Двадцать первое Руки дождя

47

      Улов был скуден – рыба ушла вниз по течению, в озёра. Вернулись в Благую землю мы уже затемно. День закончился быстро.       А утром Викарий вызвал меня к себе.       Поджилки предательски тряслись, руки отказывались слушаться. Кое-как приведя себя в порядок после пробуждения, я шаткой походкой направилась на улицу.       Выскочив наружу, вдохнула свежий морозный воздух и, размяв шею, потянулась. Прежде, чем пройти через портал, попыталась предугадать, почему Виртур хочет меня видеть. Хочет поговорить о том неловком происшествии? Или, быть может, отчитать меня за излишнее любопытство?       Решительно преодолев магическую зыбь, я переместилась на балкон Храма. Виртур неизменно стоял у перил на верхнем ярусе. Я, бесшумно ступая, поднялась по лестнице и, потупив глаза, чтобы они не выдали меня с потрохами, сделала несколько неуверенных шагов к парапету.       – Доброе утро, Лилит.       В ответ на его будничное приветствие я, глядя в мнимую точку где-то над горами вдали, коротко кивнула и сухо бросила:       – Привет, Викарий. Вы хотели меня видеть?       Эльф придвинулся чуть ближе, на его губах застыла лёгкая улыбка – возможно, его позабавило обращение на «вы».       – Мне нужна помощь в одном деле. Думаю, здесь пригодятся твои особые умения, – проговорил он.       Я слегка удивилась:       – Вот как?       Виртур тут же поведал:       – Сегодня ночью часть ледника обрушилась в озеро неподалёку от еловой рощи и придавила насмерть одного из ледяных великанов. Из его поясной сумки я забрал древний парагон.       Он протянул мне некий предмет – до гладкости отшлифованный драгоценный камень в форме эллипса с заострёнными краями. Посередине его обрамляла металлическая кайма сложной выделки.       – Это своеобразный камень-ключ, – объяснил мне Викарий, а когда я вернула ему артефакт, добавил, – неподалёку от святилища Решимости есть арка со специальным гнездом под такие. Там же – ещё один великан. Уговорить его отдать другой камень добровольно у меня не вышло. А убивать я не намерен.       Виртур сделал небольшую паузу. Задумчиво постучал пальцами по каменной поверхности перил и, наконец, сказал:       – Будет хорошо, если умелый вор подкрадётся к великану и вытащит у него этот самый парагон.       Я покачала головой:       – Ну, это к Мерсеру. Я как вор, ну, мягко говоря, не способная.       Он едва заметно улыбнулся:       – Да, я понимаю. Идите тогда вдвоём.       – Что ж. Попробую убедить Мерсера в том, что ему это нужно, – рассмеялась я в ответ на слова Викария.       Он, проигнорировав усмешку, рассказал ещё кое о чём:       – Этих великанов четверо: один возле арки, о нём я говорил, другой – на самой высокой точке, в поселении Преданных, что в каньоне неподалёку от святилища Решимости, третий – на выходе из ледяной расщелины, налево, под горой, последний – прямо здесь, в Храме, за аркой, отпираемой кувшином Посвящённого.       Да уж, действительно, важное уточнение.       – Вопросы есть? – тихо произнёс Викарий.       – А зачем тебе эти камни? И почему бы тебе просто не притянуть их магически? – тут же поинтересовалась я.       – Видишь ли, они открывают порталы к таким местам, куда иначе не попасть, – снисходительно выдохнул он и, слегка вскинув подбородок, договорил, – и все они здесь, на Благой земле. Необходимо проверить их, нет ли там чего опасного или, наоборот, полезного. А если бы я мог достать камни при помощи магии, то не просил бы помощи – парагоны защищены от воздействия любых чар.       В ответ я многозначительно закивала головой. Ну вот, кажется, задание всё усложняется и усложняется, а Викарий намеренно раскрывает все детали по частям, чтобы не дать мне повода отказаться от дела сразу.       – Ясно. А проверкой тоже нам заниматься? – скептично буркнула я, поведя бровью.       – Нет, это я уже сам сделаю, – возразил он и поспешил меня успокоить, – вам нужно только собрать все парагоны.       – Ладно. Тогда я иду за Мерсером.       Я собралась было рысцой слететь по ступеням и юркнуть в портал, но Викарий остановил меня, цепко схватив за предплечье.       – Стой.       Одним лишь словом он заставил моё сердце замереть. Во рту пересохло, уши вспыхнули огнём, а щёки, казалось, залило багрянцем.       – Взгляни мне в глаза, – тихо, почти шёпотом произнёс Виртур.       Внутри всё похолодело. Застал врасплох. Стоит повернуться – и он прочтёт меня как открытую книгу.       И зачем вот тебе сдался этот взгляд?       Обернуться и встретиться с его проницательными бледно-бирюзовыми глазами я никак не могла решиться – словно, что-то останавливало меня, будто шею сковал паралич. Но прятаться было бы глупо – уклончивость спровоцирует лишь ненужные подозрения.       Тихо выдохнув, я медленно развернулась к Викарию и, стараясь смахнуть с себя всю спесь, собрав всю волю в кулак, посмотрела в эти с хитрым прищуром эльфийские глаза.       Глаза, в следующее мгновение сразившие меня. Пронзительный взгляд вмиг снёс все защитные барьеры, пробил насквозь пелену отстранённости.       Не произнося ни слова, он будто бы говорил: «Я знаю, что ты видела».       Но в холодной глубине его взора не читалось ни осуждения, ни разочарования.       Мягко, но крепко Викарий удерживал меня за ладонь, не отводя глаз, и всем своим видом транслируя непоколебимое спокойствие – он беспристрастно изучал меня. Однако, едва заметным отблеском в бирюзовой глубине его глаз промелькнуло нечто мимолётное. Нечто, ловко ускользнувшее от внимания. Пронырливая искорка какой-то эмоции, которую так сложно было «ухватить за хвост» и распознать. Нечто, заставившее сердце биться чаще.       Викарий медленно склонил ко мне голову.       – Береги себя, – прошептал он.       И, плавно отстранившись, отпустил руку.       На ватных ногах я направилась к выходу. Украдкой обернулась – Викарий провожал меня взглядом.

***

      Мерсер, как я и ожидала, просьбу Викария воспринял скептично.       – Могла бы и отказаться, – недовольно бурчал он, – наверняка, старый эльф нашёл бы способ достать то, что ему нужно. Или отправил бы Азруила на крайняк.       – Не просто так он счёл, что это дельце лучше всего провернём мы. Викарий не из тех, кто склонен рубить с плеча – наверняка, он хорошенько всё взвесил.       В ответ на мои доводы Фрей лишь усмехнулся.       – Будешь теперь у Викария на побегушках? Позволишь ему верёвки из тебя вить? – раздосадовано вздохнул он с упрёком.       Ну что это ещё за ерунда?       Ладонь сама потянулась к лицу.       Я закатила глаза и, коротко рыкнув, негодующе процедила:       – Ну почему сразу верёвки вить? Какие ещё «побегушки»? Это простая просьба, даже не приказ. Скорее всего, он вознаградит нас за труды.       – А если на колени встать прикажет, встанешь?       Фрей едко ухмыльнулся.       – Мерсер!       Мой выкрик он проигнорировал – нагло рассмеялся в лицо и покачал головой:       – Мерсер, Мерсер…выбора нет у меня, – пробормотал он, – откажусь – одна пойдёшь, да вляпаешься так, что потом хоронить придётся.       Я тяжко вздохнула. А Фрей ворчливо бросил:       – Поесть только дай. Да и себе что-нибудь в рот положи – не завтракала ведь.       Расправившись с пищей, мы вышли на улицу.       Поднявшись по едва угадываемым ступеням в гору, немного выше святилища Решимости, мы оказались на дне небольшого ущелья, разделённого бурным потоком горной реки, проистекающей из-под древнего ледника. На одном берегу – та самая арка с пазом для парагонов, на другом – ледяной великан.       Но, как оказалось, с гигантами, пасущими стада мамонтов, это существо имело мало общего. Морда его, скорее, напоминала троллью: покатый лоб, две пары глаз с мощными надбровными дугами, по-обезьяньи растопыренные ноздри, сильно выступающие вперёд челюсти, ярко выраженные клыки. Голову его венчали мощные изогнутые рога, всё тело покрывал густой белый мех, на ногах и руках – по три пальца с длинными когтями. Истрепавшаяся набедренная повязка едва прикрывала пах, позади неё к поясу крепилась небольшая сумка, грубо сшитая из шкуры местного оленя. Тварь держала в руке увесистую дубинку-молот с оплетённой полосками кожи бедренной костью вместо рукояти и каменным головищем, привязанным к ней тонкими шнурами из ползучей лозы.       – Ну и ну, – озадаченно протянул Мерсер, – таких я никогда не видал.       – Я тоже, – едва слышно прошептала ему в ответ, – думала, будет как обычный великан.       Фрей скептично угукнул и принялся вслух рассуждать:       – Ну, судя по внешнему виду, интеллектом тварь вряд ли их превосходит. Примитивные предметы одежды. Самодельное оружие. Чтобы подобраться к нему, надо пересечь реку. Из-за шума воды он нас не слышит и пока не замечает. Иди к арке и отвлекай его с безопасного расстояния, а я попробую подкрасться со спины. Только дай мне немного зелья, на случай если Тень подведёт. Закончу – кину снежок вон в тот камень.       Он указал на самый большой булыжник, недвижимо возвышающийся посреди бурного водного потока. Сунув Мерсеру в руки белёсый бутылёк, я возмущённо выдохнула:       – И как отвлекать? Станцевать ему «как бог»?       Заслышав русскую речь, Фрей недовольно скривился:       – Что станцевать? Ладно, не важно, – а сбросив градус напряжения, закатил глаза и пробормотал, – просто сделай вид, что хочешь напасть, например. Пригрози ему палкой, сострой гримасу, попрыгай там, я не знаю.       – М-да. С фантазией у тебя не густо, прямо скажем, – бросила я через плечо хмурую усмешку.       Фрей в отместку несильно пихнул меня локтем и коротко буркнул:       – Так, всё. Начинаем.       Я, пройдя несколько десятков метров, замерла у подножия древней арки, напоминавшей ту, что была возле источников, но несколько превосходящей её размерами. Широко развела руки, подпрыгнула и громко вскрикнула. Гигант заметил меня – повернулся и озадаченно почесал затылок. Два притопа, три прихлопа – он, всё почёсывая голову, с любопытством смотрел.       Периодически поглядывая на знаковый камень, чтобы не пропустить сигнал Мерсера, я дёргалась туда-сюда наобум, в судорожных попытках придумать, как ещё эту тварь завлечь.       О, придумала!       Станцую-ка я сейчас тектоник. Как бог. Так, какие там движения были? Доим корову, моем руки, складываем полотенце, намыливаем голову. И быстро-быстро перебираем ногами.       Вдруг тварь, слегка задрав кверху морду, издала какой-то странный, многократно повторяющийся прерывистый звук. Оно что, смеётся?       Моё внимание привлёк плотный снежный ком, ударившийся о камень в воде и разлетевшийся в разные стороны белыми шматьями. Мерсер закончил.       Я неловко улыбнулась ничего не успевшему понять монстру и, махнув ему на прощанье ручкой, смылась прочь из ущелья.       Возле святилища Решимости Фрей нагнал меня. Подкидывая в руках сияющий глубокой синевой увесистый камень размером с мяч для американского футбола, он рассмеялся и похлопал меня по плечу.       – Это что было? Твой «кабох»? – выдавил он, едва сдерживая хохот.       Я громко гоготнула в ответ и, загадочно скосив глаза вбок, промолчала.       Мерсер резко обхватил меня руками и, приподняв над землёй, закружил. А опустив, всучил мне срезанную с пояса великана суму с камнем, да коротко скомандовал:       – Ладно, дальше пошли. Так же будешь делать.       Намеченная нами схема сработала как надо – мы забрали парагоны у двух других великанов, с утёса и из каньона возле расщелины. Остался последний камень, тот, что в потайной комнате Храма.       Любезно предоставленный Гелебором священный кувшин мы водрузили на подставку-солнце – нажимная панель тут же сработала, заставив многотонную стену сдвинуться вверх и открыть высокую арку-проём, ведущую в берлогу монстра.       – Не нравится мне, что-то, здесь, – шепнул Мерсер на ухо.       Я согласно кивнула ему в ответ – мне тоже было не по себе.       По небольшому коридору мы вышли в зал, наполовину разрушенный медленно надвигающимся на Храм тысячелетним ледником, и нос к носу столкнулись с гигантом.       Тварь оказалась куда агрессивнее своих предшественников, – потрясая дубинкой, великан со всей дури топнул ногой об пол, заставив древние стены гулко содрогнутся, а нас с Мерсером – потерять равновесие. Я, тут же подскочив на ноги, выхватила кинжалы.       – Чёрт! Ты нарываешься! – обозлённо прорычал Фрей и, обнажив свои клинки, и со всей силы полоснул монстра по трёхпалым лапищам, вынудив его выронить костяную дубину.       Но тот лишь рассвирепел ещё больше, и, как медведь, страшно замахнувшись не израненной рукой, отправил Мерсера в полет к ближайшей стене. Бретонец ударился головой и тут же потерял сознание.       Бросив мимолётный взгляд на удручающую кучку явно человеческих костей в углу, я покрепче вцепилась в рукоять «Несущего смерть». Сердце бешено колотилось от страха.       Отступать нельзя. Иначе тварь просто прикончит Мерсера. Тот ещё дышал.       Я отчаянно шагнула вперёд и замахнулась, чтобы нанести точный удар по сухожилиям зверя.       Но не успела.       Чудовище оказалось проворнее – оно подхватило меня огромной лапищей, как тисками, и приподняло над своей головой.       Кровь застыла в жилах, внутри всё похолодело.       Я, борясь за свою жизнь, со всей дурью замолотила кинжалами по запястью великана. Стальное лезвие крепко застряло в жёсткой плоти, его рукоять, к несчастью, выскользнула из моих рук. Но монстр и не думал ослабить хватку – ужасно оскалившись и яростно зарычав, он только крепче стиснул пальцы.       От пронзительной боли, охватившей ноги, из глаз брызнули слёзы. Я, позабыв обо всём, впилась в его грубую как кора дерева кожу ногтями. «Несущий смерть» упал и с неприятным, режущим душу, лязгом ударился о древнюю плитку.       Это конец.       Исполин продолжал сжимать моё тело в кулаке.       Это конец...       Зрение помутилось, сузилось в точку.       Сердце разрывало рёбра. Новый приступ.       Что-то внутри молниеносно подтолкнуло меня к неожиданному решению – вместо того, чтобы попытаться жестоко растерзать тварь, я, пока ещё могла, набрала в лёгкие как можно больше воздуха и, нещадно раздирая глотку, выдавила из себя протяжный, полный отчаяния крик.       – ВИИИРТУУУУУР!       А в следующую секунду руку великана пронзили длиннющие ледяные копья, его предплечье безвольно повисло, а пальцы разжались, выпуская меня из смертельного захвата. Я, рухнув на пол, откатилась в угол и дрожащими ладонями вцепилась в кирасу Мерсера.       Монстр взвыл от боли. Мой взор затуманила пелена слёз.       Я не совсем поняла, что произошло. Едва отдышавшись, приподнялась на локтях и, оглянувшись, увидела перед собой фигуру Викария.       Эльф стоял к нам спиной и что-то говорил великану, видимо, на фалмерском, его суровый тон не предвещал ничего хорошего. Тварь лишь нечленораздельно мычала в ответ.       Виртур леденящим кровь голосом произнёс какую-то фразу.       А в следующую секунду широко взмахнул руками – электрическая магия, достигнув нужной концентрации, оплела его предплечья.       Он, чётко отточенным движением соединив ладони чашей, выпустил в великана заряд, вольтажность которого наверняка переваливала за пару тысяч, и заживо испепелил огромную тушу рогатого монстра за считанные минуты.       Воздух отравил мерзкий дух жареной плоти.       – Виртур… – беззвучно выдохнула я и обессиленно рухнула на пол возле Мерсера.

48

      Удручённо качая головой, Викарий склонился над прахом великана, достал из сыпучей серой массы нетронутый разрушительным разрядом последний ярко-красный парагон, брезгливо стряхивая налипшие на его поверхность хлопья пепла.       А после подошёл к нам. Молча проверил пульс у Мерсера, прижав два пальца к сонной артерии. Закинул за спину великанью сумку с тремя другими ключ-камнями.       – Идти сможешь? – тихо вопросил он, с опаской вглядываясь в мои глаза.       Я всё ещё не оправилась от шока. Не говоря ни слова, кое-как поднялась на ноги и, опираясь на стену, сделала пару шатких шажков, а после едва слышно выдавила сухое «сойдёт».       Викарий без труда поднял на руки бессознательное тело Фрея и направился в сторону Часовни. Он намеренно не ускорял шаг, позволяя мне опереться на своё плечо.       Я прикрыла глаза, в памяти всплыли его рисунки. Те чувства, что так точно излагал он на бумаге.       Сердце невольно дрогнуло.       Я обхватила крепче локоть Викария и молча уткнулась лбом в костяной наплечник его брони. Эльф, не обращая на это никакого внимания, неспешно ступал дальше.       Выйдя под открытое небо, Виртур поднялся по ступеням на второй ярус балкона и опустил Мерсера на сверкающую в солнечном свете плитку. Я, неуклюже проковыляв без поддержки несколько метров , рухнула чуть позади на колени. Потёрла левое бедро – нога при ходьбе странно подворачивалась, теперь её охватывала неприятная ноющая боль.       Викарий, тем временем, присев возле Мерсера, едва слышно что-то слегка нараспев, словно мантру, зашептал себе под нос. Снова на фалмерском.       Когда он произнёс последнее слово, бретонец слабо пошевелился.       Виртур отстранился от него и развернулся ко мне, лёгким касанием ладони огладил больное бедро и с каким-то нежным трепетом взглянул в глаза, отчего кожа покрылась мурашками.       – У тебя вывих, – выдохнул он. – Сядь по-другому, вправлю.       Я мешком плюхнулась на пол, вытянув ноги. Эльф бережно обхватил многострадальную конечность ладонями и одним верным движением дёрнул её на себя, заставив сустав с хрустом встать на место. Слышала, что правка вывиха – довольно неприятная процедура, но Викарий сделал это совсем безболезненно. Может, какие-то чары наложил? Или так подействовал его заговор?       Ломота тут же прошла, уступив место смущению.       – Всё в порядке? – вкрадчиво поинтересовался он, вглядываясь в моё лицо.       Я молчаливо кивнула в ответ.       Пытаясь как-то прервать неловкую тишину, и пока Мерсер окончательно не пришёл в себя, я спросила о первом, что пришло в голову:       – Когда я позвала тебя…как ты смог так быстро оказаться рядом? Практически, молниеносно.       – Азруил интересный парень, – непринуждённо выдохнул Виртур. – Он показал мне несколько простых, но стоящих приёмов. А также научил провешивать порталы на небольшие расстояния.       – Нифига себе, – я оторопело скруглила глаза. – Не думала, что он умеет делать подобные вещи.       – Он не такой простофиля, каким может показаться на первый взгляд, – усмехнулся Викарий и немного засуетился.       – Совсем забыл: вот твои кинжалы, – тут же пробормотал он, завёл руку за спину и вынул их из-под поясного ремня, а, бережно выложив передо мной, расстроенно покачал головой. – Но одному не повезло.       «Несущий смерть» был невредим. А лезвие стального клинка обломилось, скорее всего, оставшись в руке монстра, и было впоследствии уничтожено электрическим ударом Виртура, – сейчас передо мной лежала лишь рукоять с печально оплавленным огрызком.       – Бывает, – отрешённо бросила я, оглядев то, что осталось от творения Арнбьорна.       – Видимо, он был зачарован, раз частично уцелел, – задумчиво произнёс Викарий себе под нос.       Я лишь пожала плечами. Эбонитовое остриё обтёрла от пыли и запёкшейся крови, да закрепила в предназначенном для него кольце на поясе, а стальной обломок затолкала в карман плаща – оставлю как сувенир на память, что ли.       – Теперь поговорим о нашей награде.       Послышалось недовольное ворчание наконец-то оклемавшегося Мерсера.       Я беззвучно усмехнулась.       – О, разумеется, вы её получите, – улыбнулся Виртур в ответ на его слова.       Мер открепил от ремня личный кинжал в ножнах из плотной тёмно-бордового цвета кожи, обитых по краям золочёными металлическими пластинками. Я удивлённо приподняла бровь – только сейчас заметила, что он, оказывается, всё время носил при себе простое оружие. А Викарий, тем временем, протянул свой клинок мне.       – Этот кинжал отец подарил мне в детстве, – проговорил он с лёгкой гордостью. – Над ним поработал один из лучших мастеров зачарования среди фалмеров – каждый удар этого клинка будет обжигать твоих противников смертельным холодом. Ли, надеюсь, такое вознаграждение тебя устроит?       – Более чем, – ответила ему я.       Эльф торжественно возложил сей дар на мои ладони и повернулся к распластавшемуся на полу Мерсеру – почему-то тот не спешил подняться на ноги или присесть.       – Мерсер? Как я могу отблагодарить тебя? – поинтересовался у него Викарий.       Бретонец, с задумчивостью глядя в небо, протяжно хмыкнул и с хитрой усмешкой спросил:       – А ты умеешь зачаровывать, Викарий?       Виртур утвердительно кивнул:       – Я в этом довольно неплох. Что тебе зачаровать?       Мерсер, плутливо прищурившись, ухмыльнулся и пробормотал:       – Марго, мой амулет ещё с тобой? Дай-ка его сюда.       Я без возражений стянула со своей шеи его подвеску-трилистник и протянула Виртуру. Тот, прежде чем принять её, как-то странно посмотрел на меня, потом на Мерсера.       Фрей, не замечая его взглядов, выудил из нагрудного кармашка кирасы золотой кулон и так же передал Викарию.       – Сможешь наложить на эту цацку идентичное зачарование, но посильнее?       Виртур внимательно осмотрел воровской талисман из тёмной стали.       – Вполне, – ответил он, и добавил, – даже могу ещё что-нибудь полезное приплести.       Мерсер оживился:       – Неплохо! Тогда зачаруй ещё и это. На высокую прочность.       Выхватил из поясной сумки мой перочинный ножик в чёрном чехле и протянул эльфу. Тот озадаченно повертел его в руках и вскинул брови.       – Что это?       Мерсер снисходительно выдохнул:       – Скажем так, несколько инструментов на одной рукоятке. Вынь из чехла – увидишь.       Виртур, с немалым удивлением разъединив липучку, вытянул сложенный ножик, с сомкнутыми ярко-красными ручками. Изумлённо оглядел его, выдвинул пару отвёрток и штопор. Уверенно кивнул и произнёс:       – Ладно. Смогу добавить дополнительные чары на каждый инструмент, если расскажешь об их предназначении.       Мерсер ленно махнул в мою сторону ладонью и устало буркнул:       – Ну, это к Марго. Её подарок. Должна знать.       Виртур снова непонимающе уставился на Мерсера. Тот приподнял бровь в немом вопросе.       – Почему ты её так зовёшь? – смущённо воскликнул Викарий.       Ой. Мерсер опомнился, прикрыл ладонью рот и виновато зыркнул мне в глаза. Я лишь беззвучно рассмеялась – сама не заметила, как Фрей выдал моё настоящее имя. Забыла, что кроме него никто не знает.       – Что ж, теперь тебе известно, как меня на самом деле зовут, – констатировала я, и после попросила, – но при остальных называй меня Ли, – а, обхватив свой торс руками, тихо добавила, – позже я сама всем его раскрою. И расскажу свою историю.       Викарий не стал давить – примирительно тронул меня за плечо и пообещал держать услышанное в тайне.       А, поскольку стола для зачарований и мелких камней душ в его комнате не было, мер отправился с нами в казармы, в обитель Фалиона.       С подвеской Виртур расправился быстро. С ножом дело, ожидаемо, затянулось. Всё-таки, объяснить Викарию назначение каждого из пятнадцати выдвижных инструментов, обдумывая альтернативные способы их применения – не сиюминутное дело, приходилось подбирать слова.       Наложив последние чары на крестовую отвёртку, он закончил. Отдал нож с кулоном Мерсеру и устало поплёлся к святилищу – видимо, зачарование такого большого количества предметов отняло у него много сил.       Фрей тут же рухнул в постель, сказал, отлежится день-другой – великан хорошенько его приложил.       Я обессиленно плюхнулась в шкуры на диване перед горящим камином. Запрокинула голову, распростала конечности в разные стороны и, прикрыв глаза, представила, что моё тело – жидкость.       Но завершить расслабляющий ритуал и задремать мне так некстати помешали.       – Привет. Бездельничаешь?       Над левым ухом послышался насмешливый голос Вигге. Норд, встав позади поваленной колонны, облокотился на неё и склонил ко мне голову.       Принесла же тебя нелёгкая.       – Отдыхаю. Просто, мы с Мерсером недавно обокрали местных великанов, а один из них нас чуть не прикончил, – пресно пробормотала я и язвительно спросила, – а ты чего притащился? Гляжу, заняться нечем?       – Да, спросить хотел кое-что, – бросил он и, махом перескочив диван, уселся рядом.       Слишком близко.       Склонился к моему уху и сбивчиво прошептал:       – Я тогда, в таверне, на пьяную голову разошёлся и в тебя закончил. Ты потом не залетела?       Тварь. Спровоцированные им мерзкие воспоминания тут же вспыхнули перед глазами, я, стараясь отбросить их, скривила рот в брезгливом оскале и резко мотнула головой. Отпрянув от норда и, извернувшись, как змея, я уставилась на него сверлящим взглядом исподлобья. И неожиданно ледяным тоном грубо процедила:       – Закончил тогда не ты один. Во многих смыслах, хороших и плохих. В хорошем смысле почти все плохо кончили в огне, – а, неприятно рассмеявшись, как маньячка, я, наконец, соизволила ответить на его вопрос, – да, беременность была.       Он шумно выдохнул, резко схватил меня за плечи и притянул к себе.       – И? Где ребёнок?       Норд болезненно вперился в моё лицо, видимо, надеясь услышать лучшее.       Но я безжалостно разрушила его чаяния и, приподняв брови, лишь сухо сказала:       – Нет никакого ребёнка. Я скинула.       Вигге на секунду потупил взгляд, переваривая эти слова, а потом больно сжал мои руки и неприятно встряхнул меня, от чего перед глазами запрыгали мелкие звёздочки.       – Какого…что ты сделала?! Как это случилось?!       Его бесцеремонность начинала бесить. Я, не показывая эмоций, отрывисто произнесла:       – В живот ударили.       Берсерк ослабил хватку и, опечаленно склонив голову, выдохнул:       – И? Тебе никто не помог? Ничего нельзя было сделать??       Я в ответ ему всё так же бесцветно проговорила:       – Один жрец выходил, сказал, что сделал всё возможное. А я не расстроилась – беременность и роды в мои планы не входили. Сама собиралась избавиться от плода. Но обстоятельства сложились иначе, что только на руку сыграло.       Норд оскалил свои крупные зубы и, вцепившись пальцами в мою глотку, яростно прорычал:       – Ах, ты! Как ты посмела подумать, что можешь распорядиться не своей жизнью?!       Он продолжал глухо рычать. Мои губы растянулись в злой усмешке.       – В первую очередь, я распорядилась своим собственным телом, красавчик. Я не собиралась переносить все тяготы беременности, чтобы потом, вероятнее всего, сдохнуть в родах. Пожертвовать своей жизнью, чтобы родить непонятно от кого? Ищи дурочку. Я не…       Слушать дальше он не стал – грубым толчком молча повалил меня на лопатки, придавил порядком сотней килограммов чистых мышц и агрессивно впился в губы, лишая возможности говорить.       Тело пробило волной неподконтрольной дрожи. Вигге разомкнул поцелуй и жарко, прерывисто выдохнул мне в лицо:       – Твоё тело принадлежит мне.       – Мне им распоряжаться.       – Захочу – десятерых мне родишь.       – Отцепись от неё, ублюдок.       Прерывая серию грязных реплик, холодной сталью над его спиной прозвучал хриплый голос Мерсера. Вигге закатил глаза и, не слезая с меня, медленно приподнял голову и стойко встретил на себе убийственный взгляд Фрея.       – Мне повторить? – произнёс ледяным тоном Мерсер и зло скривился.       Обнажив зубы в оскале, Вигге по-звериному ухмыльнулся:       – Что, угрожаешь мне? Ты? – он насмешливо приподнял бровь.       Мерсер без предупреждения схватил наглого норда за грудки и с неожиданной силой спихнул того на пол.       – Ребята! Я вас повсюду искал!       Звонкий голос Азруила отвлёк их. Конфликт сошёл на нет – Фрей отступил, вопросительно уставившись на эльфа, а Вигге поднялся с пола и небрежно отряхнулся.       – Мерсер, мне нужно обсудить кое-что с тобой и с Ли. Это важно.       Фрей в ответ, бросив короткий смешок, недовольно пробормотал:       – Выкладывай, что у тебя там? Но, если опять что-то надо стырить – я пас.       Вингот энергично замахал руками и, набрав в лёгкие побольше воздуха, на едином выдохе проговорил:       – Нет. Это по поводу Глаз Фалмера. Я подумал немного, взвесил все «за» и «против». И решил, что, всё-таки, выкуплю их у Гильдии воров.       Мерсер покачал головой и скептично хмыкнул.       – А от меня-то тебе что нужно? – бретонец скрестил руки и склонил голову набок – похоже, надеявшийся на успех своей затеи Азруил показался ему наивным. Эльф тяжело вздохнул и неуверенно проговорил:       – Хотел совета спросить: как лучше всё провернуть? А Ли я бы попросил сопроводить меня в их штаб, стать моим посредником – она, так полагаю, номинально, в Гильдии ещё числится.       Мерсер кивнул:       – Ну, допустим. Пусть тогда Ли, как посредник, за тебя везде впрягается, а ты говори только с Бриньольфом. Про меня – ни слова. Цену предложи вдвое меньшую, чем мне – наверняка, рыжий прохвост начнёт торговаться.       Вингот задумчиво схватился за подбородок, и, устремив хмурый взгляд в сторону, с расстановкой заговорил:       – Я – учёный из Сиродила. Узнал, что в Иркнтанде был обнаружен редкий фалмерский артефакт, и что он хранится в казне скайримской Гильдии воров, готов выложить за него любые деньги. Связался с Ли, попросил её прибыть в Сиродил и стать моим посредником. Как тебе моя легенда?       Мерсер, деловито заведя предплечья за спину, сухо прокомментировал его историю:       – Так. Начало неплохое, сойдёт. Но версия с посредничеством слабая. Зачем, собственно, тебе посредник? Почему связываешься с рядовым членом, а не напрямую с руководством?       Мерсер расставил всё по полочкам, а его вопросы, похоже, развалили версию Азруила, как карточный домик. Эльф не нашёлся с ответом, Фрей снисходительно выдохнул и с лёгким недовольством пробормотал:       – Ладно, так уж и быть, скажи правду – что заказал Глаза у меня, а, не дождавшись известий, верно предположил, что я позорно провалил миссию. А после ты, якобы, связался с Ли – моим доверенным лицом, назначил ей личную встречу и договорился о посредничестве. Будут спрашивать, как ты вёл дело со мной – говори правду. Возможно, это уменьшит шансы на успех. Но, всё же, думаю, даже от половины той суммы, что ты предложил мне, у Бриньольфа слетит крыша. Вопросы есть?       Мерсер предложил безупречный вариант – Азруила он вполне устроил.       – Мой тебе совет – не показывай слабину. Малейшую неуверенность они тут же распознают, любой вопрос в сторону вскроет обман.       Напутствие Фрея лишь позабавило молодого эльфа – он картинно задрал нос и самодовольно протянул:       – Не переживай – я умею быть жёстким. Вопросами меня не смутить.       Бывалый вор на это лишь пожал плечами и неспешно зашагал в сторону спальни, не обращая никакого внимания на Вигге, который всё это время был рядом и с интересом подслушивал.