flame of hope

Громкий, резкий писк. Отдых окончен.

[Будильник 7:00]

Утро начинается, как любое другое. Яшио-сан просыпается, как только слышит сигнал, открывает глаза и смотрит несколько секунд в потолок, пока ее мысли пробуждаются вместе с телом и встают на свои места. Никаких исключений по выходным – каждый день на электронных часах неизменно красным горят цифры 7:00. Каждое утро она запускается, как механизм: шестеренки крутятся без скрипа, обработка команд и операций происходит быстро и без сбоев. Такой настрой бодрит и успокаивает, помогает ей подготовиться к выполнению ежедневных обязанностей, которых с годами становится все больше. Её внутренний метроном отстукивает привычный ритм: глоток холодной воды из стакана на маленькой прикроватной тумбочке, босые ноги на светло-сером ковре с мелким жестким ворсом. Темно-синий домашний халат на спинке стула – прежде чем его накинуть, она поежилась от утренней прохлады. Надела тапочки – ногам холодно на темном полированном паркете. Руй сделала шаг в сторону окна и подняла римскую штору; в комнату проникли слабые белесые лучи утреннего солнца, неуверенно пробивающегося сквозь облака. Она взяла с тумбочки телефон – простой матовый черный чехол, стандартные нейтральные обои на главном экране – и мельком глянула на виджет с прогнозом погоды, который высвечивался у нее рядом с часами. Все еще холодно. Ближе к середине дня обещают ясное небо. Метроном сбивается с ритма, когда Руй получает новое сообщение от Хиромачи-сан в их недавно созданной общей беседе. Яшио-сан хмурится, когда в шторке уведомлений всплывает её имя.

__________________________

~Музыкальная группа~

5 участников

__________________________

Вчера, 19:26 Хиромачи-сан: Ну так что, договорились? Завтра все собираемся в полдень у меня дома? 👍2 👌1

Вы: Да, все по плану.

Футаба-сан:Так точно🫡😁 Курата-сан: Да, я смогу Очень интересно побывать у тебя в гостях!! ⸜( *ˊᵕˋ* )⸝ Киригая-сан: да окей девочки у меня для вас сюрприз😋😋😋 приеду покажу ❤️3 Сегодня, 7:10 Хиромачи-сан:Я прибралась дома, жду вас!! (＾▽＾) Мои родители будут работать у себя, нам никто не будет мешать если что

__________________________

Как ее родители вообще согласились на это сборище? Руй поджала губы, потерла переносицу и убрала телефон в карман халата. До сегодняшнего дня мир вокруг неё был правильным и понятным: её комната всегда идеально убрана – учебники аккуратно расставлены по порядку в элегантном стеллаже с стеклянными дверцами, на письменном столе разложены канцелярские принадлежности, на полках над столом начищены до блеска награды (жаль, не все золотые. Второе и уж тем более третье место – не повод для гордости). Над кроватью, на стене, оклеенной дорогими обоями приглушенного темно-изумрудного оттенка с скромным растительным рисунком, висит несколько дипломов в позолоченных рамках под стеклом – надо бы их тоже протереть, там скопилось немного пыли. Все вокруг идеально упорядочено, как обычно, но… В последнее время ей начинает казаться, что из-за последних событий её мир больше не будет прежним. Какая глупость. Как ты могла позволить кому-то нарушить твой покой? В просторном, роскошном доме Яшио стоит бледно-серая утренняя тишина. Руй старается никак не нарушать ее: быстро умывается и причесывается в ванной, аккуратно прикрывает за собой дверь, медленно и осторожно спускается по лестнице вниз, греет чайник и достает из холодильника еду из доставки (у их личного шефа Мацууры-сан выходной). Мама отдыхает после рабочей недели – не хочется ее будить ее своим шумом. Когда мамы нет рядом, Руй привыкла есть на кухне, а не в столовой – в большой светлой комнате с дорогим убранством за массивным мраморным столом она чувствует себя… маленькой. Убирая тарелку и кружку после еды в посудомоечную машину, Руй чувствовала, что нервничает. Она уже так долго не видела свою скрипку, а теперь… Теперь она тихо идёт к кладовке, расположенной в конце коридора второго этажа дома, и рука застывает над дверной ручкой. И что только на тебя вчера нашло? Ты что, забыла, что нельзя? Дверь слегка поскрипывает, когда Руй берется за ручку неприятно вспотевшей ладонью; в кладовке её встречает темнота, духота и воспоминания. Вот она, ее когда-то самая любимая вещь на свете, задвинута в самый дальний и темный угол. Чехол сильно запылился за все те месяцы, что скрипка здесь простояла; Руй не могла поверить, что снова держит его в руках, заходит с ним в комнату и кладет себе на колени, присев на край кровати. Надолго ли? В утренней тишине все звуки кажутся громкими; расстегивающаяся молния и громкий стук ее сердца – самые громкие из них. Еле слышный шорох прикосновения кончиков пальцев к холодному гладкому черному корпусу; Руй слегка поморщилась, увидев в нем свое мутное отражение. Что ты творишь? Без полного набора уходовых принадлежностей она мало что может сделать: Руй ограничивается тем, что аккуратно протирает скрипку со всех сторон, оттирает от струн и грифа засохшую канифоль, смазывает колки остатком специальной смазки, которую она забыла когда-то выбросить. Мысленное составление списка покупок (лимонное масло для укрепления грифа, полироль, новые струны…) прерывается приглушенным звуком открывания двери соседней комнаты. Руй резко замирает на месте; смычок и тряпочка чуть не выпадают из рук. Мама проснулась. Проснулась, вошла в комнату и смерила Руй строгим, вопросительным взглядом. –Не поняла. В горле моментально пересыхает, а в голове – предательская пустота. Сжатые пальцы нервно теребят смычок. –Доброе утро, мама, – как можно ровнее проговорила Руй, делая вид, что скрипка у нее в руках – абсолютная норма. – Да так, ностальгия нахлынула… Подумала о папе сегодня и решила обновить инструмент. Мало ли что с ним за все это время могло случиться… В бледной и сухой утренней тишине в ее голосе слышно каждое малейшее подрагивание, каждая фальшивая нотка. Обманывать маму, конечно, плохо и неправильно – но что ей еще остается делать? Не говорить же ей правду. Не говорить же ей, что она поддалась на уговоры каких-то случайных знакомых, которые забивали ей голову своей ерундой последние полторы недели… “Что остается делать”? Не надо было соглашаться, дура. Как ты собираешься потом маме объяснять, с какой стати ты решила, что можешь принимать такие решения? Мама будет ругаться, если узнает. Мама будет…Разочарована. Мэй изогнула бровь и вздохнула. –Ностальгия – бессмысленное чувство, Руй. Займись лучше делом. Мама смотрит на инструмент своим странным, нечитаемым взглядом, берет в руки без лишней нежности и глухо усмехается. У Руй все сжимается внутри, пока она пытается считать ее реакцию, пока ее глаза ищут признаки гнева на благородном, точеном мамином лице. Неудивительно, что маму раздражает эта скрипка – оба её обладателя…Разочаровалиеё. –Хотя, обновление и правда не помешает. Ценная вещь, всё-таки. Она должна быть в рабочем состоянии, чтобы ее потом продать… или передать по наследству. Мама скользит взглядом по блестящему холодному корпусу (наверное, тоже думает о папе) и в очередной раз наказывает Руй завуалированным, но понятным укором в голосе: –Может, у твоих будущих детей будет талант. Руй съеживается и сглатывает. –Не надо на меня так смотреть, – назидательно говорит Мэй. – Ты прекрасно знаешь, что это не обсуждается. После того инцидента тебя на сцену-то пускать страшно, не то что дать тебе продолжить дело твоего отца. Они похожи: Руй гордится тонкими аристократичными чертами лица и высокой стройной фигурой, унаследованной от матери. Только глаза у нее папины – цвета увядшей розы, с немного опущенными внешними уголками и врожденными, не исчезающими после отдыха синяками. У мамы они другие: светло-серые, с более твердым и уверенным взглядом. Мама лучше знает, что для Руй правильно. Мама красивее, увереннее, сильнее… Мама лучше Руй. Во всем. Мэй быстро убрала скрипку в чехол, отодвинула ее к краю кровати и села рядом с дочерью там, где до этого лежал инструмент. Мама ругается, потому что любит Руй: в ее глазах скрыта печаль, и своей нежной прохладной рукой она прикасается к её щеке в привычном примирительном жесте. –Ну что ты дуешься? Я же для тебя стараюсь, глупенькая. Чтобы у тебя все было, чтобы дать тебе образование и карьеру в будущем. Ты же это понимаешь, верно? У мамы изящные, тонкие руки. Ухоженные ногти её любимого бордового оттенка, золотое обручальное кольцо поблескивает в прохладной утренней серости; на кончиках её пальцев – еле ощутимое тепло, к которому хочется прижаться и не отпускать. Подобные сантименты она может себе позволить только с мамой. Их семья давно уже состоит лишь из них двоих – они остались вдвоем против всего этого большого, жестокого мира. Руй должна посвятить всю себя тому, чтобы стать в нем успешной. Как мама всегда говорила, либо ты, либо тебя. Мама так старается для тебя, а ты её обмануть хочешь? –Я просто хочу оградить тебя от всяких глупостей, понимаешь? Ты же не хочешь, чтобы нам с папой было за тебя стыдно? Руй опускает взгляд и покорно кивает. Интересно, что бы сказал папа? –Я понимаю. Я не собиралась играть без разрешения, правда. Нет, не нужно этих бессмысленных рассуждений. Зачем она так перепугалась? Никакой катастрофы не случилось – небольшое отхождение от первоначального плана, не более. Корректировка стратегии, прямо как в маминой работе – она потом поймет, зачем. В конце концов, это всего лишь музыкальная группа в школе – да они ее сами когда-нибудь выгонят, либо потому что она не оправдает их ожиданий, либо потому что сами не справятся с выступлениями. Может, помимо укрепления репутации они помогут Руй стать лучше в игре на скрипке, чтобы она потом смогла снова участвовать в соревнованиях, достичь чего-то весомого – и тогда мама простит ей тот инцидент, снова поверит в ее способности… –Не волнуйся, мам. Я тебя не подведу. Эти девочки не разрушат ее новую жизнь, не собьют ее с правильного пути. Они просто помогут ей. Помогут заслужить второй шанс. Мама печально вздыхает. Расстраивать ее своей слабостью – худшее для Руй наказание. –Ты так говорила и раньше. Какое теперь к тебе доверие? Девочка до боли прикусила внутреннюю сторону щеки. Вместе они спускаются обратно на первый этаж: мама садится завтракать в столовой, а Руй устраивается рядом с книгой – до встречи еще много времени. Она старается изо всех сил гнать от себя странные мысли, вызванные нервами – ей не должно казаться, что она чужая в собственном доме. Мягкая темно-синяя ткань и нежные руки на холодном белоснежном мраморе. Глаза цвета увядшей розы, избегающие своего отражения в позолоченном серванте. –Как дела в школе? Руй не упускает шанс лишний раз заверить ее в своей благонадежности: пока мама неторопливо ест и пристально смотрит на нее, Яшио-сан перечисляет все свои недавние достижения, аккуратно умалчивая об отхождениях от плана. На словах о расположении директора и первом месте в рейтинге оценок мама даже начинает улыбаться. –...Так что я считаю, что все идет как надо, – закончила Руй со сдержанным намеком на улыбку на лице. – Я произвела правильное впечатление. Меня хвалят и уважают. –Умница, – награждает её Мэй своей редкой улыбкой. После маминого завтрака Руй поспешно вернулась в комнату, убрала скрипку обратно в кладовку, протерла дипломы в позолоченных рамках, еще немного почитала и начала собираться на встречу группы под предлогом своей обычной воскресной прогулки. Мама не узнает, что она вернулась к скрипке: в школе она будет пользоваться арендованным инструментом, а домашние репетиции придутся как раз на то время, когда она на работе. Остается только надеяться, что Мацуура-сан не настолько охладела к Руй, чтобы не оставить это в секрете. Мама права: она сначала должна чего-то добиться, чтобы в нее поверили. Если Руй все сделает правильно, мама не будет больше грустить. Может, они даже когда-нибудь сходят погулять вместе…

⊹──⊱✦⊰──⊹

Заметки

Сегодня, 9.23

__________________________

Идеи для развития группы 1. Составить расписание репетиций 2. Принять участие в школьном фестивале в сентябре (какие еще мероприятия есть в школе?) 3. Заводить связи с другими группами (Маширо-чан вроде недавно подружилась с барабанщицей Poppin'Party…) 4. Пнуть Токо-чан под зад чтобы она перестала опаз|

________________________________

Громкий писк микроволновки прервал сложные размышления Цукуши; она оставила телефон на столе рядом с недочитанным журналом о прическах и поспешила вытащить свою тарелку с горячим маминым карри. Ничто другое, как любимая еда, так не заряжает энергией на продуктивный день! Возможно, он мог бы быть чуть более продуктивным, если бы она смогла встать с первого будильника полтора часа назад, вынесла мусор и быстренько помыла вчерашнюю посуду, пока родители спят, но Футаба-сан скорее лопнет, чем признает за собой такую неподходящую для лидера черту, как привычку спать до обеда при любой удобной возможности. Сдерживая зевок, Цукуши начала завтрак и продолжила сложные размышления. Пока их группа существует так недолго, пока они еще не так хорошо знают друг друга, строить какие-то наполеоновские планы, в общем, бесполезно. Придется сначала нарабатывать опыт, неизбежно набивать шишки… Но ничего страшного – та, кто сумела одновременно управиться с учебой, работой старосты, помощью по хозяйству и двумя младшими сестрами, сможет все, что угодно! Цукуши слабо улыбнулась, свернув приложение заметок и перечитав мотивационную фразу на обоях своего главного экрана: “Все зависит от тебя”. Не нужно чрезмерно торопиться. Скоро она докажет всем, что способна на что угодно. Неспеша Футаба-сан поела и долистала журнал. Проблемы начались, когда она собралась положить тарелку с вилкой в раковину и помыть их вместе с остальной посудой: она на пустом месте споткнулась о воздух, как обычно, и уронила вилку на кафельный пол. Цукуши поморщилась и тихо чертыхнулась, когда безмятежную утреннюю тишину нарушил этот внезапный лязг. Ну почему я всегда такая неуклюжая? Пока она потянулась за вилкой и успела параллельно спихнуть со стола ещё и журнал, дверь кухни медленно приоткрылась. На шум к Цукуши пришла её 5-летняя младшая сестрёнка Юи; девочка потерла слипающиеся глаза и в недоумении посмотрела на старшую сестру. –Ты чего делаешь?... Футаба-сан неловко вытаращилась на нее, сидя на корточках. Она быстро подняла все с пола, закрыла за Юи дверь и неловко ответила: –Завтракаю… Прости, что разбудила. Родители проснулись? –Неа, – сказала девочка и зевнула. – Было не очень громко. Юи всегда спала очень чутко; мама и 10-летняя Цукуши в свое время знатно намучались, каждый раз успокаивая её по нескольку часов. Носишь-носишь её на руках, укладываешь в кроватку, только шаг в сторону или лишний шорох – всё, начинай заново… Она, конечно, обожала своих мелких, но быть нянькой её в последнее время как-то надоело. –Пойдешь обратно спать? –Не, я хочу посидеть с тобой. Когда Цукуши отправила сестру умываться, наложила ей порцию карри и уселась напротив нее обратно за стол, когда та вернулась, из-за серых облаков, заполонивших небо ранним утром, стало понемногу пробиваться солнце. Девушка улыбнулась весеннему пейзажу за окном и своим мыслям о будущем группы; ей хотелось верить, что со временем идей для достижения их общего успеха будет становиться всё больше, и она сможет это возглавить. Вот родители удивятся, когда однажды увидят её на большой сцене… –А куда ты так рано идёшь? –Помнишь, я рассказывала, что теперь в группе играю? – спросила Цукуши, заправив длинную прядь распущенных волос за ухо и налив в свою любимую солнечно-желтую кружку горячий чай с 3 кубиками сахара (быть сладкоежкой – тоже как-то несолидно, поэтому и об этой её черте миру знать необязательно). – Вот, иду сегодня на встречу с этими девочками. Будем думать, где нам репетировать после школы, обсуждать… всякое. Было бы славно, если бы они так часто не отвлекались от темы, пытаясь обсудить серьёзные организационные вопросы… Они однажды хотели составить расписание репетиций в их новом общем чате, но когда Маширо-чан случайно уснула посреди обсуждения, Нанами-чан не могла ничего решить без мнения остальных, а Токо-чан завалила переписку глупыми мемами с котами, Цукуши при всём уважении к своим новым подругам немного потеряла веру в человечество. Такое ощущение, что взрослые там только они с Яшио-сан, ей-богу… –Мы пока только начинаем, многое надо решить… – задумчиво сказала Футаба-сан, наблюдая за тем, как сахар медленно растворяется в чёрном чае. –Угу, – с полным ртом согласилась Юи, болтая ногами. Она забавно смотрелась на высокой табуретке, из-за которой она совсем не дотягивалась ногами до пола. С распущенными волосами она выглядела один в один как маленькая Цукуши… –А что ты делаешь в группе? Футаба-сан непонимающе нахмурилась и подняла глаза на сестренку. –...Играю на барабанах? –Не, я не об этом, – покачала головой девочка. – Вот Широ-тян пишет слова для песни, Руи-тян – музыку, Токо-тян шьёт платья, Нана-тян всем помогает... А ты? “А ты, Футаба-сан, строишь из себя лидера, на которого всегда можно положиться, но на самом деле толком ничем не помогаешь!” Цукуши постаралась не подать виду, что этот невинный вопрос попал ей точно по самому больному месту; только рука до белых костяшек сжала ручку ярко-желтой кружки. –Я... Еще не решила, – сдавленным голосом ответила она. – Я бы хотела быть лидером, но… Но никто, включая родителей, в упор не видят в ней кого-то взрослого и серьезного. Никогда не видел. Не хочется разочаровывать сестричку – ребенок смотрит на нее с таким искренним восхищением, хоть она ничего пока толком в жизни и не добилась. С другой стороны, врать и притворяться Цукуши не очень умеет и, наверное, не очень хочет, даже тогда, когда стоило бы. Ей хотелось бы быть сильной по-настоящему, а не только на словах и в своих мечтах. Пока, к сожалению, приходится следовать совету “fake it till you make it”. Улыбаться как ни в чем не бывало и быстро уходить, чтобы окружающие не успели заметить, что она сделала что-то не так. –У тебя получится! – радостно улыбнулась Юи. – Ты большая, ты можешь быть главной! Только ты так думаешь, с горечью подумала Цукуши. Родители не воспринимают меня всерьёз, Аюму вообще смеется надо мной... Девочки бы тоже стали смеяться, если бы увидели, какая я бываю неуклюжая. Особенно перед Яшио-сан было бы стыдно – мне иногда кажется, что она смотрит на меня свысока или даже презирает. Вроде бы и грех ей жаловаться на жизнь: большая дружная семья, никаких страшных бед, заработанное честным трудом место в школе, о которой большинство ее бывших одноклассниц и мечтать боялось… Только есть один нюанс: за каждым на первый взгляд признаком успеха всегда скрывается большое тяжелое “но”. Родители добрые и заботливые, но скучные и безынициативные до скрипа зубов: рассказываешь папе что-то о своих мечтах и стремлениях, а он половину не расслышал, потому что голова забита бытовой рутиной, в руках газета, а на фоне бубнит телевизор; мама всегда и обнимет, и поможет, но глубокие переживания и смелые эксперименты – никогда не поймëт. Младшие сестры чудесные и очень к ней привязаны, но постоянно быть для них нянькой и иногда терпеть насмешки от 10-летней Аюму – то ещё удовольствие. Свое место под солнцем она смогла заработать, но ни вписаться в местное “высшее общество”, ни убедить близких в своей значительности этим не смогла. Группу музыкальную даже организовала вместе с новыми подругами – только видят ли они в ней лидера? Очень вряд ли. Иногда Цукуши кажется, что, несмотря на все её усилия, миру всë равно на неё плевать. В долгом, изнуряющем марафоне её жизни, в конце которого ее ждет метафорическая золотая награда за заслуги, единственный преданный зритель – маленькая девочка, которая считает Цукуши большой. Большой и важной. –Спасибо, Юи-чан, – криво улыбнулась Футаба-сан. – Мне приятно, что ты так думаешь. –Тогда я буду и дальше так думать, чтобы тебе было приятно! – рассмеялась сестренка. Когда они закончили завтрак, Юи пошла за сестрой в ее комнату, плюхнулась на кровать и смотрела, как та собирается на встречу, все так же весело болтая ногами. Цукуши мельком взглянула на себя в зеркало и снова погрузилась в невеселые мысли. Не очень-то получается производить верное впечатление, когда ты выглядишь, как пупсик из магазина. В гардеробе у нее – сплошные выбранные мамой милые платьица с рюшами, в которых она выглядит либо как деревенская простушка, либо как наивная милашка недалекого ума, которая интересуется только мальчиками и школьными сплетнями. Цукуши хотела бы делать себе какие-нибудь интересные прически, но, пока тренировки по видео-урокам не принесли желаемых результатов, приходится ограничиваться простенькими хвостиками и косичками, которые тоже совсем не помогают создать солидный образ. Она пробовала начать краситься, но даже без маминых советов стало понятно, что это ей пока все-таки не по возрасту – максимум можно пройтись по губам блеском и слегка подкрасить ресницы, чтобы выглядеть симпатично, а не нелепо. Остается только как-то управляться с тем, что есть, и каждый день работать над дисциплиной и уверенностью, чтобы однажды все-таки доказать миру, что она чего-то стоит. С недовольным вздохом Цукуши расчесала свои длинные ухоженные блестящие волосы – хоть какая-то гордость, – завязала их в обычные два низких хвоста и выбрала в шкафу наиболее элегантную и сдержанную одежду из того, что у нее было: хлопковую блузку бледно-розового цвета с длинными рукавами и большой оборкой на груди, длинную приглушенно-сиреневую юбку в мелкий горошек и прилагающийся к ней коричневый плетеный кожаный ремешок. Из аксессуаров – ярко-желтые резинки с бантиками и небольшой кулон из смолы такого же цвета, внутри которой застыл милый белый цветочек. Иногда ей кажется, что она тоже цветок, увязший в смоле обыденности и рутины. Когда Футаба-сан оделась и приготовилась выходить из дома, Юи проводила её до двери. –Я скажу маме и папе, что ты ушла, – сказала девочка. Цукуши погладила ее по голове. –Умница, котик. Не скучай, ладно? Я вернусь во второй половине дня. –Хорошо, не буду! А ты не волнуйся, ладно? Цукуши любяще улыбнулась и крепко обняла сестренку. Не важно, сколько зрителей у марафона – пока в конце пути ждет хоть кто-то, кто ее искренне любит, она должна продолжать бежать. –Хорошо, не буду.

⊹──⊱✦⊰──⊹

[Будильник 10.00]

[Будильник 10.20]

[Будильник 10.40]

Её утро, как обычно, начинается где-то с третьей попытки – сколько она ни пыталась побороть свою тягу к ночному образу жизни, ей все никак не удавалось заставить организм быть бодрым до обеда. Маширо просыпается медленно, постепенно: поворачивается на другой бок, чтобы полежать еще несколько минут, зевает, протирает глаза и с удовольствием потягивается. Обычно ей неприятно вылезать из своего теплого мягкого гнездышка в холодный серьезный мир, но на этот раз она встает с кровати с улыбкой: сегодня у них будет первая полноценная групповая встреча в новом составе. Сегодня ее где-то ждут. Темно-синяя пижама со звездочками и забавное гнездо на голове после сна, пушистые тапочки с котятами, утренние таблетки (уже почти пропила курс витаминов – надо хоть как-то поддерживать тело). Новая традиция: после пробуждения сразу раздвигать шторы и открывать окно на проветривание. Впускать, так сказать, свет в свою жизнь. После генеральной уборки комната выглядит намного лучше: здесь чувствуется уют и свобода, а не замкнутость и уныние. Расширение горизонтов начинается с малого. Еще раз потянувшись, Маширо потопала в ванную, где как следует умылась прохладной водой и специальной пенкой (в последнее время она стала лучше следить за внешностью! Они с мамой заморочились, подобрали ей всякие средства для ухода за кожей – есть надежда, что скоро из замкнутого гадкого утенка она станет хотя бы немного похожа на лебедя). Девушка расчесала непослушную копну своих голубовато-серебристых пушистых волос, почистила зубы и пошла на кухню, где, как обычно по утрам в выходные, за столом вязала мама. Папа проснется только к полудню – Маширо соня в него. –Привет, зай, – мягко улыбнулась Сатоми, и девушка с улыбкой шагнула вперед ей в объятия. Мамины руки – мягкие и успокаивающие, ее личный якорь в большом холодном океане взросления и тревоги; для Маширо с детства очень важны прикосновения, и родители ей в них никогда не отказывали. –Привет, – девочка чмокнула маму в щеку и подошла к холодильнику. На нем – коллекция трогательных мелочей: магнитики в виде милых животных, детский рисунок Маширо, список продуктов на следующую неделю. – Рамен еще остался? –Папа специально тебе оставил. На маленьком радио на подоконнике тихо играет какая-то приятная музыка; Маширо слегка покачивает ей в такт, пока ест ароматную горячую лапшу с говядиной. Каждое утро перед школой она проводит так: наедине с мамой, тихим мурлыканьем утреннего радио и своими мыслями. Обычно они мало говорят, но теперь у Маширо начало происходить много интересного в жизни... –Ну что, значит, мы правильно надеялись? – с надеждой в голосе спросила мама, довязывая очередной ряд. Скоро у папы будет еще один свитер. – Новая жизнь началась? –Угу, – подтвердила Маширо с набитым ртом. – У наф фë хорофо. –Прожуй сначала, – хихикнула Сатоми. – Мы с папой очень рады за тебя. Ты меняешься на глазах. –...Пфафда? Маширо-чан недавно рассказывала ей о своих новых подругах; Сатоми и предположить не могла, что переход в новую школу принесет такие результаты. Раньше спросишь дочь, как у неё дела, как день прошел, а бедному ребёнку и рассказать-то нечего: жизнь вялая, однообразная, в изоляции от сверстников, единственная отдушина – творчество и интернет, а теперь – и школа новая, и подруги уже появились, и петь она начала! Поразительно! Они с Кайто очень удивленно переглянулись, когда узнали от дочери, что та пробует выступать на сцене – она всегда страшно стеснялась петь не то что при посторонних, а даже при ближайших родственниках! В раннем детстве, когда у Маширо еще не было комплексов, она постоянно подпевала радио в машине и своим любимым песням из мультиков – и на этом все. Любовь и способности к музыке были у нее всегда, но они были скрыты, оставались в зародыше; теперь же Сатоми наблюдала, как день за днем ее маленькая любимая гусеничка постепенно превращается в бабочку... Будет очень интересно однажды познакомиться с этими девочками: по рассказам Маширо, они все очень интересные, творчеством увлекаются... Особенно много она говорила об их новой скрипачке; Сатоми промолчала, когда дочь в красках описывала, какая она умная, высокая и элегантная – только слегка приподняла бровь, заинтересованно улыбнулась и мысленно пометила этот момент на будущее. –Сейчас уже буду собираться, – сказала девочка, сложив посуду в раковину после еды. – Там, вроде, всё ещё прохладно? Возьму кофту с собой. –Не ту старую серую, надеюсь? –Нет, – усмехнулась Маширо. – Я ее тогда выкинула. Решила не держаться за прошлое. До уверенности в себе и своей внешности ей, конечно, ещё далеко, но прогресс уже есть: после стрижки волосы не мешают обзору, одежда стала чуть менее мешковатой и неприметной. Сегодня она оделась просто, но мило: недавно купленная белая футболка с космическим принтом, широкие голубые джинсы, синие кеды и пастельно-желтый легкий кардиган. С улыбкой Маширо надела на запястье свой любимый браслет с рыбками из детства, обнялась с мамой на прощание и сказала непривычную, но многозначительную фразу: –Всё, мам, я пошла. Меня уже ждут.

⊹──⊱✦⊰──⊹

–Господи, ты куда так несешься? –Извини, бабуль, я опаздываю! – крикнула Токо, с большой коробкой с тканями в руке перескакивая через ступеньки по пути на второй этаж дома. – Потом расскажу! –Ох, чуднáя… Блин, ну что за напасть такая? Встает каждый день как огурчик в пять утра и все равно вечно опаздывает! И куда только уходит время? Только она успела проснуться, встать, полистать соцсети, позавтракать, полистать соцсети, посидеть с мамой в мастерской, начать собираться на встречу, помочь бабуле в саду, полистать соцсети… и вот уже через полчаса сбор у Хиромачи, а она ещё из дома не выходила! Сегодня ее дизайнерский звездный час: Токо собирается презентовать девочкам идею для сценических костюмов. Это будет и для них, и для нее самой исторический момент – она никогда раньше не шила (точнее, не доводила до конца) человеческую одежду, тем более такую сложную и необычную. Наконец-то она перестанет играть в куклы и займется реальным делом – а там недалеко и до личного бренда одежды, о котором она с детства мечтает… Так, вроде все на месте – наброски, булавки, несколько вариантов тканей для лифа и юбок, макет лифа и юбки, манекен… Черт, манекен! –А, вот он где, – выпалила Токо с лёгкой одышкой, вбежав в мастерскую. – Мам, сколько времени? Мастерская семьи Киригая – просторная светлая комната, при входе в которую у каждого второго гостя отвисает челюсть. Несколько рабочих столов для кройки и шитья, швейные машинки разных видов и ткани, ткани, ткани – яркие, дорогие, во многом ручной работы; здесь – целая небольшая вселенная, в которой их семья плетет полотно своей жизни. –Не волнуйся, мы с папой тебя подбросим, – ответила мама, сидя с ноутбуком за рабочим столом. – Манекен никуда не убежит, – усмехнулась она и оглянулась на дочь. – Ты с цветом шифона и фурнитурой определилась? Я уже готовлюсь оформлять заказ. –Давай завтра-послезавтра, ладно? Я еще не показывала эскизы, вдруг им что-то не понравится… Рика немного удивилась этой неожиданной неуверенности, но не подала виду. Когда дочка грустила и сомневалась в себе, она всегда старалась вывести ситуацию в позитивное русло, с помощью юмора и собственной уверенности разрядить обстановку. –Как скажешь. Будешь им показ мод устраивать? – любяще улыбнулась она, кивнув на манекен и стопку рисунков в руках дочери. –Ага, – ухмыльнулась Токо, разбирая манекен на части и складывая их в коробку. – Будет моя первая полноценная коллекция... –Я так рада, что ты нашла свое призвание, Токо-чан. Мы все тобой очень гордимся. –Даже бабуля? – иронично приподняла бровь девушка. –А что бабуля? Над столом на магнитной доске-органайзере помимо рабочих заметок и эскизов прикреплено несколько ее детских фотографий, которые нравятся маме больше остальных. 6-летняя Токо с кудрявым одуванчиком на голове и озадаченным взглядом, которой впервые в жизни дали подержать в руках сямисэн; 10-летняя Токо в сшитой бабушкой юкате, идущая за руку с папой на летний фестиваль. Бабушка всегда старалась прививать ей всякие японские традиции, и не то что бы это плохо, но иногда она сильно с этим перебарщивала... –Ну, она ж из меня леди сделать хочет. Мне, по ее логике, надо только чайными церемониями да штопкой кимоно заниматься. –Ой, ну перестань, – с улыбкой закатила глаза женщина. – Ты же знаешь, что ее ворчание надо делить надвое. Она может тебя в чем-то не понимать, но это ей никак не мешает тебя любить. Их разговор прервало внезапное появление папы: –Ну что, все готовы? – спросил он, заглянув в дверной проëм. – Корабль готов к отплытию. –Ага, иду, – Токо быстро схватила со стола ножницы и скотч, чтобы запечатать коробку.

______________________

~Музыкальная группа~

5 участников

______________________

Сегодня, 11:49

Вы: девочки сорри я немножко опаздываю 👉👈

долго сюрприз готовила хихихи

Яшио Скрипка Зануда: Вы слишком часто повсюду опаздываете, Киригая-сан. Это очень невежливо с вашей стороны. Хиромачи 🧡😼: Ничего страшного, Токо-чан! Пока еще никто не успел прийти. Жду вас 💕 😘1

______________________

–Дожили, дорогая, – с широкой улыбкой сказал жене Рин, потрепав дочь по волосам. – Наша девочка – почти рок-звезда… Они всегда были очень близки и любили пошалить – Токо всегда улыбается, вспоминая, как папа возил ее на плечах, дрался с ней на подушках и щекотал до истерики. Они банда: весëлый популярный фотограф с ярко-рыжими волосами, задорными золотистыми глазами и пирсингом над бровью, и его любимая мелкая бестия. Бабуля всегда вздыхала и ворчала, когда он покрывал ее очередную шалость – угораздило же дочь выбрать такого кавалера… Им с папой совсем не было стыдно – они прекрасно знали, что ругается она совсем не всерьёз. –Почему это “почти”? – шутя рассердилась Токо, засунув телефон в карман косухи. – На гитаре я еще в детстве училась играть, вот, костюмы скоро будут… К 16 годам начну всем автографы раздавать. –Поглядим, поглядим, – кивнул мужчина и потряс в воздухе ключами от машины. – Пойдемте уже на палубу, миледи. А то наша мама заодно с тобой на свою стрижку опоздает… Приятные мысли Токо о том, как девочки удивятся ее красивым наброскам (даже Яшио должна заценить – ей нечего будет возразить против реального таланта!) прерываются непрерывной вибрацией телефона в кармане куртки. Решив, что Аяно с девчонками просто обсуждает очередные сплетни, она с утра не проверяла их переписку – были дела поважнее – а теперь вдруг задумалась о том, что у них такого могло произойти. Телефон буквально разорвался от уведомлений – учитывая, что звук у нее включен только для нескольких основных чатов, такого давно не было…

__________________________

slay queens 💅💯🔥

6 участников

__________________________

Голосовое сообщение 23:09 Аяно-чан💗✨: Короче вот так все было пхп Неудивительно что он эту дуру бросил Танака: жесть… она че реально думала что он другую не найдет Аяно-чан💗✨: Сначала не ухаживают за собой как следует а потом удивляются что парням не нравятся 🤨 Танака: токо-чан офигеет когда послушает где она кстати чето ее давно в сети не было @TOKO ало ты там где ты куда вдруг пропала эй Ямада: наелась чипсов и уснула я не знаю Тачибана: ааххахахазпжпдпжвх Сонода: игнорщица (눈_눈)

__________________________

Токо закусила губу и затаила дыхание, скользя тревожным взглядом по строчкам. Она остановилась посреди лестницы, чтобы поспешно напечатать ответ, и мама с вопросительным взглядом обернулась на нее. –Иду, иду, – спохватилась Токо, не отрывая глаз от телефона, и побежала за родителями к машине, пристально наблюдая за чатом.

__________________________

Вы: блин простите девчонки

(￣▽￣*)ゞ

просто занята была немного уведы не видела 👉👈

Аяно-чан💗✨: И чем же ты таким занята чтобы нас целый день игнорить? Я думала мы с тобой подруги 🙄💅

ахахахаха ну правда извини

все норм я сегодня уже освобожусь

можем сходить куда-нибудь в любое время после уроков

я угощаю!

__________________________

–Ты говорила, у вас еще одна участница появилась? – поинтересовалась мама, когда они поехали, нагнувшись вперед к переднему сиденью (Токо всегда больше любила место рядом с водителем). Несмотря на то, что они с Рин обожают дочь, иногда из-за работы они не успевают уделять ей достаточно времени – поэтому она старалась всегда интересоваться жизнью Токо, спрашивать, как у нее дела. – На чем играет? –На скрипке, – рассеянно ответила девушка, нервно постукивая пальцами по задней крышке телефона. Чтобы отвлечься, она посмотрелась в откидное зеркало над своим сиденьем: все идеально – ярко-розовая помада и блестящие тени нигде не смазались, чокер и цепочки на шее и крупные сережки в форме молний отлично подходят к белому топу с длинным рукавом из тонкой сеточки и ее любимому неоново-зеленому платью с черными разводами. – Руй зовут. Та еще зануда, но играет круто, – усмехнулась она, – и остальным нравится, так что как-нибудь потерплю. Надо признать, Рика была сильно удивлена, увидев, как Токо затянула эта новая авантюра с музыкальной группой; ладно гитара, она просто у отца её забрала, но вот полноценная сложная коллекция костюмов – это что-то новенькое. Рика уже очень давно не видела, чтобы дочку что-то так увлекало; не видела, чтобы она так серьезно отнеслась к общению с теми, с кем так недавно познакомилась. Токо-чан всегда была в душе преданным и очень любящим человеком (она не особо любила показывать это открыто – подросткам же хочется выглядеть крутыми и неуязвимыми – но материнские глаза-то не обманешь), и на этот раз она встретила кого-то, кто способен оценить это по достоинству. Её привычное окружение – не в счёт...

__________________________

Сонода: вот это другой разговор пхпхп ладно прощаем (¬__¬ ) на этот раз… Аяно-чан💗✨: Ты нас так не пугай солнц А то подумаем что институт благородных девиц тебя все-таки одолел 💀 Аяно-чан💗✨: С тебя кафешка значит Смотри не забудь про нас со своими "делами"…

__________________________

–Ты большая молодец, Токо-Токо, – ласково сказал папа, не отвлекаясь от дороги. – Если по-настоящему постараешься, достигнешь очень многого. Токо лишь кивнула в ответ, задумчиво наблюдая за пролетающими мимо улицами, машинами и домами. Ее руки с идеальным маникюром, сложенные на коленях, крепко сжимали телефон. Уведомлений стало меньше: она краем глаза наблюдала за чатом, увидела, что девочки перевели тему и продолжили говорить о чем-то своем, и с каким-то странным смутным раздражением выключила экран. И правда, на этот раз все как-то по другому, подумала она, уйдя, вопреки обыкновению, куда-то вглубь себя. Реально хочется стараться.

⊹──⊱✦⊰──⊹

Небо прояснилось от серых облаков, и яркие солнечные лучи светили уже намного увереннее. Привычная умиротворяющая картина: высокие потолки, стеллаж во всю стену с холстами и рамами, мамин любимый дизайнерский ковер под ногами. Если присмотреться, можно увидеть, как с одной стороны бирюзовый диванчик слегка поцарапан кошачьими коготками. Это было ее любимое место в доме... Нанами стояла посреди ателье, нервно потирала руки, сжатые в замок за спиной, и мысленно проклинала себя. Да уж, ты действительно гений. Хотела сойти за нормальную и пригласить их в гости так сильно, что не подумала о том, как они отреагируют на целое чертово ателье… Ну да, это ж обычное дело, что у тебя в доме художественная студия, большой сад и картинная галерея в гостиной! Как бы Нанами ни старалась подстроиться под образ простой милой девочки, с которой легко и приятно дружить, она никогда не могла отделаться от ощущения, что в самом ее существе скрыто что-то такое, что внешний мир никогда не сможет принять. Она стоит посреди ателье, залитого солнцем, окруженная искусством и родительской любовью, но внутри у нее – неведомое, всегда беспокойное инопланетное существо, поскуливающее от воспоминаний о боли и страха быть отвергнутым снова. Бродячий котенок, скребущийся где-то под ребрами. Нанами резко дернула головой, зажмурилась, стиснула зубы и сжала руками виски. Нет, сейчас совсем не время для этих мыслей! Если она сейчас уйдет в себя и расстроится, все их планы на сегодня будут сорваны. Она никогда не произведет на людей хорошего впечатления, если будет их подводить. Она должна взять себя в руки. Фудзи всегда не могла найти себе места, когда ее любимая хозяйка грустила... –Еще не пришли? Нанами обернулась на папин голос, со вздохом поправила заколку с кошачьей мордочкой в волосах и тихо ответила: –Пока нет. Я вроде все подготовила, вот, жду... Сильные папины руки скульптора ложатся на плечи и медленно массируют напряженные от нервов мышцы; Нанами закрывает глаза, откидывает голову назад, опираясь на отца, и медленно выдыхает. –Все еще волнуешься? –Не могу заставить себя расслабиться, – вяло ответила девушка, сжимая в кулаке свой любимый оранжевый шарик-антистресс, который всегда был при ней. Стимминг – единственное, что хоть как-то ее спасает при социальной тревоге. – Вроде и понимаю умом, что все будет в порядке, но... Ты сам понимаешь. –Я уверен, что на этот раз все будет по-другому, – успокаивающе говорит папа. – Тебе нечего стыдиться, Нана-чан. Ты замечательная, умная творческая девочка... –Не нужны никому умные и творческие, – с горечью процедила Нанами, не открывая глаз. – У всех вокруг все так просто почему-то, а для меня найти контакт хоть с кем-то так тяжело... Папе хочется возразить, но он лишь сочувственно молчит; он знает, что классическая бессмысленная поддержка типа "ну ты не переживай, у тебя все получится" Нанами не очень нравится. Не бывает надежды, не основанной ни на чем: когда годами с раннего детства снова и снова пытаешься найти свое место в мире, пробуя разные подходы и способы, а общество каждый раз поворачивается к тебе спиной, очень трудно поверить, что вот на двадцать пятый раз все точно будет по-другому. –Ты много хорошего рассказывала об этих новых девочках, – примирительным тоном говорит Йоши. – Разве они сделают тебе больно? Нанами приоткрывает глаза и слабо улыбается, подумав о них. Ей очень хочется перестать бояться, смотреть на мир непредвзято. Хочется наконец почувствовать себя кому-то нужной, важной и интересной, получить опыт обычной подростковой жизни, который она раньше упускала, вернуться к творчеству... Творчество... Она ведь так ничего путного и не нарисовала с тех пор, как Фудзи не стало. Такое ощущение, что внутри пустота, и ничего, кроме жалобной мольбы о принятии, в ней не осталось... Девушка убрала игрушку-антистресс в карман, повернулась к отцу лицом и обняла его. –Хочется верить, что нет. Так они постояли молча пару минут; Нанами медленно слегка покачивалась в его объятиях – так ей когда-то школьный психолог посоветовал делать, когда внутри кипит беспокойство. Ее любимое ателье, залитое солнцем; бирюзовый мягкий диван, сладости на журнальном столике, новая гирлянда под потолком. Девочкам должно понравиться. Ей же правда нечего стыдиться, да? –Нана-чан! – послышался вдалеке мамин зов. – Твои гости пришли! Нанами улыбнулась снова – на этот раз чуть смелее – и поспешила к калитке: когда Широ-чан, Цу-чан и Токо-чан встретили ее с обнимашками, а Руй-Руй – с едва заметным заинтересованным взглядом, она с облегчением выдохнула и проводила их к себе. –Итак, начнем с меня, – загадочно улыбнулась Токо-чан с большой коробкой в руках. – Вы сейчас офигеете... Нанами уже знала о том, что Токо хочет сшить для группы костюмы; она даже решилась немного помочь с набросками аксессуаров – Токо, слава богу, тоже занималась творчеством, поэтому перед ней раскрываться было не так страшно. У нее дома огромная швейная мастерская, у Нанами художественное ателье – получается, они равны? Вот, чего она всегда хотела – найти людей, с которыми она сможет общаться на равных. Было очень мило и приятно увидеть неприкрытый восторг Широ-чан и Цу-чан и сдержанное любопытство Руй-Руй; Нанами жевала свои любимые острые чипсы и наблюдала, как они обсуждают ткани, детали и узоры их будущих костюмов. Всем понравилась ее идея с бабочками; когда она пыталась придумать для них какой-то интересный красивый символ, ей показалось, что прекрасное хрупкое создание, проходящее через процесс трансформации – очень подходящая для группы метафора. Никого особенно не смутило ни ателье, ни ее знаменитые родители, ни ее выдающиеся по меркам обывателей способности: Широ-чан и Цу-чан, конечно, удивились, но в этом удивлении не было ни капли отторжения или насмешки. Оказывается, так все-таки можно. Маленький котенок в ее сердце даже ненадолго перестал скулить. –Что в итоге с названием группы? – спохватилась Широ-чан. – Мы так ничего и не придумали... Не можем же мы продолжать выступать под временным... –Блин, у меня так и не было никаких идей, – покачала головой Токо-чан. – Я увлеклась костюмами и вообще забыла про название. –В нем обязательно должен быть какой-то особенный смысл? – сухо спросила Руй-Руй. – Нельзя ограничиться чем-то простым? –Конечно нет, Яшио-сан! – возразила Цу-чан. – Это очень важно! Как говорится, как корабль назовешь, так он и поплывет... –Может, какая-то игра слов? – предположила Нанами с набитым чипсами ртом. – Обычно названия для всяких компаний и никнеймов так придумывают. –Игра чего с чем? – возразила Токо. – Надо сначала какую-то зацепку найти... –Можно какой-нибудь умный музыкальный термин использовать, – предложила Широ-чан. – Будет элегантно и интересно звучать... Яшио-сан, посоветуете что-нибудь? –...Могу попробовать, – Руй-Руй явно не ожидала, что спросят именно у нее. – ...Например, симфония: гармония и единство музыкальной композиции. Может, это хорошее название? –Просто "симфония" как-то скучно... Так, а если игра слов с музыкальными терминами? – в глазах Нанами загорелся огонек интереса. – Вот у нас есть слово symphony и символ бабочки... У нее смысл какой – трансформация! Значит, берем слово "transformation"... Нет, лучше "metamorphosis" – и как-то сращиваем с "symphonic". –Срастить "symphonic" и "metamorphosis"? – озадаченно переспросила Футаба-сан. – Э-э... "Symphonic metamorphosis"? –Фусуке, у тебя явная проблема с названиями. –Кто бы говорил! – Цу-чан покраснела и огрызнулась на Токо. – Ты вообще какую-то ерунду предлагала... –В смы-ысле? Thunder's Rushers – крутая идея! –Только в твоих мечтах! Да ну тебя вообще– –Morfonica! Цукуши запнулась на полуслове, и все удивленно уставились на просиявшую от своей гениальной идеи Широ-чан. Нанами посмотрела ей в глаза, обдумала предложение, мысленно прочувствовала это короткое необычное слово и медленно расплылась в улыбке. Все они молчали, но в воздухе повисло какое-то необычное чувство всеобщего согласия. –Я за! Когда их первый (первый из многих, хочется верить) групповой сбор подошел к концу, девочки убрали за собой мусор и уже готовились расходиться, Широ-чан предложила ещё кое-что: –Знаете, в аниме про айдолов есть такие моменты, когда они перед выступлением встают в круг и берутся за руки? – стеснительно спросила она. – Я просто подумала, что у нас тоже могло бы быть что-то такое... Объединяющее... –Я тоже об этом думала. Нам нужен какой-то свой ритуал, – задумчиво проговорила Нанами. – Свой девиз, какой-нибудь жест, победный клич, не знаю… Есть идеи? –Можно встать в круг и сложить наши руки в центре, – робко предложила Широ-чан. – Придумать фразу какую-то, которую мы будем перед выступлением говорить… Нанами встала перед ней и с улыбкой протянула руку. –Мы тебя слушаем. Все остальные по очереди выстроились в круг: сначала Цукуши-чан, потом Токо-чан. Скрывая недоумение и неловкость, Руй-Руй тоже подчинилась – ну а что ей, в углу стоять, что ли? Маширо улыбнулась и ласково положила сверху свою ладонь, скрепив тем самым их пятерых – в этом моменте, в этой комнате, в этом решении. В этой группе. –Я пока ещё не придумала красивый девиз, поэтому просто скажу: спасибо вам. Я… – она немного запнулась от переизбытка чувств, – очень надеюсь, что наша общая мечта непременно сбудется. Что путь, который мы сейчас начинаем, приведет нас куда-то, где мы будем счастливы. –Отлично сказано, Широ-чан, – ласково сказала Нанами. – Осталось только поднять руки с радостным возгласом, и мы готовы отправляться в путь, – хихикнула она. – Все готовы? Раз, два, три… Так они и сделали; было очень забавно наблюдать за тем, как Яшио-сан неуверенно пытается выдавить из себя “радостный возглас”. Впрочем, это было не так важно – в хоре по-своему неуверенных, но радостных голосов эта секундная неловкость просто растворилась, перестала быть проблемой. –Значит, решено! – торжественно произнесла Цукуши. – С сегодняшнего дня мы – Morfonica!