Клетка с шипами

Милана и Татьяна сидели на скамейке в парке в ожидании Муравейникова. - Ланочка, всё хорошо. Не волнуйся так! – сжимая руку подруги, ободряюще сказала Таня. - Тебе легко говорить: «Не волнуйся!» – огрызнулась Данилова, но тут же, устыдившись своего поведения произнесла: – Извини! - Здравствуй, Милана! – поздоровался подошедшей к ним мужчина среднего роста. - Как вышло, что ты жив и живёшь под другим именем? – не отвечая на приветствие, спросила Лана. - Я не хотел того, что произошло тогда. - Хотел, не хотел. Какая теперь разница? Главное, что это было. - Ты права. - Ты не ответил на вопрос. - Вы не торопитесь? – спросил Родион. - Час у тебя есть, – сказала Данилова. - Тогда начну с самого начала. – Мужчина тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. – Я учился в одном классе с Никитой, братом Глеба, и Святославом. - Я помню. При чём тут это? – перебила его Милана. Но мужчина продолжал, словно не услышал вопрос: – Ник сначала нормальным был. Даже когда его отец, Николай Владленович, начал свой бизнес и стал влиятельным человеком в нашем городе, Никитос нормальный был. Святослав был из обеспеченной семьи, он с первого класса считал себя «элитой». Поэтому с Никитой он до этого не особо дружил; так, одноклассник. Но, когда Никитос из среднеобеспеченного ребёнка превратился в сына одного из самых обеспеченных и влиятельных людей нашего города, Славка начал ему дружбу предлагать. Тот поначалу отмахивался, а вот летом, после седьмого класса, они сдружились. Меня каждый год на всё лето к бабке в деревню отправляли. После седьмого класса тоже отправили. Когда я уезжал, он был ещё нормальным, а когда вернулся к началу учебного года, то его как подменили. Вроде тот же Никитос со своими шутками и подколками, а потом вдруг замолчит, так глянет, что всё внутри льдом покрывается, и тут же закроет глаза, тряхнёт головой, откроет и снова шутит, как будто секунду назад от его взгляда всё вокруг инеем не покрывалось. Тогда Славка и стал его лучшим другом, и появились Ник и Вик. То, что творили Ник с Виком мне нравилось всё меньше и меньше. Сначала они просто унижали тех, кто им не нравился, но чем старше мы становились, тем противнее и ужаснее становились их поступки. - Чего же ты тогда с ними дружил? – резко спросила Милана. - Дружил! Если это можно было назвать дружбой! – сказал Муравейников. – Скорее, боялся. Они считали, что им всё позволено. И не только в школе, но и по всему городу. Единственным человеком, которого они боялись, уважали и беспрекословно слушались, был Николай Владленович, своего же отца Вик ставил многим ниже Огнева. А я? Я был слабохарактерным трусом. Я был даже хуже них! Я, по большей части, стоял в стороне, наблюдал и молчал. Я всё знал. Знал и молчал!.. – Родион поморщился, видимо, осуждая себя самого. – Молчал, когда они издевались над бомжами только потому, что им было скучно! Молчал, когда они по пьяни устраивали аварии, в которых страдали люди! Одна авария была со смертельным исходом, после этого Огнев старший запретил им пьяными садиться за руль. Молчал, когда Настя Даленко с собой покончила!.. - А при чём тут эти двое, она же… – осеклась Данилова. – Они её тоже?! – поняла она. - Да. Мы тогда девятый класс закончили и устроили классом что-то типа мини выпускного. Они ей что-то подсыпали, поэтому она даже не сопротивлялась. После этого Славик сказал, что с препаратами скучно. Следующим девушкам они ничего не подсыпали. - Были ещё жертвы? – уточнила Татьяна. - Да. Так они отмечали свои дни рождения. - Две искалеченные жизни в год... – тихо произнесла Милана. - Выпускной они тоже отметили… сразу с двумя... - А ты как бы ни при чём! В сторонке стоял! – с презрением произнесла Татьяна. - Вроде того, – не стал оправдываться мужчина. – Им нравилось, что я всё знаю, но молчу, что боюсь их. Я с ними бомжей избивал, другие вещи делал, но не насиловал. - Можешь заливать кому угодно, но не мне! – гневно проговорила Лана. - Я тебя не трогал, – сказал подонок. – Я тогда в соседней комнате был. Да, я всё слышал, но я тебя не трогал. - Стой! – крикнула Данилова. – Орлов был с тобой. Я же помню: на пустыре вы были вдвоём, и в той комнате вы были вдвоём... – Милана осеклась, словно что-то поняв. – Второй был в маске. Это был Никита? - Да. - Но почему на пустыре был ты, а там был Никита? - Тогда всё было не так, как обычно. Они раньше никогда не брали меня, когда девушек насиловали, только потом рассказывали. А тут, за день до этого, мне позвонил Вик и сказал, что есть дело, и завтра вечером он за мной заедет. Когда на следующий день мы оказались на месте, тогда только он рассказал, что за дело. До этого я в таком не участвовал. Первой мыслью было отказаться, о чём я и сказал Вику. На что он ехидно улыбнулся и заговорил о моей сестре Ане. И, как бы между делом, намекнул, что на твоём месте может оказаться она. - Почему Орлов взял тебя? - Не знаю. На мой вопрос Святослав ответил, что так надо. - Почему ты не предупредил Милану? – спросила Татьяна. - Когда мы всё подготавливали, я, честно, несколько раз хотел позвонить и предупредить тебя, но мысли об Аньке не давали мне этого сделать. Я до последнего надеялся, что всё сорвётся, что ты пойдёшь по другой дороге, или тебя кто-нибудь встретит, да хотя бы ты упадёшь и попадёшь в больницу. Но, к сожалению, ничего не произошло, и ты появилась там, где мы тебя ждали. - Ты, значит, такой бедный и несчастный! Тебя, бедненького, заставили! – с негодованием заговорила Таня. – Спасая свою сестру, ты ломал жизнь тоже чьей-то сестре. Ты мог спасти обоих, просто позвонив Милане и предупредив. Она бы просто могла никуда не пойти в тот вечер, сославшись на простуду. Вряд ли бы Орлов с Огневым прибежали бы с градусником проверять самочувствие Ланы. Ты трус и слизняк! – хлестала словами женщина. – И, если твоя сестра узнает, как ты её спасал, вряд ли обрадуется. - Её не стало через полгода после того случая, – дрогнувшим голосом произнёс Родион. - Что с ней случилось? – осведомилась Таня. - Эти твари ей всё рассказали. Анька знала, что я жив, и у нас была договорённость, как поддерживать связь. Она, когда узнала, связалась со мной. Я пытался её убедить, что это не так, но Аня поняла, что я вру. Она промучилась с этим два месяца, не справилась и повесилась. - Они все свои «подвиги» на камеру записывали? – после затянувшегося молчания спросила Милана. - Нет, насколько я знаю, с тобой это было впервые. - И зачем им это? - Вик сказал, что запись понадобится для отчёта, только для отчёта, кому, не сказал. - Видимо тем, кому Глеб меня в карты проиграл, – сказала Данилова. - Глеб? В карты? – удивился Родион. – Он с нами никогда в карты не играл и на нас фыркал, что нам делать нечего. - Интересно... – задумчиво произнесла Татьяна. - Ну, значит, с кем-то сыграл, –произнесла Милана. – Так ты расскажешь, как ты выжил. - Ранение было не опасным для жизни. С утра в больницу приехал мой дядя и выпытал у меня всю правду. Затем молча ушёл и вернулся, буквально, через час с планом. Он выяснил, что ночью в больнице умер парень, мой ровесник, и тоже от ножевого ранения в живот. Парень был детдомовским. Вот дядя и предложил нас местами поменять, чтобы отвязаться от моих «друзей» и вывести семью из-под удара. Так я и стал Волгиным Савелием Олеговичем, а того парня похоронили под моим именем. - А как же врачи? - Главврач – знакомый дяди, а остальным, кому нужно, эти двое провели инструктаж, ну и денег подкинули. И уже через неделю я с новыми документами уехал в Москву. Здесь было легче затеряться и не встретить своих знакомых и знакомых настоящего Волгина. - Как-то ты о дяде небрежно отзываешься! – проговорила Таня. – Ведь он тебе, можно сказать, новую жизнь подарил и от заклятых друзей спас. - Сначала я думал, что он мне по-родственному помогает, – объяснил Муравейников, – а потом понял, что он свою шкуру спасал. Если бы всё вскрылось, его бы с работы попёрли. Или другой вариант: Огнев старший мог его в оборот взять. - Я десять лет, десять лет считала себя убийцей!.. – с горечью воскликнула Данилова. - Что теперь? – осведомился мужчина – Посадишь меня? - Зачем? – вставая со скамейки, произнесла Милана. - Но я же... – наблюдая за встающими девушками, сказал Родион. - Что ты? Мразь, трус и слюнтяй! – ответила Лана. – Пачкаться о тебя я не стану! – Она взяла подругу под руку, и они направились к своей машине. *** - Ты уверена? – оказавшись в машине, спросила Таня. - Посадить его проще всего, – ответила ей Данилова. – Но только что это изменит? Ровным счётом ничего. Ни того, что было десять лет назад, ни того, что происходит сейчас. - Может, ты и права, – согласилась Татьяна. - Он уже наказан! – продолжила Милана. – У него сестра с собой покончила. Он живёт в страхе и всю жизнь проживёт с чувством вины и с боязнью, что кто-то может узнать, кто он такой на самом деле. Так что, пусть живёт! Мне до него дела нет. - Не отвечай злом на зло, а ответь добром? – подытожила Таня. - Вроде того, – кивнула Лана. – Поехали на работу, нас, вроде, только на пол дня отпустили. - А ты работать сможешь? – заводя машину, спросила подруга. - Смогу! – уверенно сказала девушка. - Тогда, поехали! – улыбнулась Татьяна и нажала на газ.