Scars look like tattoos

      — Не боишься? — Од бросает взгляд на их с Чонсу переплетённые пальцы. Сильней сжимает чужую ладонь, будто боясь, что та исчезнет.       Парни идут медленным шагом наконец оставляя школу за спиной. Сынмин поворачивает голову в сторону Кима. Тот нежно улыбается, смотря себе под ноги.       — С тобой нет, — всё же отвечает он, крепко держа руку любимого человека. Она такая горячая, что собственная не мёрзнет от зимнего холода. — Что будет, когда мои родители узнают? — голос Чонсу становится мрачнее.       Ода пробирает страх. Он до боли стискивает тонкие пальцы Кима. Затянувшаяся корочка на сбитых костяшках трескается, кожу начинает саднить. Тело сковывает от одной мысли, что Чонсу вновь примет решение расстаться. Обеспокоенный взгляд парня и лёгкое поглаживание большим пальцем по тыльной стороне ладони возвращает ясность ума, но не возможность говорить. Ким касается чужой щеки, заставляя посмотреть на себя. Сынмин понимает, что они остановились. Чонсу изламывает брови глядя на бледное, израненное лицо, которое мороз не трогает краснотой.       — Нам скоро восемнадцать, — тихо начинает парень. — Я заберу тебя, — уверенность, что появляется в голосе, вызывает улыбку на губах Кима.       — Где мы будем жить? — ласково спрашивает Чонсу. Здравый смысл говорит, что это невозможно. Не смогут два школьника прожить в этом жестоком мире, питаясь одной любовью. Какая бы сильная она не была. Но решительность в любимых глазах прогоняет все страхи и сомнения.       — Я смогу о тебе позаботиться, — этой фразой Од словно ставит точку в возникшем вопросе.       Ким кивает, чем выражает полное доверие в их неизвестном будущем. Парни возобновляют путь к дому Сынмина. Чонсу намерен проводить своего парня если не до квартиры, то по крайней мере до подъезда.       — Всё будет хорошо, — обещает Ким, в промежутках между поцелуями. Од не в силах его отпустить. Он вновь и вновь просит последний, оттягивая момент прощания. Чонсу упирается ладошками в чужую грудь. Сынмин сдаётся. Словно воришка, касается чужих губ своими и убегает в сторону лифта, то ли играючи, то ли на самом деле боится, что просто закинет любимого на плечо и понесёт к себе домой.       Переступать порог квартиры страшно. Не хочется расстраивать родителей, и ещё больше — вспоминать произошедшую драку. Как на зло у матери и отца сегодня выходной. Парень, стараясь не создавать лишнего шума, снимает куртку, обувь и надеется спрятаться в комнате до того, как будет замеченным. Он опускает голову, проходит через гостиную, где отец читает свежий выпуск любимой газеты.       — О Сынмин! — вскрикивает женщина, неожиданно появившаяся перед сыном. — Что это?       Од вздыхает. Рюкзак сваливается с плеча, гулко падая на пол. Парень являет побитое лицо родителям, виновато улыбается.       — Подрался… немного, — неуверенно произносит Сынмин.       — Немного? Умываться и обрабатывать раны. И не надейся ускользнуть от ответов, молодой человек, — строго произносит Дахён.       — Мам, я в медпункте был, — стонет парень. Он не готов получить новую порцию «приятных» ощущений от антисептиков.       Отец шуршит газетой, откладывая ту на подлокотник дивана, на котором сидит. Миссис О указывает сыну на кресло, а сама располагается подле мужа. В комнате настолько тихо, что слышно, как работает стиральная машинка в ванной. Сынмин думает, с чего начать свой рассказ, чтобы заглушить беспокойство родителей и не вызвать лишних вопросов. Он на самом деле устал и хочется просто отдохнуть.       — Мы с Чонсу помирились, — выдаёт парень. Глядит куда-то в пол, губы непроизвольно расплываются в широкой улыбке. Ранка на губе расходится и начинает кровоточить.       Дахён тут же уходит за аптечкой. Она молча вытирает выступившую кровь, во взгляде неприкрытое беспокойство.       — Сынок…       — Мы помирились, мам, — под шумный вздох женщины, парень перехватывает салфетку, самостоятельно прижимая к разбитой губе.       Отец, всё это время хранивший молчание, внимательно смотрит на сына.       — Это как-то связано?       Од сникает. Наверное мистер О правильно расценивает реакцию сына, потому что от его следующих слов сердце парня болезненно сжимается.       — Может вам не стоит возобновлять отношения, раз всё доходит до такого?       Сынмин вскидывает брови, смотрит на мужчину пару секунд, а после переведя взгляд на окровавленную салфетку. Он хочет донести до родителей, что не боится кучки школьных хулиганов. Не страшны ему синяки и боль в рёбрах от удара чужой ноги.       — … Главное, что Чонсу не пострадал, — тихо добавляет парень, но эта фраза тонет в возмущениях матери.       — Куда смотрят ваши преподаватели? Завтра же идём в школу! — обращается она к мужу и тот кивает в знак согласия. Губы мужчины сжаты в тонкую полоску, а руки сложены на груди.       — Пожалуйста, не нужно! — умоляет, чуть ли не кидаясь в ноги к родителям. — Мистер Хан всё знает. Он отвёл меня в медпункт, со мной всё нормально. Позвоните ему, только… — глаза застилает пелена слёз, — только не приходите.       — Ты так боишься тех, кто тебя избил?       Од морщится от слов отца.       — Оставь номер и иди отдыхать, — Дахён будто чувствует состояние сына. Она быстрым жестом касается ноги мужа, тем самым говоря, что разбор полётов закончен.       Женщина ставит перед супругом чашку с кофе и домашнюю выпечку. Чжиун очень сдержанный мужчина. Он никогда не позволяет эмоциям взять верх над здравым смыслом. И даже в этой ситуации старается вести себя разумно и рассудительно. Дахён занимает место за столом напротив мужа.       — Думаешь, Сынмин и правда любит этого мальчика? — неожиданно спрашивает Чжиун.       Раньше он держался в стороне от отношений своего сына с другом. С мужчины тогда хватило знания, что единственный ребёнок немного не такой, как другие парни. Мистер О был невольным свидетелем их милых перешёптываний по телефону. Чонсу не раз оставался на ужин, когда статус парней ещё не перешёл за черту «лучший друг». Потом его появление в доме О, ограничилось визитами в отсутствии родителей. Чжиун понимает, что тому скорее всего было стыдно.       — Вспомни свою школьную любовь, — говорит женщина с лёгкой улыбкой на губах. Чувство ностальгии расплывается в груди приятным теплом.       — Это была девушка.       — Но он наш сын, что мы можем сделать?       — Уж точно не смотреть, как над ним издеваются.       — Сначала поговорим с классным руководителем, — Дахён набирает новый контакт. Пока идут гудки, она смотрит в глаза супруга, словно заручаясь его поддержкой.       Чонин возвращается домой полностью опустошённым. Хёнджин говорил, что у него планы на этот вечер. Если повезёт, то брат вернётся, когда Ян уже уснёт и увидит его разбитую губу только завтра утром. А там им нужно бежать на учёбу и будет не до разговоров.       Парень нехотя принимает душ. Домашние шорты и любимая растянутая футболка дарят ощущения комфорта. Он открывает холодильник, бестолково смотрит на содержимое и понимает, что у него нет ни аппетита, ни чувства голода.       Чонин потерял любимого человека. Как жаль, что вместе с этим не уходит сама любовь. Что теперь с ней делать не понятно. Память не сотрёшь, себя изнутри не постираешь. Всё так сложно. И лучше никогда не любить, чем испытывать такую боль. Слёзы обжигают лицо. Резкими движениями он растирает их по щекам, но на месте старых появляются новые. Соль щиплет ранку на губе. Кончиком языка Чонин проводит по ней, ощущая ещё и металлический привкус. Перед глазами возникает образ Чана с обезумевшим взглядом. Избитый друг, стоящий на коленях, и яркие капли крови на белоснежном снегу. Такое он простить не сможет. Никогда.       Ян просыпается ещё более вымотанным. Сны сменяются бессвязными картинками, не имеющими никакого смысла. Голова будто налита свинцом, глаза режет после слёз, а во рту пересохло. Парень прислушивается к посторонним звукам. Телевизора не слышно, часы показывают двенадцатый час ночи. Это столько он проспал? Чонин бы отругал себя за такое, ведь завтра ему будет ещё хуже. Но наверное его можно понять. Он впервые расстаётся с парнем, впервые любит.       Хёнджин растирает уставшие глаза. Пальцы мягко стучат по клавишам, а взгляд то и дело перескакивает с экрана ноутбука на смартфон, в ожидании входящего сообщения. Раздаётся тихий шаркающий звук и Хван поднимает глаза. В миг забывается, что у него очередной дедлайн по работе и про долгожданное сообщение. Хёнджин пристально следит за сонным братом.       Чонин наливает воду в свою чашку и жадно пьёт. Утолив жажду, парень становится к нему лицом, засунув руки в карманы шорт.       — Чонин, — с тревогой в голосе обращается Хван, — что происходит?       — Ничего, о чём стоит переживать, — слегка заплетающимся языком говорит Ян.       Хёнджин поднимается в полный рост, подходит к брату, внимательно изучая разбитую, слегка опухшую нижнюю губу.       — Ты ввязался в плохую компанию? — предполагает парень, самое логичное объяснение.       Если бы он только знал, как близок к истине. Хоть и косвенно из-за своих искренних, таких некогда прекрасных чувств. Чонин отрицательно мотает головой.       — Может, ты общаешься с отцом? — осторожно спрашивает Хёнджин.       Ян округляет глаза от удивления, отшатывается от старшего брата. Предположение такое абсурдное, что практически нереальное. Отец ведь ни разу не поднимал руку на детей. Да и Чонин за последние полгода не думал о родителе.       — Джинни, конечно же нет, — выпаливает парень.       Хван заметно расслабляется и тут же спохватывается вновь.       — Что тогда?       — Драка в школе была.       — Тебя кто-то бьёт?       — Разнимал одноклассников, вот и прилетело, — Ян изо всех сил старается выглядеть непринуждённо. — Можешь Оду позвонить он расскажет.       Хван отпускает парня спать, а себе заваривает чашку крепкого кофе. Позвонить другу брата не такая уж и плохая идея на первый взгляд. Благо номер есть и общаются они достаточно хорошо. Но, если хорошенько поразмыслить, что будет думать Чонин? Он только начал открываться, стал увереннее в себе. Если Хёнджин потеряет это доверие, что потом? Хван надеется, что будь у того серьёзные проблемы в школе, он обязательно поделился бы. И делает мысленную пометку поговорить о важности доверия.       Телефон вибрирует, на экране высвечивается уже три входящих сообщения, а на лице парня появляется улыбка.

***

      Сегодня у Хан Джисона пять уроков без единого окна. Последним завершающим аккордом внеклассное занятие с собственным классом. В планах было провести тестирование приготовленное школьным психологом. Не сложилось, а потому пришлось занимать учеников проявляя смекалку и немного вредности. Не отпускать же их просто так. Пусть учатся, готовятся к экзаменам и не думают о поблажках. Урок прошёл без пошлых шуток и едких замечаний. Опять. Джисон боится привыкать. Он провожает ребят, находясь у рабочего стола. Четверо из них со следами вчерашней драки, двоих ему ещё предстоит навестить дома. Задумка хорошая, но волнительная. Хан ещё раз смотрел личное дело Бан Чана, чтобы узнать адрес. Где живёт Ли Минхо он и так прекрасно помнит. Такое забыть было бы невозможно, даже будь он пьянее в десять раз. До сих пор видит напоминание на своей шее, смотря в зеркало.       Джисону срочно необходима доза кофеина. Но вместо преподавательской, где стоит неплохая кофемашина, он направляется в кабинет психолога. Чай лучше, чем разговоры коллег о нахальных и невоспитанных школьниках. Ну серьёзно, вы и так целыми днями здесь торчите, неужели хочется ещё и говорить об этом? Это Хан холостяк, но остальные-то? Похоже их жизни настолько скучные, что только это и остаётся. Из этого списка можно разве что исключить Джереми Блумфилда. Тот не намного старше Джисона и даже пару раз звал его в бар пропустить по стаканчику. У мужчины всегда находились поводы отказаться. К его чести ненадуманные.       — Может у тебя чудесным образом появился кофе? — Хан садится на уже полюбившийся диван в кабинете Сяо Чжаня.       — Здесь скорее виски появится, — психолог разливает напиток по чашкам.       — Знаешь, а это будет даже лучше.       За короткий пятнадцатиминутный перерыв на чай Джисон рассказывает Чжаню о звонке родителей О Сынмина, после чего спешит обратно в кабинет закончить рабочие дела на сегодня. Вечер не обещает быть приятным.       Телефонный звонок отвлекает от написания конспектов для занятий на этот семестр.       — Привет, — по голосу Гаона на том конце провода можно понять, что он улыбается.       — Привет, — Хан возвращает взгляд к бумагам, задумчиво грызёт колпачок ручки.       — Приходи в зал, потренируемся.       — Извини, работы много.       — Ты же не в две смены пашешь. Сон, мне кажется, ты начинаешь меня избегать.       — Ага… — бездумно бросает Хан. Запоздало понимает, что ему сказали и как он ответил. — Извини, — мужчина откидывается на спинку стула, расслабляя затёкшую поясницу, — Я не избегаю тебя. Зачем мне это? Просто у меня и правда дела сегодня. Давай на выходных.       Они прощаются, назначив время совместной тренировки. Часы на смартфоне говорят о том, что пора закругляться с бумажной работой. А ещё сегодня придётся потратиться на такси. Минхо живёт ближе к его дому, поэтому Хан решает сначала отправиться к Бан Чану. Он вбивает адрес в приложение. Машина будет через пять минут. Джисон оставляет на рабочем столе небольшой беспорядок, быстро надевает куртку и чуть не забыв телефон, выходит из кабинета.       Бан Чан живёт в приличном районе. У каждого дома своя детская площадка, а по весне наверняка распускаются множество цветов на клумбах.       Хан Джисон без труда попадает в подъезд, поднимается на нужный этаж. Мужчина не должен нервничать, ведь в разговоре с родителями нет ничего сверх его сил. Но волнение всё же подступает к горлу, когда он заносит руку и нажимает на звонок. Бан Чан смотрит на него во все глаза, немного приоткрыв рот от удивления.       — Мне нужно поговорить с твоими родителями. Они дома? — как можно мягче говорит преподаватель.       — Нет.       — Когда будут?       — Я откуда знаю? — хмыкает парень, на губах кривая ухмылка. — Как увидите, передавайте привет, — Чан захлопывает дверь перед носом Джисона, не давая вставить и слова.       — Вот и поговорили, — тихо произносит мужчина. Можно было и не отпускать такси. Теперь придётся ждать следующее. Он пишет Чжаню о своих первых «успехах» и надеется, что хотя бы у него всё пройдёт гладко.       Перед железной дверью в подъезд Джисон пытается понять с каких пор он стал таким рассеянным. Безусловно хорошо, что в памяти сохранился номер дома Минхо, но вот номера квартиры Хан не знал. На удачу он звонит секретарю школы. Её рабочий день заканчивается меньше, чем через пять минут.       — Слушаю, — раздражённо отвечает женщина.       Джисон применяет всё обаяние, что имеется в его арсенале, обещает самую вкусную шоколадку и раз десять просит прощения, что задержал. От этого женщина злится ещё больше, но всё же поднимает личное дело и полный адрес школьника. Что ж, есть всё-таки плюсы быть молодым преподавателем в преимущественно женском коллективе.       Минхо встречает Джисона с открытой дверью и полным недоумением в глазах.       — Так понравилось, что решил повторить? — в своей привычной манере язвит парень.       Хан окидывает его изучающим взглядом. На Минхо чёрная безрукавка с матерной надписью, волосы подвязаны банданой, скрученной в тонкую полоску. Но больше всего бросаются в глаза синяки на руках. Некоторые из них имеют уже бледно-жёлтый цвет, но один совсем свежий тёмно-фиолетовый, огромным пятном расползается по плечу.       — Решил поговорить с твоими родителями.       Строгость в голосе приводит парня в ещё большее замешательство, а то, как уверенно мужчина делает шаг через порог, заставляет пятиться назад.       Откуда в нём столько наглости Джисон понятия не имеет. Возможно, так на него действует ученик. Заражает своей невоспитанностью. Из небольшой прихожей Хан сразу попадает в гостиную. В скромно обставленной комнате на диване с потрёпанной по краям обивкой спит мужчина. Он лежит в неудобной позе, свесив руку. Запах перегара расставляет всё по своим местам. Джисон оборачивается к Ли. Его нечитаемый взгляд устремлён в никуда. Парень нервно кусает щёку изнутри, а пальцами левой руки, кажется, до боли сжимает запястье правой.       — Кто приходил? — тихий женский голос разрезает напряжённое молчание.       — Здравствуйте, я классный руководитель Минхо, — он подходит к миссис Ли, слегка кивает головой. Нужно улыбнуться из вежливости, но синяк на лице женщины не позволяет этого сделать. Джисон зачем-то оглядывается на парня, отмечает насколько сильно тот похож на мать.       — У него проблемы в школе? — отстранённо спрашивает она.       Хан готов сказать, что её сын одна сплошная проблема.       — Всё в порядке, — он об этом пожалеет. Прикусить бы язык и рассказать как на духу всю правду. Именно так должен поступить ответственный преподаватель. — Обычная проверка по распоряжению министерства. Не стоит беспокоиться. Всего доброго, — ему всё же удаётся выдавить улыбку.       Миссис Ли кивает и скрещивает руки на груди, ссутулив плечи.       Хан и Минхо пересекаются взглядами всего на мгновение.       — Хорошо, что отец этого не видел, — женщина не настолько глупа, чтобы не знать — с её сыном не может быть «всё в порядке».       Ли криво усмехается. Выбегает в прихожую, с вешалки снимает куртку, запихивает ноги в кроссовки, заминая задники, и так же быстро спускается по лестнице. Подъездная дверь вот-вот захлопнется. Парень толкает её и чуть не врезается в спину учителя. Теперь уже очередь Джисона недоумённо глазеть на него. Сиюминутный порыв сменяется смущением. Снежинки падают с неба, оседая в фиолетовых волосах. Минхо передёргивает от холода, но куртку он не застёгивает, только прячет руки в карманах.       — Это всё сделал твой отец?       — Может он, а может подрался. Какая разница? — парень пожимает плечами, зарывает носок кроссовка в сугроб, проделывая в нём небольшую вмятину.       — Часто так происходит?       — Не надо меня жалеть, ладно? — на губах появляется грустная улыбка, — Вы же не за этим пришли, мистер Хан, — Ли выделяет обращение словно издёвку. — Твой парень ничего не сказал? — указывает подбородком на шею мужчины. Вопрос звучит так, словно его и правда волнуют последствия произошедшего.       — У меня нет парня, — Джисон в очередной раз пропускает мимо ушей неуважительное обращение. — А тебе лучше не пить.       — Как скажешь, — Минхо присаживается на корточки, предварительно достав из кармана пачку сигарет.       — Эй, я всё ещё твой классный руководитель! — эмоционально выпаливает он. — Родители в курсе, что ты куришь?       Ли снизу вверх смотрит на преподавателя, а потом начинает заливисто смеяться. Парень чуть не падает. Обхватывает руками живот, плечи крупно подрагивают. Его звонкий и заливистый смех разносится по округе, перебивая детские возгласы неподалёку.       — Ты серьёзно думаешь, что им есть до этого дело? — он смахивает скопившиеся в уголках глаз слезинки.       От слишком противоречивых чувств Джисон только и может, что глупо хлопать глазами.

***

      Перед глазами школьного психолога массивная железная дверь с коваными элементами. Чжань идёт в дом семейства Ким словно на эшафот. Он сам предложил избавиться Джисону от этой участии, в отличии от него, мужчина был с ними знаком. Безусловно из-за того, что именно из их рук Ибо принимал кругленькие чеки, к тому же, они пару раз ходили на ужины к родителям Вана, где пересекались с Дэгоном и Саён.       Сейчас бы отец Ибо прочитал завуалированную лекцию Сяо Чжаню, почему тот посмел прийти к столь уважаемым людям без какого бы то ни было презента. И не важно, что цель визита поведение их сына в школе, а не светские беседы.       Мужчина расправляет воротник пальто, проверяет на месте ли его вежливая рабочая улыбка и нажимает на дверной звонок. Та открывается практически сразу, Чжань уже набирает полную грудь воздуха, чтобы приветствовать хозяев дома, вот только встречает его домработница.       — Здравствуйте, могу я увидеть мистера и миссис Ким. Я школьный психолог их сына.       Женщина отходит в сторону, пропуская гостя внутрь и указывает в сторону гостиной. Она идёт следом, коротко представляет Сяо Чжаня своим работодателям и быстро ретируется из гостиной.       Саён откладывает столовые приборы. Её побеспокоили во время ужина, что дико раздражало, это наверно единственное стабильное событие за день.       — Что-то хотели? — опуская вежливое приветствие, говорит Дэгон.       Сяо Чжань тушуется, не зная куда себя деть.       — Можно? — он указывает на свободный стул за обеденным столом, ему коротко кивают и мужчина присаживается напротив супругов.       — Скажите сразу, нужен очередной взнос? — старший Ким порывается встать и готов в любую секунду потянутся за своей чековой книжкой.       — Нет, я бы хотел поговорить об успеваемости Сынмина в последнее время, — Чжань прикусывает губу, ему противно врать даже в такой ситуации.       — Всё таки вам нужна кругленькая сумма, — изящная рука охватывает бокал с красным вином. Саён прищуривается. — Мы выпишем любую сумму.       — Не стоит, — тянет улыбку психолог. — Ким Сынмин… он дома? Мне нужно поговорить с ним в вашем присутствии.       — Нет.       — А скоро он будет? — спрашивает в ответ Сяо Чжань.       — Понятия не имею, — говорит Дэгон, будто это в порядке вещей. — Мы считаем, что излишний контроль вредит воспитанию, — он накрывает ладонь жены своей, но та только морщится от прикосновения.       — Наверно мне стоит зайти к вам в другое время. Удобное для вас, — добавляет Чжань. Он оставляет на краю стола визитку со своим номером. — Позвоните, пожалуйста, когда представится такая возможность.       — Конечно, — Саён вертит в руках прямоугольную бумажку. — В самые ближайшие дни.       Незваный гость в ту же минуту покидает их дом. Повисает гнетущее молчание. Аппетит в миг улетучился, они вообще забыли почему до сих пор собираются в гостиной на ужин. Наверное привычка. Противная и никому не нужная.       — Обязательно было вести себя так?       — Как? — Дэгон бросает столовые приборы на тарелку. Звон металла о стекло отлетает от стен и неприятно бьёт по ушам.       — Как всегда, — давит из себя супруга.       — В отличии от тебя я хотя бы рот мог раскрыть.       — Адвокат подготовил бумаги? — Саён переводит тему, на ту, что её волнует больше проблем сына в школе.       — Да, — коротко отвечает мужчина. — На следующей неделе привезёт, чтобы мы ознакомились.       — Отлично.       Короткий ответ, точно такой же как и всё их общение предыдущий год. Когда их брак пошёл по наклонной, даже они сами не знают. Просто в один момент всё изменилось. Слова любви сменились упрёками, а вторую половину постели согревало чужое тело.       Они не замечают появление сына. Сынмин бросает короткое «привет» и, не получая ожидаемого ответа, проходит в свою комнату. Ему нужно переодеться, принять душ и в очередной раз уйти из, казалось бы, родного дома. Правда это лишь слова, он его таковым не считал уже давно. Парень закидывает вещи в рюкзак, смотрит на непрочитанные сообщения от Хёнджина и улыбается, в груди разливается тепло и не хочется его омрачать присутствием здесь.       Ким спускается на первый этаж меньше чем через полчаса, ему хватило этого времени, чтобы распрощаться с семьёй на ближайшую неделю.       — Ты же помнишь, что у Сынмина день рождение через две недели? — с некой издёвкой спрашивает Саён у мужа.       — Уже купил ему квартиру, — он, как ни в чём ни бывало, доедает ужин. — Двухкомнатная, в приличном районе.       — Хорошо, — голос жены надрывается. — И, пожалуйста, попроси свою любовницу не звонить мне, когда она до тебя в очередной раз не сможет дозвониться, — пусть у Саён и самой были грехи за спиной в лице главы финансового отдела, но гордость женщина не потеряла.       — Как скажешь, дорогая.

***

      Сяо Чжань устал, настолько сильно устал давить привычную для всех улыбку, придумывать на первый взгляд весомые аргументы, почему его мужчина в очередной раз не появился на работе. Хочется скрыться от всего мира. Уехать на край земного шара и остаться одному, чтобы никакая проблема этого мира его не коснулась.       Чжань бросает сумку на тумбочку у входа, стягивает обувь и проходит вглубь квартиры. Ибо задерживается, как и всю неделю. Он появляется дома поздним вечером, когда Сяо спит и уходит до его пробуждения. Избирательная компания старшего Вана вырвала Ибо из жизни мужчины.       В холодильнике стоит вчерашняя карбонара, а кофе и чай практически на исходе. Он разогревает наверно уже не вкусный ужин, набирает стакан воды и садится перед телевизором. Картинка на экране словно ещё одно напоминание о его безысходной реальности.       Именно в такие моменты Чжань вспоминает знакомство с Ибо. Их нелепую встречу, которая перевернула всё с ног на голову. Он тогда был обычным студентом второго курса, а Ван подкатил к нему, в прямом смысле этого слова, и окатил волной брызг из огромной лужи, оставшейся от продолжительного дождя.       Улыбка сама по себе растягивает губы, а в глазах застыли слёзы. Он может позволить себе подобную слабость только наедине с самим собой. Сейчас бы ведёрко ванильного мороженного и глупую мелодраму, обязательно со счастливым концом. Вот только холодный десерт закончился, как и подписка на онлайн кинотеатр. Завтра последний рабочий день и нужно брать себя в руки.       Слышно поворот ключей в дверном замке и тихое копошение.       — Малыш, — Ибо идёт на свет от экрана телевизора, — я так соскучился, — целует в висок, обнимает со спины, останавливаясь за спинкой дивана. Видит, что Чжань смотрит какой-то документальный канал. — Что на ужин?       Мужчина в ответ поднимает тарелку с пастой, которую до этого момента держал на коленях и никак больше не отвечает.       — Закажу что-нибудь, — Ван достаёт телефон, расстёгивает пиджак, ослабляет галстук и опускается в кресло. — Что ты будешь?       — Немного твоего внимания, — отвечает, не отрывая взгляда от телевизора.       — Мы же это обсуждали, — пытаясь скрыть раздражение, говорит Ибо.       — Да, да, — как заведённый повторяет Чжань. — Ты должен помогать своему отцу, ведь ты его главная визитная карточка. Успешный сын с красным дипломом, директор школы и вообще идеальный во всех отношениях, — с неким презрением проговаривает мужчина. — А ты вообще хоть знаешь, что в твоей школе происходит и какое дерьмо мне приходиться разгребать, пока ты все время прожигаешь на благотворительных мероприятиях?       Звенящее молчание окутывает уютную гостиную, где явно нет места подобным разговорам. Работа ведь должна оставаться за стенами квартиры.       — Что случилось? — Ибо откладывает телефон, в приложении ресторана он почти что сделал заказ.       — Драка, — отрезает Чжань. — Четверо побитых учеников.       Бекон никак не хотел накалываться на вилку и мужчина отставляет тарелку на стол, чтобы не терроризировать несчастный кусок мяса.       — И? — выжидающе изгибает бровь, — чем нам это грозит?       — Ничем, — Чжань не успел переодеться, о чём сейчас очень жалеет, официальный костюм неприятно сковывает движения. Он откидывается на спинку дивана. — Никто никого не обвиняет.       — Отлично.       — Что?!       — Если вокруг этого не будет шумихи, то это ведь хорошо, — рука тянется обратно к смартфону завершая заказ. — У отца не будет лишних проблем с прессой.       — Ну да, а проблемы учеников, твоей школы, — последнее Чжань выразительно выделяет, — пропустим сквозь пальцы. Это ведь нормально для тебя, делать вид, что ничего не происходит.       — Малыш, успокойся, дело не только в том, чего хочу я, — Ибо поднимается, принимает попытку успокоить мужчину и сесть рядом. Из его коротких объятий тут же вырываются.       — Посплю сегодня в гостиной.       Чжань уходит, не проронив после этого ни единого слова. Он слышит звонок в дверь, когда курьер приносит еду, шум столовых приборов и тихий голос диктора новостной передачи. Утыкается лицом в подушку, ему нужно отдохнуть и хотя бы этой ночью не думать о проблемах.       Его будят короткими поцелуями и настойчивыми объятиями. Сяо Чжань пытается повернуться, но его мягко удерживают на месте. Мужчина чувствует на своих коленях посторонний предмет, а когда разлепляет глаза, видит поднос с дымящимся кофе.       Ван Ибо полночи не мог уснуть, мысли нескончаемым потоком напоминали о его неправильно расставленных приоритетах.       — Доброе утро, — очередной поцелуй на оголённом плече заставляет окончательно проснуться. — Прости.       Виноватый взгляд подкупает, как и каждый раз до этого. Чжань обнимает в ответ, что ещё ему остаётся, он так скучал по их близости.       — Я исправлюсь, честно, — шепчет на ухо Ибо. — Подожди пару недель.       От последних слов мужчина в его руках замирает, прекращаются нежные поглаживания по спине и слышно лишь отрывистое дыхание.       — Милый, — холодным голосом говорит Чжань, — вспомни, пожалуйста, почему ты выбрал эту работу. Явно не для того, чтобы на ней не появляться.       Их доброе утро заканчивается, толком не начавшись. Сяо Чжань выпивает горячий кофе, не обращая внимания, как тот обжигает язык и уходит собираться. Ибо пытается показать, что ничего не изменилось. Подвозит Чжаня до работы, вот только сам из машины не выходит. Оставляет мужчину одного на парковке, выезжая обратно на проезжую часть, пока не передумал.

***

      Последний урок физкультуры уже по традиции отменили. Это не могло не радовать, лишние два часа времени в забитом графике выпускников. Часть из них вместо быстрого отбытия домой заглянули в столовую, где жизнь кипела ровно с той же силой, как и на большой перемене.       — Котёнок, хватит хмуриться, — Од указательным пальцем надавливает на складку между бровями и целует в уголок губ.       — Не могу, — взгляд скользит по медленно сходящим синякам на любимом лице, они каждую секунду напоминают о том дне.       — Всё будет хорошо, я тебе обещаю, — Сынмин переплетает их пальцы под столом, пряча их личное от чужих глаз. — Родители не будут приходить в школу.       — Думаешь?       — Я в этом уверен, просто… — тихо, практически шёпотом, — давай забудем об этом.       — У меня с трудом это получится, — Чонсу ведёт кончиками пальцев по самому выразительному кровоподтёку и закусывает щёку изнутри.       До Чанбина, конечно же, доносится разговор друзей и, как бы он не пытался, игнорировать не получается. Он взглядом сверлит столик, всеми ненавистный в школьной столовой.       — Домой сами ползите, — громко говорит Ким Сынмин, перекидывает сумку через плечо и поднимается на ноги.       — Снова? — недовольно усмехается Минхо, ему не хочется морозить свою задницу. — Опять твои загадочные планы, в которые ты нас не посвящаешь?       — Завидуй молча, Хо, — Сынмин не удерживается от того, чтобы напоследок украсть чужую картошку фри.       Чанбин ждёт, когда Феликс повернётся в его сторону. Их взгляды должны были встретиться всего лишь на секунду, как и всегда до этого, но холод в глазах Со, заставляет задержаться. Парень кивает на выход из столовой, спешно что-то говорит друзьям и первым уходит в указанном направлении.       — Я быстро, — Феликс обращается по большей части к Чану, на немой вопрос заранее отвечает, — поссать хочу.       Он не привлекает внимание, никто и подумать не может зачем, а главное за кем Ли идёт. Голоса учеников стихают, когда он оказывается посреди пустого коридора, оглядывается по сторонам и видит одиноко стоящую фигуру в самом конце у окна. Руки Чанбина сложены на груди, его поза пронизана напряжением.       — Привет, — говорит Феликс, подходя на достаточно близкое расстояние.       — Здоровались, — сухо отвечает парень, очевидно имея ввиду их короткую утреннюю переписку. — Скажи прямо, ты как-то к этому причастен?       — Ты про понедельник? — Феликс зеркалит позу Чанбина.       Парень хмыкает, на лице играют желваки, а взгляд ни на грамм не теплеет.       — Нет, Бин, — на выдохе говорит Ли. — Я был с тобой весь вечер. И не нужно так смотреть на меня.       — То есть ты даже не знал, что твои друзья решили избить Ода? — вскидывает одну бровь Чанбин. Ему не хочется верить в то, что парень перед ним как-то в этом замешан. Неужели он настолько сильно ошибается в людях. Он ведь знает каким бывает Феликс, когда в поле зрения нет его милой компании.       — Понятия не имел, — он озирается по сторонам, опасаясь быть замеченным, как потом объясняться, что он разговаривал с Чанбином.       — Хватит дёргаться, — Со разворачивает лицо парня к себе, касаясь подбородка. — Тогда скажи, почему они это сделали?       — Чан бывает неуправляемым, у него что-то вроде проблем с контролем гнева. Не знаю, как правильно объяснить, — тушуется Феликс, он не привык говорить о своих друзьях. — Я обычно его одёргивал и до такого не доходило. Максимум…       — Толкнуть могли, — усмехается Чанбин, припоминая осеннюю стычку, в которой пострадал Чонсу. — И тебя это устраивает?       — Ты о чём? — замешательство на чужом лице было явно неподдельным.       — Такие друзья, — Со отталкивается от подоконника, о который он опирался поясницей и делает два шага вперёд, сокращая оставшееся между ними расстояние. — Может стоит пересмотреть свой круг общения?       — На что ты намекаешь, Бин? — догадаться не сложно, но Феликс и не рассматривал пока ещё такой вариант. — И кто тогда у меня останется. Мама, сестра и ни одного друга?       — Останусь я, Ликс, — Чанбин на считанные секунды накрывает чужие губы своими в невинном поцелуе. — Подумай об этом, пожалуйста.       Они так же по отдельности возвращаются в столовую. Их еда остыла, но это меньше из зол. Со быстро вливается в разговор с друзьями, громко смеётся, будто не он только что вывернул чужие мысли наизнанку. Феликс односложно отвечает, когда к нему обращаются и вяло жуёт остатки обеда, ему бы сейчас переварить разговор с Чанбином.

***

      На пассажирском сиденье стояли два стаканчика с капучино в картонной подставке и бумажный пакет с булочками. Сынмин ёжится от морозного ветра прорывающегося в приоткрытое окно Лексуса.       Me:       «Я тебя жду       Ты скоро?»       Сообщение остаётся непрочитанным дольше обычного. Ким нервно крутит в руке гаджет. Когда его так сильно стало волновать общение с кем бы то ни было?       Call me 💋:       «Прости, я уже дома»       Сынмин смотрит на вереницу букв и это выбивается из их привычного времяпровождения.       Me:       «Что-то случилось?»       Телефон раздаётся громкой вибрацией. Парень смотрит на не переименованный контакт и тут же отвечает на звонок.       — Случилось, — по ту сторону трубки слышно шум воды. — Пришлось уйти с последней пары.       — Жду более внятного ответа, — тянет Ким, он осматривает территорию кампуса возле университета, где снуёт множество студентов.       — Кейси и Ханна решили устроить драку за шоколадное молоко, — неприятные звуки стихают и остаётся лишь голос Хёнджина.       — И?       — Выиграл я, точнее мой свитер. Хорошо что преподаватель по французскому видел всё представление и сжалился надо мной. Отпустил со своей пары. Хван вытирает махровым полотенцем влажные волосы.       — Мы конечно ничего не планировали, но как-то неправильно получилось, — Хёнджин откладывает влажную ткань на стиральную машинку. Странно что обычное знакомство на вечеринке переросло в такое комфортное общение, парень давно не испытывал подобных чувств. Ему хотелось каждый день писать банальное «доброе утро», что в принципе он и делал. Получал такой же ответ, но в придачу с милым смайликом, каждый раз новым.       — Вообще-то, — медлит Сынмин, — у меня были планы. Поэтому собирайся, через пятнадцать минут буду у тебя.       Вызов сбрасывается и машина тут же выезжает с парковки, встраиваясь в бешеный поток. Как и обещал, он остановился возле подъезда в назначенное время, Хёнджин выходил из жилого комплекса, завернувшись в пуховик и вязаный шарф.       — Ты меня заинтриговал, — с лёгкой ухмылкой говорит Хван.       — Пристегнись, — Сынмин приподнимает одну бровь, закусывая губу. — Это ведь не первое свидание и ты можешь мне довериться?       — В теории, — отвечает Хёнджин, щёлкая ремнём безопасности.       — Тогда, — слова Кима смешиваются с мелодией, звучащей в салоне, — просто сделай это.       Дорога, длиной в четверть часа проходит в полном молчании. Они перебрасываются короткими взглядами. Хёнджин пьёт кофе, но не притрагивается к десерту. После вечеринки у них было пара подобных встреч и каждая из них приносила новый поток эмоций. Сынмин был внимательным, иногда слишком, но это даже умиляло. То с каким трепетом он относится к Хвану, парня подкупало.       Они останавливаются на окраине города. Здесь сплошь двухэтажные строения без каких-то опознавательных знаков.       — Всё таки ты решил меня убить, — с долей сарказма говорит Хёнджин.       Сынмин закатывает глаза, первым выходит из машины, открывает дверь со стороны пассажирского сиденья и протягивает ладонь Хвану. Такой галантный жест перебивается разговорами пьяной компании неподалёку от них.       — И как тебе? — Ким обводит руками помещение с приглушённым освещением, в котором нет абсолютно ничего.       Ящики с инструментами стоят на невысоких столах. Куча непонятных Хёнджину приспособлений приковывает взгляд.       — А что это? — задаёт вполне логичный вопрос.       — Моя вторая автомастерская, — Ким обиженно толкает Хвана в плечо. — Сложно догадаться?       — Ну вообще-то да. Я на минуточку гуманитарий, — запинается Хёнджин, — а не механик.       — Ладно, — смех Сынмина тихий и приятный, он берёт парня за руку и тянет в сторону служебного помещения.       Здесь оно куда чище и не засрано годом попоек с друзьями. Нет ни пачек от чипсов, ни бутылок, которые закатились под старый диван и их забыли оттуда достать. Мебель новая и даже сочетается друг с другом.       — Моё первое свидание в таком странном месте, — Хёнджин видит на невысоком столе контейнеры из доставки и бутылку вина, должно быть дорогого. — Это так нелепо, прости. Нет, мне всё нравится, честно, как раз в твоём стиле.       — На что ты намекаешь? — парень не знает как реагировать на подобный комментарий.       — Романтично и так, — обводит рукой помещение с тёмно-серыми стенами и чёрной мебелью, — дерзко.       — Садись уже, — Ким подталкивает Хёнджина к дивану и берётся за штопор.       Пробка с характерным звуком покидает горлышко бутылки. Крышки от пластиковых контейнеров, складываются в ровную стопку подальше от еды. Верхняя одежда удобно устроилась на спинке стула.       — Здесь даже уютно, — пожимает плечами Хёнджин, он наблюдает, как Сынмин наливает красное вино в такого же цвета бумажные стаканы и не может сдержать улыбки. — Когда эта мастерская откроется? — очевидно что ремонт здесь не окончен, о чём свидетельствует хаос в главном помещении.       — Приблизительно через месяц, плюс минус пара недель, — Ким первым накалывает на вилку кусок стейка. — Сразу, как Стив найдёт механиков.       — Подбором кадров не ты занимаешься?       — Я уже нашёл самый ценный и полностью ему доверяю, — второй кусочек он подносит к Хёнджину и тот пробует восхитительное блюдо.       Сынмин подвисает наблюдая, как парень прикрывает глаза от наслаждения, как дёргается его кадык и останавливается на острых ключицах, которые так выгодно открыты благодаря глубокому вырезу кремового лонгслива.       — Мини, — шёпот отрывает от такого наглого разглядывания. — А почему ты не пошёл в университет. Парень сглатывает, ранее их разговоры не заходили об учёбе. Они познакомились на студенческой вечеринке, очевидно где Хёнджин учился, а вот говорить что сам он выпускник старшей школы не хочется.       — Пока не решил с чем хочу связать жизнь, да и родители никогда не отказывали мне в финансовом плане, — на одном дыхании выпаливает Сынмин.       — Значит они проспонсировали твой бизнес проект?       — Ага, только не знают об этом, — усмехается Сынмин и запивает свою частичную ложь вином.       — Не будет скандала, когда всё вскроется? — с волнением спрашивает Хёнджин. Он лениво отрывает виноград с ветки и отправляет его в рот.       — Поверь мне, эти люди забудут про данный факт сразу же. Ну или минуту спустя, — в голосе Сынмина неприкрытая обида и Хван понимает, что продолжать эту тему не лучшее решение. — Как день прошёл?       — Ну он ещё в процессе, — улыбается Хёнджин, подхватывая смену разговора. — Переживаю за брата. У них в школе какой-то пиздец происходит. Помнишь я говорил, что он в понедельник с разбитой губой пришёл?       Сынмин кивает, подливает в стаканы вино и продолжает с заядлой периодичностью кормить Хвана, тот по всей видимости положил взгляд лишь на фрукты.       — Сказал, что драку разнимал. И я снова не стал допрашивать, — пальцы зачёсывают волосы назад, взгляд тяжелеет. — Может мне в школу к нему сходить, поговорить с их классным руководителем? — словно сам у себя спрашивает парень.       — Не знаю, — Сынмин хотел бы поддержать, но что он может в такой ситуации посоветовать? Он никогда не был по ту сторону драк. Всегда был их инициатором, правда грань старался не переступать.       — Если мы продолжим в том же духе, я заплачу, — честно признаётся Хёнджин. — Давай поговорим о чём-то нейтральном.       — Например?       — Тебе не помешало бы купить сюда телевизор, — деловито предлагает Хван.       — Ммм, есть ещё какие-то замечания?       — Да, — голос становится тише, — ты меня до сих пор не поцеловал.       Их взгляды встречаются, одно напряжение сменяется другим. Сынмин откладывает пластиковую вилку на стол, смачивает волнение терпким вином и вытирает ладони о брюки. Пальцами касается щеки и незамедлительно выполняет просьбу Хёнджина. Поцелуй, со вкусом дорогого винограда, выходит мучительно приятным. Их языки лениво переплетаются. На вдохе Ким ловит тихий стон Хвана.       Парень перебирается на бёдра Сынмина, его колени удобно устраиваются по обе стороны. Ладони зарываются в каштановые волосы, он оставляет короткие поцелуи в области виска, переходя на шею. Чувствует прикосновения горячих рук на своей талии. Сынмин сжимает её и кажется его движения сопровождаются едва ощутимой дрожью. Хёнджин чувствует чужую неловкость и неуверенность, решает, что следующий шаг за ним. Он стягивает кофту, бросая её рядом, Ким тут же прилипает взглядом в обнажённой груди. Одна рука с талии переходит на ключицы, очерчивая их контур.       — Знаешь про правило трёх свиданий? — шепчет на ухо Хван, чем вызывает ещё больший приступ дрожи.       — Кажется, слышал что-то, — отстранённо говорит Сынмин. Его захватывают в глубокий и настойчивый поцелуй. Хёнджин легко прикусывает и посасывает нижнюю губу. Ким сильнее сжимает пальцы на талии.       Паника накрывает с головой и стоит раздаться вибрации в заднем кармане, он тут же хватается за это, как за единственную возможность на передышку. Легко пересаживает Хёнджина обратно, поднимается на ноги и бегом вылетает из душного помещения.       — Извини, это по работе, — хрипло говорит парень, скрываясь за дверью.       Хван с горькой улыбкой начинает оценивать произошедшее. В груди неприятно скребёт.       Сынмин за считанные секунды выбегает из мастерской, зачем-то открывает автомобиль и садится в холодный салон. Входящий вызов сбрасывается. Ему всё равно, что сейчас от него хотел Минхо. Раз он не перезванивает, то ничего важного.       Почему он сбежал? Можно подумать это первый раз, когда на горизонте маячит интимная близость. Никогда не было проблем переспать с первой попавшейся девушкой на вечеринке, если конечно она вписывалась в личные стандарты Сынмина. Он сжимает кожаный руль с целью унять дрожь и волнение. Ему страшно облажаться. Никто в жизни не вызывал у Кима таких чувств, как Хёнджин. Странно. Ни одна девушка не шла в сравнение с этим весёлым парнем, у которого проблем кажется не меньше, чем у самого Сынмина, но не смотря на это, он всегда мило улыбается и его глаза превращаются в полумесяцы.       Медленный выдох, вкупе с низкой температурой, успокаивает. Ким считает до десяти, размеренно дышит и наконец выходит из своего убежища. Шаги глухо разносятся по пустоту помещению.       — Джин? — он заглядывает внутрь, но медлит перед тем как зайти.       Парень сидит в той же позе, кремовый лонгслив на прежнем месте. Хёнджин натягивает рукава на пальцы, нервно теребя ткань.       — Прости за мой напор, — Хван зажмуривается ему стыдно смотреть в глаза. — Наверно всё слишком быстро, или ты не хотел, или я тебе…       — Нет, — обрывает Сынмин, он осторожно присаживается рядом. — Просто это мой первый раз.       — Ооо, — губы Хёнджина смешно вытягиваются и кажется Ким уже влюбился в эту привычку.       — С парнем, — тут же спешит уточнить Ким. — И не думаю, что это лучшее для этого место.       — Да ты романтик, Сынмин, — парень утыкается лицом в изгиб шеи.       — С тобой я раскрываю в себе что-то новое, — он гладит его по волосам, нежно целует в макушку и уже начинает жалеть о своей неуверенности.       Свидание заканчивается обыденными разговорами, в которых только они вдвоём видят смысл. Блюда из доставки полностью исчезают, а до дома им приходится ехать на такси. Может быть с друзьями Сынмин бы не задумываясь сел за руль, не смотря на алкоголь в крови, но с Хёнджином он себе такого позволить не может.