
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Семь героев, семь разных судеб.
Младший сын великого рода, бросивший вызов самому Темному Лорду.
Двойной агент, вынужденный каждый день делать непростой выбор.
Оборотень, открывший в себе темную сторону.
Две родственные души, попавшие под внимание Волан-де-Морта.
Первый наследник, отрекшийся от семьи, чтобы однажды вернуться.
Француженка, по воле судьбы оказавшаяся на чужой войне.
Примечания
Вторая и заключительная часть о Мародерах.
События описываются с момента их выпуска из школы и до решающей ночи 31 октября 1981. Первая часть — https://ficbook.net/readfic/8742705 (7 курс).
В главной роли 7 героев, но также в повествовании активное участие принимают семейство Блэков, Вальпургиевы рыцари и Пожиратели смерти, члены Ордена Феникса. Также в фанфике превалирует авторское видение мироустройства магии.
Эта работа про взаимоотношения: внутри семьи, между друзьями и врагами, между возлюбленными и родственными душами. Но все это разворачивается на фоне военных событий и интриг.
83. Metus, dolor, mors ac formidines
26 июня 2022, 07:11
— Тихо, Гарри, — шептала Лили, укачивая его на руках. — Все хорошо, малыш.
Гарри последний час не успокаивался. Рыдал на один дух, и ничего не помогало. Все из-за Лили.
Как только Джеймс не вернулся вовремя с работы, ее мгновенно накрыла тревога. Он никогда не задерживался, а если появлялись какие-то срочные дела, предупреждал. Ее беспокойство ощущал Гарри. Первый год связь с ребенком особенно сильная, и он переживал на пару с ней, перенимая ее страхи.
У Лили на сердце было тяжело. Она пыталась себя убедить, что все хорошо, что у Джеймса могла появиться тысяча и одна причин, почему он задерживается. Всего лишь на час! Это не так и критично.
Он запросто мог разговориться с Сириусом и обо всем забыть. По ее мнению, подобное случалось даже слишком часто. Грюм мог загрузить его дополнительной работой. Его мог вызвать Леви в штаб. В конце концов, он мог зайти в Косой переулок, чтобы купить для Гарри новую игрушку, и по обыкновению застрял в магазине для квиддича — Джеймс называл это место раем на Земле и часов там совершенно не наблюдал.
Но когда прошло уже два часа, Лили перестала себя утешать бессмысленными надеждами. Что-то случилось. Джеймс знает, как она всегда волнуется в его отсутствие, и он никогда не заставил бы ее попусту тревожиться.
Она подумывала отправить ему Патронус, но Джеймс может быть на задании, и ее Патронус выдаст его. Недолго сомневаясь, она отправила Патронус Сириусу. Ответ не заставил себя ждать: «Уверен, задерживается на работе. Я его найду, а ты ни о чем не переживай». Голос его звучал деланно-беззаботно, но Лили все равно уловила напряженные нотки.
Сил на плач у Гарри уже не осталось. Он едва слышно хныкал, икал и без конца возился, пытаясь выпутаться из пеленок. У Лили не осталось сил, чтобы его утешать, только слабо качалась из стороны в сторону, пытаясь его усыпить.
Она должна быть не здесь. Она чувствует, всем сердцем чувствует, что должна быть рядом с Джеймсом.
Стоя возле окна, она то и дело окидывала улицу беспокойным взглядом. За окном становилось все темнее, а стрелка часов приближалась к девяти вечера. Его нет уже почти три часа. Слабо утешало лишь то, что если бы произошло что-то серьезное, ее бы уже предупредили.
— Миссис Лили, — робко произнесла Килла. — Килла приготовила для вас ромашковый чай.
Лили ее коротко поблагодарила, и снова взглянула в окно. На улицу давно опустились сумерки. Завывает сильный ветер, качая верхушки деревьев. Ни одного человека не видно, только старушка миссис Бэгшот стоит на крыльце и зовет своего кота.
— Миссис Лили… — несмело позвала эльф. — Килла может положить малыша Гарри в колыбельку и укачать его. Килла обладает особой магией, малыш Гарри быстро уснет.
Лили знала об этом. Гарри всегда быстро засыпал в колыбельке, когда его укладывала Килла. Но сейчас она его из рук не могла выпустить. Ей было страшно за Джеймса, а Гарри в ее руках давал слабую, но поддержку, что ей так необходима. Он перестал плакать, но все равно без конца беспокоился и возился в пеленках.
Заметив, как возле забора появилась чья-то фигура, у Лили сердце в груди подскочило.
— Джеймс!
Но, всмотревшись, она узнала совсем другого человека.
Она пошевелиться не могла. Немигающим взглядом смотрела, как Марлин торопливым шагом приближается к дому.
Что-то случилось. Случилось что-то плохое.
— Лили? — в прихожей раздался голос подруги.
С Лили словно оцепенение спало. Взяв себя в руки, она устремилась навстречу Марлин.
— Джеймс?..
— Лили, все хорошо, — Марлин говорила твердым голосом, но Лили видела беспокойство на ее лице. — Он с Грюмом. Они пошли на задание, но…
— Но?!
Долгое мгновение Марлин словно пыталась придумать, как бы помягче сказать то, что окончательно выбьет Лили из колеи.
— Они на связь не выходят.
Больше всего она именно этого и боялась. Что однажды он уйдет и не вернется. Каждое утро она этого боялась. Прощалась с Джеймсом каждый раз, как в последний. Не желала отпускать от себя.
А это утро было по-особенному непривычным. Гарри без конца капризничал, а Джеймс опаздывал. Лили пыталась успокоить сына, когда муж уходил на работу. Лишь из прихожей она услышала: «До вечера, Лили!». Она его даже не поцеловала на прощанье. Не поцеловала на удачу. Впервые. А ведь это был их маленький ритуал — Джеймс не уходил из дома без ее поцелуя.
— Что за задание?
— Мы не знаем, — виновато произнесла Марлин. — Скорее всего, что-то с работой Центра связано.
— Они несколько недель егерей выслеживали, — отстраненно произнесла Лили, лихорадочно соображая, куда могло занести Джеймса.
Он и вправду в последнее время часто упоминал штаб егерей в Норидже. Жутко гордился тем, что Грюм именно его посвящает в эту миссию.
— Лили… наши найдут их, не стоит переживать. А меня Сириус отправил к тебе, составить компанию, — произнесла Марлин. — Вместе Джеймса дождемся.
План у Лили сам собой зрел.
— Это… это очень хорошо, — сбивчиво произнесла Лили, приближаясь к подруге.
— Сейчас еще и Мэри придет, — фальшивым бодрым голосом сказала Марлин. — А с Поттером наверняка все нормально. Влип в очередные неприятности. Как всегда, только суматоху в Ордене поднял.
— Подержи Гарри, пожалуйста, — Лили протянула ей Гарри.
— О, — Марлин на мгновение растерялась, но протянула руки. — Ну… давай. Я, правда, еще не делала этого… Привет, малыш. Так, Лили, ты куда это собралась?! — грозно спросила Марлин, с Гарри на руках кинувшись ей наперерез и загораживая проход к двери.
— Я не могу сидеть на месте, Марлин, — в голосе Лили так и сквозило отчаяние. — Не могу. Я чувствую… чувствую, ему нужна помощь. Моя помощь.
— Лили… — сочувственно произнесла она. — Леви весь Орден собрал, они знают, что делать, они найдут их. А тебе лучше оставаться дома. С Гарри.
Взгляд Лили упал на Гарри. Словно чувствуя ее напряжение, он замер, устремив на нее огромные глазища.
Материнское сердце не желало оставлять Гарри. Она понимала, если с Джеймсом что-то случилось, то она не может рисковать и собой тоже. Ради Гарри должна оставаться в безопасности.
Но как она может сидеть на месте, когда все внутри нее кричит о том, что она нужна Джеймсу? Любая минута промедления может оказаться последней. Она никогда не простит себе бездействие.
— Я вернусь, сокровище мое, — шепотом произнесла она, склоняясь над сыном и целуя в лоб. — Вместе с папой.
Не давая больше пробиться сомнениям, она уверенно кинулась в двери, на ходу доставая волшебную палочку.
— Лили, стой! — только и услышала она, прежде чем выскочить за ворота и раствориться в воздухе.
Лили трансгрессировала на окраину Нориджа. Она прокрутилась на месте, внимательным взглядом выискивая следы сражений, выискивая что-то подозрительное. Но кругом редкий лес и редкие дома, в окнах которых горит свет. Пустынные улицы, на которых зажглись редкие фонари.
Слишком тихо.
Где искать Джеймса она не знает. В какую сторону броситься — тоже. А минуты на исходе — она это чувствует. Словно наяву слышит голос Джеймса, что зовет ее по имени.
Сосредоточившись, она прикрыла глаза. Воспоминания. Сейчас они ей как никогда нужны.
Еще никогда раньше она с таким трудом не вытаскивала счастливые события из своей души. Весь вечер — в тревоге и страхе, а ей сейчас счастье и Свет необходим.
Его крепкие и нежные руки, сжимающие ее в объятиях, как самое ценное в мире. Полный обожания взгляд. Голос громкий и звучный, без стеснений говорящий о любви к ней. Шальная улыбка и непослушные кудри, куда она так любила запускать пальцы.
Подняв палочку, она громко произнесла:
— Экспекто Патронум!
Тотчас из палочки выпрыгнула серебристая лань.
— Веди меня к Джеймсу.
Широким прыжком лань устремилась в сторону леса.
Лили интуитивно чувствовала, что ее Патронус обязательно найдет Джеймса. Патронус способен находить человека и передавать сообщения. Но Джеймс не просто человек, он — ее родственная душа. И ее душа не может ошибиться.
Она со всех ног бежала за ланью, которая петляла между деревьями и голыми кустарниками. Рядом с ланью вдруг стало спокойнее. Пропала удушающая тревога и беспокойство, прибавилось уверенности и, несвойственной ей, упрямости и ожесточенности — во что бы то ни было найти Джеймса. Только сердце по-прежнему с сумасшедшей скоростью колотилось о ребра.
Казалось, будто Патронус получился сильнее обычного. За ланью оставался яркий светящийся шлейф, тянувшийся сквозь лес.
Вслед за ланью она выскочила к дому, огороженному забором. Не сомневаясь, вбежала во двор, как вдруг Патронус остановился возле двери, оглянулся на нее и растаял, оставляя после себя лишь мерцающий серебром воздух.
Стоило раствориться Патронусу, ее волнение одолело. Что, если егерей с десяток? Что, если там и Пожиратели Смерти тоже? Иначе бы Джеймс и Грюм не позволили себя одолеть. А Лили почти год не участвовала в сражениях. Последние несколько месяцев она выращивала травы и варила зелья, совершенно не практикуясь в боевой магии. Она собиралась помочь Джеймсу, но не погубить и себя тоже.
Она уже взмахнула палочкой, чтобы вновь вызвать Патронус и отправить за подкреплением, как услышала голос позади себя.
— Заблудилась, красавица?
У Лили морозная дрожь по телу прокатилась, стоило услышать знакомый глубокий баритон. Этот голос все знали. И он не предвещал ничего хорошего. Уж лучше с десяток егерей.
Резко развернувшись, она взмахнула палочкой, посылая яркий луч в Долохова. Но тот с легкостью увернулся, тут же переходя в наступление.
***
— Где их видели последний раз? — спросила Доркас у Кацмана. — Очевидно, на работе, — огрызнулся Сириус. — Если пошли на задание вдвоем! На Сириуса злость накатывала от того, что они медлят, что не знают, куда бежать. Пять минут прошло, а ему казалось, наступает конец света. — Дамблдор предполагает, что они в Норидже, — произнес Кацман. — У них планировалось там дело. — Тогда чего мы ждем?! — возмутился Сириус. — Это деревня на десять домов! Мы сами их найдем!.. Он прервался на полуслове, когда в воздухе появился Патронус Марлин. — Лили отправилась в Норидж, там расположен штаб егерей, за которыми следили Грюм и Поттер. Я не смогла ее остановить. — Как хорошо, что Поттер рассказывает своей супруге секретные данные Мракоборческого центра, — заметил Кацман. Взмахом палочки приманив карту Англии, Кацман расправил ее на столе и указал на самую восточную точку. — Точных координат у нас нет, но штаб находится приблизительно в этом районе, — он обвел круг на окраине городка. — Что они забыли вдвоем в штабе егерей? — недоуменно спросила Марти. — У них было… специальное задание, — уклончиво ответил Кацман. Окинув их взглядом, он добавил: — Разбиваемся по парам, распределяемся по кругу и двигаемся к центру, — он указал на обведенный район. — Территория не особо большая, можно попытаться их найти. Как только что-то заметите, отправляйте Патронус. — Мы с Ремом сюда, — Сириус наугад ткнул в карту и, не медля больше, направился на выход из дома, позвав за собой Ремуса. Норидж уже окутали сумерки. Стоя на обочине пустынной дороги, Сириус переводил взгляд с небольшого коттеджного поселка на редкий лес. Подозрительно тихо. Отчего-то он думал, что попадет прямиком на ожесточенное сражение. Иначе что случилось с Джеймсом и Грюмом? Эти двое никогда не сдались бы без боя. — Что-нибудь чувствуешь? — спросил Сириус. Ремус сосредоточенным взглядом сканировал территорию. — Нам туда, — он указал в сторону леса. Они торопливо шли на расстоянии пары десятков метров, вслушиваясь в каждый шорох. Казалось, Сириус больше ничего не слышал, кроме собственного ускоренного сердцебиения. Сжимая в руке палочку, он вглядывался в каждую неясную тень, в каждый бугор на земле, переживая, что это может оказаться кто-то из Поттеров. Но вдруг — серебристая поволока, виднеющаяся сквозь деревья. Сириус замер. Это не туман, слишком высоко. Да и мерцание дымки говорит о том, что это, скорее всего, след от Патронуса. И не кого-нибудь, а Патронуса Лили. Только у нее Сириус и видел столь мощную Светлую магию. — Рем! — окликнул Сириус и, увидев, что друг его заметил, поспешил по следу. — Это Патронус Лили? — Ремус быстро его догнал. — Наверное, — раздраженно обронил он. — И как только ей ума хватило явиться сюда без всякой поддержки?! Не вытерпев, он обратился псом и, не дожидаясь Ремуса, со всех ног кинулся по следу Патронуса. В собачьем обличии он сразу уловил запах Лили — она шла тем же путем несколько минут назад. Страшно было уже не только за Джеймса, но и за Лили. Если уж Джеймс с Грюмом угодили в засаду, то вряд ли Лили в одиночку справится. А если с ней что-то случится… Джеймс их всех на метлу натянет. Сириус специально послал МакКиннон, чтобы проследила за Эванс! Никакой надежды на женщин. Их вечное самоуправство — как самая большая беда в мире. А он еще по Патронусу Лили парой часов назад понял, что та от волнения места себе не находит и готова сорваться в любую секунду. Заметив сквозь деревья вспышки заклинаний, Сириус ускорился. Перепрыгивая через поваленные деревья и голые кустарники, он несся, что было сил. В голове одна мысль без конца пульсировала — только бы не опоздать. Впереди виднелся невысокий дом, огороженный забором, из-за которого мелькали всполохи чар. Совершив последний длинный прыжок, минуя груду дров, Сириус вылетел прямиком на двух Пожирателей. С палочками наготове, они вот-вот собирались ворваться во двор. Они все втроем замерли, уставившись друг на друга. Пожиратели, долгое мгновение глядя на него, медленно отступили к забору. Сириус зубы оскалил, тяжело ступая им навстречу. Из пасти вырывается пар от дыхания. Глаза горят чистой злобой. — Грим! Это Грим! — с неподдельным отчаянием крикнул один из Пожирателей, и в тот же миг трансгрессировал. Сириус перевел взгляд на второго. Тот вжался в забор, но, стоило Сириусу броситься в его сторону, исчез в воздухе вслед за приятелем. На ходу приняв человеческий облик, Сириус вбежал во двор. В последнюю секунду пригнувшись от луча заклинания, он заметил Лили и Долохова. — О, так ты пришла не одна? — с насмешкой поинтересовался Долохов, но тут же осекся, когда возле Сириуса появился Ремус. Долохов в лице поменялся, глядя на них. Привычная холодная усмешка бесследно исчезла, оставляя ожесточенную злость. Один против троих — нечестно, но Сириус с радостью его прикончит, пусть и не в равном бою. — Предпочитаешь против леди сражаться? — процедил Сириус. — Вполне в твоем духе, мразь трусливая. Беспокойство за Джеймса на второй план отступило. Ненависть к Долохову все перекрывала. Шла от самого сердца, в венах кровь бурлить заставляла и прокатывалась по телу, осыпаясь красными искрами с палочки. Никогда не пройдет достаточно времени, чтобы Сириус забыл о том, что он сделал. Он перед собой Софию видел: нежную, хрупкую, беззащитную. И Долохов перед ним мощный и сильный, крупнее его самого. Словно наяву он видел, как Долохов огромной ручищей сжимает шею Софии, как она ловит воздух широко раскрытым ртом. Как удар сильной ладони растекается по ее лицу. Такой ей чуждый загнанный, отчаянный взгляд. И злой смех над ней. У него пелена перед глазами каждый раз, когда он видит его. С палочки летят изумрудные искры. Каждый раз, когда он видит его. Успокоится он только тогда, когда Долохов будет мертв. — Ты эту паршивую грязнокровку леди назвал? — презрительно усмехнулся Долохов, тут же вскидывая палочку. У Сириуса кровь вскипела с новой силой. Возможно, прав был Регулус: ему плевать на маглорожденных, но он никогда не даст Лили в обиду. Ослепительно изумрудный луч вырвался из его палочки. Оставляя борозду в земле, прорезая сумерки и освещая всю округу, устремился навстречу Долохову. Звонкий вздох Лили, напряженный выдох Ремуса возле него. Сириус в замедленной съемке смотрел, как его самая большая надежда мчится к сердцу врага. Правда, Долохов словно давно его выучил. Будто заранее знал, что он сделает — лишь чуть отклонился — зеленый луч пролетел в паре сантиметров над его плечом. И вновь мерзкая усмешка на губах. Сириус не успел вновь поднять палочку, как во двор влетели трое незнакомых мужчин. Без масок, в поношенных мантиях не первой свежести. Егеря. Но, Сириус не сомневался, Пожирателей тоже недолго ждать осталось. Нужно брать себя в руки. Ненависти не место на поле боя, как и любым другим эмоциям. Но так трудно это сделать. — Ты нашим Патронус послал? — спросил Сириус у Ремуса. Ремус лишь головой мотнуть успел, как в них полетели чары. Пользуясь суматохой, и тем, что от нее все отвлеклись, Лили рванула к дому. — Эванс, рехнулась?! — успел крикнуть Сириус, но Лили уже скрылась в доме. Он бы предпочел, чтобы она оставалась возле него, где он точно сможет ее защитить. А что там, в доме — неизвестно. Сириус разрывался между тем, чтобы кинуться за ней, и остаться с Ремусом. В доме тоже могут Пожиратели и егеря, но оставлять друга против четверых нельзя. — Иди за ней! — резко бросил ему Ремус, тут же отражая проклятье от Долохова и посылая атакующий луч в одного из егерей. Того по земле протащило десяток метров, оставляя безжизненной кучей возле забора. С другой стороны, в Ремусе силы больше, чем в Долохове и парочке бездарных егерей. А бросить Лили он не может. Выругавшись, он устремился к дому, на бегу блокируя и уворачиваясь от вспышек заклинаний. В последний момент затормозил перед дверью и вскинул палочку, посылая в небо сноп зеленых искр — их будет видно издалека, Орден непременно увидит, а на Патронус у него ни времени, ни силы — ненависть все еще в крови бурлит, требует отомстить Долохову. Сириус с трудом берет себя в руки и без конца напоминает себе, что сейчас главное — помочь Поттерам. Ворвавшись в прихожую, Сириус готов был палить по всему подряд. Но заметил лишь Лили в конце коридора. Из комнаты напротив нее летят вспышки чар, не давая ей зайти. Внутри всего двое. Высокий крепкий мужик и егерь со шрамом, пересекающим лицо. Оборотень — Сириусу в нос ударил насыщенный животный запах. Оказавшись с ней бок о бок, они одновременно вскинули палочки, пробивая защитные чары. Атакующее. Парализовывающее. Режущее. И Бомбарда. Они с Лили из двух палочек палили, когда его вспышка заклинания ударила прямиком в грудь егеря, отбрасывая его к стене. Лишившись напарника, оборотень рванул в сторону окна. Ловко уворачиваясь от чар, летящих в него, он с разбегу выбил стекло. Сириус лишь вдогонку успел пустить ему яркий луч заклинания, когда он скрылся во тьме. С палочкой наготове он влетел в комнату вслед за Лили, замирая на входе. В комнате смрад — воздух тяжелый и гнилостный от переизбытка Темной магии. Дышать трудно, глаза режет. Но он не может оторвать глаз от фигуры в центре комнате. На него словно обездвиживающее наслали, стоило ему увидеть изувеченное тело друга.***
— Джеймс, — Лили подлетела к нему, поднимая его голову за подбородок. Никаких признаков жизни. Глаза закатились, зрачки на свет не реагируют. Она старалась не поддаваться панике, замечая уголки торчащих ребер сквозь мантию. Вся рубашка насквозь пропиталась кровью. На лице настоящее месиво. Правая скула разбита, глаз заплыл. Сквозь сломанную кость и разорванную кожу виднеется голая челюсть с выбитыми зубами. В Мунго его не перенести. Слишком много повреждений, он может не пережить трансгрессию. Страх одолевал. У нее начинали дрожать руки, палочка в пальцах ходуном ходила. Она прикрыла глаза, медленно выдыхая. — Возьми себя в руки, Лили, — настойчиво прошептала она. — Джеймсу нужна помощь. — Черт, Сохатый… Она распахнула глаза, услышав полный ужаса голос Сириуса. — Лили, — он устремил на нее отчаянный взгляд. — Все будет хорошо, — твердо произнесла она, стараясь убедить в этом саму себя. Взмахнув палочкой, она избавила Джеймса от веревок, что стягивали его руки и ноги. — Клади его на пол, — сказала она Сириусу. — Аккуратно. Она не рисковала лишний раз применять магию к Джеймсу. Обойдя его со спины, Сириус удивительно бережно подхватил его под руки и стащил со стула, укладывая на жесткий прожженный ковер. Опустившись возле него на колени, она вспорола мантию и рубашку и раздвинула края ткани. Сириус не сдержал судорожный вздох, а у Лили тошнота к горлу подступила. Грудную клетку словно раздирало дикое животное. На коже рваные раны до мяса, нижние ребра раздвинуты и торчат наружу, словно ему хотели вскрыть грудную клетку. Лили обнаженные легкие видит. Они все в жутких рубцах. С такими ранами не живут. А его пульс едва прощупывается, сердце уже почти не бьется. Подняв палочку, она зачитала диагностирующие чары. Над Джеймсом сгустки Темной магии. Пытки, пытки, пытки. Неимоверная боль, что ему пришлось пережить. Лицо повредили физически, а в остальном — воздействие Темных чар. Что ж, так даже легче. Ей проще нейтрализовать действие Темной магии, чем зашивать физические увечья и собирать ребра «вручную». Сириус не дышал, во все глаза глядя на нее и ожидая дальнейших указаний. — Ты знаешь, что делать? — полушепотом спросил он. Она лишь кивнуть успела, как с улицы послышался шум. Сириус метнулся к выходу из комнаты, осторожно выглядывая в коридор. — Там Пожиратели, — обеспокоенно произнес он. — И наши. Судя по крикам заклинаний и разрушениям, там шло сражение. А Лили сейчас совершенно нельзя отвлекаться. — Делай, что нужно, — Сириус повернулся к ней. — Я здесь. Никто не пройдет. Кивнув ему, она вновь сосредоточилась на Джеймсе. Нужно было позвать кого-нибудь еще на помощь. Лили успела заметить Грюма, которому тоже явно нужна помощь, и еще два тела. Но все ее мысли сейчас были возле Джеймса. Настроившись, она подняла палочку и принялась зачитывать заклинание. Чары древние, сложные. Призваны вытягивать всю Тьму из человека. Их редко используют, но у Лили нет времени выяснять, что конкретно на нем использовали, чтобы нейтрализовать точечно. Джеймс замычал от боли. Губы скривились. Он в спине прогнулся. — Потерпи, Джейми, — прошептала она, свободной рукой обхватив его ладонь. В комнате потемнело. Все свечи погасли. Распахивая окна, в комнату ворвался холодный октябрьский ветер, раздувая шторы. Вены во всем его теле темной кровью налились, яркой синей паутинкой проступая сквозь кожу. Сердце совершило толчок, забилось ускоренно. У нее в ушах звенело, не слышала саму себя. Она лишь Джеймса видела, а кругом — тьма. Ни Сириуса, ни звуков сражений, ни комнаты. Лили по седьмому кругу заклинание читала. Рубцы на легких затягивались. Ребра с хрустом на место вставали. Под его жалобный обессиленный стон из груди серый дым вырывался. Пахло жженым и гарью. У нее испарина на лбу вышла. Дышать становилось все труднее, она словно пробежала не один десяток километров. Лили чувствовала, как силы ее покидают, но упорно продолжала зачитывать заклинание. Она утерла рукавом мантии пот со лба, все еще тяжело дыша, и взглянула на сеть рубцов на груди Джеймса. Прошептав заклинание, она убрала остатки крови и прикоснулась пальцами к шрамам. Ребра встали на место. Только между тремя нижними сейчас шли борозды соединившейся кожи, как и по середине оставался толстый шрам. Постаравшись подняться на ноги, она пошатнулась. — Лили? — забеспокоился Сириус. — Все нормально, — слабым голосом произнесла она, опускаясь обратно возле Джеймса. В голове стоит гул. Слабость во все теле не дает и палочку поднять, взгляд с трудом фокусируется. Но нужно еще залечить разбитую рану на его лице и ссадины на руках и ногах от веревок. Из нее словно разом все силы вышли. Она давно не работала с Темными чарами, и сейчас потратила весь свой запас магии. — Что там? — она кивнула на дверь. Она словно в оцепенении находилась до этого, и только сейчас услышала, что шум сражения стал сильнее и ближе. — Все спокойно, — с неестественной усмешкой ответил Сириус. — Наши дают достойный отпор, сейчас Дамблдор появится, и все закончится. Парочка егерей пытались сюда прорваться, но теперь отдыхают в коридоре. — Нужно кого-то из наших позвать, — едва шевеля губами, сказала Лили. — Грюму нужна помощь. — Я ему кровь остановил, — с нотками едва уловимой гордости произнес Сириус. — Слышал это заклинание от тебя. И решил попробовать. Вроде получилось. У Лили даже сил возмущаться не было. Они на целительских курсах несколько дней отрабатывали кровоостанавливающие чары — они не только сложны, но и опасны — одно неверно поставленное ударение в заклинании и можно «выкачать» всю кровь из человека и убить. — Как Сохатый? — взволновано спросил Сириус. — Жить будет, — чуть слышно ответила она и сдалась, позволяя тяжелым векам окончательно опуститься.***
— Мерлин, Эванс, ты меня напугала до смерти! — возмутился Сириус, стоило ей приоткрыть глаза. — Я Поттер, — на автомате поправила она, но, вспомнив, кто она и где, резко приподнялась. — Да, кажется, смена фамилии не пошла тебе на пользу, Цветочек, — осуждающе произнес Сириус. — Сохатый придет в себя и… отругает нас обоих! За то, что ты здесь, а не дома с Гарри. — Джеймс!.. — Лили подскочила с продавленного дивана, на который ее кто-то уложил. — С ним все хорошо, — Сириус перехватил ее за руку. — С ним целители работают. Ты спасла его. Лили только сейчас смогла осмотреться. Они все в той же комнате, только сейчас здесь светло и людно. Много целителей и еще больше мракоборцев. Никого из Ордена здесь больше нет. Только Сириус да Дамблдор, который разговаривал с кем-то из мракоборцев. Джеймс лежал на том же месте, все также неподвижно. Вокруг него сгрудилось сразу несколько коллег Лили. Ей и хотелось вмешаться, но она по-прежнему была слишком слаба. С ним все будет хорошо. Он в надежных руках, и опасности больше нет. Настойчиво опустив ее обратно на диван, Сириус протянул ей какой-то пузырек. — Целители сказали дать тебе, когда в себя придешь. Полностью доверившись Сириусу, она выпила содержимое. По телу тут же разлилось обжигающе-приятное тепло и умиротворение. Еще мгновение посмотрев на Джеймса, она подняла взгляд на Сириуса. — Как Грюм? — Грюм, — Сириус запнулся на секунду. — Новая нога у него не вырастет, но действие проклятья остановили. — Остальные как? — Нормально. Эмми немного зацепило, но ничего серьезного, Питера вырубили почти сразу, опять весь бой пропустил, но живой — еле откачали. Повязали четверых егерей, двое — мои, — не без гордости усмехнулся он. — И пленников освободили. Их тут пятеро было, еще и заместитель Крауча, представляешь? Сейчас опять разбирательство начнется. Из трупов только двое. Какой-то егерь и… Розье. — Эван? — ахнула Лили. — Ага, — Сириус взгляд отвел. — Оба умерли здесь, на дуэли с Джеймсом и Грюмом. Ей показалось, что Сириус с неким сожалением говорил. Ведь он Розье с самого детства знал — дальний родственник. Одно дело в школе устраивать незаконные дуэли, учиться на соперничающих факультетах, совсем другое — посылать в друг друга смертельные проклятья, быть по разные стороны баррикад на настоящей войне. Так не должно быть. Несмотря на различные взгляды, а они должны были жить в согласии. Как никогда Лили ощутила всю несправедливость мира. Ведь ничто не мешало Эвану жить так, как ему хотелось. Он, как и Джеймс, превосходный игрок в квиддич, он сильный и талантливый волшебник. Он попал под влияние своих родителей и влияние Волан-де-Морта, пошел войной на таких, как она. Но в чем она виновата? Она никогда не мешала, и не собиралась мешать таким, как Эван. Он ей попросту безразличен. Но именно из-за него, из-за таких, как он, пострадал и Джеймс, который защищал ее, который защищал таких, как она. — Сам виноват, — с некой ожесточенностью произнес Сириус. — Выбрал пытать и убивать невиновных, вот и поплатился. Лили внимательно вгляделась в него. Только сейчас вспомнила, что он послал смертельное проклятье в Долохова. Выглядит он как обычно, словно не он использовал сильную Темную магию, только тремор рук да серая бледность его и выдает. Как будто для него не впервой столь яркое желание убить. — Сириус… — Не надо, Лили, — поморщился он. — Я все равно его прикончу. И каждый раз буду пытаться.***
Оставив Поттеров в Мунго, Сириус, наконец-то, трансгрессировал к дому в Белгравии. Он задержался перед воротами дома, пытаясь отдышаться. Руки все еще жутко дрожали. После того, как он выпустил Аваду, он на это не обращал внимания — не до того было, а сейчас, стоило суматохе и панике утихнуть, его безумно заколотило. Дыхание неровное, внутри все в подвешенном состоянии. Казалось, со временем, хоть немного, но его ненависть к Долохову должна была утихнуть, но она, напротив, становилась лишь сильнее. Смертельные чары, которые он направлял в Долохова или Беллатрису каждый подвернувшийся случай, всегда выходили у него легко, но они еще никогда не были столь мощными, как сегодня. Они шли от самого сердца. Бланк наверняка это почувствовала. Подобную злобу на сражениях он не часто испытывает. Если нет его заклятых врагов, то чаще всего он чувствует лишь азарт и веселье, каким бы неуместным оно ни было. Каждый из подобных случаев он пытался взять себя в руки и утихомирить ярость в груди. Иначе Бланк почувствует и придет. «Спасать» его или еще делать какую-нибудь глупость. Его напрягало и злило, что Лили оставила Гарри и рванула спасать Джеймса. Да, он понимал, что Джеймс бы иначе не выжил — минута промедления, и все, конец. Но он переживал, что нечто подобное может выкинуть Бланк. Он бы предпочел умереть, чем подвергать ее смертельной опасности. Сириус ни на секунду не забывал ее угрозы. Он и на секунду не поверил, что она согласилась с его условиями. Ударит ей в голову, и она явится прямо посреди сражения, если вдруг ей покажется, что он в опасности. Стоило ему переступить порог ворот, он увидел Софию. Ждала его, сидя на ступеньках крыльца вместе с Като. Заметив его, она тут же подлетела на ноги и устремилась ему навстречу. Подхватив ее на бегу, прижал крепко к себе. Утыкаясь носом в шею, вдыхая любимый запах. Успокаивая, наконец-то, сумасшедше колотящееся сердце. — Софи. Она почувствовала. И правда почувствовала, что он в очередной раз был на грани. Использовал Аваду, желал убить. Терял контроль над собой и над ситуацией. И сейчас она прижималась к нему всем телом, словно стараясь забрать все его напряжение себе. Отстранившись, она беспокойным взглядом обежала его лицо. Но тут же ее губы плотно сжались, в глазах угроза. Зная, что она скажет, Сириус ее опередил: — А где Рег? — Свалил куда-то, — безразлично обронила она, продолжая на него испытующе смотреть. — Что значит, свалил? — опешил Сириус, и тут же повысил голос: — Куда?! Он тебя одну оставил посреди ночи?! — Да какая разница? — в ответ вспылила она. — К любовнице своей, наверное, ушел! А мне надсмотрщик не нужен! — Еще как нужен, — грозно произнес он, приближаясь к ее лицу. Сириус давно хотел поговорить с Регулусом, попросить его особо внимательно присматривать за Бланк, когда его дома нет и, особенно, когда его вызывает Орден на срочные задания. Чтобы он ни в коем случае не позволил ей совершить глупость. — Для чего? — у нее глаза опасно сузились. Она отступила от него на шаг. — Чтобы он не позволил мне сделать то, что должна? — Единственное, что ты должна — быть в безопасности! — Что произошло? — перебила она. Сириус уже успел связаться с ней по сквозному зеркалу и рассказать о случившемся, но она явно имела в виду нечто конкретное. Ему не стыдно было ей признаться в том, что он в очередной раз Аваду использовал, но отчего-то молчал. — Ты Долохова встретил? — предположила она. — Или Беллатрису? — Долохова, — нехотя протянул Сириус. — Ты нарывался опять? — выпалила Бланк. Сириус на нее бешеный взгляд поднял. Его до дрожи бесили ее просьбы быть осторожнее, не лезть первым к Долохову или Белле. Будто это в его силах! Он никогда, никогда не успокоится, пока они оба глубоко под землей лежать не будут. — Да, я Аваду в Долохова пустил, — не без злорадного удовольствия произнес он. — Ублюдок увернулся. Но однажды я попаду. Бланк на него с неподдельным ужасом смотрела. Она его не осуждала за использование Темных чар. Она явно боялась, что для него это плохо закончится. Использование Темной магии разрушало, чем чаще, тем больше. Лишало человечности, разума. Делало жестоким. Но Сириус не видел иного выхода. И от своих убеждений он никогда не отступится. — Сириус… — А знаешь, почему так происходит? — зло усмехнулся он. Каждый раз один и тот же разговор. Она просит его не «нарываться», он в ответ говорит, что будет. Но, кажется, пора уже сказать ей все, что так его тревожит и не дает покоя. — Потому что я себе простить не могу, что оставил тебя и подверг опасности. Не смог защитить. И я не успокоюсь, пока не отомщу им. — Мне не нужно, чтобы ты им мстил за меня, при этом рискуя собой. Это того не стоит. — Ты этого стоишь. — Ты делаешь это не ради меня, — резко произнесла она. — А собственное эго потешить. Может быть, в чем-то она и права. Местью Сириусу хотелось заглушить тупую боль от вины, что его мучила. Что бы она ни говорила, а это он виноват в ее мучениях. Беллатриса ее похитила, потому что он разрушил помолвку брата и ее под удар поставил. Она издевалась над ней, пытала. По той лишь причине, что София с ним, с Сириусом. Долохов ее преследовал по той же причине. Предательница крови, сбежавшая пленница Волан-де-Морта. С ней ничего бы не случилось, если бы она была помолвлена с Регулусом. С ней ничего бы не случилось, если бы он отправился вместе с ней во Францию, не позволил уйти одной. Он должен был предвидеть все последствия и предотвратить их, уберечь Бланк. Но вместо этого отпустил ее одну неизвестно куда. — Сириус, кому станет легче, если они тебя покалечат или убьют? Да даже если ты их в ответ прикончишь! То, что они сделали, уже не исправить. — Не исправить, — согласился он. — Но я дам им понять, какую ошибку они совершили, когда палочку в твою сторону подняли. — Ты понимаешь, что я каждый раз на пределе? — не вытерпела она. — Каждый раз, когда ты встречаешь Беллатрису или Долохова. Я чувствовать ничего не могу, кроме твоей злости. Меня трясет всю каждый раз. И я каждый раз думаю, не конец ли это? Выдержишь ты, или сможешь успокоиться? — Успокоюсь, когда они оба сдохнут. — А если сдохнешь ты? — воскликнула она. — Или, думаешь, ты бессмертный?! А я?! Если тебе на себя плевать, обо мне подумай! Хочешь меня одну оставить?! Да я рехнусь, если с тобой что-то случится! — Какой пессимистичный настрой, — фальшиво усмехнулся он. — Со мной точно ничего не случится. — Поттер так же всегда говорил, — резко перебила она. — И что? Помогла ему его самоуверенность? Или его Лили в последнюю секунду спасла? — Неудачное стечение обстоятельств, — нехотя проворчал Сириус. — Вот видишь, никто от этого не застрахован. На месте Поттера или Розье может оказаться любой. Смягчившись во взгляде, оставляя лишь беспокойство, она подошла к нему, обхватив его ладони руками. — Сириус, — с неприкрытым отчаянием позвала она, — я всего лишь прошу быть осторожнее. Не лезть к ним первым, не использовать Темные чары. — Поверь, Софи, я и так стараюсь не рисковать лишний раз, — искренне ответил Сириус. — Мне совсем не хочется умирать, зная, что дома меня ждешь ты. Но… я когда вижу кого-то из них… всё. Меня перекрывает. Этому невозможно сопротивляться. — Может, мне тогда рядом с тобой лучше находиться? — невинным голоском поинтересовалась она. В глазах смесь из недовольства и беспокойства. — Чтобы контролировать твои порывы гнева? — Точно, — поддакнул он. — Вступай скорее в Орден, чтобы участвовать во всех сражениях вместе со мной. — А что? — усмехнулась Бланк. — У вас же в Ордене полно… всяких. МакКиннон, Доркас, Вэнс. Все сражаются. А я чем хуже? — О, так ты на полном серьезе хочешь вступить в Орден? — резко сменив тон, умильным голосом поинтересовался он. — А может и хочу! — прямо ему в глаза солгала она. — Только через мой труп! — проорал он. — Будто мне твое разрешение нужно! Дамблдор сам мне доступ в штаб открыл! Сириус во все глаза на нее смотрел. Знал, что она врет, и никуда вступать не будет, но все равно раздражался. Бесился от одной только мысли, что она будет в сражениях участвовать. Откуда в ней эта раздражающая привычка побесить его? И почему он каждый раз на это ведется? — И не надо так смотреть, Блэк, — с деланным холодом произнесла она. — Ты не хочешь быть осторожнее. Вечно нарываешься на Долохова и Беллатрису. Ты не хочешь уезжать из Англии. Одержим бессмысленной местью. А я чувствую, когда ты на грани. Ты сам говорил, эмоциям не место на поле боя, теряется бдительность. Пускаешь Аваду и сам рискуешь под нее попасть. И какой у меня остается выход? Хочешь, чтобы я молча терпела это? Сидела дома, как послушная собака? Бланк быстро теряла контроль над собой. Видимо, сказалось его нервное перенапряжение, которое она все на себя переняла. — У меня уже никаких сил не осталось сидеть здесь. Третий год идет! У меня жизнь в этом чертовом доме проходит! Я ненавижу долбанную Англию с ее войной! Я только ради тебя здесь!.. — она осеклась на полуслове и тяжело выдохнула, продолжая упрямо смотреть ему в глаза. Лишь однажды, еще в школе они обсуждали эту тему. Бланк предлагала вместе уехать из Англии. Никогда не думать о войне и жить в свое удовольствие. Сириус хорошо это помнил. Он тогда был благодарен ей за то, что она не настаивает, не заставляет его делать выбор между ней и друзьями, ради которых он остается в Англии и участвует в войне. Он не мог представить, каково это — годами сидеть в четырех стенах. Он бы точно не вынес. Но Сириус и так старается делать все возможное, чтобы избавить ее от заточения. Старается как можно чаще придумывать для них свидания и вытаскивать ее из дома. Она несказанно счастлива в столь редкие моменты. Только вот Англию он не оставит, пока его друзья сражаются, пока они в опасности. И больше всего он был рад тому, что рядом с ним Бланк. Ждет и встречает его дома, наполняет жизнь смыслом, делает его счастливым в столь темные времена. — А ты не можешь самую малость ради меня сделать, — тихо добавила она. — И что ты предлагаешь? — усмехнулся Сириус. — Я уже сказал, я не успокоюсь пока Белла и Долохов не сдохнут. Никто и ничто на это повлиять не смогут. Но она продолжала упрямо, с отчаянием смотреть на него, никак не желая принимать его решение. Сириус знал, что за мысли крутятся в ее голове — уехать далеко отсюда — она грезила об этом день и ночь, он понимал это по обрывкам ее фраз, по упомянутым вскользь мечтам, по планам, что она без конца строила. Но он не мог, сейчас не мог этого ей дать, хотя и желал всем сердцем. — Предлагаю уехать нам с тобой из Англии, — на один дух выпалила она. Сириус растерялся на мгновение — Бланк знает, что добровольно он не согласится, но при этом знает, что он последует за ней куда угодно — сорвется она на другой край Земли, и он за ней пойдет. — Хочешь заставить меня выбирать, Софи? — холодно усмехнулся он. — Между Орденом, где все мои друзья, и тобой? Ты знаешь, кого я выберу. Ну так давай, заставь меня. Бланк безысходность в глазах не скрывала. С полной обреченностью на лице произнесла: — А что ты мне предлагаешь? Смириться и спокойно терпеть? Смотреть, как ты себя уничтожаешь, как под риск подставляешь? А ты бы смог, если бы знал, что я на грани нахожусь? — Нет, не смог бы, — честно ответил Сириус. — Именно поэтому и хочу избавить тебя от любой угрозы. — Собой рискуя при этом, — в который раз повторила она. — А ты думала, все так легко будет? — не выдержал Сириус. — Софи, я не представляю, правда не представляю, каково это — сидеть в этом доме целыми днями. Для тебя этот дом — тюрьма, а для меня — лучшее место на Земле. Только из-за тебя одной. И только из-за тебя одной я стараюсь быть осторожнее! Не рисковать лишний раз. Но не всегда это удается. Да, я одержим «бессмысленной местью» Долохову и Белле. Но еще больше я одержим идей прожить с тобой каждую раздражающую секунду. И я обещаю, Софи, сделать все, что в моих силах, чтобы война как можно скорее закончилась. С нескрываемой безнадежностью она ему кивнула и, ступив навстречу, протянула к нему руки, обхватывая в объятиях. Прижалась щекой к его плечу, крепко обнимая его. Сириус облегченно выдохнул — кажется, скандал закончен. Он мог ругаться с ней по любому поводу, кроме этого — его месть Долохову и Беллатрисе, потому что к единому мнению они никогда не придут. Обнимая ее за плечи, поцеловал в висок. Чуть отстранившись, он, деланно бодрым голосом спросил: — Скажи лучше, куда мы отправимся первым делом, как одержим победу. В глазах ее все еще беспокойство, но на губах уже мелькнула слабая улыбка. — В Париж. — Снова? — улыбнулся он. — Ты и половины не видел того, что я хочу тебе показать. — Можем устроить себе небольшой праздник уже через пару дней, у меня выходной как раз будет. У нее в глазах искры вспыхивали от предвкушения, на губах неподдельная счастливая улыбка. — Только, — опомнился Сириус, — если с Джеймсом все нормально будет. Сириус уже готов был к новой порции недовольства, вполне заслуженного, но она, прикрыв глаза на мгновение, кивнула. — Отправимся, как Поттер в себя придет.***
Лили целую неделю в Мунго провела. Искала любую возможность, чтобы находиться возле Джеймса. Его лечение проходило тяжело. Он практически не приходил в себя. Его подолгу будили, чтобы накормить и дать лекарства. Но даже в эти моменты он бессвязно разговаривал и не узнавал Лили. Лишь изредка звал ее по имени, глядя сквозь нее и находясь далеко-далеко отсюда. Она видела, сколько мучительной боли ему пришлось пережить, и всерьез переживала, что ему могли повредить сознание. У нее сердце разрывалось от его пустого взгляда. Еще и целители не давали никаких утешительных прогнозов. «Слишком много боли, слишком Темная магия. Подобное не всегда удается вылечить, миссис Поттер» Ей казалось, она переживала самые страшные моменты, когда Джеймс был в плену у Долохова. Но сейчас она была в отчаянии, не зная, чем ему помочь. Каждый раз она заходила в его палату, надеясь встретить его взгляд, но он всегда лежал в неподвижной позе, никак на нее не реагируя. — Привет, Джейми, — она присела на край кровати, ласково проводя рукой по его волосам. Никакой реакции. Глаза предательски защипало. Но она, задержав дыхание и зажмурившись, медленно выдохнула. Ей нельзя терять самообладание. Взяв его руку двумя ладонями, она произнесла: — Мы с Гарри очень скучаем по тебе. Он плохо спит и явно не понимает, куда ты пропал. И снова — тишина в ответ. — К тебе Сириус заходил. И Ремус с Северусом всегда спрашивают о тебе. Весь Орден за тебя переживает. И Грюм больше всех. С ним все хорошо, его уже выписали. Выжидательно смотрит на него. И вновь никакой реакции. Прикрыв глаза, она опустила плечи. Напряжение не уходило, голос ее звучал отчаянно. Прогнозы целителей были неутешительны, но она даже думать не хотела о том, что больше никогда с ним не заговорит. Она как-то прочла, что каждый человек — Свет для кого-то: погибнет — и другому Темно. Джеймс был для нее светом. Она его силой свою магию насыщала. Делала ее яркой, искрящейся. А сейчас из нее словно всю жизнь выкачали. Скинув обувь, она устроилась возле него, обнимая и прижимая к себе. Собственное бессилие убивало. Ведь не может быть так, чтобы она ему ничем помочь не могла. Она столько раз слышала, что любовь всесильна, что любовь спасет, исцелит. Только вот вряд ли существует специальное заклинание. И вряд ли поможет целительный поцелуй, как в сказках. Но она готова была отдать всю себя ради его спасения. Поделиться не только силой, но и жизнью. Лишь бы он вновь был с ней рядом. — Джейми… Прижимая его к себе, она сама не заметила, как уснула. Она вздрогнула, ощущая прикосновение мягких подушечек пальцев к лицу, но лишь сильнее прижалась к Джеймсу. Во сне было хорошо. Джеймс был здоров и дома, держал Гарри на руках, рассказывал ей о работе — об очередной тренировке по квиддичу перед важной игрой. Прямо на трехлетнем Гарри показывал, какие виражи на метле выполнял. А гостиная переполнялась детским визгом и хохотом. У нее каждый раз сердце замирало, когда Джеймс подкидывал Гарри в воздух, и каждый раз сжималось от переполняемого счастья, когда Джеймс его ловил под его же веселый смех. — Лили… Наяву услышав его голос, она распахнула глаза, натыкаясь на затуманенный взгляд Джеймса. Мгновенно придя в себя, она приподнялась на локте и взволнованно его оглядела. — Джеймс? — Я в Мунго? — слабый голос наполнен беспокойством. — Скажи, что я в Мунго, а не на том свете. У нее улыбка на губах дрогнула. Не выдержав, она обхватила его лицо ладонями и склонилась, оставляя десятки поцелуев на губах, глазах, щеках. Но, тут же опомнившись, отстранилась и села. — Как ты себя чувствуешь? — строго спросила она, доставая палочку из кармана мантии. — Не особо… Все тело ломит. Кажется, я понял, как ощущает себя Рем в период трансформации, — он вдруг смолк и устремил на нее серьезный взгляд. — А Гарри с кем?! — Он дома, с Сириусом и Софией. Сейчас их очередь с ним водиться. — Это хорошо... Им нужно практиковаться. Лили на него насмотреться не могла. Все еще чересчур бледный и измотанный (будто не он неделю проспал), взгляд неясный, речь сбивчивая, но это был он, ее Джеймс. У Лили горло спазмом сдавило, в груди защемило. Глаза резко обожгло. Не сдержав тонкий всхлип, она закрыла лицо ладонями. Больше недели она держалась, а сейчас, наконец-то, дала волю слезам. — Ну ты что, Лили… — Джеймс к ней мягко прикоснулся, отнимая ладони от лица. — Я думала, ты уже никогда в себя не придешь, — сдавленно произнесла она. — Ты больше недели в себя не приходил! Меня не узнавал… — Да ты что, — он ей неуверенно улыбнулся. — На самом деле, мне просто хотелось отоспаться… Сама понимаешь, работа в Центре, дежурства в Ордене, еще и ребенок маленький, — с картинным ужасом прошептал он. — А здесь тишина и покой. Она в ответ то ли всхлипнула, то ли хихикнула, утирая мокрые дорожки с щек. Но теплота из его глаз вдруг пропала, оставляя неподдельную серьезность и напряжение. Резко поднявшись и усевшись в кровати, он требовательно, с легкими испуганными нотками, спросил: — Грюм?!.. — С ним все хорошо, Джеймс, — Лили не сдержала нежную улыбку. — То есть… он лишился ноги, но в остальном жив и здоров. — Вот же черт… — Он к тебе заходил, — добавила она. — Беспокоился. — Правда? — у Джеймса довольная улыбка на губах засияла, но она тут же неестественно застыла. — В смысле, заходил? Он же… у него теперь пиратская деревянная нога? — Лучше, — улыбнулась Лили. — У него протез в виде когтистой лапы вместо ступни. — Круто, — восхищенно протянул он.