
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Антону двадцать с небольшим, он учится в одном из театральных вузов столицы, живёт в общежитии и, кажется, живёт хорошо, пока в его жизни не появляется петербуржец со странным никнеймом.
Примечания
Я не люблю менять возраст героев, так ещё существенно, но в этой работе мне пришлось это сделать. Но, стоит заметить, они тут старше привычного студенческого возраста: одни находятся в диапазоне 22-24 года, другие — 24-26. Предпоследний и последний курс соответственно.
Личные достижения: 03.06.22 – 50 лайков
Всё. Актив хуже, чем у пятиклассницы.
Посвящение
Всему импрофэндому и отдельно Aldark.
3. Первое пришествие Арса: как это было
28 февраля 2021, 01:10
После смены коменданта в общежитии стало заметно спокойнее: все тихонечко сидели в своих комнатах, пару раз услышав, как сильно кричала противная старуха на парней, которые просто решили ей возразить — теперь же никто не хотел портить себе настроение, поэтому было проще не попадаться на глаза. Впрочем, сама комендантша из своей каморки выходила редко: ей было проще написать в вотсапе или позвонить, чем оторваться от просмотра любимого сериала и подняться в какую-либо комнату.
Сергей уже устал от постоянных стуков в дверь в те участившиеся моменты, когда женщина вместо звонков или сообщений присылала к нему какого-нибудь случайно пойманного в коридоре парня, чтобы передать рукописное письмо с какой-нибудь "очень важной" информацией.
Только вот новость о выселении Антона она сообщила лично. Заявилась к ним комнату в воскресенье, в законный выходной, в девять, между прочим, часов утра, и начала ломиться с визгом: «Откройте!». Парням пришлось проснуться практически одновременно, поэтому ещё где-то полминуты они лежали под своими тёплыми одеялами на животах и смотрели друг на друга, как бы безмолвно споря, кто пойдёт открывать. Но в итоге первым не выдержал Шастун, устав от этого крика, и пошёл открывать.
— Ты почему ещё не собран?!
Сейчас эта чудаковатая женщина выглядела, по мнению обоих жильцов сто пятнадцатой комнаты, максимально мерзко в своей, по всей видимости, любимой бордовой кофте, что держалась на животе с помощью двух пуговиц и была натянута поверх леопардовой водолазки. Даже не задержавшись в дверях, она, не разуваясь и не извиняясь за обувь, прошла в комнату и словно специально встала на белый мохнатый коврик.
— А у меня нет никаких планов на сегодня, — парень зевнул, закрывая дверь хлопком.
— Да ты что-о, — она повернулась к кровати Серёжи, стягивая одеяло с его лица, на что тот недовольно буркнул. — Ну что, Матвиенко, готов встречать нового соседа?
— Нового кого?
— Да, Серёженька, да. Доигрались вы, ребята. С сегодняшнего дня ты, Шастун, больше тут не живёшь. Переезжаешь к Позову в сто седьмую. До двенадцати чтоб последний носок с батареи снял, нового жильца подселяем.
— А-а…
— Поговори мне тут! — и женщина, чуть ли не протыкая своими каблуками старенький ламинат, что вот-вот норовил прогнить в одном месте, ушла.
— Пиздец, — Антон сел на кровать.
Собрался он, несмотря на огромное нежелание, быстро и в очередной раз оглядел комнату, рассматривая внимательно каждый уголок, чтобы забрать всё своё. Вот, к примеру, его кружка, привезённая в качестве сувенира из Воронежа, останется Серёже, а книги Булгакова он точно не оставит на растерзание этому хищнику. Матвиенко притащил последний носок, снятый с батареи, и торжественно повесил другу на плечо.
Договориться с комендантшей было невозможно, реально нереально. Были тут, конечно, одни смелые, которые пару месяцев назад и деньги предлагали, и ежедневную двухразовую уборку в коридоре в течение целого квартала, и прочие услуги, которые никто разглашать не хотел. Но нет, до сих пор ни в какую. Это вам не Василий Палыч, к которому достаточно было прийти с коробкой портвейна, чтобы решить проблему.
— Почему именно к Позову? — риторический вопрос прозвучал из уст Шастуна, когда он стоял на пороге уже не своей комнаты со спортивной сумкой в руках и цветным носком на плече.
— Да нормальный чел, чё ты, — Серёга подошёл к двери напротив и постучал. Из-за неё раздался мужской голос: «Кто?» — Ну-с, Дмитрий, встречайте соседей!
Ключ провернулся в замке дважды, прежде чем молодые люди увидели на пороге комнаты знакомое лицо. С Дмитрием Позовым Антон познакомился на первом курсе, когда летел на пару к Павлу Алексеевичу, совершенно не глядя по сторонам и под ноги. Молодые люди умудрились столкнуться, когда до аудитории оставалось буквально сантиметров двадцать: Дима уже тянулся к ручке, и Шаст, весь такой запыхавшийся, чуть ли не сбил его с ног. Познакомиться-то они познакомились, но вот общение не заладилось. Так, перекидывались словами по поводу учебы время от времени. Шаст считал Диму слишком скучным и нудным, а тот его слишком взбалмошным и несерьёзным.
— Ну привет, — парень отошёл в сторону, пропуская нового соседа по комнате внутрь.
Антон что-то неразборчиво буркнул в ответ, через силу проталкиваясь в новое место обитания, в то время как Сергей заводил с Позовым интеллигентную, как ему казалось, беседу о жизни, бытовухе и учёбе. На самом деле Матвиенко, который во время прошлогоднего заезда Дмитрия сразу же пошёл знакомиться, давно хотел посидеть с ним за пивком и поговорить по душам, узнать друг друга получше и, дай Бог, завести дружбу. Но для этого не было повода: не придёшь же ты просто так с предложением бухнуть. А теперь и повод есть! И повод этот — Антоха.
Внутри комната ничем не отличалась от его предыдущей, разве что расположением одного небольшого обеденного столика, на котором стояли тарелки. Комната в прямом смысле делилась на две части: совершенно голая и полностью заставленная. Дима, как казалось сейчас Антону, походил на известного Плюшкина, потому что на его части можно было заметить необъятное количество какого-то барахла, начиная с книжки по медицине, открытой на странице с фотографией строения сердца, заканчивая очень пыльной картиной какого-то российского художника (в это Антон вникать не собирался).
— Никогда не думал, что скажу это, находясь в здравом уме, — сумка опустилась на стоящий за изножьем кровати табурет, — но здесь нужно убраться.
— Я часто здесь убираюсь, — Позов уже попрощался с Серёжей, который очень сильно спешил на пробежку, и зашёл в комнату.
— Я вижу, — он поднял с пола тетрадь по истории театра и положил на рабочий стол, который захламлён не был: несколько книг, стопка тетрадей, органайзер для канцелярии и ноутбук.
— У меня сломалась полка.
И после этих слов Дима достаёт из-под своей кровати сломанную в месте крепления полку. Как оказалось, поломка произошла около трёх недель назад, но лишних четырёх тысяч на новую полку у него не было, поэтому он только откладывал, изредка кидая в двухлитровую банку с криво наклеенной бумажкой «На полку» деньги, полученные на подработке в ближайшей кофейне. Антон понимал, что в таком сраче жить невозможно, и сам кинул в банку, что стояла на небольшой тумбе возле входной двери, несколько сотен, найденных в заднем кармане старых джинсов. Будут копить вместе, так как к Антону приходило осознание, что вместе жить им придётся ещё года три. В лучшем случае.
***
Шаст, 11:17 Смари, Серый, чё я тут намутил [вложение] Сергей сидел в излюбленном спортивном костюме на лавочке в сквере и наслаждался утренней прохладой, когда Антон прислал ему фотографию с нового места жительства. На ней молодой человек увидел стопки книг и каких-то бумажек, на которых расположились и две пары носков, причём совершенно разных по цвету и длине, и рамка с фоткой Серёги и Антона с недавнего бухича, и кружка Позова с надписью «Приезжайте в Ессентуки». Похоже, эти ребята как-то умудрились сдружиться всего за час, проведённый в компании друг друга. Радоваться этому или нет? Шаст, 11:20 Я действительно относился к нему слишком предвзято. Ровный чел, без выебонов и занудства.Вы (Сергей), 11:20 Всё, мне можно прыгать в реку с невыносимой душевной раной?
Будет очень обидно, если к нему подселят кого попало. Конечно, настрой был хороший, мысли позитивные, всё такое, но всё же с новым соседом хотелось подружиться и жить в мире ещё два годика. Если уж с Антоном, пусть и из-за вмешательства третьих лиц, не срослось, то с этим точно должно. По крайней мере Сергей понимал, что их расселение было необходимо: как никак, он был старше, поэтому и в Питер отчалить должен был раньше, и то, что парню придётся последний год привыкать к новому лицу, совсем не радовало. Шаст, 11:21 У меня был выбор: поставить фото с тобой или с комендантшей. И, как видишь, тебя я люблю больше. Шаст, 11:22 Think aboutВы (Сергей), 11:22 Да пошёл ты
Однако пошёл не Шастун, а сам Серёжа. Точнее, потопал обратно в общагу наслаждаться минутами тишины и спокойствия за кружечкой кофе из пакетика, купленного в Пятёрочке по акции за одиннадцать рублей. Но это его устраивало. Главное, чтобы новый сосед, который занимал сейчас все его мысли, был хороший! Поднявшись, Матвиенко даже не сразу понял, в чём дело. Дверь не была заперта на ключ, хотя в голове был момент, где он точно её запирал, да и в комнате уже оказался какой-то непонятный молодой человек, рюкзак которого стоял у входа рядом с кроссовками. Ну не так он представлял себе первую встречу, совсем не так. Он же не успел нарисовать плакат, повесить растяжку, испечь каравай и открыть шампанское, в конце концов! Чё так рано-то? — О, здорова, — Сергей потянулся за рукопожатием, — Серёга. — Арсений, — и получил в ответ не только это рукопожатие, но и приветливую улыбку, — рад знакомству. — Взаимно, — Серёжа прыгнул на кровать, переводя взгляд на нового соседа. Ну что тут можно сказать: высокий, подтянутый, темноволосый. Обычный русский мужик, ё-моё, чё его рассматривать. Не на ярмарке невест. Следующие пятнадцать минут Матвиенко, задорно болтая ногами, провёл уже на чужой кровати, наблюдая за тем, как новый приятель раскладывает вещи в своей половине шкафа, которая всего полтора часа назад была забита шмотьём Шастуна. Вот и первый плюсик: этот оказался куда опрятнее и аккуратнее. Антон, по мнению самого Серёжи, переложил бы все свои вещи в шкаф не за двадцать минут, а за рекордные две: перевалил, и хватит. Как только с вещами было покончено, Арсения утащили на экскурсию. Показали все клёвые места для временных тусовок, отвели в ванную, на кухню, познакомили с Позовым. А вот Шастуна удалось найти у Макарова: они сидели и рубились в ПэСэху, и пришлось ждать окончания раунда, прежде чем познакомить двух соседей. Говорить Серёжа начал только тогда, когда джойстики были откинуты в сторону, а сами парни на тридцать градусов повернулись в сторону пришедших. — Ну чё, это Арсений, — Серёга взял со стола открытую банку пива и сделал глоток, в то время, как Макар добродушно начал пожимать молодому человеку руку, представляться и говорить, что очень рад знакомству и что им обязательно нужно сходить куда-нибудь потусить на неделе. Шаст тоже тянул руку для пожатия, что-то высматривая на лице Арсения. — Мой новый сосед. Как бы глупо и по-детски это не звучало, но Антону было чертовски обидно, что вместо него, такого весёлого и милого парня, к его другу Серёге подселили какого-то непонятного и мутного Арсения. Рука тут же отпрянула обратно, будто и не было никакого желания здороваться. Перед тем, как повернуться в сторону экрана, Шаст успел перехватить удивлённый взгляд голубых глаз. По статистике, у большинства людей с нетрадиционной ориентацией голубые глаза. И к чему бы это?***
Арсений Попов на двадцать четвёртом году жизни внезапно решил, что ему необходимо быть актёром. Прям жизненно необходимо. Вот он спал так одной ночью, потом резко встал и понял, что хочет связать свою жизнь с российским кино. Одним прекрасным днём он приезжает в столицу, предварительно списавшись с какой-то семейной парой и договорившись о съёме квартиры в Марьино, и подаёт документы. Потом его приглашают на смотр, и вот — встречайте, перед вами студент театрального училища. Параллельно учёбе ему приходилось работать: то в колл-центре звонить всяким вспыльчивым мужикам и предлагать услуги, то в популярной сети кофеен кофеёк всем делать, то писать всякие статьи на заказ. Месяц за месяцем, год за годом — и вот, третий курс. Совмещать работу с учёбой было всё труднее и труднее, поэтому нужно было её бросать. А за квартиру чем платить? Листочками с деревьев? Вбив этот вопрос в поисковую систему, он начал просматривать все всплывшие ответы. И, как оказалось, решение было до безумия банальным: переехать в общежитие при институте, которое ему, как иногороднему, было положено. Поэтому заявка туда полетела где-то в конце сентября, и была рассмотрена она очень быстро, поэтому уже второго октября Арсению пришлось знакомиться чуть ли не с половиной общежития по инициативе Сергея Матвиенко. Матвиенко, кстати, Арсу понравился: такой он весёлый, энергичный, без внешних комплексов и забот. Да к тому же очень открытый: уже к восьми вечера брюнету была известна практически вся биография соседа, начиная с имени первой собаки, заканчивая названием улицы в Армавире, на которой была расположена его школа. Итак, ночь на третье октября. Первая ночь Попова на новой местности, которая обещала быть довольно-таки интересной, потому что вместо сна Серёга потащил его гулять по тёмным коридорам общежития, ссылаясь на то, что сейчас какая-то атмосфера классная в коридорах, тихо, пусто — зашибись! Только вот один минус: холодно так, будто маршрутку в минус двадцать шесть ждёшь. Поэтому, немного погуляв по верхним этажам, парни немного подмёрзли, и Матвиенко хотел уж было отправить своего нового дружка в комнату за чем-нибудь потеплее, чтобы продолжить прогулку, но в итоге решил пойти сам. Ну и пока он копался в шкафу в попытках найти что-нибудь тёпленькое, Арсений не спеша продолжил прогулку. Как только он спустился на этаж ниже, его взору открылся очередной просторный коридор и свет в его конце. Это было окно, часть которого перекрывала тёмная фигура. Долговязый парень задумчиво смотрел на дорогу и дымил сигаретой. Стараясь идти практически бесшумно, Попов оказывается рядом через несколько десятков секунд и становится по правый бок. — Я и не знал, что общежития бывают настолько тихими, — негромко начинает Арс, отчего Шастуна аж передёрнуло от неожиданности. — Половина комнат пустует, — выдавливает из себя Антон, делая новую затяжку, но решает продолжить уже после извлечения дыма, — так всегда: кто-то гуляет, кто-то спит. — Ты давно здесь? — Как поступил. Арсений не успокаивался: вопросы сами лезли на язык, а душа очень жаждала поговорить, узнать что-нибудь новое об этом человеке. Он видит, что Антон его не слушает. Он понимает, что Антон не будет его слушать. Попов ещё и дня не прожил в этом общежитии, а уже успел чем-то не понравиться парню из комнаты напротив. А почему, спрашивается? А вот хуй его знает, почему.