Scars look like tattoos

      Если дни могут быть хуже чем этот, то Чжань, пожалуй, не хочет проверять на себе. Понедельник по сути не бывает хорошим, после выходных настроиться на работу тяжело. Особенно когда в твой кабинет Хан Джисон приводит злого до безумия Ли Минхо и ещё двух учеников из параллели. У последних выразительные кровоподтёки на скулах, у Минхо сбитые костяшки. Коллега рассказывает о новом инциденте, а Сяо, не дослушав до конца, набирает номер Ибо. Звонок ожидаемо остаётся без ответа, наверное мужчина поставил телефон на беззвучный, ведь деловая встреча с отцом намного важнее.       Джисон замечает состояние друга, который кажется ничего вокруг себя не воспринимает. Преподаватель сам начинает отчитывать учеников, пытается достучаться до их совести, но каждый раз теряет суть монолога, с беспокойством оглядывая Минхо.       Он уводит парней и обещает разобраться в случившемся завтра. Уроки давно закончились, как и длинный изматывающий рабочий день. Сяо Чжань злится где-то в глубине души, но никому из коллег, тех что до сих пор не покинули стен школы, он это не показывает. Вежливо прощается, кому-то даже машет рукой и тянет привычную улыбку.       На парковке его не ждут, поэтому мужчина выбирает свой любимый вид транспорта. В автобусе не протолкнуться, но Чжань умудряется забиться в самый конец и привалиться плечом к стеклу. Сумка неприятно оттягивает руку, в ней куча документов, которые пришлось забрать из своего кабинета.       Квартира приветствует тишиной и приятным полумраком. Хочется расслабиться, но накопившиеся проблемы и нервозность, что зашкаливала до самой высокой отметки, не дают этого сделать. Чжань медлит, он не спешит раздеваться и даёт себе пару лишних минут, прежнее чем проходит вглубь квартиры прямиком в кабинет Ибо, откуда пробивается тонкая полоска света. Мужчина слышит шаги, он не прекращает что-то печатать на компьютере.       — Малыш, ты уже дома? — безэмоциональный голос Вана глухо разносится по просторной комнате.       Ответа не следует, Сяо медленно подходит к большому столу из светлого дерева, заваленного кучей бумаг. Документы лежат в хаотичном порядке, занимая почти всю поверхность. На Чжане рубашка, застёгнутая на самую верхнюю пуговицу и жутко неудобная, а пиджак словно сковывает все движения. Ибо никак не реагирует, даже взгляда не поднимает, внутри у Сяо закипает.       Глухой удар нарушает тишину, первая папка из сумки падает поверх бумаг. Вслед за ней отправляется следующая. Чжань бросает перед своим мужчиной всё, что взял с работы и наконец-то встречается с удивлённым и растерянным взглядом.       — Что это? — Ибо сглатывает, он давно не видел такой холод в любимых глазах.       — Всё, что ты пропустил развлекаясь на деловых встречах, — выходит слишком грубо, но лучше так, чем сорваться на крик и наговорить лишнего. — Драки и несколько случаев буллинга.       — Зачем ты принёс это домой? — Ван опускает наполовину крышку ноутбука.       Чжань нарочито громко усмехается. Разворачивается и на самом выходе из комнаты на мгновение останавливается.       — А сегодня двое выпускников приставали к Трейси Адамс, за неё заступился одноклассник.       — С девушкой всё в порядке?       — Отделалась лёгким испугом, — отвечает Чжань, а сам понятия не имеет, как после такого можно быть «в порядке».       Мужчина принимает горячий душ, от которого кожа горит огнём, зато переживания и груз прожитого дня словно сгорает. Зеркало в ванной запотело, он размашистым движением его протирает и вглядывается в отражение. Сам себя не узнаёт, тёмные круги под глазами и ни намёка на прежний огонёк во взгляде. Всё тусклое и какое-то безжизненное. Чжань накидывает на плечи серый махровый халат, из гостиной берёт свой ноутбук и уходит на кухню. Обстановку освещает лишь яркий экран. Сонливость накрывает, но если сейчас школьный психолог не начнёт разбираться со своими завалами на работе, то они так и будут расти. Единственная здравая мысль, что посещала в последние дни, это составить тест и раздать его ученикам. Поскольку они не хотят идти на открытый диалог, придётся вывести на него насильно, под каким-нибудь более завуалированным предлогом. У них как раз скоро факультативы для выбора будущих профессий. Всего-то необходимо подсунуть лишнюю бумажку и проанализировать кто является зачинщиком всех драк, а кто жертвами. Идея в принципе отличная, вот только ни один из готовых тестов не подходит. Все они слишком очевидные.       Сяо Чжань готов к бессонной ночи и изучению кучи пособий, которые когда-то помогли получить диплом. Мужчина открывает документ, встаёт со стула и наливает бокал красного. Невольно косится на дверь, по ту сторону которой чересчур тихо. Противное чувство внутри никак не получается унять. Мысли о том, что его отношения со скоростью света катятся в беспросветную яму, не дают покоя. Он парой глотков выпивает алкоголь и ставит бутылку возле ноутбука.       — Малыш, — Чжаня легко треплют по плечу, убирают с лица чёлку и пытаются разбудить.       Ибо прикусывает язык, чтобы не разразиться на возмущения из-за того, что его мужчина уснул на кухне и всю ночь провёл в неудобной позе.       Сяо Чжань открывает глаза, пытается оторвать голову от сложенных рук, но морщится от боли. В висках нещадно пульсирует, а в горле пересохло. Экран давно погас и только одному богу известно, сохранилось ли то, над чем Чжань корпел несколько часов.       — На работу опоздаем, — шепчет Ибо, невесомо касается губами чужого виска и возвращается к плите, где уже готовится самый обычный завтрак. — Иди умывайся.       Прохладная вода приводит в чувства и действует получше, чем чашка крепкого кофе. Когда Сяо Чжань возвращается на кухню, то слышит звук пустой бутылки, отправляющейся прямиком в мусорное ведро. Мысленно благодарит Ибо за чувство такта и что тот не обратил должного внимания на его слабость.       Яичница с беконом буквально не хочет покидать этот свет и нехотя проглатывается. Чжань устал улыбаться коллегам, отшучиваться по поводу отсутствия директора в школе и пытаться разгребать проблемы в одиночку. Если бы не Хан Джисон, он давно бы забил и нашёл более подходящее место, может быть в каком-то исправительном центре для трудных подростков.       Ибо отвечает на звонок, пока Сяо вяло накалывает на вилку последние кусочки бекона и запивает их любимым чаем.       — Нет, не сегодня, — голос Вана спокойный, он откладывает столовые приборы. — И на эту неделю отмени все встречи. Не спрашивай почему, — тёплая улыбка украшает любимое лицо, — просто сделай.       — Собираешься пропустить предвыборную кампанию мистера Вана? — в пустоту спрашивает Чжань. — Он будет недоволен.       — Да, но… — Ибо закусывает губу, смотрит пристально, так что мурашки по коже. — Меня больше волнует твоё состояние, чем настроение отца.       А состояние Сяо Чжаня за последнее время и правда значительно ухудшилось. Он морально вымотался и кажется стёрлись яркие краски. Все его действия, улыбки и будничные разговоры были просто механически отработаны.       Непривычно вместе рука об руку появляться в дверях школы. Забылось то, как Ибо подвозил его на работу и не уезжал дальше по своим делам. Проходящие мимо ученики бросают на них совершенно очевидные взгляды, кто-то сдерживает смешки, другие начинают перешёптываться.       Чжань останавливается возле своего кабинета и нервно оттягивает галстук. Он редко его носил, отдавая предпочтение более свободному стилю, но сегодня бордовая атласная лента сама приковала к себе взгляд. Ибо как всегда в чёрной водолазке с высоким горлом и в дорогом тёмно-синем классическом костюме. Мужчина встаёт довольно близко и поправляет неаккуратно повязанный галстук. Разговоры учеников становятся слишком громкими и Чжань отстраняет чужие руки от себя.       — Нам нужно держаться на расстоянии не только в присутствии твоего отца и прессы, — одёргивает Сяо и кивает за спину Ибо.       Тот поворачивается и холодным взглядом окидывает кучку старшеклассников.       — Звонок для кого прозвенел? — строгим тоном говорит директор.       Ему не отвечают, лишь растерянно хлопают глазами, прикусывая языки, и исчезают в коридоре.       — Ну, и с чего ты начнёшь? — выжидающе спрашивает Сяо Чжань, пропуская Вана первым в свой кабинет.       Мужчина достаёт документы принесённые домой школьным психологом и складывает их ровной стопкой на столе.       — С самого главного. Для начала побеседую с Ли Минхо и Трейси Адамс. Интересно, что эти двое скажут в присутствии друг друга, — Ибо садится на кожаный диван, а Чжань включает чайник, ему сейчас жизненно необходим его любимый напиток. Он успокаивает и способен настроить на нелёгкий рабочий день. — Потом нужно встретиться и с другими участникам конфликта.       Сяо сдерживает усмешку, его мужчина говорит так, словно отвечает на вопросы журналиста.       — В начале года были и другие инциденты, мне кажется следует поговорить со всей компанией Минхо, — осторожно предлагает Чжань.       — Как скажешь, малыш, но за один день мы точно не успеем это сделать. Наверное это растянется на всю неделю.

***

      Lee_Love:        «Меня вызвали к директору       Не знаю, когда освобожусь»       Me:       «Подожду       Нас отпустили раньше»       Чанбин в замешательстве смотрит на чат с Феликсом. Сообщение прочитано и висит без ответа. Парню ничего не остаётся, кроме как заблокировать смартфон и убрать его в задний карман джинсов. Выключает компьютер в классе информатики, где и проходят факультативы. Он последним из учеников ещё оставался в кабинете. Ему и раньше спешить было некуда, ведь физрук ни за что не отпустил бы со своего занятия Ли пораньше. Тем более его. А теперь Со придётся ещё бог знает сколько слоняться по школе в ожидании, опасаясь встретиться с друзьями, что наверняка задержатся, корпя над новым выпуском стенгазеты. Чанбин прощается с преподавателем, просовывает обе руки в лямки от рюкзака и, медленно переставляя ногами, двигается в школьное крыло, где располагается кабинет Ван Ибо.       Каждое появление директора сопровождалось перешёптываниями среди учащихся. Явление не частое, но значительное. Особенно, когда он лично вызывает кого-то для беседы. Но вот на памяти Со такого не было. В принципе он никогда не вникал в подобные дела. Сам поводов не давал, а если у кого-то они и были, то это уже его не касается. Так было раньше. Чанбин тяжело вздыхает, улавливая в этом долю обречённости. Угораздило же.       Погружённый в размышления парень не сразу чувствует лёгкую вибрацию в кармане. Телефон стоит на беззвучном и он успевает ответить на вызов, наверное, на последнем гудке.       — Да, мам, — понижает голос, чтобы тот не отлетал от пустых стен школьного коридора.       — У нас ЧП, — вопреки словам голос женщины как всегда бодрый. — Мы с отцом срочно уезжаем в другой город. В общем, подрядчики что-то намудрили с ремонтом в новом кафе, — быстро проговаривает она и Со слышит посторонние звуки на фоне. По-видимому, собирает вещи. — Не знаю, как скоро получится уладить проблемы, но думаю, пару дней нас не будет, — по ту сторону трубки всё затихает, а затем тон Джины становится крайне обеспокоенным. — Справишься один?       — Конечно, — не задумываясь, отвечает парень. — Надеюсь, всё решится в лучшую сторону, — он старается приободрить маму. Знает, как она на самом деле переживает любые неприятности, хоть и не подаёт вида.       — Может, лучше у бабушки поживёшь?       — Мааам, — наигранно плаксиво тянет парень, — я уже взрослый мальчик.        Женщина коротко смеётся и вновь принимается за сборы.        — Жаль, отец не познакомится с твоим парнем, — слова произносятся так легко, словно Джина не только женщина, подарившая Чанбину жизнь, а лучшая подруга, с которой можно болтать обо всём на свете.       — Поужинаем в другой раз, — Со доходит до нужного места, но не приближается к самому кабинету. Остаётся ждать у подоконника, рядом с которым находится зелёный уголок.       Миссис Со даёт наставления, будто уезжает на полгода и Чанбин никогда не оставался дома один. Отчитывается о приготовленных блюдах и приказывает всё съесть. Парень уверен, что даже на пару с Феликсом они не справятся. Вызов сбрасывается и Чанбин заходит в когда-то давно скаченную игру на телефоне, чтобы хоть чем-то себя занять.       — До свидания, — слышится раздражённый низкий голос, а следом громко хлопает дверь.       Со отрывает взгляд от экрана гаджета, Феликс бросает рюкзак на пол и надевает куртку, что до этого держал в руках. Зло дёргает молнию вверх, чуть не прищемив подбородок. Наклоняется за рюкзаком и закидывает на плечо.       — Разговор был не из приятных, — констатирует Чанбин подходя достаточно близко, чтобы его тихую речь услышали.       Ли быстро сглатывает, кадык перекатывается вверх — вниз. Злость испаряется. Парень прячет смятение за маской равнодушия и никак не комментирует сказанное.       — Может расскажешь? — допытывается Чанбин, равняя шаг с феликсовым.       Парень закусывает щёку изнутри, сжимает кулаки в карманах. Мысли суматошно носятся в голове. Как сказать такому идеальному и правильному Чанбину причину беседы? Мол, извини, Бинни, ты же помнишь, что мои друзья главные мудаки школы, которых ты на дух не переносишь, а я, вроде как, не далеко от них ушёл?       — Спрашивал про Минхо и драку, — отчасти это правда. Ван Ибо, действительно, интересовался знает ли Феликс что-то об этом. А парень ничего не знал. Он лишь видел последствия. Докапываться не было смысла. Минхо даже не говорил из-за чего расстался с Трейси. Феликс понимал, что дело в чём-то серьёзном, ведь раньше друг хотя бы бросил пренебрежительное «надоела», как и всегда. Но в этот раз попросил не спрашивать и всё, тема была закрыта. Феликс умалчивает о том, что больше всего директора заботили именно его грешки. Никто не забыл, как он участвовал в драках и издевательствами над другими учениками. Перед Чанбином стыдно настолько, что даже идти рядом становится невыносимо. Буквально жжёт кожу от отвращения к самому себе.        — Минхо, конечно, ублюдок, но те двое заслужили, — до Ли доносится сквозь толщу тяжёлых мыслей голос Со.       — Угу.       — Странно, что после их расставания они как будто изменились? Трейси практически незаметна, да и этот тише себя ведёт, — Чанбин словно не замечает загруженности Феликса.        — Угу, — отзывается парень, глядя куда-то под ноги.        — Ты чего? — Со толкает своим плечом чужое.        — Не хочу это обсуждать, — Ли выдавливает из себя целое предложение. Но по правде сказать, его мало волнует кто и как изменился. Куда важнее, собственные неприятности. А ещё и этот ужин с родителями Чанбина. Почему жизнь не дозирует стрессовые ситуации?        Прогулка до дома Со проходит вполне спокойно. Чанбин больше не затрагивает нежелательные темы. Разговор заходит о тренировках, экзаменах и будущем поступлении. То, что больше всего должно волновать умы выпускников. Если не считать внезапно свалившихся на голову влюблённостей.        В особняке Чанбина вкусно пахнет едой, но подозрительно тихо. Их никто не встречает, хотя Феликс был уверен, что прям с порога встретится с мистером и миссис Со. Каждая мышца его тела напряжена до предела. С момента, как его пригласили на ужин в качестве парня Чанбина, Ли каждую свободную минуту размышлял: как себя вести, что говорить и где найти свою единственную рубашку? Спрашивать помощи у мамы было бы слишком подозрительно. В итоге парень так замучил себя, что решил не выпендриваться и быть собой. По возможности, конечно. Мысль, что раз Чанбин его выбрал и хочет познакомить с родителями, значит всё нормально, где-то там на периферии отзывалась чем-то тёплым и пушистым. Проблема в том, что в действительности Феликс не уверен в серьёзности Со. Ему до стыдного страшно, а ещё он абсолютно не знает, что делать. Первое знакомство с родителями, первые в жизни отношения, да и к тому же с человеком своего пола.       Чанбин не меньше минуты наблюдает за подвисшим парнем. Тот застыл в одном кроссовке, тревожно кусает губы, взгляд растерян, а на лице такая гамма эмоций, что даже Со становится не по себе.       — Забыл сказать, мы сегодня одни, — он закрывает дверь, а Ли вздрагивает.       Не известно, что приводит его в чувство. Чужой голос или щелчок замка, отрезающий все пути отступления. Теперь Феликс заперт в этом доме.       — А? — слегка приоткрывает рот, поворачивая голову на звук.        — Мама с папой по делам уехали. Так что, расслабься. Мы одни, — парень ласково улыбается, стягивая с плеч Ли куртку. — Совру, если не рад этому, — сквозь смешок продолжает он. — Идиоты подрядчики избавили меня от постыдных рассказов из моего детства.        Феликс слегка хмурит брови в недоумении и всё-таки снимает второй кроссовок.       — Ну, знаешь, мамы вечно начинают вспоминать то, что ты бы и под страхом смерти не захотел рассказать своей второй половинке, — Чанбин ощущает некое замешательство, объясняя такую очевидную вещь.        — Не знаю, — отзывается парень, следуя на кухню за хозяином дома. Заставляет себя пропустить мимо ушей словосочетание «вторая половинка». Это отдаёт тем, что похоже на признание. Бабочки в животе не успевают расправить крылья. Страх и сомнение пронзают их своими иглами.       Со моет руки в раковине и пока Феликс повторяет те же действия, парень изучает приготовленные мамой блюда. Те ещё тёплые и во рту скапливается слюна. Сегодня на обед в столовой Чанбин позволил себе лишь лёгкий перекус. И вот голод даёт о себе знать.       — Традиционный ужин за столом или без пафоса перед телеком? — интересуется, не оглядываясь на Ли.       — Без разницы, — сухо отвечает парень.       Со не выдерживает. Он так старательно игнорировал чужую холодность и отстранённость, списывая на нервное напряжение, но всё же срывается.       — Да, что с тобой, Ликс? — выходит имульсивно. — Здесь никого, а ты ведёшь себя так, будто и тебя нет.       — Зачем тебе всё это?! — низкий голос слегка хрипит от крика. Феликс сразу же поджимает губы, скрещивает руки на груди в защитном жесте. Чанбин приходит в полное замешательство. Такой реакции он точно не ожидал. — Ужин этот, постоянные приветы от твоей мамы. Я вообще не понимаю, что в твоей голове. То ты днями меня игнорируешь, то с предками знакомишь, — фырчит парень, словно насмехаясь над самим собой. Он садится за стол и весь запал пропадает. — Просто, если тебе не интересно, то разбежимся и забудем, — звучит тихо и обессиленно.       — Серьёзно? — теперь очередь Со показывать эмоции. Он бросает крышку, обрано на сковороду и та чудом не падает мимо. — Несколько месяцев отношений и ты мне говоришь вот это?! Может просто тебе не интересно? Ну знаешь, скучно ходить на свидания и за ручки держаться, — тон пронизан ядом настолько, что даже Чанбину неприятно от своих слов. — Твои друзья по клубам и тусовкам, а у тебя кафе-мороженое и кино.       — Ты каждый раз будешь их приплетать? У меня нет других друзей, — как и прежде защищается Ли. А потом вдруг понимает, что за последние месяцы он и гулять с ними не ходил. А если и ходил, то не помнит. В школе практически не разговаривает с ними, а лишь по привычке ходит тенью, иногда бросая пару фраз в ответ.       — Да буду, мы говорили уже об этом, — напирает Со, пока Феликс уходит в размышления. — У тебя есть я. Но проблема в том, что я не знаю с кем ты, — их взгляды встречаются и парень успокаивается, видя пелену слёз в чужих глазах. — Я не хочу любить человека, который бросит меня ради сомнительных развлечений, — он думает, что его слова звучат жестоко, но раз Ли сам завёл этот разговор, значит самое время их произнести.       — Ты вёл себя так… словно играешься со мной. Ну знаешь, забавно наблюдать… — парень замолкает. Ему не нравятся ассоциации ворвавшиеся в голову. Не хочется сравнивать себя с собачонкой, что отчаянно требовала внимания. Кажется, произнести он эти слова, то всё испортится. Поймёт, каким жалким выглядит на самом деле.       — Может, так было в самом начале, — не дожидаясь продолжения фразы говорит Чанбин. — Но всё изменилось, — уверенность его голоса, заставляет Феликса вскинуть брови и посмотреть на Со. — Всё, что я делаю для тебя — подарки, свидания, — парень сглатывает от напряжения, — всё это, потому что ты нравишься мне, Ли Феликс. Но я не хочу остаться с разбитым сердцем. Я хочу долго и счастливо, — неловкая улыбка трогает его губы.              Феликс, как громом поражённый от такого признания, забывает дышать и только хлопает глазами.       — Скажи уже хоть что-то, — практически умоляюще шепчет Чанбин.       Ли вскакивает на ноги, за считанное мгновение оказывается рядом с парнем. Руки обвивают его шею, а губы накрывают чужие.       — Я тоже, — сквозь поцелуй говорит Ли, — я тоже хочу долго и счастливо.       Со рывком прижимает его к себе за талию и впечатывает в позади стоящую кухонную тумбу. Феликс шипит от неожиданности и прикусывает нижнюю губу Чанбина, что вызывает у него болезненный стон. Он отстраняется, исследует чужое лицо потемневшим взглядом и разрывает объятия. От потери такого тесного контакта Феликсу становится неуютно. Ещё никогда они так не целовались. Хочется ещё, так же жадно, страстно. Хочется большего.       — Идём, — сипло говорит Со и тянет парня за собой в сторону лестницы.              — Признайся, что подстроил всё это, — шутит Ли, покорно и торопливо перемещая ноги. — У твоих родителей нет никаких дел.       — Ага, пришлось сказать, что хочу переспать со своим парнем, чтоб они свалили.       Феликс замирает, как вкопанный. Да, он сам только что пошутил об этом, но Чанбин звучит так убедительно, что парень немного пугается. Чего стоит то, как он представил одноклассника своей маме. Со смотрит на их натянутые руки, пальцы всё ещё переплетены.       — Я шучу, — тон мягкий и слегка взволнованный. — Если ты против, то всё нормально, я просто…       — Нет, — он прерывает бессвязный поток чужих слов и делает шаг, поднимаясь вверх.       Ли уже был в комнате Чанбина. Пару раз, когда тому нужно было бросить рюкзак или переодеться после тренировки. Здесь всё так же. Те же медали на стене, фотографии с друзьями и семьёй, аккуратно заправленная постель, но ощущается всё по-другому.       — Теперь мне неловко, — признаётся парень. Их пальцы больше не переплетены и Феликс слегка сжимается, обхватывая правой рукой предплечье левой.       — Если ты не уверен, я не настаиваю.       От низкого голоса, пропитанного желанием и заботой у Ли бегут мурашки.       — Уверен, — в подтверждении своих слов Феликс кивает. Голова опущена и он поднимает смущающийся взгляд из-под трепещущих ресниц. — Я просто никогда не… это мой первый раз, — еле слышно признаётся парень.       Чанбин проводит кончиками пальцев, по нежной коже на щеке, оглаживает шею и приподнимает подбородок, чтобы встретиться с Ли взглядами.       — Я подожду, сколько угодно.       — Мне кажется или ты меня отговариваешь? — отнимает чужую ладонь от своего лица, крепко сжав.       — Не хочу, чтобы ты пожалел.       А Феликс и не думал об этом. Ему всего лишь волнительно. Они уже видели друг друга практически обнажёнными, после душа на тренировках и в школе. Он не пещерный человек и знает, пусть и в теории, как всё проходит у парней. Но что им делать? Бросить монетку?       — Как мы... — парень заминается, подбирая нужные слова, — кто будет…       — Как ты хочешь? — в ответ пожимают плечами. — Ладно, — ласково и терпеливо говорит Чанбин, — просто перестань думать. И мы всегда можем остановиться, только скажи, — он заглядывает в карие глаза напротив, ждёт согласия и целует.       У них была сотня таких поцелуев лёгких и непринуждённых, что Феликс расслабляется. Он закидывает руки на плечи Со, прижимается бёдрами к его, ощущает возбуждение через два слоя джинсовой ткани и зарывается пальцами в мягкие волосы на затылке. Чанбин медленным шагом перемещает их ближе к кровати, пока ноги Ли не упираются в её край. Парень опускается на матрас, разорвав поцелуй. Смотрит снизу вверх, а Со под таким выжидающим пристальным взглядом снимает свитшот. Неосознанно Феликс облизывает губы и пятится назад, забираясь на постель с ногами.       Желание затмевает разум. Не то чтобы у Чанбина было много опыта, если его скудные познания вообще можно так назвать. Но он ловит на себе полный доверия взгляд и уверен, что сделает всё правильно. Парень подцепляет дрожащими пальцами край толстовки Ли и та летит на пол. Они неловко смеются, пытаясь вытряхнуть Феликса из узких джинсов. Черные боксеры обтягивают светлую кожу. Чанбин шумно втягивает воздух. Вид полуобнажённого парня на собственной кровати заставляет внизу живота всё скрутиться в сладкой истоме.       Со не готовился к такому развитию событий. Смазка и презервативы спрятаны в его ванной комнате и ему страшно оставлять Ли одного даже на минуту. Вдруг тот передумает? Поэтому Чанбин оставляет особенно чувственный поцелуй на пухлых раскрасневшихся губах, не давая Феликсу и возможности на сомнения. Парень не успевает отдышаться, как к нему вновь припадают с новой порцией ласки. Необходимые предметы валяются рядом. Пальцы впиваются в бедро, когда Ли скрещивает ноги на талии Чанбина.       Ему нравится, как чужие крепкие руки исследуют тело, несдержанные поцелуи на шее и ключицах. Наверное он мог бы провести так целую вечность, но внизу живота уже болезненно тянет. Хочется большего, хочется почувствовать всё, что может дать ему Со. Он избавляет Феликса от нижнего белья, в то время как сам всё ещё остаётся в штанах. Отчего-то это придаёт немного уверенности. Парень разогревает смазку между пальцев и вводит один, встречая сопротивление плотно сжатых стенок. Ли прячет пылающее от смущения лицо за ладонями, издавая то ли удивлённый, то ли болезненный стон. Чанбин внимательно изучает его реакцию и после расслабленного выдоха продолжает движения. Он аккуратно добавляет второй палец, выливая ещё смазки, которая оставляет липкие следы на постельном белье. Со так увлекается разглядыванием Феликса, что просто выпадает из реальности, пока его не тянут на себя для поцелуя. Кажется Ли уже привык к ощущениям и даже начинает получать удовольствие.       — Это не честно, — шепчет он в чужие губы, на что Чанбин изгибает бровь. — Ты всё ещё в одежде.       Со прикрывает глаза, расплываясь в улыбке. Он быстро скидывает штаны вместе с боксерами. Устраивается между разведённых ног Ли, ведя дорожку из поцелуев по внутренней стороне бедра. На этот раз пальцы проникают легко, а Феликс закусывает нижнюю губу, запрокинув голову. Протяжный высокий стон ласкает слух и сил сдерживаться больше нет, хоть Чанбину и кажется, что нужно потратить больше времени на подготовку.       — Как ты? — немного стыдливо спрашивает он.       — Супер, — рвано отвечает Ли, когда чужие пальцы внутри задевают чувствительное место. — Не тормози, Бинни, — добавляет более требовательно, слегка подмахивая бёдрами.       Со дрожащими руками раскатывает презерватив, приставляет головку возбуждённого члена ко входу и задерживает дыхание. Медленно и аккуратно толкается внутрь, в то время, как Феликс ногтями впивается в его напряжённые плечи. Не смотря на тщательную подготовку, он чувствует, как вокруг него сильно сжимаются. От давления и жара голова идёт кругом. Начинает неторопливые движения, а удовольствие с каждым толчком затмевает разум. Карие глаза напротив смотрят сквозь пелену скопившихся слёз. Страх, что он делает что-то не так, не успевает поселиться в душе — Феликс улыбается зацелованными губами и притягивает парня ближе, зарываясь пальцами в волосы на затылке. По комнате разносятся стоны, кровать негромко бьётся спинкой о стену. Всё кажется каким-то нереальным. Ли отдаёт всего себя, жмётся к влажному от пота телу, с губ срывается неразборчивый шёпот. Чанбин переносит вес своего тела на одну руку, а другой обхватывает член парня. Размазывает предэякулят по головке и спустя пару движений кистью, Ли кончает сжимая Со ещё сильнее. Тело простреливает от удовольствия. Со заваливается на Феликса с низким стоном, утыкаясь в изгиб шеи.       — Только маме не рассказывай, — хрипло смеётся Ли, всё ещё находясь под тяжестью чужого тела. Пот высыхает покрывая кожу неприятной липкой плёнкой, отчего становится холодно.       Чанбин нехотя перекатывается, стягивает презерватив и садится на кровати вполоборота.       — К нашему стыду, она и так всё поймёт, — он тянет Феликса за руку, заставляя подняться и под возмущения парня, уводит в душ.

***

      — Сегодня и завтра, только ты и я, — Ван Ибо нежно целует в загривок, его мужчина только что проснулся и ещё не успел толком открыть глаза.       В такие моменты он был больше всего похож на милого котёнка. Вот только минут через двадцать, когда Чжань встанет и проведёт стандартные утренние процедуры, он превратится в недовольного кота. Ибо прекрасно понимает почему, ему стыдно и хочется исправить. Усталость за неделю свалилась неподъёмным грузом. Работа в школе не то что деловые встречи, на которых единственный труд это дежурные улыбки.       Сяо Чжань поворачивается в руках Вана, смотрит с лёгкой грустью в глазах.       — А как же встреча с отцом и спонсорами?       — Я её отменил, — Ибо запускает пальцы в чужие волосы. — И ещё, — мужчина отрывается от любимого занятия, берёт с прикроватного столика телефон, ставит его в режим полёта и протягивает Чжаню. — Нас никто не потревожит ближайшие сорок восемь часов.       Завтрак проходит в уже привычном молчании, комфортном, но всё же отчуждении друг от друга. Совместная прошедшая неделя на работе безусловно растопила лёд, вот только осадок остался. Сяо Чжань тратит свободное время за просмотром новостной ленты, а Ибо кажется куда-то собирается. Он зачем-то складывает документы в свою сумку, сверяется со временем и присаживается возле Чжаня.       — Помнишь, о чём мы говорили год назад?       Мужчина в смятении смотрит на Вана, в голове проносятся сотни их диалогов, но ничего примечательного по остатку нет.       — Обсуждали усыновление, — мягко напоминает Ибо.       — Ну да, — усмехается Чжань. — Ещё одно выразительное пятно в предвыборной кампании мистера Вана. Не нужно, прошу тебя, — лицо Сяо искажается каким-то болезненным выражением, мужчина и правда этого хотел, но последние события перечеркнули все надежды.       — Мы можем начать с чего-то более безобидного, — Ибо касается чужой ладони, переплетает их пальцы. — Просто доверься мне.       Приют для бездомных животных располагается за чертой города. Здесь уютно и вся территория выглядит ухоженной. Животные находятся в просторных вольерах, с достаточным количеством воды и еды. Ибо разговаривает с хозяином заведения, пока Чжань переходит от одной клетки к другой. У мужчины сердце сжимается от вида брошенных животных. Мечта детства приютить щенка, разбилась о нежелание родителей.       — Тебе кто-то понравился?       Сяо чувствует ладонь на своей талии и лёгкое прикосновение губ к щеке. Мужчина смотрит на крошечного щенка лабрадора, с самыми грустными на свете глазами.       — Думаю мы не готовы, — коротко отвечает мужчина, выпутывается из любимых объятий и выходит на улицу.       Морозный воздух обдаёт открытые участки кожи, отчего Чжань выше поднимает воротник пуховика.       — Я как всегда не вовремя со своим предложением? — вопрос повисает в воздухе без ответа. — По статистике все пары начинают именно с этого, — говорит Ибо, — было бы неплохо завести собаку.       — Не сейчас, — отрезает Чжань. — Мы не готовы даже к этому.       Они возвращаются домой, разговор никак не клеится и весь остаток дня проводят на кухне. Ибо по большей части мешается, пока Сяо Чжань готовит и пытается сосредоточиться хоть на чём-то.       Утро нового дня встречает прохладой. Температура на улице опустилась ниже обычного, так, что даже тёплое одеяло с ней не справляется. Ибо пытается отыскать тепло любимого тела, переплетает их конечности и целует в оголённое плечо. Изнутри гложет чувство вины. Сложно исправить то, что ты портил наверное последний год. Мужчина не тревожит чужой сон, выбирается из кровати и готовит завтрак. Дорогой кофе разлит по кружкам, а на тарелках панкейки его собственного творения.       — Выбирай любой фильм, — говорит Ибо, как видит Чжаня в дверях спальни. — А лучше сразу несколько. Я планирую не покидать нашу территорию.       — Прекрати, — Сяо Чжань испускает приглушённый смешок. Ему приятно такое внимание, которого стало непривычно много за последнюю неделю.       Мужчина проходит в ванную, медленно и размеренно приводит себя в чувства холодной водой, слишком долго чистит зубы и лишь после короткого душа возвращается на кухню.       — Может лучше сериал? — предлагает Чжань, он накалывает панкейк на вилку и откусывает большой кусок, не садится, а стоит опираясь о край высокого стола.       — Давай, — Ибо давно расправился с завтраком и сейчас просто наблюдает за своим мужчиной.       У Сяо вкус горького кофе смешивается с мятой зубной пасты, оставляя необычное послевкусие. Он наклоняется вперёд и нежно целует Ибо, без слов благодаря за такое приятное начало дня.       До самого вечера они растворяются друг в друге, устраивая себе самый настоящий марафон телешоу. Хорошо, что накануне Чжань приготовил еды с запасом, и не нужно было отрываться даже на доставку. Ван Ибо ловит себя на мысли, что именно так он представляет идеальную жизнь. У них словно медовый месяц, которого не было. Пусть они не расписаны и находятся не на берегу моря в дорогом отеле, а всего лишь в своей любимой и родной квартире. В объятиях и дышать становится легче.       Ибо перебирает мягкие волосы Чжаня, вторая рука с талии переходит на бедро, выводя незамысловатые узоры кончиками пальцев. Мужчина отзывается на ласку и касается губами шеи, сначала совсем невесомо, но уже спустя считанные секунды переходит выше, вовлекая в глубокий настойчивый поцелуй.       — Малыш, — с предыханием говорит Ибо, он чувствует, как возбуждение быстро сковывает тело.       — Я соскучился, — получается требовательно, отчего сознание Вана словно простреливает.       Мужчина в одно мгновение укладывает Чжаня на широкий диван и нависает сверху. Глаза Сяо блестят диким желанием смешанным с безграничной любовью.       У них ещё вся жизнь вместе, но хочется брать от каждой минуты максимум того что можно. Ибо, как в первый раз, наслаждается Чжанем, его прикосновениями, его мелодичными стонами и тем, каким мужчина бывает только с ним.       Сяо полностью отдаётся своим ощущениям, отчего кончает быстро и на выдохе, в самые губы, произносит имя любимого. Не сложно догадаться, что от такого Ибо сам распадается на мелкие кусочки и непредусмотрительно изливается внутрь. Он опускается на чужую грудь, пытаясь перевести дыхание.       — Ну вот, теперь мне полчаса в душе торчать придётся, — Чжань небольно ударяет в плечо. — Ты со мной?       — Да, сейчас приду.       Ван Ибо садится ровно, натягивает пижамные штаны, а на лице старается сохранить улыбку.       Как только Сяо скрывается за дверью и слышно шум воды, мужчина подрывается с места. До него уже наверно минут двадцать доносится противная вибрация телефона, который лежит в спальне. Свой Ибо так и не включал, а вот Чжань всего лишь поставил на беззвучный. Он смотрит на имя настойчивого абонента и внутри всё скручивает от злости.       — Да, — в попытке сдержать негодование, отвечает Ибо.       — Наконец-то, — по ту сторону трубки эмоции совершенно не контролируются. Ван Ифэн в прямом смысле этого слова орёт на сына, не поскупившись в выражениях. — Почему я не могу до тебя дозвониться два чёртовых дня?! Ты всю неделю пропадал в школе непонятно зачем, а сейчас отключил телефон. Забыл про встречу с моим главным партнёром? Или твой мальчишка так вертит тобой, что обязанности ничего для тебя не значат? Если не хватает острых ощущений, то, пожалуйста, сними себе кого-нибудь на ночь, не обязательно играть в нездоровые отношения у всех на виду и портить мне репутацию. Сейчас всё покупается, особенно секс.       — Отец! — прерывает монолог родителя Ибо. — Остановись, — он медленно выдыхает, снова предпринимает попытку успокоиться. — Я его люблю и ты это знаешь.       — Это тебе не детский сад, ставки слишком высоки и я не стану терпеть твои выходки.       — Мои отношения, это не выходки, — Ибо чувствует, что начинает оправдываться и что это совершенно неправильно, ведь он буквально не делает ничего предосудительного.       — Мы с мамой относимся к твоему выбору достаточно терпимо, но если это отразится на моей репутации и карьере, твоему Чжаню жизнь сахаром не покажется, — спокойно говорит Ван Ифэн, словно издеваясь.       — Угрожаешь?       — Предупреждаю, Ибо, я слишком много сил и денег потратил на возможность стать мэром.       — Он меня не заставляет пропускать встречи и даже не просит об этом. Это мой выбор, — стоит на своём мужчина.       — Тогда выбирай правильно, — отрезает отец и на минуту замолкает, будто даёт сыну переварить услышанное. — Несостоявшиеся планы пришлось передвинуть на завтра, твоё отсутствие не принимается.       Звонок сбрасывается, Ибо с силой сжимает чужой смартфон и, кажется, слышит треск пластика. Он отбрасывает телефон на кровать, чтобы ненароком тот не сломать.       — Ты так и не пришёл, — осуждающе говорит Чжань, подходит ближе и обнимает со спины. Очевидно он не слышал неприятный, мягко говоря, разговор с мистером Ваном.       — Устал, — врёт мужчина, он кладёт свои ладони поверх чужих.       — Тогда давай спать, — шепчет на ухо Сяо.       Он тянет Ибо в сторону вечно незаправленной кровати, укутывает их мягким одеялом и чувствует сильные руки на своей талии, размеренное дыхание, щекотящее шею и короткий поцелуй. Чжань засыпает быстро, разморённый после секса и в любимых тёплых объятиях. В отличие от него, Ибо буквально глаз сомкнуть не может. Ворочается, боясь разбудить Сяо, но ничего не может поделать со своими навязчивыми размышлениями, которые его мозг отказывался откладывать до завтра.       Утром у мужчины хватает смелости лишь на короткую записку и побег из квартиры, ещё до пробуждения Чжаня. Будет невыносимо видеть разочарование в любимых глазах и слышать молчаливое осуждение. Уж лучше так.       На протяжении всего дня Ван Ибо дёргается от каждого оповещения на телефоне, в страхе увидеть сообщение от Сяо. Он обязательно поговорит с ним вечером и тысячу раз извинится, лишь бы прошедшая неделя не перечеркнулась. А сейчас ему нужно пережить приём отца, вежливо всем улыбаться и по возможности поддерживать светские беседы, в которых смысла никакого абсолютно, лишь неприкрытая лесть и обсуждение чужих капиталов.       Он возвращается домой непозволительно поздно. Время близится к полуночи, в окнах их квартиры свет не горит. Ибо открывает дверь, стараясь производить как можно меньше шума. Стягивает ботинки и пальто. Внутри подозрительно «пусто». Ни запаха кофе, ни аромата ужина.       — Малыш? — Ван проходит вглубь квартиры.       Первые тревожные звоночки появляются, когда он не находит компьютер Чжаня, который неизменно стоял на столе в гостиной, любимый плед с дивана так же пропал. Но главное разочарование это пустая и аккуратно заправленная постель. Ибо опускается на самый край кровати, паника подступает к горлу, перехватывая дыхание. Мужчина зарывается пальцами в волосы и короткими ногтями впивается в кожу.       Кажется, находясь между двух огней, он выбрал не тот, в котором стоило бы сгореть.