Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Она давно заперла своё сердце в клетке с шипами. Она подавила в себе все ненужные ей чувства, но последнее время они всё чаще стали выходить из под её контроля. И когда казалось можно попытаться открыть клетку, появился самый ненавистный ей человек. Теперь её жизнь так и останется "чёрным днём сурка" или найдутся те кто сможет вырвать её из лап её страха.
Глава 25
02 августа 2024, 10:47
Проснувшись, Милана подумала, что произошедшее – это просто дурной сон. Но стоило ей пошевелиться, как пришло осознание, что всё было наяву. По лицу вновь водопадом потекли слёзы, а из горла стали вырываться всхлипы.
- Проснулась, соня? – произнёс вошедший в комнату Степан. – Почти сутки проспала.
- Стёпа?! Ты тут откуда? – старательно вытирая слёзы, спросила Милана.
- Из Москвы, – отшутился парень, взяв в руки мягкую игрушку. – Симпатичная лиса. Кстати, на какой день рождения я тебе её подарил? – присев на край кровати и протянув игрушку сестре, спросил Стёпа.
- На одиннадцать лет, – взяв лису, девушка прижала её к себе. – Ты тогда сказал, что не сможешь приехать, я жутко расстроилась. А ты, всё-таки, приехал.
- Разве можно было не приехать на день рождения любимой сестрёнки? – Степан дотронулся до руки сестры.
Девушка дернулась всем телом и, рванув руку на себя, отскочила на край кровати, выронив при этом лису. Потом спохватилась: – Прости… я…просто…я… – сквозь вновь подступившие слёзы попыталась оправдаться она.
- Всё хорошо, успокойся! – Брат посмотрел на стоящую на столе фотографию, где они были вдвоём, и спросил (хотя прекрасно помнил): – А здесь тебе сколько?
- Двенадцать лет, – проследив за взглядом брата, проговорила Милана, снова взяв в руки игрушку. – Я тогда к тебе на летние каникулы приезжала.
- Да, точно. Это же мы в Москве! – сделал Стёпа вид, что вспомнил.
- А где мама? – спросила девушка.
- На работе. Ей нужно уладить кое-какие дела перед отъездом.
-Каким отъездом? – удивилась Лана.
- Послезавтра мы все вместе едем ко мне.
- Зачем?
- Просто так, у тебя же весенние каникулы начались, – пояснил Степан. – Или ты против?
- Мне всё равно, – пожав плечами, ответила Милана. – Стёп.
- Да?
- Поможешь дойти до ванной? Хочу умыться! – попросила сестра.
- Конечно.
Девушка встала с кровати и сразу пошатнулась, брат едва успел её подхватить. Лана снова дёрнулась от него.
- Тише, сестрёнка. Я просто помогу тебе дойти до ванной.
- Хорошо, прости, – она позволила брату приобнять себя, и они потихоньку пошли.
- Ланчик, не закрывай дверь на ключ, пожалуйста, – попросил Степан, приведя сестру в ванную комнату.
- Ладно, не буду.
В ванной девушка пробыла около двух часов. Она то плакала, то старалась смыть с себя несуществующую грязь, то просто лежала в тёплой воде, уставившись в одну точку невидящим взглядом (Стёпа время от времени подходил к дверям ванной, прислушивался и опять отходил, не решаясь её потревожить). Потом Милана снова улеглась на кровать, накрывшись с головой, предварительно обработав порез на бедре как смогла.
- Ланчик, что будешь есть? – поинтересовался Степан, заглянув в комнату.
- Ничего, – сказала девушка, даже не выглянув из-под одеяла.
- Понятно.
- Стёп, я хочу побыть одна, – попросила она.
- Хорошо. Если что, зови! – произнёс брат и покинул комнату.
Только Степан скрылся за дверью, раздался звонок её мобильного. Взглянув на дисплей и увидев высветившееся «Глеб», она хотела сбросить вызов, но, сделав над собой неимоверное усилие, ответила. – Что надо?
- Это правда? – раздался в трубке недавно ещё любимый голос.
- Что именно?
- Про тебя и Орлова? – уточнил Глеб.
- Да! – выкрикнула Лана, сдерживая себя изо всех сил. – Знаешь, а мне понравилось! Надо было раньше с ним…
- Зачем ты…
- Пошёл ты! – крикнула девушка, перебивая его, и сбросила вызов.
Один Бог знает, чего ей стоил этот разговор. Милана разжала кулак, вглядываясь в кровавые отметины на ладошке, оставленные обломанными ногтями. – Ненавижу!.. Ненавижу!.. – раз за разом тупо повторяла она. – Ненавижу! – крикнула Лана, запустив телефон в стену.
Услышав крик и удар чего-то о стену, Степан в ту же минуту влетел в комнату сестры. Лана тихонько лежала на кровати, зажав простыню в кулак, и роняла тихие слёзы.
- Лана, – позвал Стёпа.
- Уйди, пожалуйста.
Брат собрал остатки её телефона и вышел из комнаты.
***
До следующего утра Милану никто не трогал. Брат и мама лишь время от времени тихонько заглядывали.
- Лануська, дочка, – гладя дочь по голове, ласково произнесла Полина Марковна. – Нужно поесть.
- Не хочу, – равнодушно произнесла девушка.
- Нужно, доченька, хоть чуть-чуть.
- Не хочу. Оставь меня.
Полина Марковна еще какое-то время посидела с дочерью. – Я рядом, – сказала она и, поцеловав дочь в макушку, покинула комнату.
Но надолго в одиночестве девушку не оставили.
- Так, Ланчик, давай хоть чая попей! – Стёпа поставил кружку с чаем на стол возле её кровати.
- Я же сказала, что есть не буду, – сказала Милана.
- Чай – не еда, – возразил брат.
- Не хочу.
- Без «не хочу», – настаивал брат. – Давай-ка, подъём!
Нехотя Милана села на кровати и, взяв кружку, сделала глоток.
- Вот и молодец! – похвалил Степан. – А теперь печеньку. Давай-давай, не капризничай. С орехами, твои любимые.
Милана через силу, не чувствуя вкуса, впихнула в себя несколько печенюшек.
- Ну вот, видишь? А то: «Не хочу, не буду!» – с улыбкой передразнил её парень.
- А почему ты не спрашиваешь, что произошло? – не поднимая взгляда, поинтересовалась Данилова у брата.
- Зачем? – Стёпа пожал плечами. – Если посчитаешь нужным, расскажешь сама.
Милана несколько минут молча рассматривала голубой узор на пододеяльнике. Потом, всё же решившись, давясь слезами, она рассказала брату о том, что с ней произошло, но утаила про убийство.
- Ты знаешь, кто это был? – Степан хотел обнять сестру, утешить, но он понимал, что сейчас это её больше напугает, чем успокоит.
- Нет, – соврала девушка. Она знала обоих подонков: Святослав Орлов закончил школу два года назад, а учился он и дружил со старшим братом Глеба – Никитой, а Родион Муравейников вечно находился рядом с ними.
- Заявление писать не будешь?! – осведомился брат.
- Нет.
- Огласки боишься? – уточнил он.
-Да.
Милана не знала, чего больше она боится:
огласки или отца Глеба и Никиты. Николай Огнев был очень влиятельным человеком
в городе. Узнав, что его сын замешан в таком деле, он запросто мог бы сделать
так, что виноватой во всём оказалась бы Лана. Огнев старший хоть и был в
натянутых отношениях с младшим сыном, но он не допустил бы, чтобы имя Глеба
всплыло в уголовном деле, и чтобы пострадала бы его собственная репутация.
- Может, всё-таки, напишешь заявление? – ещё раз предложил Степан.
- Нет!