Getting to know you addams family (Знакомство с семейкой Аддамс)

Рассвет наступает, но не приносит с собой солнца. Его лучи скрыты под тяжелыми свинцовыми облаками, плотно укутавшими небо. Энид чувствует, как по ее лицу стекает вода. И это больше не ее собственные слезы. Она выплакала все, что могла пару часов назад. Ее тело болит от позы, в которой она бессменно пребывает долгое время. Сидя на земле, она аккуратно баюкает голову Уэнсдей на своих коленях. Крупные капли дождя стекают по ее бледному измученному лицу. Ее глаза закрыты. Кажется, что она просто спит. Энид отказывается смотреть туда, где лежат тела Гомеса и Мортиши. Дорогих ей людей, которые за короткий период времени буквально стали ее семьей. Энид не верит, что их больше нет. Всех их. Ее голова тяжелеет от стресса и рыданий. Она думает, что пора что-то менять. Дождь усиливается, когда она медленно наклоняется к телу Уэнсдей на своих коленях, шепча ей в волосы, что им пора домой. Она берет ее на руки в свадебном стиле. Ей кажется, что провидица ничего не весит. Спотыкаясь, она бредет по направлению к дому. Дождь становится сильнее. Буквально превращается в ураган. Его холодные потоки тушат остатки пожара. На удивление, большая часть поместья оказывается уцелевшей. Распахнутые центральные двери словно приглашают ее. Энид относит Уэнсдей в ее спальню, осторожно опуская на кровать. Ее взгляд блуждает по комнате, находя стеклянный вольер с пауком Гомером. Энид помнит, как Уэнсдей однажды сказала ей, что он заколдован особой магией ее матери. Обречен жить до тех пор, пока жива провидица. Новая порция слез катится по ее щекам, когда она видит его лежащим посреди вольера. Его мохнатые лапки безвольно задраны кверху. *** Юдора Аддамс хмуро смотрит на игральную шахматную доску. Все фигуры на ней повержены и расколоты на куски. Кроме фигуры серебристого волка. Тень, сидящая напротив нее выглядит самодовольной. Она просто чувствует это, хотя и не видит ее лица. Фигура в виде песочных часов с ее стороны угрожающе надвигается на фигуру волка. Юдора отчетливо слышит объявление шаха. Старая ведьма медленно поднимается со своего места. - Эта партия почти за тобой. Но только почти. Не говоря больше ни слова она медленно покидает башню. Ее старые колени болят, когда она спускается, переходя с южной стороны на северную. Практически идентичную ее собственной. Башню ее любимой внучки. Тело которой прямо сейчас лежит на кровати. Светловолосая волчица рычит на старуху, когда она пытается приблизиться к ним. Юдора усмехается, щелкая Энид по носу, словно большую собаку. Девушка практически кусает ее в ответ, вызывая на лице ведьмы улыбку. - Видения могут не сбыться, если убрать из них одну деталь. Моя любимая высокомерная пиявка предполагала, что главной в этом пазле является она. Женщина присаживается на кровать, подле обоих девушек. - Все это время главным был наглый мальчик — монстр. - Что мне делать? - Энид шепчет, искренне надеясь, что ведьма пришла сюда с какой-то помощью, а не намерением разглагольствовать. - Вернись назад и убей его. - Вы можете меня вернуть? - Никто этого не может. - Усмехается Аддамс. - Кроме Пустоты, конечно же. Иди, попроси ее, и возможно она даст тебе шанс. Если ты готова платить, разумеется. - Я готова отдать что угодно. На мгновение Юдора пристально смотрит в глаза блондинки. - Ценой будет все. Не произойдет ничего из этого. Ни плохого, ни хорошего. Ты понимаешь, о чем я говорю? Энид кивает. Она вполне может жить, просто зная, что Уэнсдей жива. Даже если они никогда не смогут быть вместе. Если жив любой из Аддамсов, она готова закрыть этот счет без колебаний. Вернуть каждого. Кроме Армси, конечно же. Совершившему чудовищное из предательств не место в этой семье. - Я буду это помнить? Юдора Аддамс грустно качает головой, давая ей отрицательный ответ. *** Темнота поглощает Энид. Она вновь попадает в ту ночь. Ее ноги и легкие горят. Она бежит что есть мочи не видят и не чувствую ничего, кроме убийственной ярости. Она наносит Хайду столько повреждений, прежде чем Шериф Галпин сможет в них выстрелить, что Тайлер умирает по дороге в больницу. Полиция держит ее до утра, заставляя дать подробные показания. Все, что Энид хочет, просто найти свою лучшую подругу. Ей кажется, что все идет не так. Она то и дело оказывает полиции сопротивление, требуя отпустить ее из участка как можно раньше. Когда у них больше не остается вопрос в ее невиновности, классифицируя инцидент как самозащиту, они отпускают ее обратно в Невермор. Энид приходит в свою комнату слишком поздно. Ее взгляд блуждает по пустому каркасу кровати, которая раньше принадлежала Уэнсдей. Спустя пару часов, когда девушка не появляется в их общей комнате, она узнает, что Аддамсы забрали ее еще до рассвета. С одной стороны, Энид очень рада за подругу, которая пострадала в этом случае больше всех. Но почему в ее груди что-то отчаянно сжимается, будто все идет чертовски неправильно? *** Уэнсдей хмуро смотрит на сменяющийся на окном пейзаж. Вначале своего пребывания в этой школе она не хотела ничего больше, как скорее покинуть ее. Она не понимает, почему вообще согласилась остаться в первую неделю. Может все дело в том, что она все же завела друзей? Приросла корнями к одной яркой и болтливой девочке оборотню? Ей становится не по себе от подобных мыслей. Она списывает это на усталость и возможно последствия от легкого ножевого ранения в живот. Ошибочно полагает, что это пройдет, как только она вернется к привычной рутине. Вновь будет раскапывать могилы на семейном кладбище, читать редкие тома на мертвых языках, играть на виолончели и продолжать свой роман. Но этого не случается. К ее большому сожалению. Цвета в ее комнате недостаточно яркие. Ей не хватает привычного белого шума в виде отвратительной музыки и болтовни человека, от которого она мечтала избавиться последние полгода. Уэнсдей думает, что это проклятие. Но не находит у себя ни единого симптома. Это разочаровывает. *** Энид возвращается домой одна. Ее родители просто покупают ей билет на самолет, не удосуживаясь забрать ее лично. Эстер Синклер с недоумением смотрит на ее лицо, когда она пересекает порог дома. - Что это такое? - Это награда полученная в схватке с Хайдом. Он, кстати, мертв. Энид порой пугает, как легко она говорит об этом прошествии. Не испытывая при этом тошноты и любых других признаков посттравматического расстройства. Эстер как всегда слышит лишь главное для себя. Ее дочь наконец-то стала полноценным членом их стаи. Энид прерывает ее радостную болтовню о замужестве и раннем браке, просто вонзая длинный острый нож в обеденный стол. Она холодно говорит, что никогда больше не хочет это обсуждать. И матери либо придется смириться с данным фактом, либо навсегда потерять дочь. - Это все влияние той сумасшедшей девочки, с которой они тебя поселили. Я уверена... - Эстер вновь ворчит, но на удивление оставляет дочь в покое. Энид безумно скучает и много думает о Уэнсдей. Она не может ей написать или позвонить. Не знает, вернется ли маленькая девушка в Невермор. Ей кажется, что внутри нее что-то вырвано с потрохами и это никак не починить. Она игнорирует своих друзей и парня, думая, что новый семестр никогда не настанет. *** Юдора Аддамс помнит многое. Она возвращается в свою башню, чтобы закончить очередной мачт с давней подругой, но не находит ту за доской. Лишь призрачный смех и благодарность за зрелище. - Костлявая сука. Ты как всегда! - Лающий смех старухи заполняет башню.Она возвращается к своим делам. Иногда ей кажется, что Уэнсдей выслеживает ее, словно хочет что-то спросить, но так и не спрашивает. Иногда старуха скучает по радужной девочке, с которой толком не успела познакомиться. Она думает, что это может быть к лучшему. В конце концов, волк сделал свой выбор. Она прошла проверку Пустоты и теперь ее имя навсегда вплетено золотыми буквами в семейное древо Аддамсов. Единственное, о чем думает старуха, может ли судьба ошибаться? Даст ли она идиоткам еще один шанс чтобы быть вместе? Как быстро ее внимательная пиявка-внучка заметит обновления в генеалогии. Поймет ли она, что случилось и захочет разгадать эту тайну, разгадка которой возможно сделает ее несчастной до конца дней ее. В хорошем смысле, конечно же. Пока старуха размышляет над превратностями судьбы, ее старый, но все еще острый слух слышит скрип шин по подъездной дорожке. Только дурак мог въехать сюда. Ну или водитель Убера. Уэнсдей тоже слышит его. Природное любопытство и враждебность заставляют ее взять в руки оружие, чтобы встретить незваного гостя со всеми привилегиями. Но вместо того, чтобы опробовать новое оружие, она сталкивается с невыносимо яркой одеждой своей бывшей соседки по комнате, которая делает ей предупреждение. - Я знаю, что ты убьешь меня, за то, что я сейчас сделаю, но я умру сама, если этого не произойдет. Можешь убить после и забрать себе труп. Прежде чем Уэнсдей вообще сможет понять, о чем идет речь, яркое пятно врезается в нее, заключая в самые крепкие на свете объятия. Это наполняет ее необъяснимым чувствами, словно теперь она наконец собрала воедино весь пазл. Энид ярко улыбается ей, шепча «спасибо» одними губами. Уэнсдей втягивает ее обратно, роняя оружие, чтобы сильнее руками прижать к себе. Никакой крови и слез. Ночи и кровавой луны. Но бесконечное тепло и необъяснимое чувство дома. Позже, когда Энид неловко переминается с ноги на на ногу, Уэнсдей закатывает глаза и ведет ее в дом, держа за руку. Она угрожающе говорит, что берет ее в плен до окончания перерыва. Что Энид понимает как предложение остаться. Позже, когда они вместе исследуют особняк, Уэнсдей с удивлением обнаруживает имя Энид Аддамс-Синклер, вплетенное в их семейное древо. Юдора Аддамс отсюда может слышать ее быстрые и торопливые шаги по лестнице, когда она буквально бежит к ней за ответами, держа в руках массивный топор.