Чертёнок хочет поиграть

Когда Антон проснулся, в квартире было пусто. Он сходил в туалет, поставил чайник и вышел на балкон, покурить. Куртку надевать не стал, что позволило взбодриться и насладиться моментом. Утро (или день – он точно не знал, ибо не смотрел на часы), чужой балкон и вид с него на чужой район, морозная свежесть, снег повсюду – красота! Аж уезжать не хочется. Выкурив сигарету, молодой человек заходит в квартиру и вздрагивает от неожиданности, наткнувшись пальцами ног на что-то мягкое. — Ух ты, котик, — опускается на корточки и протягивает руку к животному, давая привыкнуть к своему запаху, а затем аккуратно касается пушистой спинки, — какая прелесть. В прихожей хлопнула дверь, оповещая о возвращения хозяина квартиры. Антон двигается на звук и видит Никиту, заходящего в ванную комнату с собакой на руках. — Доброе утро, — тот на две секунды поворачивает голову в сторону гостя и продолжает снимать с собачки комбинезон. — Ещё утро? — Ну вроде как да. Как спалось на новом месте? — Как в Раю. Тепло, уютно, из стены не дует. Не сравнится с общагой. Тут даже сны хорошие снятся. — О, а что снилось? — А вот не скажу: там один сплошной стыд. Антон опёрся о дверной косяк, решив понаблюдать за увлекательным процессом мытья собаки; Никита моет собаке лапы, шею и хвостик, пока сама она послушно стоит и смотрит на хозяина влюблёнными глазами. — Ой, чайник, — тут Шаст, опомнившись, удаляется в сторону кухни. — Надеюсь, ты не злишься, что я у тебя тут хозяйничаю, — говорит он громче, заходя в комнату. — Да на здоровье, — раздаётся в ответ, — как раз хозяйской руки тут не хватает. Студент заваривает две кружки чая и ждёт Никиту, опускаясь на стул возле окна. М-да, эта квартира становится всё роднее и роднее, здесь словно всё пропитано энергетикой Никиты – этим и нравится что ли? — О чём задумался? Процесс мысленной оценки атмосферы в чужой квартире затянулся, и Антон даже не заметил, как на кухню вошёл Никита. Судя по звукам, по гостиной сейчас бегает Ева в попытках высушить свою роскошную шерсть. — О, а сколько времени? Меня там, наверное, потеряли. — А ты не предупредил разве? — тот достаёт из кармана домашних штанов телефон. — Почти двенадцать. — Предупредил, но мало ли что. Вдруг со мной что случилось, а сосед даже не узнает. — Ну а чё с тобой могло случиться? — Ну-у, не знаю, — улыбку он скрывает за кружкой, — я однажды с узбеками на «тяшке» чуть не подрался через пятнадцать минут после прощания с друзьями. Через пятнадцать! Тот смеётся: — Типичное Люблино, вот вообще неудивительно. А ты, судя по всему, во всякие передряги частенько попадаешь. — Да-да-да, у меня даже есть антирейтинг мест, куда я точно больше приезжать не хочу. Первое место – Мытищи, второе – Люблино. — Надеюсь, эта квартира в антирейтинг не попала? Антон загадочно улыбнулся, несколько секунд глядя ему в глаза, и быстро допил чай. Затем подскочил к раковине, вымыл кружку и снова повернулся к приятелю: — Не хочется в общагу. — Оставайся. Шастун несколько секунд подумал, чуть наклонив голову вправо: — Хочется остаться, но в общагу всё-таки придётся ехать. — Возьми меня с собой. — Собирайся. — Да не-е-е. — Ага, не хочешь, значит, — Шаст задорно посмеивается, подходя к молодому человеку, — какой противный. Сначала говоришь, а потом сливаешься – негодник! — У меня психологическая травма, связанная с общежитиями, мне туда нельзя. — Ну-у-у, тогда просто проводи меня. Уже на выходе из подъезда, где они оказываются примерно через двадцать минут, было принято решение погулять. Антон принялся с интересом осматривать местность: днём всё выглядело совсем иначе и куда лучше, чем в темноте при свете фонарей. Они не спеша прогуливаются в неизвестном направлении, обсуждают популярную музыкальную группу, которую случайно замечают на рекламном постере на остановке, и Шастун ненароком радостно отмечает, что сейчас ему действительно хорошо и спокойно. И смена обстановки, и отвлечение, и другие люди рядом. — А сейчас сколько? — Почти два. — Теперь точно домой пора. Отпустишь? — Нет, запру тебя в подвале и будешь ты там сидеть двадцать лет, пока я не умру и не оставлю тебя дочери в наследство. — Ты и этот фильм смотрел? Они добрались до ближайшего входа в метро и остановились в сторонке, чтобы не мешать потоку людей. — Поезжай до Цветного бульвара, а там пересадку сделаешь, — Никита рассматривает схему метрополитена в приложении на телефоне. — Ну да, тут хороший маршрут, почти по прямой, проблем не должно возникнуть. — Не заблужусь. Указатели читать умею и станции считать, если что, тоже. После быстрого рукопожатия они так же быстро обнялись, и Антон потянулся к тяжёлой двери. — Ты только напиши, когда приедешь. Мало ли что, — раздаётся ему в след. Антону удалось войти в полупустой вагон старого типа и занять место без людей поблизости. Это позволило ему спокойно откинуться на спинку сидения, вытянуть ноги, никому не мешая, и прикрыть глаза, понимая, что придётся провести в размышлениях около сорока минут поездки до общежития. А тема для размышлений нашлась быстро: вот-вот он вернётся в свою сто седьмую, зарядит телефон и увидит наплыв всяких обеспокоенных сообщений, на которые придётся отвечать. В случае, если настроения отвечать на эти обеспокоенные сообщения не появится, их можно проигнорировать (как он сделал это вчера, послав особо беспокойного беспокоиться дальше), запереться и делать вид, что и ноги его в комнате не было. Он особо не торопился при пересадке, выходе на улицу и шествии от метро до общежития, так ещё по дороге остановился покурить и по лестнице шёл как можно медленнее, пропуская соседей и специально замедляясь ещё больше, стоило только услышать знакомые голоса с разных этажей (конечно, разговоры со знакомыми тоже могли оттянуть его появление на своём этаже, но разговаривать с кем-то сейчас тоже не хотелось), поэтому вставить ключ в замочную скважину удалось только через полтора часа после прощания с Никитой.        — Ша-а-аст, — раздаётся за спиной голос, и молодой человек оборачивается. — Здарова, а ты где был? — Привет, Серый, — он, бегло осматриваясь, подходит к другу и пожимает ему руку. — А что, ты меня потерял? — Ну не я, но потерял, да. — Ну класс. — Не, я так-то заметил, что тебя в общаге вчера не было, просто я тебе настолько доверяю, что был уверен, что с тобой ничего не случится. И не случилось ведь! — Согласен, обида отменяется. Как там работа? — Да потихонечку, всё как обычно: шеф не появляется, коллеги достают, а клиенты, в основном, просто молча приходят и молча уходят. Тебя, кстати, Арс искал. Не знаю, зачем, но полночи к вам бегал и в дверь ломился. Чё-то переживал, волновался, я его еле угомонил. Написал бы ты ему, что с тобой всё нормально, иначе и сегодня доставать будет. И тебя, и меня, и Поза. — Серёга! — далее Шастун говорил вполголоса. — Я тебя умоляю, не говори Арсу, что я здесь. Вот вообще ни слова про меня, понял? Будет спрашивать – скажешь, что не видел, не слышал, не проверял. Я запрусь в комнате и буду тихонечко там сидеть. Сергей задумчиво хмыкает: — По-онял. — Дружище, я на тебя очень рассчитываю. Во имя нашей с тобой дружбы и всего пережитого: пожалуйста, прикрой меня. — Да не парься, Шаст, всё будет круто. Антон запирается в комнате, суетливо сбрасывает обувь и ставит телефон на зарядку. Кажется, он побил свой рекорд по количеству времени без контакта с гаджетом. Дима, судя по духоте, всё-таки не приехал ночевать, поэтому молодой человек открыл форточку и поспешил раздеться. Всё очень удачно сложилось: воды в чайнике было предостаточно, чай и растворимый кофе ещё не кончились, да и разводная пюрешка быстрого приготовления в шкафчике имелась — остаток дня можно спокойно просидеть в добровольном заточении. Включив чайник в надежде, что Арсений ещё не вернулся и сейчас не стоит, прижавшись ухом к его двери, Антон ложится на кровать и включает телефон. Через несколько секунд он уже вводит пароль и замирает в ожидании всех уведомлений за прошедший период его онлайн-отсутствия. Уведомлений из любимого мессенджера, действительно, было очень и очень много, а сообщения от людей, а не каналов, порадовали: десять от одногруппника с просьбой одолжить денег до зарплаты, три от Оксаны с предложением встретиться на выходных, ещё несколько от Макара, два от Димы, ну а вишенка на тортик — сто семьдесят семь от Арсения. Сто семьдесят семь. Слегка чересчур удивившись, Антон пишет Никите, что он доехал и всё хорошо, и залезает в настройки, с облегчением убеждаясь, что последнее время посещения у него скрыто. Точнее, скрыто только от Арсения и того самого одногруппника, который постоянно просит у него деньги в долг. Зажав чат с Арсением, Антон попросил всевышнего не сделать лишнего движения и не спалиться, и принялся читать. Арсений, 15:18 Антон, надо поговорить. Это важно. Арсений, 15:19 [Пропущенный вызов] Арсений, 15:20 [Пропущенный вызов] <…> Арсений, 17:01 Это правда важно. Арсений, 17:03 [Пропущенный вызов] <…> Арсений, 18:23 Специально меня игнорируешь? Арсений, 18:24 Я знаю, что сильно тебя обидел, прости. Выйди на связь. <...> Арсений, 19:47 Всё в порядке? Арсений, 19:51 [Пропущенный вызов] <...> Арсений, 22:09 Антон, ты в общежитии? Арсений, 22:23 [Пропущенный вызов] Арсений, 22:25 Вот вообще ни на одно сообщение не ответишь? Арсений, 22:34 Настолько сильно обиделся? <...> Арсений, 23:42 У тебя номер вне зоны действия сети. Это как понимать? Ты где? Арсений, 23:49 Пиздец, я волнуюсь <...> Арсений, 00:21 Либо ты специально это делаешь, либо с тобой что-то случилось Арсений, 00:28 [Пропущенный вызов] Арсений, 00:30 [Пропущенный вызов] Арсений, 00:47 Антон Арсений, 00:47 Я очень переживаю Арсений, 00:56 Прости меня <...> Арсений, 01:24 [Пропущенный вызов] Арсений, 01:27 [Пропущенный вызов] Арсений, 01:36 [Пропущенный вызов] <...> Арсений, 02:46 Тебя до сих пор нет Арсений, 02:46 Ты не отвечаешь на сообщения и звонки, номер недоступен. Дима не знает, где ты и что с тобой. Серёга тебя не видел. Я говорил с Ильёй, он тоже не в курсе. Арсений, 02:47 Что происходит? <...> Арсений, 04:20 Я начинаю сходить с ума Арсений, 04:20 Мне так плохо от осознания, что я не знаю, где ты сейчас <...> Арсений, 05:07 Я люблю тебя <...> Арсений, 07:53 [Пропущенный вызов] Арсений, 07:58 [Пропущенный вызов] Арсений, 08:03 Как же я надеюсь, что ты в порядке <...> Арсений, 10:00 [Пропущенный вызов] Арсений, 10:16 [Пропущенный вызов] Арсений, 10:39 [Пропущенный вызов] Арсений, 11:03 Тебя всё ещё нет. Где ты, Антон? <...> Арсений, 13:31 Пожалуйста, ПОЗВОНИ, как только увидишь эти сообщения Арсений, 13:31 Мне нужно тебя услышать <...> Арсений, 15:02 Антон? Арсений, 15:03 [Пропущенный вызов] — Пиздец, — Шастун выходит из мессенджера и оставляет телефон на тумбе. Сукасукасука. Ну почему так тяжело его игнорить? Почему так плохо стало после всех этих сообщений? Почему чувствую себя говном последним? Нужно же было предупредить, пока была такая возможность, чтобы он не волновался, не мучился, не звонил. Ну зачем я так поступил? Почему я не мог просто написать, что не вернусь в общагу? Так бы он хотя бы знал, что меня не будет, поспокойнее было б. А что, он действительно так волновался? Он действительно писал, звонил, стучал, заснуть не мог полночи? Он и правда меня любит или это просто слова? А сейчас что делать? Я же планировал и дальше скрываться, делать вид, что нет меня, обижаться. Нет, я и правда обижен, но... как-то тронуло меня всё это. Как будто можно и поговорить, выслушать, да хотя бы просто написать, мол, иди-ка ты, Арс, на хуй. Так что мешает? Антон заваривает крепкий чёрный чай и пьёт его, морщась. Закуривает. Морозный ветер через форточку попадает в комнату, но парню от этого только лучше: после всего прочитанного его бросило в жар. Телефон вибрирует, Шастун вытягивает шею и смотрит на экран. Хмыкает и переводит взгляд на дверь, в которую сейчас стучали. Долбили, как не в себя. «Антон, ты в комнате?» — раздаётся взволнованный голос Попова. И что мне с тобой делать? «Антон?» — и ещё несколько громких стуков, за которыми последовала тишина. Шастун уж было расслабился, думая, что у соседа кончилось терпение и он решил послать его далеко и надолго, но недолго музыка играла: через несколько секунд раздаётся вызов на мобильный, который он тоже игнорирует, а ещё через минуту поступают новые сообщения: Арсений, 15:58 Ладно, ты хотя бы жив. Арсений, 15:58 Но я всё ещё волнуюсь и всё ещё хочу с тобой поговорить. Мы в любом случае поговорим, тебе не удастся скрываться вечно. Антон поджигает ещё одну сигарету и допивает чуть тёплый горький чай. Больше в дверь не стучали, не говорили, не кричали, да и новых сообщений не поступало. Молодой человек достал из ящика наушники и залез в Кинопоиск, выбирая среди онлайн-трансляций канал с известным ему сериалом, на который он собирался отвлечься. Отвлекался он около двух часов, и получалось неплохо: практически не думал о том, что ему сейчас как-то боязно находиться одному в пустой тёмной комнате. Почему-то пугали его мысли, что на расстоянии десяти метров от него находится злой Арсений. А Арсений точно злой: как же не злиться из-за этого игнора, пусть и случайного? Конечно, парень уверен, что Арсений уже понял, что он в общежитии: почему-то хотелось верить, что тот может чувствовать его присутствие. Если б не чувствовал — писал и звонил бы так же, как ночью. Впрочем, мысли материальны: снова последовали сообщения, от которых стало не по себе. Арсений, 18:04 Я знаю, что ты в комнате. Я видел тебя у метро. Арсений, 18:05 Я понимаю, что заслужил всего этого игнора, но всё равно неприятно. Неприятно ему, видите ли. А мне было очень приятно, когда ты мои чувства с говном смешивал, очень! Недолго думая, Шаст отправляет ему первое сообщение:

Вы (Антон), 18:07

Мне похуй

Такой ответ придумал разум, который понимал, что в его действиях нет ничего страшного и они не сравнятся со свинским поведением Попова. Если бы за ответ отвечало сердце — были бы извинения за все эти пустые переживания. Арсений, 18:09 Смело. В лицо скажи. Антон сбрасывает с себя наушники, откидывает телефон и быстро подходит к двери, отворяя её. На пороге, как и ожидалось, стоял суровый Арсений. Выглядит, как маньяк какой-то. Настолько разозлился что ли? — Мне похуй, — совершенно спокойно и уверенно говорит Антон, глядя в чужие глаза. — Надо же. И этого я так долго ждал? — А я тебе что-то обещал? — Ты ведёшь себя глупо. — Мне похуй. Тебя не касается моя жизнь и моё поведение. Я тебя не просил лезть ко мне, — Антон тянет дверь на себя и прерывает возмущённого Арсения на полуслове. — Иди на хуй. Захлопнув дверь, он трясущимися руками запирает её и проходит к окну, шумно выдыхая. Ебать наговорил...