Сокровище

После годовщины становится легче. Не настолько, как могло бы в целом, но Хонджун хотя бы чётко видит, что Сонхва правильно понял все его слова и просто продолжает жить как ни в чём не бывало. При всей отвратности ситуации он не сдаётся: в этом и есть весь Пак Сонхва. Его закалили страшнейшие вещи, и приобретённая сила теперь ходит с ним бок о бок.        Даёт о себе знать эта сила уже через день после праздника. У Хонджуна звонит телефон, и сначала он даже не удивляется, но, когда в нерабочее время видит ровную надпись «Сонхва» на экране, лишний раз протирает глаза. Были подозрения, что после пьяного высказывания на тему «я всегда и всего добиваюсь» байкер перейдёт в фазу наступления, но не настолько же активно. Времени на попытку обдумать столь странный момент нет, поэтому приходится просто брать трубку.        – Да? – не скрывая удивления отвечает Хонджун. – Привет, не занят? – вполне спокойно интересуется Сонхва. – Нет, что-то по работе? – продолжает вопросом бармен. – А я могу тебе звонить только по поводу работы? – уходит от прямого ответа Сонхва. – Ты так не делал никогда, вот я и удивился, – прямо, как и всегда, выдаёт Хонджун. – Всё бывает в первый раз, не так ли? – протягивает Сонхва настолько приторно, что перед глазами бармена сама по себе возникает его привычная ухмылка. – Если ты против – просто скажи, я не настаиваю. – Был бы против – не взял бы трубку, – отрезает Хонджун. – И всё же, зачем звонишь? – Какие планы после сегодняшней смены? – переходит к делу байкер, чем ударяет прямо в лоб. – Я очень похож на человека, который будет занят на рассвете? – смеётся Хонджун, явно разряжая настрой разговора. – Могу я сегодня прервать твоё одиночество и спокойствие в это время? – озвучивает своё весьма заманчивое предложение Сонхва. – Очередная поставка, что ли? – отшучивается Хонджун. – Нет, сегодня только ты и я, без лишних ящиков, – вполне серьёзно произносит байкер. – Начнём у меня в кабинете, а дальше уже сам решишь, заслуживаю я твоего внимания или нет. – Интригуешь, мягко скажем, – задумчиво отвечает Хонджун. – И как мне воспринимать эту встречу? – В идеале как свидание, а вообще, как посчитаешь нужным, – ещё более уверенно говорит Сонхва. – Договорились, приду, когда смену закрою, – принимает приглашение бармен. – До встречи, буду ждать.        В таком тупике Хонджун ещё не оказывался. Спасибо, конечно, что не посреди смены написал, но даже так у него почти нет свободного времени, чтобы достойно обмозговать своё положение и понять, какой модели поведения придерживаться. Ещё больше напрягает неизвестность и отсутствие понимания того, чего ему следует ожидать от этого всего. Приходится готовиться сразу ко всему, что является особенно неприятным. Обычно Хонджун совсем не напрягается, собираясь на работу, ему и так частенько отсыпают чаевые за красивые глаза, но сейчас он зачем-то отправляется делать нормальную укладку и искать что-то мало-мальски приличное в гардеробе. Очевидно, что ему совсем не обязательно заниматься подобным, но нервам это почему-то помогает успокоиться. Джинсы сегодня даже не рваные, и кастомный рисунок на них менее вызывающий, футболка просто чёрная с белым принтом, и неизменным остаётся лишь обильное количество украшений на руках. В таком образе он чуть меньше похож на подростка в пубертате, что уже становится победой.        Смена пролетает на полнейшем автопилоте, и в занимательные истории посетителей впервые совсем не получается вслушаться. Всё это сейчас так не важно, ведь сегодня Хонджуна ожидает намного более серьёзная вещь, железно въевшаяся в мозг. Он догадывается о том, что встреча явно станет не простой, но и близко не представляет, насколько. Сомневаться в правильности всего этого уже поздно, любые колебания не смогут остаться незамеченными, и это совсем не пойдёт на пользу общей атмосфере. Сонхва и без этого будет непросто, ведь так?        Когда до конца рабочего дня бармена остаётся десять минут, кучу бумаг приходится сложить в аккуратную стопку и бросить их в тумбочку. Заниматься нужными делами не удавалось ещё с самого начала, поэтому разбросанные по столу листы всё это время лежали скорее для антуража. Всю ночь Сонхва бросал взгляд на часы каждые минут пятнадцать, и примерно так же часто поворачивался к зеркалу. Да, он каждый день уделяет достойное количество времени своему внешнему виду, чтобы казаться идеальным для всех окружающих, но сегодня приложил ещё больше усилий для этого. Бордовый костюм и такого же цвета галстук, чёрная рубашка с золотыми запонками на манжетах, вычищенные до блеска туфли и массивные часы на запястье – все эти вещи Сонхва любит больше остальных и надевает только по особым поводам.        Вскоре звонит глупый будильник, который байкер завёл, чтобы уж точно не пропустить окончание рабочего дня. Он в сотый раз поправляет трясущимися руками идеальную укладку и начинает отсчитывать минуты до прихода бармена. Сегодня Сонхва нельзя упасть в грязь лицом, из-за чего он слишком сильно волнуется и уже вряд ли сможет успокоиться. Излишняя тревожность заставила заранее прокрутить в голове все варианты развития событий, и он уверен, что получит сегодня либо всё, либо ничего.        Звучит робкий, но такой знакомый стук, и Сонхва сразу бросает «заходи» в ответ. Хонджун старается выглядеть ещё увереннее сегодня, и у него неплохо получается. У стола он оказывается буквально тут же и садится напротив, увлечённо разглядывая байкера, который слишком явно отличается сегодня от своего обычного агрегатного состояния. Хотя, с другой стороны, чья бы корова мычала. Сонхва более чем замечает этот впивающийся в него взгляд, но не показывает этого от слова совсем. Почему-то начинают потеть ладони, хотя никто ничего ещё не сделал, а Хонджун лишь просто пришёл.        – Прекрасно выглядишь, – роняет Сонхва, который, в отличие от бармена, вряд ли может молчать: для него Хонджун кажется волшебным в любом виде, а сегодня – и подавно.        Он опускает голову и смущённо улыбается, откидываясь на спинку стула. Следом Хонджун произносит короткое «спасибо» и продолжает выжидающе сверлить взглядом Сонхва, у которого совсем не выходит скрыть плескающиеся в крови переживания. Статус встречи лишь накаляет, а он совсем не каменный, каким бы ни пытался казаться.        – Планы на сегодня всё ещё под секретом, или ты уже можешь рассказать о чём-то? – всё же интересуется Хонджун, придерживаясь максимально весёлого и дружелюбного тона. Ему хочется верить, что это снимет хоть часть груза с плеч байкера. – Пока ничего необычного, просто хотел предложить пообщаться в нормальной обстановке и о чём-то кроме клубов и работы, потому что обычно мы этого не делаем.        Это кажется самым ожидаемым, но настолько правильный подход к попытке завязать отношения со стороны однопроцентника чересчур поражает. Серьёзность намерений продолжает пугать, сразу напоминая о возможных последствиях, а отказываться уже как будто поздно: боясь этого, следовало просто не прийти.        – А, с удовольствием, – отвечает Хонджун и устраивается на стуле уже более расслабленно, закидывая ногу на ногу. – Вопросов к тебе у меня всегда было достаточно. – Тебе правда интересно, что ли? – смеётся в ответ Сонхва, параллельно копошась в одном из ящиков тумбы. Вскоре на столе появляются два бокала. – Могу предложить сопроводить разговор чем-нибудь на твоё усмотрение. – Если бы было неинтересно, я бы вряд ли тут сидел, – Хонджун честный настолько, что аж зубы сводит, но в этом есть свой необъяснимый шарм. – А от алкоголя я откажусь – за рулём. – Серьёзно? – грустно тянет Сонхва и берёт в руку стоящий на столе стакан. – Да оно выветрится почти, пока мы тут будем. И я не планировал сегодня пить в одиночку. – Могу предложить не пить вместе со мной, – Хонджун пожимает плечами и отводит взгляд в сторону. – Зачем ты вообще так часто это делаешь, если постоянно за рулём? – Привычка, вот и всё, – без доли сомнения отвечает Сонхва. – Знаешь… – практически шёпотом начинает Хонджун, что заставляет байкера приковать к нему свой удивлённый взгляд. – Я помню, что ты никого не случаешь и не любишь, когда тебе указывают, но было бы неплохо, если бы ты перестал водить в таком состоянии. – Какая разница? – интересуется Сонхва и ставит пустой бокал назад на стол. – Я никогда не попадал в аварии и контролирую, сколько пью. – Ты в курсе, что это небезопасно? – Хонджун резко поворачивает голову и сталкивается с удивленными глазами. – И кому какое дело? Волнуешься, что ли? – не сдерживает ехидную усмешку Сонхва, будучи полностью уверенным, что всем всегда было, есть и будет плевать на него. – Да, и что? – Хонджун резко пододвигается ближе, располагая локти на столе, и продолжает всматриваться в чужие, ещё более шокированные глаза. – Тебе такого ещё никто не говорил, да?        Сонхва кивает, опустив голову, и выглядит очень виновато, словно напакостивший щенок. Несколько секунд он смотрит на блестящие под светом ламп стаканы и убирает их с шумным вздохом. Ощущения очень странные и настолько непонятные, что что-то внутри начинает скручиваться в ком и ныть болью.        – Я не настаиваю, но можешь задуматься об этом когда-нибудь, если захочешь, – заканчивает Хонджун и получает ещё несколько кивков в ответ. И это, кажется, самые честные и искренние кивки в его жизни, ведь он правда вскоре об этом задумается.        Снизить уровень напряжения вскоре удаётся, как и ожидалось, благодаря глупому диалогу о всяких мелочах. Сегодняшний разговор в большей своей части идёт о Хонджуне, и это легко оправдать тем, что Сонхва, как инициатор встречи в целом, взял под свой контроль темы для обсуждения. Он не знакомился с людьми уже много лет, и как же ему важно узнать поближе кого-то, кроме Сана.        Хонджун рассказывает об учёбе в универе, о создании «Хорайзон», о совместных шутках с Уёном и о каких-то моментах из детства. Если бы пару месяцев назад Сонхва сказали, что он будет так счастлив слушать нечто подобное, он бы отрицал это до последнего. А сегодня он уделяет внимание каждой деталь жизни Хонджуна, запоминает любимые виды украшений, удивляется его увлечению тюнингом и с горящими глазами просит поработать над одним из его мотоциклов. Летняя погода за окном пробралась в самое сердце, и тепло приятно растекается по всему телу. Оно будет так циклично бежать по организму, пока острая реальность холодного мира не вскроет вены, не повредит сонную артерию и не решит вспороть живот.        За разговором пролетает час, а может два или три, никто не придаёт этому ни малейшего значения. Ход времени выдаёт лишь солнце, которое уже успело взобраться на небосвод и скользит тонкими лучами в кабинет Сонхва.        – Кстати, я всё спросить хотел, – начинает Хонджун, всё ещё смеясь после какой-то странной шутки, – а ты серьёзно всегда носишь с собой пистолет? – Да, а что? – с улыбкой на лице кивает Сонхва. – И сейчас тоже? – продолжает спрашивать Хонджун.        Для ответа слова не требуются: рука Сонхва тут же ныряет под пиджак и ловким движением вытаскивает оттуда чёрный пистолет. Предмет оказывается на столе, а Хонджун забавно переводит взгляд то на него, то на байкера, и это явно веселит Сонхва.        – И он реально заряжен? – весьма глупо уточняет бармен и тычет пальцем на пистолет. – Можешь взять и посмотреть, – вполне обыденно отвечает Сонхва, так, будто заряженное оружие – обычное дело для каждого человека на свете. – Так предлагаешь, будто я знаю, как и что смотреть, – разочарованно протягивает Хонджун, но пистолет в руку всё же берёт. Он крутит его, рассматривая со всех сторон, но это не даёт ему ничего, кроме ощущения тяжести в руке. – У вас там все в клубе с собой носят огнестрел? – Нет, только я, – смеётся Сонхва и считывает по лицу бармена очередной вопрос, который решает опередить. – Я – второй человек в клубе, ещё и не скрываюсь никак, на меня многие зуб точат. Можешь считать, что это для самообороны. – Неудивительно, что тебя все боятся, – констатирует Хонджун и кладёт оружие на место, но взгляд от него не отводит. – Тебе сильно неприятно его наличие здесь? – спрашивает Сонхва, кивая на пистолет. – Не сказал бы, в этом есть что-то необычное, – весьма нестандартно отвечает Хонджун, после чего всё же завершает разглядывание куска металла и вновь откидывается на спинку стула. – Раньше я хотел попробовать пострелять, но возможность никак не выпадала, и я просто отбросил эту затею. – Тогда я могу предложить более интересное продолжение нашей встречи, чем просто разойтись у стен клуба, – это невозможно объяснить, но байкер слишком сильно верит в положительный ответ, поэтому встаёт с места, забирает со стола пистолет и вновь помещает его под пиджак. – Позовёшь пострелять в лесу? – отшучивается Хонджун, но всё же встаёт следом: только сейчас он может в полный рост рассмотреть костюм Сонхва, который за долю секунды становится и его любимым тоже. – Обижаешь, – он обходит стол и останавливается прямо около бармена, ровно так, чтобы продолжить у него над ухом: – позову на экскурсию в мою оружейную, а потом пострелять у меня на заднем дворе.        Против такого Хонджун бессилен: по спине пробегают мелкие мурашки, а челюсть встречается с полом. Голова разрывается от немого вопроса о том, почему он не знал о подобном увлечении байкера раньше, и огромная куча «за» и «против» такого «свидания» пульсирует в мозгах. И именно в этом раскладе Хонджун просто не знает, какой шаг более отважный: само приглашение от Сонхва или согласие, которое он вот-вот озвучит.        – Ты… коллекционер? – глупо запнувшись роняет бармен и поворачивается к нему, тем самым упираясь в довольный и одновременно хитрый взгляд. – Самый известный в регионе, – кивает Сонхва и добавляет: – Выбирать будешь из редчайших экземпляров, а научит стрелять тебя всего лишь лучший снайпер.        В этот момент Хонджун опускает голову, пытается найти хоть одну причину, чтобы не согласиться, и с ужасом понимает, что таковых нет. Отказаться от такого будет не просто не по-людски, это самый настоящий грех, за который полагается сгореть в аду. Именно поэтому он активно кивает, расплывается в улыбке и произносит то самое заветное «поехали».        Сонхва сдержать своё счастье и не пытается. Он ожидал многого, но явно не того, что Хонджуна привлечёт огнестрел. В этом хобби хранится душа байкера, где-то там он замуровал её много лет назад, и оружейная стала самым важным местом в его жизни: это то, с чего всё началось. Сонхва протягивает руку Хонджуну, и тот неуверенно кладёт в неё свою ладонь. Его тут же стягивают с места, и из-за такого резкого рывка из кабинета приходится практически выбегать. В какой-то момент начинает казаться, что, если Сонхва не притормозить, он на своих двоих разгонится до заветных двухсот километров в час. Хонджуну так невыносимо сильно нравится видеть его таким: воодушевлённым, переполненным радостью, смеющимся и настоящим.

***

Хонжун поднимается вверх по лестнице следом за Сонхва и внимательно разглядывает дом. В очередной раз он приходит к выводу, что у байкера прекрасный вкус, и его дом оказался аккурат таким, как и представлял Хонджун. Все сочетания цветов и материалов слишком точно отражают его личность.        Вскоре Сонхва останавливается у двери в оружейную и быстро вводит пароль на кодовом замке. Он заходит в комнату первый, после чего включает свет и впускает гостя. Хонджун застывает на пороге, рассматривая многочисленные стеллажи, и лишь хлопок закрывающейся двери заставляет его вздрогнуть и вернуться в реальность. Он медленно проходит в центр комнаты и останавливается возле деревянного стола, на котором располагаются винтажные часы с маятником. – Глаза разбегаются, – признаётся Хонджун, когда рассматривает все варианты оружия на стенах и вращается, словно волчок. – Вполне нормальная реакция, – улыбается Сонхва, наблюдая за этой забавной картиной. Долго он решает бармена не мучать, поэтому почти сразу подходит и останавливает его, уложив руку на плечо. – Давай ты определишься с видом оружия, а дальше я помогу выбрать.        Хонджун тут же оборачивается на чужой голос, потому что остановили его со спины, и радостно кивает. По правде, он и в видах оружия не сильно что-то понимает, но это явно легче, чем самостоятельно выбирать один пистолет из десятка подобных. В последний раз скользнув глазами по стеллажам, ему всё же удаётся решить:        – Давай винтовку какую-нибудь классную. – У меня тут всё классное, – улыбается Сонхва и, приобняв Хонджуна за плечи, подводит его к нужной стене. – Может, уже что-то внешне нравится?        Тут глазам сфокусироваться явно проще, но восторга в них от этого ничуть не меньше. В свете ламп переливаются вычищенные стволы, каждому экземпляру отведено своё чёткое место, и развешаны они настолько идеально, что даже трогать жалко. Потупив в стену пару минут, Хонджун всё же решает, что одна из винтовок ему нравится чуточку больше, чем остальные.        – Можно ту верхнюю, – не моргая произносит Хонджун и указывает на неё пальцем: в силу роста он до неё не дотянется. – Тебе всё можно, – как ни в чём ни бывало произносит Сонхва и делает шаг к стеллажу. – Я себе возьму похожую, чтобы удобнее было.        Сначала он снимает первую винтовку и протягивает её Хонджуну, который весьма неуверенно берёт столь увесистый предмет. Он продолжает наблюдать за тем, как байкер достаёт вторую винтовку, висящую чуть ниже, открывает один из ящиков под стеллажами и берёт два магазина. Сонхва ловко забрасывает их в карманы и с довольным лицом поворачивается к Хонджуну, чтобы освободить его от непривычной ноши.        – Ты, наверное, так много времени и сил потратил, чтобы собрать здесь всё это, – говорит Хонджун, продолжая коситься на оружие, и отдаёт байкеру свою винтовку. – Года четыре, если точнее, – Сонхва поддаётся чужой реакции и сам начинает разглядывать свою же оружейную. – Тебе правда нравится? – Очень! – неожиданно громко восклицает Хонджун, чуть ли не подскакивая на месте. – А почему ты решил заниматься всем этим?        И в ответ тишина. Тишина слишком тяжёлая и давящая, подобного сегодня ещё не было. Да и никогда такого не было.        Разворачивается Сонхва с трудом, и после пары тяжёлых шагов ему удаётся положить на стол обе винтовки и сесть на него рядом с ними. Он уже делает вдох, чтобы начать говорить, но его успевают перебить:        – Если не хочешь говорить об этом – я не давлю, – тут же оказывается рядом Хонджун и роняет тело на стол. – Я понимаю, что этим вопросом влез явно куда-то не туда. – Ты хочешь знать на него ответ? – Сонхва звучит почти шёпотом и теряет взгляд где-то на полу. – Хочу, как и на многие другие, – подтверждает Хонджун. – Но ещё больше я хочу услышать ровно столько, сколько тебе самому комфортно рассказать. – Комфортно – нисколько, а хотелось бы всё, – Сонхва сжимает в руках столешницу около собственных ног, и Хонджуну в какой-то момент кажется, что он слышит её скрип. – И я готов слушать тебя так долго, сколько потребуется, – шепчет он и пододвигается совсем близко, так, чтобы их колени соприкоснулись. – Ты понимаешь, насколько это будет тяжело? Оно правда тебе нужно? – звучат последние вопросы Сонхва перед прыжком в тёмную бездну. – Нужно, как ничто другое.