Marauders. Soul shards

      — Этого просто не может быть, — в который раз повторял Сириус. — Не может быть!       — Поллукс говорил о Снейпе? — взволнованно спрашивала София. — Но как это вообще возможно? Это же… Это же Снейп!       — Скорее всего, произошла какая-то ошибка, — сбивчиво произнес Сириус. — Либо мы что-то не так поняли.       — Но стал бы Альфард оставлять Эйлин черный опал? — рассуждала София. — Как думаешь, Альфард знал о Снейпе?       — Нет, конечно, — убежденно ответил Сириус. — Иначе он бы его не бросил.       — Боже мой, — прошептала София. — Снейп будет просто в шоке!       — Да, надо ему рассказать.       — Успокойтесь, — прервал их Регулус.       Сириус, словно вспомнив о брате, устремил на него взгляд.       — Ты не удивлен, — задумчиво протянул он.       — Боже мой, Регулус, ты знал?! — воскликнула София.       — Я… — Регулус на мгновение глаза опустил. — Я догадывался.       — И как давно? — Сириус чувствовал, как закипает — разумеется Регулус знал, только, как и всегда, решил все свои знания при себе держать. Самая ненавистная его черта для Сириуса.       — Недавно совсем, — уклончиво ответил он. — Может, пару месяцев…       — Пару месяцев?! — возмутилась София. — Ты даже мне ничего не сказал!       — Потому что это неважно, — тут же отозвался Регулус. — Это ничего не меняет.       — Это меняет все! — выпалил Сириус. — Это же… Это же Сев! Надо ему сказать!       — Сириус, — перебил он, — вероятно, у Альфарда были причины, почему он никому не рассказал о Снейпе.       — Альфард, возможно, вообще о нем не знал! — встряла София.       Переводя напряженный взгляд с Софии на Сириуса, Регулус тяжело вздохнул:       — Хорошо. Альфард знал. Он знал о Снейпе.       — А ты-то откуда знаешь? — с агрессией спросил Сириус.       — В дневниках я нашел письмо Альфарда для Принц, — нехотя ответил Регулус. — Письму двадцать лет, там он говорит о ребенке.       — Покажи письмо, — потребовал Сириус.       — Не могу. Я отправил его Принц.       Сириус долго на него смотрел, просчитывая даты и все больше распаляясь.       — Куда отправил? — вспылил он. — На тот свет?! Ты же сказал, два месяца назад узнал! А Принц умерла пару лет назад!       Регулус сконфуженно поморщился — кажется, сам понял, что просчитался.       — Боже, Регси, не зли нас, — София закипала не меньше него.       — В школе, — сознался Регулус. — Я узнал об этом еще в школе. Когда через Снейпа передал тебе наше кольцо.       — Поверить не могу! — зло воскликнул Сириус. — Ну какой же ты!.. — он плотно сжал губы, сдерживая ругательство.       Регулус, однако, ничуть не чувствовал себя виноватым. Невозмутимо смотрел в ответ, и даже не собирался оправдываться.       — Черт, — прошептал Сириус, которому вдруг пришло озарение. — Получается… я трачу наследство Северуса?       Сириус с ужасом осознавал о том, что пока он припеваючи жил на наследство Альфарда, Северус вынужден был много работать, чтобы хоть немного себя обеспечить.       — Нет, — твердо произнес Регулус. — Альфард оставил все тебе, а не Снейпу. Это твое наследство. Это наследство Блэков.       — А поместье? — ужаснулся Сириус, взглянув на Софию. — Получается, оно Северусу принадлежит?       София опустила взгляд, ничего не ответив. Поместье в Блэкпуле она любила.       — Вот именно поэтому я вам ничего не говорил, — с недовольством произнес Регулус. — Начнутся эти глупости. Поместье в Блэкпуле всегда принадлежало основной ветви рода. Всегда! Альфард вернул его законному наследнику. А Снейп здесь вообще не причем.       Для Сириуса это было слабым утешением. Может быть, поместье и принадлежало ему по праву, но сейф Альфарда со всем его содержимым явно предназначался не для него. Он вспоминал все разы, когда Северус отказывался сходить с ними в бар или просто развеяться, потому что ему работать надо, потому что ему обеспечивать себя надо, а Сириус в это время жизни радовался и тратил деньги, которые принадлежат Северусу по праву рождения.       — Послушай, Сириус, — вновь начал Регулус, — у Альфарда были причины, почему он никому не сказал. Почему не оставил наследство Снейпу. Возможно, Принц его обманула. Возможно, он пытался скрыть Снейпа от Темного Лорда. Или еще что-то! Мы не можем ему рассказать об этом, пока не узнаем причины.       Сириус поднял на него задумчивый взгляд.       — Это секрет Альфарда, и ты не имеешь права им распоряжаться, — добавил Регулус. — Если бы Альфард хотел, чтобы кто-то об этом узнал, он бы кому-нибудь сказал. Но даже Принц эту тайну никому не раскрыла.       В этом был смысл. Почему Альфард и Эйлин ничего никому не сказали? Даже собственному сыну.       Но не успел Сириус ответить, как распахнулась дверь и показался недовольный Северус.       — Я не собираюсь стоять под дверью и ждать вас.       Сириус смотрел на него и словно впервые видел. Снова и снова задавался вопросом: почему Альфард никому не рассказал? Сириус всегда считал, что у него были близкие отношения с дядей, а тот утаил от него такое важное событие. Ведь Альфард знал, что Сириус дружит с Северусом.       И какая все же ирония — на Гриффиндоре разом оказалось сразу двое Блэков. Никто в семье в это никогда бы не поверил. Волшебная Шляпа, очевидно, решила развлечься.       — Что вы на меня уставились? — раздраженно спросил Северус.       Сириус перевел взгляд на Софию, которая тоже во все глаза таращилась на Северуса, и остановился на Регулусе. Брат ему едва заметно головой качнул, безмолвно требуя ничего Северусу не рассказывать. Сириус мучился в сомнениях: ему хотелось обо всем рассказать Северусу — он имеет право знать правду; он должен выяснить причину, почему Альфард хранил этот секрет — возможно, Северусу угрожает какая-то опасность.       Так и не дождавшись ответа, Северус обреченно вздохнул:       — Плевать. Я пришел по делу. Малфой хочет с вами встретиться.       — Что? — отстраненно переспросил Сириус, все еще переваривая открывшиеся новости.       — Люциус? — одновременно с ним удивился Регулус. — Для чего?       — Малфою нужна ваша поддержка, взамен он готов гарантировать свою верность. Вам обоим, — ответил Северус и вкратце пересказал свою встречу с Люциусом.       — Малфой почувствовал, что запахло жареным, — самодовольно усмехнулся Сириус.       — И это очень хорошо, — воодушевился Регулус. — Я говорил, что Малфои и Гринграссы первые отвернуться от Темного Лорда. Как всегда, оказался прав.       — Но почему Малфой вдруг решил, что мы ему окажем какую-то поддержку? — поинтересовался Сириус. — И что значит, он «готов помочь Регулусу»? В чем? В поиске крестражей?       — Думаю, Эдмунд рассказал ему о визите Регулуса… — Северус вдруг прервался, метнув на Регулуса встревоженный взгляд.       — О каком еще визите? — спросил Сириус, переводя непонимающий взгляд с одного на другого.       Смерив Северуса откровенно недовольным взглядом, Регулус ответил:       — Я недавно встречался с бывшими одноклассниками. Мы поговорили.       Сириус поверить не мог в услышанное. Они уже столько раз говорили с Регулусом, что действовать надо сообща, вместе, но каждый раз брат что-то выкидывал за его спиной.       — Тебе не кажется, Регулус, что у тебя слишком много тайн от нас стало? — не скрывая злости в тоне, спросила София.       — А вам не кажется, что я не должен перед вами отчитываться? — с улыбкой ответил он.       — Нет, не кажется, — зло перебил Сириус. — Пока ты живешь с нами, в доме Софи, ты должен держать нас в курсе дела.       — Я вам ничего не должен. А если вам так хочется кого-то воспитывать и контролировать, детей заведите.       Бланк с шумом многозначительно вздохнула, вкладывая в этот вздох все, что она думает о его предложении. Каждый раз выходила из себя, стоило упомянуть ненавистную для нее тему. Но на этот раз она поразительно быстро взяла себя в руки.       — Регулус, ты и правда ничего нам не должен, но было бы неплохо, если бы ты делился с нами своими планами. Мы же переживаем за тебя!       Регулус мгновенно смягчился и, чуть приподняв уголки губ, кротко улыбнулся ей. Настала очередь Сириуса недовольно глаза закатить — брат вечно у нее на поводу идет, даже у Сириуса столько власти над ним нет.       — Закончили? — привлек к себе внимание Северус. — Что мне сказать Малфою?       — Скажи, что мы готовы встретиться, — оживился Регулус.       — А вот и нет, — перебил Сириус.       — Тебе всегда надо поперек идти? — не удержался от замечания Регулус.       — Для чего нам встречаться с Малфоем? — заупрямился Сириус. — Лично я ему не доверяю!       — Я тоже, — вполголоса произнес Северус.       Бросив на него короткий благодарный взгляд за поддержку, Сириус продолжил:       — Малфой, как всегда, хочет на двух стульях усидеть. Он и от верности морде не откажется, и нашу защиту хочет получить. А нам от него какая польза?       — Вот для этого и надо с ним встретиться, чтобы узнать, что он нам предложить может, — ответил Регулус.       — А мне плевать, что мне хочет предложить убийца и расист, — нетерпеливо перебил Сириус.       — Люциус никого не убивал…       — Он издевается над маглами и маглорожденными, пытает их, считает их за грязь и уродов, участвует в нападениях. Я с ним вообще не хочу никаких дел иметь!       — Сириус, — терпеливо начал Регулус, — я понимаю твою… категоричность, но сейчас нам также важно ослабить Темного Лорда.       — Как его ослабит Малфой, который, чуть что, либо за нашими спинами спрячется, либо сдаст нас ему? — не сдавался Сириус. — И в том, и в другом случае он только проблем нам подкинет.       — Сам факт того, что Малфой будет на нашей стороне, взбесит Темного Лорда. И других заставит задуматься — не присоединиться ли к нам. Он же… Малфой. Одна из старейших и уважаемых семей Англии…       — Уважаемых кем? — перебил Сириус. — Убийцами и психопатами?       — Да, Сириус, — с жесткостью ответил Регулус. — Убийцами и психопатами. А еще всей элитой нашего общества, в руках которой огромная сила и власть. И без чьей поддержки Темный Лорд не представляет никакой угрозы.       Сириус ничего не ответил. В словах Регулуса была логика. Но ему все равно не хотелось помогать Малфою. Люциус готов «поменять взгляды» только ради защиты Блэков, но он все равно останется гнилым человеком, маглоненавистником, которому за радость поиздеваться над слабыми.       Как и все остальное их общество, которое вслед за Малфоем побежит к ним за защитой. Сириус довольно нейтрально относился к Гринграссам, но все остальные, поддерживающие Волан-де-Морта, вызывали по меньшей мере отвращение и презрение.       Лично Сириус не собирался идти ни на какие уступки. Всех виновных либо в Азкабан, либо на тот свет. Хорошо они устроились: вначале издевались над маглами и убивали их, преследовали маглорожденных и превращали их жизнь в ад, продвигали расистские взгляды и упивались своей безнаказанностью, а как поняли, что в войне им не победить, так сразу за защитой побежали, так сразу готовы «поменять взгляды».       — Мы просто встретимся с ним, Сириус, — продолжал Регулус. — Нас это ни к чему не обязывает, но выслушать мы его должны. Как минимум, из-за долга перед Нарциссой.       Наверное, это единственная причина, почему Сириус не может послать Малфоя куда подальше. Кузина и правда им помогла, и Сириус не мог перед ней в долгу оставаться.       — Хорошо, так и быть, — снизошел Сириус. — Но пусть особо ни на что не рассчитывает.              

***

             К обеду прилетела сова от Арктуруса с просьбой встретиться. Решив не откладывать неприятное, но важное дело, Сириус в тот же день отправился в дом Арктуруса и Мелании.              — Мистер Сириус, — домовик отвесил низкий поклон до пола. — Господин Арктурус ожидает мистера Сириуса в своем кабинете.       И это так встречают будущего главу рода? Словно он какой-то прохожий.       Не став высказывать свое недовольство домовику, Сириус направился в кабинет.       Коротко постучав, он, не дожидаясь ответа, тут же открыл дверь.       Арктурус сидел за своим столом. Подняв на него глаза, он медленно, с отчетливым недовольством на лице, окинул его взглядом. Но Сириус специально не стал наряжаться: надел привычные черные джинсы и белую футболку, накинув сверху кожаную куртку. Пусть Арктурус знает, кому передает свой статус. Он, однако, никак не прокомментировал его внешний вид.       — Сириус, — Арктурус ему кивнул и указал рукой на кресло перед своим столом.        Неспешно пройдя в кабинет, Сириус опустился в соседнее от указанного кресло. Арктурус едва заметно губы поджал и вновь склонился к своим бумагам.       — Для чего звал? — не вытерпел Сириус. — У меня много дел.       Не торопясь дописав строчку, Арктурус поставил точку и, наконец, отложил бумаги.       — По поводу твоих «дел», Сириус, — он устремил на него строгий, сухой взгляд. — Да, я назначил тебя преемником. Но как легко назначил, также легко могу и передумать.       В ответ Сириус изобразил на лице полное безразличие. Он не сомневался — Арктурус не передумает, других достойных кандидатур попросту нет.       — Нам с тобой необходимо найти компромиссы по некоторым важным вопросам. И самое первое — твое участие в войне.       — Я не буду в стороне отсиживаться, — упрямо заявил Сириус. — И друзей не брошу. Как и никогда не поменяю своих взглядов.       — Я предвидел твой ответ, — кивнул Арктурус, нисколько не удивившись. — Ты слишком предсказуем. Но Блэк, сражающийся за маглорожденных, это нонсенс. Высший свет этого нам не забудет и не простит.       Сириус, не стесняясь, глаза закатил. Лично он плевал на высший свет с высокой колокольни. Куда обиднее было то, что он предсказуем.       — Но я готов закрыть на это глаза, — закончил Арктурус. — Я пойду на уступки тебе, ты — мне.       Не удержавшись, Сириус заинтересованно на него взглянул. Он был уверен, что Арктурус до последнего будет вынуждать его отказаться от участия в войне.       — Я знаю, Сириус, что ты тоже заинтересован в получении этого статуса. По своим личным причинам, и все же.       — И что вам нужно? — поторопил его Сириус — он не желал слушать о том, что Арктурус его насквозь видит.       — Твоя полная верность семье.       Звучало подозрительно просто. Сириус думал, Арктурус потребует от него «прилично одеваться» и вещать во всеуслышание расистские лозунги. Думал, что его попытаются загнать в жесткие рамки, посадят на цепь и будут контролировать каждое движение и слово.       С другой стороны, Арктурус прекрасно знает, что он не потерпит ограничение свободы, не потерпит рамок. Как Сириус заинтересован в получении своего нового статуса, так и Арктурус заинтересован в том, чтобы удержать Сириуса в семье.       — Хотелось бы больше подробностей, — произнес Сириус.       — Пока я жив, все важные вопросы ты будешь обсуждать со мной. Любые крупные траты, любые сделки с фамильным имуществом и нашими реликвиями. Любые свои публичные заявления ты будешь заблаговременно обговаривать со мной.       Сириусу было глубоко плевать на имущество и реликвии, а вот доступ к семейному сейфу ему не помешает. После известия о Северусе, Сириус и сикля не потратит из наследства Альфарда. Конечно, у Бланк было наследство одной из богатейших семей Европы, но мысль — сидеть на ее шее, казалось ему просто смехотворной.       — Хорошо, — показательно вздохнул Сириус. — Что еще?       — Когда ты станешь главой, ты станешь ответственным за всех. Не только за свою невесту и брата. Но и за свою мать, за Меланию, за Поллукса и Кассиопею, за всех. Отныне их проблемы — это твои проблемы. Любой, кто носит или когда-либо носил фамилию Блэк, переходит под твое покровительство.       — Абсолютно любой? — перебил Сириус.       — Разумеется, только достойные.       — Определять, кто достойный, буду я?       Арктурус долго смотрел ему в глаза, что-то обдумывая.       — Я знаю, что ты хочешь наказать Беллатрису, но…       — Наказать? — презрительно усмехнулся Сириус. — Нет-нет. Я хочу, чтобы она сдохла в муках.       Одна мысль о ней поднимала в нем бурю гнева. Каждую клеточку тела заставляла кипеть от ненависти. Перед глазами начинали мелькать картинки, как она пытала Софию, как резала ее, как издевалась над ней, чувствуя свою безнаказанность.       Поднявшись на ноги от переизбытка чувств, он твердо заявил:       — Когда я займу твое место, Белла больше не сможет войти ни в чей наш дом. Она будет презираема в моей семье и считаться первым врагом. И каждый, кто ее поддержит, будет таким же предателем.       Сириус бесился от своей беспомощности. Беллатриса всегда уходила с поля боя. Она всегда была под защитой Лестрейнджей или вовсе самого Волан-де-Морта. А иначе, Сириус был в этом убежден, ее бы ничто не спасло от его мести.       Признать ее изгнанницей рода — меньшее, что он сейчас может. Беллатриса как никто другой чтила и уважала семью. Фамилию Блэк она носила как самое драгоценное украшение. Изгнание для нее станет огромным ударом. Она не переживет, если от нее отвернется вся семья.       — Мое решение окончательное, — настойчиво повторил Сириус. — Выбирай. Или я, или Белла.       Арктурус долго молчал. Сидя на стуле и подняв на него взгляд снизу-вверх, а все равно смотрел на него с превосходством. Так, будто все условия Сириуса ему давно известны, давно просчитаны и решение по ним уже принято, но Арктурус все равно молчал и испытывал его терпение.       — Белла не сможет продолжить ни род Блэков, ни род Лестрейнджей, — произнес Сириус. — Ее или убьют на войне с грязнокровками, или она сгниет в Азкабане. Все еще хотите, чтобы она принадлежала нашей семье?       У Арктуруса едва заметная усмешка по губам скользнула.       — Хорошо, — наконец, произнес он. — Я не буду против твоего любого решения касаемо Беллатрисы, но взамен ты должен пообещать мне официальный брак и наследников.       Сириус знал, что этот вопрос непременно поднимется, но недовольство все равно отразилось на его лице.       Его раздражал сам факт обязательства. Он хотел жениться на Софии, потому что любит ее, потому что жизни без нее не видит. А не потому, что так Арктурус приказал, что того требуют правила рода. А еще его раздражало, что на Бланк висела огромная табличка «Одобрено семейством Блэк». Он бы женился на ней с куда большим удовольствием, если бы родня ее терпеть не могла.       Про наследников он даже думать не хотел. Сириус планировал выторговать пару десятков лет на раздумья, а там уж, дай Мерлин, Арктурус покинет их мир, и вопрос с наследниками отпадет. Возможно, Сириусу даже удастся Регулуса заставить исполнять родовые обязанности.       Потому что иначе он не представлял, как с подобным разговор он придет к Бланк.       — Вы уже обсуждали с мадемуазель де Бланк эти вопросы?       Сириус невольно взгляд отвел. Вряд ли Арктурусу понравится, что все их «обсуждения» неминуемо скатывались в скандал. Хотя, Арктурусу точно не понравится София, если он узнает, что она не планирует обзаводиться наследниками.       — Мадемуазель де Бланк не хочет детей, — с притворным сожалением вздохнул Сириус.       Арктурус вполне искренне нахмурился, словно не понимал, как это так, чтобы женщина и чистокровная леди не желала продлить род.       — Что значит, «не хочет»?       — Говорит, гены у нас плохие, ничего путного не выйдет.       Кажется, Арктурус решил, что он шутит. Еще с мгновение на него в недоумении посмотрев, он недовольно качнул головой и, полностью его проигнорировав, произнес:       — Мы ждем от вас двух мальчиков. Первый наследник и запасной вариант.       Сириус поднял на него мрачный взгляд. Даже если у него когда-то будут дети, он никогда не позволит их называть «запасными вариантами».       — Запомни это, Сириус. От вас нужны сероглазые сыновья, а не французские девочки.       — Мы не в ресторане, чтобы заказы делать, — грубо перебил Сириус. — Лично мне все равно, кто будет.       — Мне не все равно. Не будет получаться, спросишь у матери, она подскажет, что нужно делать.       — Подскажет, что куда засовывать надо, чтобы дети получились? — не удержался Сириус. — Да мы, вроде бы, сами уже разобрались.       Арктурус смерил его осуждающим, горяще-ледяным взглядом.       — Я имел в виду наш ритуал. Но, думаю, ты и так меня понял.       — Мы никогда не станем пользоваться ритуалом, — прервал его Сириус. — Будет французская девочка, я буду только счастлив. Она станет следующей главой нашего рода. Пора менять средневековые патриархальные установки.       У Сириуса непроизвольно улыбка на губах растягивалась под взглядом Арктуруса. Дедушка не отличался большим терпением, и видеть, как он закипает от гнева, было чудовищно приятно.       — А знаешь, я согласен, — неожиданно произнес Арктурус, и Сириус растерялся на мгновение. — Главное, чтобы ребенок был здоровым и сильным. Как показывает опыт, женщины в семье Блэк обладают не меньшей силой, чем мужчины.       — И кстати, у тебя не было «запасного варианта», — напомнил ему Сириус.       — Возможно, если бы он был, мне бы не пришлось сейчас с тобой разговаривать.       — Как все удачно сложилось, да? — усмехнулся Сириус.       Устало глянув на него, Арктурус строго произнес:       — Мне нужны сроки, Сириус. Когда?       Изобразив задумчивый вид, Сириус, растягивая время, ответил:       — Не раньше, чем через десять лет.       — Нет, — отрезал Арктурус. — Слишком долго. Я даю вам год на заключение брака, и два на первого наследника.       — Нет, — в тон ему ответил Сириус. — Могу согласиться по поводу брака — поженимся после окончания войны. Кстати, в ваших интересах ее быстрее закончить, — многозначительно добавил он и продолжил: — Но вопрос с ребенком мы будем решать только с мадемуазель де Бланк вдвоем.       И вновь длинная пауза. Арктурус упрямо смотрел в ответ, явно не желая идти на уступки. Но и Сириус тоже никогда не согласится на иной вариант. Да что там, Бланк пошлет его куда подальше, если он сейчас наобещает наследников.       — Вопрос, когда обзаводиться первым наследником, вы решите с мадемуазель де Бланк, — согласился Арктурус. — Но я, Мелания и Вальбурга будем полноценно участвовать в воспитании.       У Сириуса непроизвольно усмешка на лице отразилась — своей родне он к своим детям и на шаг приблизиться не даст. Его дети никогда не узнают, что такое «методы блэковского воспитания».       Однако дальше спорить — не лучший вариант. А Арктурус, к счастью, не вечный.       — Вы сможете приходить каждое пятое воскресенье месяца…       — Сириус, — с неприкрытой угрозой в голосе прервал Арктурус.       — Хорошо! — выпалил он. — Я согласен. Но «воспитывать» будете только в моем присутствии.       — Замечательно, — впервые за встречу Арктурус удовлетворенно улыбнулся. С завидной бодростью поднявшись со своего места, он устремился к высокому стеллажу. — Основные вопросы мы решили, сейчас подпишем все договоренности и приступим к изучению нашего имущества и банковских ячеек.       Перед Сириусом на стол опустилась тяжелая папка.              Подписывание договоренностей заняло приличную часть времени. И Сириус, и Арктурус хотели утвердить каждую деталь (хоть в чем-то они были согласны). Помимо всего прочего Сириус также потребовал полную неприкосновенность и защиту Софии. Теперь каждый Блэк был обязан относиться к ней, как к полноправному члену семьи. Взамен, чтобы удовлетворить требованиям Арктуруса, София теперь официально носит звание «невесты Сириуса Блэка». Про себя Сириус решил, что эту деталь Бланк знать необязательно.       Остаток времени они просидели над бумагами. Со слов Арктуруса они начали с «малого». Имущество и банковские счета. У Сириуса голова трещала от цифр и скуки, но он упорно запоминал каждую деталь.              К семи вечера, когда домовик принес ужин, Сириус был окончательно выжат.       Ароматная и вкусная еда и щедрая порция крепкого виски его вконец расслабили. Откинувшись на спинку кресла, Сириус думал о том, что не хватает лишь сигареты — ему страшно хотелось курить последние пару часов. Но Арктурус не переносил табак в любом его виде, а злить его под конец трудного дня совсем не хотелось.       Вспомнив о еще одной острой и волнующей теме, Сириус поднял на него внимательный взгляд:       — Ты знаешь, кто кандидатура Поллукса?       По мелькнувшему напряжению в глазах, по плотно сжатым губам он понял, что Арктурус знал.       — А ты?       — Знаю, — ответил Сириус. — Так это правда? Он — Блэк?       Наверное, какая-то часть внутри него все еще отказывалась верить в это. В то, что он полжизни прожил рядом с кузеном. Не просто двоюродным братом, а сыном Альфарда, своего самого обожаемого Блэка.       А еще ему не хотелось верить, что Альфард мог столь подло поступить — оставить сына и жить, словно его не существует.       — То, что в нем течет кровь Альфарда, еще не значит, что он — Блэк, — произнес Арктурус.       — Почему Альфард никому не сказал об этом?       Задумавшись на мгновение, Арктурус серьезно ответил:       — Думаю, это связано с Темным Лордом. Как ты знаешь, Альфард был очень дружен с Реддлом. Но именно по вине Реддла он и погиб. Что сделает Реддл, если узнает, что у Альфарда есть сын, остается только гадать.       Значит, Сириус оказался прав: Северусу может грозить опасность, если правда вскроется. Наверное, именно поэтому и Альфард, и Эйлин так никому и не признались.       — И… что вы будете делать? — спросил Сириус.       — С чем?       — С ним.       Арктурус вдруг устремил на него заинтересованный взгляд и растянул губы в усмешке.       — А это уже тебе решать, Сириус. Ты, как будущий глава семьи, должен определить, что с ним делать.       Совершенно неожиданно для себя Сириус разволновался. Как он может вмешиваться в чью-то судьбу? Тем более, в судьбу своего друга.       Только сейчас он начал в полной мере осознавать какая ответственность на него ложится. Он привык заботиться о себе и Софии, но сейчас его «подопечных» станет в разы больше. И, как глава семьи, он будет обязан заботиться о каждом, даже если ему этого совсем не хочется.       — Наследство Альфарда я отдам ему, — не сомневаясь, решил Сириус. — А фамилию… если он сам захочет, может поменять.       По лицу Арктуруса он не мог понять, правильно ли по его мнению он поступает, но Сириусу это было и не важно. Он поступал так, как считал нужным.       — Я бы поступил также.        Ответ Арктуруса неожиданное облегчение принес. Но Сириус не успел разобраться в собственных противоречивых чувствах, как Арктурус спросил:       — Но, надеюсь, родовое поместье ты не собираешься отдавать?       — Нет. Софи нравится это место.       — Было бы еще замечательно, если бы ты прогнал оттуда предателей и маглокровок. Наши предки нам этого не простят. В дом Блэков еще никогда не ступала нога недостойных.       — Значит, пришло время что-то менять, — с насмешкой произнес Сириус под его хмурым взглядом. — Новый глава — новые правила.       На Арктуруса, консерватора и сторонника семейных традиций, подобные слова действовали как красная тряпка на быка.       — Ты самый несносный Блэк из всех, что мне доводилось видеть, Сириус, — резко проговорил Арктурус. — А я рос с Поллуксом и воспитывал Лукрецию! Я прекрасно знаю, что такое «сложный характер», но ты переходишь все границы.       — Приятно быть самым-самым, — улыбнулся Сириус.              Не задерживаясь после ужина, Сириус засобирался домой — у него еще было важное дело в поместье в Блэкпуле.       — Да, кстати, — опомнился Сириус, стоя уже на выходе, — ты там что-то говорил про публичные заявления. Я хочу дать интервью в «Пророк». О своем возвращении в семью.       Арктурус на него оценивающе посмотрел и быстро дал ответ:       — Неплохая идея, я согласен. Но интервью будет проходить в моем присутствии и никаких прытко пишущих перьев.       Кажется, договариваться с ним будет легче, чем Сириус думал.              

***

      

      Он оставил аккуратный поцелуй на ее щеке — она сонно поморщилась. Едва касаясь пальцами кожи, сдвинул спутанные светлые пряди с лица. Подушечками пальцев провел по ее профилю — линия по лбу, по прямому носу, остановился на губах. У нее ресницы дрогнули, стоило ему несильно надавить на нижнюю губу, на линию тонкого шрама.       Легкий поцелуй в уголке ее губ — София потянулась, не раскрывая глаз, и перевернулась на спину, ближе к нему.       Он запустил руку под одеяло. Пробрался под ее футболку. Оглаживая ее талию, ребра, вел рукой все выше, внимательно наблюдая за ее лицом.       — Сириус, — сонно прошептала она.       Приблизившись к ней, он оставил невесомый поцелуй возле ее уха и негромко спросил, задевая губами мочку уха:       — La mademoiselle a bien dormi? (Мадемуазель хорошо спалось?)       Она приоткрыла глаза, глядя на него неясным взглядом, и слабо улыбнулась.       — Oui. Comme toujours quand tu es là. (Да. Как и всегда, когда ты рядом.)       Нависнув над ней, Сириус прижался к ее губам, утягивая в чувственный, неторопливый поцелуй.              Сириус долго готовился к этому разговору. Самое главное — не вспылить самому, иначе разговор попросту перерастет в очередной скандал. Может быть, они весело проведут время, но ему необходимо разрешить этот вопрос.       Приподнявшись на боку и подперев голову рукой, он устремил на нее взгляд.       — J'ai besoin de te parler mon âme. (У меня к тебе важный разговор, душа моя.)       У нее на губах улыбка мелькнула, как и всегда, когда он говорил на французском.       — Je t'écoute mon coeur. (Я тебя слушаю, мое сердце.)       Mon coeur. В последнее время она все чаще стала так к нему обращаться. Исключительно на французском. Кажется, началось это после того, как она взломала ящик. А у Сириуса каждый раз в душе замирало нечто, плавилось от нежности к ней, пробирало до мурашек.       Пожалуй, для него это было самой большой ценностью — быть ее сердцем, в то время как она была его душой.       Если бы Сириус только знал, что его признания в любви так подействуют, говорил бы ей о своих чувствах куда чаще.       С другой стороны, если бы Сириус «избаловал» ее своими признаниями, стала бы она на них также реагировать?       — Сириус, — тихо позвала она, прерывая его размышления, — о чем ты хотел поговорить?       — Кхм… Да. Поговорить.       Поднявшись с кровати, он стянул первую попавшуюся мантию с кресла и накинул на себя. Бланк вслед за ним поднялась, заметно обеспокоившись — выученная привычка: когда кто-то из них одевается сразу после близости, будет скандал. Но Сириус всеми силами планировал сегодня его избегать.       Натягивая одну из его футболок, она спросила:       — Что-то случилось?       — Нет-нет, Софи, ничего серьезно, — поспешил успокоить он. — Но… это важно… так скажем, в перспективе.       Она нахмурилась, с непониманием глядя на него.       — Видишь ли… — Сириус долго, очень долго прокручивал этот разговор в голове. Обдумывал любой исход, любую реакцию Софии, и все равно, сейчас, глядя в ее глаза, не знал, как подступиться. — Вряд ли бы я когда-то стал поднимать эту тему, но сейчас, в моем положении это необходимо.       — Речь пойдет о наследниках? — ее лицо кривая усмешка исказила. Она мгновенно уловила суть.       — Да, — прямо ответил Сириус.       — Сириус, ты знаешь ответ, — с жесткостью произнесла она.       — Софи, — мягко прервал он, — я сразу хочу сказать, что я никогда не буду на тебя давить и заставлять, пытаться переубедить. Как и ты, так и я — приму любое твое решение.       — Тогда к чему?!..       — Я хочу, чтобы ты подумала, — настойчиво произнес он. — Я сам не хочу сейчас детей. Сейчас я хочу только тебя одну. И чтобы никто больше не отнимал твое внимание. Сейчас и всегда. Я вечность готов с тобой одной провести. Но… Софи, просто подумай над тем, если лет через десять или двадцать у нас появится… кто-то еще.       Бланк продолжала на него упрямо смотреть, а Сириусу важно было знать ее мнение. Не для Арктуруса, не для его семьи. Ему это было важно. Его беспокоило, что у них с Бланк разные взгляды в этом вопросе, и ему хотелось хотя бы понять причину ее категоричного решения.       — И я говорю не про «наследников», я говорю про человека, про частичку тебя и меня, про нашу семью.       — Я не знаю, Сириус, — раздраженно, и тем не менее без прежнего запала проговорила она.       — Из-за чего у тебя сомнения? — осторожно спросил он.       — Из-за всего?! — воскликнула она, поднимая на него возмущенный взгляд.       — Тебя что-то пугает?..       — Меня пугает всё! Тебе хорошо говорить! Это не тебе целый год жизни тратить! Мучиться от болей, внутри себя растить целого живого человека! Ограничивать себя во всём! А рожать?! Из меня ребенок вылезет! Вот такой! — она сделала огромный размах руками, явно преувеличивая размеры младенца. — Во мне никогда не было ничего больше твоего члена! А каково мне будет, когда из меня живой человек полезет?!       Сириус невольно содрогнулся. По правде, ему даже думать о подобном не хотелось. Его точно также вгоняла в ужас мысль о том, через что Софии придется пройти.       Но при этом внутри теплое чувство разлилось — Бланк только что признала, что его член больше, чем у ее француза. У него непроизвольно самодовольная усмешка на губах растянулась.       — Я даже думать не хочу о том, какая это пытка! — продолжала она. — А я пыток за свою жизнь уже по горло натерпелась!.. Не поняла! Какого черта ты ухмыляешься?!       — Софи, — примирительно начал Сириус, отвлекаясь от собственных мыслей и стирая усмешку с лица, — я не ухмыляюсь. И ты права. Мне никогда этого не понять. Но… многие женщины через это проходят и…       — А я не хочу! Не хочу через это проходить!       Наверное, зря, все же, Сириус поднял эту тему. Ведь на самом деле, ему это не так принципиально. Он и правда будет счастлив прожить с ней одной, только вдвоем. Но… каждый раз, когда он бывал у Поттеров, в голову непроизвольно лезли мысли, что ему хотелось бы также. Регулус, слишком часто намекавший на наследников, подкидывал ему лишние мысли на раздумья. А сейчас еще и Арктурус это делал.       Сириус сам до конца не разобрался в себе. Ему в один момент хотелось, чтобы у них с Бланк была малышка с золотыми кудрями и яркими глазами, но в другой момент он думал, что ребенок будет — Блэк. В один момент он хотел свободы от любых обязательств, а в другой — ему хотелось семью, какой у него никогда не было.       Его это тревожило — неопределенность, сомнения. Его тревожили разные с Бланк взгляды на их будущее. И он хотел, чтобы она, наконец, помогла ему определиться. Чтобы поставила точку в его сомнениях. Он без раздумий готов согласиться с любым ее категоричным мнением, но ему важно знать ее причины.       — Слушай, — чуть спокойнее начала она, — я не так и против детей. Каких-то там гипотетических. Но… рожать — нет, это без меня.       — Ну, Софи, — с сожалением протянул Сириус, — вариантов не так много. Рожать придется или тебе, или мне. Но у меня чисто физически нет такой способности.       Он старался говорить мягко, в шутливом тоне, но в ее взгляде все равно гроза полыхнула.       — Хочешь детей, Блэк?       Вопрос прозвучал столь угрожающе, что становилось страшно, что за неправильный ответ она ему целый выводок родит. Вот этого он однозначно не хотел.       Сириус вначале собирался соврать. Или отшутиться, лишь бы не злить ее еще больше. Но это будет нечестно. Как минимум, по отношению к самому себе. А Сириусу стоило немалых усилий, чтобы признать — он не против в будущем завести ребенка. Лет через десять-двадцать, и только одного — самого любимого. Отчего-то он не сомневался: им втроем будет хорошо вместе. И, наверное, пришла пора озвучить это вслух.       — Хочу, Бланк, — просто признался он.       Она на него во все глаза уставилась.       — Сириус… ты серьезно?       — Да, Софи, — он ступил ей навстречу. — Разумеется, не сейчас. Но когда-нибудь. Когда мы оба будем этого хотеть, когда будем готовы.       Она на него неотрывно таращилась, переваривая услышанное. Кажется, до этого момента она думала, что он вновь шутит.       — Ничего не могу обещать насчет «когда-нибудь», но для чего… — она выглядела взволнованной. — Для чего ты сейчас об этом заговорил?       — Я сомневаюсь, — выдохнул он. — Я сомневаюсь, и меня это бесит.       — Сомневаешься?.. В чем?       Сириус с трудом формулировал мысль в своей голове, так и не разобрался со своими сомнениями. А она просит ответ.       — Иногда я думаю, что мы с тобой просто не созданы для чего-то… нормального. А потом думаю, что нормального мне безумно хочется, чего-то совершенно обычного, как у всех. И не с кем-нибудь, а именно с тобой. Пусть и в тебе ровным счетом ничего нормального нет. Как и во мне, да?       Бланк не дышала, слушая его. А Сириус не решался глаза от нее отвести — переживал: только разорвет взгляд, весь запал пропадет.       — Поэтому, вряд ли у нас выйдет что-то совершенно обычное, — у него нервная улыбка на губах дрогнула. — Но, все равно… мне кажется, что завести семью было бы классно. Ну, там… я, ты и… кто-нибудь еще. И Като, конечно же.       — Oh mon dieu je suis sur le point de devenir fou. (О боже, я сейчас рехнусь.)       Развернувшись, Бланк устремилась к туалетному столику, на котором стояла недопитая накануне бутылка шампанского. Выдернув плотно закупоренную пробку, она сделала несколько щедрых глотков прямо из горла.       — И ты еще осуждаешь меня за любовь к драме? — прокомментировал Сириус.       Достав палочку, он наколдовал два фужера и, забрав бутылку из ее рук, наполнил их.       — Я не верю, что ты всерьез об этом думал, — произнесла она, продолжая на него смотреть расширенными глазами.       — Да я и сам не верю, — усмехнулся Сириус.       Взяв один из фужеров, он сделал небольшой глоток. В носу приятно защипало от сладкого пузырящегося напитка.        — Джеймс сказал, когда любишь женщину, хочешь от нее детей, — задумчиво протянул Сириус, глядя на нее.       София недовольно нахмурилась и разом опрокинула в себя целый фужер.       — Ты у нас теперь Поттера цитируешь? Может быть, тебе тоже своя личная команда по квиддичу нужна?!       На самом деле, это Джеймс поднял тревожащую тему. У Сириуса было долгое и скучное дежурство, когда с ним по зеркалу связался друг. На фоне у него постоянно мелькал Гарри, а Джеймс вновь завел пластинку: «Вам с Бланк надо такого же, или еще лучше — такую же!». Сириус ему и признался, что иногда думает об этом.       — Нет, — Сириус мечтательно улыбнулся, — только если своя рок-группа. Нам еще одного человека хватит.       София словно окончательно перестала воспринимать шутки, смотрела на него полными ужаса и неверия глазами.       На самом деле, Сириуса это еще больше тревожило. Озвучив, наконец-то, свои сомнения, он все больше приходил к мысли, что хочет в будущем большую семью. Это будет, как минимум, очень весело.       Он смотрел на семью Поттеров. Джеймс и Лили ничуть не потеряли от рождения Гарри, ровно напротив — они многое от этого приобрели. И Сириус верил, что с ними будет также. Да, может быть, у Софии ничего общего с Лили, а Сириус совершенно не похож на Джеймса, но и их семья может быть не менее крепкой и любящей.       Он плохо представлял Бланк матерью, да и себя совершенно не видел отцом. Но это не мешало ему фантазировать о том, что у них однажды кто-то появится. Кто-то чудовищно на них похожий.       А Сириусу хотелось, всей душой хотелось, где-то глубоко-глубоко внутри, чего-то обычного. Безусловно, было страшно — что, если ребенок будет типичным Блэком? Смогут ли они воспитать достойного, а главное — счастливого человека? Но вместе с тем был азарт и любопытство, хотелось посмотреть, что из этого выйдет.       С появлением Бланк в его жизни он открыл в себе массу новых качеств. Оказывается, он может быть ответственным. Заботиться о ком-то оказалось необходимостью, которой раньше ему не хватало.       — Софи, если ты категорично настроена, и знаешь, что никогда не изменишь своего решения, так и скажи. Я приму это и соглашусь с тобой. Но если ты… готова подумать, если у тебя есть какие-то сомнения…       Она взгляд отвела, не спеша отвечать. Кажется, сомнения все же были.        — Софи, — мягко добавил он, прикасаясь к ее руке, — ты самый невероятный человек из всех, что мне доводилось встречать. Никогда в жизни я никого не любил так, как тебя. Никем так не восхищался, никем так не гордился, никого так не обожал. И если у нас… будет кто-то, хоть отдаленно похожий на тебя, я буду самым счастливым человеком на Земле.       Она заметно смягчилась, поднимая на него обеспокоенный взгляд, из которого окончательно исчезло раздражение и недовольство.       — А я думала, ты уже самый счастливый человек на Земле, — неуверенно улыбнулась она. — Раз тебе такое чудо досталось.       — Так и есть, — счастливо улыбнулся Сириус. — Но разве есть пределы счастью? Мне кажется, втроем будет даже веселее. Вдруг мы на старости лет заскучаем?       София на него с сомнением глянула.       — Мы точно не заскучаем.       — И все же.       Сириус на нее испытующе смотрел, ожидая ее ответа, а она все медлила.       — Ты хочешь одного ребенка? — с опаской спросила она.       — Да. Девочку.       — Арктурус не согласится, — зло усмехнулась она и тут же подняла на него напряженный взгляд: — Ты поэтому поднял эту тему?! Арктурус требует наследников?       — Арктурус ничего не требует, — успокоил Сириус. — Точнее, что бы он там ни требовал, я ему сказал, что этот вопрос только мы с тобой будем решать. Он согласился.       У нее в глазах все равно недоверие, и Сириус прекрасно ее понимал.       Арктурус поразительно быстро согласился, и его это тревожило — интуиция без конца посылала сигналы об опасности. Зная, что Арктурусу может хватить смелости и наглости вмешаться в их жизнь без их ведома, он после их встречи отправился в Блэкпул.       Сириус до глубокой ночи просидел в библиотеке, выискивая древний семейный ритуал на зачатие наследников. Он смог спокойно выдохнуть, только обнаружив, что для ритуала необходима кровь. Вмешаться Арктурус не сможет, а им с Софией сейчас главное не брать никаких острых предметов из рук Блэков, о которые можно пораниться.       Понимая, что у его семейки наверняка есть дубликат этого ритуала, Сириус все равно надежно спрятал книгу — ее никто никогда не найдет.       — Не переживай, никто из моей семейки тебя доставать не станет, — добавил Сириус. — Но ты все равно с ними наедине без меня не оставайся.       Тем не менее, она осталась неубежденной, а Сириус с предвкушением спросил:       — А ты бы кого хотела, Софи?       Задержав на нем подозрительно долгий взгляд, она неуверенно произнесла:       — М… мальчика?       — Вот как? — поразился Сириус. — Почему?       Он не так сильно удивился тому, что София, так рьяно не желающая детей, быстро сделала выбор, как тому, что они расходились в желаниях. Кажется, придется обзаводиться двумя.       Вместо ответа София подошла к стеллажу. Стянув с полки один из альбомов Альфарда, она вернулась к туалетному столику, положив на него альбом. Найдя нужную страницу, она остановилась взглядом на одном из снимков.       — Потому, — ответила она.       С колдофото на них смотрел Сириус лет трех. Первую долю секунды он с полным серьезности видом смотрел в камеру, но тут же заливался хохотом, со шкодной улыбкой и хитрым прищуром глаз глядя на фотографирующего.       Сириус перевел взгляд на Софию. Она с небывалой нежностью смотрела на снимок, едва заметно улыбалась.       — Хочешь такого же? — провокационно спросил Сириус, игриво вскинув брови.       Она тут же в лице поменялась, бросив на него острый взгляд.       — У меня такой уже есть! Двоих я точно не вынесу!       — Поэтому, лучше девчонку, — заявил Сириус. — Двоих Блэков ты и правда не вынесешь. А я двоих де Бланк — запросто.       — Je n'arrive toujours pas à croire que nous discutons de ça, (Я все еще не могу поверить, что мы всерьез обсуждаем это) — драматичным голосом прошептала она, самостоятельно наполняя очередной бокал шампанским.       — Мне кажется, с девчонкой будет веселей, — задумчиво, но с некоторым восхищением в глазах произнес Сириус. — Во-первых, Арктурус взбесится. Во-вторых, она будет похожа на тебя. Софи, только представь? — он опустил на нее восторженный взгляд. — Я буду ей косы заплетать с ленточками и готовить блинчики на завтрак, а ты будешь ее музыке учить. О! Еще я ее анимагии обучу! А ты — французскому! Никаких астрономических имен, никаких правил и распорядка дня. Мы вместе с ней будем ездить по миру и…       — Боже, только не говори, что ты уже и имя придумал, — недовольно проговорила она.       — Еще нет, — воодушевленно ответил Сириус. — Как тебе вариант — Софи младшая.       — Звучит очень бредово. Как раз в твоем духе, — огрызнулась она.       Сириус невольно улыбнулся на ее недовольство. Да, об имени еще надо будет подумать. Но он однозначно не собирался продолжать семейную традицию. Вообще, мечты, как отреагирует семейство, если у него появится дочь, вызывали в нем острое чувство удовольствия. Обычное, но красивое имя, никаких соблюдений традиций, гриффиндорская форма и полная вседозволенность — да, его большое семейство явно будет негодовать.       — Ну, так… что ты скажешь, Софи? — осторожно спросил Сириус.       — Вроде бы, звучит не так страшно, — несмело ответила она. — Я… я не говорю «категоричное нет», — с мягкой улыбкой добавила она. — И, так и быть, готова об этом подумать. В будущем.       Почему-то от ее ответа дышать стало легче.       Его и правда беспокоило, что у них разные взгляды на будущее. Ему было важно, чтобы они хотели от жизни одного.       — Спасибо, Софи.       Приблизившись к ней, он перехватил бокал из ее руки и поставил на столик. Взял за руку и притянул к себе. Обвил ладонями талию, склонился за поцелуем.       Но она вдруг уперлась руками ему в грудь, отстраняясь и устремляя на него внимательный взгляд.       — Я правильно поняла, ты обсуждал с Арктурусом наследников, но не догадался попросить для нас хотя бы одного домовика?       Сириус на нее хмуро посмотрел. Да, ему эта, казалось бы очевидная вещь, даже в голову не пришла.       — Боже, ты же следующий глава древнейшего и благороднейшего, а живешь, как какой-нибудь грязный магл, — с показным презрением произнесла она.       — В следующий раз со мной пойдешь, раз такая умная.       — Пойду, будь уверен. Если уж ты и втягиваешь меня в свою семью, то хотелось бы жить в ней со всеми удобствами и привилегиями, которые мне полагаются.       — Да, кстати, насчет удобств, — вспомнил Сириус, и важным тоном сообщил: — Теперь мы будем жить за ваш счет, мадемуазель де Бланк. Наследство Альфарда я больше тратить не стану.       Сириус уже даже в Гринготтс заходил, хотел перевести все деньги на счет Северуса, но гоблины сказали, что сделать это анонимно не получится.       — За мой счет? — она иронично бровь изогнула. — У меня есть предложение получше: устройся на работу.       — Да ладно тебе, — усмехнулся он. — Не просто же так я себе богатую невесту отхватил. Будешь меня обеспечивать. Взамен могу свои сексуальные услуги предложить.       Проигнорировав его шутку, она презрительно усмехнулась:       — Какую еще невесту?       — Ах да, мне пришлось пообещать Арктурусу, что мы поженимся.       — Сейчас? — недоуменно спросила она, улыбка с ее лица сползла.       — Я сказал, что после войны, но если хочешь, можем и сейчас. Выйдешь за меня, Софи? — полным серьезности тоном спросил он.       Бланк сердито выдохнула и вновь схватила бутылку с остатками шампанского.       Вновь решила, что он шутит.       А Сириус уже не в первый раз предлагает ей пожениться, но она каждый раз думает, что это всего лишь шутка или издевка. Сердится в ответ или смеется. Возможно, так и выглядят все его предложения, но ведь он абсолютно серьезен. Он уже даже дарил ей одно кольцо, и тайком подсовывал второе. Она каждый раз искала причины этим намекам, а Сириус не видел ровно ни одной причины, почему им не нужно жениться. Они уже связали друг друга навеки, но ему хотелось, чтобы они принадлежали друг другу по всем правилам.              

***

      

      Сириус давно ушел на дежурство, а она так и продолжала сидеть во дворе на скамейке, обдуваемой холодным ноябрьским ветром.       На душе царила непривычная тяжесть. Сириус заразил ее сомнениями и неспокойными мыслями.       Только сейчас, в спокойной обстановке, без его ожидания ее решения, она могла все нормально обдумать.       — Какие дети, мать твою, — едва слышно прошептала она, прикрывая глаза.       Она всю жизнь бежала от устоев чистокровного общества, от обязанностей, которые на нее легли, стоило ей на свет появиться. И сейчас перед ней — брак и дети. Она попросту отказывалась верить в этот абсурд.       Может быть, она была бы не против брака и даже не против детей, но ей хотелось, чтобы это происходило естественно. Тогда, когда она была бы к этому готова. Больше всего ее раздражало, что это — обязанность. Что она должна.       А София не сомневалась, что бы там ни говорил Сириус, а его семья от них не отстанет, пока они не обзаведутся наследником. И этот разговор лишь подтверждал ее догадки. Иначе для чего Сириус поднял эту тему? Сам говорит, что детей можно завести лет через двадцать, а требует от нее ответ сейчас. Он явно не до конца был с ней честен, и ей еще стоит ждать от этой семейки какой-нибудь подлости.       Ей хотелось верить Сириусу, все же, она знала, что он не поступит с ней плохо и не допустит, чтобы в их отношения вмешивалась его семья, но интуиция все равно была не на месте.       Либо же это попросту был страх от того, что ее ожидало.       Пальцы невольно потянулись к кольцу на левой руке. Самое правильное ее решение. Минутное, спонтанное. Да, позднее у нее появлялись некоторые сомнения, от которых потом она избавилась. Но в момент, когда Сириус предложил провести ритуал, она не думала о последствиях, потому что знала — так надо, это правильно. В тот момент, здесь и сейчас ей хотелось только одного.       Ей не хотелось знать день, когда Сириус сделает ей предложение. Не хотелось знать дату свадьбы. Не хотелось, чтобы ей ставили сроки для рождения детей.       Ей хотелось, чтобы это все было внезапно, секундным решением.       Чтобы Сириус сделал ей предложение, допустим, за завтраком — пил чай и понял, что хочет на ней жениться; или спросонья — открыл глаза, увидел ее и предложил пожениться; посреди разговора или посреди крупной ссоры — чтобы в следующий раз ругаться будучи официально женатыми. В конце концов, она могла представить, как сама, ради шутки, но совершенно серьезно, предлагает ему взять ее в жены. Правда, вряд ли бы гордость Сириуса вынесла подобный удар. Но это было бы весело. Это было бы инстинктивно — секундой, в которую она вдруг захотела заключить с ним брак.       А не тем, что от них требует Арктурус.       Ей нравилось, что ее жизнь никогда не была спланирована. Нравилось жить мгновением, не знать, что будет завтра. Но сейчас ее жизнь приобретали вполне конкретные планы. Обязанности.       Мысли об этом угнетали. Уже третий год она заперта в четырех стенах. Некогда родной дом превратился в настоящую тюрьму. Но как только, если, закончится война, ей не удастся вырваться на свободу. Ее будет ждать долг Сириуса перед его семьей.       София совершенно упустила момент, когда шутки Сириуса о возвращении в семью стали явью. А ведь это так давно уже продолжалось. Вполне серьезные намеки Регулуса, замаскированные под иронию, злые шутки Сириуса в ответ. И вот они уже на полном серьезе обсуждают брак и наследников.       Она понимала, почему Сириус так поступает. Чем древнее род, тем сильнее связи внутри него. Разорвать их очень непросто, тебя всегда будет тянуть обратно, к семье. Недаром считается, что кровная магия самая сильная. Чем крепче семья, тем сильнее каждый ее член по отдельности. А Сириусу сейчас нужна большая сила, чем у него есть. Он беспокоится о судьбе Регулуса, беспокоится о ней. И с поддержкой семьи защитить их всех будет значительно легче.       Что она однозначно не собиралась делать, так это заставлять его выбирать между ней и семьей. Несмотря на то, что эти мысли временами мелькали, ей совесть не позволит так поступить. Сириус уже попрекал ее тем, что однажды она заикнулась о том, чтобы уехать из Англии, чтобы бросить его друзей. И просить бросать его семью она точно не станет.       Ей понравились Блэки. Она ни на секунду не забывала о том, сколько всего пришлось пережить Сириусу в детстве, но сейчас все они были настроены к нему более чем благожелательно. Да, возможно, у каждого из них наберется целый список странностей, но Сириус со своими тараканами в голове опережает любого из своей семейки.       Она готова была вступить в его семью. При необходимости изредка с ними встречаться. Ездить в гости в Испанию к Кассиопее. И раз в пару месяцев заглядывать на ужин к Мелании и Арктурусу. Но не более.       Ее мутило от одного слова «дети».       Временами она думала, что она какая-то дефектная, но дети у нее никогда не вызывали непонятного восторга и умиления. Да, маленький Поттер был довольно очаровательным, но у нее ничего в душе не замирало, глядя на него. Сириус мог бесконечно долго умиляться над Гарри и над его смешными рожицами, говорить о том, какой он забавный. София же даже не рисковала прикасаться к нему, чувствуя иррациональный страх и отторжение.              Поднявшись в комнату, она вновь открыла альбом Альфарда. Снимок с маленьким Сириусом.       Может быть, зависит от того, на какого именно ребенка смотреть? Потому что маленький Сириус вызывал в ней прилив безудержной нежности, заставлял что-то внутри трепетать от переизбытка теплых чувств. Или же эти эмоции в ней вызывал Сириус сам по себе, а вовсе не ребенок?       Нет, все же, Сириус вызывал несколько иные эмоции — более острые, чувствительные, будоражащие. А сероглазый малыш, с черными вьющими волосами, без конца падающими на лоб, вызывал нечто теплое и мягкое, что-то совсем другое, но не менее приятное.       Чем дольше она смотрела на снимок, тем более ясно понимала — она не сможет. Не сможет на это пойти.       Больше всего ее пугал сам процесс беременности и родов.       Не так давно, целенаправленно выискивая, София наткнулась на книгу по родам. Движущиеся картинки вызывали первобытный страх и отвращение. Разрывы слизистых тканей, смещение тазовых костей. Опущение органов, недержание. Не говоря уже про сам факт того, что появление младенца на свет может занять несколько мучительных часов.       И самое главное — Сириус очень сильный волшебник, а у нее по-прежнему временами трудности с контролем и выбросы магии, и это сулит большие проблемы.       Недаром чистокровные рода не связываются с маглами. Если магла забеременеет от сильного волшебника, последствия могут быть самыми непредсказуемыми. Конечно, все может пройти гладко, может и вовсе родиться одаренный волшебник — кровь маглов иногда влияет крайне положительно, но вместе с тем значительно повышается риск родить сквиба или просто какого-нибудь урода.       Блэки ее возненавидят, если она явит на свет слабого волшебника или вовсе сквиба. И Сириус тоже. Он всегда презирал слабых. Он насмехался над ней и ее неспособностью сотворить нормальное волшебство. И он точно так же разочаруется, если его ребенок не сможет колдовать, не сможет вместе с ним учиться дуэлям или анимагии.       И это не говоря о том, что в жилах Блэков текут десятки Темных родовых проклятий. А она слишком чувствительна к Темным чарам. Пазори все еще не устает ей напоминать об этом при каждой их редкой встрече. Она попросту может не выжить, если в ней будет расти сильный волшебник с переизбытком Темной магии в своей крови.       Готова ли она так рисковать ради того, что ей и вовсе никогда в жизни не было нужно?       — Нет, никогда, — твердо произнесла она.       И даже если бы ее заставили, какая из нее выйдет мать? Совершенно никудышная.       Она никогда в жизни ни о ком не заботилась. Напротив, всегда был кто-то, кто заботился о ней. Вначале это был Луи, который вытаскивал ее из любых передряг и всегда защищал. Потом появился Джори, который все время ее опекал. А после Сириус и Регулус. Лишь однажды она осталась одна, когда самостоятельно отправилась во Францию в поисках Джори, и это стало худшим для нее временем. Впервые в жизни ощущала, что никто ее в тот момент не защитит, никто о ней не позаботится.       София с ужасом думала о том, что она совершенно не приспособлена к самостоятельной жизни. Если бы пару лет назад на пороге ее дома не объявился Регулус, она бы просто умерла голодной смертью.       И Сириус… София словно впервые осознавала, сколько всего он делает для нее, ничегошеньки не получая взамен. Он готовит для нее завтраки, относит их вещи в прачечную, поддерживает относительную чистоту в доме, все время старается придумывать для нее какие-нибудь развлечения, чтобы она не скучала дома. И чем она ему отвечает? Принимает всю его заботу как должное, без конца жалуется на свою судьбу и время от времени устраивает ему истерики.       Она отвратительный человек, и еще более отвратительной стала бы матерью.       — Чем занята?       Вздрогнув, услышав позади себя голос Регулуса, она захлопнула альбом и развернулась.       — Да так, — мельком улыбнулась она. — Ничем.       — Семейный альбом? — он кивнул на кожаный переплет в ее руках.       — Да, кое-что смотрела, — уклончиво ответила София.       Подойдя к ней ближе, с подозрением ее разглядывая, Регулус произнес:       — Ты весь вечер такая тихая, я даже забеспокоился.       Посмотрев на него короткое мгновение, сомневаясь, София сказала:       — Арктурус требует от Сириуса обещание, что у него будут наследники.       — Это вряд ли, — усмехнулся он.       — В смысле? — нахмурилась София.       — Вряд ли Арктурус что-то требует, — пояснил Регулус. — Все семейство в курсе, что с Сириусом этот фокус не пройдет. На любое требование к нему, он десять в ответ выдаст, оскорбит и пошлет куда подальше.       София на него с сомнением смотрела. Да, в этом была доля правды — договориться о чем-то с Сириусом, если он этого не желает, практически нереально. Да и Сириус ее заверял, что с Арктурусом он уладил этот вопрос. Но что-то ее все равно тревожило.       — Да, скорее всего, разговор о наследниках заходил, — добавил Регулус. — Все же, это прямая обязанность главы рода. Но, поверь, София, если бы Сириус не хотел что-то делать, он бы никогда этого делать не стал. И даже Арктурус не в силах его заставить.       — Наверное, — с сомнением протянула она.       Подняв на него задумчивый взгляд, София, поколебавшись, спросила:       — Регулус… я ужасный человек?       Он нахмурился в ответ, с непониманием глядя на нее.       — И с чем связан этот вопрос?       — Ты не ответил «нет».       — Ты не ужасный человек, София, — снисходительно произнес он. — Хотя ангелом во плоти я бы тебя тоже не назвал. И все же, откуда такие мысли?       — Вы… вы все всегда столько делали для меня. Луи, Джо и ты с Сириусом. Заботились обо мне, а я…       — И ты ничуть не меньше делаешь для нас в ответ.       — Что, например? — с насмешкой спросила она.       — Видимо, тебе это кажется каким-то пустяком, но мне ты, как минимум, два раза жизнь спасла.       София замерла, осознавая его слова. Да, возможно, в чем-то он был прав.       — Хорошо, допустим. А Сириус?! Он каждый день столько всего для меня делает. Завтраки готовит, развлечения придумывает, постоянно какие-нибудь подарочки мне приносит… А что я в ответ?       — София, — тяжело вздохнул Регулус, — Сириусу плевать на материальное. В смысле… на завтраки и подарки. Ему куда важнее то, что ты даешь ему в эмоциональном плане.       В этом был смысл, но она все равно оставалась неубежденной.       — Сама знаешь, как ему порой трудно эмоции выразить. Ему легче приготовить твою любимую еду или устроить свидание в необычном месте — вот это для него как раз таки не проблема. Тебе приятно получать его заботу, а ему приятно получать твои эмоции, которые появляются от его заботы. Более чем уверен, он считает, что ты даешь ему куда больше, чем он тебе.       — Ну конечно, — фыркнула она.       И тем не менее успокоение приходило. Наверное, Регулус в чем-то прав. Сириус равнодушен к подаркам, к каким-то красивым жестам. Но, стоит ему почувствовать переизбыток эмоций, у него глаза загораются, от него магией искрит — она это всегда чувствует.       Правда, она все равно не могла согласиться с его последним утверждением. Да и получать заботу от любимого человека всегда приятно, пусть это даже всего лишь приготовленный завтрак.       — Поверь, Сириус спокойно проживет без твоих завтраков, — произнес Регулус, словно мысли ее прочитав. — Ну, и, честно говоря, мы все помним твою попытку порадовать нас овсянкой.       София недовольно сжала губы в ответ, устремляя на него тяжелый взгляд. Прошло несколько долгих месяцев, а они по-прежнему изредка вспоминают ее кулинарный провал.       — Мы все будем тебе благодарны, если ты больше не станешь повторять этот смертельный номер.       — Каким же ты бываешь мерзким, Регулус!       Не удержавшись, он негромко рассмеялся, растягивая губы в ехидной усмешке.       — Извини, София. Но, я серьезно, леди не должна стоять у плиты.       — Но Сириус же стоит!       — Во-первых, он не леди. Во-вторых… с ним уже ничего не сделаешь, остается только смириться.             

***

             Время давно перевалило за полночь. В ожидании Сириуса она пыталась отвлечься, брала в руки инструмент, пробуя подобрать очередную мелодию, но голову по-прежнему переполняли тяжелые мысли.       Снова и снова она прокручивала разговор с Сириусом, пытаясь выискать в нем подвох.       Может быть, Сириус и не станет что-то вытворять за ее спиной, но вот его семье она совершенно не доверяла.       Немало напрягало и то, что Регулус пытался ее успокоить. Он не упускал случая, чтобы поиздеваться над ней и сказать, что она их семье будет наследников рожать, а сейчас вдруг принял совершенно иную сторону.       Они все определенно что-то задумали против нее.       София помнила об их ритуале. Знала о том, что Регулус — «запасной вариант» (сколько необоснованных обид она об этом наслушалась!). И она никогда не допустит, чтобы и с ней провернули подобное.              Прокравшись по дому, она бесшумно вышла на улицу и прошла до ворот. Оглянувшись, нервным взглядом окинула окна комнаты Регулуса. В них тускло горел свет, но самого Регулуса было не видно. На подоконнике спал Като, ни о чем не подозревая.       Чары невидимости получились у нее с четвертой попытки, и все равно немного сбоили — то рука мелькнет, то кусок мантии. Понадеявшись на темноту ночи, она протянула руку к воротам.       Где-то глубоко внутри сидел страх, готовый вот-вот вырваться наружу. Но, не давая ужасу вновь охватить ее, она смело потянула на себя дверь, вышла за порог и в тот же миг трансгрессировала.              Чары невидимости с нее окончательно слетели. Сердце стучало так громко, что шумом в голове отдавалось. Перед глазами мельтешат высокие сосны, над головой — черное небо, но вот перед ней ворота поместья Блэкпула и полная безопасность. Влетев внутрь и захлопнув ворота, она обернулась, вглядываясь в темноту.       Никого.       Пульс медленно приходил в норму, дыхание выравнивалось. Только пальцы все еще крепко сжимали палочку.       Оказалось, это не так и страшно.       Да, она пробыла в опасности не больше пары секунд, но на нее даже никто не напал. Осознание этого прибавило некоего, совершенно неуместного восторга.              Торопливо вышагивая к дому, она вдруг осознала, что впервые за два года вышла из дома совсем одна. Без поддержки, без страховки. Сириус, конечно, этому не обрадуется. Скандал обеспечен.       Хотя, София не теряла надежду, что он ни о чем и не узнает. В любом случае, она здесь именно из-за него.       А ей необходимо отыскать тот самый ритуал, чтобы обезопасить себя. Если она будет знать, как Блэки могут повлиять на нее, то она сможет себя и защитить.              В доме стояла полная тишина. Не задерживаясь внизу, она сразу направилась к библиотеке. Но, стоило ей оказаться в нужном коридоре, она замерла.       Из-под плотно закрытой двери виднелась тусклая полоска света.       Доступ в библиотеку есть только у Сириуса, Регулуса и нее. Но первый на дежурстве, а второй дома.       Внутри вновь начало подниматься волнение. На настенных факелах огонь задребезжал.       Достав палочку, она медленно двинулась вперед, успокаивая себя тем, что, возможно, Сириус попросту забыл погасить свет. Но вместе с ней ползла и полоса трещин по штукатурке, огонь в факелах все сильнее начинал трепетать.       Остановившись возле двери, она прислушалась.       Сердце в груди все сильнее ускоряло ритм. Головой она понимала, что опасность здесь ей не грозит — кроме членов Ордена Феникса здесь больше никого не бывает. Но необоснованное чувство опасности резко взлетело, стоило ей услышать шаги за дверью.       «В Ордене есть предатель»       Зря она вышла из дома. Ни Кацмана, ни Марти в штабе сейчас нет, Сириус и Регулус далеко, защитить ее некому. О чем она только думала?       Палочка в руках предательски дрожала. Пламя в факелах окончательно задуло, погружая коридор в темноту.       У Софии мелькали мысли убежать в их с Сириусом спальню, забиться в угол гардеробной — там ее никто никогда не найдет.       Но ведь это ее дом тоже. Сириус сотню говорил ей, что она здесь хозяйка наравне с ним.       Неожиданно, но эта мысль уверенности придала. Она точно не станет трусливо сбегать, пока кто-то тайком проник в их библиотеку.       Боевые и защитные заклинания она, однако, все равно пару раз прокрутила в голове. И, не раздумывая больше, она покрепче перехватила палочку и с шумом распахнула дверь.       Человек, стоящий возле ближайшего стеллажа, с шумным вздохом подпрыгнул от неожиданности, рассыпав книги, и резко обернулся к Софии, направляя на нее палочку.       — Вэнс?! — от неожиданности выпалила София.       У той дыхание перехватило. Но она быстро взяла себя в руки и натянула улыбку, опуская палочку.       — Привет, София.       — Что ты здесь делаешь? Сириус от всех доступ закрыл.       — Ну, а Регулус мне открыл, — невозмутимо ответила Вэнс. — Как и тебе.       София с подозрением на нее смотрела. Она очень, очень сильно сомневалась, что Регулус открыл бы доступ кому бы то ни было, даже своей любовнице.       С другой стороны, Вэнс знает, что София обсудит с Регулусом эту встречу при первой же возможности, и вряд ли бы стала так опрометчиво врать.       И все же, что она здесь делает? София все равно не верила, что Регулус пустил бы ее в фамильную библиотеку без своего присмотра.       А у нее самой Вэнс и вовсе вызывала массу подозрений. Возможно, сказывалось беспокойство Сириуса, которое и ей передавалось. Он делал несколько неудачных попыток заговорить о ней с Регулусом, но тот каждый раз лишь раздражался. А волнение Сириуса от этого только росло. Ему казалось, от этих отношений все обязательно разрушится. Но если София переживала за несчастное сердце Регулуса, то Сириус все больше переживал, что Вэнс выкинет что-то из ряда вон выходящее.       — Регулус знает, что я здесь, — Вэнс нервно улыбнулась и повела палочкой. Книги, которые рассыпались из ее рук на пол, тут же взлетели и встали на полки.       Не задерживаясь больше и не глядя на нее, Вэнс заторопилась на выход.       Повернувшись вслед за ней, София произнесла:       — Если ты хоть как-то обидишь Регулуса, Сириус тебя живьем закопает.       Замерев, Вэнс помедлила мгновение и обернулась к Софии, натянув холодную усмешку.       — Уж кого-кого, а Сириуса я не боюсь.       Скопировав ее усмешку, София склонила голову и спросила:       — А меня?       Усмешка у Вэнс дрогнула и исчезла. В глазах с трудном скрываемое напряжение. Она долгое мгновение смотрела ей в глаза, прежде чем ответить:       — До свидания, София.