовольствии. Они крепкие, упругие, мускулистые, идеальные, совсем не похожие на мягкие и округлые, принадлежащие его ночной пассии. Эта задница как будто создана специально для того, чтобы быть сжатой Дайкиными пальцами.              Он делает глубокий вдох, видя, как встает собственный член. И наблюдая за этим, замечает кое-что еще: в дополнение к тигриным ушам, которые так и венчают лохматую макушку, у неизвестного парня имеется еще и хвост. Длинный, полосатый и мягкий — он понимает это, когда тот прогибается в пояснице, задевая его бедро.              И только теперь, когда желанная задница оказывается задернутой выше, Дайки понимает, откуда именно «растет» этот хвост.              Подавившись собственным глухим стоном, что застревает в горле от подобного зрелища, Дайки чувствует, как его выталкивает из сна, и он уже сидит на своей постели: вспотевший, запыхавшийся, с участившимся сердцебиением и очень-очень частым дыханием. Перед глазами стоит увиденная только что картина…              Анальная пробка, переходящая в тигриный хвост и растягивающая жадно пульсирующий влажный вход незнакомого парня.              Член Дайки словно пульсирует в такт, заставляя того обреченно выдохнуть. Он жмурит глаза и до боли сжимает зубы, понимая от чего именно его половой орган пришел в боевую готовность.              Осознавать подобное невыносимо. Да и как принять тот факт, что встает на какого-то парня, созданного собственным воображением? При том непонятно, откуда это самое воображение взяло подобную картину, ведь извращенских наклонностей у Дайки и правда никогда не было. Игрушки он в постели никогда не практиковал, без проблем наслаждаясь и тем, что дарила его партнершам природа, да и сам умел доставлять удовольствие, не прибегая ко всяческим вспомогательным средствам. Даже лубрикант ни разу в сексе не использовал, ведь трудностей с увлажнением никогда не возникало.              Да ладно бы только игрушки! Это Дайки еще хоть как-то мог оправдать, делая скидку на свой возраст и желание поэкспериментировать. Но откуда в его больной голове могла родиться мысль поэкспериментировать в подобном с парнем? Он ведь и гей-порно то ни разу не смотрел, всегда отдавая предпочтение лишь сексапильным красотками женского пола.              А тут явно какой-то сдвиг по фазе. Совсем работа вкупе с двухмесячным отсутствием секса его доконали! Сначала сны с парнем, который светит перед ним анальной пробкой в заднице, а потом что: в заднице уже будет не пробка, а Дайкин член? Или еще хуже, сам Дайки подставит кому-то свою пятую точку! Ну уж нет, так и до психбольницы дойти не далеко.              Решено! Хватит ночевать за рабочим столом и доводить до белочки свою психику, пора отправляться в отпуск и ночевать в отеле с видом на море в объятиях какой-нибудь красотки. Пусть даже и той, что сейчас мирно спит рядом, обнимая подушку.              Сказано — сделано. Правда до отеля с шикарным видом Дайки так и не доходит, — выходных дают всего три дня плюсом к уже одному имеющемуся — но и подобные изыски не такая уж большая необходимость, ведь провести свой мини отпуск он планирует с размахом. Устроит себе секс-марафон на все три дня со случайными девицами, чтобы точно никакие парни с извращенскими наклонностями к нему во снах больше не приходили.              Когда в эту же ночь и в последующие две Дайки снова видит того же парня, выгибающегося в пояснице с дурацкой анальной пробкой в виде тигриного хвоста, торчащего из манящих полушарий, он не знает, чего хочет больше — плакать или смеяться. Наверное, первое, потому что парень оказывается до чертиков привлекательным. Настолько, что Дайки действительно не против поставить его в коленно-локтевую и медленно вытащить эту самую пробку из растянутой дырки, а потом заполнить пустоту собственным членом.              У парня рельефная спина, твердые плечи, гибкая поясница и невероятно нежная кожа. Дайки чувствует это, когда, не удержавшись впивается поцелуями чуть ниже лопаток, оставляя багровые метки-засосы. У него густые мягкие на ощупь волосы, в которые так приятно зарываться пальцами. Цвет их различить не удается, так же как и лицо парня, потому что часть его все еще скрыта от Дайкиного взора призрачной вуалью, но он и без того чувствует, что парень великолепный.              То, как он подставляется своей задницей, как подается назад, прося прикосновений, как тягуче стонет каждый раз, когда Дайки засасывает новый участок кожи, доводит до исступления. Ему хочется слышать этот развратный голосок снова и снова, и он оставляет темные отметины до самой поясницы, пока вся спина парня не становится покрытой его следами.              Дайки довольно улыбается, глядя на плоды своих трудов. Теперь этот парень выглядит еще привлекательнее. Дайки ловит себя на мысли, что не прочь повторить все и в реальности.              Он просыпается в моменте, когда хочет спросить у него имя — долго сидит на кровати, вглядываясь в пустоту и отчаянно моргает. Одна из девчонок с его секс-марафона спит до интимного близко, Дайки чувствует, что между бедер все горит от возбуждения. На подсознательном уровне он осознает, что причина вовсе не в прижимающемся к нему девичьем теле, а в том парне из снов, но думать об этом не собирается.              Не думает о нем Дайки, когда втрахивает девицу в постель, когда ставит ее в коленно-локтевую и когда предлагает попробовать анальный секс — тоже. Та предсказуемо отказывается, и Дайки разочарованно кончает, рассматривая усеянные темнеющими отметинами молочные плечи и понимая, что на том другом теле его засосы выглядели, куда соблазнительнее.              А еще он понимает, что причина его странных сновидений вовсе не в утомляемости и недотрахе, а в чем-то совершенно другом. Потому что, когда Дайки возвращается на работу отдохнувший, расслабленный, потрахавшийся вдоволь — сны никуда не исчезают. Каждую ночь он видит одного и того же парня, виляющего перед ним дурацким тигриным хвостом, который Дайки сильнее всего хочется выдернуть из растянутого входа и засадить по самые яйца, наслаждаясь развратными шлепками разгоряченных тел.              Но ни разу за все эти ночи Дайки не удается вставить в желанную задницу. Кроме того, он даже не кончает ни разу, всегда просыпаясь с каменным стояком, уже сам доводя себя до пика. Парень же этот никогда не прикасается к Дайки, только дразнит, маяча соблазнительными ягодицами.              О том, что он, кажется, все-таки извращенец Дайки задумывается, когда в баре после очередного тяжелого рабочего дня вместо того, чтобы заглядываться на грудастых красоток, рассматривает других парней. На его пристальные взгляды даже реагирует парочка женоподобных мальчиков, — иначе Дайки их даже назвать не может — но ни один мужик размером с самого Дайки даже не обращает на него внимания. Их всех интересуют пышногрудые девушки, которыми до недавних пор интересовался и сам Дайки.              В тот вечер он уходит из бара в одиночестве.              Сны продолжают докучать ему каждую ночь, а вместе с ними растет и желание Дайки трахнуть чью-нибудь задницу, потому что видеть эту бесячую пробку-хвост и не иметь возможности к ней прикоснуться — он больше не может. И не то, чтобы он не пытается, но на седьмой или восьмой ночи Дайки понимает, что не может контролировать свое тело. И оказывается все эти метки-засосы, как бы они ему ни нравились, ставит точно не он. Дайки, который видит этот сон, даже не может свободно пошевелиться, оставаясь в рабах своего сонного подсознания, которое почему-то совершенно не хочет взять и оттрахать этого парня до звезд перед глазами. А то, что это все тот же парень, Дайки ни капли не сомневается.              Сомневаться он начинает в том, что во сне за всем этим наблюдает именно он — Аомине Дайки. Потому что Дайки бы точно не стал медлить и уже давно насладился желанным телом. Может быть, он видит воспоминания из своей прошлой жизни? Тогда это объясняет, почему он во сне в постели с другим парнем. Наверное, в своей прошлой жизни он был геем. Но сейчас то он не гей, тогда почему ему нравится открывающееся зрелище с сексуальным парнем на четвереньках?              Спустя три недели Дайки начинает казаться, что он сходит с ума. Сны и не думают прекращаться, так же как не хотят открыть лицо незнакомца. Он пьет кофе литрами, дрочит в душе каждое утро, как какой-то подросток в пубертате, и боится уснуть и увидеть выгибающегося в пояснице парня-тигра, услышать его приглушенные стоны, но не иметь возможности сделать хоть что-то.              В своих фантазиях под душем Дайки уже давно оттрахал его во всех мыслимых и немыслимых позах. Во сне же он может только сжимать губы в отчаянии и любоваться.              — Кажется, я болен Сацуки и скоро попаду в психушку, — обречённо говорит он в один из визитов к подруге, собирая при этом детскую кроватку.              Она удивленно ахает, прикладывая ладошку одной руки к своему рту, а второй оглаживает округлившийся живот.              — Что случилось, Дай-чан? — голос ее обеспокоен.              — Мне снится один и тот же сон каждую ночь. И я настолько устал видеть его, что уже боюсь засыпать, — признается он, потирая слипающиеся глаза.              Он не спал уже больше двух суток.              Сацуки садится рядом, кладет голову на его плечо и задумчиво вздыхает.              — Что тебе снится?              Дайки прикусывает губу, не зная, как сказать правду, не озвучивая при этом подробностей.              — Мне снится один парень, которого я не знаю, но тому мне из сна, он, кажется, очень нравится, — все-таки находится с ответом он.              — А как ты понял, что он нравится тебе? — снова спрашивает Сацуки.              Дайки пожимает плечами.              Закрывает глаза, пытаясь вспомнить ощущения, охватывающие его во сне.              Улыбается.              — Почувствовал.              Да, ему определенно нравится этот парень из сна. Дайки понял это, кажется, на шестую ночь. Сначала он не чувствовал вообще ничего, но постепенно с каждой новой ночью палитра его чувств расцветала яркими красками. И если дикое желание обладать кем-то было ему уже знакомо, то кое-что новое, робкое, едва заметное заставило заглянуть вглубь себя и смириться с тем, что не просто хочет этого парня, а он ему безумно нравится.              Наверное, из-за этого и было так тяжело все это время. От осознания, что запал на плод собственного воображения.              — Думаю, тебе нужно поговорить с Мидорином о происходящем, — оглашает вердикт Сацуки.              Дайки оскорбленно и даже слегка обиженно смотрит на нее.              — Все-таки считаешь, что у меня поехала крыша и уже советуешь обратиться к врачу?              — Если бы я считала, что тебе необходимо посетить врача, то отправила бы тебя к психотерапевту, а Мидорин — хирург, — закатывает глаза она. — А поговорить тебе с ним стоит потому, что он точно лучше меня знает о соулмейтах.              — О соулмейтах? — удивляется Дайки. — Думаешь, этот парень из снов мой соулмейт?              Сацуки согласно кивает, задумчиво рассматривая свои пальцы.              — Судя по тому, что ты каждый день видишь один и тот же сон с одним и тем же человеком, то вероятно, что он твой соулмейт. Мидорин рассказывал, что Такао-кун снился ему несколько недель перед тем, как они наконец встретились.              Дайки раздраженно фыркает, совершенно не согласный с предположениями Сацуки. Да, он знает о том, что Мидорима с Такао соулмейты, но то, что они снились друг другу, еще не значит, что у Дайки такая же ситуация.              — Ерунда! Встреча с соулмейтом — это шанс один на тысячи. Я скорее поверю тому, что действительно потек крышей, чем то, что этот парень — мой соулмейт.              — Но почему? — удивляется Сацуки, вскакивая на ноги, но пошатывается от резкого движения, едва не оступаясь.              — Дурочка, ну что ты так прыгаешь? Опасно ведь для ребенка, — подхватывает ее под руку Дайки, аккуратно усаживая на диван. — Кисе с меня сто шкур сдерет, если с вами, что случится.              Он двусмысленно поглядывает на живот, на который Сацуки опускает руки.              — Ты тему-то не переводи, Дай-чан, — цыкает она. — Чем тебе этот парень не угодил в качестве соулмейта?              — Тем, что он парень.              Сацуки вопросительно вскидывает бровь, заставляя Дайки раздраженно вздохнуть.              — Соулмейты — это ведь счастливые отношения и любовь до гроба. А я вроде как не гомик, чтобы с парнем… ну… того, — поясняет он.              — Соулмейты — это, в первую очередь, родственные души, — возражает она. — Не обязательно связывать друг друга романтическими отношениями, чтобы ощутить незримую связь. Здесь вполне хватит и дружбы.              Дайки едва сдерживает истерический смех, ведь после всего увиденного по ночам он хочет отнюдь не дружить с этим парнем.              — О-о, поверь мне, если бы ты знала, что связывает нас в моих снах, то поняла бы: просто друзьями нам точно не быть.              Сацуки открывает рот в желании что-то сказать, но потом так же быстро смыкает его, пряча от Дайки смущенный взгляд.              — В любом случае, — наконец тихо бубнит она себе под нос, — встреча с Мидорином тебе пойдет на пользу. Он может объяснить, когда это прекратится.              Ответив, что подумает над ее предложением, Дайки зарекается ни при каких обстоятельствах не идти к Мидориме, потому что ему нахер не нужна вся эта тема с соулмейтами. Двадцать восемь лет своей жизни он прожил, даже не думая о том, что когда-то обретет свою родственную душу, вот и теперь не собирается.              Наверняка, это какое-нибудь психическое отклонение, с которым действительно нужно обратиться к врачу, но уж точно не прислушиваться к словам Сацуки. Потому что какой-то парень точно не может быть его соулмейтом, и никакой Мидорима его в этом не переубедит!              Но тем не менее этим же вечером Дайки шерстит всемирную паутину в поисках необходимой информации. Вкладки браузера пестрят запросами по типу: «соулмейты», «сны с соулмейтами», «может ли быть соулмейт одного с тобой пола». И добивает всю эту череду бесконечных вопросов самый главный и отчаянный: «почему мне снится голый парень?»              Из множества статей и форумов, где обитают счастливчики, обретшие свою родственную душу, Дайки узнает, что Сацуки на самом деле была права и соулмейты не обязательно должны быть парой в романтическом смысле. Более того, всемирная статистика говорит о том, что только 30% соулмейтов завязывают романтические отношения с родственной душой. И с каждым годом эта цифра становится все меньше, как и в принципе число тех, кому удается повстречать своего особенного человека.              Так что можно сказать, что Дайки даже повезло, только вот он так не считает, потому что из тех же статей узнает, что нет конкретной информации о продолжительности снов, единственное в чем все сайты единогласны — сны прекратятся только после встречи соулмейтов. И так как этот самый соулмейт может оказаться на любом конце Земли, то и надежда на личный контакт не так высока.              Еще одна статистика твердит о том, что 15% от всех самоубийств приходится на людей, измученных снами, но так и не дождавшихся своих соулмейтов. Дайки всерьез считает, что еще месяц и он, вероятно, пополнит их ряды, потому что на деле оказывается слабее, чем считал всегда. Потому что он застрял в гребаном дне сурка, когда стоит сомкнуть глаза, а там одна и та же картина. Но в отличие от героя популярного фильма, сам Дайки не может и пальцем пошевелить или как-то взаимодействовать с парнем перед собой. Он даже лица его рассмотреть не может! А значит и не имеет возможности хоть как-то приблизиться к их встрече в реальности.              Уставший от этого нескончаемого потока информации и едва держащийся на ногах в связи с отсутствием сна более сорока часов, Дайки, не думая ни об этом парне-тигре, ни о соулмейтах, ни о собственной незавидной участи, смиренно смыкает веки, сдаваясь в плен сна.              Он знает, что снова увидит изогнувшегося в пояснице парня; знает, что будет пожирать взглядом соблазнительное тело; знает, что сильную спину будут покрывать следы его рук и губ; знает, что совершенно ничего не сможет изменить. Но он все равно обессиленно опускается на подушку, потому что помимо этого он знает и то, что третьи сутки бодрствования не пойдут ему на пользу.              И этой ночью, Дайки совершает удивительное открытие. Открытие, которое становится для него глотком свежего воздуха.              На утро он думает, что возможно ему просто привиделось или воображение сыграло с ним злую шутку. Весь день он ждет вечера, чтобы снова погрузиться в сон, чтобы убедиться: волосы, которые он так привык сжимать в своих ладонях не только невероятно мягкие, но и имеют необычный для японцев рыжий цвет. Всполохами пламени они струятся в Дайкиных пальцах, огненными бликами играют на макушке и удивительным образом сочетаются с этими дурацкими тигриными ушами, которые маячат перед Дайки с самой первой ночи.              Весь сон он любуется, наслаждается, впитывает в себя, а проснувшись воет от осознания, что, кажется, его соулмейт действительно иностранец, живущий на другом конце земли! Потому что он не знает ни одного японца, имеющего такие восхитительные рыжие волосы. Но при этом все равно открывает первый попавшийся сайт знакомств и ищет, высматривает что-то знакомое, что-то языками пламени на сетчатке глаз высеченное, что-то свое, родное.              В себя он приходит, когда набирает сообщение какому-то парню с вполне симпатичной внешностью, яркой улыбкой и рыжими волосами. Приходит в себя и оставляет на столе заметную вмятину. Костяшки пальцев болезненно пульсируют, по полу расползаются алые капли, а в голове стоит один единственный вопрос:              «Что ты, черт возьми, делаешь, Дайки?!»              Весь день он корит себя за эту оплошность, а ночью снова любуется прекрасными рыжими волосами, думая о том, что идея-то была не такая и плохая. Только искать нужно немного не там.              С милой девушкой, работающей редактором, любящей собак, выращивающей мандариновое дерево и просто обожающей любоваться закатами (все это твердит ее анкета) Дайки встречается в кофейне недалеко от дома. У нее легкий ирландский акцент, пронзительные голубые глаза, полная грудь и рыжие-рыжие волосы, так похожие на те из его сна, разве что намного длиннее.              Дайки неловко смеется, глупо шутит и чувствует себя школьником на первом свидании, а уже спустя долгих десять минут понимает, что его идея с треском проваливается. Потому что в груди неприятно сжимается, а по венам разливается ощущение собственного предательства, потому что его новая знакомая совершенно чужая. Потому что впервые он не фантазирует о том, как будет сжимать в руках это стройное тело. Потому что к себе прижимать хочется совершенно другое тело: не такое хрупкое, не такое изящное, но крепкое и до трепета под ребрами желанное.              Следующие ночи проходят по одному и тому же сценарию: губы исследуют уже знакомые тропы, руки танцуют с языками пламени, а сердце гулко пробивает грудную клетку. Просыпаясь, Дайки пустым взглядом сканирует потолок и молит о том, чтобы все поскорее закончилось.              Он уже не знает, нужен ему этот соулмейт или нет. Он просто хочет нормально выспаться и избавиться от постоянного возбуждения.              И если с первым он никак не может себе помочь, то со вторым вполне даже.              Отыскать контакты заведений, которые оказывают определенные услуги за кругленькую сумму не составляет труда. Особенно облегчает задачу то, что в данной сфере крутятся некоторые давние знакомые. К одному из таких приятелей Дайки и обращается за помощью.              Имаеши хитро усмехается, когда слышит просьбу Дайки, а потом елейно тянет:              — Надо же, Аомине Дайки ищет внимания моих девочек. Смею предположить, твои предпочтения остались прежними?              Дайки закатывает глаза и уже трижды жалеет, что позвонил Имаеши. Этот змей своего не упустит: сперва вдоволь поиздевается, а потом заломит цену побольше, что глаза на лоб полезут. Но лучше уж так, чем искать парней в интернете, где точно за гея примут, а здесь можно отвертеться, что захотелось поэкспериментировать. К тому же гарантированная конфиденциальность несет за собой преимущество, ведь Дайки совершенно не нужно чтобы кто-нибудь застукал его, например, за посещением гей-бара.              — Мне нужны не девочки, — опровергает он догадки Имаеши.              Тот понимает все сразу (скользкий тип всегда отличался сообразительностью) и не может сдержать удивленного возгласа. Но быстро берет себя в руки и с большим азартом в голосе объявляет:              — Мальчики стоят дороже.              Дайки передергивает от этой фразы, и он уже начинает сомневаться в собственном желании. А потом вспоминает ночные пытки и понимает, что другого варианта нет и, возможно, это единственный способ хоть как-то уменьшить страдания.              — Деньги не проблема, если выполнишь одно условие: парень должен быть с рыжими волосами.              Имаеши на мгновение теряется, замолкает, а спустя несколько секунд с присущей ему уверенностью выдает:              — Тогда тебе придется подождать.              И Дайки ждет. Ждет, когда сможет прижаться бедрами к желанным ягодицам. Ждет, когда сможет запустить пальцы в огненные пряди. Ждет, когда наконец вытащит из растянутого входа блядскую пробку. Он ждет, что после задуманного его сны, его личное проклятие, прекратятся и все же окажутся плодами больного воображения, а не предвестниками встречи с ненужным соулмейтом.              К тому моменту, как ему звонит Имаеши, Дайки видит свое персональное проклятие дважды. К тому моменту, как Имаеши называет время и адрес, Дайки запоминает, как рыжие пряди отливают алым в скачущих тусклых бликах. К тому моменту, когда Дайки открывает дверь в номер мотеля и видит сидящего на широкой кровати рыжеволосого парня, он окончательно убеждается, что никто не сможет заменить того парня из сна.              Потому что ни с кем сердце Дайки не будет биться в таком же сумасшедшем ритме.              Этот изящный мальчик, предоставленный Имаеши, на самом деле выглядит довольно красиво, даже Дайки, который раньше никогда не оценивал мужскую внешность, признает это. Лисий взгляд напоминает Кисе, но он сразу отбрасывает это сравнение, ведь сегодня собирается представлять точно не мужа Сацуки.              Встречаясь взглядом с Дайки, парень с любопытством рассматривает его, и через мгновение розовые пухлые губы растягиваются в приветственной улыбке.              — Будут какие-нибудь пожелания по сегодняшнему вечеру? — вполне вежливо спрашивает он.              Дайки только протягивает ему плотный черный пакет, содержимое которого он приобрел сразу после первого разговора с Имаеши.              — Надень это.              Парень молча кивает, вытаскивая сначала бутафорские тигриные уши, а следом и анальную пробку-хвост, ту самую, которая смозолила Дайки глаза во сне.              — Интересные предпочтения, — усмехается тот, все же надевая ободок на голову.              И Дайки кажется, что эти уши выглядят точно так же, как на той самой рыжеволосой макушке. Необходимость зарыться в эти волосы стремительно бурлит по венам, ведь если и на ощупь они окажутся такими же мягкими, тогда ему точно удастся воплотить в жизнь одно из своих доселе невыполнимых желаний.              А может и не только одно.              Потому что, когда парень опускается на колени, прогибается в пояснице и выпячивает задницу кверху, кровь начинает бурлить не только по венам. Весь поток стремится к эпицентру, которому сейчас жизненно необходима доза адреналина. Член пульсирует от представшего перед ним зрелища, руки дрожат в желании обхватить два полушария, раздвинуть их еще шире, чтобы увидеть, как будет сжиматься влажная, сочащаяся смазкой дырка.              Сам собой в голову приходит закономерный вопрос: а тот парень из сна выглядел так же соблазнительно перед тем, как засунул в свою растянутую дырочку пробку?              Дайки хочет думать, что он сам разрабатывал его вход и сам вставлял ее.              Сейчас у него такого желания нет. Сейчас он хочет только наблюдать, стараясь при этом не забывать дышать. Когда парень погружает в себя один палец, тот входит без особого труда. Второй и третий тоже не встречают сильного сопротивления. Четвертый выбивает из груди парня тихий стон-всхлип, и Дайки давится вздохом. Он сжимает напрягшийся член в трусах и жмурит глаза.              Перед собой он видит отнюдь не эти тонкие наманикюренные пальчики. В его воображении рука, обхватывающая ягодицу, куда крупнее, грубее и мужественнее. И пусть он никогда не видел пальцы парня из своих снов, но человек с такой спиной точно не может иметь настолько женственные руки. И Дайки это определенно нравится.              Когда пробка погружается внутрь и из округлых полушарий вырастает тигриный хвост, Дайки наконец отмирает. Он наконец намеревается сделать то, зачем и пришел сюда.              Делая несколько шагов вперед, он прижимается пульсирующим пахом к заднице парня и закатывает в блаженстве глаза. Руки сами тянутся к хвосту, но Дайки вовремя одергивает себя, желая оставить самое сладкое на десерт. Сейчас у него совершенно другая цель.              Прикосновения скользят по выгнутой пояснице, выше к лопаткам и плечам. Кожа под пальцами слишком нежная, под ней не играют крепкие мышцы, плечи совсем не такие широкие, а стоны, вырывающиеся из уст, слишком наигранные.              Но Дайки старается не обращать на это внимания, он старается вспомнить ощущения, сопровождающие его во снах, что не доставляет совершенно никакого труда. Ведь то, что он чувствует по ночам никогда не забудется и ни с чем не сравнится. Там все идеально, и сейчас Дайки пытается хоть ненамного приблизиться к своему идеалу.              Пытается увидеть в этом опытном, призывно подставляющимся под его движения, мальчике совершенно другого. Того, кто гораздо желаннее и нужнее сейчас.              И всегда.              Озарение приходит внезапно и смешивается с горьким привкусом разочарования. Ведь у парня, стоящего перед ним на четвереньках, волосы совсем не рыжие, а такие же темные, как у него самого. В руках — парик с искусственными рыжими прядями, в груди — разрастающаяся злость.              Наверное, Дайки сам виноват, что потянул за волосы так резко. Виноват, что вцепился в них сильной хваткой. Виноват, что хотел услышать рычащие стоны.              Виноват, что искал замену своему персональному проклятию.              Ему хочется кричать, но слова застревают в горле. Он только и может, что смотреть на парик, зажатый меж пальцев и постепенно понимать, как же он все-таки попал. Погряз в этом настолько глубоко, что осознанием выбивает воздух из груди. А ненависть к самому себе пересчитывает ребра.              Что стало с Дайки, который менял девушек, как перчатки? Что стало с тем, кому было все равно, кто окажется в его постели очередной ночью? Почему тот, кто раньше всегда разделял чувства и секс, теперь запутался и смешал все воедино?              Почему он не может трахнуть парня только потому, что у него не рыжие волосы?              Потому что он парень?              Или потому, что не тот, кого он хочет?              Дайки не помнит, как покидает номер мотеля. Не помнит, что кричат ему вслед. Не помнит, как винит Имаеши за подсунутую подделку. Не помнит, как добирается до своей квартиры.              И только оказавшись дома, там, где никто не увидит его уязвимость, позволяет отчаянию захватить себя. Разбитые костяшки неприятно саднят, но даже это не доставляет ему такого дискомфорта, как непреодолимая необходимость оказаться рядом с ним.              Если еще недавно Дайки боялся засыпать, то теперь он думает, что может будет лучше уснуть и не просыпаться никогда. Ведь только во сне он сможет увидеть его: настоящего, желанного, живого. Прикоснуться к столь недоступному и далекому.              Но вместе с этим он невероятно боится стать пленником собственных грез и перестать отличать сны от реальности. Боится, что действительно сойдет с ума и окажется на приеме у мозгоправа, вследствие чего придется попрощаться с жизнью, какой он привык ее видеть.              Дайки просто хочет, чтобы все вернулось в прежнее русло и текло по знакомому ему направлению, не сталкиваясь ни с какими непреодолимыми препятствиями. Он искренне желает, чтобы ему никогда не снились эти сны, внутри все не трепетало из-за незнакомого парня, а сексуальные предпочтения остались прежними.              Но, как обычно бывает, реальность больно бьет по дых, посмеиваясь над мучениями Дайки, который настолько запутывается в происходящем, что совершенно не понимает, чего хочет больше: увидеть его снова или не видеть больше никогда.              Где-то в закромах квартиры он находит подаренную на прошлый день рождения бутылку отменного односолодового виски. Вообще Дайки не воспринимает алкоголь, как средство решения проблем. Ему не нравится, как он затуманивает разум, застилает взор, делает уязвимым, притупляет восприятие и чувство контроля. Но сейчас этот вариант кажется единственным решением, потому что только он помогает забыться. Спасает там, где даже секс, ставший непозволительной роскошью, не справился.              Уже после первого или второго стакана Дайки действительно больше не думает об этом парне. Не вспоминает каждую высеченную в памяти деталь и впервые за долгий месяц позволяет себе расслабленно выдохнуть. Поддавшись эйфории и удачной перспективе хоть на время избавиться от наваждения, он пьет еще и еще, желая продлить это чувство.              Но все снова идет не по плану, потому что из-за отсутствия опыта пьянеет очень быстро, а вслед за опьянением приходит и желание уснуть. И пусть эта идея кажется ему не очень удачной, но здравый смысл идет на поводу охмелевшего разума и забывается сном уже наизусть выученного содержания.              К великому неудовольствию Дайки от ночных пыток алкоголь его не спасает.              Просыпается он с тяжелой головой от надоедливо трезвонящего мобильника. Кое-как выслушав от начальства выговор об опоздании, он просит очередной выходной, а на угрозы увольнения лениво отвечает:              — И пожалуйста, терять все равно нечего.              Потому что это действительно так. Не сегодня, так завтра, он окажется в психиатрической лечебнице, а его место займет какой-нибудь перспективный новичок, не страдающий хроническим недосыпом, галлюцинациями и внезапными приступами ярости. Какой толк от капитана полиции, у которого голова забита не расследованиями преступлений, а развратными фантазиями с неизвестной личностью мужского пола.              Весь день он проводит в поисках информации, есть ли еще какая-то возможность прекратить сновидения. Теперь он даже не пытается отрицать, что ему действительно снится его соулмейт, потому что ни у одного психического расстройства нет симптомов в виде одного и того же сна, поставленного на повтор. Но решений проблемы все так же две: встреча или смерть. Причем не важно смерть какого именно из соулмейтов: Дайки или второго. Умрет один и сны прекратятся у другого.              Это наталкивает Дайки на мысль: а хочет ли он, чтобы его соулмейт умер? Ведь это сразу решит все его проблемы и вернет прошлую жизнь, какой он ее помнит и любит. Больше никаких терзающих снов, никаких развратных образов, никаких мыслей о его личности. Сможет ли сам Дайки жить как прежде, зная, что его соулмейта нет в живых?              Ответ так прост, что и гадать не нужно. Дайки, конечно, хочется избавиться от своей проблемы, но не таким способом. Ведь где-то глубоко внутри, как бы сам не пытался отрицать, в нем живет надежда повстречать родственную душу. Особенно зная, какой он сексуальный, Дайки точно не собирается отказываться от него, перед этим хотя бы пару раз не затащив в постель.              Поэтому остается только ждать встречи, надеясь, что к ее наступлению один из них не решится пополнить ряды самоубийц. Или сам Дайки окончательно не сойдет с ума.

***

      Имаеши звонит через десять дней после случая в мотеле, когда Дайки уже сонно зевает в постели. Он не знает, что ему от него нужно, но все же лениво отвечает на звонок. Выслушивая извинения о прошлом инциденте, Дайки получает новое заманчивое предложение:              — Аомине, специально для тебя я нашел рыжеволосого мальчика. И на этот раз волосы точно натуральные, даже не крашенные.              Дайки задумчиво разглядывает потолок, не зная, стоит ли на этот раз доверять Имаеши. Или что еще важнее, стоит ли снова пытаться переспать с кем-то другим? Сможет ли он преодолеть собственное желание к объекту своих грез и возбудиться на кого-то другого? И хочет ли сам этого?              Конечно же хочет! Он хочет секса до звона в яйцах! К тому же в прошлый раз его даже не смущало, что парень был не тем, главное, чтобы макушка была огненно-рыжего цвета. А желание отпало только когда увидел парик в руках. Так может сейчас, если никакого парика не будет, у Дайки получится наконец-то нормально потрахаться? Такой шанс упустить он не может.              — Когда? — спрашивает он.              — Завтра вечером сможешь?              Дайки отвечает согласием, а Имаеши обещается отправить завтра адрес и точное время. И наполненный предвкушением от предстоящего секса, Дайки даже засыпает в хорошем настроении.              Во сне все идет своим чередом, каждое действие он уже знает наизусть, ведь пережил их не один раз. Руки по обыкновению зарываются в алые пряди, а губы целуют рельефную спину. И обычно Дайки всегда просыпается, когда смотрит на результаты своих трудов в виде бордовых засосов. Просыпается и дрочит себе, чтобы достигнуть желанной разрядки.              Но почему-то сегодня сон не прекращается, как обычно, а продолжается. Дайки тут же концентрирует все свое внимание, стремясь узнать, что же будет дальше.              А потом слышит собственный голос. Как и действия, слова не поддаются его контролю, они просто льются из него, позволяя только слушать:              — Ну же, тигрёнок, поработай для меня ротиком, и потом я займусь твоей развратной дырочкой.              Дайки не верит своим ушам, а потом и глазам, потому что парень, что всегда стоит на коленях к нему спиной, вдруг поворачивается. Поворачивается, и Дайки видит его лицо. Видит так же четко, как самого себя видел сегодня в зеркале.              По телу проходит дрожь, руки и ноги немеют, а сердце замирает вместе с дыханием.              Дайки пытается вглядеться в каждую черточку, запомнить каждый миллиметр и отпечатать в собственной памяти каждую деталь.              Линия тонких губ расплывается в хищной улыбке. И он хорошо знает это выражение лица, потому что сам смотрит точно так же, когда увлечен чем-то. Когда смотрит на что-то стоящее его внимания.              Да, Дайки определенно был прав, когда решил, что этот парень великолепен.              Он поражает одним лишь взглядом горящих возбуждением глаз, которые скрыты длинной челкой, но даже сквозь нее ему удается рассмотреть их волшебный темно-вишневый цвет. Они подобно огненным всполохам пробираются к нему под кожу, не оставляя ни шанса на спасение.              Связь ли соулмейтов на него так действует или он просто невероятно счастлив, что наконец смог увидеть лицо, что так долго было скрыто призрачной вуалью, но все тело пылает от разрастающегося в груди пожара. Одного взгляда этих обезоруживающих глаз хватает, чтобы сдаться. Хватает, чтобы попасть по полной программе и высечь на сердце ответ на давно терзающий вопрос: нужен ли ему этот соулмейт?              Он ему не просто нужен, а необходим. Потому что теперь, зная, какие чувства он пробуждает, отказываться от этого совершенно не хочется.              Хочется каждый день рассматривать россыпь веснушек на щеках.              Хочется оглаживать пальцами смешные раздвоенные брови.              Хочется целовать острые скулы.              Хочется пересчитать все родинки на шее.              Хочется хоть раз в жизни позволить себе влюбиться.              Просыпаясь, Дайки впервые жалеет, что не удается продлить столь приятные грезы. А после пытается переварить увиденное и поверить, что случившееся действительно правда, и он на самом деле теперь знает, как выглядит его соулмейт. С гулко стучащим сердцем, Дайки не может сдержать дольной улыбки, воспроизводя в памяти столь прекрасное лицо.              Теперь он может попытаться найти своего соулмейта: сначала начав с сайтов знакомств, а если ничего не выйдет, прибегнуть к служебному положению. Эта мысль не покидает его весь день. Коллеги удивленно спрашивают, в честь чего вечно угрюмый капитан ходит со счастливой миной, на что Дайки даже не грубит в ответ, а как-то смазанно отвечает, что выспался сегодня.              На самом же деле он предвкушает, когда наконец встретится с соулмейтом, обещая самому себе приложить для этого все усилия. И на фоне приятных мыслей, совершенно забывает о договоренности с Имаеши. Тот присылает сообщение с местом и временем во второй половине дня, и Дайки сперва хочет отказаться от его предложения. Но потом, подумав, все же решает, что секс ему точно не помешает.              Ведь поиски соулмейта могут занять несколько недель, а то и месяцев, в связи с чем Дайки нужен не только светлый ум, но и недюжинное терпение. А с накатывающим временами возбуждением это не так легко сделать. Так что разрядка сейчас будет только кстати.              Он не совсем уверен, что теперь, удастся представлять своего соулмейта, зная его внешность. Но в его планах и нет желания разглядывать лицо мальчика по вызову. Достаточно видеть рыжеволосую макушку.              Возвращаясь с работы, Дайки заходит в секс-шоп, где снова покупает все необходимое для ролевой игры. Но уже дома, все же решает оставить набор нетронутым и припасти его для соулмейта. Зачем довольствоваться жалкой копией, если можно насладиться оригиналом?              На место Дайки приезжает в назначенное время, но в номере никого не застает. Хотя ждать ему приходится не долго, и скоро дверь отворяется, а в комнату заходит молодой парень.              По телу сразу проходит волна мурашек, пробуждая смутно знакомые ощущения, но Дайки отметает их, стараясь разглядеть своего сегодняшнего партнера.              Тот жмется у двери, смотря в пол и неловко закрывая руками свой оголенный живот. На нем короткий топ, в котором он, кажется, чувствует себя неуютно, и узкие черные брюки, только сильнее подчеркивающие худобу. Тонкий и щуплый он выглядит совсем юным, Дайки даже сомневается, а подойдет ли ему этот вариант, но потом видит его ярко-рыжие волосы и все сомнения отпадают, потому что это то, что ему нужно. Потому что они так похожи на те, что есть у его соулмейта.              Хотя эта отстраненность парня не на шутку раздражает.              — Если ты выполняешь свою работу так же неуверенно, то лучше не трать мое время, — фыркает Дайки.              Парень вздрагивает и резко поднимает голову.              И у Дайки земля из-под ног уходит, а сердце в груди болезненно сжимается.              Тот смотрит на Дайки удивленно, даже слегка испуганно.              Дайки смотрит не менее шокировано, пытаясь осознать, что он реален, а не бред его воспаленного воображения.              — Это вы? — неуверенно заикается парень.              — Откуда ты меня знаешь? — спрашивает Дайки, и без того догадываясь, каков будет ответ.              — Я видел вас в своих снах.              И Дайки ничего не остается, как схватить себя за голову, потому что мальчик, стоящий перед ним, выглядит не старше четырнадцати лет. Потому что у этого мальчика внешность его соулмейта. Потому что его соулмейт — ребенок.              Он фантазировал о сексе с ребенком.              Дайки не может перестать ошалело рассматривать его, все же надеясь, что перед ним лишь иллюзия. Но он реален, как и сам Дайки.              Бледное лицо выглядит худым и осунувшимся, но у него такие же забавные брови, сжатые в тонкую линию губы, мелкие веснушки и те самые глаза. Глаза такого же нереального вишневого цвета.              Вот только теперь Дайки не охватывает жар от их взгляда, вместо этого его бросает в ледяную дрожь. Потому что он не видит былого огня, только пустоту и холод. Потухшее пламя, оставившее после себя едва тлеющие угольки.              — Мы будем делать то же, что и в наших снах? — добивают его.              И с этим вопросом Дайки понимает, что его жизнь окончательно лишилась здравого смысла, как и он сам.