Клетка с шипами

Милана вздрогнула от звонка в дверь, чуть не опрокинув на себя кружку с остывшим кофе. Сначала девушка не хотела открывать, но звонок повторялся снова и снова. Встав из-за стола и прихватив с собой нож, Данилова отправилась проверить, кого принесло, ведь гостей она не ждала. Взглянув в дверной глазок, Милана удивилась: за дверью стояла та самая женщина, которую она видела в ФЭС с Сергеем Майским. - Привет, Лана! – поздоровалась незнакомка, когда Данилова открыла дверь. - Здравствуйте! – с нескрываемым удивлением произнесла хозяйка дома. – А Вы кто? - Не узнаёшь? А я тебя сразу узнала! – улыбнулась гостья. - Нет, не узнаю! – вглядываясь в лицо девушки, сказала Милана. - Несколько пластик сделали своё дело! – проговорила незнакомка и, не желая больше томить хозяйку, добавила: – Почти десять лет за одной партой. - Анфиса?! – ещё не веря услышанному, воскликнула Лана. - Анфиса Прекрасная, собственной персоной! – представилась девушка. – Можно войти? - Да, конечно, проходи! – пригласила хозяйка. - Ты как на счёт спиртного? –достав из пакета и демонстрируя бутылку коньяка, спросила Прекрасная. - Положительно. Через десять минут на кухонном столе стояла большая тарелка с нарезанными фруктами, в центре, среди фруктов, лежала веточка винограда; справа на столе была тарелка с ломтиками твёрдого сыра, слева поломанная на кусочки плитка горького шоколада. - Ну, что, подруга? Давай за встречу! – подняв рюмку с коньяком, произнесла тост Анфиса. - За встречу! – поддержала Милана. Выпив, девушки закусили и начали вспоминать школьные годы. Но Милана чувствовала, что Анфиса появилась в её жизни не просто так, она пришла не школьные годы вспоминать. - Ланка, прости меня! – вдруг произнесла Прекрасная, когда в бутылке оставалась половина. - За что? – спросила Данилова. – За то, что ты на помощь не позвала и потом не объявилась? - Нет. - Тогда, за что? - У тебя можно курить? - Да, – хозяйка вышла из кухни и вернулась буквально через минуту. - Тоже куришь? – наблюдая, как подруга ставит пепельницу на подоконник, спросила Прекрасная. - Иногда, – открывая окно, ответила Милана. - Анфиса Прекрасная! – прикурив, с иронией произнесла брюнетка, сделав ударение на фамилию. -Я ещё не так пьяна, чтобы забыть, как тебя зовут, – ответила Данилова, выдыхая дым. - Мне бы больше фамилия «Ужасная» подошла, – смотря на сумеречный город, всё с такой же иронией проговорила Прекрасная. – Ты никогда не задавалась вопросом: почему в тот вечер мы пошли через пустырь? - До не давнего времени – нет, – ответила Лана. - Лана! – Анфиса резко повернулась и посмотрела на Данилову. – Знаю, что тебе будет больно и неприятно всё это слушать. Но, прошу, выслушай меня до конца. - Хорошо, – кивнула Данилова. – Я тебя выслушаю. - Я завидовала тебе, – начала Прекрасная. -Завидовала? Чему? – удивилась Милана. – У тебя была полная обеспеченная семья, а у меня только мама и брат, и с деньгами было не очень. Я даже изредка не могла купить такую одежду, как у тебя, не говоря уже об остальном. - Да. Но это была глупая подростковая зависть к твоей красоте. Ты была и есть красивее меня. Тебе не требовалось много косметики, в отличии от меня. Ты могла есть, что хочешь, при этом твоя фигура была идеальной, мне же требовалось контролировать калории и изматывать себя физическими нагрузками. У тебя были шикарные густые волосы от природы. Я же ходила по салонам, ухаживая за своими волосами, но добиться такой красоты не могла. Сейчас я понимаю, что это всё, далеко, не главное в жизни, это всё абсолютно неважно. А тогда я была глупой, завистливой девчонкой. Эта зависть постепенно разъедала меня изнутри, уничтожая то светлое чувство дружбы, хотя какое-то время оба эти чувства ещё существовали во мне вместе. Но когда ты стала встречаться с самым красивым парнем в школе, вот тогда моя зависть вырвалась за границы, снося всё светлое, что во мне было. - Зря ты мне завидовала, особенно, что касается Глеба. - Не зря, Милана, не зря! – покачала головой Анфиса. – Глеб тебя любил! - Ты просто не всё знаешь, – сказала Данилова. - Я знаю больше, чем ты думаешь. - Что ты имеешь ввиду? - Николаю Владленовичу не нравилось, что его сын встречается с девушкой не своего круга. - Знаю. Он мне даже деньги предлагал, чтобы я с Глебом рассталась. Я отказалась и рассказала всё Глебу, он после этого крупно с отцом поругался и жить к бабушке переехал. - Нужно было брать деньги или просто согласиться, но с Глебом тебе нужно было расстаться. - Анфис, я тебя совсем не понимаю: то ты говоришь, что Глеб меня любил, то говоришь, что нужно было с ним расстаться? - Дело не в Глебе, вернее, не совсем в нём, – сказала Прекрасная. – Ты слушай, не перебивай, и всё поймёшь. После ссоры с Глебом Огнев старший решил действовать через меня. Он поджидал меня в машине недалеко от моего дома. Когда я проходила мимо, его водитель открыл дверь и попросил сесть в машину. Тогда Огнев и предложил, чтобы я за деньги рассорила тебя с Глебом, да ещё так, чтобы виновата, вроде, как бы ты была. Но, что бы я ни делала, ничего не выходило. Глеб не верил слухам, которые я распространяла; не поверил Вадику с Мариком, которых я наняла, чтобы они растрепали о связи с тобой. Но Глеб им так морды начистил, что больше никто из знакомых парней не соглашался мне помочь. Глеб ни на что не вёлся! За полгода у меня так и не вышло вас рассорить. Доктора конечно такое положение дел не устраивало. За неделю до той самой школьной дискотеки мы снова с ним встретились, и он рассказал мне свой план, от которого я должна была прийти в ужас, но я, считая купюры, лишь уточнила, что нужно делать мне. – Замолчав, Анфиса несколько секунд смотрела на рюмку с янтарной жидкостью, потом она резко схватила её и залпом опустошила. - И что же? – спросила Лана. - Я должна была сделать так, чтобы ты пошла не обычным путём, а через тот чёртов пустырь, где уже должны были ждать Орлов и Муравейников. Через неделю я получила подтверждение, что всё в силе. Но ни тогда, ни на дискотеке, ни по дороге, по которой я тебя вела, я даже не подумала, чтобы спасти тебя, предупредить; во мне лишь веселилась моя чёрная зависть. И даже, когда тебя запихивали в машину, я лишь усмехнулась. Я тогда ещё не представляла, что я натворила. – Прекрасная замолчала, наблюдая за Даниловой и давая той время на восприятие информации. Опустошив свою рюмку, Милана подошла к окну и дрожащими руками достала сигарету, прикурить которую вышло лишь с третьего раза. Больше всего на свете ей сейчас хотелось выгнать Прекрасную к чёртовой матери. Но именно сейчас ей вспомнились слова Марты: «Как бы сильно ни хотелось прогнать, сначала выслушай!» Тяжело вздохнув и вытерев слёзы, Лана повернулась к гостье и произнесла: – Что дальше? - На следующий день, ближе к вечеру, меня привезли в дом Огнева. - Денег добавить? – с сарказмом произнесла Данилова. - Нет; то есть, да. Я должна была подтвердить, что ты часто заводила разговоры про Святослава и, что в тот вечер ты ушла с ним. - Поверил? – выдыхая дым, спросила Милана. - Тут кто хочешь поверит! Сначала папочка показал ему фотографии, где ты в постели с Орловым, а тот, конечно, всё охотно подтвердил, да ещё и от себя добавил. Ну, а потом и я вставила свои пять копеек. Тогда я первый раз в жизни видела, как у человека тухнут глаза, как рушится его мир. Именно тогда я начала осознавать, что я сделала. Я уже не чувствовала того злорадного счастья. Мне вдруг захотелось броситься к Глебу и всё ему рассказать, но я этого не сделала. Вместо этого я взяла деньги и ушла. - Он мне звонил на следующий день, – тихо произнесла Милана. - И ты не сказала правду?! - После того, как Орлов с Никитой со мной поразвлеклись? – с болью в голосе проговорила Лана. – И сказали, что это Глеб им меня в карты проиграл? В тот момент я ненавидела его наравне с Орловым. – Девушка немного помолчала, а потом, только сейчас что-то поняв, сказала: –Теперь ясен маскарад с Муравейниковым и Огневым. Нельзя было, чтобы Глеб узнал, что там был его брат и, что это было насилие. Они ведь не могли точно знать, как я поведу себя. А если я, вдруг, пойду в полицию, то я скажу, что это были Муравейников и Орлов. И Никита тут ни причём. Репутация Огнева старшего не пострадала бы. А когда Орлов вышел бы из тюрьмы, даже если бы и сел, то он, Доктор, опять взял бы его к себе на работу. В общем, дело сделано, и всё шито-крыто! – Милана посмотрела на бывшую подругу и спросила: – Есть ещё что сказать? Прекрасная утвердительно кивнула головой: – Да, есть! – и она продолжила своё повествование. – На следующий день, рано утром, я пошла в твой двор. Села на скамейку в отдалении, но так, чтобы видеть твои окна. Я просидела там до глубокой ночи. На следующее утро я снова вернулась, поднялась на твой этаж, но так и не решилась позвонить. Вскоре я услышала возню за дверью и быстро поднялась выше по лестнице. Через несколько секунд из квартиры вышла тётя Поля, ведя тебя; следом с сумками вышел твой брат. Когда вы зашли в лифт, я бросилась к окну и смотрела, как вы уезжаете. Я долго стояла возле окна, пока ко мне не подошла ваша соседка, тётя Зина, с вопросом: «Что это с Миланой случилось?» Чуть раньше я бы сказала правду, но к тому времени я уже понимала, что натворила, что я сломала две жизни. Я ей сказала, что у тебя проблемы с сердцем и тебя повезли на обследование в Москву. - А мы всё понять не могли, почему это тётя Зина звонила, спрашивала, как обследование, как сердце. - Я все каникулы просидела дома, пытаясь найти хоть какое-то оправдание своим поступкам. Придя в школу, я и урока не высидела за нашей партой, схватила вещи и под крик математички выскочила из кабинета. Целый день шаталась по городу. Когда вернулась домой, влетело от родителей, но я их не слушала. Но это всё были цветочки, ягодки начались, когда через две недели появился Огнев старший. – Анфиса открыла вторую бутылку коньяка и, разлив по рюмочкам, молча выпила. Закурив очередную сигарету, она продолжила: – Доктор ждал меня возле моего дома. Я хотела пройти мимо, но его водитель был настойчив, и я оказалась в его машине, а спустя ещё пятнадцать минут, в его квартире. Там, Ланка, я пережила, практически, то, что и ты; только с той разницей, что я отдалась добровольно, если шантаж можно так назвать. - И чем же он тебя шантажировал? – поинтересовалась Данилова. - Записями наших с ним разговоров, кроме последних. Он обещал распространить их в школе. Но Коля не был бы Доктором, если бы не записал и эту нашу встречу. Правда, узнала я об этом только через несколько дней, когда заявился его сынок Никита и показал мне отрывок этой записи. Тогда я полностью осознала, в какую ловушку я себя загнала. С того момента я стала игрушкой Доктора, с которой можно было делать, что захочется и, когда угодно! Какое-же я испытала облегчение, когда Доктор перебрался в Москву! – Девушка иронично усмехнулась. – Рано, дура, радовалась! Стоило мне закончить школу, как мой кошмар продолжился. Нарисовались Ник с Виком и заставили меня поступить учиться в Москве, спасибо, хоть разрешили самой выбрать институт. Здесь я стала не только игрушкой Доктора, но и развлекала нужных ему людей. Проще говоря, я стала шлюхой. Через полгода они решили ввести меня в свой набирающий обороты бизнес. Я должна была находить в институте, где училась, девчонок из бедных неблагополучных семей, тех, кто приехал с другого города, в общем, тех, кого искать особо никто не будет, и под разными предлогами сводить их с Ником и Виком. - И, главное, ни о чём не говорить ни друзьям, ни, тем более, родственникам?! – полувопросительно, полуутвердительно проговорила Милана. - Это было главным условием, – подтвердила Прекрасная. - И скольких же ты им поставила девушек для их утех? - Девчонки были не для них, всё намного хуже. Доктор переправляет девочек за границу. Сама понимаешь, что не моделями они там работают. - Что? – Лана широко распахнула глаза от удивления. Такого она и предположить не могла, хоть и знала, что эти нелюди способны на многое. - Когда они мне это предложили, я хотела отказаться. Одно дело себя смешать с грязью, другое дело ломать чужие жизни, я это уже проходила и больше не хотела. Но к тому времени я уже была по уши в дерьме. И я приводила им доверчивых девчонок. – Видно было, что Анфисе нелегко даётся эта «исповедь», но усилием воли она заставляла себя говорить. – Ты спрашивала, сколько? Много, очень много. Ник с Виком в своих институтах тоже время зря не теряли, они там тоже находили подходящих девчонок. – Прекрасная выпила ещё рюмку коньяка и закурила очередную сигарету. – Когда Ник закончил учёбу, папочка подарил ему весьма успешное модельное агентство «Аврора», остаётся только догадываться, какими способами Доктор заполучил его у бывшего владельца. Они позже и меня в эту «Аврору» пристроили. С виду, прекрасное агентство, но, на самом деле, агентство «Аврора» проводит конкурсы красоты во многих городах. Всё проходит честно, победительница получает всё, что было обещано. Но в конкурсе участвует не только победительница, туда приходят сотни девушек. Из них я подбираю подходящих Доктору. Сначала я изучаю анкеты конкурсанток, выбирая тех, кто может нам подойти. Затем двое специальных людей встречаются с ними и во время разговора вставляют нужные вопросы. Всё это они записывают. Потом мы с Доктором всё слушаем и выбираем нужных девчонок. Затем уже я встречаюсь с ними и каждой вешаю лапшу, что конкурс купленный, что она лучше, и ею заинтересовалось крупное иностранное агентство, но никто об этом не должен знать, поскольку я действую в обход своих работодателей, и, если они об этом узнают, то она никуда не полетит и никакой моделью не станет, да и у меня будут большие проблемы. Затем я даю им деньги на билет, после его покупки они звонят мне на левый номер и говорят номер рейса. Я обещаю, что их там встретят представители агентства. Только встречают их там совсем другие «представители» и отвозят туда, где они становятся далеко не моделями. - Вроде и не пропали. Улетели за границу сами, значит, концы ищите там! – перебив собеседницу, проговорила Лана. - Именно, так, – кивнула Анфиса. – Но есть и другая схема! – Девушка сделала глубокий вдох, словно собиралась нырять, а затем, выдохнув, продолжила повествование. – У Доктора фирма внутренними и международными перевозками занимается. Постепенно он завёл нужные связи на границе и узнал все обходные пути. Девчонок похищают, собирают в одном месте, а потом переправляют через границу. Обычно это детдомовские, те, которых точно искать некому. - Скольким же вы жизни сломали?! – то ли рассуждая, то ли спрашивая, произнесла Данилова. - Хотела бы сказать десяткам, но это не так; сотням, а, может, уже и тысячам, – ответила Анфиса. - Одна схема даёт сбой, есть другая, – сделала вывод Милана. А Прекрасная, между тем, стала рассказывать о другом «виде деятельности» Огневской шайки. – Время от времени Ник с Виком запирают девчонок в комнате дома Огнева старшего. Что они с ними там делают, остаётся только догадываться! - Можно подумать, ты этого не знаешь?! - Я, правда, не знаю. Я про эту комнату случайно узнала. Как-то, когда была у Доктора дома, нечаянно зашла в комнату на первом этаже. Там была, вроде, спальня, но что-то мне в ней не понравилось. Мне там сразу не по себе стало. Я даже не слышала, как Огнев старший оказался за моей спиной. Когда он дотронулся до меня, я закричала. Он тогда улыбнулся и сказал: «Если закрыть дверь, то кричи, сколько влезет, но тебя никто не услышит. Здесь мальчики иногда с «куклами» развлекаются. Но ты не бойся: пока ты послушная девочка, тебе не грозит здесь оказаться, а если…». Он вывел меня из комнаты и начал разговор совсем о другом. На какое-то время в кухне повисла тишина. Милана пыталась уложить в голове всё то, что услышала. Анфиса же, ощутив какое-то облегчение после «исповеди», молча курила очередную сигарету. Докурив, она посмотрела на дисплей телефона и сказала – Ладно, подруга, мне пора! - Что? – вздрогнула Лана, погружённая в свои мысли. - Говорю: мне пора! – повторила Прекрасная. – После того, как убили девчонку из агентства, Доктор стал за всеми присматривать. - Анфис, ты, если что, показания дашь? – спросила Данилова. - Одних моих показаний мало... – рассудительно сказала Анфиса. - А если мы найдём доказательства их преступлений, тогда дашь? - Вот, когда найдёте, тогда и поговорим. Ты же понимаешь, что для меня это тоже чревато?! - Да, конечно, понимаю: наказания тебе не избежать. Но ты же знаешь: добровольная помощь следствию, чистосердечное признание, ну и всё, из этого вытекающее… - Лан, прости меня, если сможешь! – сказала Анфиса. – Хоть через десять лет, хоть через двадцать! Милана ничего не ответила, молча наблюдая за надевающей куртку Прекрасной. А та вдруг резко повернулась, взяла Данилову за руку и посмотрела ей прямо в глаза. - ¬Ланка, не дай им сломать себя! – твёрдо произнесла Анфиса. – Эти уроды наслаждаются чужими страхами, чужой болью. Перестань показывать Орлову, что ты боишься его! - Анфиса, что ты такое говоришь? - Ты думаешь, ему так нужно, чтобы ты следила за делом? Может, и нужно, но, в первую очередь, он хочет сломать тебя. Ты не сломалась тогда, справилась! И их это бесит! Для них это смысл жизни: ломать, топтать, уничтожать чужие жизни; они считают себя вершителями чужих судеб. Не дай им сломить тебя! Ты как никто заслуживаешь жить! Не существовать в темноте, боясь каждого шороха, каждой тени. Ты должна жить полной жизнью, без оглядки на прошлое! Тот проклятый день был, и это не изменить! Но прими это, как испытание, которое ты прошла, и иди дальше! – на одном дыхании выпалила Анфиса. – Слышишь, Ланка, не бойся! Ты справишься! Я это точно знаю! – Прекрасная повернулась и быстрым шагом направилась к выходу. *** Некоторое время Милана стояла в прострации, глядя на закрывшуюся дверь. Всё, что она узнала, что только что услышала, не укладывалось в её голове, не приходило к общему знаменателю. Ноги девушки резко подкосились, и она рухнула на колени посреди прихожей, продолжая внимательно смотреть на дверь, словно там она может увидеть ответ, найти решение всему. Минута… две… десять… Но дверь оставалась всё такой же тёмно-синей, без единой надписи, без ответов. Из этого состояния девушку вывел звук её мобильного. Вздрогнув, Лана повернула голову в сторону кухни, где лежал её телефон. Она не хотела сейчас смотреть, что там: спам или sms от кого-то; ей было, абсолютно, плевать. Но, всё-таки, Милана встала и отправилась на кухню. Окинув её взглядом, девушка заметила телефон, лежащий на столе, а рядом бутылку с оставшимся в ней коньяком. Взяв телефон и прихватив бутылку, Лана побрела в гостиную, по дороге открыв сообщение. Она ни капли не удивилась, увидев, от кого оно. «Привет. В конторе пересечься не получилось. Хотел узнать, как ты? Но звонить не решился, время уже неподходящее. Если сможешь, позвони или напиши ответ». Сев на пол, Милана опёрлась спиной о диван и, поставив рядом с собой бутылку, словно под гипнозом начала пролистывать контакты. Найдя абонент «Субботин», девушка нажала вызов. Едва она поднесла телефон к уху, как услышала: – Привет! - Привет, – тихо дрогнувшим голосом произнесла Милана. - Лана, что с тобой? – с беспокойством спросил Леонид. - Не знаю, – так же тихо ответила девушка и пожала плечами, словно это действие мог кто-то увидеть. - В смысле, не знаешь? - Могу соврать, что всё хорошо, но врать тебе не хочу, поэтому и говорю: не знаю. Раньше всё было сложно, но понятно, а теперь всё так же сложно, но совсем непонятно. Всё перевернулось и запуталось, и я… я даже не знаю, что чувствую. И даже на банальный вопрос «Что со мной?» не могу дать ответ. Хотела бы, но не могу!.. – девушка не заметила, что по бархатистым щекам начали стекать крупные солёные капли, оставляя за собой влажные следы. - Лана, ты плачешь? - Нет. Лёнь, поговори со мной. - О чём? - О работе… о погоде… о Рэме... – вспомнив лохматое чудо, произнесла Данилова. – Как он? Они разговаривали очень долго. Их разъединяли, они снова созванивались. Они говори о Рэме, о работе, о погоде за окном, о забавных случаях из детства. Сначала больше говорил Лёня, но постепенно Лана перестала просто слушать. Она начала говорить не меньше собеседника. К концу разговора слёзы высоли, а на её губах появилась лёгкая улыбка. - Спасибо, Лёнь. - За что? - Ты сам не понимаешь, что сделал, написав sms. - Лана, не пугай меня. - Я в хорошем смысле, – произнесла девушка. – Пора заканчивать ночные разговоры, иначе завтра будем оба на работе спать. - С тобой точно всё в порядке? - Теперь, да, – ответила девушка. – Спасибо и спокойной ночи! - Спокойной ночи! За время разговора Милана успела перебраться на балкон в своё любимое подвесное кресло. Отложив телефон, она глубоко вздохнула и улыбнулась. Простое sms спасло её от очередного срыва. Хорошо, если бы всё обошлось спиртным и сигаретами, а не очередной попыткой самоубийства. Девушка зацепилась за последнее слово «самоубийство». Милана всегда считала, что самоубийство – это удел трусов, таких же как она. Но разве трус сможет добровольно лишить себя жизни. Нет! Боль, страх, отчаянье – всё это толкало её к смерти, но не трусость. Для этого нужна смелость. И, если ей столько раз хватало смелости, чтобы умереть, значит, хватит на попытку выжить. Хватит, чтобы вытащить себя из того болота боли и страха, в котором она тонет последние десять лет. - Прими это, как испытание, и иди дальше, – едва шевеля губами, прошептала Лана. – Через трудности и боль приходят сила и уверенность. – Милана почувствовала, как начали слипаться веки.