𝐒𝐮𝐧𝐛𝐮𝐫𝐧

      Все необходимые вещи уместились в парочку удобных сумок, и теперь оставалось только еще раз проверить наличие документов и остальных мелочей. Эрен хоть и был весьма собранным и внимательным, но явно не в этот раз. Поэтому Микаса, прекрасно замечая это, снова прошлась по квартире и, вздохнув, убрала его забытую зубную щетку, документы устроились в сумочке… Даже учитывая, что поездка планировалась уже достаточно времени, все равно оставалось ощущение спонтанности. Саша так настаивала на необходимости выбраться за пределы не только города, но и страны, что отказать ей было практически невозможно. За окном крупными хлопьями опускался на поседевшую из-за инея землю снег, налипал на окно, и Мика приложила к нему ладонь, ощущая приятный холод.       — Кажется, я не могу найти паспорт, — раздалось хмуро позади, заставляя отвлечься от возможных раздумий. Эрен держал в одной руке бумажник, а во второй — водительское, какие-то бумаги и наличку. Иногда казалось, что он волновался перед поездкой куда больше, чем кто-либо из них. — Уже надо ехать в аэропорт, а я…       — Я уже положила твой паспорт к остальным документам. — Микаса провела ладонью по слегка растрепанным волосам и улыбнулась. — Можем выезжать. Я все проверила.       — Без тебя я бы и голову сейчас дома забыл. — Смягчившись, Йегер коснулся ее руки и прикрыл на пару секунд глаза. — Тогда идем? Осталась куртка… Знаешь, я не выезжал за пределы Германии вот так вот спокойно с самого детства, когда еще отправляли на соревнования.       — Я тем более, — усмехнувшись, Микаса подумала о том, что он действительно в некоторых вопросах все еще был таким нерасторопным! Но эти мелочи ее не особо волновали, Аккерман всегда считала, что забота проявляется в таких мелочах. Главным для нее оставалось, что она прекрасно знала — в остальном на Эрена всегда можно было положиться. — Но, думаю, в Куопио красиво сейчас. Я слышала, что в Финляндии выпадает очень много снега.       — В Америке разве не так? В смысле, в некоторых штатах ведь тоже много снега. Но там… — Эрен поставил сумки возле двери и принялся обуваться, изредка смотря на Микасу. Он обещал показать ей весь мир при возможности и теперь выглядел крайне счастливым.       — Зависит от штата, действительно. Мне нравится снег, но в Германии немного не так, как я привыкла. — Аккерман поправляла шарф на шее, глядя в зеркало. Погода здесь хоть и не вызывала у нее неприязни, но иногда хотелось избавиться от столь частой сырости. — Тут больше слякоти.       — Нужно будет обязательно сбежать и выпить глинтвейн, друг рассказывал, что он ужасно крепко согревает в любой мороз. Здесь я его не пробовал, представляешь? — Приятное волнение сквозило в каждом жесте, в каждом его слове, и наконец Эрен пропустил Микасу вперед, чтобы закрыть за ней дверь. — Уже жалею, что отпуск мне дали совсем небольшой…       — Да ладно тебе, Эрен. Думаю, мы успеем хорошо отдохнуть за это время. Ты еще устанешь учить меня стоять на лыжах. — Микаса радостно улыбнулась. Предвкушение приятных новинок дарило новые эмоции, которые не хотелось прятать от него. В отличии от легкого страха быть покинутой, который с недавних пор она начала испытывать. — И побежишь обратно прятаться на работе.       — От тебя? Да никогда в жизни! Я бы все отдал, чтобы просто быть рядом каждую минуту. Скорее… начну волноваться насчет того, что донимаю тебя своей навязчивостью, а то привыкла наверняка, что я частенько торчу на сменах… — Он рассмеялся, едва не оступившись на ступеньке, но удержал равновесие, ловко вцепившись в перила. Безусловно, он не собирался говорить ничего, что умаляло бы ее деятельность. Микаса понимала это. А еще дорожила и даже гордилась тем, что смогла устроиться на полноценную работу. Да, там был минимальный контакт с людьми, разве что с несколькими женщинами, а общаться с посетителями и вовсе не приходилось. — Я шучу. Пытаюсь, по крайней мере.       — Ну я же тоже делом занята в это время, поэтому время быстро пролетает. — Микаса тяжело выдохнула и поправила молнию на сумке. Ее новая работа ей нравилась, хоть иногда бывало невыносимо тяжело. — Вроде, все же, да? Что-то, выйдя из квартиры, я стала об этом переживать.       — Эй, — Эрен прижал ладонь к щеке Микасы, удерживая второй рукой сумки, и всмотрелся в ее глаза. Его выражение лица и улыбка всегда приносили долю успокоения, — ты чудесная, и я так сейчас рад, что мы наконец сумели спланировать совместный отдых! Все обязательно пройдет безупречно. Насколько это возможно, конечно, если вопрос касается Саши… Немецкая стабильность и Браусы — точно несовместимые вещи. Документы мы взяли, подарки тоже… Тебя я сейчас возьму за руку. А все остальное — приложится.       — Тогда хорошо. Раз уж ты так уверен в этом, значит так и есть. — Мика заметно успокоилась и опустила взгляд. — Надеюсь, тебе не станут звонить с работы в эти дни.       — О, нет. Точно не будут. Во-первых, я не тот самый незаменимый сотрудник. Во-вторых, я сообщил, что уезжаю с любимой в другую страну. А в-третьих… — Эрен усмехнулся и кивнул головой, после чего они вдвоем начали спуск по лестнице более активно. Его слова радовали, ведь это означало, что он и впрямь все продумал до мелочей насколько только мог. А еще… Что это будет именно их полноценный первый совместный отпуск. — В-третьих, я отключу телефон, когда будем находиться вдвоем. Видишь, я все предусмотрел, чтобы только нам было хорошо. Ты мне лучше скажи, когда там у вас в пекарне опять появятся в продаже мои любимые сладкие булочки? Ну, те самые. Из-под твоей руки они все вкусные, конечно, но эти — особенные.       Холодный ветер, как только дверь выпустила их на улицу, тут же вынудил более плотно закутаться в шарф. Даже Эрен вздрогнул и нехотя натянул шапку, выудив ее из кармана. Вряд ли от нее был какой-то толк, учитывая, что его шея плохо закрывалась воротом куртки, но все же лучше, чем когда он мог выскочить в такой холод, набросив на плечи куртку. Периодически Микаса сурово смотрела на него в такие моменты, вынуждая лучше следить за собственным здоровьем, и Эрену ничего не оставалось, как принять ее заботу, совсем ничего не имея против.       — Когда Хейди выйдет с больничного. Ее перелом ноги был не таким серьезным, и, кажется, она скоро вернется. — Микаса пожала плечами. Вздохнув и едва уловимо улыбнувшись, она получше поправила его шарф. — Гололед никого не щадит. Особенно тех, кому в шесть утра открывать пекарню.       — Почему-то думал, что она уже вернулась… А как твоя обувь? Не нужно присмотреть новую, более устойчивую? — Эрен заметно заволновался, крепче сжав пальцы Микасы, при этом идя теперь медленнее. Он будто и забыл за эти секунды, что им не мешало бы поторопиться, чтобы доехать до аэропорта, где они все и договорились встретиться.       — Все в порядке, я купила шипы на подошву, и они, вроде как, работают. — Микаса постучала обувью по асфальту, и специальные иглы на подошве тихонько зазвенели. — Не знаю, как их называют на немецком.       — Если имеешь в виду значение альпинизма, то точно подойдет «das Steigeisen», но… Кажется, это будет называться как-то иначе. Я просто… — Он остановился, внимательно смотря на ее обувь, и как-то даже расстроился, поджал губы, как всегда делал, когда не получалось в срочном порядке что-то решить. — Не знал, что такие бывают для повседневного гололеда. Да, неловко получается.       — Я сама узнала о них только после того, как Хейди сломала ногу. — Микаса едва заметно сжала его плечо. Он всегда выглядел немного мило, стоило застать его врасплох легким на первый взгляд вопросом или уточнением. — В общем, лучше уж ходить и звенеть как кошка с бубенчиком на ошейнике, чем полгода валяться дома ничем не занимаясь.       — Это уж точно. Я бы начал медленно сходить с ума, будь вынужден оказаться вот так закованным в четырех стенах. Но я все равно потом узнаю, как это будет звучать на немецком. — Он принялся бубнить себе под нос, перебирая слова, и теперь явно не собирался так просто отпускать данный вопрос. Такое упорство в достижении цели не могло не нравиться.       Но уже совсем скоро их разговор вернулся в прежнее русло — обсуждение самых обычных вещей, имеющих значение только для них двоих. Поэтому и дорога заняла будто бы даже меньше времени, чем могло показаться. И вот уже Николо с Эреном пожали друг другу руки, а Саша стиснула Микасу в объятиях под гнусавое объявление о посадке самолета из Барселоны. Из коляски же на все это с немного смурным видом смотрел не особо довольный утренним вылетом ребенок. Но после того, как Йегер присел к нему и протянул довольно большую овсяную печеньку, выражение лица разительно изменилось на очень даже довольное.       — Ох, Эрен, ты просто наш спаситель на сегодняшний день! — быстро запричитала Саша, прижав ладонь ко лбу. — Мы плохо спали этой ночью, уже боялись, что придется все отменять, но вот — печенье творит настоящие чудеса! Как я могла забыть об этом…       — Ничего страшного, я вот думал, что потерял свой паспорт. Перерыл всю квартиру, а всего лишь надо было спросить Мику. — Эрен поднялся и одарил Микасу таким нежным взглядом, на который был способен лишь он.       — Неужели маленький Лукас опять буянил всю ночь? — Микаса опустилась к коляске и мягко ущипнула ребенка за щеку, тот звонко икнул. — Если что, я на всякий случай взяла успокоительное.       — Очень надеюсь, что не пригодится. — Саша отмахнулась и тут же потянула Микасу за собой, оставляя Николо разбираться с коляской. — Ну, как? Ты предвкушаешь этот момент отдыха и смены настроения полностью на рождественское? Я — да! Первым делом, как обустроимся, я бы хотела… Хотела… Хотела бы немного тишины и общения с кем угодно, кто не муж и не ребенок. Ты не представляешь, насколько я рада, что вы тоже смогли выбраться!       — Я просто рада, что получилось взять отпуск перед Рождеством. В прошлом году ажиотаж меня чуть не добил, пришлось откисать две недели на больничном… — Микаса усмехнулась, вспоминая ту нервную обстановку, в которую попала она тогда. Горящие дедлайны, недостачи и бесконечный поток посетителей… — Терапевт говорит: работа с людьми идет мне на пользу. Но, пока что, для себя я не вижу каких-то разительных изменений. Наверное, со стороны действительно виднее.       — Сейчас мне немного стыдно, что не могу так же часто, как раньше, видеться с тобой. Но если подумать… — Сощурившись, Браус отстранилась, оценивающе осматривая Микасу, и одобряюще кивнула. — Да. Ты определенно хорошо выглядишь. А уж если все вместе летим в другую страну, то тем более. Ты только скажи, если сперва хотите побыть вдвоем с Эреном, тогда совместная прогулка может подождать, это нормально.       — Нет, все в порядке. Ты же… знаешь, мы и так много видимся. Да и он с Николо общается сейчас о своем, так что все в порядке.       Аккерман приобняла ее. В действительности они проводили много времени наедине, и Микасе, в какой-то степени, самой не хватало общения с кем-то вне дома или работы. Когда-то давно этим общением для нее была Хистория… Но сейчас от нее остались лишь болезненные воспоминания, которые Мика боялась, как огня. Последний раз, когда Эрен пытался поговорить с ней об этом, она не продержалась и десяти минут. Наверное, у всех есть шрамы, которые будут кровоточить всегда. Как бы сильно ты не пытался отпустить… Микаса неловко улыбнулась и поправила прическу Браус, а затем игриво шепнула:       — Он переживет, если я буду общаться с тобой на этих выходных чуть больше.       — Ладно, да, ладно, хорошо. — Саша заулыбалась, пока множество звуков огромного помещения сливались, создавая все еще не особо привычную атмосферу. Людей было не так уж и много, а до рейса времени хватало, поэтому они наконец могли себе позволить не торопиться. — Знаешь, если бы не Нико, я бы погрязла во всех этих домашних делах, а так — мы подменяем друг друга, и… Он сам предложил, чтобы мы с тобой отдыхали, а у них там пусть будет мужская компания. Опять начнут обсуждать работу, цены и философствовать на темы семейной жизни. Я как-то слышала их разговоры — это выглядело мило.       — Я как-то не прислушивалась, если честно. Стараюсь наслаждаться одиночеством в любой доступный для этого момент, и много не думать на тему семьи. — Аккерман вдохнула теплый воздух, осмотрев людей, стоящих неподалеку. Такие скопления не особо ей нравились до сих пор, но сейчас она была не одна. С теми, кому могла доверять. Поэтому нервная дрожь в теле мучала ее меньше обычного. — Все-таки хорошо, что я осталась жить здесь. Мне подходит такой климат, и все это уныние.       — Все еще чаще хочется быть одной? — Саша покосилась на Эрена, из-за чего тот вопросительно выгнул бровь, но быстро вновь переключился на разговор с Никколо. Добравшись наконец до аккуратного буфета, украшенного хвойными ветками и шариками, они заказали чай с кренделем и расположились в ожидании за столиком поодаль от всех. Только теперь Браус вернулась к разговору. — В общем, чуть не сбилась с темы. Он слишком много занимает пространства в твоей жизни, да?       — Я же не об этом! Просто иногда, думаю, всем хочется побыть наедине с самим собой, — тут же начала оправдываться Микаса. В самом деле, она и не думала надолго отдаляться от Эрена, ей нравилось проводить с ним время, пусть контакт все еще и был не таким, как мог бы быть в любой обычной паре. Но они работали над этим, шли вперед медленными шажками. — Мне просто нравится быть одной, но и его внимание тоже нравится. Все в порядке.       — Ой, извини, если прозвучало как-то неприятно и неправильно, я совсем не в рамках осуждения интересовалась. — Саша, пытаясь сгладить свой же вопрос, коротко замахала рукой. Конечно же, плохого она ничего говорить не собиралась. Чай был не таким уж горячим, поэтому пился быстро, а уж сладкие крендели явно не вышли размером и исчезли за пару укусов. — Он совсем ничего не рассказывает о личном, всегда таким был, но я ничего не могу объяснить собственному любопытству! Мне очень хочется, чтобы у вас все всегда было больше, чем хорошо — отлично. И если тебе с ним комфортно, но и без него — это все замечательно! Вы с Эреном в этом плане схожи, а я отличаюсь. Часто от Нико отлипнуть не могу, всегда хочется его внимания… Особенно когда разберемся со всеми делами, ребенок спит — мое любимое время, когда можно побыть наедине. Пообжиматься, посмотреть фильм или просто поболтать.       — Да, вы с Нико прям сладкая парочка. Мы с Эреном можем на день присмотреть за Лукасом, а вы побудете вдвоем. Как тебе такое?       Микаса улыбнулась и слегка смутилась. Этот маленький мальчик хоть и нравился ей, но быть крестной, а тем более нянчиться с ним было… Необычно для нее. И чем дольше она проводила с малышом наедине, тем больше она вспоминала о прошлом. О том, как тяжело было ей принять свое положение, и как тяжело было смотреть как мучилась Хистория. Но день… Вполне выносимое сосуществование.       — Правда? Ох, это так мило будет с вашей стороны, что я даже не знаю, как отблагодарить! Но… Очень будет нагло с моей стороны поинтересоваться насчет парочки дней? Я так давно нормально не отдыхала, а тут… Взамен можешь просить у меня что угодно! — Саша выглядела так, если бы спрашивала о чем-то совершенно запрещенном, готовясь уже к отказу или осуждению.       — Ох, ну пару дней — точно нет. — Микаса тут же нахмурилась, представляя, как уже на второй день начнет рвать волосы на своей голове. — Один день я осилю. Больше — нет.       — Прости, да, я перегнула. — Спрятав лицо в ладони, она слишком быстро краснела, но все же взглянула на Аккерман через раздвинутые пальцы. — Я должна была понимать, что вам тоже нужно личное время. Но даже на день — это уже праздник!       Саша сжала ладонь Микасы, неловко улыбаясь. Наверняка сказывалась усталость и желание вернуть своей жизни хоть какой-то контроль. Поэтому ее вполне можно было понять. Да и Саша никогда не наседала, хоть иногда и могла сказать больше, чем позволял момент.       — Ладно, нам пора. Скоро начинается регистрация. — Николо прервал их обсуждение и махнул рукой.       — Ну вот, теперь нам ютиться в душном самолете. — Мика закатила глаза. — Надеюсь, я смогу уснуть.       — Лететь не так долго, так что, даже если не получится — выспимся, когда прилетим. В отеле. — На плечи Микасы опустились руки Эрена, и он добавил, чуть склонившись: — Или расскажу тебе волшебную сказку для сна.       Его слова и мягкая манера общения, которую он проявлял с Микасой, не могла не возыметь на нее эффекта. От присутствия Эрена всегда становилось теплее, уютнее, и даже перелеты — спокойнее. Но до последнего оставалось волнение насчет того, как же отреагирует на нагрузки ребенок. Но даже это не стало проблемой. Он быстро уснул и пропустил все непростые моменты перелета вместе с типичными дружескими обсуждениями в заказанном такси. Природа Финляндии так отличалась в это время года от Германии, что невозможно было оторвать взгляд от обилия искрящегося снега, высокого неба и неимоверно чистого воздуха. Даже голова кружилась, стоило сделать более глубокий вдох.       Пока разгружались вещи, Микаса запрокинула голову, рассматривая такое чистое голубое небо с мелкими, редкими вкраплениями облаков. С их арендованного домика свисали украшения, которые наверняка засияют всей красой ночью. Внезапно со спины прилетел мягкий комок снега, сопровождаемый смехом Саши. Она тут же слепила очередной, и вот уже Эрен отплевывался, пытаясь убрать тающий снег с лица. И ответить бы ей, но Браус сама упала в сугроб, крепко удерживая сына в объятиях. Он звонко смеялся, даже не пытаясь выбраться.       — Твоя жена безумна! — посмеиваясь, Йегер все еще стирал талую воду, тут же впитывающуюся в ворот куртки. Однако все его волосы, оказавшиеся без шапки, теперь были покрыты снегом.       — О, нет. Только не снежки! — Микаса вовремя уклонилась от летящего в нее шарика и, подхватив смеющегося Лукаса, забежала под навес. — В меня не кидать — у меня живой щит!       — Это нечестно! — вскрикнула Саша, перекатывая с ладони на ладонь снег, подходя ближе к Аккерман, но ее резко опрокинул в снег Эрен, не позволив приблизиться. — Эта игра не подразумевает телохранителей!       — А ты считай, что это месть за сырую одежду, — усмехнулся Йегер, едва ли сумев избежать подножки от Николо. — Ха! Я все еще в хорошей…       Договорить он не успел, так как Саша все же вывалила на его голову целую охапку снега. С невозмутимым лицом он отряхнулся и молча подошел к Микасе, тяжело вздохнув.       — Мистер полицейский, вас победили, — с улыбкой говорила Микаса. — Видишь, все решает ум, а не грубая сила.       — Она хотела кинуть снег в тебя, — слишком наигранно насупившись, Эрен перенял ребенка у Микасы. Теперь тающий снег попадал и на него.       Лукас запротестовал, упираясь своими маленькими ручками в грудь Эрена. Они всегда ладили, и нельзя было не заметить насколько сам Йегер свободно вел себя в обществе детей, хоть и говорил часто, что понятия не имеет как с ними обращаться. Но в этот раз что-то, видимо, пошло не так, и Эрен недопонял желания ребенка.       — Смотри, он не хочет на руках сидеть. Пусть побродит, снег мягкий, если упадет — ничего не сломает. — Микаса кивнула в сторону заснеженной полянки. — Наверное, к маме хочет.       — И то верно. — Кивнув, Эрен передал ребенка родителям, договорившись встретиться позже.       Первым по плану теперь стояло — разложить вещи в домике. Он оказался небольшим, но вполне комфортным. Одна кровать, над которой открывалось круглое окошко, парочка тумб… Никакой особой отделки — обычное обработанное дерево. Зато пахло чистотой, свежестью и немного лимоном. Наверное, из-за освежителя или средств для уборки. Эрен первым делом скинул с себя промокшую куртку и разулся. Микаса смотрела на него с улыбкой — выглядел пусть и не уставшим, но растрепанным, а румянец из-за снега очень даже шел ему. Неудобства, правда, пришлось тоже отметить: кухня находилась в отдельном помещении, как и ванная комната. Вместо нее рядом с домиком расположилась сауна с душевой.       — Здесь холодно даже для меня! — подметил внезапно Эрен, успевший переодеться и, включив обогреватель, тут же нырнул под теплое одеяло. — Все. Никуда не пойду больше, я буду греться.       — А мне нравится. Так свежо! Хочу попробовать сауну. Говорят, некоторые после нее прыгают в холодный уличный бассейн… — удивленно шептала она. — Но я побоюсь так рисковать. С моей удачей я расшибу себе лоб по пути.       — Хочешь, попробуем вместе? Я буду крепко тебя держать, тогда ничего страшного не случится. — Из-под одеяла теперь выглядывала не только его макушка, но и все лицо. — И прыгнем не в бассейн, а в снег.       — Мы уже договорились с Сашей сходить вместе. — Неловко улыбнулась Микаса. — А ты с Нико. Вам будет весело и без нашей болтовни ни о чем.       — А. Ну, хорошо. Если ты хочешь — я не против. Не в том смысле, что я собрался бы что-либо тебе запрещать — совсем нет, лишь хочу сказать, что буду рад, если ты отдохнешь так, как самой хочется. — Выползать из нагретого укрытия ему, видимо, не особо хотелось, но все же Эрен подошел к Аккерман и устроил ладони на ее плечах, улыбаясь так же открыто, как и всегда. — Но — чисто чтобы ты знала — все, что говоришь ты, я очень люблю слушать. Вы сейчас пойдете?       — Позже. Сейчас все хотят немного отдохнуть. — Аккерман обняла его и тяжело выдохнула. — Если тебе холодно, можем просто полежать, посмотреть телевизор.       — Это все Саша — заморозила меня снегом. — Рассмеявшись, Эрен прижался лбом к ее плечу, а в следующий момент подхватил на руки, чтобы вместе забраться в мягкую кровать.       Свежесть постельного белья окутывала, а мерное дыхание Эрена успокаивало, отгоняло все лишние мысли. Вкупе с прохладой из приоткрытого окна все ощущалось так ярко и правильно, умиротворяюще, что под тихие размышления вслух друг друга они и не заметили, как позволили себе расслабиться настолько, что сон накрыл их целиком. Только стук в дверь, спустя некоторое время, смог разбудить Микасу. На Эрена же не подействовало ничего — он так мирно сопел, прижав ладонь к щеке, что наверняка до него не достучался бы сейчас никто. Саша. Она, казалось, стала только энергичнее в этой поездке. Теперь стояла на пороге уже готовая к любым подвигам.       — Ну? — Она продемонстрировала льняную сумку с полотенцем и остальными принадлежностями для сауны. — Я взяла ключи, готова прогреть косточки?       — Ох, секунду. Я быстро соберусь… — Засуетилась Микаса. — Прилегла на пять минут и уснула. Как всегда.       — Вот и мои так же, а я не могу — мне хочется куда-то сходить, что-то сделать… Пока есть такая возможность! Совсем не спится. И тебе боялась помешать, но раз уж ты тоже теперь не спишь, то — вперед! Будем пробовать отдыхать так, как тут положено. Владелец сказал, что там уже все готово, влажность и температуру можем регулировать сами, а еще посоветовал налить на камни пива, но… Любишь запах поджаренного хлеба?       — Люблю. Попробуем все. — Тихо закрыв за собой дверь, Микаса подхватила Сашу за руку, и они быстрым шагом направились в сторону сауны. — Давай, шагай, пока они не проснулись.       — Они спать будут еще часа два минимум! — Смеясь, Браус запрокинула голову, подставляя лицо крохотным снежинкам, срывавшимся с веток оголенных деревьев. Летом тут, должно быть, тоже очень красиво. Но зима ощущалась особенно. Микасе еще не доводилось встречать столько белоснежного, чистого снега, в котором буквально утопали солнечные искры. — Я вообще боялась, что приду… ну… не в совсем удачный момент и помешаю вам. А вы, оказывается, спали.       Из трубы красивой сауны-бочки поднимался дым. Быстро прошмыгнув внутрь и заперев дверь, они принялись раскладывать вещи. Запах хвои и запаренных листьев смешивался с паром, и все это создавало волнительное очарование.       — Да нет, чему тебе мешать? Все в порядке. — Мика неловко улыбнулась.       — Ну, всякому там. Вы вдвоем, наедине… Давай уже быстрее кутайся в полотенце и залезай на верхнюю, там и прогреешься. — Саша, видимо, тоже ощутив эту неловкость, с деловым видом принялась открывать бутылку прихваченного местного пива, после чего тут же плеснула из нее на горячие камни. Жидкость зашипела, заполняя пространство хлебным, немного горьковатым ароматом.       — Душно то как… — тяжело выдохнула Аккерман, сидя на верхней скамье. Безусловно, понять, о чем именно говорила Браус — не так сложно. Но вот озвучить ответ… Микаса предпочла проигнорировать эту тему даже сейчас. — Да, финны знают толк в прогревании косточек.       — Если бы только знать кого-то из местных… — Саша разместилась чуть ниже и поправила странную шапку на голове. — У нас я не особо люблю такие места, хотя соседи часто ходят. Эрен вон тоже всегда был любителем, но мы не запариваемся насчет организации сауны, как здесь.       — У нас парятся только над тем, чтобы влезть в личное пространство соседей. — Микаса усмехнулась, вспоминая каждый такой эпизод своей «прошлой» жизни. Одновременно это казалось таким знакомым, но и далеким от текущей реальности. — Я до сих пор не могу к такому привыкнуть. Когда жила на квартире, старая ведьма всю мою кровь выпила. Иной раз даже посудой не погреметь было, сразу кричала, что я шум навожу в неположенное время.       — Лишний шум и у нас не особо приветствуется, конечно… — Саша прикрыла глаза и вытянула ноги перед собой. Постепенно ее лицо приобретало розоватый цвет. — Слышала, что у одного моего друга соседка нажаловалась на него из-за слишком пахучего кондиционера для белья. Нет, ты представляешь?       — Это уже слишком! — недовольно зацокала Микаса. — В Америке, даже если ты воняешь, никто не обратит внимание. Наверное, в каком-то смысле это плохо.       — Личные границы и уйма правил. — Пожав неопределенно плечами, Саша только хмыкнула. Родившись в этой стране, конечно, ей был относительно привычен такой уклад. — Думаю, я когда состарюсь, тоже буду такой ворчливой бабкой, начну донимать соседей, потому что нечем заняться. С другой стороны… Думаю, на такую ерунду не будет времени. Я хочу, когда сын вырастет и все такое, то посвятим всю жизнь с Николо друг другу окончательно. Ну, знаешь, разные путешествия, кухни мира…       — Хорошая идея. Мне бы хотелось в старости иметь домик в какой-нибудь деревне. — Аккерман мечтательно прикрыла глаза. Пар приятно обволакивал, по телу стекали неторопливо капельки, но духоты или сухости совсем не ощущалось. Скорее — полное умиротворение. — Без огорода, просто домик. Ну, или так, выращивать помидоры для души. Еще обязательно две кошки и какую-нибудь таксу.       — Вот это планы! Мне нравится. Мы бы приезжали обязательно в гости, если не против! — Засмеявшись, Саша поправила на себе полотенце и легла на полог удобнее. — Вообще считаю, что самое важное в жизни — найти человека, находиться рядом с которым будет всегда комфортно. Пусть то будет автодом, лачужка на берегу озера или в горах… Но лучше — со всеми удобствами!       — Дом в горах — это так красиво. Как-то в рекламе шоколада увидела какую-то альпийскую деревню, и, боже, как же это восхитительно! — Микаса тяжело вздохнула. — Просыпаешься, а у тебя в окне такая красота… И сразу жить хочется больше.       — Он будет носить рыбу и живность, а ты — собирать ягоды, грибы? — Саша привстала, чтобы прыснуть еще на камни пива. Сауна вновь наполнилась еще большим паром, температура медленно поползла вверх, заставляя откинуться назад.       — Может, я тоже хочу рыбачить… — притворно обиженно сказала она. — Шучу. Но мне кажется, ловить рыбу интересно. Когда-то папа брал меня с собой. Но я была слишком маленькая и не помню многое.       — Я никогда не пойму этих увлечений, — фыркнула Саша, но быстро спохватилась и всмотрелась в лицо Микасы. — Хотела сказать, что это все совсем не для меня, я никогда не могу усидеть на месте. Когда Нико с Эреном брали меня с собой раньше, я просто не знала куда себя деть! А они стоят с таким умным видом, сигареты только дымятся… Не поймали же почти ничего, а уехали все равно счастливые, будто выспались на жизнь вперед! Мой папа любил охоту, а я любила слушать его рассказы. Но точно не рыбалку. Так что, вы в этом смысле нашли друг друга.       — Наверное, тебе не нравится рыбалка, потому что ты уже нашла спокойствие в жизни, понимаешь? — задумчиво начала Микаса. — У них тяжелая работа, которая высасывает все соки из тебя. А я… ну, ты сама знаешь. Наверное, я всегда буду тянуться к таким местам, и к одиночеству.       — Скорее всего… ты права, Мика. — Смахнув со лба пот, Саша присела и поправила выбившиеся из-под шапочки волосы. — Иногда задумываюсь, если говорим честно, почему он все еще со мной? Я же не приношу покоя, наоборот — всегда шумная, трачу много энергии, везде бегом… Со мной вряд ли получается расслабиться, как, например, с тобой. Вон Эрен — сияет, словно заново ожил.       — Может, у него другое представление о покое? — Аккерман подняла взгляд на подругу. — Наверняка он из сорта извращенцев, которые в такой суете находят успокоение.       — Ха? Ты только что назвала моего мужа извращенцем?! — Саша пыталась изобразить то ли обиду, то ли что еще, даже сощурилась, поднимаясь с места, но в итоге ужасно плохо сдерживала смех. — Меня может любить только извращенец? Какой ужас, Аккерман!       — Конечно. Я тебе даже больше скажу, ты сама это имела в виду, когда говорила про покой. — Микаса рассмеялась и толкнула подругу плечом. — А что, не так скажешь?       — Ты ужасна, Микаса, просто ужасна. — Саша усмехнулась, начиная собираться. Судя по тому, как раскраснелось ее лицо, дольше сидеть она уже не могла. — Так, значит, завтра могу рассчитывать на вас с Эреном насчет посидеть чуток с ребенком? Вы же не передумали?       — Не передумали. — Микаса поднялась следом. — Вы только не сделайте второго ребенка, а то в следующий отпуск с двумя сидеть будет тяжелее.       — О, нет-нет! — запротестовала Браус, замахав руками. — Хватит и одного запланированного. Случайности — это точно не к нам. Мне, правда, неловко, что так нагружаю вас, ведь и личное пространство у вас должно быть. Поэтому все же спрошу, только не злись и не обижайся, я лишь хочу расставить для себя все по местам. У вас, ну… Еще ничего не было?       — Мне не хочется. — Микаса поджала губы. Даже вспоминать об этом провале не особо хотелось. — Один раз мы пытались… Но мне стало плохо, и больше я не хотела и себя и его подвергать стрессу. Думаю, два года — слишком мало для… Такого.       Да, если ее паническую атаку на этапе снятия футболки вообще можно назвать попыткой… Эта тема больше никогда не поднималась, да и тогда Мика сама проявила инициативу. Это было похоже на минутное улучшение. Когда казалось, что уже все ни по чем, и страх отступил. Да и нельзя было сказать, что как мужчина он ее не привлекал. Очень даже привлекал, но переступить через себя она пока не могла. Сделать первый шаг и побороть невидимую стену, ограждающую ее от столь желаемой «нормальности». И наверняка Эрену хотелось бы точно так же сильно, чтобы она смогла побороть это. Микаса помнила этот его взгляд, полный желания, и помнила, что он не напугал ее. Даже больше. Но потом… Как всегда, все было испорчено ее же страхом.       — Ох, ну… Ничего, главное в таком деле действительно не торопиться. Тем более, не все держится на этом. — Саша сняла шапку и распустила волосы, чтобы пройти к душевой. Она выглядела немного растерянной, поджимала губы и чуть отводила взгляд. — Сама поймешь, думаю, нужно все это вам или нет… Да и я удивлена, что ты в принципе решилась — это сильно. Наверное, сыграло доверие? Ты извини, что вообще так спрашиваю…       — Да ничего, не извиняйся за это. — Микаса улыбнулась и откинулась на спинку скамьи, выдыхая горячий воздух.       Все вокруг извинялись, и в какой-то момент это начало ее раздражать. Да, жизнь ужасна, и помотало ее знатно. Но ведь прошло больше двух лет, и она сумела хоть немного окрепнуть. Дети и секс — ее единственные слабости. И если первое она с помощью Лукаса медленно преодолевала, то второе еще предстояло исправить.       В дальнейшем они не говорили ни о чем таком, лишь повседневное обсуждение погоды, страны и снега. Все же, Мика решилась один раз попробовать окунуться. Даже успешно не поскользнулась в пути к бассейну и, что более важно, не потеряла полотенце. Ледяная вода моментально привела ее в чувства, выбивая из легких последние остатки горячего воздуха, а из головы — скудные познания о немецком.       — Твою ж мать! — прикрикнула она на английском, безуспешно пытаясь добраться до лестницы. Мороз кусал кожу, заставляя ускориться. — Черт возьми, я сейчас будто бы умерла и воскресла!       — Нет, я не рискну! — Саша стояла на пороге и крепко держала полотенце, все еще сомневаясь и смотря на Микасу с ужасом, будто она совершила героический подвиг. — Это же холодно! Я хочу в тепло!       — Давай! Не будь трусихой! — Едва удержав полотенце на месте, Микаса залетела в тамбур, обхватывая ледяными руками плечи Саши, от чего та взвизгнула и попыталась отстраниться. — Ты должна это сделать!       — Я лучше буду трусихой, но не стану ледышкой! Как твои зубы стучат слышно за километр отсюда! — Браус быстро замотала головой, но что-то, видимо, в ней щелкнуло, и в следующую секунду — под шумные взвизги — она повторила «подвиг» Микасы и быстро вернулась обратно, едва не упав. — Кошмар! Кошмар! Я думала, что погибну!       — Ха! Вот видишь! — Микаса, смеясь, протянула ей сухой плед. Ее руки все еще дрожали, а панорамная дверь к бассейну все никак не хотела закрываться. — Говорила трусиха, а сама! Видимо, делать не думая помогает.       — Это была единоразовая акция! Больше взять меня на слабо у тебя не получится. — Саша нахмурилась, кутаясь в плед, но быстро улыбнулась. Вместе у них получилось захлопнуть дверь, после чего обе устало выдохнули и подошли ближе к сауне. — Но… Хорошо, я признаюсь, что было круто, а еще там, кажется, нас ищут, наши сидят на лавочке возле вашего домика.       — Сидят и ржут… Сами бы попробовали. — Закатила глаза Микаса. — Пойдем, поужинаем, пока они парятся.       — Да они еще и плавать в снегу будут. — Скрестив руки на груди, Саша фыркнула и тут же начала одеваться. — Вот все им нипочем, хоть какая-то слабость вообще имеется?       — Имеется одна, — с усмешкой сказала Микаса и подошла к душевым кабинкам. — Если хорошенько зарядить коленом им между ног…       Браус вздрогнула, во все глаза уставившись на Микасу, и нервно хихикнула. Конечно, ей о таком думать не приходилось, ситуации, ведущие к такой необходимости вряд ли возникали… Поэтому и звучало это для нее наверняка странновато. Однако в итоге она рассмеялась.       — Уязвимые создания, чего уж. Но, если честно, применять это на муже не хочу. Слишком уж… Люблю его.       — О, ты не поверишь насколько уязвимые… — прошептала Микаса и скрылась за шторкой. Теплая вода сразу же обволокла тело, смывая весь пот и ощущение стянутости после бассейна. — Просто забавно. Один раз стукнула, и он сложился в три погибели.       — А… Ты же не применяла это на Эрене? — Саша зашла в соседнюю кабинку, выкрикнув и коротко усмехнувшись. — Я вообще имела в виду немного другое. Например, Нико не выдерживает фильмы о животных, где их оставляют или теряют хозяева.       — Конечно, не применяла! — тут же ответила Микаса, почти возмущенно. — Не знаю насчет фильмов, но, если я начну плакать, Эрен тоже начнет чувствовать себя не очень. Это считается?       — Вы слишком милые, — рассмеялась наконец Саша. Вода из ее кабинки перестала шуметь, и теперь она уже собиралась на выход окончательно. — Вам повезло друг с другом, правда. Словно эти… Неразлучники. Или как называют парочки, которые не представляют жизни друг без друга?       — Ты меня смущаешь. — Микаса фыркнула и, наконец закончив, вышла в раздевалку. — Вы с Нико тогда тоже эти птички.       Браус лишь рассмеялась, начиная рассказывать очередные милые истории из их домашней жизни. О том, как ей однажды пришлось вызывать такси, чтобы передать с водителем обед, ведь Николо уходил на целые сутки, а отлучиться не было возможности… Или как он завалил ее цветами и приготовил шикарный ужин только потому, что ей стало немного грустно. Микаса смеялась, представляя все это, и понимала, что и ее жизнь с Эреном очень даже хороша. До сих пор он ни разу не разочаровывал ее, не обижал, а отдавал все свое внимание именно ей и никому больше. Ради нее он, казалось, готов был к невозможному.       Попрощавшись на время с Сашей после ужина, договорившись созвониться, чтобы взять Лукаса на день, Микаса махнула рукой, когда подошедший Нико поцеловал Браус в щеку, уводя в сторону домика. Эрен тоже стоял неподалеку, переминаясь с ноги на ногу и как-то странно улыбаясь. Волновался?       — Ну, как морозец после сауны? — Он сделал шаг навстречу и, опустив взгляд, пнул снег в сторону.       — Это было нечто! — Микаса нервно выдохнула, вспоминая неприятные ощущения. — Такое чувство, будто бы восстала из мертвых. А ты? Повеселился? Из-за ужина пропустила момент, когда вы прыгали в снег.       — Да обычное дело — нырнул, потом в тепло… Все тело жжет, но это очень приятно, бодрит. — Он заулыбался и протянул ей руку. — Не против немного прогуляться, а потом — в дом, там уже еда ждет.       — Не против. — Аккерман сжала его ладонь, и они медленно направились в сторону. — В следующем году давай договоримся, что поедем в тепло, к океану?       — Да, я очень постараюсь взять нормальный отпуск, чтобы слетать к океану, обещаю. Было бы круто — индивидуальный пляж, но… — Эрен вздохнул, не продолжив. Нельзя было сказать, что с финансами у них были какие-то проблемы, но расходов и без того хватало, поэтому он чаще старался планировать все более аккуратно и тщательно. Однако в его обещание верилось. Если уж он говорил о чем-то, то всегда сдерживал слово. — Да, там есть красивая беседка у озера, можно будет пожарить что-нибудь потом, сосиски, например, только проверим…       Снег хрустел под ногами, мороз приятно щипал за открытые участки кожи. Все выглядело как в ледяной сказке и так отличалось от погоды в Германии… Озеро искрились, покрытое чистым льдом, а разноцветная подсветка играла на ледяных камнях, словно северное сияние.       — Мы как пингвины. — Она начала смеяться. — Костюмы делают «фьють, фьють, фьють». Наверное, если бы кто-то в ночи сидел в беседках, он бы испугался.       — Пингвины? — Эрен кашлянул, сдерживая смех, и тут же мотнул головой. — Не смеши меня так сейчас, я… Иначе подскользнемся и грохнемся оба, как те самые пингвины, не дойдя до цели. Смотри лучше, красиво?       При приближении к беседке Микаса заметила, что плотная гирлянда обрамляла ее крышу и перекладины. Внутри же теплилось несколько свечей в цветном стекле, а на лавочке разместился мягкий плед.       — Ого! Так красиво… — Восхищенно вздохнув, Микаса вышла вперед, осматриваясь. Приятный желтый свет от гирлянд создавал волшебную атмосферу. — Ты же взял термос с теплым чаем?       — Конечно, тут не чай, правда, а глинтвейн. Без алкоголя, — уточнил Эрен и, пропустив Микасу вперед, накинул на ее плечи еще один плед. В ее руках тут же оказалась кружка с горячим напитком. Йегер вел себя как-то особенно волнительно, поджимал губы и будто боялся что-то сделать не так. Хотя все и без того было идеально… Однако в этом и был Эрен — если уж что делал, так чтобы запомнилось надолго. Только садиться рядом он не торопился. — Этот наш отпуск зимой… Где-то слышал, что в такое время должны сбываться мечты, но считаю, что без приложенных усилий и действий это все невозможно. С тобой вот я готов стараться хоть каждый день, чтобы только все твои фантазии оказывались реальностью…       — Ты что-то задумал? — Микаса сощурилась и чуть поджала губы. — После таких нежностей ты обычно говоришь, что нам нужно что-то сделать, или куда-то поехать.       — Понял, буду исправляться и говорить нежности и устраивать сюрпризы чаще. — Поведя плечом, он сунул руку в карман, но тут же отвернулся, чтобы проверить второй. Шумно выдохнув, найдя что-то в итоге во внутреннем, повернулся и, прочистив горло, вдруг медленно опустился на колено перед Микасой. — Понимаю, что ты заслуживаешь самого романтичного вечера, всего чудесного, но… Микаса Аккерман. Ты согласишься принять мое предложение? Я готов посвятить свое сердце одной лишь тебе навсегда, и…       Он запнулся, слишком явно забыв уже заготовленный заранее текст, из-за чего прикусил губу, но открыл все же небольшую коробочку, обитую бархатом, на подушечке в которой покоился такой внезапный сияющий подарок.       — Ты серьезно? — шепотом спросила Аккерман, не веря своим глазам. Она поднялась со скамьи, отставив кружку в сторону, и обняла его. — Да! Конечно! Боже, такое красивое… И все красивое… И беседка, и термос с глинтвейном…       — Правда, согласна? Боже, я переживал, что это совсем не вовремя, не в том месте, мало романтики… — Объятия Эрена ощущались теплом и лаской, а он сам уткнулся в ее плечо лицом, кажется, совсем растрогавшись.       — Ты точно хочешь этого? — чуть отстранившись, спросила Аккерман. Легкое сомнение омрачило ее радость, и она взволнованно смотрела на него. Что, если он погорячился? — После всего, что было… Я пойму, если ты передумаешь.       — Я заказал это кольцо полгода назад. Серьезно считаешь, что могу передумать, когда на самом деле боялся до ужаса, что ты не согласишься? — Он склонил голову, спешно смахнув что-то со щек, наверняка надеясь, что Микаса не заметит его влажные ресницы. — Ты — самое лучшее, что случилось со мной. И единственная в моей жизни, которую я люблю и буду любить целую вечность. Извини, я заготовил речь, хотел сделать все лучше, но… Бумажку стянул Лукас. Поэтому просто скажу, что буду делать все, чтобы у тебя больше никогда не возникало ни единого сомнения насчет моих чувств к тебе. Хоть против всего мира пойду, лишь бы видеть тебя счастливой.       — Что ты, все идеально… — Она провела холодной ладонью по его щекам и быстро прижалась к губам, даря легкий поцелуй. — Я очень рада. Спасибо, что ты есть в моей жизни.       — Ну, я… Позволь мне. — Отстранившись, Йегер аккуратно надел кольцо на ее палец, мягко улыбаясь. — Потом выберем самую красивую дату, когда ты захочешь. Кажется, я теперь самый довольный человек на свете.       — Теперь, когда все планы выполнены… Остается только кататься на лыжах, да наедаться в местном ресторанчике. — Микаса не смогла сдержать смеха. — Я тебя люблю.       Йегер рассеяно провел ладонью по затылку, который опять остался без шарфа, и наверняка мороз пробрался под воротник. Но даже так он и впрямь оставался для Микасы милым. Особенно когда поцеловал в щеку, прошептав «люблю».