Клетка с шипами

Войдя в отведённую ей комнату, Милана решила позвонить маме (почему-то захотелось услышать родной голос). Девушка присела на мягкую кровать и набрала номер. Первый вопрос мамы, как всегда, был: «Доченька, милая, как у тебя дела?» - У меня всё в порядке, мам, – ответила Милана. - Когда же я услышу «хорошо»? – озабоченно спросила мама. - Мама, давай не будем об этом! Женщина тяжело вздохнула, но ничего не сказала. - А я сегодня в гостях! – сообщила Лана. - У кого? – оживилась Полина Марковна. - У коллеги. Вернее, у его бабушки и дедушки. - А поподробней? – заинтересовалась женщина. - Нас просто отправили в одну деревню убийство молодого парня расследовать. А в соседнем посёлке Лёнины родственники. Мы сюда приехали с жителями поговорить, но всех опросить не удалось, вот мы и остались здесь с ночёвкой. - А сколько Лёне лет? - Двадцать девять. - А он женат? - Нет, – ответила Милана и попросила: – Мама, не начинай! Ты же всё прекрасно знаешь. - Девочка моя, прошло уже десять лет. - Мама, я же просила. - Я помню, – сказала Полина Марковна. – Ланочка, я, как любая любящая своего ребёнка мать, хочу видеть его счастливым. - А я счастлива. У меня есть ты с дядей Лёвой, есть любимый старший брат и Таня с Максимкой. Что ещё надо? - Доченька моя, ты же понимаешь, что для счастья женщине нужно не только это. А как же любовь? - Подожди, мама! – Лана услышала стук в дверь. – Кто-то пришёл, я тебе потом перезвоню. - Можно? – послышался за дверью голос Леонида. - Конечно, заходи, – отложив телефон в сторону и вставая, ответила девушка. - Тут вот… – Субботин открыл дверь пошире и в комнату ворвался лохматый ураганчик, – Рэм хотел пожелать спокойной ночи. - Ты мой хороший! – Милана присела перед подбежавшим к ней псом. - По-моему, он в тебя влюбился, – пошутил парень. - Ты в меня влюбился?! Да?! Да?! – Лана ласково потрепала собаку. - Не, ну у вас просто любовь с первого взгляда! – сказал Лёня, глядя на их весёлую возню. - Лёнь, ты что-то хотел? – спросила девушка. - Да так, – он пожал плечами. – Спросить, как ты тут устроилась. - Хорошо, комната замечательная! - Я рад, что тебе понравилось. Ну, мы тогда пойдём? - Да-да, идите! - Рэм, идём! – Лёня позвал пса, но тот демонстративно улёгся в стоящее в углу напротив кровати кресло, всем своим видом показывая, что уходить он не собирается. – И как это понимать? Рэм, идём! - Пусть остаётся, если Лидия Максимовна и Фёдор Мартынович не против, что он в комнате ночует. - Этой наглой морде здесь позволено больше, чем мне. - Вот и хорошо! – обрадовалась Милана. – Будет меня охранять. - От чего? Или от кого? - От кошмаров, – ответила девушка. - Часто мучают? – осведомился Леонид. - Да нет, я пошутила, – сказала Лана и пояснила: – Это я насчёт кошмаров, а Рэм пусть остаётся. - Ну, тогда спокойной ночи! - Спокойной ночи! - Если что, я в соседней комнате, – сказал Лёня, подойдя к двери, и, взглянув на собаку, добавил: – Рэм, веди себя хорошо! Когда дверь за парнем закрылась, девушка опустилась на двуспальную кровать и грустно посмотрела на пса. – Понравилась я тебе? А зря! – со вздохом произнесла она. Рэм спрыгнул с кресла и, подойдя к Лане, положил голову на её колени. – Ну, что ты так смотришь? Такие, как я, нравиться не должны, они должны вызывать противоположные чувства. Потрепав собаку по голове, Милана встала и, подойдя к большому окну, открыла его, впуская в комнату свежий, прохладный воздух. Он окутал её ароматом растущих под окном цветов. Девушка вдохнула полной грудью и, опершись руками о подоконник, подняла голову к бескрайнему и таинственному небу, где по тёмному покрывалу были разбросаны тысячи маленьких огоньков. Они различались по яркости и цвету, они манили своей таинственностью. Казалось, вот они, прямо над головой, но они так далеки. Среди волшебных огоньков ярко светила полная серебристая луна. Несмотря на мириады окружающих её прекрасных звёзд, она была одинока. Лана чувствовала себя такой же самой луной, такой же холодной и одинокой, а ей хотелось совсем другого, хотелось тепла и любви. В васильковых глазах застыли слёзы от понимания того, что она всегда будет луной и никогда не станет солнцем. Девушка непроизвольно провела по левому запястью, чувствуя уродливый шрам. – Почему? – слетел вопрос с прохладных губ, адресованный полной луне. В ответ лёгкий порыв ветра, в шелесте которого девушке так хотелось услышать ответ. По бледной щеке скатилась такая же одинокая, как она сама, слезинка. От созерцания ночного неба Данилову отвлекли доносящиеся с улицы голоса. - Не обижайся на бабушку. Ты же её знаешь: она пока тебя не женит, не успокоится! – произнёс Фёдор Мартынович. - Знаю, – ответил Леонид. – Повлиял бы ты на неё! - Ты что, бабку родную в тюрьму упечь захотел? Она же меня сразу пристукнет, как только я рот открою. - Так все пристукнутые и ходят?! В воздухе повисло молчание. Милана слышала, как чиркнула зажигалка, а затем почувствовала запах сигаретного дыма. - Милана – вроде, хорошая девочка?! – не то спросил, не то утвердительно сказал дедушка. - Дед, и ты туда же! - Ещё скажи, что она тебе не нравится! - Дед! – с отчаяньем воскликнул Субботин. - Что «дед»? Я хоть и старик, но вижу ещё хорошо. - Поздравляю! Значит, к окулисту идти не надо! – ухмыльнулся парень. - Ты мне тут ещё пошути! – в шутку пригрозил Фёдор Мартынович. - Всё не так просто, – со вздохом произнёс Леонид (Милана услышала в его голосе неподдельную грусть). - Ты что, не знаешь, как за девушкой ухаживать? – спросил дед. - Она давно дала понять, что к себе не подпустит. - И ты сразу сдался? - А что я могу сделать? - Я с высоты своих лет кое-что вижу и вот что тебе скажу: у Миланы случилось что-то плохое, после чего она перестала верить людям, верить в то хорошее, что есть в жизни. Докажи ей, что есть люди, которым можно верить; покажи, что вокруг не только плохое, но и много хорошего. Помоги ей увидеть жизнь с лучшей стороны! - Но как это сделать? – спросил Леонид. - Это ты сам подумай! – сказал Фёдор Мартынович, а потом добавил: –Я могу дать тебе совет, если ты честно ответишь на вопрос. - Какой ещё вопрос? - Ты любишь Милану? Девушка резко закрыла окно, не желая слышать ответ. Она предполагала, какой он будет, но одно дело догадываться, а другое знать точно. Милана снова посмотрела на ночное небо. В это мгновение по чёрному полотну быстро пролетела звезда, оставив после себя тонкий хвост света, который тут же исчез в темноте. Явление длилось всего один миг, но его хватило Лане, чтобы загадать желание: «Пусть он будет счастлив!» Оно исходило из самых глубин её запертого израненного сердца. Ещё какое-то время она смотрела на звёзды, но вскоре легла в кровать и натянула одеяло до самого подбородка, устремив взгляд на лежащего в кресле пса. – Спокойной ночи, Рэм! – тихо прошептала Милана и отвернулась к стенке. Её рука непроизвольно провела по светло-сиреневым обоям, задерживаясь в одной точке. «Разлюби меня, слышишь? Я не хочу, чтобы ты меня любил, не хочу! Потому что я… Я желаю тебя счастья!» Она прижала руку к стене, не зная, что, если сейчас вдруг исчезнет стена, их руки соприкоснутся. Ещё мгновение, и её рука медленно опустилась вниз, сжимаясь в кулак, а из уголков васильковых глаз потекли солёные капли.