В одной клетке

Всё пошло не по плану. Вся его жизнь. Хан Джисон болезненно зашипел, чувствуя, как его руки, скованные за спиной наручниками, заломили сильнее, чем прежде. Холодный металл врезался в кожу до ощущения жжения, и вниз по запястью стала растекаться влага. Его выжженные аммиаком волосы удерживала крупная мужская рука, которая совершенно не щадила и, по ощущениям, вырвала уже несколько прядей. Ну, что за пиздец?! — Йоу, офицер… или полковник, я не ебу, ты меня лысым оставишь! — возмутился Джисон и услышал, как за спиной у него захлопнулась дверь автозака, из которого его достали вместе с подельниками. В ответ на возмущения, рука ещё сильнее натянула волосы, а потом до кучи с нажимом нагнула голову вниз. Боль усилилась в несколько раз. — Эй, да не разбираюсь я в ваших званиях, что обиделся-то?! Ты мне шею сломаешь, чёрт! Всё, хватит, я ж не вырываюсь, ведите нас в тюрьму. Ай, блять! Словно тряпичную куклу его потащили внутрь полицейского участка, Хан даже не успел толком ничего рассмотреть. В какой части города он, и какое уже время суток? Перед глазами всё плыло, а сердце надрывалось бешеным ритмом от бурлящего в крови адреналина. В эту ночь он намешал слишком много всего, так что нос онемел почти до губы. Но этого было мало. Нужно было чертовски больше! Его забросили в какое-то подобие клетки и со страшным грохотом закрыли её, когда внутри оказались все четверо пойманных. Спасибо, что хоть наручники сняли. На Хана тут же завалилась единственная девица в их обдолбанной компании. — Джисон, тебя тоже всего облапали? — весело выдохнула она ему в лицо, обдав несвежим дыханием, запахом сигарет и алкоголя. Хан в тот же момент столкнул её с себя и уселся на одну из стоящих в изоляторе скамеек. Девчонка, не справившись с управлением, свалилась на соседнюю, которая стояла с противоположной стороны. Она действовала неуклюже, но всё-таки смогла принять расслабленное сидячее положение. Джисон даже смотреть на неё не стал, зато увидел, как один из парней, кажется, его звали Сид или Син, спрятал между пальцами небольшой пакетик. Тело среагировало молниеносно. Он одним движением подорвался с места и чуть не выломал пальцы доходяге, пока отбирал последнюю дозу. В клетке поднялся шум из смеси ругательств и женского визга, из-за чего всего через пару минут к ним подоспел полицейский средних лет и угрожающе долбанул дубинкой по решётке. — Заткнулись немедленно! Ещё хоть звук и вы снова окажетесь в наручниках! — скомандовал он громогласно. — Простите, капитан! — примирительно поднял руки вверх Джисон, скинув пакетик в рукав клетчатой рубашки. — Мы просто играем. Тут довольно скучно. Но мы будем тише, обещаю. Вы же позвали нашего адвоката? Очень хочется с ним пообщаться. Позади Хана прозвучал ехидный смех, и сам он подавил рвущуюся наружу улыбку. Всем же было понятно, что чхать он хотел и на государственного адвоката, полагающегося всем обвиняемым, и на арест, и на полицейского, устало разглядывающего компанию торчков. На лице его отображалось омерзение напополам с сожалением. Мужчину удручало видеть за решёткой таких молодых ребят, которые наверняка были ровесниками его детей. Несмотря на молодость, эти юнцы уже ломали свою жизнь веществами и преступлениями. И Джисона эта жалость бесила. Так и не дождавшись ответа, он раздражённо отпнул в сторону ногу одного из своих приятелей и развалился на скамейке, облокачиваясь спиной на решётку. Голова гудела, а тело буквально трясло от перенапряжения. Это было похоже на бесконечный адский экстаз, хотя экстази он не принимал по меньшей мере пару лет. — Адвокат будет в восемь, вам нужно подождать два часа, — всё-таки соизволил сообщить полицейский. Джисон мотнул головой по сторонам, выискивая настенные часы. Те висели как раз напротив него, сзади девчонки, имени которой он не мог вспомнить уже какое-то время. Вместо имени Хан помнил, как резво она скакала на нём буквально пару дней назад, и тот увесистый пакетик дури, который та получила за отсос у местного барыги, но ни с кем не поделилась. Глядя на её худощавое тело, облачённое в поношенные джинсы с блузкой поверх цветастого лифа, Джисон всеми силами пытался вспомнить, как же всё-таки её звали, но в конце концов засомневался, что вообще когда-то слышал её имя. Один час пролетел незаметно, он стал прекрасной возможностью улететь в ощущения, чем тут же воспользовался парень сбоку от Хана. Этот придурок плотно сидел на героине, и судя по теням, лежащим на его осунувшемся лице, организм его совершенно не справлялся. Он облокотился о решётку и ушёл в бессознанку, словно и не громил магазин каких-то полтора часа назад. Джисон, глядя на это, ощутил волну зависти, но тут же вспомнил про пакетик в своём рукаве. Бросив взгляд на полицейских, занимающихся своими делами, он достал пакет и аккуратно развернул его на руке. Девчонка и Сид заинтригованно напряглись, но Хан делиться не собирался. Он мгновенно снюхал всё в одного, даже отдалённо не чувствуя запаха из-за сожжённой слизистой, и расслабленно развалился на своём месте. Ему было плевать на обиженные взгляды, и на то, что доза была чужой – те всё равно ничего не могли ему сказать. Чанбин хорошо научил его ставить себя в компании так, чтобы остальные боялись перечить. — Парень! Слышишь, языкастый? — донеслось до Хана словно из-под толщи воды, а потом его беспардонно подхватили мужские руки. — Когда он успел принять? Как пронесли? Сонгюн, обыщи остальных получше, похоже спрятали ещё где-то. Руки Хана сковали наручниками за спиной, а по лицу прилетела пара пощёчин, из-за которых тот смог прийти в себя словно после долгого сна. — Что надо? — раздражённо протянул Джисон. — Госадвокат пришёл, дождался ты его. Ты же хотел с ним встретиться, — ехидно уточнил полицейский и грубо вытолкнул Джисона из изолятора, игнорируя его вялое сопротивление. Петляя по слабоосвещенным коридорам, Хан осознал, что пока он кайфовал, два часа пролетели за один миг. А это означало, что в ближайшее время должны были начаться самые неприятные процедуры. Он попытался напрячь свой уставший мозг и вспомнить, сколько лет дают за разбой с попыткой ограбления, но в голове хранилась лишь устаревшая информация по статьям за распространение. С продажей он завязал, но главную опасность помнил по сей день. Мелькнула мысль позвонить Чанбину, но он тут же её отмёл. Парень лишился отца и почти всего, что он имел – находясь в трауре, тот вряд ли мог помочь. Особенно после того, как с ним обошёлся Джисон. — Это Хан Джисон, ранее не привлекался, девятнадцать лет, — огласил полицейский, когда они зашли в бедненький кабинет в конце коридора. Игнорируя гул в голове, Хан осмотрел минималистичную обстановку и двух людей, сидящих за письменными столами по разные стороны кабинета. Один был непримечательным мужчиной со следами вселенской усталости на лице, а вот второй мгновенно приковал к себе внимание Джисона, словно магнит. Это был молодой парнишка, почти его ровесник. В идеально сидящем костюме, с уложенными тёмными волосами и поблескивающими в ушах аккуратными серьгами. Холёный до умопомрачения. Совсем из другого мира. Джисон таких терпеть не мог. Как бы ни раздражал внешний вид этого пижона, Хан не мог оторвать взгляд от его лица. Идеальный профиль имел острый нос, высокие скулы, аккуратные губы и по-кошачьи выразительные глаза. Встретившись с Ханом взглядом всего на секунду, он брезгливо нахмурился и осмотрел его с ног до головы. Этот холодный взгляд резал Джисона без ножа, проникал под кожу точно скальпель и рассекал всё нутро вместе с костями. Джисон таких терпеть не мог, но его захотел в то же мгновение. Хан даже не заметил, как его усадили на стул, стоящий боком к письменному столу взрослого мужчины. Он мельком глянул на лицо адвоката, а потом вернул взгляд туда, куда его тянуло магнитом. Парень же сделал вид, что был занят чем-то очень важным в своём ноутбуке. Чёрт. Ну, посмотри же! Взбодрившись, словно от стакана лучшего энергетика, Хан поудобнее расположился на стуле и развёл ноги, чтобы ткань джинсовых штанов не сдавливала его слишком сильно. То было обыкновенной реакцией организма на недавно принятую дозу. Ведь все знают, что лучшим дополнением к коксу является классный секс. Тогда и кайф приобретает новые оттенки и оргазм кроет сильнее. Этого пижона хотелось на его же столе. — Хан Джисон, значит? — лениво выдохнул адвокат, нехотя открывая личное дело, которое ему передали полицейские. — Консультация будет недолгой, нужно будет ещё остальных опросить, поэтому прошу не отвлекаться и слушать внимательно. — Я весь во внимании, — уверенно произнёс Хан, глядя в противоположную от адвоката сторону. Ему ещё повезло, что он сидел боком, а то свернул бы шею, но даже такое положение не устраивало мужчину. — Молодой человек, это касается срока, который вам светит. Мой стажёр вам не поможет, он просто студент на практике, а не практикующий специалист. Вам стоит всё-таки послушать меня, — устало позвал его адвокат. Джисону ничего не оставалось, кроме как обернуться на надоедливый голос. Мужчина сообщил довольно приятную новость, что за разбой ему полагалось буквально до трёх лет тюрьмы в зависимости от стоимости ущерба и три года условно. Однако это было возможно только в случае отсутствия каких-либо других обвинений. Если бы полиция инициировала дополнительные проверки, ему могло прилететь что-то ещё. Поэтому он должен был максимально честно ответить на вопросы адвоката, чтобы тот мог защитить его от дополнительных разборок. И Джисон хотел ответить, правда, он сосредоточил всё своё имеющееся внимание на мужчине, хоть тело и трясло от бурлящей внутри энергии, вот только сам адвокат быстро потерял интерес к его делу. Он то и дело проверял часы, а когда в коридоре послышался шум (судя по звуку, в участок доставили кого-то буйного), покинул кабинет, велев своему помощнику собрать всю информацию. В кабинете остались только двое. Парень тяжело вздохнул, он был явно не в восторге от подвернувшейся возможности пообщаться с торчком напрямую. Собравшись с духом, он пересел на место адвоката и мельком пробежался глазами по личному делу. — Имя? — без лишних вступлений начал допрос помощник. — Хан Джисон, — почти мурлыкнул Хан, наконец-то имея возможность рассмотреть пижончика поближе. — Твой босс, кажется, назвал тебя Минхо? Раз уж мы так мило здесь сидим, мне бы было интересно узнать и твоё полное имя, остроносик. Парень, услышав неожиданную кличку сначала нахмурился, а потом его глаза наоборот удивлённо округлились и впились ему в лицо. Одного его взгляда было достаточно, чтобы понять, что он изо всех сил сдерживал себя от каких-то действий. Наверняка хотел размазать нахалу нос, да не мог в силу должности. Джисона это приводило в восторг. — Что? Мне интересно, кому я передаю свои данные, только и всего! — стараясь звучать убедительно, оправдался Хан, но в конце концов сорвался на усмешку. — Да и не часто видишь таких горячих адвокатов. У меня даже в горле пересохло. За что Джисон любил порошок, так это за «режим бога», который он врубал с одной дорожки. Все социальные нормы отходили на второй план, оставались только невероятная самоуверенность и вера в то, что все вокруг созданы только для удовлетворения твоих потребностей. Минхо раздражённо цыкнул и возвёл глаза к потолку. Хан почти заворожённо проследил движение длинных ресниц и впрямь ощутил першение в горле. Он сглотнул, в надежде избавиться от сухости, но это никак не помогло. Зато страдающий от жажды мозг заметил в углу кабинета кулер с водой и придумал беспроигрышный вариант веселья. — Пить хочу. — Потерпишь, — отрезал Минхо. — Не уверен, что смогу внятно отвечать, пока не промочу горло, — протянул Джисон, съезжая по стулу вниз, чтобы сесть полулёжа и начать дёргать ногой из-за скопившейся в теле энергии. — Мне плохо, того гляди и в обморок свалюсь. Всего стаканчик, пожалуйста. Хан самодовольно улыбнулся, подмечая каждый дрогнувший мускул на идеальном лице. Интересно, каков он в ярости? А в блаженстве? Джисон невольно облизнул пересохшие губы. — Род деятельности, — парень проигнорировал клоунаду, продолжая выполнять данное ему задание. — Я реально сейчас умру от жажды! Прошу, господин адвокат, дайте мне немного H2O. Клянусь, я отвечу на все ваши вопросы, когда попью. Сил просто нет, — Хан начал натурально канючить, по-детски дуя губы. Он прекрасно знал, что подобное поведение выводило людей из себя, именно эту цель он и поставил перед собой. Пусть ненавидит, проявляет омерзение или злится, любая эмоция была интересна, только бы не игнорировал. Минхо бросил взгляд на кулер с водой и тяжело вздохнул – не хотел идти на поводу у капризного торчка, но нервы начали сдавать. — Сжальтесь, адвокат. Нам два часа не давали ни есть, ни пить, пока мы вас ждали. От жажды даже голова кружится. — У тебя она кружится вовсе не из-за отсутствия воды, а потому что ты наглотался всякого дерьма, придурок, — раздражённо выдохнул стажёр, поднимаясь со своего места. Он в два шага преодолел расстояние до кулера и дёрганным движением вытянул пластиковый стаканчик, чтобы наполнить его водой. Хан хотел было возмутиться его грубости, но прикусил язык, чтобы тот не передумал. Пока парень набирал воду, он мог получше рассмотреть его тело. Фигура стажёра была что надо: крепкие плечи, стройный стан, явно тренированные бёдра и по-настоящему классная задница. Чёрт, коснуться бы её. Набрав воды, парень подошёл к Джисону и вытянул руку, чтобы тот мог забрать стаканчик, но Хан на это лишь насмешливо фыркнул. Он повёл плечами, демонстрируя положение: его руки были скованны наручниками за спиной – он при всём желании не мог взять воду. — Боюсь, без помощи я не справлюсь, — довольно констатировал Джисон. Он всеми силами сдерживал улыбку, липнущую к лицу от вида максимально возмущённого парня перед ним. Стажёр явно не знал, как лучше поступить. С одной стороны, ему хотелось от души навалять наглому наркоману, а с другой, он не мог испортить собственную стажировку, чтобы не возникло проблем в университете. — Помогите, пожалуйста, — нарочито вежливо обратился Хан. Что-что, а адвокатские стажёры ещё никогда не поили его с рук. Он наслаждался каждой секундой этого странного положения. Тем более вблизи парень оказался ещё симпатичнее, чем со стороны. Настоящий красавчик. Минхо засомневался, мельком пробежавшись глазами по рукам Джисона, скованным наручниками за спиной, но потом громко цыкнул и поднёс стакан к его губам. Тот аккуратно отпил прохладной воды и, вдоволь освежившись, причмокнул от удовольствия: — Ты великолепен, малыш. Но в следующий раз обслуживай клиента поучтивее. Едва он успел произнести последнее слово, остатки воды полетели ему в лицо, заливая глаза и щёки холодящими потоками, которые стекали вниз и капали на его джинсы. Последующий хруст смятого пластикового стаканчика грозил чем-то опасным, но ни удара, ни чего-то ещё не последовало. Хан тряхнул головой с тихим смехом, сгоняя воду с русой чёлки, чтобы та не заливала глаза, и не без труда поднял взгляд на парня перед собой. Глаза его блестели уже не просто раздражением – в их темноте бурлила ненависть напополам с отвращением. Чрезвычайно точным броском Минхо отправил смятый стаканчик в мусорное ведро, стоящее возле кулера, и, с лицом полным решимости отомстить, сел обратно за стол. Взявшись за ручку, он тут же прижал её над пунктом «род деятельности». — Говори, где работал, чертила, — не стесняясь в выражениях, приказал стажёр. — У меня руки болят, — вместо ответа пожаловался Хан, собрав языком влагу со своих губ. — Никого не ебёт, что у тебя там болит, отвечай на вопрос! — повторил Минхо. — Ваши грёбанные наручники разодрали мне запястья до крови! Можешь проверить! — Я дал тебе воды, теперь ты должен ответить на вопрос! — гнул своё помощник адвоката. Парень решил давить до последнего, и это было очевидно. Не желая поддаваться так просто, Джисон возвёл взор к потолку, смерил взглядом мигающий флуоресцентный светильник и попытался придумать что-то раздражающее. — Деятельность, приносящая деньги, — пьяно улыбнулся Хан. Сам себе он казался невероятно остроумным. — Дилер? — уточнил Минхо мгновенно, внимательно считывая реакцию допрашиваемого. Улыбка Джисона невольно затухла, а внимание обострилось. Казалось, он даже немного протрезвел от пугающе точного предположения будущего адвоката. Но он всё-таки постарался сохранить лицо, чтобы не выдать своих прошлых похождений. И вот уже парень не казался таким невинно-миловидным, теперь перед Ханом сидел настоящий охотник, готовый поймать его на любой мелочи. Это злило и одновременно возбуждало. — Снимите наручники, и я скажу всё как есть, адвокат, — вкрадчиво произнёс Джисон, пригнувшись к столу и заглянув тому прямо в глаза. — А если вы меня боитесь, просто попросите у полицейских электрошокер или дубинку, например. Хотя, я не имею цели вам навредить, уверяю вас. Хан не замечал, как постоянно перепрыгивал с уважительной формы общения на полнейшую фамильярность. Естественно, это выдавало неискренность, так что Минхо оставался напряжённым и злым. Однако упоминание страха перед заключённым подожгли в его глазах ещё и возмущённые искорки. Парень оказался весьма горделивым и даже слышать о страхе перед кем-то не желал, так что на лице его расцвела ядовитая полуулыбка: — А ты не боишься, что я буду пользоваться шокером и дубинкой при любом удобном случае? Услышав союз «и», даже не «или», Джисон самодовольно улыбнулся и откинулся на спинку стула, продолжая дёргать ногой. Ему нравились эти садистские угрозы. — Я люблю пожёстче, — тихо выдохнул Хан и облизнул губы. Это прозвучало настолько двусмысленно, что Минхо на секунду брезгливо изогнул губы. Глаза его потемнели ещё сильнее, а ноздри стали раздуваться от глубокого порывистого дыхания – теперь он был почти взбешён. Рывком поднявшись со своего стула, он угрожающе навис над Джисоном и упёрся одной рукой на сбоку стоящий стол. — Хочешь тока и пары сломанных рёбер, ублюдок? Я тебе это устрою. Ты скажешь мне всё, — прорычал помощник адвоката, прежде чем фурией вылететь из кабинета. Спустя пару минут он вернулся вместе с полицейским, который нехотя снял запачканные кровью наручники и проинструктировал Минхо, как правильно использовать полицейский шокер. К удивлению Джисона, это действительно была дубинка-шокер, и она грозила совсем не шуточными последствиями. Такими штуками обычно разгоняли протесты возле государственных зданий после очередного повышения налогов. Реальность была такова, что жить честным людям становилось всё сложнее, и эти электрические инструменты для пыток делали их жизни ещё более невыносимыми. Хан читал, что от них иногда даже ожоги оставались. Но едва ли он отступил бы от своей цели – раздразнить Минхо до состояния огнедышащего дракона. — Теперь мы можем продолжить? — нарочито учтиво уточнил стажёр, сев обратно на своё место, когда полицейский покинул кабинет. — Разве вам законно пользоваться таким, адвокат? — с сомнением хмыкнул Хан. — Это я смогу уладить, — самодовольно ухмыльнулся парень, но улыбка быстро сменилась серьёзной угрозой, — Ещё незаконно заниматься распространением запрещённых веществ, и ты, — Минхо сделал акцент. — Ты не сможешь этого уладить. — Мне думалось, что ваша задача как раз помочь мне это уладить? — вздёрнул брови Хан. — О, я бы помог, если бы ты не был таким ублюдком. — Ты обиделся? — почти искренне удивился Джисон. — Детка, не стоит принимать всё так близко к сердцу. — Я спросил род деятельности! И кончай уже дрыгать ногой, пока я её тебе не сломал, — угрожающе повысил голос Минхо, устав от дрожащего стола и потока отборной чуши, которую Хан нёс. Его расслабленная поза ярко демонстрировала, что более сюсюкаться стажёр был не намерен. Дальнейшее промедление в ответах будет стоить болезненного удара током. Это выглядело горячо. Джисон довольно усмехнулся и, пользуясь тем, что их разделял стол, за которым не было видно, что происходит внизу, положил руку себе на ширинку. Дрыгать ногой, однако, он не перестал. — Я временно безработный, господин адвокат. Ваши обвинения абсолютно беспочвенны, я даже не курю и не пью, — нисколько не пытаясь звучать убедительно, мотнул головой Джисон. Он сжал себя через грубую ткань и медленно огладил, заставив всё тело покрываться мурашками. В голове рождалась потрясающе горячая, но до смешного омерзительная идея, за которую, он скорее всего, поплатится здоровьем. Однако остановиться он был уже не в силах. — Готов дыхнуть в алкотестер, идиот? — деловито уточнил Минхо, взяв ручку и начав что-то писать в личном деле своего «клиента». Хан усмехнулся. Конечно же никуда дышать он не собирался, любой тупица бы понял, что он под градусом и кайфом. — Готов пойти на сделку со следствием и сдать своих поставщиков? — не отрывая глаз от бумаги перед собой, продолжил допрос помощник адвоката. — Я не представляю, о чём вы говорите. Я никак не контактирую со всей этой наркотической темой. Мой удел небольшие кражи, чтобы добыть себе пропитание. Куда мне до огромных сумм дилеров? Я даже в интим пойти не могу – лицом не вышел. Вот вам бы все двери были туда открыты, — почти томно выдохнул Хан, тихо расстегнув ширинку и сунув руку прямиком себе в трусы. Первое прикосновение было ошеломляющим. Он едва не застонал, но проглотил рвущийся наружу звук и лишь шумно втянул в себя воздух. От одного бесстыжего взгляда на раздражённое лицо будущего адвоката он твердел с потрясающей скоростью. — Что? — брезгливо уточнил парень, услышав мерзкий намёк, и поднял взгляд на Хана. Он дал ему возможность исправить собственную фразу, но тот, желая насладиться чужими эмоциями, продолжил гнуть прежнюю линию. — Вы очень симпатичный, адвокат. Не думали о подработке? — глядя тому прямо в глаза, спросил Джисон. Рука его медленно скользила по отвердевающему члену, и чем больше он разглядывал парня перед собой, подмечая каждую мелочь, тем твёрже он становился. Каждый взмах ресниц и каждый дрогнувший мускул будил в его теле новые возбуждающие импульсы. В конце концов, он осмелился приспустить ткань и обнажить ствол, чтобы руке было удобнее двигаться. В его голове не промелькнуло ни единой мысли о том, что в кабинет мог кто-то войти, зато фантазия начала активно дорисовывать Минхо новые характеристики. Например, его острый носик определённо смотрелся бы потрясающе с каплями спермы на нём. — Я имею в виду, что я мог бы даже заплатить за ваши услуги. Всё-таки адвокаты хорошо умеют работать языком, насколько я знаю, — похабно усмехнулся Хан, потихоньку прекращая дрыгать ногой и вместо этого начиная всё быстрее двигать рукой. Стажёр не должен был заметить подмены источника тряски, но опасность быть обнаруженным за таким отвратительным занятием обостряла все ощущения. Окончательно поняв, что к нему откровенно подкатывают, а то и вовсе предлагают интим за деньги, Минхо выразительно закатил глаза и вернулся к своим записям. Он был не намерен идти на поводу у торчка и развлекать его словно цирковой пудель. — Судимости имеются? — строго спросил стажёр, продолжая допрос. Эту информацию уже подавал полицейский, но прямой вопрос мог помочь выяснить какие-то новые подробности. — Нет, я чист, — медленно мотнул головой Джисон, без отрыва глядя на его лицо. Чёрт возьми, он же живое воплощение похоти! Как такой парень вообще умудрился пойти в юриспруденцию?! На рынке секс-услуг у него бы не было равных! — Ты задолбал трястись – писать мешаешь! — вызверился Минхо в один момент, но Джисон вместо того, чтобы испугаться, словил такую сильную волну возбуждения, что едва не кончил в ту же секунду. Пришлось зажать себя, чтобы не сделать этого в неподходящий момент. — Больше не буду, — послушно отозвался Хан. Правда была в том, что это было лишь временной мерой. Минхо продолжил задавать формальные вопросы, нужные для защиты перед следствием, а Джисон послушно на них отвечал, их взаимодействие практически стало нормальным. И лишь один момент портил всю картину – Джисон продолжал в наглую дрочить на парня. Чем дольше длился допрос, тем быстрее он двигал рукой, доводя себя до финальной точки. — Есть ли кто-то, кому ты хочешь позвонить перед судом? — продолжая делать записи, уточнил Минхо. — Ты мне дашь свой номерок? — усмехнулся Хан, ощущая себя настоящим плейбоем, и даже смертная скука на лице парня перед ним не смогла бы его убедить в обратном. Он шутливо флиртовал, потому что момент икс уже был невероятно близко – ему нужны были эмоции Минхо для лучших ощущений. Но где-то на глубине опьянённого мозга зародилась невесёлая мысль позвонить единственному, кому он мог доверять безоговорочно. Несмотря на весь стыд и зло, которое Хан ему причинил. Но поможет ли он после всего? — У тебя ещё будет время подумать до полудня. Потом звонки будут запрещены, а в три часа дня вами займётся группа следователей. Суд будет примерно через неделю, — Минхо проигнорировал неуклюжий подкат и остался максимально профессиональным. — Таким образом, с учётом отсутствия дополнительных обвинений в наркотрафике, тебе светит до трёх лет за разбой с попыткой ограбления и ещё три года условно со штрафом в десять тысяч долларов. Джисон уже почти не слышал этой информации. Он дрожаще выдохнул через нос, чувствуя, что осталось всего несколько мощных движений. Глаза сначала прилипли к электродубинке, лежащей на противоположной стороне стола, а потом к соблазнительному лицу, которое так и манило, чтобы его окропили. То, что он собирался сделать, было финальной точкой в их сложных отношениях, поэтому, сдерживая победный смех, он поднялся со стула и нацелился на продолжающего что-то строчить бедного студента. — Спасибо, адвокат, вы мне так помогли, — почти прорычал Хан, наконец-то ощутив волны оргазма по всему телу. Он кончил на адвокатский стол, оросив семенем своё личное дело и руку стажёра. Но самое главное, капли долетели и до головы Минхо, осев несколькими каплями на тёмных волосах и даже его щеке. Минхо застыл на мгновение, не веря своим глазам, но после поднял взгляд на Джисона, который самодовольно прятал член в штаны. На лице его застыл неподдельный ужас, а всё тело напряглось и натянулось словно тетива лука – одно неверное движение и случится выстрел. Вот только Джисону уже нечего было терять, поэтому он напоследок решил прокомментировать сделанное, невесомо щёлкнув парня по носу: — Детка, ты великолепен, я хотел кончить на твой носик, но, к сожалению, промахнулся. Воспоминания о том дне закончились вспышкой боли под рёбрами и болезненным разрядом электричества, насквозь пробившем его до позвонка. Всё его тело покрывалось чёрными гематомами от несдержанных ударов, а сердце надрывалось от адреналина, алкоголя и веществ. Мир обернулся для Джисона бесконечным потоком физической боли. Но это было лишь началом его личного ада.