Золушок и Херувим

°❀⋆.ೃ࿔*:･

      — Залупок! Залупо-о-о-к! — завывание продолжалось.       Кот проснулся, размашисто зевнул, обнажая белые пики клыков, чмокнул в макушку пригревшуюся канарейку и придал той ускорение, мягко шлёпнув под жёлтый хвостик. Пташка недовольно тренькнула, вспорхнула и, нахохлившись, села на подоконник. Котяра потянулся и, продолжая сладко позёвывать, неторопливо, степенно переставляя бархатные лапы, потопал к двери в гостиную, за которой уже совсем рядом слышались шаги и глухой, раздражённый голос.       — Куда этот дрыщавый свалил?! Залупо-о-к, сюда иди!       Арси схватил Тошу за всё ещё протянутую ладонь и потянул к распахнутой двери кладовой. Фей игриво заулыбался и стал тянуть на себя.       — Ну, пожалуйста! Спрячься в чулан! Ему не надо тебя видеть! — торопливо зашептал Арсени, с тревогой поглядывая на дверь. — Идём!       — Ну, идём… — пожал плечами Тоша, дёрнул на себя тихо ойкнувшего Арси, и они растворились в воздухе, а появились уже в кладовке.       Дверь за ними захлопнулась без физических усилий, поэтому Золушок и его фей не увидели, что в это время в кухне «вершился» локальный катаклизм, он же катавасия, а вернее будет сказать: «котоклизм» и «котовасия».       Кот, тряхнув лоснящейся, крупногабаритной шубейкой, вальяжно растянулся перед входом и заговорщически подмигнул мышатам, а те хитро переглянулись и, тихонько хихикнув, к чему-то приготовились. Мама-мышка сделала вид, что не заметила, что плуты под предводительством котейки явно задумали шалость.       Дверь распахнулась, и на пороге возник полноватый, низкорослый, моложавый мужчина с щегольской эспаньолкой и тёмными волосами, завязанными на макушке в пижонский хвостик. Вполне симпатичное лицо с карими глазами портило туповато-злое выражение.       — Эй вы, мелюзга облезлая, где этот ленивый крысёныш?! — брызжа слюной, гаркнул он и, сжав кулаки, стремительно перешагнул порог.       Одновременно с этим кот издал мурлыкающий смешок и рыжем потоком скользнул между ног вошедшего, а мышата перевернули банку с гречкой, крупа рассыпалась, устилая пол. Конечности парня от неожиданности запутались, он рухнул на четвереньки и по-девчоночьи заверещал: мало того, что мраморный пол кухни ни капли не смягчил падение, так ещё и гречка пребольно впилась в ладони и голые, хоть и весьма волосатые, торчащие из-под коротких домашних шортов коленки.       Мама-мышка охнула; мышата в победном жесте хлопнули друг другу по маленьким ладошкам; канарейка издала трель, удивительно похожую на заливистый, звонкий смех; керосиновая лампа и чайник пыхнули злорадным хохотом.       — Оксид вашу медь! Господин Сержо, будьте аккуратнее, так и самоубиться, не ровен час, можно, — почесал затылок старший мышь, отложив полотенце и отодвинув уже ослепительно сверкающий бокал.       — Твари вы дрожащие! Права не имеете! — заорал побагровевший «господин».       И за этим воплем, да и всей этой хитро спланированной кутерьмой, никто не заметил, как скрипнула, открываясь, дверь кухонного шкафчика и оттуда по воздуху медленно выплыл килограммовый пакет муки. «Пуф!» — и пакет взорвался над головой всё ещё стоящего на четырёх костях и плаксиво причитающего Сержо. Взорвался феерично: белоснежным игольчатым облаком, мерцающим серебряными магическими огоньками. Облако укутало всех присутствующих туманными объятиями, но когда мучная метель осела и по стенам кухни снова заплясало золотисто-оранжевое летнее солнце, все увидели, что с ног до головы «сединой» покрылся один лишь наш отрицательный персонаж. Остальные же — абсолютно чистенькие, не посветлевшие ни на тон — сидели с выпученными глазами и удивлённо оглядывались, пытаясь понять, кто из присутствующих сотворил такое весёлое безобразие. И только лишь старший мышь, а звали его Димитрий, думал о том, как долго придётся отмывать кухню.       А котейка ошеломлённо уставился на тот самый открытый подвесной шкафчик, из тёмной глубины которого несколькими минутами ранее появился пакет с мукой, а сейчас оттуда на него не мигая смотрели два лазурных, сказочной красоты глаза. Дверка вдруг захлопнулась, но в последний момент острый глаз кота успел заметить мелькнувший кончик белого шипастого хвоста. «Рняр!» — вырвалось недоумённо-заинтересованное, и рыжий стал внимательно осматривать углы, надеясь ещё раз увидеть таинственное существо…       — Я вас всех…тьфу… на корм свиньям пущу! Апчхи! — отплёвываясь от муки и громко чихая, пуще прежнего вопил новоявленный йети. — Я вас всех в навозе утоплю! Я вам жо… пычхи! Начищу! Тьфу! — И Сержо начал отползать в сторону двери, из которой он так яростно появился ранее.       — Могу я узнать, зачем вы изволили искать господина Арсени? — преувеличенно официально и фальшиво вежливо поинтересовался старший мышь вслед позорно отступающему «вторженцу», а под нос себе едва слышно пробормотал: — Да что ж ты злюка-то такой, дурилка ты картонная…       — Этот жополушок должен почистить мои кроссы! И где он шляется?! Я на встречу опаздываю! — капризно буркнул Сержо, вставая и пытаясь очистить вспотевшее красное лицо. Получалось плохо: мука превратилась в липкую маску, — отчего он злился только сильнее.       — У вас тоже есть ручки, господин Сержо, — спокойно заметил Димитрий, — и они, кажется, не лапки.       — Не долби мне мозг, дятел! Я сказал — он сделал! Понятно, чучелы?! Я здесь боженька! — Сержо горделиво подбоченился, и это выглядело очень комично, учитывая его отнюдь не авантажный вид.       Все прыснули от хохота, и даже старший мышь не сдержал тихий смешок.       — Иди отсюда, боженька, а то мы тебе сейчас свечек навставляем, — лениво мурлыкнул кот, продолжая заинтересованно осматривать все тёмные уголки кухни.       Рыжего тут же поддержали мышата:       — Гоблин вислоухий! Индюк малосольный!       Мама-мышка шикнула на них, но глаза её сияли нежностью и озорством.       — На кого ты кипяток льёшь, заварка протухшая?! — возмущённо забулькал чайник.       — Я тебе сейчас подпалю этот драный огрызок на твоём дырявом абажуре! — грозно вспыхнула керосинка и, перебирая тремя медными ножками, стала наступать на Сержо.       И это был решающий ход в кухонной баталии, не первой и далеко не последней. Растерявшийся Сержо попятился и, сыпля проклятиями, оставляя за собой мучнистую дымку, выбежал в гостиную, напоследок свирепо хлопнув дверью.

°❀⋆.ೃ࿔*:･

      — Тоша, здесь тесно для двоих! Ты мог перенести нас в сад, например, а не в кладовку, если уж на такое способен! — зашептал Арси, как только дверь в подсобку захлопнулась, приглушая звуки разгоравшейся «котовасии».       — Я думал, ты у нас чуланофил, — заржал фей.       — Тише ты! Услышит! — зашипел Золушок и попытался закрыть ладонью Тошин рот.       — Не дрожи, желейный медвежонок, — хмыкнул Тоша, перехватывая за запястье руку Арсени. — Я повесил полог тишины. Мы можем тут хоть оргию устроить, если что…       — Если что?! — Арси попытался высвободить руку.       — Швабры, метёлки, теснота, темнота… твоя расстёгнутая рубашка… — с придыханием проворковал Тоша.       Золушок перестал вырываться и замер, смотря, как зажигаются и исчезают зелёные всполохи в глазах фея. Огни весело плясали вокруг чёрного бриллианта зрачка, а потом рассыпáлись золотым фейерверком и гасли в тёмно-оливковом ободке радужки. Только сейчас Арси ощутил, насколько близко они стоят друг к другу. Так близко, что он чувствовал ласковое тепло, исходящее от фея, чувствовал его запах, в котором волшебно смешались и морозная свежесть, и летнее солнце, и морской бриз, и весенний ветер, и аромат кофе, ванильных булочек, шоколада, спелых ягод и свежевыстиранных простыней. «Так пахнет счастливое утро», — подумал Арсени, вдыхая полной грудью. Ему захотелось поселиться в этом запахе, или чтобы этот запах поселился в нём…       — Всё располагает немножечко пофеячить, как думаешь? — нараспев спросил Тоша, возвращая Золушка из его мыслей, и подул в подрагивающую, вспотевшую ладошку Арси, которую он всё ещё держал. — У меня и волшебная палочка есть, правда-правда!       — Ч-что? — Арси переводил растерянный взгляд со своей ладони на губы Тоши.       — Ладно, ладно, швабры-метёлки могут не участвовать, не люблю деревянных, к тому же они явно проигрывают тебе в привлекательности, голубоглазка.       Фей заливисто рассмеялся в ответ на возмущённое пыхтение Золушка.       — Отвали, швабра с бигудями! — забарахтался Арси и попытался свободной рукой оттолкнуть Тошу.       Одно неловкое движение — и хозяйственно-помывочный инвентарь неожиданно пришёл в хаотичное оживление, наполняя кладовку диким грохотом. С полок посыпались какие-то банки, коробки. Арси испуганно присел и вцепился в фея, а Тоша обнял его, закрывая собой от падающих предметов.       Дверь распахнулась, и на прильнувших друг к другу парней уставились семь пар разномастных, но одинаково заинтересованных глаз.       — А чёй-то вы тут делаете, а? — пискнул младший мышонок и потёр свой любопытный носик.