Разбуди меня

Один год десять месяцев назад — Я не могу поверить, что ты действительно решила съехать из нашего дома из-за какого-то чертового препарата! — голос Ксавье переходил на крик, а руки тряслись. Хотелось силой остановить свою девушку, будто сошедшую с ума, и запереть здесь, в ожидании, когда она придет в себя. Но он знал, что это не выход, и что удерживать людей силой возле себя — плохая идея. — Ксавье, наше совместное проживание бессмысленно и не удобно, — сказала она не терпящим возражения тоном. — Зачем жить вместе, если можно отдельно? — Затем, что мы пара! — выкрикнул Торп в отчаянии. — Я хотел с тобой семью, мы же любим друг друга, Уэнс! Наверняка совсем скоро эта дурацкая побочка препарата пройдет, и ты снова почувствуешь то же, что и раньше! Она посмотрела ему в глаза, что в последнее время делала крайне редко. Её пустые, стеклянные глаза не выражали ничего, однако она тяжело вздохнула. — Ксавье, это была не побочка… — она надевала на плечи большущий рюкзак, продолжая смотреть на него. — Блокировка чувств и есть один из основных эффектов препарата. Смысл его действия в том, чтобы перестать любить. — Что ты такое говоришь? — выкрикивал болезненно срывающимся голосом Ксавье. — Что за дурацкая шутка, Уэнс? Это не смешно! Ты же видишь, что мне и так плохо! — Я вижу, что тебе плохо, да, — она снова взглянула на него. — Мне действительно жаль, что так вышло. Я этого не хотела. — Тогда останься! Останься, и всё будет как прежде! Чего тебе не хватало? Скажи, и я всё исправлю, дам тебе то, что ты хочешь! Уэнс! Её пустые глаза блуждали по дому, оглядывая его, будто на прощание. Снова слегка задержавшись взглядом на Торпе, она подкатила ближе к себе свой чемодан, и уже потянулась к дверной ручке. — Уэнс, остановись же ты! — в последний раз крикнул он, а потом вздохнул и из последних сил снизил голос с крика до шёпота. — Скоро всё пройдёт, вот увидишь… Просто останься, и я сделаю всё, чтобы тебе было комфортно. — Надеюсь, это не займет у тебя много времени, — собранным голосом сказала она. — Принять неизбежное. И она вышла за дверь вместе со своими вещами, быстро, будто боясь, что он снова будет её останавливать, села в машину и уехала в неизвестном направлении. *** Ксавье не был на вечеринках уже около года — в те времена у него была попытка восполнить потерю любимой, танцуя всю ночь под сомнительного качества музыку, попивая коктейли. Головная боль тогда стала его постоянным спутником, а стайки обиженных девушек шептались за его спиной о том, что так грубо их ещё никогда не отшивали. Да, вежливость, которая раньше всегда присутствовала в его общении с людьми, в последние пару лет напрочь куда-то подевалась. Выбирая одежду для вечеринки, на которую его позвал Аякс, Торп поймал себя на мысли, что уже и не помнит, когда в последний раз обновлял гардероб — на нем висел не только костюм, но и обычные джинсы и даже футболки. За пару лет отсутствия аппетита он превратился из обычного хорошо сложенного парня в худой и бледный, обтянутый кожей скелет. Не то, чтобы он хотел что-то поменять — нет, он не видел никакого смысла заниматься своим телом, тогда как в его жизни сейчас всё перевернуто вверх дном, но вот прикупить одежду на несколько размеров меньше, пожалуй, стоит. А пока что он просто затянул ремень потуже, надел слегка болтающийся на нем джемпер — самый узкий из всех, что он нашёл в своём шкафу, и планировал уже вызывать такси, как он услышал вибрацию на своём телефоне. Кто это? Бьянка, с тех пор как находится под действием чудо препарата, ему почти не звонит. Найдя свой мобильник валяющимся на кровати, он посмотрел на определитель. Ну, конечно — это Стив. Он ведь звонил ещё пару недель назад, но Ксавье тогда успешно его проигнорировал, предаваясь унынию. — Да, Стив, привет, — Ксавье тяжело вздохнул, подумав о том, что за последний месяц у него почти нет никаких результатов по картинкам. — Как жизнь? — А как твоя, Торп? — слегка хриплый голос МакКинли звучал довольно доброжелательно. — Мне тут уже звонили из ФБР по поводу тебя. Вот, только что. — Прости, — Ксавье было неловко, что его знакомых приплетают к этому грязному делу. — Они требовали твои контакты. — Да всё нормально. На самом деле я и сам хотел с тобой на эту тему поговорить. Повисла неловкая пауза. Ксавье не любил эту тему ни в каком виде — и избегал первый что-либо говорить. Сам же Стив отмалчивался, видимо, подбирая слова. — Ну ладно, не телефонный разговор, — отмахнулся он. — Лучше расскажи, как картины? Есть, что выставлять, наконец? — Не так много, как хотелось бы… — Ксавье задумался. — Картин десять наберётся. — Это очень мало. За два с половиной года — и десять картин? — Стив недовольно вздохнул. — Ты пойми меня правильно, ко мне будут вопросы, за что же я тебе плачу. — Я понимаю, — Ксавье прикрыл глаза. — Вдохновения не было. — Да я помню о твоей ситуации, Торп. И понимаю тебя, — вздохнул МакКинли. — Но тем не менее, нужно кое-что обсудить лично. Давай завтра? Я пришлю тебе адрес своего любимого мексиканского ресторана. Пообедаем, обсудим. — Без проблем. — пожал плечами Ксавье. — Договорились. — Тогда до завтра, Торп! Вызвав такси, он размышлял о том, что же такое хочет сказать ему Стив — то ли о звонке из ФБР, то ли о возможном прекращении финансирования, то ли о выставке. Да, последние месяцы он работал из рук вон плохо — и даже по меркам вечно ищущих вдохновения художников результаты у него были никакие. Скорее всего потому, что если быть честным — то вдохновения он и вовсе не искал. Минут двадцать — и его привезли в спальный район соседней Александрии. Снаружи ничего не говорило о том, что в этом доме сегодня проходит какая-то вечеринка — хоть в окнах и горел свет, но они были плотно зашторенными, и никакой музыки или пьяных хулиганов в придворовой территории, как обычно привык видеть Ксавье, не было. Может, он ошибся адресом? Ещё раз сверив номер дома с тем, что отправил ему Аякс, он открыл калитку, прошёл несколько ступеней наверх до двери и, чувствуя себя максимально глупо, нажал на звонок. Дверь ему открыли довольно быстро — какой-то парень, кажется, просто шёл мимо прихожей и без лишних слов впустил его внутрь, а затем, коротко кивнув Ксавье, скрылся где-то в коридоре. Ощущая себя довольно странно, Торп неуверенно прошел в гостиную, откуда слышалось максимальное количество голосов. Это было просторное помещение в классическом американском стиле. Ближе ко входу располагалась светлая современная кухня, с черной мраморной столешницей и с островом, у которого за барными стульями сидели несколько человек. Сложно было сказать, что они делали — кто-то резал овощи на разделочной доске, кто-то сидел за ноутбуком, а кто-то просто разговаривал. Кухня постепенно перетекала в гостиную, во главе которой располагался большой серый диван. Напротив него было несколько кресел, а сзади — большой камин со стоящими на нём различными статуэтками. Телевизор тоже присутствовал — но был заставлен дополнительными креслами и сейчас не использовался. Но стандартный интерьер американского дома не занимал долго внимание Ксавье — таких домов он повидал десятки. Намного интересней было смотреть на людей, которых здесь было не меньше двадцати — и это только в гостиной. Совершенно непохожие друг на друга, разных возрастов, национальностей и стилей одежды — все зачем-то пришли в это место. Раньше на домашних вечеринках Ксавье видел только молодёжь — обычно кто-то закупался алкоголем и колой, другие заказывали с десяток пицц и просто веселились под громкую музыку. Но сейчас ничего подобного не происходило. Большинство сидело на диване и играло в карты, довольно тихо посмеиваясь о чем-то. В кресле развалился мужчина явно пенсионного возраста, что-то настойчиво рассказывая молодой улыбчивой блондинке в розовом платье. Сзади них, не обращая ни на кого внимания, обжималась какая-то парочка. Другая пара лет шестидесяти суетилась, что-то готовя на кухне и совсем не обращая внимания на работающих за ноутбуками молодых за кухонным островом. У окна мужчина лет тридцати расхаживал туда-сюда со спящим в слинге ребенком. А какой-то чудак в углу и вовсе прямо сейчас собирал стеллаж, будто бы другого удачного для этого дела времени не нашлось. На Ксавье никто не обращал внимания, будто бы его и вовсе не было. Даже скорее наоборот — будто он тут был всегда, и его роль в этом странном обществе заключалась в том, чтобы стоять и смотреть на остальных. — Энид, крошка, я нашёл эту коробку! Но сегодня вряд ли успеем уже! — знакомый голос крикнул прямо под ухом, и Ксавье повернул голову, встречаясь глазами с Аяксом. — О, Ксавье! Дружище, ты пришёл! — и он поставил свою ношу прямо в ноги, а сам внезапно обнял Торпа так, будто они дружили по меньшей мере лет десять. — Здравствуй, Аякс! — Ксавье вымученно улыбнулся, всё ещё не до конца понимая, что здесь происходит. — Это вечеринка? — Конечно, проходи! — он показал рукой на диван, приглашая сесть. — Ребята, это Ксавье! — внезапно громко сказал он. Все сидящие обернулись в его сторону. Кто-то кивнул, кто-то помахал рукой, а несколько человек в ответ сказали «Привет, Ксавье!». В целом никто на него долго не отвлекался и уже через пару секунд каждый продолжил заниматься тем же, чем раньше. — Сейчас ещё Лукас привезет пиццу, — сказал Аякс то ли Торпу, то ли ещё кому. — Энид, коробка уже здесь, можем на следующей неделе украшать! А Галпин уехал докупить рома. Конни, ты же сделаешь свой коктейль? — Обязательно, — ответила ему та самая готовящая на кухне женщина. — И булочек напеку! Не все ведь будут алкоголь, а от травяного чая с булочкой никто не откажется! Ксавье сел на диван, продолжая наблюдать за всем со стороны. Отвыкший от общения с людьми, он чувствовал себя не в своей тарелке, а ощущение того, что он не совсем понимает, что здесь происходит, и вовсе не способствовало расслаблению. — Ксавье, мы рады, что ты пришёл! — блондинка, общавшаяся с пенсионером в кресле наконец встала и подошла к дивану. Это была Энид, девушка Аякса, которую сначала он не узнал со спины. — У тебя обязательно будет возможность представиться, да и остальные расскажут тебе пару слов о себе! Почти каждую неделю кто-то новенький бывает, так что не смущайся и чувствуй себя как дома! — Чей это дом? — решился спросить Торп. Это не было очевидным — казалось, Энид и Аякс выполняют роль хозяев, но почему тогда на кухне заправляет некая Конни? И почему парень в углу собирает здесь стеллаж? — Это дом Аякса, — расплылась в улыбке Энид. — Но по выходным мы здесь собираемся — едим, общаемся. Праздники вместе отмечаем. Она пожала плечами, видимо, не зная, что ещё сказать. Вообще, всё это напоминало какую-то секту или группу поддержки — по крайней мере, подобным образом показывали такие общества в фильмах — множество людей разных возрастов собираются вместе и с улыбками что-то рассказывают о себе. Ксавье такое не очень любил и обычно считал, что такие люди просто тронулись умом и поверили в какую-то существующую только для них истину. — Ребяяята, это огонь! — у порога стоял темнокожий паренёк с улыбкой, держа в руке огромную стопку больших коробок с пиццами. И действительно, почти сразу же аромат в комнате наполнился их содержимым, отчего мигом захотелось ужинать. Все вокруг начали суетиться — кто-то приветствовал Лукаса, кто-то освобождал журнальный столик у дивана, а кто-то доставал тарелки. Буквально пара минут — и все магическим образом оказались вокруг столика с пиццей — на диване, на креслах и стульях и даже на полу. Разве что парень со стеллажом не двинулся с места, продолжая что-то вколачивать. — Кент, бросай ты уже его, тут пицца стынет! — крикнул ему Аякс. И колу прихвати! — Что, Галпина с алкоголем так и нет? — Кент отряхнул руки и тоже направился к остальным. — Будет через полчаса! Пицца исчезала на глазах. Оказалось, что в других комнатах дома тоже были люди, включая несколько детей, и теперь они все расселись в гостиной, ужиная, так что такое гигантское количество пиццы было вовсе не лишним — каждому здесь досталось от силы три куска. — Ксавье, расскажи о себе! Мы тебя ещё не знаем. Обычно мы так знакомимся, — попросил Аякс, когда основной голод уже притупился парой кусков, и теперь можно было есть менее активно. — Ксавье Торп, — начал он, окидывая взглядом толпу. — Мне двадцать пять лет. Художник. Рассказывать о себе он не умел, хотя раньше с удовольствием это делал. В эпоху выставок, проектов, путешествий с Уэнс он с радостью делился всем происходящим в его жизни. Но не сейчас — когда эту самую жизнь правильней было бы назвать существованием. С разных сторон посыпались уточняющие вопросы. Кто-то подробнее спрашивал про то, что он рисует, кто-то про то, где можно это посмотреть, а кто-то выяснял, чем ещё увлекается Ксавье. Он терпеливо на всё отвечал, и в итоге его рассказ о себе можно было назвать довольно-таки полноценным. — А девушка у тебя есть? — спросил кто-то в дальнем конце комнаты. Что-то внутри него болезненно сжалось от этого вопроса, дыхание сбилось, а пульс подскочил. Когда же уже его отпустит? Когда он сможет уже принять неизбежное и спокойно жить дальше, с улыбкой общаясь с остальными? — Давайте не будем накидываться на человека, он расскажет нам об этом, когда будет готов, — видимо, заметив его реакцию на вопрос, сказала Энид. Девушка Аякса наверняка уже была в курсе того, что он рассказывал её парню. — Девушка, которую я любил, вакцинировалась два года назад, — решил он таки ответить на вопрос, не желая казаться израненным и сломленным. — Вскоре мы с ней разъехались. Сейчас я живу с другой девушкой, которая тоже недавно прошла курс вакцинации, — он ненадолго призадумался, подбирая слова. — Но эти отношения никогда не были для меня важны, а сейчас и вовсе это лишь формальность. В гостиной стало тихо. Люди больше не задавали вопросов, видимо, переваривая услышанное. Кто-то в упор смотрел на Ксавье, а кто-то наоборот потупил взгляд, как будто ему было стыдно. Это молчание, похожее на траурное, жгло Торпа изнутри, так, что захотелось его прервать и продолжить. — А сегодня я ее встретил в ФБР, — он видел, как вытягивались в удивлении незнакомые лица в ответ на его рассказ. — Ту, что я любил… Она была моим инспектором. Его голос надломился и стало слишком очевидно, что эта история для него болезненна. Молчание продолжало давить на него, но сказать уже было нечего — он и так выдал то, о чём старался не думать, чтобы прямо сейчас не рассыпаться на мелкие кусочки. — Чувак, сочувствую тебе, — первый нарушил тишину сидящий рядом Лукас, похлопав его по плечу. Следом за ним и другие стали высказывать какие-то слова поддержки, словно он только что сообщил, что его любимая умерла. — Давайте не будем об этом, — Ксавье решил прекратить этот невыносимый траур самостоятельно. — Расскажите лучше, что это за место? Почему вы собираетесь здесь? Чем занимаетесь? — Мы все против нововведений правительства, — пожала плечами брюнетка средних лет. — Постепенно возникла потребность общаться, потому что на улице с каждым днём всё меньше тех, кто нас понимает. — В основном тут те, кто готов бороться с системой, — продолжил Аякс. — Я предложил собираться всем у нас в доме. Когда мы все общаемся, мы часто помогаем друг другу, находим решение проблем. Когда-то казалось, что мы с Энид одни против этого, и что нас рано или поздно насильно разъединят. Теперь я знаю много путей этого избежать, и, я думаю, у всех сидящих здесь появилась какая-то уверенность в том, что мы не одни и всё делаем правильно. — Аякс делает очень важное дело, собирая нас вместе, — сказал рядом сидящий Лукас. — Когда общаешься, лучше понимаешь, что действительно происходит. Рано или поздно эта система рухнет, и мы этому поспособствуем! — Не похоже, что система рухнет! — сказал какой-то только что вошедший в дом мужчина с пакетами в руках. — Скорее мы тут сопьемся с горя, и на этом всё! — Донован, зачем вот этот пессимизм? И так тошно! — послышалось из толпы. Мужчина, которого назвали Донованом, прошёл в комнату и начал доставать содержимое пакетов, полностью состоящее из алкоголя. Следом за ним в дом зашёл еще один чернокожий мужчина средних лет — он оглядывал всех присутствующих, кого-то выискивая. — Лукас, сынок! — его взгляд остановился на соседе Ксавье, который, очевидно, был его сыном. — Я тоже заскочил к вам, а вечером переночую у тебя! — Пап, тебе сюда нельзя, разве ты не понимаешь? — парень хмурился. — Галпина уволили, теперь ты хочешь, чтобы уволили ещё и тебя? Тут бывают новые непроверенные люди! А если завтра в новостях будут заголовки, что мэр Джерико посетил вечеринку отказников? — Значит я, как мэр, подам им всем пример того, как нужно к этому относиться! — послышалась неожиданная твердость в голосе отца Лукаса. — Я не собираюсь всю жизнь бояться отстранения. Людям нужно видеть, что и в правительстве есть те, кто против. К тому же я республиканец — а с ними ещё не всё потеряно. Постепенно все начинали переговариваться друг с другом о том о сём, разделяясь на группы поменьше. Женщина по имени Конни, увидев привезенный алкоголь, бросилась готовить какие-то только ей известные коктейли. Кент снова стал собирать этот несчастный стеллаж. Отец Лукаса, которого, как оказалось, звали Ноубул Уокер, сел рядом с ними, а его друг Донован Галпин последовал за ним. — Значит ты, Ксавье, художник? — спросил его мэр какого-то неизвестного ему городка. — Да. Сотрудничаю с галереей Стива МакКинли, — кивнул Торп. — И что они, ещё не уволили тебя за отказ от вакцинации? — Нет, ничего такого, — пожал он плечами. — Завтра как раз встречусь с боссом. — Вот завтра он тебя и уволит! — встрял в разговор Галпин. — Уже всех увольняют! Ноубул только каким-то чудом держится. Почему не хочешь купить справку? Ещё есть способы это сделать в некоторых местах! — Как ты не понимаешь, Донован! — Уокер старший возмущённо жестикулировал. — Если ты покупаешь справку, значит ты поддерживаешь систему! Принимаешь её. Мы никогда не сможем победить, если будем делать вид, что мы привиты! — Да мы и не победим в этой войне никогда, — Донован закатил глаза. — Уже всех увольняют. Не хочешь в этом участвовать — купи себе справку и живи дальше. Я вот тебе поверил и вовремя не купил. Зато сын у меня сразу поступил правильно, и теперь ему ничего не угрожает! Пока мужчины ожесточенно спорили, Ксавье снова огляделся. На кухне уже вовсю разливали коктейли — и он встал, чтобы налить себе. Большинство присутствующих выпивали и общались — кто-то так же спорил, кто-то с задумчивым видом рассказывал что-то другим. От этого гула голосов с непривычки побаливала голова. И тем не менее, сказать, что ему здесь было скучно, он не мог — постепенно он начал ходить по гостиной и общаться с разными людьми, объединенными одной проблемой. И, хоть каких-то конкретных вопросов перед тем, как он пришёл сюда, у него не было, но, общаясь со всеми, он узнавал много интересного. Так например одна женщина целых пятнадцать минут заняла его внимание, обсуждая то, что цены на аренду апартаментов взлетели до небес — ведь пары расстаются, а семьи разводятся, и всем нужно жилье поменьше. Большие дома, подобные этому, наоборот сейчас можно купить сильно дешевле, чем раньше — ведь это типичное жилье американских семей, а одиночки редко могут позволить себе купить или снимать такой дом. Мужчина по имени Анвар рассуждал о том, как в новой реальности планировалось заводить детей, и что из этого вышло. Хоть учёные сейчас во всю работают над тем, чтобы женщина совсем не участвовала в процессе вынашивания ребенка, но всё-таки пока она нужна — по крайней мере с восьмой по двадцатую недели беременности, а лучше и весь традиционный срок. Только вот женщины, подвергшиеся действию новомодного препарата уже не очень-то хотят вынашивать детей — точнее, для себя они это сделать ещё готовы, но вот для какого-нибудь мужчины уже нет. В обществе шла волна возмущений по этому поводу — мужчины считали дискриминацией то, что их заставляют платить деньги за то, чтобы завести ребенка. Мол, они же не виноваты, что они сами не могут их выносить? При этом женщины тоже были возмущены, и не каждая хотела вынашивать детей незнакомым мужчинам даже за деньги. Признаться, Ксавье раньше даже и не думал о том, насколько этот мир за последние два года изменился. Запертый в собственном доме и особенно в своей голове, он только сегодня, на этой встрече, начал понимать, что сейчас вокруг него уже принципиально другая реальность, совсем не похожая на ту, за которую он так судорожно цеплялся, будто за спасательный круг. Будто здесь его может унести, смыть этим потоком безумия, да так сильно, что назад пути уже не будет. Голова пухла от такого количества эмоций. Пока он слушал Анвара, ему в голову пришла поистине безумная мысль — а что, если заказать ребенка от Уэнсдей? Что, если получить хотя бы часть той семьи, которая у них должна была быть, и которая не состоялась из-за жестоких игр тех, кто у власти? Нет, это было чистой воды безумие — он и сам сейчас чувствовал себя психически нестабильным — куда ему ещё какого-то ребенка? Да и он и вовсе не думал о детях в таком возрасте. Никакой ребенок не заменит ему Уэнс. Не заменит её скромную и искреннюю улыбку, которая была только для него. Её колкие шуточки в его адрес. Её теплые руки на его шее… Что он здесь делает, в этом новом мире? Почти каждый пришедший на эту вечеринку борется за свою любовь — за существующего партнёра, с которым вместе живёт и которого не хочет терять. А что боится потерять Ксавье? Воспоминания о той, которая о нём и думать забыла? Зачем ему это — вариться в собственных страданиях, когда можно просто испить отравленной воды из колодца, как в известной притче, и стать таким же сумасшедшим, как и остальные? — А я сразу тебя узнала, Ксавье Торп, — послышался сзади женский голос. — Ты такой же потерянный, как раньше, только более грустный. Он обернулся, и встретился взглядом с той самой Конни, что сегодня заправляла кухней. Немного нахмурившись, он пытался вспомнить, где мог её видеть. — Ты купил у меня кольцо, мой мальчик, — она расплылась в своей ведьминской улыбке, и он сразу же вспомнил эту странную продавщицу ювелирных изделий. — Я так понимаю, она его ещё не получила? — Нет, — он сморщился, вспоминая то беззаботное время. — И уже не получит, — дрогнувшим голосом добавил он. — Ха, ну вот это вряд ли! — Конни начала посмеиваться, чем ввергла Ксавье в какой-то шок. — Я продавала кольца только тем, кому суждено быть вместе! В основном приходили мужчины, и я знала, что они потом разведутся! И отказывала им, — она как-то по-доброму улыбнулась, хотя эта улыбка не могла успокоить ещё больше шокированного после её слов Ксавье. — Мои кольца особенные, и получают их только те, кто проживут эту жизнь вместе, долго и счастливо! Так что быть тебе со своей девушкой, хочешь ты этого или нет!