Marauders. Soul shards

      — Я сегодня встал пораньше и сам сходил за твоими любимыми шоколадными кексами, — Джеймс просиял улыбкой. — И заварил твой любимый чай! А еще забрал Гарри и поводился с ним, чтобы ты поспала подольше. Я даже справился и накормил его. Ладно, на самом деле, мне помогла Килла. Но я почти все сам делал.       Лили его отстраненно слушала, стоя перед зеркалом и расчесывая волосы после сна. Она давно не спала так долго и крепко, а все равно чувствовала себя вымотанной. Возможно, дело в том, что весь предыдущий вечер она провела в тревоге и переживаниях. Джеймс, который всего лишь хотел повидаться с друзьями в штабе, вернулся едва стоя на ногах. С шутками рассказывал, как столкнулся на сражении с Волан-де-Мортом, но Лили видела, что он был на грани, магически полностью истощен, последние силы бросил на защиту. И если бы не появление Дамблдора, страшно представить, чем это могло закончиться. Она понимала, что Джеймс никогда бы не пропустил сражение, никогда бы не бросил друзей. И она не могла его винить, но все равно проревела весь вечер. Прямо при Джеймсе, не сдерживая себя, взахлеб и с истерикой. Она плохо помнит, как закончился вечер. В памяти отложилось лишь то, как Килла принесла ее любимый ромашковый чай, после которого она и провалилась в сон.       А сейчас у нее настоящая апатия. Полный штиль на душе, ни одной эмоции. Лили устала от этого. Последние пару месяцев она жутко мучается от нестабильной магии и, как следствие, резких перепадов в душевном состоянии. А последние две недели стали совершенно невыносимыми. Гарри рос, набирался силы. Лили по-прежнему кормила его грудью по советам целителей, но из-за столь «тесного» взаимодействия, из-за формирующейся магии Гарри, ее магия впадала из крайности в крайность. Порой у нее разбивалась чашка в руках; зелье вскипало, стоило ей только зайти в лабораторию; камин искрил при ее приближении. Палочка плохо ее слушалась, и Лили это тревожило и угнетало. Она была измотана не только физически, но и эмоционально.       — Лили, ты себя хорошо чувствуешь? — обеспокоился Джеймс, приближаясь к ней. — Кажется, Килла вчера с успокоительным переборщила.       — Нет-нет, — Лили вымученно улыбнулась. — Просто… переживала вчера весь вечер… все еще в себя прийти не могу.       Джеймс опустил виноватый взгляд.       — Прости, — нехотя произнес он. — Но… Лили, я понимаю, что подверг и вас, и себя опасности, но…       — Джеймс, — перебила она. — Я тебя ни в чем не виню. Знаю, что ты по-другому не смог бы поступить. Я прекрасно знала, за кого выхожу замуж. И именно это я в тебе и ценю. Дело… дело в Гарри, — призналась она. — Он быстро набирает силу, и действует на меня.       — Может, тебе перестать его кормить? — заволновался Джеймс. — Он уже и так понемногу привыкает к корму.       — Не знаю, — с сомнением протянула она. — Целители советуют кормить до двух лет. А ему всего восемь месяцев.       Лили вдруг почувствовала угрызения совести. И что она за мать такая, если не может неудобства потерпеть из-за ребенка? Она сейчас должна сделать все, чтобы Гарри вырос сильным и здоровым, а она капризничает по пустякам.       — Нет, — уверенно заявила она. — Все нормально. Я смогу потерпеть…       — Хорошо, — неожиданно легко согласился Джеймс. — Но мы все равно сходим к миссис МакМиллан. Может, она тебе пропишет какие-нибудь зелья.              Сидя на диване в гостиной, Лили уплетала любимые кексы. Настроение немного улучшалось. Джеймс о чем-то без конца болтал и следил за Гарри, который активно ползал по полу, пытаясь ухватить Фло за хвост и часто издавая звуки «па-па-па». Джеймс страшно радовался в эти моменты, и считал, что он говорит «папа». Лили не спешила его разочаровывать — Гарри уже давно начал произносить отдельные слоги, и «па», и «ма», даже «ло» и «ки». Килла умилялась этому едва ли меньше, чем Джеймс. Впрочем, Лили тоже радовалась — Гарри незначительно, но опережал темпы развития, и это было для нее отдельным поводом для гордости.       — … просил Регулуса открыть доступ Севу и Рему, а он все сопротивляется, гадина такая. Видимо, опять хочет, чтобы мы с ним вдвоем мой день рождения отмечали.       — Кстати, как там Сев? — обеспокоилась Лили.       Для нее стало большим шоком новость о том, что у Деборы есть Черная Метка. Разумеется, она понимала, что Метку ей поставили насильно, но она не понимала, почему Северус им об этом не рассказал. Лили с ужасом представляла, сколько всего пришлось пережить Белби, и как же ее жизнь повернется сейчас.       — Да ты же знаешь Сева! — недовольно поморщился Джеймс. — Как всегда: «Я сам со всем разберусь». Весь из себя самостоятельный! Но Сириус, вроде бы, хотел поговорить со своими родственниками, возможно, они смогут как-то помочь.       — А что сейчас с Деборой?       — Пока ничего. Ни в чем противозаконном она не была замечена. Но, сама знаешь, у нас за одну Метку могут в Азкабан засадить. Как я понял, там основная проблема с ее дедом, который, по словам Сева, запросто сдаст ее мракоборцам, лишь бы честь семьи не марать.       — Вместо того, чтобы защитить?!       — Да, странно, — задумчиво протянул Джеймс. — Ну… я его, конечно, не оправдываю, сам бы я так не поступил, но его тоже можно понять. Если их будут считать замешанными в связях с Пожирателями, ни о какой научной деятельности им можно будет не мечтать. Вот он и выбирает: либо защитить одну только Дебору и стать изгоями в своем обществе, либо отказаться от нее, зато вся остальная семья сможет сохранить честь.              

***

             После обеда, усыпив Гарри и оставив его с Джеймсом, она вышла прогуляться. Обычно субботним утром она сама ходила в любимую пекарню, но Джеймс ее сегодня опередил. А ведь там она всегда встречалась с Джин Грейнджер. После этого они обычно проходились по аллее и делились своими насущными проблемами молодых мам.       Перед каждым походом на улицу Джеймс ее маскировал. Волосы у нее становились светло-русыми, лежащими ровной линией по плечи, исчезали веснушки с носа и скул. И все это под громкие и красноречивые грустные вздохи Джеймса, который тут же утешал сам себя, что все это временно и ради ее же безопасности. Яркие платья и мантию она сменяла на темный спортивный костюм и черную куртку и, накинув Мантию-невидимку, трансгрессировала в другой конец Годриковой впадины.       Джеймс всегда настаивал, чтобы он замаскировал ее еще сильнее, до полной неузнаваемости, но Лили не хотелось прерывать и без того редкое общение с Джин. К тому же, она была уверена, что с ней не случится ничего плохого. Она знала, что Джеймс «втайне» посылает Киллу следить за ней, чтобы в случае опасности эльф сразу доставила ее домой.       Когда Лили первый раз появилась в новом облике перед Джин, та долго не могла поверить, что она обрезала и перекрасила свои волосы. А вот Лили неожиданно нравился такой образ.       — Джин! — Лили приветливо махнула ей рукой. Как она и рассчитывала, Грейнджер в этот час гуляла с коляской и маленькой Гермионой по аллее.       — А я тебя утром надеялась встретиться.       — Проспала… Жутко вымоталась вчера. Гарри капризничает, требует много внимания. Джеймс вчера… на работе задержался, я страшно перенервничала из-за этого.       Заметив, что Джин ее отстраненно слушает, Лили прервалась. Она и не заметила, что та чем-то обеспокоена.       — У тебя все хорошо?       — Нормально, — отмахнулась, коротко улыбнувшись. Но тут же, под внимательным взглядом Лили, тяжело вздохнула и призналась: — Мы пытаемся завести ребенка. Уже год пытаемся. И сегодня я узнала, что опять ничего не вышло.       — Так скоро? — удивилась Лили, взглянув на спящую Гермиону в коляске.       Она бы повторно на это испытание согласилась бы не раньше, чем лет через пять. Если сама беременность и проходила довольно спокойно, то роды все еще ей в страшных снах снятся.       К тому же, Грейнджеры были немногим старше их, и Лили не понимала, для чего так торопиться.       — Мы с Венделом всегда хотели большую семью, — сказала Джин. — Но у меня… некоторые проблемы со здоровьем, врачи говорили, что шансов забеременеть не много. И тут Гермиона получалась, — она ей счастливо улыбнулась. — Мы поверили в чудо. И хотим еще ребенка.       Лили молча шла рядом, слушая ее. Наверное, она должна быть благодарна, что ей так легко удалось забеременеть. Пожалуй, даже легче, чем она могла бы рассчитывать. Потому что, действительно, сколько женщин вокруг пытаются годами и у них ничего не получается? Вселенская несправедливость — тот, кто хочет детей, не может их завести, и тот, кто беременеть явно не планировал — становится «счастливым» обладателем ребенка.       Но, несмотря на незапланированную беременность, Лили все равно всем сердцем и душой обожала Гарри. Правда, честно было бы признаться, что она очень устала. Сейчас вся ее жизнь крутилась вокруг Гарри. Весь день по расписанию: завтрак, игры, дневной сон, обед, снова игры и прогулка, небольшой перекус и короткий сон, ужин, еще немного поиграть и почитать сказки перед сном. Лили уже плохо различала дни недели, все они смешались в один бесконечный. Разумеется, в промежутках она успевала готовить зелья для Ордена и училась у Киллы готовить шедевры кулинарии. Еще она много читала, и не только любимые романы, но и книги по целительству и Темной магии — ей хотелось вернуться к работе более квалифицированным специалистом, чем она уходила. Сейчас еще и часто проводила время с Джеймсом.       И все равно, большую часть ее дня занимал Гарри. Он пока что был совсем беспомощным, и пол суток бы не протянул без нее. А ей хотелось чуть больше свободы, чуть больше времени посвящать себе и работе.       Лили охнула, ненароком плечом врезавшись в человека. Она так в свои мысли погрузилась, что на узкой дорожке не заметила мужчину.       — Смотри куда прешь, — выплюнул он, обдав ее вчерашним перегаром, и вдруг замер, уставившись на нее.       Лили тоже невольно задержала на нем взгляд. С виду обыкновенный бездомный. В Годриковой впадине таких не встретишь. У нее мгновенно тревога поднялась.       Подхватив ее под руку, Джин уводила ее дальше по дорожке, что-то вполголоса говоря о грубияне. А Лили вновь обернулась ему вслед, замечая, как он вытащил из куртки прямоугольный пергамент и всматривается в него, после чего вновь поднимает на нее озадаченный взгляд.       Это один из егерей. Ей вдруг дышать тяжело стало. Волнение непривычной силы всю грудь заполнило, сдавливая ее. В животе скрутило от неподдельного страха. Ей срочно нужно домой, в безопасность.       Стоило егерю двинуться в их сторону, она запустила руку в карман куртки, хватаясь за палочку. На размышление не больше пары секунд. Она легко может его обездвижить, но придется объясняться перед Джин и перед Министерством — на аллее достаточно много маглов. Но егерь вдруг замер, взгляд застекленел. Помедлив, он не спеша развернулся и направился в другую сторону прямой неестественной походкой.       Килла. Видимо, ее магии хватило, чтобы противостоять егерю. Будь здесь Пожиратель Смерти, вряд ли бы на него это подействовало.       — Какой странный тип, — прошептала Джин. — Я его часто здесь вижу…       — Пойдем отсюда поскорее.              

***

             За окном уже было темно. В гостиной горел лишь камин и пара свечей, создавая полумрак. Прижимая к себе Гарри и медленно укачивая его, качаясь из стороны в сторону, Лили негромко подпевала любимой песне.             

…There's a starman waiting in the sky,

He's told us not to blow it

'Cause he knows it's all worthwhile

He told me…

             — Ты наконец-то полюбил Боуи, да, Гарри? — ласково спросила она.       Он подергивал ручками в такт и радостно улыбнулся. У Лили в груди тепло безудержное разливалось. Разве может быть что-то столь искреннее, нежное, всеобъемлющее?              

…Let the children lose it

Let the children use it

Let all the children boogie…

             — Как же я тебя люблю, Гарри, — прошептала она, целуя его в щечку и взяв в руку его крошечную ладошку. — Больше всего на свете.       — Кхм… Лили.       Услышав голос Джеймса, она к нему обернулась, тут же расплываясь в нежной улыбке. Два ее самых любимых мужчины — и почему она так редко ценит эти прекрасные моменты, когда они втроем? Но Джеймс не улыбнулся ей в ответ, как это обычно бывало. Напротив, медленно проходит в гостиную, не спуская с нее встревоженного взгляда.       — Лили… Килла мне рассказала, что днем тебя кто-то преследовал.       Хорошее настроение вмиг улетучилось, а в груди поселилось напряжение. Гарри тут же занервничал и завозился в ее руках.       — Ничего серьезного, — она отвела взгляд. — Обыкновенный егерь, с ним и Килла справилась. А я сразу же домой вернулась.       — Да, вернулась домой и ничего не сказала мне.       — Ничего страшного не случилось, Джеймс. А мне не хотелось тебя беспокоить…       — Но ты должна меня беспокоить, — настойчиво произнес он. — Лили, хорошо, что это оказался всего лишь егерь. А если бы кто-то из Пожирателей? А если бы их было несколько?       — Я так и знала, что ты так отреагируешь, поэтому и не сказала. Я прекрасно знаю, что мы рискуем каждый раз, как выходим за ворота дома. Но тебе лучше меня известно, как тяжело сидеть в четырех стенах.       Джеймс упрямо сжал губы.       — Ты сам меня маскируешь. Если бы мы не столкнулись с этим егерем, он бы прошел и не заметил меня. К тому же, при мне всегда Мантия, под ней мне ничего не грозит.       — Все равно, Лили. А если бы Киллы не было с тобой? Тебе пришлось бы применять палочку. Министерство бы тебя затаскало потом по всяким инстанциям за использование магии перед маглами. А в Министерстве куча Пожирателей, если ты забыла.       Лично ее беспокоило совсем другое. Она столкнулась с обыкновенным егерем. Она бы без труда с ним справилась. Ей приходилось сражаться против Пожирателей Смерти, против Волан-де-Морта, и уж егерю она легко бы смогла дать отпор. Так почему ее сковал такой страх? Она еще никогда за себя так не боялась. И в тот момент остро чувствовала — ей нужно как можно скорее домой, к Джеймсу и Гарри, в безопасность.       Гарри на ее руках расплакался.       — Тихо-тихо, малыш, — забеспокоилась Лили, поглаживая его по головке. — Видишь, Гарри расстроил! — не удержалась она от упрека, метнув взгляд на Джеймса и прекрасно осознавая, что виновата только она — Гарри вмиг улавливал ее волнения.       У нее на глазах в ответ навернулись слезы. В носу защипало, в груди все сдавило. Что она за человек такой? Собственного ребенка заставляет плакать, подвергает себя совершенно бессмысленной опасности, еще и любимого мужа попрекает совершенно беспочвенно.       — Давай сюда, — Джеймс протянул руки, аккуратно забирая у нее Гарри. — Идем к папе, пусть мама успокоится. Видишь, я опять ее расстроил.       — Это не так, — всхлипнула Лили, тут же зажимая рот рукой. — Я сама себя расстроила.       Гарри вцепился в ворот рубашки Джеймса, обнимая его и медленно успокаиваясь от его размеренных поглаживаний по спинке. Лили было обидно, что ее родной сын прячется от нее же в руках папы. А Джеймс не спускал с нее внимательного взгляда.       — Вы пока спали, я сходил в Мунго и записал тебя к целителю, — сказал он. — Под другим именем, но миссис МакМиллан поймет. Завтра вместе пойдем, а с Сириусом я уже договорился, он с Гарри посидит.       Лили смотрела на него сквозь пелену слез на глазах, все еще зажимая рот рукой. Как же ей повезло с Джеймсом. И с Сириусом тоже! Какой бы еще крестный согласился столько времени быть нянькой?       — Лили, ты меня пугаешь, — у Джеймса нервная улыбка на губах дрогнула, стоило по ее щекам горячим дорожкам слез побежать. — Все хорошо. Я тебя ни в чем не виню. И да, дома действительно трудно сидеть, и ты очень устала, я это тоже понимаю…       Она не выдержала, подаваясь ему навстречу, и обнимая его прямо вместе с Гарри и прижимаясь к его губам.       — Так… так, Лили, — неразборчиво проговорил он, — давай не при детях. Гарри еще рано такое видеть.       — Благодаря своему крестному, он уже что только не видел.              Но прерваться все равно пришлось.       Ей казалось они целую вечность усыпляли Гарри. Ее перевозбужденное состояние передавалось и ему, поэтому он без конца возился в кроватке и капризничал. Лили в один момент тоже хотелось разреветься от нетерпения — Джеймс пытался усыпить Гарри будучи в одних лишь пижамных штанах. Полуголый и такой притягательный. В конце концов, пришлось прибегнуть к магии Киллы, от ее колыбельной Гарри сразу погрузился в сон. А Лили, наконец-то, смогла получить Джеймса полностью и до конца.              

***

             Проснулась утром Лили в таком прекрасном расположении духа, что идти к целителям совершенно не хотелось. Для чего, если с ней все в порядке? А нестабильная магия — это вполне нормально в ее положении. Она перетерпит.       Правда, стоило ей это сказать Джеймс нахмурился и опять начал спорить. Она вновь начала нервничать, у нее лопнула чашка в руках и она поранилась осколком.       К обеду она уже сидела в кабинете миссис МакМиллан, пока Джеймс ожидал ее в коридоре.       — Замечательно, Лили, что вы смогли найти время, — улыбнулась целительница. — Хорошо бы и на самого Гарри посмотреть, но такая обстановка в стране… понимаю, что вы боитесь с ним выходить. Как вы сами себя чувствуете?       — Да в целом… нормально, — Лили вымученно улыбнулась, но тут же тяжело вздохнула. — На самом деле… магия ужасно нестабильная. Это выматывает. Знаю, что пока кормлю Гарри, это естественно, но…       Ее как прорвало. Лили вывалила на нее все переживания, что ее одолевали; весь дискомфорт, что она испытала из-за магии. Рассказала ей даже то, чем не делилась с Джеймсом — в некоторых вопросах может понять только другая мама. Заливаясь краской, даже поведала о своем ненормально повышенном либидо и обостренной чувствительности. И о перепадах настроения, о необоснованном страхе, обо всем.       — Пожалуйста, миссис Макмиллан, скажите, когда все это закончится? — взмолилась она.       — Ох, Лили… — она на нее сочувствующе посмотрела, — боюсь, все только начинается.       — В смысле? — заволновалась Лили. — Я читала, когда Гарри исполнится год, все должно пойти на спад. Мне нужно какое-нибудь лекарство. Чтобы я не так переживала, и перепады в магии были не столь сильные.       — К сожалению, здесь не помочь, остается только переждать этот период.       У Лили настроение опять рухнуло. Впрочем, осталось четыре месяца, Гарри исполнится год, потом будет легче.       — Полагаю, еще месяцев восемь, — добавила миссис МакМиллан.       — Восемь? — Лили взметнула на нее взгляд. В два раза дольше, чем она предполагала, она не переживет.       Кивнув, миссис МакМиллан вновь опустила взгляд взгляд в ее карту, листая и что-то изучая.       — Когда вы были беременны Гарри, вы легче переносили этот период, верно?       — Только токсикоз небольшой был, — растерянно ответила Лили.       — Впрочем, сейчас у вас тоже все в норме, — мягко улыбнулась целительница. — При разных беременностях будущая мама часто себя чувствует по-разному. Зависит от ребенка, от его пола, от силы магии.       — Я… я не понимаю… вы это о чем?       Вместо ответа она достала палочку и произнесла заклинание. Лили уже видела этот легкий мерцающий свет. В прошлый раз он вогнал ее в панику и ступор. Сейчас ей захотелось разрыдаться.       — Срок совсем небольшой, буквально пара недель, не больше.       Лили не верила, что с ней это могло случиться. Опять. Она следила за тем, чтобы Джеймс произносил заклинание, она регулярно пила противозачаточные зелья. В конце концов, она все еще была кормящей мамой — забеременеть в такое время почти невозможно!       — Миссис МакМиллан, это какая-то ошибка, — она невольно повысила голос. — Попробуйте еще раз. Это ошибка. Это не могло случиться.       — Лили…       Вместе с тем поднималась совершенно необоснованная злость на Джеймса. Последние месяцы в заточении он ей прохода не дает. Конечно, в половине случаев она сама инициатор, но все равно!       У Лили был план. Закончить школу, устроиться на работу в больницу Святого Мунго. Стать старшим целителем. И только потом, ближе к тридцати годам завести ребенка. Да, Гарри внес некоторые коррективы в ее план. И она его невозможно любила. Но она совершенно не хотела повторения.       Ей только-только исполнился двадцать один год. Это время для себя. Для нее и Джеймса, чтобы они могли наслаждаться лишь друг другом. Это время, чтобы изучать новое, находить себя и строить карьеру.       Ей казалось, она в дурном сне. Только никак проснуться не может.       — Лили, — вновь позвала она. — Мы можем прямо сейчас провести короткий осмотр и я вам выпишу пару зелий. Полностью от дискомфорта они вас не избавят, но станет немного легче.       — Можно только зелья? — Лили будто издалека слышала свой голос. В ушах у нее звенело, удары сердца гулко отдавались в висках. Она отчетливо понимала — сейчас она совершенно не готова к еще одному ребенку.              — Ну что, все хорошо? — стоило ей выйти из кабинета, Джеймс сразу увел ее в безлюдный закуток. — На тебе лица нет… Что-то не так?       — Нет-нет, — она отмахнулась.       Лили сама не знала почему, но у нее язык не поворачивался признаться. Джеймс тоже не ждет очередного ребенка. Они вдвоем едва справляются с Гарри. Оба без конца грезят о жизни после войны.       Медленно выдохнув, она натянула улыбку:       — Все хорошо. Прописали зелья.              

***

      

27 марта

             Целая неделя прошла в тяжелых раздумьях. Лили не хватало духу признаться Джеймсу в беременности. Возможно, она все еще не хотела в это верить, не хотела это принимать. Она не была готова так рано становиться матерью во второй раз. Она не была готова приводить в этот мир еще одного ребенка и подставлять его под смертельную угрозу.       Ей было странно осознавать, что у нее могла бы сложиться совершенно иная жизнь. Если бы не было войны, не было пророчества. Ей хотелось заниматься целительством, хотелось учиться новому. Хотелось хоть сколько-то пожить для себя. А она школу не успела закончить, вышла замуж, угодила прямиком на войну, забеременела.       Нет, она ни секунды не жалела о Гарри, он был самым лучшим ребенком на свете. Лили обожала каждый его крошечный пальчик, его маленький носик, непослушные черные вихры и невероятные зеленые глаза, то, как он морщится от смеха, еще не умея это делать, и то, как он произносит «па-па». И она прекрасно помнит свою беременность. Да, ее частенько тошнило, она не могла ничего есть, временами были перебои в магии. Но она чувствовала, как в ней растет кто-то маленький, но сильный и крепкий, они словно единым целым были, подпитывая друг друга энергией и магией.       А сейчас она каждый день на грани. Настроение скачет из крайности в крайность. Она стала часто кричать на Джеймса, а потом из-за этого же много плачет. У нее все время учащенно бьется сердце, а в ушах шумит. И это при том, что внутри нее пока что нечто совсем крошечное, размером с горошину. А что будет дальше? Ей не хотелось знать.       — Чем занята?       Она вздрогнула, когда Джеймс подошел к ней со спины и заглянул через плечо, руками обхватывая ее талию и прижимая к себе. Тело напряжением сковало от его близости, от его горячих ладоней на животе.       — Какое красивое, — произнес он, глядя в котел, в котором медленно закипало травянисто зеленое зелье с приятными лавандовыми ароматами. — Это для чего?       — Это… миссис МакМиллан посоветовала пить, — соврала она, не глядя на него.       Лили не знала, для чего готовит это зелье. Она об этом не думала, это выходило по инерции. Она отыскала нужный рецепт, подобрала ингредиенты — не задумываясь, не пропуская мысли в голову, не пропуская их в сердце — иначе сразу бы передумала.       Всего пара глотков зелья и все прекратится. Срок еще слишком маленький, даже магическое ядро не сформировалось. И с ней ничего не случится.       — Надеюсь, его можно мешать с шампанским, — Джеймс понизил голос до шепота, губами касаясь ее уха и сильнее прижимая к себе. — Ты не забыла? У меня сегодня день рождения.       — Боже, — выдавила Лили.       Она так погрязла в своих переживаниях, что совершенно забыла о Джеймсе. Даже подарок не приготовила!       — Ты забыла? — ахнул он в притворном ужасе и, наконец, развернул ее к себе лицом. — Лили, я же тебе всю неделю намекал! Мы с тобой сегодня напьемся!       — Великолепная идея, — усмехнулась она, понимая: это именно то, что ей жизненно необходимо.       — Я уже все организовал. Пока ты тут с зельями возилась, я поиграл с Гарри и усыпил его. Килла за ним присмотрит. Так что вся ночь наша, — добавил он с провокационной улыбкой. — Прошу тебя, не отказывай. Я лишь однажды видел пьяную Лили Эванс, и это было самое трогательное, что мне доводилось встречать. По уровню очарования примерно как выспавшийся, сытый и довольный Гарри, который зовет меня «па-па». Теперь хочу увидеть пьяную Лили Поттер.       — Боюсь, увиденное тебе не понравится, — вздохнула она.       — Мы это проверим.       Ее сомнения одолели. Как и всегда рядом с Джеймсом. Он вызывал такой шквал нежности и любви, что одно лишь наличие зелья у нее под рукой казалось сущим варварством. Она хотела выпить его сегодня. Но Джеймс, как и всегда, неожиданно ворвался в ее лабораторию, поломал планы. А сейчас, самостоятельно сбавив огонь и накрыв зелье крышкой, уверенно ведет ее в гостиную.       Впрочем, возможно, ей и правда не помешает напиться. Так легче будет принять решение, легче будет сделать окончательный глоток.              В гостиной полумрак, красивые свечи в высоких канделябрах. На невысоком столике стоят два фужера и поднос с легкими закусками. Из граммофона негромко разносятся любимая музыка Джеймса. А ведь это она должна была устроить ему праздник, вместо того, чтобы думать, как избавиться от «проблемы».       — …я вначале расстроился, что парни опять пропускают день рождения, — Джеймс продолжал что-то рассказывать. — Как будто бы Дамблдор и Волан-де-Морт не могут хотя бы денек перерыва нам дать! Но потом обрадовался, что у нас будет возможность с тобой вдвоем отметить. Конечно, мы с тобой и так каждый вечер вместе, но сегодня случай особенный.       Игристый напиток красиво пузырился в бокале, отражая блики свечей. Если она не решится, ей опять нельзя будет год, а то и больше пить алкоголь. Не то, чтобы ей очень этого хотелось, но она бы предпочла, чтобы у нее была такая возможность.       Мгновение посомневавшись, она поднесла бокал к губам. Что-то внутри противилось. Но она зажмурилась и через силу сделала глоток. В носу приятно защипало, но, стоило шампанскому опустить вниз, ее затошнило. Она с трудом сдержала рвотный позыв, зажимая рот ладонью. Руки задрожали.       — Не нравится? — нахмурился Джеймс. — Это Бланк прислала в качестве подарка, — он взял бутылку, с важным видом, будто что-то понимает, разглядывая этикетку. — Сказала, что лучше не найти во всей Шампани.       — Нравится, просто… я же кормлю Гарри, мне нельзя пить, — с тяжелым вздохом она убрала бокал на столик.       — Еще как можно! — запротестовал он. — Гарри завтра на смесях посидит, ничего страшного! Мы с Сириусом рассудили, что тебе нужно качественно напиться и отдохнуть, а с Гарри все будет хорошо.       — Сириус у нас, конечно, эксперт по кормящим матерям.       — Ну, он однозначно эксперт по тому, как качественно напиться. И я, между прочим, с ним полностью согласен. Ты последнюю неделю сама не своя ходишь, — Джеймс заметно заволновался. Рука взлетела к волосам, тон повысился. — Смотришь сквозь меня, то к Гарри совсем не подходишь, то из рук его не выпускаешь. Я же вижу, что-то происходит, а ты делиться не хочешь! Все мои вопросы игнорируешь. Вот Сириус и предложил тебя напоить.       Ну, конечно, все это было подстроено. Только Джеймс, как и всегда, и пяти минут не продержался, сразу ей весь план выложил. Впрочем, она ни злости, ни раздражения не испытывала. Ее мысли по-прежнему витали где-то в ее лаборатории, над ее зельем, которое избавило бы ее от проблемы.       А Джеймс безумно милый и трогательный, когда беспокоится за нее. Ей это приятно, она не может отрицать. Опять развел настоящую суматоху, все кипит вокруг него. Даже друзей своих обеспокоил ее проблемами. Придумал какой-то план, тут же не удержался и все ей рассказал. Нервничает, переживает, на голове уже настоящий хаос, глаза лихорадочно блестят, он без конца облизывает пересохшие губы и тут же с запалом в очередной раз говорит, что тревожится за нее, спрашивает, чем еще может ей помочь. Все это настолько искренне — Лили сквозь магию это чувствует. Она искрится вокруг него. И вокруг нее. Тянется навстречу, переплетается с ее магией, сбивает ее с толку.       Так вот, что это было.       Это его ребенок. Внутри нее неуемная энергия Джеймса, активная, яркая. Всего лишь в зародыше, а уже такая заметная.       И именно поэтому она так испугалась за себя, встретив егеря. Боялась не она, а то, что внутри.       — … ты же знаешь, Лили, я все, что угодно сделаю! Просто скажи, что тебя беспокоит, я любую проблему решу. Для чего тебе еще такой замечательный муж?       — Такой замечательный муж мне для того, чтобы его любить и заботиться. И с днем рождения вовремя поздравлять. А не как я сегодня…       — Честно признаюсь, Лили, — он показательно глубоко вздохнул. — То, что ты меня не поздравила… да, неприятный осадочек остался. К счастью, у тебя впереди еще несколько часов, ты запросто успеешь сделать для меня что-нибудь приятное. Но! Только после того, как расскажешь, что с тобой происходит.       Лили опустила взгляд.       И кого она обманывает? У нее бы в жизни рука не поднялась избавиться от «проблемы», от частички Джеймса, что растет внутри нее.       Только вот как она ему в глаза будет смотреть после того, что собиралась сделать?       — Я снова беременна.       Джеймс на нее смотрит, не моргает. На губах все также застыла едва заметная улыбка. Нечто подобное она уже видела.       — Понимаю, — усмехнулась Лили, — это явно не то, что ты ожидал получить ко дню рождения.       Он все еще молчит. Только сейчас уже между бровей пролегла глубокая складка. Улыбка медленно сползает.       — У меня примерно такая же реакция была. Казалось бы, мы, наученные опытом, делали все, чтобы этого избежать. Но… видимо, судьба такая.       Никакой реакции в ответ. Даже его вихры на голове как-то неестественно застыли.       — Хорошо, если бы ты что-нибудь сказал, — мельком улыбнулась она.       — Ты же... не решила меня разыграть? — с подозрением спросил он.       — Как бы мне этого хотелось, Джеймс. Но, увы.       Очередная тяжелая пауза. Он смотрит на нее во все глаза, а она сквозь них видит, как крутятся мысли в его голове.       — Лили… пожалуй, подарка лучше и не придумать!       Это прозвучало настолько фальшиво, что Джеймс и сам это понял, тут же сконфуженно поморщившись.       — Слушай… я понимаю! Мы этого не ожидали и не планировали, но давай искать плюсы. Мы все равно сидим без всякого дела в заточении. Отстреляемся, и потом об этом уже думать не придется.       — Отстреляемся?       — Как думаешь, это девочка? — неожиданно спросил он и тут же задумчиво добавил: — Это было бы идеально… А как так вообще получилось? — внимательный взгляд на нее. — Мы несколькими способами предохранялись. Хотя, знаешь, чем больше я думаю об этом, тем больше рад.       У него на губах неподдельная счастливая улыбка растянулась. Он убрал свой бокал и придвинулся к ней ближе, устремляя на нее ненормальный взгляд.       — Лили, это же и правда лучший подарок для меня.       А вот сейчас он и правда искренен. Лили и так все его эмоции без труда считывала, но сейчас она будто наперед знала, что он скажет, как отреагирует, что почувствует. Держит ее за руки, смотрит с обожанием.       — Я так люблю тебя и Гарри, и меня легко хватит на кого-нибудь еще.       Но в его глазах вдруг появились веселые искорки, Лили заранее знала, что ему бы лучше промолчать, но он все равно с деланной серьезностью сказал:       — Лили, я помню, да, что говорил о том, что хочу личную команду по квиддичу. Но это шутка была. В смысле, конечно же, я очень хочу большую семью, но нам не обязательно так торопиться.       Лили вспыхнула от негодования. Он еще и говорит в шутливом тоне! Будто бы сейчас время хорошо посмеяться. А ее и правда страх охватывал — она никогда не хотела быть многодетной матерью! В ее представлении, идеальная семья — с двумя детьми, максимум, с тремя. Но все шло не по ее плану и ее это пугало.       — Между прочим, это ты виноват. Накаркал со своей командой по квиддичу!       — Накаркать только Сев мог, — усмехнулся Джеймс.       — Тебе смешно, Поттер? — она сама не понимала, откуда в ней раздражение поднимается, причины никакой не было, но у нее вновь ускорилось сердцебиение, волнение поднялось. Приятное и обжигающее волнение, но сбивающее с толку, наводящее настоящий сумбур в ее душе.       — Мне точно не грустно, Поттер, — в ее же тоне ответил Джеймс. — Мне очень-очень хорошо. Потому что, да, Лили, прямо сейчас я невозможно счастлив. Черт… я понимаю тебя! Все это кажется каким-то приколом! Я Сириусу завтра расскажу, он не поверит! Но!.. Мерлин, это же ты! У тебя получился невозможно классный Гарри! Самый лучший ребенок на свете! И второй будет не хуже!       — Ты меня с ума сводишь, — дрожащим голосом произнесла она, слишком явно чувствуя, как его эмоции шкалят. Это не ее сердце ускоренно бьется, а его. Это не ее распирает от нежных необъятных чувств, а его. Только все это отдается в ней.       — Ты меня тоже, Лили, — он красноречиво вскинул брови. — Если бы ты меня с ума не сводила, вряд ли бы ты второй раз залетела за такой короткий срок.       — Прекрати, — она опустила лицо в ладони, негромко всхлипнув. Она всегда знала, что Джеймс довольно эмоциональный человек, но сейчас в ней это будто стократно отдавалось. — Это слишком… слишком!       — В первую беременность ты была спокойнее, — задумчиво протянул Джеймс, глядя на нее и перехватывая ее запястья, аккуратно отнимая их от лица. — Может, на тебя Сириус с Софией надышали?       — Это ты на меня надышал!       Она глубоко вздохнула, успокаиваясь. Срок — меньше месяца, ей надо как-то учиться с этим жить. Как-то привыкать, не поддаваться на чужое влияние.       — Я не специально. Но, Лили, скажи, что я уже лучше справился? Помнишь, как я запаниковал в первый раз? — усмехнулся он. — В погреб убежал, Сириуса вызвал. Так волнительно было! Кстати, — Джеймс устремил на нее горящий взгляд, — а кто крестным в этот раз будет? Младшего Блэка даже просить не станем! Он и так слишком важной персоной себя считает.       — Северус будет, — твердо и без раздумий ответила она.       — Точно! — поддержал Джеймс. — Сев будет счастлив!       Лили вновь безудержной любовью накрыло, глядя на то, как он в красках представляет момент, когда обрадует Северуса счастливым событием.       И почему она сразу ему не призналась? Ей же прекрасно известно, что Джеймс с любой проблемой справится, любую, даже самую тяжелую ситуацию скрасит. С ним ничего никогда не страшно. Даже заводить второго ребенка.       — Думаешь, это будет девочка? — вдруг спросил он и раслылся в счастливой улыбке. — Это будет девочка, Лили. Скажи, что это будет девочка.       Она отстраненно пожала плечами в ответ. Лили будет рада любому ребенку. Но она вдруг представила очаровательную малышку, которую она бы наряжала в яркие красивые платья, которой заплетала бы сложные косы — и не важно, будут это непослушные черные кудри или густые рыжие волосы. Малышку, которую она бы обучала зельям, а ее крестный ей в этом лишь помогал.       — Пока что рано об этом думать, Джеймс, — мягко ответила она. — Срок меньше месяца.       — Это даже хорошо! Надо бы Сириуса напрячь…       — В смысле?       — София тоже дома без дела прохлаждается! Они опоздали с нами с Гарри, так пусть хотя бы сейчас поторопятся!       — Даже не вздумай им ничего подобного говорить, Джеймс, — строго произнесла Лили. — Ничего хуже нет, когда посторонние лезут с разговорами о детях.       — Мы же не посторонние!       — И все равно, не вздумай.