Двадцать первое Руки дождя

25

      Он мне больше не снился.       Прошла неделя, но Векс так и не удалось присесть на хвост Гулум-Аю – этот упрямый ящер играючи ускользал от неё, словно знал, что за ним следят.       Ещё сегодня день рождения Мерсера Фрея, а подарок я до сих пор не выбрала. Сходить, что ли, на ту ферму неподалёку от Рифтена, выкопать там какую-нибудь морковку, в горшочек пересадить, да ленточкой перевязать? Наверняка, этим я переплюну того шутника с цветочком, и Гильдмастер таки-удивится. Неприятно. А, может, просто посмеётся.       Пробудившись утром, сразу же скрылась в коллекторах, чтобы не попадаться Фрею на глаза.       Захотелось проведать одного своего знакомого, скрывающегося под Рифтеном уже много лет – старика Эсберна. Это о нём всё судачили во «Фляге», когда я впервые сюда прибыла.       Это он поведал мне, что силы берсерка можно обуздать. Именно он говорил, что холодная голова – залог победы в любой битве.       Ему же я и оставила на сохранение свои сбережения и вещи «не отсюда». В деньгах дед явно не был заинтересован, а глядя на смартфон, он и вовсе не понял что это вообще такое. Зеркальцем назвал.       Возьму немного золота заодно, куплю для Мерсера что-нибудь в городе – красивый кинжал, например, или подвеску. Нанесу гравировку. Вряд ли он этому удивится, но хоть не обидится.       Вот, впереди замаячила внушительного вида дверь с цепями и кучей замков.       – Эсберн? – вопросила я в пустоту, три раза стукнув по металлическому полотну.       В помещении за ним старик сухо прокашлялся. Отодвинул смотровую створку и, убедившись, что я одна, открыл засов и пустил к себе.       – Доброе утро, Лилит! Давненько ты не заглядывала. А ты похорошела. Как у тебя дела? Получается себя контролировать?       Неспешно он задавал один вопрос за другим, интересовался последними новостями снаружи.       Рассказала ему о недавних событиях. О случайном проникновении в «Златоцвет» и встрече с Векс, как Мерсер шантажом заставил меня примкнуть к Гильдии воров, о первых заданиях, необычном подарке Мавен и о встрече с берсерком в «Заложенной креветке», и о ком-то, кто собирался сокрушить Гильдмастера.       Эсберн, выслушав меня, покачал головой.       – Мерсер Фрей – жесткий человек, беспринципный, будь с ним осторожнее. Ради собственной выгоды он не остановится ни перед чем. Я бы не стал доверять ему на твоём месте.       Я тяжко вздохнула в ответ:       – У него сегодня день рождения. Хочу взять немного денег на подарок. Конкретно от меня он ждёт чего-то особенного, а я уже всю голову сломала, но так ничего и не придумала. Просто подберу на городском рынке что-нибудь симпатичное.       Я снова шумно выдохнула. Старик задумчиво почесал шею.       – Ах, да. Дни рождения глав Гильдии. Традиция. Но вряд ли ты удивишь его чем-то, что можно купить за деньги. Раз тебе не всё равно, ты можешь подарить ему что-то из своих личных вещей. Выбери что-нибудь не слишком ценное – легко отделаешься, и золото тратить не придётся.       И, кажется, старик подкинул дельный совет.       – А это мысль, – бодро отметила я и сказала, – у меня там всё ценное, но, тем не менее, можно кое-что ему предложить.       Эсберн молча подал мне мой холщовый мешок и отвернулся к стойке с книгами, я тут же нырнула в его недра рукой и извлекла свою поясную сумку. Странное ощущение. Я держала в руках материальное напоминание о былой жизни. О другом мире. О том, что всё было взаправду и не кануло бесследно в небытие. Я почти забыла, как она выглядит. А сейчас словно смотрела сквозь туман.       Расстегнув податливую молнию, достала перочинный ножик в чёрном чехле с ремешком-петелькой. Хороший. Швейцарский.       Его ярко-красные лаковые рукоятки с белым крестиком приятно лежали в ладони. Пятнадцать разных инструментов, соединенных воедино. Сгодится. Вряд ли Мерсер проковыряет им прореху в мироздании.       Достала свою старую одежду, чтобы проверить её состояние. Когда ощупала штаны, обнаружила в одном из карманов какой-то предмет, которого изначально там не было. Эсберн что-то подложил?       Молча запустила туда руку и выудила…леденец? Красная карамельная лошадка на палочке, в пленке и с лентой. Та самая, из сна. Определённо, это не Эсберн.       Но как такое возможно? Чтобы что-то из края грёз оказалось в реальности. Даже в насквозь пропитанном магией мире было сложно поверить в подобное.       Подарю Мерсеру и его заодно – то-то же удивится. Мне даже стало интересно, как он в итоге на всё отреагирует.       Пересчитала свои септимы, а когда убедилась, что все сбережения на месте – распрощалась с Эсберном и отравилась в «Буйную Флягу».       Упаковать бы ещё ножичек как-нибудь красиво – чтобы на подарок стал похож.       Засев за самым дальним столиком в коллекторной таверне, попросила у Векела немного бумаги для выпечки. А когда трактирщик увидел, для чего она мне понадобилась, принёс несколько небольших баночек с краской, тонкую кисть и плошку с водой. Надо же, у него, наверно, барахла на все случаи жизни.       Как же я давно не бралась за рисунок – рука холодная.       Решила заполонить весь лист дудлами: всякими рожицами от балды, шуточными портретами Мерсера, Векс, Делвина, Бриньольфа и остальных. Взявшись за кисть, я потеряла счёт времени.       А вынырнув, наконец, из задумчивости, я отметила нарисованного среди членов Гильдии длинноволосого высокого эльфа в красивой броне. О-па. Получился очень уж похожим на того, из зеркала. Я и забыла про него почти. Последняя неделька выдалась насыщенной.       Мерсер не позволял мне расслабляться – под завязку заваливал бумажной работой: что-то перебрать, подписать, иногда поручал доставку документов по Рифтену. Параллельно мы тренировались на мечах чуть ли не каждодневно, а, бывало, и пару раз в день – утром, да вечером. Начала неплохо управляться с длинными клинками – Фрею было уже сложнее меня одолеть. Как он однажды сказал – бороться со мной теперь не так скучно.       Однако и мышцы от таких нагрузок почти постоянно ныли. Просила иногда Нируина их растирать – у него хорошо это получалось.       Так же превосходно он расправился и с бельмом на моём глазу. Роговица стала кристально прозрачной, зрение полностью восстановилось. Только остался со мной один интересный побочный эффект – иногда в темноте этот глаз жутковато отсвечивал, что       Векс как-то раз заметила.       Бриньольф начал бросать на меня странные взгляды, а Делвин единожды обмолвился, что с ясными глазками я гораздо симпатичнее. Мерсер же никак сии перемены не прокомментировал, однако, отметил, что улучшилась моя реакция, ускорилась.       Наше общение за последние дни стало более непринуждённым – он перестал отчитывать меня по мелочам, язвить и грубить, я же в присутствии Гильдмастера теперь не испытывала неприятного напряжения, как это было вначале. Забавно получилось – если бы в день, когда Векс привела меня сюда, кто-нибудь ляпнул, что мы с Мерсером подружимся, я решила бы, что он не в себе.       Выдохнув, обмакнула кисть в воду и отложила. Понравится ему или нет, порвет, выбросит ли он эту бумажку – неважно, главное то, что я, снова взявшись за краски, порисовала, наконец, в своё удовольствие, с головой погрузилась в действительно любимое занятие, хоть и ненадолго.       Когда дудлики подсохли, я завернула ножик и леденец. Спрятала подарок в карман и заказала у Векела его фирменный бодрящий кофе.       – Снова скучаешь без дела, Ли?       Мерсер Фрей, как он это любил делать, неожиданно материализовался во «Фляге» и вальяжно уселся напротив.       Я подперла голову рукой и, глядя ему в лицо, улыбнулась – теперь точно не будет скучно. И не придётся нигде его вылавливать – сам объявился.       – Да вот не совсем так, – зевнула я, и лениво проговорила, постаравшись напустить немного загадочности в голосе, – кажется, сегодня кое-кто именинник.       Мерсер, хитро ухмыльнувшись, наклонил голову вбок.       – И кто же?       Я выдержала небольшую паузу и резко взметнула указательный палец.       – Кажется…Бриньольф! Ему аж целых сорок три!       Он зыркнул на меня исподлобья и громко хохотнул.       Рассмеявшись в ответ, протянула Гильдмастеру подарок. Тот повертел его в руках, видимо, приметив забавные рожицы-дудлы, и, не поспешив развернуть, поставил свёрточек ребром да, приоткрыв рот, внимательно посмотрел мне в глаза.       – Что ж. Думал, Бриньольф на порядок моложе.       – А распаковывать-то будешь? – с нетерпением выдохнула я. – Вроде бы ты хотел удивиться?       Гильдмастер беззвучно рассмеялся и, опустив глаза, покачал головой.       – Да я уже удивился, – он слегка тронул обёртку с рисуночками и улыбнулся, – хочу попробовать угадать, что там.       – Ну-у, ты такое не знаешь. Ни за что не догадаешься, – протянула я с наигранным скепсисом.       Мерсер прозаично выгнул бровь, но, всё же, решил мне подыграть. Нарочито скучающе зевнул:       – Да? Звучит как вызов. Но я уже понял, что там…м, монокуляр-обскура.       Я, услышав это странное название слегка стушевалась:       – Ой. А как это?       Его губы тронула едва заметная улыбка.       – Мм, многого ты не знаешь, девочка. Как-нибудь расскажу, покажу, быть может, при случае.       Потом он молча поддел пальцем подогнутый вовнутрь уголок бумаги и развернул мое скромное подношение.       Увидев, что было под обёрткой, Мерсер замер в замешательстве, тень улыбки соскользнула с его лица. Он с предельной осторожностью подхватил леденец за палочку двумя пальцами, так, словно тот взрывоопасен. А взяв себя в руки, риторически хмыкнул:       – Забавная штучка, а это что?       Он всё так же, не дыша, отложил в сторону карамельку и потянулся к перочинному ножику. Оглядел чехол, заинтересованно ощупал застёжку-липучку. А когда Гильдмастер таки-достал лаковый ножик насыщенного красного цвета, повертел в руках и разложил, вытянув все пятнадцать инструментов, то по-настоящему изумился. Его глаза невольно округлились, брови взметнулись вверх, а рот приоткрылся в немом удивлении.       Лишь спустя где-то минуту, отойдя от оцепенения, он ошеломлённо выдохнул:       – Не знаю, что это, и где ты это раздобыла, но, признаться, тебе удалось не просто удивить меня, а обескуражить. И что это за сталь такая, я понять не могу…       Мерсер снова затих. Сгрёб всё в свою поясную сумку и уставился сквозь меня в условную точку на стене.       Вдруг он неожиданно подскочил из-за стола и порывисто схватил меня, утянул в объятья, вынудив встать со стула. Прошептал на ухо «спасибо», и, кажется, вдобавок выдохнул едва слышное «милая»?       Ах, Мерсер.       Я безмолвно прижалась к Гильдмастеру, обвившись руками вокруг его торса и положив голову на плечо. Вопросительно прошептала:       – Отмечать как-то будешь?       – Нет, не до этого мне, – мрачно буркнул он в ответ, и вдобавок пояснил, – о каком празднике может идти речь, когда этот чёртов ящер всё ускользает из моих рук, а некое лицо всеми силам старается меня раздавить.       Я расстроенно выдохнула:       – На нет и суда нет, – но после, чтобы его хотя бы немного приободрить, добавила, – а, значит, надо нам этого кого-то отловить. А когда он попадётся, я ему за тебя быстро все косточки пересчитаю.       Он лишь тихо рассмеялся:       – Эх, наивная ты простота.       А, разжав объятья, он отрывисто пробормотал:       – Ладно. Сейчас приду, принесу кое-что.       И умчался зачем-то в штаб-цистерну Гильдии, оставив меня наедине с противоречивыми мыслями и недопитым кофе, уже успевшим остыть.       Этот некто, признаться, меня пугал. Через «Златоцвет» у него почти получилось разрушить многолетнее сотрудничество Гильдии с семьёй Чёрный Вереск – одной из самых влиятельных в Скайриме. Наверняка, он и позаботился о недосягаемости Гулум-Ая, выдернув из рук Мерсера единственную зацепку.       И ещё этот знак вместо подписи – кинжал с петелькой на лезвии. Что бы он мог значить, и имеет ли он вообще какой-то смысл? Может, это просто такой вот своеобразный «дудлик» от балды, как те, что недавно рисовала я. Этакий вот хитрый ход, чтобы сбить с толку Мерсера.       Хм, а если пораскинуть мозгами, то можно попробовать разгадать эту подпись. Кинжал мог бы означать соперничество. Петля внутри него складывается в восьмёрку. Перевёрнутая восьмёрка, быть может, изображает бесконечность, или цикличность, если обратить внимание на перекрёст замкнутой линии в одной точке. Вертикальная восьмёрка, думаю, имеет схожий смысл, но с той лишь разницей, что точка пересечения линий изображает скорее некое разделение на «до» и «после». Вероятно, это какое-то переломное событие, через которое «линия» происходящего проходит дважды. Минуя виток, всё, как бы, возвращается к исходному.       Возможно, что и положение рисунка на бумаге так же играет роль. Клинок лезвием вниз. Плюс ко всему, петля неравномерная – бόльшим концом обращена к лезвию, меньшим – к рукояти. И то, что линии, складывающиеся в завиток, не пересекаются, а нахлёстываются друг на друга. Скорее всего, это могло бы говорить о нюансах того значимого момента.       Итак, кинжал – вражда, восьмёрка – некое событие. Ещё чёрный кружок на фоне. Может это символ…мести?       Хм, наверняка, у Мерсера немало врагов. Даже если он примерно расшифровал подпись, то вряд ли это сильно помогло ему установить личность того негодяя.       Да и я не уверена, что мыслила в нужном русле – это были скорее интуитивные умозаключения.       От дальнейших дум меня отвлёк звонкий голос.       – Лилит! Мне нужна твоя помощь!       Векс, запыхавшись, выскочила в таверну из штаба Гильдии. Резко схватила меня за руку и потянула из-за стола, увлекая за собой к выходу наружу.       – Слушай, что произошло?? Объясни хотя бы в двух словах.       – Я выследила Гулум-Ая! – возбуждённо воскликнула она и разочарованно добавила, – но в одиночку его не достать. Гад скрывается в пещере вместе с бандой головорезов. Их там слишком много.       На подходе к скрытому лазу в город нас остановил Мерсер – вор выскочил из тренировочного зала и с силой выдернул меня за предплечье из хватки Векс.       – Куда ты её тащишь? Это ещё что за самодеятельность?! – выкрикнул он, с возмущением взирая на нас.       – Мне нужна её помощь в поимке Гулум-Ая. Он скрывается в логове бандитов. Их там точно не меньше десяти.       Фрей отпустил меня и скептично скрестил руки.       – А не слишком ли опрометчиво? Вдвоём против десятерых? Даже если она – берсерк.       И сразу, не дав и слова вставить, он раздражённо махнул рукой, процедив:       – А ладно, так уж и быть, схожу с вами. Лично взгляну в глаза этому скользкому ублюдку.       Приладил наскоро корундовый меч к поясному ремню и подтолкнул нас с Векс к выходу в Рифтен.

26

      К затерянной пещере в окрестностях Рорикстеда мы прибыли уже затемно. У входа дежурили двое бандитов, а мы затаились за большим камнем в сотне метров от них.       – Выглядит многообещающе, – отрезал Мерсер, и полушёпотом добавил, – надо их разделить, отвлечь одного и прикончить второго. И не дать им позвать своих дружков. Векс. Прикинешься заблудшей крестьянкой, уведёшь их от входа в мою сторону. Лилит. Выпьешь зелье невидимости, знаю, оно у тебя есть, подкрадёшься к тому щуплому, воткнёшь ему кинжал в спину. Я из засады убью плечистого. Всё ясно?       Он хмуро смерил нас выжидающим взглядом. Векс коротко кивнула. А меня же несколько позабавило распределение ролей.       – Да, а почему Векс "крестьянка"? – поинтересовалась я.       Мерсер дёрнул бровью и пояснил:       – У неё лучше получится изобразить невинную "овечку". У тебя взгляд уж больно тяжёлый, – а немного погодя, склонил вбок голову и несколько заискивающе спросил, – или…хочешь предложить свой вариант?       Я озадачено скрестила руки и хмыкнула.       – Хм, а если ты будешь "крестьянином", я в засаде, а Векс подкрадывается?       Воровка коротко фыркнула, едва подавив смешок, а Мерсер укоризненно покачал головой:       – Я "крестьянин"? Сейчас не время для шуток. Векс, выходи.       Девушка для пущей убедительности стянула кирасу с сапогами и захромала в сторону разбойников-часовых. Я выхватила небольшой пузырёк, готовая вот-вот откупорить его и быстро заглотить содержимое. Мерсер наблюдал за происходящим, чтобы дать мне знак, когда выходить.       И вот Векс попятилась назад, бандиты потянулись за ней, пытаясь зайти с разных сторон. Фрей слегка тронул меня за плечо. Пора. Я выпила зелье и исчезла. Вышла из-за камня, приметила взглядом тщедушного и крадучись побежала в его сторону. Векс уже почти привела их к Мерсеру. Я обошла незадачливого бандита и точным движением «Несущего смерть» перерезала тому глотку.       Его крупный товарищ не успел даже крикнуть, как Мерсер, выскочив из укрытия, разрубил бедолагу своим двемерским мечом.       – Это не битва, а казнь, – саркастично подметил он, вытерев кровь с обоюдоострого лезвия корундового клинка, и добавил, – минус два.       Гильдмастер проверил вход на наличие ловушек. А, не обнаружив их, коротко кивнул – можно идти.       Когда Векс оделась, мы нырнули в зияющий тьмой провал, ведущий вглубь пещеры. Миновав тесный проход, вышли к пятерым головорезам, гревшимся у небольшого костерка, дым от которого выветривался наружу через маленькое природное отверстие в своде. Векс молча покачала головой: «Их слишком много».       – Смотри, фокус, – отрывисто шепнул Мерсер мне на ухо.       Зажёг в руке небольшой темно-красный огонёк и запустил его в сторону одного из бандитов – самого крупного.       Когда сгусток магии вошёл в его тело и растворился внутри, тот вдруг подскочил, закричал не своим голосом и набросился на товарища, сидящего по соседству. Быстро прикончил бедолагу и кинулся на следующего – худощавого парня, пытавшегося его оттащить. Остальные трое негодяев стояли в оцепенении, недоумённо глядя на обезумевшего собрата. А, когда находящийся под влиянием чар Мерсера мускулистый разбойник придушил сухопарого, остальные вышли из ступора и с воплями кинулись в атаку. Околдованный оказался очень крепким – одолел ещё двоих, однако, третьему удалось его серьёзно ранить. Прежде чем упасть замертво, разъярённый раскроил секирой череп своего убийцы.       Мы с Векс безмолвно переглянулись, потеряв дар речи.       – Вот уж подумать не могла, что ты магией владеешь, – озадаченно протянула она, едва отойдя от изумления.       – Я – бретонец. Магический талант у меня в крови, – недовольно буркнул он, как будто бы отвечая на очередной глупый вопрос.       Когда Мерсер оглядел убитых на предмет ценностей в карманах и сгрёб в свой кошель несколько найденных на трупах септимов, мы двинулись дальше. Длинный проход уводил нас всё глубже и глубже под землю.       В следующем зале мы обнаружили ещё семерых. Те крепко спали на своих лежанках, шум битвы, по видимости не долетел до них. Проще простого.       – Дальше – больше, у меня предчувствие, – мрачно отметил Мерсер, понизив голос.       Я тяжко вздохнула – интуиция, как правило, его не подводила. Когда обрывками фраз и предложений до нас стали долетать голоса бандитов, Фрей слегка похлопал меня по спине.       – Возьми себя в руки, Ли. Сейчас твой выход.       – Что-о?!       Не успела я возразить, как он вытолкнул меня в самое пекло – в очередной грот с десятком головорезов, вооружённых до зубов. И все десять пар глаз хищно осклабившихся отморозков уставились на мою тщедушную тушонку.       Сердце тут же улетело в пятки, будто бы я не в дыру с убийцами попала, а вышла на сцену перед многотысячной публикой. Нервно улыбнулась во все зубы и выдавила неловкий смешок:       – Ой, здрасте!       Секунду спустя они все рванули на меня, обнажив оружие.       Ну что ж, станцуем. Рок-н-ролл?       Вцепилась в одного, тот от неожиданности оторопело закружился и в попытках меня сбросить раскачивался, еле стоя на ногах. Специально некрупного выбрала.       Пинала ногами остальных наступающих, нанося глубокие раны выдвижными бритвенно острыми лезвиями, закреплёнными в подошвах сапог в районе мысков (Мерсер эту модификацию придумал). Стараясь сбивать гадов с ног и вынуждая их ронять оружие, попутно подставляла под удары удерживаемого мной бедолагу. Других исподтишка убивали Мерсер и Векс, нанося фатальные удары со спины. В голове грохотала одна из самых нашумевших песен одной немецкой хэви-металл группы. Я сражалась, двигаясь в такт этой, одной лишь мне известной мелодии.       – У-ух, за тобой только поспевай, – пропыхтел Фрей, перерезав последнему громиле глотку, не успев отдышаться, смахнул со лба струящийся пот и утомлённо выдохнул, – твой фирменный танец смерти. Смешно, я думал, пока тренировались. На деле – страшно.       Векс завела руки за спину и вальяжно потянулась.       – Но поучаствовать в нём было весело, – задорно отметила она.       Мерсер приподняв брови и прикрыв глаза многозначительно закивал. А после, переступив через трупы, мы двинулись дальше.       Скоро Гулум-Ай будет настигнут, чутьё подсказывало. Прижмём прохвоста к стенке, да выдавим всю правду.       – Ни в коем случае не убивать ящера, – холодно наказал Мерсер, и коротко пояснил, – он имеет связи в Восточной Имперской Кампании – это Гильдии только на руку.       Мы тем временем дошли до самого углублённого грота, где при свете стеклянных фонарей со свечами ящер Гулум-Ай играл в кости с тремя внушительного вида мордоворотами.       Мерсер кивнул.       – Это он.       Я метнула сюрикен в затылок одного из верзил – попала, звёздочка из твёрдой тёмной стали вошла глубоко. Прицелиться было несложно.       Когда он рухнул замертво, двое других подскочили, выхватили свои секиры, Гулум-Ай трусливо попятился к стене.       Мы втроём с клинками наготове выступили навстречу.       Один из бандитов напал на меня, видимо, посчитав "слабым звеном". Второй, тем временем, ринулся на Векс. Я отшатнулась вбок, уходя от атаки головореза, попутно неприятно резанув того кинжалом по локтевому суставу. Он оглушительно взвыл от боли, растерялся и пропустил удар от Мерсера. Смертельный. Точный.       Отсечённая голова с ровным срезом на шее откатилась к моим ногам. Мерсер меж делом мило подмигнул мне, аки галантный ухажёр. Бошка противника – очень душевный "подарок" с его стороны.       Оглянулась на ящера. Тот вжался в стену и сидел не шелохнувшись. Оружия при нём я не заметила. Надеюсь, со спины не нападёт.       Векс удерживала второго верзилу, выбив из его хватки опасный двуручник, отражая кинжалами мощные удары рук, облачённых в тяжёлые стальные наручи. Мерсер слепым взмахом меча нанёс тому решающий тычок в межреберье. Даже не развернувшись к нему лицом. Не отводя от меня глаз.       Я вскинула брови.       – И ты не боялся задеть Векс?       – Пф, недооцениваешь меня, – он обиженно насупился и проворчал, – я прекрасно слышу, где она, а где этот шкаф.       А теперь мы молча развернулись к ящеру, обратив, наконец, на него своё внимание.       – Мерсер, не-не-не убивай меня. Я-а…я, это она, это всё она! – простонал он.       Фрей яростно рыкнул:       – Кто?!       Ящер перепугано зашипел и завопил:       – Карлия! Это всё она! Вложилась в дело Сабьорна, помогла Аринготу с продажей пасеки, – потом тихо промямлил, – а ещё, я заметил, что она крепко тебя ненавидит.       Гильдмастер раздосадовано пнул труп одного из головорезов.       – Где она? Отвечай!       Тело аргонианина схватила крупная дрожь. Вжав голову в плечи, он почти заверещал:       – Я не знаю! Она сказала лишь, что отправится «к началу конца».       Мерсер понурил плечи и задумался.       – Хм, я понял – выдохнул он.       – Я…я…Это всё? Теперь ты меня…отпустишь?       Фрей упёр руки в бока и, склонив голову слегка влево, снисходительно глянул на Гулум-Ая.       – Да, пожалуй, – примирительно пробормотал он и выдвинул свои условия, – но теперь ты возобновишь сотрудничество с Гильдией, впредь не будешь больше препираться и юлить.       Чешуйчатый неуверенно поднялся на ноги и робко взглянул Гильдмастеру в глаза.       – Ладно…Ладно! Всё предельно ясно: работаем вместе, как и раньше!       Ящер отдал свой экземпляр купчей и пулей вылетел из пещеры. Мерсер сохранял спокойствие.       Однако, Векс, по видимости, была его ответами недовольна.       – Что всё это значит? Кто такая Карлия? Что ещё за «начало конца»?       Мерсер вложил свой клинок в ножны и, омрачёно потупив взгляд, тихим голосом заговорил:       – Карлия – умелая воровка и превосходная лучница. Это она хладнокровно убила Галла и чуть не отправила на тот свет меня. Уничтожила всё, за что стояла Гильдия. Предала всех. А до этого мы были напарниками, вместе ходили на задания, прикрывали друг-другу спины. Я знаю её приёмы, её умения. Если она убьёт меня, не будет никого, кто сможет поймать её.       Он задумчиво вздохнул и озвучил свой заключительный ответ:       – «Начало конца». Подходит только одно. Курган «Снежная завеса» – место смерти Галла.       Запустив пальцы в волосы, он загладил их назад, снова выдохнул, и, согнав с себя всю спесь, взялся за указания:       – Мы с Ли отправимся сразу туда, а ты, – он кивнул Векс, – вернёшься в Рифтен и доложишь обо всём Бриньольфу.       Она молчаливо кивнула ему в ответ. Мы покинули пещеру и наняли извозчика в Вайтране. К этому моменту светило уже пересекло противоположное полушарие Нирна – холодным заревом на востоке занимался рассвет. Птицы выводили в небесах свои трели. Я кожей ощутила легкое дуновение утреннего тундрового ветра. Накатила усталость – нелегкая ночка выдалась.       Когда возница, убедившись, что мы нормально расположились в телеге, тронулся в путь и немного отъехал от города, меня окончательно склонило в сон.       Спустя несколько часов дороги, около полудня, когда солнце уже было высоко, он высадил нас с Мерсером возле конюшен Виндхельма и повёз Векс дальше, в Рифтен.       Мы с Гильдмастером, проводив взглядом удаляющуюся спину одиноко сидящей в повозке девушки, неспеша направились в сторону городских ворот.       Мерсер, немного приподняв бровь, с хитрым прищуром взглянул на меня и слегка глумливо поинтересовался:       – Ну что, хорошо выспалась на моём плече?       – Что? Думала, это Векс была, – сконфуженно выдавила я, стараясь не смотреть ему в глаза. Этим неожиданным наскоком Фрей меня смутил.       – Не Векс, – протянул он и немного укоризненно добавил, – не Векс. Она потом на противоположной лавке улеглась. Вы обе спали, а я – нет. Нельзя было терять бдительность.       Эх, Мерсер. А я даже и подумать не могла, что он настолько обеспокоен появлением своего старого врага – выглядит совершенно несобранным, вечно оглядывается назад, как параноик.       Я сразу не распознала в нём тревоги, и, позволив себе заснуть, поступила эгоистично. И ведь ещё кости этой Карлии собралась пересчитать! Эх, наивная простота, правильно Мерсер тогда выразился.       – Ну, так ты спать хочешь или нет?       Его раздражённый голос прозвучал у меня над ухом, прервав мысленное самобичевание.       Я мотнула головой и растерянно забормотала в ответ:       – Спать? Хм, ну, вообще, да. Слабость есть, – и немного помявшись, виновато понурила голову. – А ты вообще не спал. И как мы пойдём в Снежную Завесу, когда…       – Сперва заглянем в "Новый Гнисис", – он перебил меня, не дав скатиться к причитаниям. – Там подают отменную суджамму. Разгонит кровь – поможет взбодриться.       И с ноги распахнул створку (или лучше было бы сказать "створищу") высоченной двери Виндхельма, шагнул немного в сторону, пропуская меня вперёд. А, войдя в город и минув главную улицу, мы спустились вниз по опасно скользким заледенелым ступеням – в печально известный Квартал Серых, населённый бежавшими из Морровинда данмерами.       Стараясь не оступиться и не вляпаться в зловонные лужи, коих на выложенных камнем узких проулках было немало, мы дошли почти до самой низины города. Впереди замаячили свесившиеся с массивного каменного козырька красно-жёлтые разорванные флаги, напоминавшие немного язычки пламени.       – А вот и "Гнисис", – вполголоса проговорил Мерсер и толкнул дверь таверны.       Я рухнула за дальний столик, он же отошёл к барной стойке, чтобы пару минут спустя вернуться с двумя закрытыми крышками глиняными сосудами, доверху наполненными суджаммой, да парой кружек.       Фрей протянул мне одну, щедро налив в неё данмерской выпивки.       – Я сегодня добрый – угощайся.       А, сделав небольшой глоток, я тут же закашлялась – до чего же эта суджамма острая! Как перец чили. И чертовски крепкая. Внутренности словно обожгло огнём, мне даже стало жарко, и показалось, будто бы на лбу выступила испарина.       Мерсер, глядя на моё раскрасневшееся лицо, тихо рассмеялся, прикрыв рот кулаком. На его щеках выступил румянец.       – ПХА-Ха-ха-ха-ха-ха-ха!       Я не сдержалась и в голос расхохоталась, задрав голову к обшитому старыми рассохшимися досками потолку. Крайне непривычно было видеть сурового Гильдмастера таким вот – похожим на смущённую девочку. Абсурдность этой картины зашкаливала.