И мы полетим...

Если есть возможность, послушайте, пожалуйста эту песню. Именно она и арт одной известной художницы вдохновили меня на создание этого фанфика. NЮ — И мы полетим — https://rus.hitmotop.com/song/78374970

***

«Не все сказки заканчиваются «жили долго и счастливо». Большинство чаще про «долго», а вот счастье выпадает далеко не всем. Только, если нет этого самого счастья, то за каким тогда сдалось «долго»? Вот такие приблизительно мысли крутились в голове Ким Тэхёна, молодого бизнесмена, главы одного из рекламных агенств Канады, пока он ехал на своем неприлично дорогом и удобном внедорожнике по извилистой дороге, поднимающейся в горы. В конце этой дороги его ждало небольшое, но уютное шале, где хозяева уже набили холодильник и бар всем необходимым, расчистили подъездные дорожки, поставили пахнущую смолой ель и приготовили дрова для камина. Наверняка, даже в самом камине уже лежала охапка хвороста для растопки, и стоит только поднести длинную спичку, как приветливый огонь охватит мелкие ветки, и останется только подложить сухие поленья, чтобы через некоторое время услышать, как гудит в трубе нагретый воздух. Чонгук всегда говорил: «Жди холодов», и обычно оказывался прав. Тэхён невольно нахмурился, вспомнив о Чонгуке. Если быть честным, он о нем никогда не забывал. В этот тихий, укрытый от чужих глаз дикий уголок Ким приезжал уже третий раз за нынешний год, и сегодня он говорил сам себе, что это надо прекращать, что ничем хорошим их побеги не закончатся, что вот завтра он решительно скажет «хватит». Но лишь перед мысленным взором возникали ясные влюбленные глаза, как слова застревали в горле. Как отказаться от редких дней, наполненных любовью и пронзительной нежностью? Он сам был виноват в том, что они оказались в таких обстоятельствах, совершил неправильный поступок, и все последующие годы Тэхён будто искупал свою вину. А Чонгук принимал нечастые встречи с благодарностью и всегда давал понять, насколько ему дорого все, что делает для них Ким. Однажды приняв условия, Гук ни разу не упрекнул Тэхёна, ни разу не обмолвился, что ему неудобно или что его что-то не устраивает. Хотя порой было видно, что их молчаливое соглашение тоже тяготит его. Тэхён остановил внедорожник и вышел, оглядывая знакомую поляну. С трех сторон шале окружали высокие сосны и старые разлапистые ели, а с четвертой открывался величественный вид на горный хребет. Когда они очутились здесь впервые, еще будучи студентами, они долго не могли оторвать глаз от всего этого великолепия природы. Именно в тот далекий год они поклялись, что будут приезжать сюда на каждый Новый год. И у них получалось. Два года подряд, пока Чонгук не окончил университет, они, отпраздновав с родными Рождество, убегали из шумного суетливого города, наврав семьям и друзьям, и наслаждались красотой природы и близостью друг друга. Уже начавший тогда свой бизнес Тэхён рассказывал, что они найдут для Гука хорошую юридическую фирму, а когда дела обоих пойдут в гору, они купят похожий домик, где будет то самое «долго и счастливо». На третий год обещание выполнить не удалось. Чонгук ушел в армию, и Тэхён провожал его, вглядываясь издалека в знакомые до боли черты, а тот все оборачивался и оборачивался, чувствуя кожей пронизывающий взгляд, и пытался разглядеть в толпе, у ворот части, родное лицо. А потом случился тот страшный год, когда отец Тэхёна вызвал его к себе и тоном, не терпящим возражений, сообщил, что они с матерью нашли для него невесту. Тэхён смотрел на него и не понимал, что ему говорят. Нет, он видел, как открывается рот, слышал, что он произносит какие-то звуки, но вот сложить их в понятные для мозга слова ему никак не удавалось. В его голове никак не укладывалось, как могла его мать, которая всегда поддерживала и понимала своего единственного сына, согласиться на этот, явно договорной брак. Он смотрел на отца, а внутри него рушилась целая вселенная. Выжигались поля, с корнем вырывались деревья, взрывались и превращались в пыль горы и все это кипело и исчезало в кипящей лаве. Тэхён понимал, что это конец. Противостоять своему влиятельному отцу, одному из основателей фирмы, к которой относилось и его, Кима, агентство, в одиночку, он был не в состоянии. Ему нужна была поддержка, нужен был его Чонгук, который стаптывал берцы в гребаной корейской армии. Тэхён проклинал тот день, когда Чон объяснял, что им необходимо двойное гражданство. Он уговаривал, приводя тысячу доводов, и подкреплял их поцелуями, медленно спускающимися к темнеющей дорожке волос, что шла от пупка Тэ к паху, а его руки ласкали, заставляя забыть обо всем и соглашаться на все, о чем он только не попросит. Лишь бы только Гук продолжал, лишь бы только не останавливался. И вот теперь они пожинали плоды удовольствия иметь два паспорта: гражданина Канады и гражданина Южной Кореи. Сбивая снег с высоких черных тимберлендов, Тэхён вспомнил, как он ответил на звонок Чона, и как, малодушно прячась за бездушным айфоном, сообщил ему о своей скорой женитьбе. Он слушал, как Гук умолял его подождать, говорил, что скоро служба заканчивается, и он прилетит, и они обязательно что-то придумают вместе. А Тэхён лишь кивал, не понимая, что тот его совсем не видит, и смотрел широко раскрытыми глазами на падающие воды Ниагары. Он тогда действительно чуть не прыгнул в эту кипящую массу воды, но любимый голос в трубке уговаривал, убаюкивал, успокаивал. И Чонгук прилетел. Буквально за три дня до свадьбы он ввалился в его квартиру, такой повзрослевший, накачавший мускулы, но все с тем же взглядом влюбленного олененка. Он лишь на секунду замер на пороге, а потом лавиной смёл ошарашенного Тэхёна, с размаху впечатав в стену, протащив его по всей ее поверхности до комнаты, вгрызаясь в его губы и вжимаясь в него своим прокачанным телом. Он, наверное, мог бы его съесть, настолько глубокими и пожирающими были поцелуи, а Тэхён отвечал ему с неменьшей дикостью, и даже, кажется, рычал от переполнявших его чувств. В тот день они занимались любовью, но это было потом. Поначалу они трахались, как долбаные кролики, спаривались, как стая одичалых собак. Чонгук сжимал горло Тэ, пока тот не начинал задыхаться, вжимал его в пол, пока брал, закинув ноги на свои загорелые крутые плечи. А чуть позже сам вгрызался зубами в край подушки, сжимал руками простынь, выгибаясь, подмахивая дрожащими бедрами под сбивающийся ритм Тэхёна, отчаянно стосковавшегося по своему парню. Два дня пролетели, как в бреду, но им пришлось возвращаться в реальность, когда строгий голос отца проговорил: — Мне наплевать, с кем ты там кувыркался, но через четыре часа ты должен быть на церемонии бракосочетания. И скажи спасибо, что у тебя были два дня. Тэхён помнил, как он сжимал ворот рубашки Чонгука, как умолял остаться, как просил простить и все твердил, как сильно он его любит. Он верил, что они найдут выход, ведь пока они вместе, ничто и никто не сможет их разлучить. Помнил, как разом побелело его лицо, когда Тэхён предложил, казавшийся пока единственным, обходной путь. И как теми самыми руками, что совсем недавно дарили любовь и нежность, Гук безжалостно отдирал от себя Тэхёна, крича с перекошенным от боли лицом, что он не сможет так жить, что вся эта дрянная жизнь и встречи урывками не для него… Тэхён прошел к камину и поджег подготовленный хворост. Подкинув дров и подождав, пока огонь разгорится, он подошел к бару. Щедро плеснув в рокс виски, он усмехнулся, продолжая вспоминать. …Чонгук смог. Нет, поначалу он брыкался, не отвечал на сообщения, сбрасывал звонки, и даже замутил отношения с красивой спортивного вида канадкой. На Новый год они договорились поехать на горнолыжный курорт Биг-Уайт, и Чонгук, любящий горы, с радостью согласился. За день до праздника улыбающаяся розовощекая Коди наслаждалась спуском на лыжах с крутого склона одноименной горы, а Чонгук взбирался на спортивном Porsche 911 по запорошенной горной дороге близ гор Лаврентия, что находились совсем в другой стороне страны. Подъехав к знакомому шале, он похлопал по капоту стоявшей у дома AUDI А6 и взбежал по ступенькам. — Тэхёни, — он задохнулся, разом вбирая в себя аромат любимого парфюма, смешанного с запахом еловых веток и горьковатого дыма. — Я не могу… Он подошел ближе и уткнулся носом в позвонки на шее, втягивая так необходимый его легким воздух, имя которому «Ким Тэхён» и почувствовал, как у того расслабились плечи и спина. — Тебе налить? — Тэ приподнял рокс со звякнувшими о стенки кубиками льда. — Или ты сегодня же обратно? — Прости, — Чонгук обвил его талию руками, подобно корням дерева, что ищут благодатную влагу, без которой они не могут существовать. — Я пытался. Но мне без тебя никуда. Не дай мне потерять тебя. — Глупый, — Тэхён откинул голову назад и прижался к склоненной на его плечо голове. — Разве бы я позволил? Без тебя меня не существует. Тогда они наряжали елку вместе, шутили над сочетанием шаров и фигурок, накручивали на шею друг друга блестящую мишуру, а потом целовались под той самой елью, сплетаясь языками, руками, телами… На улице послышался шум мотора, и Тэхён поспешил на улицу. Его парень… Нет, уже язык не поворачивался назвать этого красивого, высокого мужчину с шикарным телом, которое угадывалось даже под толстым бело-синим свитером, парнем. Его мужчина… Чонгук вытащил из машины подарочный пакет и захлопнул дверцу спорткара. «Выпендрежник», — фыркнул про себя Ким, наблюдая за тем, как тот медленно приближается, прожигая своими черными, глубокими, словно чертов ад, глазами. — Когда-нибудь ты застрянешь по дороге на своей низкопрофильной резине, — вместо приветствия проговорил Тэ, радостно улыбаясь. Он приехал, а значит все хорошо. — А ты рванешь меня спасать, — легкая улыбка тронула губы Чонгука, пока он легким пружинистым шагом подходил ближе, и пока он шел, Тэхён ласкал его фигуру теплым искрящимся взглядом. — Даже не сомневайся, — шепнул он на ухо Чону, обнимая любимого. — Ты задержался. Ему не хотелось отрываться от уютного тепла, что дарил ему Гук, но он все же отстранился, вопросительно приподнимая брови. — Пришлось заскочить за подарком, — тот качнул пакетом. — Доставка чуть не опоздала. — Снова ты за свое, — Тэ потянул мужчину в дом. — Сколько раз я уже говорил… — Мне просто приятно тебя немного баловать, — Чон скинул объемные кроссовки и прошел в гостиную. — О! Елка уже наряжена? — он ткнул пальцем в огромную лесную красавицу, стоявшую в углу у камина и переливающуюся разноцветными огнями. Тэхён улыбнулся. Он сам попросил хозяев заняться новогодним декором. У них с Гуком как-то не очень получалось. Они переключались друг на друга где-то в середине этого ответственного дела, и в итоге елка выглядела так, будто все праздники уже закончились, и ее пора выносить из дома. Тэ стянул с плеч брендовый свитшот и отправился на кухню, делать нарезки и подогревать приготовленное хозяевами мясо. Их нехитрый ужин без конца прерывался разговорами. С лета, когда они виделись в этом доме последний раз, прошло уже полгода, и они делились произошедшими за это время событиями. Хотя им и приходилось общаться по работе, посидеть вот так, неспешно разговаривая, получалось только тут. — Как Джунг? — Чонгук чуть наклонился, опершись на локти и заинтересованно всматриваясь в лицо сидевшего напротив мужчины. — Когда я видел его в прошлый раз, он уже довольно прилично говорил. Он очень похож на тебя, такой же общительный и обаятельный. — Осенью пошел в садик, — тепло улыбнулся Тэ. — Уже приглядел себе фаворитку и таскает ей из дома конфеты. — Рад, что у него все нормально с выбором, — слегка усмехнулся Чон. — Дети должны быть счастливее своих родителей. — Идем в душ, — тихо проговорил Ким, протягивая руку. Позже они стянули на пол матрас и принесли вино. Греясь в приятной близости огня, они потягивали «Шато» из высоких бокалов и наблюдали за вспыхивающими искрами. А потом была любовь. Много любви и нежности. Бессчетное количество поцелуев и доводящей до изнеможения ласки. Тэхён, как когда-то давно, выцеловывал каждый миллиметр уже сто раз изученного тела Чонгука, ласкал языком и губами его соски, втягивал кожу у пупка и бесстыже заглатывал член, слушая тихие стоны и слетающие с губ проклятия. И Чонгук отвечал ему тем же. Они отдавали все в двойном размере, меняя позы, сплетаясь телами, закусывая губы и запрокидывая головы в неописуемом восторге обладания и дарения себя. — Люблю тебя, — шептали чьи-то губы, и другие отвечали: — Я люблю сильнее. Они парили над землей, соединяясь в одно, испытывая самое прекрасное в мире наслаждение, и падали с небес, приходя в себя после очередного сильного оргазма. — Я забыл отдать тебе подарок, — Чонгук приподнялся на вытянутых руках по обе стороны от лица Тэ и посмотрел на него сверху, любуясь искусанными в страсти губами. — Ты приехал, а это самый лучший подарок, что тебе давно известно, — Ким нежно погладил его щеки большими пальцами. — Мой олененок, — он потянулся за поцелуем, но Гук нырнул вниз, прижимаясь лбом к бедренной косточке Тэ, поглаживая вытянутой рукой волосы на его виске. — Я уже давно взрослый, — пробурчал он, опаляя жаром его кожу. — К сожалению, да, — вздохнул Тэ, — и нам надо поговорить, как взрослым людям. — Нет, — замотал Чон головой, сильнее упираясь в живот мужчины. — Когда ты так говоришь, это значит, что ты не задумал ничего хорошего. — Послушай меня, — Тэхён потянул его вверх, снова заставляя приподняться на руках. — Так не может продолжаться. Ты же сам прекрасно все понимаешь. — Ты меня разлюбил? — между его бровей пролегла изломанная линия. — Нет, пожалуйста, ты не можешь… — Даже не мечтай, — Тэ поднял руки и попытался разгладить глубокую складку. Руки постепенно переместились на лицо. Он обводил контуры глаз и губ пальцами, рисовал какие-то одному ему известные узоры. — Мой милый, мой любимый олененок. Ты же знаешь, что мое сердце давно не принадлежит мне. Я чувствую его биение только рядом с тобой. Я бы никогда не сделал тебе больно, но… — Он закусил губу, умоляюще смотря в черные огромные глаза. — Тебе тридцать, Гуки, а у тебя ни семьи, ни детей. — О, нет! — Чон снова упал вниз, утыкаясь в бедро Кима лбом и стискивая его рукой. — Снова эти разговоры. Ну почему именно сейчас? — Я хочу, чтобы у тебя было, куда возвращаться вечерами. Чтобы был тот, кто ждет тебя, кто позаботится о тебе, раз этого не могу сделать я. — Тебе тридцать два, и у тебя есть любимый сын и нелюбимая жена. Такое себе воплощение счастливого семейного счастья, не считаешь? — Чон уперся подбородком в бедро мужчины и смотрел на него исподлобья. — Желаешь и мне такого? — Я веду себя, как законченный эгоист! — с болью в голосе произнес Тэ. — Почему у меня должно быть все, а у тебя лишь эти короткие встречи украдкой? Ты достоин большего, — он повернул голову и поцеловал руку Чона, которую все еще держал в плену. — Я не знаю, смогу ли в обозримом будущем предложить тебе что-то, более реальное, чем это, — он обвел рукой пространство. — Мне хватает, — Чон приподнялся и обхватил руками лицо любимого. — Если уж тебе так хочется что-то изменить: давай сбежим. Арендуем какой-нибудь космический корабль, будем болтаться в невесомости и смотреть из космоса на нашу голубую планету, где все забили на любовь и где презирают людей одного с ней цвета. — Ты всегда был неисправимым романтиком, — улыбнулся Тэ. — Я всегда старался быть тем, кого ты будешь любить, — тихо ответил Чон. — Если бы ты знал, какая щемящая тоска охватывает меня, когда я сижу дома и думаю, что отдал бы все, чтобы сейчас рядом со мной сидел ты, — мужчина потерся щекой о мягкую ладонь, что нежно гладила его скулы. — У тебя есть сын. Ты должен в такие минуты думать о нем. — Когда мой сын играет у меня на коленях, я думаю, что у тебя самого нет детей. Может быть с ними тебе не было бы так одиноко. — Ты мечтал о продолжении рода, — беззлобно рассмеялся Чон. — Меня всегда пугали эти странные маленькие люди. — Но, Гуки, — попытался возразить Тэхён. — Никаких «но», — твердо ответил Чонгук. — Если ты решил таким образом от меня отвертеться, то должен тебя разочаровать: у тебя ничего не вышло. И на следующий Новый год я снова приеду сюда, и буду тебя ждать. А если ты не приедешь, то я замерзну в этом глухом лесу. И пусть тогда тебе будет горько от мысли, что такое великолепное, принадлежащее лишь тебе тело, разорвали злые голодные волки, — он для пущей уверенности кивнул пару раз и попытался улыбнуться, когда увидел, что в уголках глаз Тэ блестят слезы. — Эй, ты что?! Я же это не серьезно! — он принялся целовать родное лицо, приговаривая: — Дурачок. Правда, что ли, себе представил? Выброси сейчас же все мои слова из головы, слышишь! Я не замерзну. Ну, если только совсем немного. А потом ты приедешь и отогреешь меня. Ты же это умеешь, как никто другой. Он сместился вниз, продолжая покрывать тело Тэ поцелуями, что-то приговаривая и шепча, что никогда не оставит его. А после, сев на колени, сам насадился на зацелованный и обласканный им самим член своего любимого мужчины. Замерев, он смотрел затуманенными глазами на Тэхёна, чувствовал, как он сжимал сильными руками его бедра, и молил того не останавливаться, громко вскрикивая, когда пошлые звуки шлепков тела о тело стали раздаваться чаще.

***

Выйдя из ванной, где они сидели вытраханные оба до пустых яиц и максимально расслабленные, потягивая из бокалов вино, Тэхён, натянув широкие спортивные штаны и просторное худи, с удивлением увидел в наступивших сумерках огни припарковавшегося авто. Тэ поспешил к двери. Это было странно. Хозяева шале никогда не приезжали так внезапно. Да они вообще никогда не показывались, пока они с Чонгуком не покидали дом. Не успел он сделать и пары шагов, как дверь раскрылась, и в дом вошла его жена. — Спасибо большое, дальше я разберусь сама, — приветливо кивала она молодому симпатичному таксисту. — О, дорогой! — воскликнула она, заметив стоявшего в холле и изображавшего из себя статую Командора Кима. — Вот видите, меня встречают, все хорошо, — снова обратилась она к водителю. Закрыв перед несчастным парнем дверь, она повернулась к мужу и радостно улыбнулась. — Та-дам! — она раскинула руки. — Сюрприз! Ты что стоишь, как не родной? Помоги мне раздеться. — Союн, — пробормотал ошарашенный Тэ. — А что ты тут делаешь? — В каком смысле, — непонимающе уставилась она на мужа. — Я нашла у тебя в бумагах чек на оплату лесного шале, и подумала, что ты хочешь сделать мне сюрприз… — Тэ-Тэ, мне показалось, или ты действительно с кем-то разговариваешь? — В холл в одном намотанном на бедра полотенце и вытирая голову другим, вывалился Чонгук. — И он удался, — упавшим голосом закончила женщина. — О-хре-неть… — Союн, — начал было Ким, но его тут же перебил Чонгук: — Если ты пытаешься сейчас сказать, как в плохой мелодраме, что это не то, о чем она подумала, то увы. Это именно то, о чем она подумала, — бесцветным голосом проговорил он. — Здравствуй, Союн, — он кивнул и добавил. — Если вы не против, я вас ненадолго покину. Надену что-то более подходящее случаю. — Проходи, — Тэхён неопределенно махнул рукой. — Чего в дверях стоять. Замерзла, наверное. Сейчас сделаю чай. — Лучше чего-нибудь покрепче, — она сняла шубку и отдала в руки мужа, потом прошла на кухню, по дороге оглядываясь. — Уютный домик. Тэхён с бесстрастным лицом повесил на вешалку шубу и прошел следом, открывая бар. — Тебе вина? Может, виски с колой или текилы? — Текила будет самое то, — кивнула женщина. — Хотя нет. Я передумала. Виски со льдом и швепсом. Она молча наблюдала, как муж доставал большой стакан и делал хайбол. За все время никто из них не произнес ни слова. Так их и застал спустившийся с мансарды Чонгук. Он надел теплый спортивный костюм, скрывающий его фигуру, а и без того длинные рукава натянул до самых кончиков пальцев. Даже участвуя в разборе сложных дел в юридической фирме, где он работал, Чонгук не чувствовал себя настолько несобранным и растерянным. — Может, так даже и лучше, — вдруг решительно проговорил Тэхён. — Надо было давно все это… — Закончить? — Чонгук блеснул глазами. — Рассказать, — успокаивающе ответил Тэ. — Надо, — кивнул Гук. — На твоей свадьбе надо было. Чтобы все по-честному. — Давай не будем снова об этом, — Тэхён чуть скрипнул зубами. — Отчего же? — вскинулся Чон. — Тогда бы мы не оказались сегодня вот в такой ситуации, — он обвел руками пространство. — Может, не будем сейчас выяснять что и когда надо было сделать? — Тэхён буквально пригвоздил взглядом своего мужчину. — Смотрю на вас, и сердце радуется, — Союн подперла голову рукой и не отрываясь смотрела на двух мужчин. — Прямо семейная пара. Ты даже со мной так не споришь, дорогой, — усмехнулась она. — А между вами прямо искры летят! — Союн, не надо, — повернулся к ней Тэхён. — Мы и так чувствуем себя не очень хорошо. Более идиотской ситуации я не мог себе представить. — Почему? — вскинула брови женщина. — Всегда надо быть готовым к тому, что тебя рано или поздно раскроют. Когда изменяешь жене на постоянной основе. — Я бы поспорил, — пробубнил Чонгук. — С чем? — она удивленно повернулась к нему. — Очень интересно… — С тем, кто кому и с кем изменяет, — спокойно уточнил Чонгук. — Я, конечно, думала, что мне придется делить своего мужа с кем-то, — усмехнулась женщина. — Но что мне придется это делать со своим бывшим однокурсником! — Она закатила глаза. — Просто невозможно… — Если бы в свое время я знал, что девушка, у которой я списывал конспекты по праву, заберет у меня моего любимого мужчину, я бы… — Чогук замолчал, сжав кулаки. — И что бы ты сделал? — она развернулась к знакомому еще по университету мужчине. — Не знаю, — сквозь зубы проговорил Чон. — Но точно что-нибудь придумал. — Так, все, — Ким решительно стукнул ладонью по столу. — Все устали и явно не могут адекватно воспринимать действительность. Предлагаю всем пойти спать, а утром продолжить разговор. — Поддерживаю, — Союн поднялась из-за стола и направилась к лестнице. — Надеюсь, тут есть еще она спальня? — Ты же не собираешься спать с ней при мне? — прошипел Чонгук, чуть не сыпя искрами из глаз. — Я все слышу! — раздалось сверху. — Знаешь, она всегда меня бесила, — не особо скрываясь проговорил Чон, смотря наверх. — Со второго курса. — Не обманывай себя, — хмыкнула Союн. — Если бы не я, ты бы вряд ли закончил второй и последующие курсы. И теперь я понимаю, почему. — Как была язвой, так и осталась, — пробормотал Чонгук. — Ты что-то сказал? — уточнила она. — Люблю, говорю, тебя! — прокричал Чон. — Благодарен небу, что у моего любимого мужчины такая понимающая жена! Они с Тэхёном поднялись наверх, и тот вдруг замер, не понимая, в какую из комнат он должен отправиться спать. С одной стороны, его ждала законная жена, с другой — он приехал сюда, чтобы побыть со своим мужчиной. — Да-а-а, — протянул он. — Не так я представлял свою первую ночь здесь. Чонгук, понимая, что он не собирается разделять с ним постель, многозначительно хмыкнул и с силой захлопнул дверь перед его носом. Союн свои эмоции так открыто не выражала, но молча повернула пару раз ключ в замке. — Отлично, — кивнул сам себе Тэ, разворачиваясь обратно к лестнице. — Доброй ночи! — выкрикнул он и, не дожидаясь ответа, направился вниз. Там он устроился на матрасе, где часом ранее они занимались с Гуком любовью, и который весь пропах им. Обняв подушку руками, он зарылся в одеяло и попытался заснуть, но сон не шел. Проворочившись с час, он просто лег на спину, уставившись в потолок. Только сейчас ему пришла в голову мысль о сыне. С кем оставила его Союн? Наверняка со своими родителями. Нет, он не опасался, что его жена безответственно отнеслась к ребенку, он скорее пожурил себя, что сразу не спросил такую элементарную вещь. И что вообще теперь будет с ними? Он же не сможет также, как раньше, делать вид, что у них все нормально. И как поступить с Чонгуком. Почти с самого их примирения после свадьбы, Техён иногда, очень редко, приглашал его в дом на большие торжества, тем более что они с Союн были с одного факультета и отлично друг друга знали. Естественно, в такие моменты они вели себя прилично, чтобы не давать повода для сплетен, но сам факт… Теперь Союн им точно не позволит такого. Тэхён сам не заметил, как задремал, а проснулся оттого, что кто-то укрывал его пушистым пледом. Приоткрыв глаза, он увидел склонившегося над ним Чонгука. Тот внимательно осмотрел спящего Тэ и удовлетворенно кивнул. Потом прошел к камину. Через какое-то время Ким почувствовал, как гостиная стала наполняться теплом. Видимо Чон поджег дрова. Тэхён улыбнулся и снова провалился в сон. В следующий раз он проснулся оттого, что на кухне спорили Чонгук и Союн. Чон утверждал, что Тэ любит пышные панкейки, я его жена настаивала, что ему больше по вкусу тонкие нежные блинчики. — На самом деле я люблю и одно, и другое, — хриплым ото сна голосом проговорил Тэхён, показываясь в дверях. — Я просто не хотел вас огорчать. — В этом весь ты, — покачал головой Чонгук. — Вот теперь садись, и пока ты не съешь все приготовленные для тебя блины, ты из-за стола не выйдешь. Союн лишь внимательно посмотрела на мужа и на бранившего его Чона, и улыбнулась каким-то своим мыслям. — Раз уж мы все собрались тут, предлагаю за завтраком обсудить нашу общую проблему, — сказала она, делая себе кофе со сливками, тогда как к Тэ она подвинула большую чашку зеленого чая. Чонгук, который уже давно сварил себе черный кофе, уселся напротив любимого мужчины и приготовился к битве. Просто так сдаваться он не собирался. — Для начала ответь мне, где наш сын, — Тэхён не притронулся к еде, лишь благодарно кивнул обоим. — У моих родителей. Спасибо, что спросил, — улыбнулась Союн. — Он всегда переживает за сына, не надо выставлять его бездушным истуканом, — взъерепенился Чон. — Если ты будешь так реагировать на все слова Союн, у нас ничего не получится, — покачал головой Тэ. — Прости, это выходит непроизвольно, — надулся Гук. — Я просто пытаюсь защитить свое. — Я тоже, — уверенно сказала Союн. — И поверь мне, у меня на это больше прав чем у тебя. — Спасибо за напоминание, — угрюмо пробубнил Чонгук. — Ну так что, мальчики, — она перевела взгляд с Чона на мужа и обратно, — что собираетесь делать? — Я точно не собираюсь отказываться от Тэхёна, — решительно заявил Чонгук. — Союн, — аккуратно начал Тэ. — Все, чему ты стала свидетелем, началось еще задолго до того, как наши родители решили упрочить свои связи с помощью нашего с тобой брака. Мы с Чонгуком полюбили друг друга еще в университете, и собирались строить совместную жизнь, тем более что в Канаде это не запрещено. Да, это было бы тяжело объяснить нашим родным, но мы бы что-нибудь придумали… — Пока что вы придумали встречаться иногда, чтобы никто не заподозрил, — она покачала головой. — Я считала тебя более предприимчивым и рискованным, — обратилась она к мужу. — Да и ты представлялся более дерзким и активным, Гуки. Вы действительно думали, что вот так все и будет? Эти ваши встречи… Вы собирались продолжать их до седых волос? Или пока Джунг не окончит школу? — А что мы должны были сделать? Признаться во всем тебе, твоим родителям и моему отцу? Да он бы сожрал и меня, и Чонгука, и даже не подавился бы. А Джунг? Представляешь, чтобы стало с ним? Да, в Канаде спокойно смотрят на однополые отношения, но не все их принимают. Что уж говорить о родной Корее! Там бы он стал посмешищем. Все, кому не лень, стали бы показывать на него пальцем. Я не хочу ему такой судьбы. — И ты согласен с этим мириться? — Союн посмотрела на опустившего голову Чонгука. — Быть с ним несколько раз в году, а все остальное время следить за ним издалека, лишь изредка посещая торжества, как представитель юридической фирмы, с которой сотрудничает его агентство? — Кстати, откуда ты знаешь про встречи? — удивленно вскинул голову Тэ. — Ой, перестань, — махнула она рукой в его сторону. — Ты столько раз прокалывался, что если бы я хотела развестись, то давно бы оставила тебя с голым задом. — Не понимаю, — ошарашенно смотрел на жену Ким. — Да ты себя хоть со стороны видел? Ты же зависаешь, уставившись в телефон! Или выходишь из комнаты, если тебе звонит Чонгук, якобы по делам фирмы. Ты даже в лице меняешься, когда о нем говоришь, а только он надолго уедет, у тебя пропадает аппетит. Я могу еще долго перечислять, но думаю, смысл ясен. — И ты так спокойно об этом говоришь? — Чонгук удивленно уставился на собеседницу. — Я просто поражаюсь твоему умению держаться. — А ты хотел, чтобы я тут скандал устроила? Посуду перебила, набросилась на вас с кулаками? Уволь, я более прагматична. — Из всего только что сказанного я понял, что разводиться ты со мной не собираешься, — подвел итог Тэхён. — Я еще не повредилась умом, — фыркнула она. — Видишь ли, дорогой, эта ситуация играет мне только на руку. — Собираешься меня шантажировать до конца дней? — дернул бровями Тэхён. — Мне казалось, что ты узнал меня лучше, пока мы были вместе, — было видно, что ей обидны эти слова. — Прости, не хотел тебя задеть. Но я решительно не понимаю, что ты предлагаешь. Женщина встала и прошла к плите. Там она поставила на конфорку чайник, зажгла огонь и, смотря на пламя, проговорила: — Дело в том, что с некоторых пор ты стал более прохладно вести себя со мной. Ты и раньше не особо уделял мне внимание, но после рождения сына наша близость… — она чуть замялась, понимая, что никому из присутствующих не приятно это слушать. — Она превратилась в совсем уж номинальную, словно окончательно стала тяготившей тебя обязанностью. Чонгук покраснел. Ему стало жаль эту красивую женщину, которая была совсем не виновата, что ее муж не любил ее. Но слышать о Тэхёне такое… Он не понаслышке знал, каким страстным и ненасытным мог быть его Тэ в сексе. Да что говорить, стоило только посмотреть на их тела, сплошь покрытые засосами и царапинами, настолько несдержанными они были вчера. А синяки на его бедрах еще долго будут напоминать о том, как смачно и с оттягом его трахали. — И вот, устав от твоего безразличия, я вспомнила, что, еще будучи студенткой встречалась с одним парнем. Даже не просто встречалась. Мы любили друг друга. Не спрашивай, почему я не вышла за него замуж. Он из небогатой семьи, и думаю, что это сразу все объясняет. Ты же понимаешь, что мой отец никогда не позволил бы выйти за кого-то, кто по статусу ниже нас. Ему было нужно развитие бизнеса, как и твоему. Вот они и придумали выгодный по всем статьям брак. — И ты решила?.. — подтолкнул ее Чонгук к дальнейшему рассказу. — И я решила, что ничто мне не мешает быть немного счастливее, чем с тобой, — она повернулась и посмотрела на мужа. — Тем более, что я уже догадывалась, что у тебя кто-то есть. Правда, не хотела в это верить. Ну, в вас с Чоном, — она помахала рукой в воздухе. — Вы, хочу вам сказать, хреновые конспираторы. Чонгук, так тот вообще не может себя контролировать, когда вы рядом. Он же тебя просто ест глазами. — Я же столько раз тебе говорил, — Тэхён закрыл лицо руками. — Прикажешь выколоть мне глаза? — усмехнулся Гук. — Союн, — Тэ вдруг поднялся и подошел к жене, — ты же рассказала все это не просто так? — Конечно, — кивнула она, заваривая себе кофе. — Как я вижу, вы решительные только из дома сбегать, да засосы друг другу ставить, — на этих словах Тэ застегнул посильнее худи. — Мужчины… — невесело усмехнулась она. — Мы много думали, как все изменить, но всегда натыкались на одну и ту же проблему, — начал Чонгук. — Отец и его влияние, — кивнула она головой. — Понимаю вас. Но… — она снова посмотрела сначала на одного, потом на другого. — Даже не знаю, почему я это делаю… Возможно, приближающийся Новый год так влияет. Захотелось вдруг стать ненадолго доброй феей. — Она решительно повернулась к мужу. — Что, если для него и для всех окружающих все останется так, как прежде. — Не понимаю, — покачал головой Тэхён. — Ты можешь уехать в другой город и открыть там филиал агентства. Даже в Америку можешь рвануть, отец будет только рад расширению. Чонгук, естественно, поедет с тобой, как твой юрист. Временами ты будешь приезжать, чтобы поддерживать видимость дружной и крепкой семьи. — А мы тем временем… — до Тэхёна медленно доходило то, что предлагала Союн. — Будете спокойно жить и не бояться, что кто-то узнает. Точнее, все равно найдется тот, кто поймет, в чем у вас дело, но тут уж вы сами придумывайте, как вам выкручиваться. Я, со своей стороны, обязуюсь посещать с тобой все мероприятия, где необходимо быть с супругами. А со временем я поговорю с твоей матерью, потом и с отцом. Он слишком хорошо ко мне относится, да и с моими родными он ссориться не захочет. Ему партнерство дороже собственного сына. Я это давно поняла, — невесело усмехнулась она. — Союн, — Ким обнял женщину за плечи, — ты же понимаешь, что жертвуешь… — Даже не мечтай! Я это делаю для своего счастья. Так я тоже смогу спокойно встречаться со своим любимым человеком. — Почему ты на это идешь? — удивленно спросил Чонгук. — Знаешь, Тэхён все же был со мной честен. Он никогда не говорил, что любит меня. И я ему благодарна, — она слегка сжала руку мужа на своем плече. — А я всегда говорил, что на нашем потоке она самая умная, — восторженно проговорил Чонгук. — Спасибо, — усмехнулась она. — Ты тоже был не промах. А еще если учесть, что ты отхватил себе самого красивого парня университета, то… — многозначительно помолчала она. Они еще долго разговаривали, а потом гуляли втроем по заснеженному лесу. Тэхёну еще никогда не было настолько спокойно и комфортно со своей собственной женой. То, что она восприняла их связь с Чонгуком с мудростью, что приняла его таким, какой он есть, было для него лучшим подарком на Новый год. Ну а у Чонгука был такой вид, словно все это напоминало ему сон или Новогоднее чудо, в которое тот давно не верил, но оно его настигло так внезапно. «И похоже, — подумалось Тэхёну, — что, то самое «долго и счастливо» все же существует в реальной жизни. Просто его надо заслужить».