Marauders. Soul shards

      Ранним утром в Мракоборческом центре находился только Грюм, который по обыкновению приходил на любимую работу раньше всех, да пара дежурных мракоборцев.       — Мистер Грюм!       — Джеймс, надеюсь, с хорошими новостями?       Его наблюдение за Руквудом не увенчалось особым успехом, хотя он и узнал некоторую интересную информацию.       — Руквуд более двух часов провел в ресторане с некой мисс Реджиной Филанджи. Не сказал бы, что у них была деловая встреча, они вели себя, скорее, как пара. Что довольно странно, согласитесь, мистер Грюм? В жизни не подумаешь, что на Руквуда хоть кто-то клюнет! А Филанджи на первый взгляд ничего…       — По делу что-нибудь есть? — прервал Грюм.       — Да-да! — спохватился Джеймс. — Когда они вышли из ресторана, направились в сторону Лютного.       Джеймс в подробностях доложил о встрече Руквуда и Филанджи с двумя людьми, в одном из которых он узнал Торфинна Роули, еще одного предполагаемого Пожирателя Смерти. Правда, встреча эта пошла у них явно не по плану.       Компания не успела скрыться за дверью магазина, принадлежащего отцу Роули, как на них напала группа из четырех человек. Завязалась потасовка, Джеймс едва себя в руках сдержал, чтобы воздержаться от участия.       Подобные нападения были не редкостью в Лютном переулке. Жертвы Пожирателей Смерти, бездомные или просто мелкие преступники часто здесь ошивались. Хотя и на столь высокопоставленных лиц Министерства редко осмеливались нападать.       Руквуд трансгрессировал в тот же миг, бросив свою спутницу, которая торопливо скрылась в Сохо, где найти ее уже было нереально.       — Интересно, какое она отношение к Пожирателям имеет? — задумчиво спросил Джеймс.       — У нас есть сведения, что она прибыла в Англию вместе с Каркаровым.       — О, да ладно?! — восхитился Джеймс.       Игорь Каркаров носил маску Пожирателя Смерти, участвовал в нападениях на маглов, но об этом знал лишь Орден, и доказательств, чтобы сдать его Министерству, у них не было.       — Отлично, Поттер. Оформи протокол и отнеси его в архив.       Услышав про архив, Джеймс мгновенно собрался и покинул кабинет начальника. Последние пару недель в архиве он бывает чаще, чем у себя дома.       Архив представлял собой огромную библиотеку, в которой собраны все правонарушения за последние несколько веков, с описанием места происшествия, участников, часто еще и с приложенными вещественными доказательствами и различными артефактами. Джеймс не сомневался, что сможет найти там что-нибудь полезное по ограблению Гринготтса. Да, может быть, ограбить банк так никому и не удалось, но несколько попыток уже делалось. И им не помешает поучиться на чужих ошибках.       Заведовала архивом Летиция — очаровательная волшебница двадцати восьми лет, которая одно время встречалась с Айви, и которая, к сожалению, была совершенно не падкая на обаяние не только Джеймса, но и всего мужского пола.       Но Джеймс не терял надежду и все равно постоянно крутился возле архива, пытаясь очаровать Летицию. Внутрь никого никогда не пускали. Как правило, руководитель определенного отдела выдавал поручение своим сотрудникам, с которым они шли к Летиции, и вот уже она доставала необходимую папку с запрошенными документами.       За эти пару недель Джеймсу удалось лишь выяснить, что архив запирается на металлическую дверь, закрытую не только на специальный ключ, но и защищенную чарами. Узнать зачарованный пароль не составило большого труда — он три часа просидел возле Летиции в Мантии-невидимке, дождавшись, когда она будет открывать дверь. Большая проблема обстояла с ключом. Джеймс уже понял, что подговорить Летицию пустить его в архив не удастся, а значит, ему нужна копия ключа, который Летиция всегда носила при себе.       — Летиция, — Джеймс ей обворожительно улыбнулся, протягивая отчет о его слежке, подписанный Грюмом.       — Здравствуй, Джеймс, — она вымученно улыбнулась в ответ, принимая пергамент и мельком окидывая его взглядом, убеждаясь, что он оформлен по всем правилам.       И не понятно — то ли она утомилась к концу недели, то ли Джеймс ей уже надоел.       — Тоже заставляют работать по выходным? — сочувственно вздохнул он.       — Да, мистер Грюм попросил помочь кое с чем…       — Джеймс, — холодный голос за спиной мигом заставил его обернуться.       — Айви! — от неожиданности воскликнул Джеймс, натыкаясь на ее взгляд. — Какая приятная встреча!       Стоя в дверях, преграждая ему путь, она вопросительно вскинула брови.       — Что ты здесь делаешь?       — Да так, отнес протокол по вчерашней работе, — улыбнулся он, но она, кажется, не поверила и перевела взгляд на Летицию.       — Все так, — подтвердила она, — тут и подпись мистера Грюма.       — А ты что, подозреваешь меня в чем-то? — Джеймс принял глубоко оскорбленный вид.       — Поступают жалобы, Джеймс, что ты стал слишком часто здесь ошиваться.       — О, ну нет-нет, — смущенно проговорила Летиция, — я не жаловалась!       Джеймс переводил взгляд с одной на другую. До него медленно доходило, что они, судя по переглядкам и смущенным взглядам Летиции, все еще встречаются. Летиция смотрела на нее взволнованным, вспыхнувшим взглядом, дыхание участилось.        — Не буду вам мешать, дамы, — Джеймс им очаровательно улыбнулся и направился на выход, размышляя, как бы подключить Айви к его операции — уж она-то точно сможет ключ достать.       Но, едва Джеймс от архива отдалился, позади него раздалось:       — Что тебе нужно от Летиции?       Остановившись, Джеймс окинул Айви оценивающим взглядом.       — Переживаешь, что она… сменит направление?       — Нет, переживаю, что ты ее во что-то втянешь.       Окинув пустой коридор взглядом, убеждаясь, что Мракоборческий центр в такой час выходного дня пуст, он приблизился к Айви.       — Сколько вы уже встречаетесь, Айви? Года полтора? Или больше?       — Мы с ней давно уже не встречаемся.       — Правда? — деланно удивился Джеймс. — Она же с тебя влюбленного взгляда не спускала. И когда же она тогда успела тебе нажаловаться на меня?       — Иногда мы с ней вместе ходим на обед. Хоть это и не твое дело.       — Интересно, — задумчиво протянул Джеймс, глянув на дверь архива. — А она знает, что ты замужем за Пожирателем Смерти?       У Айви глаза опасно сузились.       — А твой Пожиратель знает, что ты с ней обедать ходишь?       Сейчас еще и взгляд недобрым огнем загорелся.       — Можешь рассказать ему, если хочешь, чтобы завтра же ее убили, — с холодом произнесла она.       — Если бы у меня была возможность поговорить с твоим мужем, он бы уже сидел в Азкабане, — улыбнулся ей Джеймс.       И он совсем не шутил.       — Что ты хочешь, Джеймс?       — Хочу, чтобы ты выкрала ключ от архива и дала его мне. Так и быть, копия тоже подойдет.       На ее губах искренняя улыбка нарисовалась.       — Я не стану этого делать.       — Айви, — полным серьезности тоном произнес он, — я не хочу опускаться до угроз и шантажа.       — Знаю, — также серьезно кивнула она. — И ты не опустишься.       Да, Джеймс может всему Мракоборческому центру рассказать о ее браке с Банди, но они оба знают, что он так никогда не поступит, даже если она не согласится помогать.       — Черт, — прошептал он, прикрывая глаза.       Айви ему казалась отличным вариантом, который нужно использовать. Летиция вся млела и растекалась перед ней, для Айви бы никакого труда не составило сделать копию ключа. А дальше проще-простого. Он уличит момент, когда она уйдет с работы, и проникнет в архив.       — Излишнее благородство тебе жить мешает, Джеймс, — насмешливо произнесла она.       — Да не особо, — недовольно отозвался он и вдруг поднял на нее решительный взгляд. Да, он не станет опускаться до угроз и шантажа, зато Айви не сможет бросить их на произвол судьбы и верную погибель. Ну, только если все ее видения не ложь. — Но ты обязана мне помочь, Айви.       — О, ну да, как же.       — Это же касается крестражей, — громко прошептал он, а в ее глазах тревога и интерес вспыхнули, которые она даже не попыталась скрыть. — Ты ведь не хочешь, чтобы кого-то из нас прикончили во время ограбления?       — Вас не прикончат, если вы не будете грабить, — с жесткостью произнесла она. — И вообще высовываться лишний раз.       — Айви-Айви, — Джеймс снисходительно покачал головой, — как же плохо ты нас знаешь. А Регулус? — он еще ближе склонился к ней и понизил голос. — Этот псих спит и видит, как Гринготтс грабит. Никакие доводы его не остановят. И ты думаешь, Сириус отпустит его одного? Да ни за что! А я не позволю Сириусу отправляться туда без меня.       — Хорошо! — перебила она. — Я тебя поняла. Вы пойдете на верную смерть, и ничто вас не остановит.       — Но у тебя есть шанс нам помочь. Дать нам надежду на спасение.       Ее уверенность и нежелание помогать на глазах таяли.       — Послушай, Айви, мы же отправляемся туда не ради приключения или чтобы развлечься. Нам нужно достать крестраж и уничтожить его, иначе Волан-де-Морта не победить. И мы готовы рискнуть, лишь бы сделать это.       Она опустила взгляд, о чем-то напряженно думая.       — И что ты хочешь найти в архиве? — спросила она.       — Гринготтс пытались ограбить множество раз — сумасшедших всегда хватало. Большинство грабителей так и сгинули там: кто-то в подземельях заблудился, кого-то в сейф засосало, кого-то дракон прикончил. Но было два случая, когда грабителям удалось выбраться. Да, наверху их встретили гоблины и мракоборцы, забрали обратно украденное и отправили их в Азкабан, но сам факт — они выбрались! В архиве есть вся информация об этих случаях, и я хочу узнать, как именно они это сделали.       Мгновение посмотрев на него в раздумьях, нахмурившись, она прикрыла глаза, тяжело выдыхая:       — Господи, поверить не могу, что соглашаюсь.       Джеймсу хотелось закричать от восторга. И почему он раньше не додумался ее использовать?       — Я достану ключ, — строго произнесла она, — но взамен на услугу отправлюсь с вами.       — Айви, для чего тебе это? — с картинным недоумением спросил он. — Ты мракоборец, еще и американка, и жена Пожирателя в довесок. Что будет, если нас схватят? Нас могут помиловать, а вот тебя сразу в Азкабан упекут.       В этот раз она не спешила с ним соглашаться, упрямо глядя в ответ.       — Ладно, — вздохнул он, — я скажу о твоем условии Регулусу. Он себя почему-то главным считает в этой операции, так что, с ним будешь договариваться.       Уверенности у нее ничуть не убавилось. Наивная, думает, сможет уговорить Блэка взять ее с собой.       — Ну что, — Джеймс невинно улыбнулся, — когда сможешь достать ключ?       Недолго поразмыслив, она ответила:       — В понедельник.       — Замечательно! — Джеймс просиял улыбкой. — Что ж, тогда до понедельника!       Он уже хотел было развернуться, как Айви спросила:       — Как у остальных дела?       — У остальных? — нахмурился Джеймс.       — У Сириуса, у Ремуса…       — Да нормально все, вроде, — он неопределенно пожал плечами. — А что?       — Да так, просто… не виделись давно.       Джеймс вдруг вспомнил о неожиданной встрече с Ремусом накануне вечером, и подумал, что надо обязательно связаться с другом.             

***

            На часах еще и шести утра нет, а с его губ сорвался мученический стон. За окном серые облака, вдалеке слышатся раскаты грома. Он вернулся домой несколько часов назад, провел их в беспокойном сне, а совсем скоро нужно вновь отправляться в Мракоборческий центр.       Приоткрыв глаза, он взглянул на Лили, которая безмятежно спала. Одно утешало — хотя бы она в безопасности и относительном покое живет. Как бы Джеймс вначале не пугался ее беременности, а сейчас для него это главным плюсом стало — Лили всегда дома, не подвергает себя опасности, не рискует. Правда, и для него это повлекло некоторые изменения в жизни. Сейчас он на каждый пост заступал, в каждое сражение бросался с мыслью, что его ждут дома, что он нужен тем, кто его ждет дома.       Придвинувшись к ней ближе, он запустил руки под одеяло и положил их на выпирающий живот, нежно его оглаживая сквозь ткань пижамы.       Успокоение пришло моментально. Насколько же легче вставать по утрам, не спать ночами, постоянно рисковать и лишать себя спокойной жизни, когда есть за чье счастье и безопасность бороться.       — Доброе утро, Джейми, — прошептала она, не открывая глаз.       — Доброе утро, Лили.       Оставив короткий поцелуй на ее губах, он сполз под одеяло и приложил ухо к животу.       — Почему он не шевелится? — донесся глухой вопрос из-под одеяла. — Должен был еще на двадцатой неделе начать!       Сонно потянувшись, Лили откинула одеяло и приподнялась на подушках, встречаясь со встревоженным взглядом Джеймса.       — Миссис МакМиллан сказала, что сроки могут немного сдвигаться, ничего страшного, и нам не стоит волноваться.       Лично Джеймс с каждым днем сдвинутого срока начинал все больше переживать, хотя и спокойствие Лили немного угомонило его. Если бы что-то было не так, Лили бы обязательно почувствовала.       Вновь приложив ухо к животу, он погладил его ладонью и проворковал:       — Гарри? Ты меня слышишь? Гарри Джеймс Поттер, подай знак, папа переживает.       Живот вдруг слегка дернулся, а Джеймс резко сел на коленях.       — Видела?!       — Нет, Джеймс, — продолжая хихикать, произнесла она, — это от смеха.       Он разочарованно повалился обратно на кровать, запустил руку под пижаму Лили и нежно провел пальцами по коже на животе, испытывая уже такое привычное спокойствие.       — У тебя есть еще пара часов, — мягко сказала Лили. — Почему так рано проснулся?       Неопределенно пожав плечами, он поднял на нее взгляд.       Слишком много мыслей в голове крутилось, которые спать не давали. Руквуд, который как ни в чем не бывало ходит в Министерстве Магии; Волан-де-Морт и череда очередных нападений на маглов; Дедалус Дингл, на которого напали Пожиратели исподтишка, и он теперь с трудом восстанавливался в Мунго; Дож, на которого вдруг открыли охоту, и он вынужден скрываться; поджог «Кабаньей головы» и Черная метка над ней. Члены Ордена Феникса в последнее время под особым прицелом, Джеймс не помнит такого внимания к ним с самого начала войны.       А еще ему нужно встретиться с Айви. Вчера она должна была раздобыть ключ от архива. А вечером у него встреча с Сириусом и Регулусом. Последний уже весь извелся, и желает узнать, как продвигаются дела. Джеймс надеялся, что к вечеру он сможет разжиться полезной информацией.       — Не спится, — коротко ответил он и вновь поднялся с кровати, попутно ухватив очки с тумбочки и нацепив их на нос. — Хочешь, почитаем что-нибудь?       Одна из его любимых привычек, ставшей их небольшой традицией, — читать для Лили. Его это успокаивало, как и ее, он был уверен. В этот момент мир становился совсем маленьким и понятным — он сворачивался до размера их дома, за стенами которого бушует тьма. И выходить не хотелось.       Он остановился возле стеллажа с книгами Чарльза Диккенса и спросил:       — Что Гарри хочет почитать сегодня? «Холодный дом» или «Большие надежды»? Или, может быть, «Тяжелые времена»?       — Гарри хочет почитать вот это, — Лили, хитро прищурив глаза, пальцем указала на полку над столом.       К его щекам легкий румянец прилил, стоило Джеймсу заметить небольшую коробку, в которой хранились его записки, что он писал Лили на протяжении нескольких школьных лет.       Не раз он заставал Лили, когда она их перечитывала. Она всегда светилась от радости в этот момент, а он отчего-то смущался. Лили он доверял все на свете, никогда ничего не стыдился, но эти записки были чем-то особенно личным, сокровенным, чем-то, что было в самом сердце.       — Гарри еще рано такое читать, — скомкано ответил он, но все равно подошел к полке и стянул книжку, стоящую рядом с коробкой.       — «Сказки барда Бидля»? — заинтересовалась Лили, когда он улегся обратно на кровать.       — Мама постоянно читала мне их в детстве. Я их очень любил... Она считала «Сказки» интересными и поучающими, а отец всегда говорил, что это невыдуманные истории.       Он открыл книгу на самой первой главе.       — Отец говорил, что «Сказка о трех братьях» — реальная, и это на самом деле братья Певерелл. Сами ли они создали Дары, или им их вручила сама Смерть — неизвестно, но факт — Дары существуют.       — Ваша Мантия-невидимка?       Джеймс кивнул. Давно он не говорил о родителях. В мыслях они часто мелькали, но он старался не зацикливаться на этом — жизнь идет дальше. Но сейчас вдруг какая-то тоска появилась в душе: уже не мама читает ему «Сказки», а он читает их для Лили и Гарри. Впрочем, это, напротив, правильный и естественный процесс. Так и должно быть.       — А еще Воскрешающий камень, который Волан-де-Морт превратил в крестраж, — добавил он, прогоняя тоску.       — А Бузинная палочка? Известно, где она?       — След ее давно потерялся. Ходили слухи, что ее давно уничтожили. Слухи, что она у кого-то из гоблинов! И слухи, что ею владел Грин-де-Вальд. Точно неизвестно.       Они оба подумали об одном и том же: если палочкой владел Грин-де-Вальд, то после легендарной дуэли она должна перейти Дамблдору. Но захотел бы их директор владеть артефактом, который погубил столько душ? А если захотел, то почему не вызовет на дуэль Волан-де-Морта?       Хотя, вряд ли бы Волан-де-Морт на это согласился: Дамблдор — единственный, кого он по-настоящему боится.       — Начнем? — улыбнулся Джеймс. — «Жили-были трое братьев, и вот однажды отправились они путешествовать. Шли они в сумерках дальней дорогой и пришли к реке. Была она глубокая — вброд не перейти, и такая быстрая, что вплавь не перебраться...».       Джеймс прервался на полуслове, стоило услышать сигнальные чары, извещающие о проникновении на территорию. Сигнал короткий, а значит, объявился кто-то из своих.       — Мерлин, да кого же там принесло? — проворчал он, торопливо поднимаясь с кровати и натягивая брюки с рубашкой.              — Извините, что без предупреждения, — произнес Сириус, бросив многозначительный взгляд на брата за его спиной, — некоторые просто соскучились по тебе очень.       На лице Регулуса отчетливое возмущение промелькнуло, но он рот открыть не успел, его опередила София:       — Сейчас еще Люпин и Снейп придут.       — Отлично! — обрадовался Джеймс, вспомнив, что за прошедшие дни так и не связался с Ремусом, совершенно замотавшись из-за дел в Ордене и работы.       — Надеюсь, хотя бы у них есть хорошие новости, — сказал Регулус.       — А ты, Регулус, я смотрю, с пустыми руками? — разочарованно протянул Джеймс.       — А ты думал, я каждую встречу буду с тортом приходить?       Регулус поразительно серьезно отреагировал на шутку Джеймса, что он ждет того на день рождения с праздничным тортом. Нет, он и правда приглашал его на праздник, но Джеймс и не думал заставлять Блэка готовить торт, но тот все равно принес просто восхитительный яблочный штрудель. Джеймс вкуснее в жизни не пробовал! Конечно, вряд ли Блэк приготовил его сам, но Джеймс приятно удивился, что Регулус потрудился узнать о его вкусах. Хотя и не сказать, что это большой секрет — все его друзья знали, что сладкое он не любит, а из десертов предпочитает яблоки абсолютно в любом приготовленном виде.       — Это было бы замечательно!       — Даже не надейся.       — Ну, пожалуйста, давай, хотя бы по праздникам? — притворно взмолился Джеймс. Ничего не значащие словесные перепалки с младшим Блэком приносили какую-то совершенно особую радость.       — Перебьешься. Это была разовая акция. Запомни ее, больше это не повторится.       Кто бы ему в школе сказал, что свое двадцатилетие он будет отмечать с Регулусом, в жизни бы не поверил! Но Северус в день его рождения пропадал в штабе Волан-де-Морта, Ремус исполнял поручение Дамблдора, заглянув лишь ненадолго, а Сириус весь вечер и ночь провел на дежурстве. Поэтому к ним в гости пришли только два бывших слизеринца — София и Регулус с праздничным десертом. Лили, из-за повышенной переутомляемости, быстро уснула прямо на диване в гостиной, а Софии интереснее было играться с Флоренс. Так Джеймс и провел полночи за разговорами с Блэком.       И они даже ни разу не повздорили! Ну, это Джеймс так считал — до драки не дошло, значит, не повздорили. Но на Регулуса иногда накатывало бешенство и злоба, язвил так, что яд, глядишь, засочится. Джеймс с детским восторгом наблюдал как с холодного, словно замороженный труп, Регулуса слетают все маски и притворство. Когда Блэк никем не притворялся, был вполне приятным человеком. Пусть и с чудинкой, злым и расистом. Джеймс к этому уже как-то пообвык.       А еще Регулус не спешил уходить с праздника, что бы он там ни говорил про великое одолжение своему брату.       — Вы как раз к завтраку, — вниз спустилась и Лили, приглашая всех в столовую. — Килла уже все приготовила.       — Мы не голодные… — начал было Регулус, но под взглядом брата заткнулся и смиренно пошел вместе со всеми.              Завтрак, однако, все равно тут же перетек к обсуждению предстоящего ограбления.       — С картой проблема, — сказал Джеймс. — Единственный экземпляр находится в кабинете главного гоблина Гринготтса.       Джеймс пока не спешил делиться с Регулусом своими планами по поводу проникновения в архив. Безусловно, он не сомневался в успехе, но больно хотелось посмотреть на лицо Блэка, когда Джеймс узнает что-то ценное и интересное.       — Вот, — Лили открыла книгу и, положив ее на стол перед всеми, показала на картинку.       На черно-белой картинке, выцветшей от старости, изображен волшебник, пожимающий руку гоблину. Они стоят на фоне кабинета, позади них круглое окно, сквозь которое можно узнать Косой переулок, а слева, над письменным столом, размещена карта в рамке и под стеклом.       — Вы уверены, что это она? — с сомнением спросил Регулус, разглядывая снимок.       — Уверены, здесь про нее написано, — ответил Джеймс, показав на текст, написанный на гоблинском языке. — Лили перевела, здесь что-то типа того: «Карта зачарованных подземелий банка создана в 15 веке…».       — И все же, как нам поможет эта карта? — прервал его Регулус. — Ее кроме гоблинов никто прочитать не сможет…       — Я же говорил! — перебил Джеймс. — Мы снимем чары.       Регулус на это показательно глаза закатил, явно давая понять, что совершенно не уверен в силах Джеймса.       — А как ты еще собираешься выбраться из Гринготтса? — вспылил Джеймс. Его раздражало, что Регулус считал его план глупым и лишенным смысла.       — С помощью гоблина, на которого мы наложим Империус. К чему придумывать лишние сложности?       — Да ладно, Рег, — примирительно произнес Сириус. — Я тоже считаю, что карта нужна. Она нам даст гарантию, что выбраться мы сможем. И не будем зависеть от гоблина.       Регулус уже открыл рот, чтобы что-то сказать, но Сириус с нажимом продолжил:       — И у нас все равно еще нет волос для Оборотного. Так почему бы не продумать запасной план?       — Хорошо, — выдохнул он.       Ну надо же, словно ее величество Королева Англии соизволила дать свое разрешение. Но Джеймс не успел озвучить свой комментарий, как в столовой появился Северус, поздоровавшись со всеми. Выглядел он хмурым, недовольным и невыспавшимся. Как и в любое другое раннее утро.       — О, Снейп, ты как раз вовремя, — Регулус даже радость на лице изобразил. — Как обстоят дела с волосами?       — Как только я их достану, сразу принесу, — бросил он ему, усаживаясь за свободное место за столом и подставляя Килле чашку, в которую она налила ароматный кофе.       — Если ты не хочешь помогать, так и скажи. Иначе мы впустую тратим время.       — Я не отказываюсь, — твердо произнес Северус, посмотрев на Регулуса. — Волосы я принесу. У меня есть… пара идей как их достать. Но нужно еще время.       — Сколько? — нетерпеливо спросил Блэк.       — К концу месяца они будут у меня.       Регулус всем своим видом дал понять, что столь длительные сроки совершенно неприемлемы. К счастью, еще не разгоревшийся спор прервала Лили:       — Нужно подумать, как можно попасть в кабинет главного гоблина.       — Никак, — сухо ответил Регулус. — Только если ты собираешься открывать секретную ячейку или заказать что-то гоблинской работы.       — Даже если вы попадете в кабинет, — произнесла София, — как вы собираетесь украсть карту?       — Мы ее не будем красть! — самодовольно ответил Джеймс. — Мы уже думали об этом!       Еще пару недель назад, к удивлению Джеймса, идею подкинула Лили. Она предлагала попасть в кабинет главного гоблина и сделать колдофото карты. У Альфарда Блэка была одна из лучших колдокамер, способная в качестве передать все черточки и мелкие детали. Дело оставалось за малым — отвлечь гоблина на пару минут. Лили с охотой предложила изобразить обморок — если миссис Лили Поттер, носящей фамилию одних из первых и уважаемых клиентов банка и находящейся на внушительном сроке беременности, вдруг поплохеет в банке, гоблины сразу обеспокоятся и кинутся ей помогать. Ну а Джеймс в это время скопирует карту, о чем он и рассказал друзьям.       — Ну надо же, — восхищенно протянул Сириус. — Кто бы мог подумать, что староста школы и лучшая студентка Лили Эванс будет участвовать в ограблении банка!       — Лили Эванс никогда не стала бы участвовать в ограблении банка, — нравоучительным тоном произнесла она. — А вот Лили Поттер — запросто.       Джеймс перевел на нее влюбленный взгляд. Да, ему с ней невероятно повезло. А еще он радовался, что Лили не отговаривает их от этой затеи и не пытается «вразумить». Она давно поняла, что никакие уговоры и наставления не помогут, и выбрала меньшее из зол — помочь им, в надежде, что хотя бы сможет облегчить их дело, и они меньше пострадают в случае чего.       — Кацман говорит, что я плохо на тебя влияю, — усмехнулся Джеймс. — А по-моему, ты только лучше с каждым днем становишься!       — Леви же просто шутил, — ответила она.       — Это вряд ли, — сказал Сириус, — чувство юмора Кацмана в муках и корчах скончалось еще в зачатке.       — А чем Кацман занимается в Ордене? — прервал их Регулус.       — Он что-то вроде левой руки Дамблдора, — ответил Джеймс.       — Левой руки?..       — Или правой ноги.       — Я серьезно, Поттер.       — Правая рука Дамблдора — Грюм, — произнесла Лили, — но он и Леви очень доверяет. При чем, куда больше, чем другим.       — А почему спрашиваешь? — Джеймс с подозрением посмотрел на Регулуса.       — Рег из-за него спать не может, — усмехнулся Сириус, заслужив неодобрительный взгляд брата. — Он где-то видел его уже, а где именно — вспомнить не может.       — Среди Пожирателей? — тут же предположил Джеймс.       — Почему сразу среди Пожирателей? — оскорбился Блэк, недовольно посмотрев на Сириуса — кажется, у того первая мысль была точно такая же.       — Ну, ты же с ними в один кружок ходил, всех там знаешь.       — Я знаю далеко не всех. И нет, Кацмана я среди них не видел. И ни в какой кружок мы не ходили, — с отчетливой агрессией ответил Регулус.       — Сев, а ты видел Кацмана?       — Нет, но Мальсибер однажды назвал его предателем.       — Младший? — уточнил Регулус.       — Старший.       — Странно, — протянул Регулус. — Откуда он может его знать?       Северус безразлично пожал плечами:       — Долохов, кстати, не удивился, когда Кацмана назвали предателем.       — Думаете, он мог раньше на лысого уродца работать? — спросил Джеймс.       — Мне кажется, достаточно того, что Дамблдор ему доверяет, — произнесла Лили. — Если он верит, то и мы должны.       — Дамблдору мы… или вы ничего не должны, — резко сказал Регулус. — А самим думать тоже не помешает, он легко может ошибаться в Кацмане.       Джеймс хоть и был с ним согласен, но все равно недовольно произнес:       — Ты тон немного сбавь.       Блэк поджал губы и перевел взгляд с Лили на Джеймса:       — Кацман чистокровный?       — Какая вообще разница? — возмутился Джеймс.       Подобные вопросы в приличном обществе не задают. Всем нормальным людям и вовсе безразлична чистота крови. А Кацман, к тому же, никогда не рассказывал про своих родных или семью, только однажды они слышали, что навестить его приезжала мать.       — Большая, Поттер. Если он полукровка, то маловероятно, что он мог привлечь Темного Лорда. Только если он обладает выдающимися талантами. Если же он чистокровный, шансов гораздо больше…       — Не знаю я, — перебил его Джеймс и глянул на друзей, но тем, похоже, тоже не известен статус крови Кацмана.       — Вы о нем вообще хоть что-нибудь знаете? — насмешливо спросил Регулус.       — Леви раньше работал в Международном Европейском Департаменте, — сказала Лили.       — Он участвовал в магловской французской революции, — добавил Сириус.       — А еще он считает квиддич скучной и бесполезной игрой, — вспомнил Джеймс.       — Наверняка полукровка, — вполголоса произнес Регулус.       — С чего ты так решил? — вскинулся Джеймс. Нет, он и сам Кацману не особо доверял, но столь категоричные заявления, сказанные с презрением на лице, его выводили из себя.       — Ни один уважающий себя чистокровный волшебник не стал бы участвовать в магловской революции.       — А я бы стал! — сказал Сириус.       — Я тоже! — с жаром поддержал Джеймс.       — Что и требовалось доказать.       Нет, ну каким же он все-таки бывает неприятным. Расистские наклонности и зашоренность взглядов уже, кажется, ничем не вытравить.       — Привет.       — Рем! — обрадовался Джеймс, заметив на пороге друга. — Мы тебя давно ждем.       Килла бросилась к очередному гостю, усаживая его за стол и предлагая завтрак на выбор. Ремус едва притронулся к чаю, как Джеймс опомнился:       — Кстати, что ты делал в Сохо?!       — Да так, — он опустил глаза, — то же самое, что и вы все.       — Вы? — Джеймс окинул взглядом друзей. — Вы тоже там были?       — Лично я ходил туда за китайской едой, — как-то чересчур резко ответил Регулус.       — А мы в бар ходили.       Только Северус ничего не ответил, посмотрев на Ремуса:       — Ты тоже ходил в бар? Или за китайской едой? — спросил он, мельком глянув на Регулуса.       — Я… — начал Ремус, — просто прогулялся.       — Приключения искал? — без тени улыбки спросил Сириус.       Джеймс вдруг тоже ощутил беспокойство от тона Сириуса. Ремус явно не просто так оказался в Сохо. Но что он там мог делать? Вот уж он никогда не совершал глупых и необдуманных поступков.       — Ремус, у тебя все хорошо? — Лили с тревогой вглядывалась в его лицо.        — Д-да…       Его фальшивую улыбку даже Джеймс с легкостью распознал, еще больше нахмурившись.       — Просто, — вздохнул Ремус, — отец плохо себя чувствует, и вообще… война. Знаете, не так много радостных моментов. Но все нормально.       Напряжение, казалось, в воздухе повисло тяжелым грузом.       Сколько времени прошло, а Ремус им так и не рассказал, что происходило в лагере оборотней, кроме сухих фактов. Впрочем, Джеймс, с тяжестью вины подумал о том, что они не особо-то и расспрашивали его. Но Ремус редко делился глубоко личными переживаниями, а потому они и не настаивали.       — Рем, если нужна помощь, ты только скажи! — произнес Сириус.       — Вот-вот! — поддержал Джеймс. — Мы же всегда готовы поддержать и помочь!       — Спасибо вам, — взгляд его заметно потеплел, — я это знаю. Просто… все действительно нормально. Пытаюсь втянуться обратно в жизнь, после плена у Долохова.       Ремус им и про плен толком ничего не рассказал. Джеймс свои сутки в логове психопата-маньяка куда более красочно описывал, чем Ремус, который провел там несколько месяцев. Но Джеймса утешало, что их друг не охвачен жаждой мести и не ищет Долохова.       — А ты с этим странным мужиком не виделся больше? — неожиданно спросил Сириус.       — Я… — Ремус вновь замялся, опустив на мгновение взгляд. — Виделся. Тоже в Сохо пересеклись. Я его и искал, а вовсе не приключения.       — И вот он мне совсем не нравится! — горячо заявил Сириус, мгновенно вспылив. — Что-то с ним не так!       — Вы про Кастора? — уточнил Регулус. И, дождавшись кивка, добавил: — Тебе он не нравится только из-за имени, признай это, Сириус.       — А что не так с его именем? — спросил Северус.       На физиономию Регулуса тут же вдохновение налетело — наконец-то он может блеснуть умом и с высоты своих знаний посмотреть на других.       — Имя берет свое начало в древнегреческой мифологии. Диоскуры, или «сыновья Зевса», — братья-близнецы, совершившие ряд подвигов. Они считаются покровителями путешественников и мореплавателей, олицетворением воинской доблести.       Пока младший Блэк блистал своими знаниями, старший презрительно усмехался на каждое слово и кривил недовольное лицо.       — … после гибели одного из Диоскуров, Зевс поместил на небо созвездие Близнецов. Кастор — альфа этого созвездия и одна из двух его ярчайших звезд, — закончил Регулус.       — И ты ведь не думаешь, что это просто совпадение? — грубо перебил его Сириус.       — Почему — нет? — пожал плечами Регулус. — Может, он бастард, или вовсе какая-нибудь поклонница наших предков назвала так своего ребенка, только и всего.       — Либо же он в адских муках выполз из преисподней Сатаны, как и другие наши родственнички.       — Я не знал, что это астрономическое имя, — растерянно произнес Ремус.       — Да, а знаешь, как звали второго Диоскура? — с недовольством произнес Сириус. — Поллукс!       — Как вашего деда! — удивился Джеймс.       — Да! И по удивительной случайности они еще и примерно одного возраста.       — Глупости, — отрезал Регулус. — Если бы Кастор был Блэком, мы бы это знали, он был бы на гобелене.       — Гобелен мамаша создавала, — с очередной порцией презрения сказал Сириус. — Она могла просто не знать его!       — На гобелене все Блэки, — с железной уверенностью произнес Регулус. — Разумеется, помимо бастардов, — добавил он, вложив в последнее слово какие-то особо неприятные регуловские самодовольные нотки.       — Слушай, — Джеймс обратился к Сириусу, — но если он Блэк, а на гобелене его нет, и он не называет свою фамилию, значит, он отрекся от рода?       На лице Сириуса отразилось крайне задумчивое выражение.       — Возможно, — протянул он. — Ладно… может быть, он не так и плох. Хотя я бы ему все равно не стал доверять! — с жаром добавил он, глянув на Ремуса.       — Хорошо, — он ему неловко улыбнулся. — Но мне… это не так важно. А помимо Кастора я в Сохо видел еще и Белби с Фенвиком, — произнес Ремус, кратко пересказав их встречу.       — Ты знал, что они общаются? — спросил Джеймс у Северуса.       — Нет, — недоуменно ответил он. — Они и в школе-то не особо дружили.       — Вы же подозревали Фенвика в связях с Пожирателями? — спросил вдруг Регулус, почему-то напряженно глядя на Северуса.       — А Белби тут при чем? — усмехнулся Джеймс. — Ее семья нейтралитет держит.       Регулус взглянул на Джеймса, ничего не ответив, и вновь перевел взгляд на Северуса:       — Белби знает, что ты с Меткой?       — Знает, — Северус недовольно губы поджал, словно не хотел признаваться в этом.       — А что ты на Орден работаешь? — снова спросил у него Регулус.       — Этого не знает.       — И что, — обратился Джеймс к Регулусу, — ты думаешь, Фенвик мог у Белби что-то про Сева вынюхивать?       — Сириус рассказывал, что Фенвик подозревал его в связях с Пожирателями, — ответил он. — Так почему бы и нет?       — Не думаю, что Фенвик предатель, — произнес Северус, не давая Джеймсу возразить. — Если бы он работал на Темного Лорда, давно бы ему рассказал, что видел нас вместе, — добавил он, указав на Регулуса.       — Я тоже в этом сомневаюсь, — поддержала его Лили. — Бенджи ни разу не дал в себе усомниться.       А вот Джеймс не спешил вычеркивать его из подозреваемых. Может быть, Фенвик и не давал явных поводов подозревать его в предательстве, но слишком уж много странных случайностей крутилось вокруг него.       — Старшая Пазори куда больше похожа на возможного предателя, — произнесла София.       — Кстати, ее я видел тоже, — сказал Ремус. — И… я думаю, она была там с Тедом Банди.       — Ты уверен?       — Нет, но…       — Психопат, одетый в белую мантию? — настороженно спросил Северус.       — Насчет психопата ничего не скажу, но белая мантия была.       — Однозначно Тед.       — Он ее силой там удерживал? — спросил Регулус.       — Я бы не сказал, — ответил Ремус. — Они словно… хорошо проводили время вместе. Будто свидание у них было.       — Ничего удивительного, — усмехнулся Северус, — они ведь женаты. Тед постоянно говорит о встречах с ней.       Джеймса злило, что они с этим ничего сделать не могут. Айви им нередко помогала, да и вообще вела себя довольно дружелюбно по отношению к ним. Но ее брак с Пожирателем Смерти, с которым она еще и продолжает видеться, заставлял сомневаться в ней.       — О-о-о… Боже! — воскликнула вдруг Лили, вскакивая на ноги и хватаясь за живот.       — Лили! — Джеймс тут же подорвался вслед за ней. — Что такое?!       Она смотрела на него расширенными глазами и продолжала держать руки на животе.       — Гарри… шевелится.       В столовой галдеж поднялся. Все на ноги вскочили, не зная, что предпринять. Джеймс первый метнулся к Лили и приложил к животу ладонь, ощущая легкую волну и необъяснимый восторг, мгновенно заполнивший душу.       — Шевелится! — прокричал он.       — Можно мне тоже? — спросил Сириус и, не дожидаясь ответа, тоже бережно приложил ладонь. — Шевелится…       Сквозь ткань платья было видно, как по животу очередная легкая волна прошла, словно Гарри пнул ножкой или ручкой. Или сделал сальто прямо в животе Лили, заставив ее в очередной раз ойкнуть.       София, не выдержав любопытства, тоже с опаской и осторожностью прикоснулась к Лили.       — Удивительно, — волнительно улыбнулся Ремус, стоя рядом с ними.       — Рег, потрогай! — с восторгом сказал Сириус, оборачиваясь на брата.       — М-м… — непривычно промямлил Регулус, — я воздержусь, пожалуй.       Северус и Регулус стояли поблизости, явно испытывая неловкость и не зная, что делать и говорить, но все равно с интересом наблюдая за остальными.       — Порадуюсь в стороне, — смущенно, но вполне искренне добавил Регулус.       — Олененок... — шепотом произнес Сириус, когда под его рукой прошла очередная легкая вибрация.       А Джеймс вдруг ощутил удушающий прилив нежности. Да такой силы, что в глазах защипало и в груди сдавило. Гарри еще на свет не появился, а уже столько людей ждут и любят его. Гарри еще не появился, а уже дарит им столько радости и объединяет.       — Эй, Поттеры, вы чего? — с опаской спросил Сириус.       Джеймс поднял взгляд на Лили, смаргивая стоящую влагу в глазах. У нее губы дрожали, словно перед истерикой, кончик носа покраснел, а глаза воспалились.       Перепады настроения у нее были не редкостью, Джеймс давно к ним привык. Тем более, не сказать, что перепады были такими уж серьезными. Чаще всего на нее накатывало веселье вплоть до истерики и громкого хохота до слез, стоило ему как-нибудь глупо пошутить. Также часто ее накрывало волной нежности и любви. Любви к чему угодно: к нему, к Гарри, к новому росточку, что пробился из земли, к Флоренс или к зеленому чаю, который она вдруг полюбила. Лишь изредка на нее накатывала паника — обычно, когда Джеймс задерживался на работе и поздно приходил домой, в котором, из-за тревоги Лили, все ходуном ходило.       К чему Джеймс не мог привыкнуть, так это к тому, что это настроение частенько и ему передается. Вот и сейчас у него до боли щемит в груди от любви к ней, к Гарри и ко всем окружающим их людям. И он совершенно теряется, не зная, его это ощущения или ее.       — Лили…       Воздух вокруг нее искрился. Он кожей ощущал тепло и мягкую магию, потоками и волнами исходящую от нее. В комнате словно появились десятки Патронусов, заставляя его глупо улыбаться и чувствовать необъяснимое счастье. Казалось, окажись здесь Волан-де-Морт и он рухнет замертво, не одолев столько Светлой и чистой магии разом.       За время беременности у Лили изредка случались легкие выбросы магии — это было нормой, но магию такой силы, магию, буквально витающую и держащуюся в воздухе, проникающую в каждую клеточку тела, Джеймс ощущает впервые.       — Что это?.. — восторженным шепотом спросила София, она явно тоже чувствовала происходящее.       — Это магия Лили и Гарри.       Дурман с Джеймса частично спал, а они все разом обернулись на вход, замечая там Айви.       — Рада видеть вас… всех, — улыбнулась она, задержавшись взглядом на Ремусе.       — Подожди-подожди, — прервал ее Сириус, — что значит «магия Лили и Гарри»? О чем ты?       — Ты не чувствуешь? — спросила у него София. — Прямо в воздухе…       Она улыбалась так же блаженно, как и Джеймс с Лили, и ему даже стало немного обидно, что кто-то помимо него чувствует это. Но магию ощущала еще и Айви.       Может, это влияет только на женщин? Потому что никто из его друзей, судя по всему, не чувствовал происходящее так же, как он.       — Ну, что-то ощущается, — неуверенно произнес Сириус. — Что-то… хорошее.       — У Гарри формируется магическое ядро, — ответила Айви. — Он набирает силу, и обменивается ею с Лили. Так что неудивительно, когда окружающие чувствуют магию. А она у вас, тем более, Светлая и сильная.       Лили сама себя приобняла за живот, легко улыбаясь и прикрывая глаза. Джеймс видел искрящуюся магию на кончиках ее пальцев, и непривычное тепло внутри себя ощущал. Будто их магия и в него проникает.       И правда, у всех словно некое умиротворение на лицах показалось. А у Регулуса и вовсе подозрительно заблестели глаза (должно быть, сдерживает слезы боли — Темная магия в нем наверняка мечется в панике).       — Джеймс видит и ярко чувствует это, потому что является родственной душой Лили.       — А Софи почему чувствует? — с непониманием спросил Сириус.       — Думаю, из-за нестабильной магии, — задумчиво ответила Айви. — Ее ядро так и не сформировалось до конца, поэтому она так чувствительна к магии.       Повисло молчание, в которое все продолжали прислушиваться, всматриваться в происходящее вокруг. Джеймсу казалось он легкий звон и мелодичные переливы слышит. Он и не знал, что у магии есть свой особый звук.       — А ты что здесь вообще делаешь? — первый в себя пришел Регулус, с подозрением посмотрев на Айви и разрушая волшебный момент.       — Я принесла ключ, — сказала она, взглянув на Джеймса. — Завтра мы с Летицией пойдем на обед, и у тебя будет целый час, чтобы найти все необходимое.       — Ключ от чего? — поинтересовался Сириус и вдруг растянул губы в слащавой усмешке: — Летиция это твоя бывшая?       Последний вопрос Айви предпочла проигнорировать.       — Ключ от архива, — сказала она и удивленно вскинула брови, обведя их всех взглядом. — О, да ну не может быть, чтобы Джеймс вам ничего не рассказал.       — Да я не успел просто, — Джеймс нервно усмехнулся, запуская пальцы в волосы.       Айви остановила взгляд на ком-то за спиной Джеймса и с притворной вежливостью произнесла:       — Джеймс любезно попросил меня помочь в поиске крестража. Взамен пообещал, что я смогу отправиться с вами.       Джеймс спиной ощутил, какую ненавистную дыру прожег в нем взгляд Регулуса. Он-то без конца им вдалбливал, чтобы они не вздумали втягивать посторонних в ограбление века. Тем более, Пазори, которые и без того постоянно лезут в их дела.       Но у Джеймса своя голова на плечах. И он не видел ровно ни одной причины, почему бы ему не воспользоваться услугами Айви, раз уж она все равно в курсе происходящего. Ей Богу, одержимость Регулуса и его маниакальная идея делать все в одиночку его до гробовой доски доведет.       — Будь добр, Поттер, объясни, что происходит.       — У себя дома будешь командовать, Регулус, — с насмешкой ответил Джеймс, обернувшись к нему. — И ничего подобного я не обещал! — с жаром добавил он, глянув на Айви.       Совесть, однако, все равно требовала признаться. Совесть или неспособность держать втайне от друзей хоть что-то, потому он сразу и признался во всем.       — Ладно, — снисходительно протянул Регулус, выслушав его. — Соглашусь, эта идея не так плоха, нам не помешает узнать о чужом опыте и ошибках.       Джеймс с разочарованием отметил, что если сейчас Блэк называет его идею «не такой плохо», то когда бы он пришел с готовой информацией, тот и вовсе бы в неописуемом восторге был.       — Но ты, — Регулус поднял взгляд на Айви, — с нами не пойдешь.       — Да я уже поняла, — без особого разочарования ответила она, доставая ключ и отдавая его Джеймсу. — В общем, Джеймс, в архиве система хранения расположена по годам.       Подсказав ему с чего следует начать, Айви также сообщила нужные года, в которые были совершены попытки ограбления Гринготтса.       — Спасибо огромное, ты нам очень помогла! — обрадовался Джеймс.       — Да-да, все это очень здорово, — произнес Регулус. — Как там у Теда дела?       У нее голова дернулась, будто она взгляд перевести хотела, но она натянула усмешку на губы и ответила:       — Думаю, у него все отлично. Спасибо, что спросил.       — Мы знаем, что вы встречались в Сохо! — не вытерпел Сириус.       — И что? — без малейшего смущения спросила она. — Мы с ним женаты, если ты забыл. Долг обязывает.       — Еще скажи, что ты не по доброй воле с ним виделась!       — По доброй, — кивнула она и вдруг посмотрела на Северуса. — Пыталась уладить очередные ваши проблемы.       — Чего-чего? — не понял Джеймс.       — Видишь ли, Тед очень остро отреагировал на новость, что ваш… и его друг оказался полукровкой.       — Ох, Господи, — пробормотал Северус. — Он никак не успокоится?       — Трагедия вселенского масштаба, — тяжело вздохнула Айви. — Тед не любит, когда его обманывают. Тем более, в таких вопросах. Но можешь сказать мне спасибо, что для тебя это больше не будет проблемой.       — Э-э… Спасибо.             

***

      Джеймса немного потряхивало. От предвкушения и легкого ужаса. Одно дело — их бесконечные шалости в школе. Да даже ограбление поместья Малфоев походило на развлечение! Но пробраться в архив Министерства Магии — дело по-настоящему рискованное. Если его поймают, в лучшем случае, лишат звания мракоборца.       По договоренности с Айви он, спрятавшись под Мантию-невидимку, заранее ожидал возле архива, когда она придет и уведет Летицию на обед.       Все шло по плану. Ровно в двенадцать объявилась Айви. Летиция при ее появлении расцвела, словно цветочный луг, и тут же вспорхнула ей навстречу, только и успела все журналы спихнуть в сейф, а ключ, нацепив на длинную цепочку, спрятать под воротом блузки и мантии. У Джеймса вдруг мелькнула мысль — для того, чтобы сделать копию ключа, Айви наверняка пришлось ее раздеть. Но он не успел как следует об этом подумать и представить все в красках, как раздался хлопок закрывающейся двери.       Время пошло.              Заклинание-пароль сработало, ключ идеально подошел, и вот, Джеймс отворил тяжелую дверь.       Внутри архива стояла непроглядная темнота, пахло пылью и старостью.       Убедившись, что внутри никого нет, он скинул капюшон и приподнял палочку:       — Люмос.       В обе стороны от него расходились длинные узкие коридоры, которым конца не видно. Прямо перед ним такой же узкий проход между высокими стеллажами, края которому нет, а высота стеллажей теряется во тьме. Десятки, сотни стеллажей, в темноте они выглядели словно огромные пугающие тени, нависающие высоко над твоей головой. От них веяло древностью. И скукой.       Заметив посеребренную табличку на ближайшем стеллаже, Джеймс поднес к нему палочку.       «1967»       Айви сказала, что ему нужны более ранние годы, а потому он уверенно направился вдаль по коридору, остановившись лишь у стеллажа с табличкой «1944».       — Да быть не может, — разочарованно протянул он, ступив в проход к стеллажу.       Бесконечно-длинные полки терялись вдалеке. Самих полок Джеймс насчитал семнадцать штук, и это только те, до которых доходил свет. Ряд полок разделен на секции: «Мировая война», «Незаконное использование изобретения маглов», «Азкабан и дементоры», «Магические популяции», несколько рядов отведено под документы с пометкой «Геллерт Грин-де-Вальд», рядом огромный раздел «Отдел магического правопорядка», а вот и «Мракоборческий центр», который Джеймс искал.       За один год там скопилось сотни документов, ряды полок уходили высоко вверх, теряясь в темноте. Тяжело вздохнув — выбора у него нет, да и время поджимает, он принялся за поиски нужной даты.       Гробовую тишину то и дело нарушали посторонние шорохи, чьи-то негромкие завывания. Джеймсу казалось, он даже слышал чье-то покашливание вдалеке и отголоски птичьего крика. Он знал, что это шумят различные вещественные доказательства, конфискованные вещи и артефакты, но они все равно вызывали неприятные мурашки, которые прокатывались каждый раз по спине.       Отыскав среди пыльных бумаг нужную папку, Джеймс с предвкушением ее открыл. Всего лишь несколько листов пергамента — отчет мракоборца, выцветшее колдофото и мешочек из ишачьей кожи.       Джеймс с интересом повертел мешочек в руках, пытаясь нащупать содержимое, но как он ни пытался разгадать, что там, никак не выходило. Жаль, в него нельзя заглянуть — достать вещь из ишачьей кожи может только хозяин.       Смахнув с колдофото пыль, он всмотрелся в снимок. Легко узнавался Гринготтс, а вот на его ступеньках стояли двое незнакомых Джеймсу мужчин. Один высокий и широкоплечий, в куртке нараспашку, а руки в карманах брюк. Отросшие волосы небрежно собраны, а на лице ленивая насмешка. Рядом с ним, практически на голову ниже, худощавый человек в мантии, аккуратно подстрижен явно по моде и с задорной улыбкой на губах. На обратной стороне колдофото стоит дата — день ограбления Гринготтса.       Потеряв интерес к колдофото, он убрал его к мешочку и взял бумаги.       — Вот же черт, — прошептал он.       Приличная часть текста скрыта чарами. Это довольно странно. Как правило, текст скрывали, если дело было министерской важности, а то и всего человечества. Джеймс подобных документов еще ни разу не встречал — ученики и обыкновенные мракоборцы попросту не допускались к засекреченным сведениям. А значит, даже если там есть что-то сверхважное, ему это не узнать.       Но Джеймс все равно сделал копии всех бумаг (вдруг, удастся снять защитные чары) и мельком просмотрел первую страницу.       «Господин ____________ проник в банк Гринготтс с помощью _________ чар. В холле банка он напал на мистера ______________, применив заклятие ___________. Следом он погрузил гоблинов, сидящих за стойкой, и посетителей банка в транс, использовав чары _______. Далее он заблокировал все наружные двери и окна с помощью ____________ чар. Отыскав среди них гоблина __________, он с помощью ____________ отрезал его ладонь. После он подошел к стойке номер __ и взял ключ от сейфа номер ____. Взломав с помощью чар __________ проход номер ___, он попал в лабиринт подземелий…»       Приоткрыв рот от удивления и отвращения, Джеймс читал, как некий господин, самостоятельно управляя тележкой (что попросту было невозможно!), спустился на нижний уровень. Чарами и каким-то жутким, садистским оружием он прикончил дракона, вырвав его сердце, отделавшись в этой схватке всего лишь ожогом. Он беспрепятственно нашел нужный сейф и приложил к нему отрезанную руку гоблина. Из отчета следовало, что вор ничего не забрал из этого сейфа, по крайней мере, владельцы не сообщили о пропаже. А после вор направился к другой ячейке, в этот раз использовав ключ, и в очередной раз применил Темные чары, уничтожив значительную часть золота.       Джеймс словно захватывающий роман читал, не в силах оторваться, но короткий сигнал на наручных часах, сообщающий об ограниченном времени, привел его в чувство. Торопливо пролистав пергаменты — он не мог не узнать, чем все закончилось, Джеймс открыл последние строчки.        «…от сотрудничества господин ____________ отказался. О сообщнике говорить не стал, уверяя, что действовал в одиночку.       За попытку ограбления банка Гринготтс, за применение сорока семи видов запрещенных чар, за нападение на служащих банка Гринготтс, за причинение тяжких телесных увечий, за убийство дракона, за сопротивление аресту и нападение на мракоборцев судом Визенгамота господин ____________ приговорен к _________ годам заключения в Азкабане.       Обжалование решения и досрочному освобождению господин ____________ подлежит только в случае сотрудничества с Министерством Магии».       Джеймс взял последний лист пергамента с очередной закрытой датой и единственной строчкой:       «Освободить господина ____________ из-под стражи в Азкабане за сотрудничество с Министерством Магии и предоставлении сведений о _____________________».       Что ж, хоть это было очень захватывающе и исполнено явно талантливо, Джеймс должен признать, что подобные методы им не подходили. А количество использования Темной и позорной магии ужасало. Лично он надеялся обойтись без лишних жертв и просто по-хорошему грабануть сейф Лестрейнджей, желательно, чтобы при этом ни они, ни кто-либо еще не пострадал.       Засунув копии отчета и колдофото во внутренний карман мантии, он вновь вышел в коридор и принялся за поиски второй даты.       Бесконечные ряды стеллажей и не думали кончаться. Джеймс пожалел, что не взял с собой метлу — ему необходимо пройти практически пять сотен стеллажей, назад на пять столетий.       «1474»       — Наконец-то, — облегченно прошептал он, выдыхая после длительного забега.       1474 год — год открытия Гринготтса, год первой в истории попытки ограбления. По правде, Джеймс сильно сомневался, что в этой истории сможет найти что-то ценное. Гринготтс заслужил авторитет самого надежного места значительно позднее, а потому вряд ли воры особо заморачивались над его ограблением.       Однако Джеймс все равно принялся искать нужную дату. Декабрь семьдесят четвертого вышел довольно насыщенным месяцем. Помимо разных мелких нарушений здесь и «Нападение банши на Карлайл», и «Поджог в Косом переулке», и «Конфликт с гоблинами». Джеймс перебегал взглядом с одной таблички на другую, увидев, наконец, нужную: «Ограбление Гринготтса».       На полке находилась внушительных размеров коробка. Стащив ее, он опустил ее на пол и раскрыл, закашлявшись в облаке пыли.       — Мать вашу, — прохрипел он и взмахнул палочкой, расчищая воздух.       В коробке ворох старой бумаги, которая не рассыпалась в прах лишь благодаря волшебству. Джеймс подвесил над коробкой небольшой огонек, освещающий пространство, и вытащил бумаги наружу.       Целое множество непонятных схем и рисунков. Записи на гоблинском языке, который он с легкостью узнал, правда, перевести без словаря не мог и строчки.       Он перебирал бумаги, пока не остановился на очередной схеме.       Изначально ему показалось, что они лишены всякого смысла — мало ли что гоблины там рисовали, но на последней схеме узнавался холл Гринготтса. Длинный овальный зал, возле стен которых схематично нарисованы стойки гоблинов, а за ними десятки ходов в подземелья.       — Это же карта…       Джеймс лихорадочно зашарил по листкам, выбирая те, на которых есть схемы, и пытаясь сложить их воедино, словно пазл. Если это то, о чем он думает, им останется всего лишь сверить ее с оригиналом, который размещен в кабинете главного гоблина.       Какая все же удача! Если записи на гоблинском языке, значит, копию карты составляли сами гоблины!       О, наконец-то, он сможет уделать Регулуса и показать ему, на что он способен.       Над ним пронзительно, но не громко, словно из-под толщи воды, закричали банши.       — А ну заткнулись там, — бросил им Джеймс, не поднимая головы и продолжая выбирать листочки со схемами.       Коробка с подписью «Нападение банши на Карлайл» на мгновение замолчала, но, дернувшись, крик из нее раздался вновь.       Джеймса это отвлекало. Конечно, крик его не оглушал, как если бы это были настоящие банши, но здорово действовал на нервы и раздражал, он сосредоточиться ни на чем не мог. Вряд ли там были заточены настоящие банши, скорее всего, их призраки, или и вовсе всего лишь запись их криков, но влияние они все равно оказывали.       А часы в очередной раз подали сигнал — у него осталось не больше десяти минут, чтобы взять необходимое и успеть дойти до выхода, прежде чем на свое место вернется Летиция.       Бумаги слишком много, Джеймс понимал, что не успеет собрать карту и отобрать необходимое, но и делать копии всего сподряд — тоже времени много уйдет. Еще и крики все больше на голову и плечи давят, вызывая зуд в висках. А от их воплей начали просыпаться и «соседи». Вот уже и на полке «Магические популяции» кто-то начал трясти целый стеллаж.       Не вытерпев, Джеймс поднялся на ноги и направил палочку на коробку, выпуская заглушающее заклинание.       — Так-то! — произнес он, стоило крику стихнуть. — Будешь знать, как орать у меня…       Он прервался на полуслове, с замиранием сердца наблюдая за крошечной искоркой, сорвавшейся с кончика палочки. То ли он перестарался с силой заклинания, то ли коробки уже были слишком ветхие, то ли возле «Поджог в Косом переулке» нельзя было колдовать. То ли все сразу. Но, стоило искорке, подхваченной дыханием Джеймса, отлететь к соседней коробке, ее охватило ослепляющее яркое пламя, поднимаясь ввысь.       Всего доля секунды, Джеймс даже не успел поднять палочку, как во всем архиве вспыхнул желтый свет и оглушающе заорали сирены.       Агуаменти, чары заморозки, исчезающие чары и еще с десяток всех известных ему заклинаний — волшебный огонь ничего не брало, а пламя перекинулось и на соседние полки, обдавая его обжигающе-горячим воздухом.       — Да вашу ж мать!       Вдалеке уже слышались возгласы волшебников, которые бежали на пожар. Адреналин бил в голову и подкидывал одну идею хуже другой.       Он даже не успел копии сделать!       Впрочем, кто заметит исчезновение коробки, если тут все сгорит к чертям?       Не медля больше ни секунды, он взмахнул палочкой и ворох записей уложил в коробку.       С такой ношей он едва протискивался в проходе, а по пятам следовал огонь, сжигая все на своем пути.       — Черт… черт!       Стекла очков закоптились, воздух все тяжелее проникал в легкие, в суматохе он никак не успевал наложить чары, одной рукой держа увесистую коробку, другой без конца поправляя сползающий капюшон Мантии-невидимки.       Он вылетел в коридор, резко затормозив.       — Да гребаный!..       Всего в десятке метров, стремительно приближаясь в его сторону, несется пара старших мракоборцев. Он развернулся — возможно, он сможет кругом их обойти, но он шага ступить не успел, сквозь копоть и дым замечая Летицию с тремя волшебниками.       Он окружен, и бежать ему некуда. Только если назад, броситься прямо в огонь, но он недостаточно сошел с ума для этого...