Marauders. Soul shards

      Стоило парому причалить в Дувре, София, прямо посреди оживленной толпы, трансгрессировала в другой конец Англии.       Устрашающее поместье из черного камня и с горгульями на углах ничуть не изменилось за это время. Всё тот же высокий лес в окружении и шум моря внизу под скалой. А чёрное небо сотрясают гром и молнии.       Лучше места нет на всём белом свете.       Ей казалось, она вечность здесь не была. Словно целая жизнь прошла.              Но трансгрессия через всю страну вновь дала о себе знать. Живот болезненно скрутило, голова пошла кругом. Земля неожиданно стала слишком близко, София едва успела выставить перед собой руки, чтобы не впечататься лицом в каменную кладку дорожки.       — Дерьмо, — прошептала София, понемногу приходя в себя и, шатаясь, поднимаясь на ноги.       Гром прекратился лишь на мгновение, сверкнула яркая вспышка молнии, а следом она услышала за спиной выкрик заклинания, прежде чем гром в очередной раз сотряс облака.       — Чёрт, — в последнюю секунду она успела пригнуться, когда над головой пролетел луч заклинания, растворившись в темноте.       Запнувшись о собственные ноги, она влетела сквозь кованые ворота поместья и распласталась по земле. Больно ударившись скулой о выступающий камень, она, не замечая боль, тут же взлетела на ноги, разворачиваясь и выхватывая палочку. Но сейчас она должна быть в безопасности. Она за границей поместья, сюда не должны войти чужие.       Она вглядывалась в темноту за воротами, но ничего не видела. Ей мерещилось, будто воздух рябил, но она не отрицала, что всё это было игрой воображения. Сейчас она даже не была уверена, что в неё выпустили заклинание — возможно, всё это ей показалось, и это была обыкновенная молния. Однако страх не отступал.       Кармен не мог знать, что она так быстро добралась до Блэкпула. Скорее всего, он вообще всё ещё во Франции. Или же он смог выследить её прямо досюда, и сейчас находится под чарами невидимости. Находится в каких-то паре метров от неё.       Или это вовсе не Кармен, а любой другой Пожиратель. Что, если за Сириусом тоже следят?       Так и ничего больше не увидев, она бросилась бежать к дому.       — Сириус! — крикнула она, ворвавшись в холл. — Сириус!       Она вбежала в гостиную, но и здесь никого, только страшный беспорядок на диване и в округе.       София прошла в столовую и кухню, поднялась на второй этаж, заглянув в кабинет и библиотеку, обошла все гостевые спальни, но Сириуса нигде нет.       — Блэк, — она вошла в последнюю комнату, в спальню, огромные окна которой выходили на море, но и здесь пусто.       Сквозь открытые шторы можно было в полной красе наблюдать разбушевавшуюся стихию. Гром и молнии не стихали ни на минуту, по черепичной крыше с силой стучали крупные капли дождя, а море внизу неистово бушевало, разбиваясь о скалы и поднимая белую пену.              Возможно, Сириус вышел за едой, или пошёл навестить Поттера. Но он, наверное, должен вскоре вернуться.       София прилегла на кровать, даже не раздеваясь, продолжая смотреть на шторм за окном, и в следующую секунду провалилась в сон.              Она не знала, сколько прошло времени. Всё это время она спала, лишь изредка просыпаясь и замечая, что за окном то светлеет, то вновь темнеет.       София впервые за несколько месяцев чувствовала себя в полной безопасности. Пропало извечное головокружение и чувство тревоги, раздражение, без конца свербящее под кожей, от нескончаемого чувства опасности. Она уже успела забыть, что это такое, когда можно просто уснуть, без страха, что ты уже никогда не откроешь глаза.              Проснувшись очередным вечером, она приняла горячий душ и, отыскав среди вещей Альфарда рубашку Сириуса, надела её на себя. Подойдя к большому зеркалу, она подняла рюкзак с пола и, достав помаду, привычным движением закрасила шрам.       Только сейчас она сознательно смогла осмотреться. В спальне, казалось, никого не было с того момента, как они с Сириусом уехали отсюда в январе. Вещи лежали на тех же местах, и даже куча колдофото разбросана между кроватью и камином так же, как и зимой. И его соболиная шуба, неряшливо брошенная на кресло так же, как и в последний день каникул.       Ей это показалось странным.       Торопливо спустившись вниз, она вошла в гостиную, убеждаясь, что Сириус всё-таки возвращался в поместье. Настоящее гнездо на диване, состоящее из одеял и подушек, говорило, что Сириус ночевал прямо здесь.       Возле камина стопкой возвышались коробки из-под пиццы и мятые бумажные пакеты из других кафе, где Сириус покупал еду. Но все они были пустые, а София поняла, что страшно голодна.       Мысль, что ей надо выйти за пределы поместья, приводила в настоящий ужас. Она только успокоилась, только смогла прийти в себя, и выходить ей совершенно не хотелось.       Но ждать, когда вернётся Сириус, тоже бессмысленно. Судя по датам на коробке пиццы, его не было два-три дня. И сейчас он может быть у Поттера или ещё у кого-то из Мародеров, а София не ела уже пару дней.              Поднявшись обратно в спальню, она зашла в гардеробную. Вся её одежда требовала стирки, но одежда Альфарда, которую Сириус для неё уменьшал, была сверхэксцентричной. Зимой она была счастлива носить его мантию под зебру или атласные рубашки кричащих расцветок или с безумным принтом, но сейчас ей необходимо что-то нейтральное. С трудом отыскав обычную мантию глубокого синего оттенка, расшитую по подолу серебром, она попыталась найти нитки, чтобы вышить защитные руны, но по понятным причинам у Альфарда Блэка не оказалось ни ниток, ни иголок.       Нарисовав руны чернилами прямо на коже, она понадеялась, что это сработает и, взяв палочку и магловские деньги, вышла из дома.              Позади дома, прямо над скалой, был крутой спуск вдоль неё к морю. Он был узкий и состоял из острых скользких камней. Именно по нему они несколько раз с Сириусом спускались к морю.       Места для слежки там не найти, значит, её увидеть не должны.       И, тем не менее, она всё равно несколько долгих минут стояла возле ограды поместья, не решаясь переступить барьер и вновь покинуть безопасную зону.       Стоило подумать, что ей снова предстоит оказаться в людном месте, начинали дрожать пальцы, поднималась тошнота к горлу и сбивался пульс.       Стараясь убедить себя, что вряд ли кто-то будет искать её в Блэкпуле, она, накинув глубокий капюшон на голову, переступила порог поместья, отступила на пару шагов и трансгрессировала к уже знакомому джазовому бару.              Сердце с силой билось о грудную клетку, в голове набатом стучал пульс, а перед глазами мерцали темные пятна, стоило ей войти в бар.       Казалось, все оборачиваются ей вслед; казалось, все начинали шептаться и показывать на неё пальцем. В каждом она видела Пожирателя, который может напасть на неё в любую секунду. Она шла, всё крепче сжимая палочку в кармане мантии и боялась совершить лишнее движение, будто это сразу её выдаст.       Устроившись в самом темном и дальнем углу, она в очередной раз окинула взглядом бар. Она не видела ничего подозрительного. За длинной барной стойкой в центре зала сидит шумная молодая компания маглов. За столиками — несколько парочек, а на небольшой сцене на корнете играет чернокожий мужчина под аккомпанемент своего коллеги, сидящего за фортепьяно.       Значит, сегодня среда. В этом баре по средам всегда проходило живое джазовое выступление.       Всё было как и всегда, но сердце всё равно не затихало.       — Здравствуйте!       Задорный голос официантки заставил её дернуться, перехватывая дыхание.       — Уже выбрали, что будете брать? — улыбнулась она, указав на меню.       — Да, — ответила София, прокашлявшись, — да, выбрала.       Заказала она с собой несколько пакетов еды, чтобы не выходить из поместья как можно дольше.       — И можно, пожалуйста, побыстрее, — добавила она, закончив перечислять заказ.              София и на мгновение не могла расслабиться, ощущая опасность и тревогу. Внутри неё всё без конца свербило и говорило, что сейчас, прямо сейчас на неё нападут и необходимо как можно быстрее убираться отсюда.       И стоило официантке принести несколько массивных бумажных пакетов, София бросила деньги на стол и, схватив покупки, вылетела из бара, сразу трансгрессируя на скалу, позади поместья.              

***

      Спустя два дня Сириус так и не вернулся.       София всё больше начинала тревожиться. Она переживала, что могло случиться что-то страшное. В Англии идёт настоящая война, и Сириус явно не будет отсиживаться в стороне. Но она отгоняла плохие мысли прочь. Она не представляла, что могла сделать, и верила, что Сириус жив и здоров.       У Альфарда она нашла старое радио и настроила его на министерскую волну. Несколько раз в день диктор рассказывал последние новости. И, судя по его словам, у Министерства всё под контролем. Было несколько десятков погибших маглов, несколько сотрудников среди мракоборцев и пара чиновников высшего ранга. Но больше никто не пострадал.       Немного, но Софию это успокаивало.              Чтобы отвлечь себя от тяжелых раздумий, она даже собственноручно навела уборку в гостиной, собрав пустые коробки от пиццы и бумажные пакеты, скидав их в камин.       Достав палочку, она попыталась сосредоточиться, чётко представляя, что ей нужно.       — Инсендио! — громко произнесла София, взмахнув палочкой и направив её на камин.       Яркие языки пламени вырвались такой высоты, поджигая коробки, что скрылись в дымоходе. На мгновение вся гостиная озарилась ярким светом, а София, не удержавшись на ногах, упала на диван, во все глаза глядя на пламя.       Конечно, получилось не идеально, и, тем не менее, у неё получилось.       Закинув в камин пару поленьев, она устроилась на мягком ковре, подтянув к себе гитару Сириуса и с удовольствием перебирая струны, вспоминая забытые мотивы.       Она убеждала себя, что Сириус не бросил бы свой любимый инструмент надолго, а значит, вскоре вернётся.       Но Сириус не единственный, из-за кого она переживала.       На неё всё ещё давили мысли о Джори. Она никак не могла смириться с тем, что он оказался жив, что он продолжал свободно жить, и даже ничего не сказал ей. Она отказывалась верить, что Джори не связался с ней, потому что не смог простить. Это разбивало сердце. В очередной раз.       Она бы предпочла, чтобы он сразу нашёл её, чтобы обвинил в смерти семьи, чтобы кричал на неё и послал куда подальше. Но только бы не молчал столько времени. Ведь он знал, он не мог не знать, что его смерть принесёт ей куда большую боль.              

***

      Поначалу София была счастлива оказаться в поместье Сириуса, она ощущала здесь спокойствие и безопасность, о чувстве которых успела забыть. Она медленно набиралась сил, спала по двенадцать часов, а то и дольше, и много отдыхала. Всё это ей жизненно необходимо после трех месяцев стрессов, тревог и бессонниц, от которых, она переживала, уже до конца жизни избавиться не сможет.       Но через неделю, полностью восстановившись, она заскучала.       В мыслях всё чаще появлялся Сириус и беспокойство за него. Ей постоянно казалось, что сейчас, в этот момент, он обязательно появится. Но дни шли, а он так и не объявился.              Раздумывая, чем себя занять в ожидании Блэка, София поднялась в библиотеку и сразу наткнулась взглядом на стеллаж с книгами на иностранных языках.       София быстро отыскала справочник заклинаний на бретонском языке. Вытащив книгу в мягком бордовом переплете и стряхнув с неё пыль, она поняла, что Сириус даже не прикасался к ней.       Она вновь начала переживать, что Сириус не разгадал принцип действия уробороса.       Или не захотел. Что, если он просто не захотел? Но София быстро заглушила эту мысль. Конечно, Блэк кричал, чтобы она не вздумала к нему возвращаться, что ждать он её не собирается, но София прекрасно знала, что говорил он это со зла. И на самом деле ждать он её будет.       Только почему он уже неделю не появляется в поместье?       На душе вновь поселилась тревога, и София, прихватив с собой книгу, пошла в спальню.       Она и сама не сразу нашла нужное заклинание. Полночи просидела, листая тяжелую книгу, но, в конце концов, нашла чары активации в разделе рунной магии.       Подчеркнув чернилами нужное заклинание, она взяла первое попавшееся фото из кучи на полу и вставила его в книгу вместо закладки.              Утром, решив, что в библиотеке можно найти и другие книги по заклинаниям, София приняла важное для себя решение, что ей пора начать учиться колдовать. За эту неделю она уже неплохо освоила заклинание вызова огня, но на этом её магические способности заканчивались.       Вернувшись в библиотеку, она отыскала у Альфарда книги по чарам для первых курсов, по которым он учился ещё в школе.       Чтобы ничего не взорвать и не повредить, она спустилась в дуэльный зал. Во многих поместьях такие имелись. Даже в её родном доме находился дуэльный зал, правда, сама она в нём никогда не занималась, но в детстве изредка наблюдала, как там обучают Луи.              Просторная длинная комната находилась в подвале. Вдоль стен располагалось множество факелов, ярко освещая зал. Один угол занимал различный инвентарь для практических занятий, рядом размещалась доска, с нарисованными на ней сложными графиками, и даже стояло несколько манекенов.       Раскрыв учебник на самом первом параграфе, она пробежала взглядом по рекомендациям, как правильно держать палочку и какой взмах делать, и, сосредоточившись, чётко произнесла:       — Вингардиум Левиоса!       Стул, на который она направила палочку, резко взлетел вверх и в щепки разлетелся, с силой ударившись о каменный потолок.       — Чёрт, — громко произнесла она, прикрывая руками голову, от летящей в неё ножки стула.       Решив, что лучше пробовать на чем-то более легком, София спустила вниз несколько пуховых подушек.       Дальше дело пошло лучше. Одну подушку испепелив, две других взорвав и усыпав весь пол перьями, но спустя практически час попыток, ей удалось отлевитировать подушку из одного конца зала в другой. Ещё несколько раз повторив это действие и воодушевившись успехом, она решила попробовать что-то более сложное.       Взяв книгу за второй курс, она открыла наугад страницу.       Она направила палочку на одну из уцелевших подушек и взмахнула ею. Она пыталась сконцентрироваться, представив, что ей всего лишь надо отбросить от себя подушку. София уже поняла, что она прикладывает всю свою силу, выкрикивая заклинания, поэтому и эффект всегда превосходит ожидания.       Она научилась контролировать чары огня, каждый раз чётко представляя, необходимо ли ей разжечь большое пламя в камине, либо же достаточно слабого огонька на кончике палочки, чтобы подпалить свечу.       И сейчас точно также представляла, как сработают отбрасывающие чары на подушке.       — Депульсо!       Из палочки вырвался белый луч и ударил в подушку, но она лишь слабо шевельнулась, будто от слабого дуновения ветра.       — Депульсо! — вновь выкрикнула София, прикладывая силы больше, но эффект получился ровно таким же. Почувствовав легкое раздражение, она вновь подняла палочку. — Депульсо!       Очередной белый луч вылетел из палочки, прожигая подушку насквозь, отбрасывая её к противоположной стене и оставляя прожженный след на полу.       В кончиках пальцев вновь закололо, а вены, казалось, натянулись до предела, вызывая дискомфортные ощущения.       Но София быстро взяла себя в руки, успокоившись, и вновь подняла палочку.              Чтобы освоить отбрасывающие чару у неё ушло куда больше времени, эффект получался либо недостаточно сильным, либо напротив превосходил любые ожидания. Но и с ними она справилась.       Решив, что сегодня она сможет испробовать ещё одно заклинание, она взяла учебник за четвертый курс.       Вытащив в середину зала манекен, она в очередной раз подняла палочку, представляя на месте манекена Кармен.       — Диффиндо!       Острый луч вырвался из палочки, ударил по манекену, располосовав его грудь, и отразился обратно. София едва успела увернуться, не ожидая такой подлости от собственных чар, но режущее заклинание всё равно полоснуло по предплечью, оставляя тонкую длинную царапину.       — Чёрт!       Неприятное жжение мгновенно разлилось по всей руке, из тонкого разреза засочились небольшие капли крови.       Подумав, что на сегодня с неё хватит, София отправилась наверх. У Альфарда не имелось ни аптечки, ни склада с зельями. Целительские чары София испытывать пока что не рисковала, поэтому рану пришлось перевязать обычным платком, чтобы хотя бы остановить кровь.              Но на следующий день она вновь спустилась в дуэльный зал, где провела несколько последующих суток. София будто впервые открыла для себя магию, с детским восторгом обучаясь всё новым заклинаниям. Конечно, ничего серьезного у неё пока что не получалось. Стоило ей попробовать более менее сложные чары, всё в округе вновь начинало трещать и мерцать, а у неё резко падали силы. Она понимала, что всё дело в концентрации. Ей необходимо лишь настроиться на нужный лад, но сделать это пока что не могла.              

***

      Легким взмахом палочки она зажгла огонь в камине и села на своё любимое место на мягком ковре.       София играла мотив любимой песни Сириуса, подумав о том, как же ей не хватает укулеле, которую он ей подарил. Она не знала, что сделали с её вещами в Хогвартсе. Поскольку на дом она поставила защиту, направить их к ней они не смогли бы. Возможно, её вещи всё ещё хранятся в школе, на каком-нибудь складе забытых вещей.       А может быть Сириус забрал себе свой подарок. София очень на это надеялась.       Правда, с опозданием подумала она, если бы он забрал себе укулеле, то она была бы здесь. Но в доме была лишь его гитара.              София вновь забеспокоилась о Сириусе. Она уже дней десять в поместье, а его так и нет.       Возможно, он живёт у Поттера. Они же друг без друга и день прожить не смогут. Сириус ей часто рассказывал истории о том, что он практически все каникулы проводит у Поттеров.       София надеялась, что всё именно так и есть. И решила, что ждать она больше не может, а завтра утром она отправится в Блэкпул и отправит Сириусу письмо. Адреса Поттера у неё не было, но она знала, что он живёт в Годриковой Впадине, а значит, обычная почтовая сова должна его найти.              Устав перебирать струны, она откинулась на спину и уставилась в потолок, слушая треск поленьев и ощущая на коже приятный жар от близости огня.       На губах невольно скользнула улыбка.       «…увезу её в Блэкпул, до конца каникул любоваться потолком моей спальни»       Потолки во всем поместье были самым настоящим произведением искусства. Высокие каменные своды с ажурными узорами; заостренные окна под потолком и витраж; колонны, украшенные лепниной, выходящие наполовину из стены.       Проживая во Франции она никогда не любила готический стиль, считая его мрачным и претенциозным. Но поместье Сириуса завораживало своей красотой, величием и стилем. В нём в полную силу ощущался старинный, магический дух. И потолки здесь были самой потрясающей частью.              Поднявшись на ноги, София решила спать прямо здесь. Огонь в камине ярко полыхал, а спальное место Сириуса выглядело весьма уютно.       Стянув одеяло и встряхнув его, она услышала, как что-то с глухим стуком упало на мягкий ковёр. Сквозь длинный ворс она не сразу нашла, что упало. Но стоило языкам пламени в камине чуть ярче полыхнуть, она увидела изумрудный отблеск.       Дрогнувшей рукой она подняла с пола уроборос Луи, глядя на него во все глаза.       Тысяча мыслей одна за другой проносились в её голове. София поверить не могла, что Сириус попросту выкинул такую ценную вещь. Она поверить не могла, что уроборос, который мог привести к ней, он так беспечно оставил.       Все страхи, которые она в себе подавляла не один месяц, с новой силой обрушились на неё. Что, если Сириус и правда не ждёт её? Да, возможно, он и сказал это со злости, но что ему мешало забыть её спустя столько времени? Её не было три месяца, он сотню раз мог себе кого-то найти.       Она столько раз глушила в себе эти мысли, всей душой веруя в то, что Блэк её любит. Он этого не говорил, но столько раз доказывал своими действиями, что у неё и сомнений никаких не оставалось. Но что, если она просто хотела в это верить? Она так отчаянно была в него влюблена, что легко могла себе всё это выдумать.              В ней смешивалось непонимание, отчаяние и гнев.       В любом случае, она не собиралась так просто терпеть это. Если Блэк решил её бросить, пусть сам ей это скажет. Если он так легко отказался от неё, пусть скажет это, глядя в её глаза.       В душе поднялась забытая злость на него. Уж сейчас-то она сможет проклясть его, если захочет.       Сжимая в руке уроборос и громко топая, она поднималась в спальню, не замечая, как от каждого шага на каменном полу остаются мелкие трещинки.              Зайдя в гардеробную, она направилась к стеллажу с украшениями. София нашла обыкновенную длинную цепочку из серебра и бережно надела на неё уроборос.       Луи всегда его так носил. На длинной тонкой цепочке на своей шее. Её вдруг наполнило нежностью к брату — он бы её никогда не бросил. Луи — единственный человек, на которого она всегда могла положиться.       София неожиданно задумалась о том, знает ли Сириус вообще о ценности уробороса?       Конечно, он знает. Они были в Блэкпуле, когда она ему рассказала, что к ней приходил Луи и нашёл он её через уроборос. Правда, это происходило так давно, что она уже начала сомневаться, не выдумала ли она это себе. Но она быстро себя одернула. Она ищет любые оправдания Блэку, только вот она ему однозначно говорила о скрытых возможностях уробороса, а Блэк попросту не стал этими возможностями пользоваться.       — Придурок, — зло проговорила она, подходя к кровати.       Сдвинув книгу на бретонском языке, она поставила на тумбочку канделябр с тремя подсвечниками и надела на него цепочку. Уроборос, словно маятник, слабо качался из стороны в сторону, сверкая изумрудами в глазницах змея, стоило попасть под блик огня от свечи.              За всё время их разлуки не проходило и дня, чтобы она не думала о Сириусе. Она столько раз думала, что она подло поступила, оставив его, но каждый раз утешала себя тем, что у него есть ключ к ней, что она дала ему весьма ценную для себя вещь. И сейчас оказалось, что Сириусу это и не нужно было.              Она была решительно настроена с самого раннего утра отправиться в Блэкпул. Она даже подумывала, не стоит ли сразу направиться в Годрикову Впадину и лично найти там Блэка, а не писать ему письма. Но стоило мелькнуть мысли, что она будет ходить по улицам, и вновь горло будто сжала крепкая рука. Ей начинало казаться, что страх толпы и открытых пространств отступил, но к горлу по-прежнему подкатывала тошнота и начинала кружиться голова.       Нет, письма для начала будет достаточно. А если уж он и тогда не явится, она найдет и проклянет его.              

***

      

26 августа 1978

             Из-за тяжелых мыслей уснуть ей удалось лишь под утро. Раздражение и злость на Блэка только возрастали и мешали уснуть.       С трудом разлепив глаза, она обнаружила, что время уже приближается к одиннадцати. Торопливо собравшись, она написала Блэку гневное письмо, где не в самой печатной форме сообщила, что ждёт его в поместье в Блэкпуле.              Оказавшись возле границы поместья, в душе вновь поднялась тревога, мешающая сделать даже шаг.       За эти несколько дней Кармен наверняка понял, что она покинула Францию. А значит, её теперь будут искать в Англии. И будут делать это либо в Блэкпуле, либо в Лондоне. Они знают, что идти ей больше некуда.       Пытаясь утешить себя тем, что на все дела у неё уйдет не более получаса, она ещё раз вспомнила заклинания, которые успела разучить и перешагнула границу поместья.       Она не успела и шаг сделать, как в паре сантиметров от неё пролетело заклинание.       Перед глазами вновь всё поплыло, ноги заскользили по острым камням, а внутренности скрутило в тугой узел. Выходит, Пожиратели узнали об этом запасном выходе.       Из последних сил, не давая панике прорваться наружу, она прокрутилась на месте, трансгрессируя к джазовому бару и сразу влетая внутрь.       Ещё заранее, накануне вечером, она решила, что пока не наступит обед и бар будет пустой, она закупится едой — она опять не ела больше суток, и уже после этого отправит письмо. И сейчас менять план, несмотря на то, что её вновь до костей пробирал страх и тревога, она не собиралась — ей попросту в голову ничего не шло.              В одиннадцать часов дня бар и правда был практически пуст, лишь пара одиноких посетителей сидели за столиком, уставившись бессмысленным взглядом в телевизор, по которому шли обыкновенные магловские новости. Мельком на них взглянув и увидев дату, София обнаружила, что уже подходит к концу август.       Она села за самый край барной стойки, чтобы вход и все посетители находились в поле видимости. Её всё ещё трясло от пережитого, но она без конца твердила себе, что преследователи остались возле поместья, что здесь они её не найдут.       Заказав привычный набор блюд, она чуть дернулась, когда дверь в бар вновь открылась.       Высокая девушка с короткой стрижкой уверенно прошла к барной стойке и села неподалеку от Софии, мельком на неё глянув и чуть улыбнувшись.       София, которая и так была напряжена до предела, сильнее сжала палочку в кармане мантии, другой рукой схватив задрожавший стакан с водой, стоящей перед ней.       — Мне, пожалуйста, две пина колады, — сказала девушка бармену, — одну безалкогольную.       — То есть, вам пина коладу и молочный коктейль? — улыбнулся ей бармен.       — Именно, — усмехнулась она, кивнув. И, задумавшись на секунду, добавила: — Пина колада для Сириуса Блэка…       — О, в таком случае, мистеру Блэку только самый лучший ром! — воодушевленно произнес бармен, а девушка довольно улыбнулась.       Стакан в руке Софии окончательно затрещал, трескаясь. Она во все глаза смотрела на девушку, которая мило улыбалась бармену и над чем-то негромко смеялась, пока он готовил ей коктейль. Или, точнее будет сказать, готовил коктейль для Блэка.       Девушка, заметив её пристальное внимание, повернула на неё голову, вопросительно вскинув брови. А София только подумала, что у людей не бывает таких огромных глаз, и тут же отвела взгляд.       Сердце в груди не успокаивалось. Если она и правда берет выпивку для Блэка, значит, он где-то поблизости.              Дождавшись, когда ей сделают два коктейля в пластиковых стаканах, София, выждав пару мгновений и совершенно забыв про собственный заказ, вышла за девушкой.       Она прошла лишь с десяток метров, остановившись, увидев Сириуса. Он сидел к ней спиной на скамейке в самом конце аллеи. Это точно был он. В своей кожаной куртке и с отросшими вьющимися волосами. Она узнает его даже с такого расстояния и со спины.       Веки вдруг потяжелели, а в душе разлилось нечто приятное, будоражащее до кончиков пальцев.       Ей стало плевать на девушку, плевать на любые причины, почему он её не искал и выбросил уроборос. Самое главное, она сейчас встретится с ним. Сейчас, после четырех месяцев разлуки, она наконец-то сможет обнять его. И даже если он будет против. Сердце сдавило от переполняющей любви и нежности.              Она уже сделала шаг, как вдруг боковым зрением заметила какое-то движение.       Притормозив, она с трудом отвела взгляд от Сириуса, чтобы посмотреть вправо. Сердце подорвалось вверх с такой силой, что сдавило горло. В кончиках пальцев вспыхнул огонь, а грудную клетку с силой сжало.       Она не была знакома лично с этим человеком, но она видела его в альбоме Альфарда. Она знала его брата, и прекрасно знала его возлюбленную.       Только вот Рабастан Лестрейндж, кажется, тоже не рассчитывал её здесь увидеть. Он ошарашено смотрел на неё, приоткрыв от удивления рот, в котором была тлеющая сигарета, и не шевелился.       Тяжело выдохнув, она вновь перевела взгляд на Сириуса. Он был в какой-то сотне метров, и она знала, что ничто не может помешать ей встретиться с ним. Только не сейчас, когда она так долго этого ждала и когда так близка к нему.       Рабастан тоже перевел взгляд в конец аллеи, и снова на неё.       — Нет… — прошептала София, глядя ему в глаза и доставая палочку.       Но свою палочку Рабастан достал раньше. София понимала, что она абсолютно беспомощна против опытного Пожирателя, и волна удушающей безнадёжности с небывалой силой поднялась в ней.       Она снова повернулась в сторону конца аллеи и, что было силы, отчаянно прокричала:       — Сириус!       Её крик, словно звуковой волной, сорвал все листья с высоких деревьев, закружив их в сумасшедшем хороводе, и поднимая настоящий ураган.       Но только стоило ей рот открыть, Лестрейндж сделал широкий, сложный взмах палочкой, направив её не на Софию, а на аллею.       Она бросилась вперёд, чувствуя, как подступающие отчаянные слёзы душат её. Только не сейчас. Её не могут схватить сейчас, когда она так близко к Сириусу.       Но она и двух шагов не сделала, налетая на невидимый барьер. Воздух вокруг с силой рябил, ураган не стихал ни на секунду. Но Сириус, будто услышав её, вскочил на ноги.       Она видела, что он смотрит на неё, но не видит.       А Рабастан подступал к ней.       В последнее мгновение она пригнулась от летящего оглушающего в нее. Красный луч врезался в фонарный столб, а Лестрейндж только недовольно рыкнул, в два широких шага приближаясь к ней и продолжая выстреливать в неё заклинаниями, от которых она едва успевала уворачиваться.       Всё происходило в считанные секунды. От переполняющей паники, страха и отчаяния, она не могла вспомнить ни одно заклинание. А Лестрейндж был уже совсем вплотную. Решив, что он легче справится с ней вручную, он крепко перехватил её со спины, прижимая её руки к корпусу и пытаясь трансгрессировать.       София изо всех сил пыталась сопротивляться, пиная его ногами, пытаясь вырваться и глядя на Сириуса, который медленно приближался к ним. Слишком медленно.       — Сириус! — в очередной раз отчаянно прокричала она, пока наконец Лестрейндж не трансгрессировал вместе с ней.              Они появились на высоком холме, прямо возле ограды светлого коттеджа. Только магия Софии вновь действовала самостоятельно, отбросив их с Лестрейнджем друг от друга, когда они еще не успели коснуться земли.       Всё кружилось со страшной скоростью, мир скакал, перед глазами мелькало то голубое небо, то земля, то высокие редкие ели. Она кубарем катилась с высокого склона, больно ударяясь о землю и торчащие из нее камни.       Затормозив о высокую ель, больно ударившись о ствол спиной, София пыталась сфокусировать взгляд. Она пролетела метров тридцать, на высоком склоне возвышался белый дом. И расплывчатый человек в черной мантии становился всё ближе. С последним усилием воли она содрала себя с земли, когда в ствол дерева обрушилось очередное оглушающее заклинание.       — Диффиндо! — выкрикнула она, вскидывая палочку.       Лестрейндж, видимо, не ожидавший отпора, или же как и она всё ещё не пришел в себя, не успел даже увернуться. Слабое режущее заклинание скользнуло ему по скуле, заставив его прошипеть злые ругательства и вновь вскинуть палочку.       Она уворачивалась от одного заклинания за другим, прячась за пышными елями и пытаясь сконцентрироваться, чтобы трансгрессировать. Но сердце колотилось с безумной скоростью, а у нее ни одно место на ум не шло, где было бы безопасно.       — Мне это надоело! — Лестрейндж неожиданно трансгрессировал прямо перед ней, вновь хватая её руками.       София дралась не на жизнь, а на смерть, ударяя, пиная и царапая отросшими ногтями по всему, до чего только могла дотянуться. Но и Лестрейндж не отставал, пытаясь скрутить её и, в очередной раз не выдержав, с размаху ударил её по лицу, от чего она отлетела назад.       Воспользовавшись этой секундой, пока Лестрейндж доставал свою палочку, она мгновенно подскочила на ноги и трансгрессировала к ограде родного дома в Белгравии.              Всё тело сводило судорогой от ударов, трансгрессии и очередных магических выбросов. Перевалившись через ограду дома, она упала на дорожку во дворе, раскинув руки и задыхаясь в слезах, которым впервые за всё это время дала волю.        Как же она устала, смертельно устала от всего этого. Устала бояться, устала прятаться, устала от одиночества, устала каждый день бороться. Бороться за свою жизнь, бороться со своими страхами и тревогами, бороться с собственной магией.       Она лежала посреди каменной дорожки, которая была слабо нагрета солнцем, а истерика не думала останавливаться. Отчаянные рыдания так и рвались наружу, сдавливая горло и разрывая душу на части. Она захлёбывалась в горячих слезах, которые обжигали щеки.       Сколько ещё это будет длиться?       Три месяца во Франции показались ей настоящим адом. У неё всё ещё подрывается нечто внутри, стоит вспомнить об этом. Липкое чувство тревоги, хищный взгляд из толпы, прикованный к ней, крепкие руки, хватающие её. И только собственное сердце оглушительно стучит, изо рта вырывается неровное дыхание, а перед глазами всё так мельтешит, что смазывается в одно яркое пятно.       Но всё это не самое худшее.        У неё кровоточит старая рана на сердце, стоит вспомнить взгляд Джори, стоит вспомнить о том, что это она виновата в смерти его семьи и ничего она с этим сделать не может. Как и он не сможет её никогда простить.       И Сириус… Почему он к ней не пришёл? Почему он хотя бы не ждал её? Пусть он не знал, как действует уроборос, но он мог ждать её.       Это ломало её окончательно.       Казалось, никого больше в этом мире у неё не осталось. Она лишилась семьи, лишалась Джори. И лишилась Сириуса.       Совсем одна против целого мира.       Она тонула в своём горе, и впервые ей казалось, что выплыть она уже не сможет.       Ей хотелось, чтобы всё это прекратилось. Прекратилось прямо сейчас и неважно как. Хотелось выйти за ограду поместья, сломав палочку, и пусть Пожиратели делают, что хотят.       Но неожиданный шорох в кустах роз заставил её вновь схватиться за палочку и подлететь на ноги. Какая-то крошечная частичка внутри неё сдаваться так просто не собиралась.       Из-за воспаленных глаз и пелены слёз на них, всё расплывалось. Пульс оглушительно стучал в висках, а внутренности вновь сжались от ощущения опасности. Но на территорию никто не мог проникнуть, она была в этом точно уверена. Она не сомневалась, что рунная защита действует прекрасно.       Только вот шорох в кустах вновь повторился. Всё ещё вздрагивая и рвано дыша после слёз, она протерла глаза. Если там даже кто-то есть, этот кто-то совсем небольшой. Вероятно, сюда забрело случайное животное.       — Чёрт возьми, покажись уже! — не вытерпела она и, схватив с земли небольшой камушек, кинула его в куст роз.       Оттуда на неё с грозным шипением выскочил комок чёрной шерсти с длинным хвостом.       Котёнок. И не просто котёнок, а самый настоящий котёнок низзла. Это было легко определить по его огромным ушам и львиному хвосту. Низзл был чёрного цвета, но сейчас, в распущенном состоянии, у него виднелся пёстрый белый подшерсток.       София ошарашено смотрела на него, не зная, что и делать. Она так привыкла, что за каждым углом, за каждым кустом, её поджидает смертельная опасность, что растерялась, увидев низзла, который уже не шипел, а настороженно принюхивался к ней, не спуская с неё ярких янтарных глаз.       — Привет, — тихо произнесла София, опускаясь на колени и протягивая к нему навстречу ладонь.       Низзл сделал пару шагов ей навстречу, подергивая носом, тянув мордочку ей навстречу.       — Ты как сюда попал?       Вопрос, конечно, остался без ответа, но низзл, не чувствуя больше опасности, уже смелее подошел к ней, давая себя погладить.              

***

      В своём доме она провела уже несколько дней. Как и всегда первые пара дней напрочь выпали из жизни, а она не вставала с кровати. В это трудное время утешало одно — котёнок низзла всё время находился рядом. София была рада, что возле неё хоть одна живая душа есть, она ужасно устала от полного одиночества. Низзла она решила назвать Като, в честь своего маленького друга, по которому ужасно скучала.       Като ходил за ней попятам, таскал ей дохлых мышей, а сегодня она проснулась, замечая на соседней подушке весьма крупного голубя, который был жестоко истерзан.       А вспомнив Като, она подумала и о Регулусе. Его она и вовсе не видела пять месяцев, и скучала по нему ничуть не меньше. Ей безумно не хватало его спокойствия и хладнокровия. Не хватало Регулуса, который всегда был способен успокоить её бурю в душе. Он мелькал в её мыслях едва ли реже, чем Сириус. И даже сейчас, стоило всего лишь о нём подумать, а на сердце стало чуточку легче. Она всегда поражалась его поистине волшебной способности действовать на неё исключительно положительно. Пожалуй, она ни с кем и никогда не ощущала себя в таком умиротворенно-естественном состоянии, как с ним.        Уже завтра он отправится в школу. И ей вдруг так захотелось его увидеть. Ей казалось, уедет он завтра и больше они никогда не увидятся. Кто знает, что произойдет за этот год. Не исключено, что её в конце концов выследят. Или ещё хуже — его поймают с Меткой.       Только вот появляться на площади Гриммо сродни самоубийству.              Но больше всего София думала о произошедшем в Блэкпуле.       Она представляла, что Сириус забыл о ней, что он решил жить дальше без неё, и не верила в это. Всё это казалось абсурдом. Всё это не могло быть правдой. Но почему он так наплевательски отнесся к уроборосу? Почему не искал её? Почему не появлялся в своём поместье так долго? И почему он с какой-то девушкой сидел на берегу Блэкпула и пил свой девчоночий коктейль, когда ещё зимой он всё это делал с ней?       Конечно, логично предположить, что Сириус, который никогда не обременяет себя никакими отношениями, который считал любую привязанность слабостью, просто отпустил её. Только её душа отказывалась принимать это. Ведь она его душа. И он не мог её отпустить.       Их всегда тянуло друг к другу. Это чувство сильнее, чем ненависть, страсть, злость и любовь. Подобное невозможно так просто забыть.       Но если даже Блэк сделал это, ей необходимо знать правду. Ей надо это услышать от него.       Только вот вернуться в Блэкпул она уже не рискнёт. Наверняка там выставлены целые отряды Пожирателей. Да и смысла в этом не видела — если Сириус так долго не появлялся дома, вряд ли решит вернуться сейчас.       Оставался единственный выход — написать письмо. Но для этого придётся появиться в Косом переулке. Мысль эта вызывала уже такие привычные тошноту и головокружение.       Но медлить нельзя. Она напишет не только Сириусу, но и Регулусу, пока ещё есть возможность с ним встретиться. Ей хотелось хотя бы немного времени провести с Регулусом, прежде чем он уедет в школу и они вновь расстанутся на неопределенное время.              

***

      Чернилами, прямо на своей коже, она снова нарисовала с дюжину защитных рун. Ей надо не больше получаса, за это время они не сотрутся.       Подготовив заранее два пергамента, на которых был лишь адрес её дома, она опять долго простояла возле порога ограды, набираясь храбрости. Като всё это время путался под ногами, встревоженно мяукая и глядя на неё жёлтыми глазами. Он будто тоже боялся, что сейчас она уйдет и он вновь окажется один.       — Я совсем скоро вернусь, — сказала она ему и, сделав лишь шаг за порог, тут же трансгрессировала в «Дырявый котел».              София совершенно не подумала о том, что в последний день летних каникул и Косой переулок, и «Дырявый котел» будут переполнены. В этот час здесь было не протолкнуться, и она, появившись посреди толпы, мгновенно начала задыхаться, ловя ртом воздух. Грудную клетку словно тисками сдавили. Все лица вновь смазались в одно пятно, шум голосов перекрывал оглушительный стук собственного сердца.       Она не понимала, что происходит, полностью дезориентировавшись в пространстве. Она пыталась прочистить себе путь, расталкивая людей, но с каждой секундой ей становилось всё труднее дышать. Ноги не держали.       Перед глазами взрывались яркие вспышки и оглушали голоса, она, не выдержав, рухнула на пол. Но в последнюю секунду её подхватили чьи-то руки, лишь больше нагоняя паники.       — Эй, эй, ты как?       Чей-то встревоженный женский голос над ухом, а Софию только сильнее затрясло. Убираться, ей надо срочно отсюда убираться. О чём она только думала, решив появиться в магической части Англии?       — Ты слышишь меня?       София пыталась сфокусировать взгляд, но всё плыло. Она обрывками видела чьи-то лица, которые поворачивались на неё. По ушам резал чей-то громкий смех в другом конце паба.       — Посмотри на меня, — голос девушки стал более уверенный. Она положила ладонь на лицо Софии и повернула его на себя. — Слышишь меня? Всё хорошо.       Она наконец смогла сосредоточиться на ней. Перед ней была темнокожая девушка с черными кудрявыми волосами, собранными в высокий хвост.       София тут же дёрнулась, шаря по карманам, лихорадочно ища палочку и оглядываясь по сторонам. Ей казалось, что повсюду Пожиратели. Казалось, она доживает последние минуты.       — Идём со мной, — твёрдо сказала девушка и взяла её за руку. София сопротивлялась, но не очень активно, хотя девушка не вызывала и капли доверия.       Её всё ещё колотило, а сердце билось где-то в горле. Вся спина взмокла, в груди по-прежнему с силой давило.       — Здесь никого нет, ты в безопасности, — сказала девушка, заперев дверь небольшой коморки. — Слышишь меня? С тобой всё хорошо.       София, оглядевшись, резко отшатнулась от неё, налетев на стоящие позади швабры, которые с грохотом посыпались на пол.       — Что?.. Где мы? Выпусти меня…       — Мы в «Дырявом котле» в Косом переулке, — спокойно ответила она. — Меня зовут Доркас. А у тебя приступ панической атаки. В этом нет ничего страшного. Главное — сейчас ты в безопасности, тебя здесь никто не достанет.       Доркас говорила таким спокойным и уверенным голосом, но тревога не отступала ни на секунду. Возможно, это просто ловушка. Возможно, сейчас её здесь схватят и убьют.       Перед глазами всё заискрилось от ужаса. Она совсем в маленьком пространстве с врагом, и никто ей не поможет.       — Ты Пожиратель… — слабым голосом произнесла София, наконец нащупав палочку в кармане.       — Нет, смотри, — она задрала свободные рукава мантии и показала чистые руки.       Софию затрясло только сильнее. Всё это казалось слишком странным, слишком подозрительным. У неё вновь начала подкатывать тошнота к горлу, а картинка смазываться.       — Как тебя зовут? — будто издалека послышался голос Доркас.       — Бетти, — выдавила София через силу.       — Бетти, считай. Вместе со мной, считай свои пальцы. Давай. Раз, два…       — Раз, два…       София раз за разом за ней повторяла числа, пересчитывая собственные пальцы и, к собственному удивлению, всё больше успокаиваясь.       Раз, два, три, четыре, пять. И по новой. Доркас уверенно смотрела в её глаза и считала вместе с ней, всё больше успокаивая пламя в её душе.              Она сидела на перевернутом ведре, опустив лицо в ладони, и глубоко дышала. Страх и тревога отступили. Только вот ей сейчас совсем не хотелось покидать этот чулан, и не хотелось, чтобы Доркас её оставляла.       — Куда тебе нужно в Косом переулке? — спросила она, сидя на наколдованной низкой табуретке.       — Мне надо в почтовое отделение, — слабым голосом ответила София, — отправить письма.       — Если хочешь, я могу сходить с тобой.       Да, Софии безусловно этого хотелось. Только вот одно письмо она отправляет Пожирателю Смерти, а другое — человеку, который по противоположную сторону в этой войне. И кто знает, что это за девушка, что ей известно, и как она отреагирует на это, если услышит.       — Нет, не надо, — произнесла София, поднимая голову, и добавила: — Спасибо тебе…       Доркас ей улыбнулась и поднялась на ноги, подавая ей руку, помогая встать.       — Ты здесь одна? За тобой есть кому присмотреть?       — Я… — Софии вновь показались эти вопросы странными. Возможно, Доркас что-то вынюхивает. Если её вообще Доркас зовут. — Я не одна. За мной есть кому присмотреть, — уверенно закончила София.       — Как скажешь, — произнесла Доркас. — Готова? — спросила она, сняв чары с двери и взявшись за дверную ручку. — Там по-прежнему куча народа, но в Косом переулке дежурит много мракоборцев. Ты их легко сможешь узнать и если что попросить помощь.       — Хорошо, — кивнула София, думая, что наличие мракоборцев и правда успокаивает. В Арле они спасли ей жизнь.       — И не забывай, — мягко произнесла Доркас, — если вдруг… появятся тревожные ощущения, просто считай…       Считать. Считать пальцы, будто она психически нездорова. Впрочем, ей это и правда помогло.       София ей снова кивнула, и они вместе вышли обратно в паб.       Она шла за Доркас, в одном кармане мантии сжимая палочку, а в другом пересчитывая собственные пальцы, шепотом называя цифры. Не глядя по сторонам, она шла к проходу, ведущему в Косой переулок, и чувствовала сплошное напряжение, но никакой удушающей тревоги и тошноты.              Доркас с ней попрощалась, и София направилась к почтовому отделению, натянув поглубже капюшон мантии и выискивая взглядом мракоборцев. Их и правда было достаточно много.       К счастью, почтовое отделение оказалось совсем пустое. Сразу подойдя к мужчине за прилавком, она достала письма и деньги.       — Мне нужно отправить два письма.       — Куда? — без лишних эмоций спросил мужчина.       — Одно письмо здесь, в Лондоне. А другое… точного адреса я не знаю.       Мужчина призвал одну из сов и взял из рук Софии письмо для Регулуса.       — Письма без адреса не берем, — всё в том же равнодушном тоне ответил он.       — Это очень важное письмо. Пожалуйста.       Мужчина поднял на неё усталый взгляд.       — Я бы давно остался без сов, если бы каждый раз посылал их туда, не знаю куда, — с явным недовольством проговорил он. — Далеко не все совы могут найти человека без адреса…       — Я заплачу, сколько скажете.       Его взгляд немного прояснился и он, притворно вздохнув, спросил:       — Вы хотя бы район Англии знаете?       — Нет, — после долгой паузы, ответила она.       Сириус мог быть где угодно. Он мог быть в Годриковой Впадине у Поттера. Он мог быть в Коукворте у Снейпа, или на юге страны у Люпина. Он мог вернуться в Блэкпул. Он мог жить у той девушки.       — Это будет стоить пять галлеонов, — сказал он, усмехнувшись.       — Пять? — ахнула София. — Палочка стоит семь!       — Ну вот иди и купи себе палочку.       Тяжело выдохнув, София согласилась. Она отдала несколько кнатов за отправку письма для Регулуса, и пять галлеонов за письмо для Сириуса.       — Если сова не найдет, письмо вернётся сюда, — сказал ей мужчина, когда она уже направлялась к выходу. — Храним мы его три дня, потом уничтожаем. Деньги не возвращаем.       — Хорошо, — зло произнесла София.              

***

      Регулус трансгрессировал по указанному в письме адресу, оказавшись перед забором, за которым располагался красивый белый особняк.       Ему даже напрягаться не пришлось, чтобы уловить слежку. Прямо перед воротами дома, через дорогу, раскинулся зеленый парк, в котором, Регулус их чувствовал, находились Пожиратели. Либо же обыкновенные егеря.       Но Регулуса они однозначно не видели. Он был увешан защитными амулетами, словно рождественская ель. Его здесь не найдет никто и никогда, пока он сам этого не захочет.              Открыв высокую калитку, он вошёл внутрь. Регулус сделал лишь несколько шагов, замерев, как только распахнулась входная дверь.       На высоком крыльце дома появилась София, а вслед за ней вылетел грозный чёрный комок шерсти, из которого торчали огромные уши и львиный хвост с кисточкой на кончике.              В душе нечто сжалось, глядя на неё. София уменьшилась раза в два с последней их встречи, на изможденном лице виднеются только губы и глаза, которые лихорадочно блестят. И всё-таки, это была она. Это была София, по которой он невозможно скучал целых пять месяцев.       Он будто с одного взгляда ощутил всё то, что ей пришлось пережить. Ведь он всегда её прекрасно чувствовал. Стоило им взглядам встретиться, в нём поселилась необъяснимая тревога. Он видел, как она измучена.       От этого до боли сжималось сердце.              И, тем не менее, то, что он стоит здесь, казалось самым правильным и верным решением. Словно все дороги вели его именно сюда.       Она бежит к нему, а за её спиной развивается светлое облако, в котором искрятся блеклые лучи солнца. В глазах загорается надежда, а на губах — Регулус замечает, что они накрашены, — мелькает самая настоящая улыбка.       И этот момент, когда она влетает в его объятия, пожалуй, лучший в его жизни.       Как бы он ни старался, а он не мог отпустить то, что наполняет его душу. В нём всё равно осталась любовь и влечение к ней, крошечная надежда и маленькая мечта. Всё это не позволяло ему сдаваться.       Он прижимает её к собственному сердцу, чувствуя, как она цепляется за него руками, и понимает, что это лучшее, что ему доводилось пережить.