Сокровище

Уён признаёт, что думать – не его конёк. Абсолютно каждая его попытка рефлексии и самокопания заканчивается какими-то удивительными выводами, и хорошо, если на них всё и заканчивается. Если же Уён приходит к тому, что надо по-любому в жизни что-то менять, то дело и вовсе труба (а так случается в большинстве ситуаций). – В смысле две недели, – неожиданно для себя вслух выдаёт байкер, когда после изучения календаря осознаёт, что примерно столько к нему не лез Чхве Сан. Сказать, что он считает это странным, – ничего не сказать. Их последний диалог выглядел вполне позитивно, и Уён даже дал понять, что открыт к взаимодействию, но по какой-то причине этого самого взаимодействия никак не случилось. Время пролетело в привычных встречах с друзьями и вылазках клуба, которые теперь можно было спокойно устраивать. Эмоции Уёна накрыли явно неоднозначные. С одной стороны, ну и чёрт бы с ним, с другой – стало как-то грустно. По голове бьёт недостаток внимания от байкера, к которому он так привык. Уён не хочет понимать, зачем оно ему нужно, и уж тем более не хочет признавать, что очень по-глупому скучает. Скучает по человеку, которого толком не знает. Раньше они постоянно пересекались с Саном, потому что у обоих были на то причины, а теперь они упёрлись не просто в стену, а в гору Арарат. Уёну, конечно, в душе хочется обидеться на лейтенанта, который не выходит с ним лишний раз на связь, но он сам понимает, что всё это беспочвенно. По факту они друг другу никто, один из них ещё и однопроцентник, и, если Сан снежной глыбой свалится ему на голову с предложением погулять, это будет выглядеть странно. В целом Уён прав. Набегавшись с «Хорайзон», «СМН» явно ослабили хватку в других делах, и до кучи Сана безбожно гоняют на работе. В итоге он как последний дурак не может найти ни времени, ни повода, ни способа связаться с Уёном, чтобы это не выглядело слишком настойчиво. Правильное решение в этой ситуации одно – успокоиться и ничего не делать, положиться на судьбу и всё в этом духе. Но когда Уён вообще умел ждать? Если бы их предыдущая встреча привела к логической точке, вопрос был бы снят, а так для нетерпеливого Уёна создаётся ещё и дополнительная интрига. Соответственно, мысль в голову прилетает абсолютно неправильная, но байкеру почему-то кажется, что она достаточно гениальна. Зачем тянуть, если можно поторопить судьбу? Уён не видит ответа на столь глупый вопрос и собирается вытащить себя из дома в относительно раннее время, а если быть точнее – во время обеда Сана. Если он не изменяет традициям, то заведение, в котором он создаёт иллюзию утоления голода, должно остаться прежним. Короче говоря, Уён просто чувствует, что так нужно. Один раз можно таки пойти навстречу Сану. Приезжает в кафе он даже чересчур быстро, в дороге задумавшись о какой-то ерунде. В целом, выигрыш во времени можно использовать с умом, ведь со своим одному Богу известным режимом Уён не позавтракал. Он с яркой улыбкой на лице заказывает кофе, чизкейк и пару пончиков, чтобы наверняка наесться, и принимается ждать то ли свою еду, то ли Сана. Заметив на входе в кафе знакомую форму, Уён опускает голову и начинает энергично помешивать уже почти закончившийся кофе. Тарелка с чизкейком опустела пару минут назад, поэтому он тянется за пончиками. Закрадывается смутная мысль о том, что, возможно, зря он всё это затеял. На нервах Уён крайне быстро впихивает в себя один из пончиков и начинает его запивать, когда на стол падает тень. – Давно не виделись, – раздаётся сверху знакомый голос, – а я всё думал, как бы с тобой пересечься. – Не благодари, – отвечает Уён, отрывая взгляд от стола. Полицейский падает на диванчик напротив, после чего тут же появляется официант с меню. Кивнув, Сан берёт его в руки и увлеченно начинает листать. У Уёна в голове сплошная путаница. Когда их клубы больше не связаны, он буквально не знает, из каких кирпичей строить диалог и что вообще можно такого ляпнуть, чтобы не показаться совсем тупым. Почему-то он рассматривает полицейского и думает, что останется незамеченным, но Сан чувствует не себе пристальный взгляд и в какой-то момент неожиданно поднимает глаза на парня. В отличие от организатора данной встречи, он чувствует себя совершенно спокойно, будто в последний раз они виделись вчера. – Ты на обед, да? – Уён задаёт вопрос ради вопроса, ведь цель его прихода очевидна. – Ага, как всегда, а ты? – Сан хитро улыбается и не отводит взгляд от байкера, откладывая меню в сторону. – Вот, завтракаю... – запинаясь говорит Уён и ещё ближе пододвигает тарелку с последним пончиком. – Ты завтракаешь пончиками? – не сдерживая смеха спрашивает Сан и смотрит на наручные часы. – В почти половину второго? – Красиво жить и вставать в двенадцать не запретишь, – отвечает Уён и даже не врёт, потому что примерно так он и существует в свободное от учёбы время. – Я бы не советовал заменять полноценный приём пищи сладким. – Ты часто здесь обедаешь, а кроме сладостей тут почти ничего нет, – губы Уёна растягиваются в довольной ухмылке. – Чья бы корова мычала, лейтенант Чхве. – Хорошо, счёт один – один. Сан отворачивает голову и продолжает улыбаться, когда к столику подходит знакомый официант. Пока он делает заказ, Уён молча приступает к поеданию последнего пончика и ждёт. – На самом деле, мы тут очень удачно встретились, – начинает не видящий подвоха Сан. – Я всё планировал тебе написать, да повода не находил. Времени, в целом, тоже. – Что-то с клубом? – чуть тише спрашивает Уён. Ощущение того, что на него забили, почти полностью пропадает, потому что у него есть куча причин доверять байкеру. А о том, что он пришёл сюда специально, Уён решает промолчать. – Всё как всегда, просто много дел навалилось, – отвечает Сан, опуская подробности. Меньше всего сейчас следует рассказывать о том, как прошла одна из предыдущих ночей. – Понятно, – как-то грустно бросает Уён. Дальше диалог не клеится от слова совсем, потому что темы в голову особо не приходят, да и атмосфера кажется странной и непривычной. Уёна это безумно расстраивает, потому что после их последней встречи ожидал он чего-то необычного и сногсшибательного, а получает примерно ничего. Ещё печальнее становится осознание того, что их действительно связывала только конкуренция клубов, а без этого им и поговорить похоже не о чем. И чего Уён вообще ожидал, если они даже не знают друг друга? Проблема, разумеется, исправимая при должном желании, но правила однопроцентного клуба явно тормозят Уёна. Не ему принимать решение идти против них. Он доедает пончик и расплачивается, после чего собирается уходить. Уён даже не прощается и встаёт с места, но вдруг чувствует тёплую ладонь на запястье. Вероятно, мозг слишком рано развёл панику о логическом завершении их общения. – Постой, – просит Сан и переводит взгляд на Уёна. – Стою, – глупо отвечает он и замирает возле столика. – Я видел твой байк на входе, – начинает Сан, глядя в глаза парню, – почему ты ещё не вернул надпись? – Я не занимаюсь тюнингом, а Хонджуна попросить руки не доходят, особенно сейчас, когда он занят работой, – признается Уён, опуская голову. – Позволишь мне вернуть эту надпись? – вновь улыбается Сан, но теперь он делает это явно теплее и чуть сильнее сжимает руку байкера. – Заодно и пообщаемся нормально. Мягко говоря, Уён приятно удивляется этому предложению. Причём нельзя сказать, что поражает больше: факт самой встречи или то, чем занимается Сан в свободное время. – Ты тюнингуешь байки? – прямо интересуется Уён. – Приезжай сегодня в семь и посмотришь, что я делаю с мотоциклами, – уходит от ответа Сан. – Окей, тогда жди, – радостно произносит Уён. Теперь Сан убирает руку и позволяет байкеру быстрым шагом уйти из кафе. Полицейский глупо смеётся, ведь поверить в то, что через несколько часов он собственной рукой оставит след на родном для Уёна мотоцикле, безумно сложно. Он и раньше замечал, что изуродованная по его же приказу часть декора так и не вернулась на байк, и искренне хотел написать Уёну с таким предложением, но было страшно. Очень необычно для однопроцентника ощущать такое, но никакой другой эмоцией он не может это назвать. Главный вопрос заключается в том, что страшнее: нарушать правила своего же клуба или наблюдать за реакцией Уёна на происходящее. Второе в этом списке явно наиболее непредсказуемо.

***

Back In Black – AC/DC🎶

Shoot to Thrill – AC/DC🎶

Dirty Deeds Done Dirt Cheap – AC/DC🎶

За пять минут до времени встречи Сан достаёт из шкафа любимую клубную косуху и выходит из дома. Он на ходу поправляет волосы, натягивает на себя куртку и достаёт из кармана джинсов пульт, который управляет воротами. Байкер уверенно жмёт на кнопку, и через несколько секунд они полностью открываются. Оказавшись за пределами участка, Сан опирается спиной о забор и скрещивает руки на груди. Он внимательно смотрит на часы, отсчитывая время до семи. Уён всегда чересчур пунктуальный, особенно когда дело касается его же интересов, поэтому Сан уверен, что он точно приедет вовремя. Чутье не подводит, и вскоре действительно слышится рёв знакомого мотора. Сан бросает взгляд на дорогу и замечает вдали чёрный спортбайк. Проходит лишь несколько секунд, и мотоцикл останавливается прямо перед ним. Уён снимает шлем и забавно трясёт головой, поправляя волосы, после чего встаёт. – Почти секунда в секунду, – говорит Сан, демонстрируя байкеру часы на руке. – Я всегда такой, – кивает Уён и переводит вопросительный взгляд с мотоцикла на стоящего рядом парня. – Нет, ты вот серьёзно будешь заниматься моим байком? – Я на такие темы не шучу, – смеётся Сан, после чего отвечает вопросом на вопрос: – Что-то не так? – Ты выглядишь как человек, у которого и без тюнинга много важных дел, – поясняет Уён, пожимая плечами. Про себя он отмечает, что сейчас у них и диалог получше идёт, и атмосфера явно благоприятная. Та, для которой они созданы. – Погоны не делают меня слишком серьёзным человеком, – парирует Сан, хитро улыбается и подмигивает, после чего направляется в сторону гаража, жестом подзывая Уёна к себе. – И это всё ещё не тюнинг. Байкер ещё несколько секунд смотрит на Сана, после чего всё же следует за ним вместе с мотоциклом. У него в руке появляется прежний пульт, которым он закрывает ворота, попутно подходя к гаражу. Уён сразу замечает внушительный размер пристройки и боится представить, что же там внутри. Сан пока просто наблюдает за этим, позволяя лишний раз осмотреть всё снаружи. – Считай, что сейчас я покажу тебе одно из самых дорогих для меня мест – гараж с моей коллекцией байков. Здесь не было никого, кроме некоторых мемберов «СМН», – тихо говорит он, открывая помещение. Когда ворота поднимаются достаточно высоко, Сан, пригнувшись, заходит внутрь и включает свет, ударяя по всем выключателям сразу. Многочисленные харлеи, выставленные в несколько рядов, переливаются в свете ламп, и байкер бросает на них довольный взгляд. Пока ворота не успели открыться до конца, Сан включает музыку, и через несколько секунд из стоящих в гараже колонок раздаются знакомые гитарные риффы. Уён смотрит на это всё буквально с открытым ртом, словно завороженный. Его глаза разбегаются, не зная, за какой байк ухватиться. Параллельно внимание привлекают рисунки и плакаты на стенах, стеллажи с инструментами и сам Сан, опирающийся о стол возле входа. Он смотрит с самой искренней улыбкой и качает головой в такт играющей на фоне песне, что будто согревает Уёна изнутри. – Это ментам нынче столько платят? – спрашивает он, продолжая разглядывать гараж. – Это президент однопроцентного клуба умело кладёт себе в карман часть от общего бюджета, – Сан оборачивается к ближайшему стеллажу и переставляет какие-то предметы оттуда на стол, после чего возвращается к байкеру. – Тащи сюда своего ребёнка, будем с ним разбираться. Уён мгновенно реагирует на эти слова и подкатывает мотоцикл, после чего ворота гаража тихо закрываются. Сан сразу начинает заинтересованно рассматривать байк, отчего Уён напрягается, будто в ожидании чего-то. Проходит несколько минут, когда однопроцентник довольно кивает и вновь обращает внимание на Уёна. – Я не хотел этого признавать, но вещь действительно стоящая, – неожиданно говорит он. – А как же твои харлеи? – с хитрой улыбкой спрашивает Уён, опираясь о любимый байк. – Я не сказал, что он лучше, – вновь подмигивает Сан и тянется к предметам на столе. – Кстати, а как ты собрался это делать? – продолжает сыпать вопросами Уён, тыча пальцем в мотоцикл. – Хонджун обычно сливает содержимое, снимает бак, тратит на это кучу времени… – Если он делал надпись аэрографом, – Сан открывает небольшую коробку и достаёт оттуда кисть, – это не значит, что я поступлю так же. Уён снова замолкает и переводит взгляд на байкера. То, как Сан смотрит на кисть и мило морщится, вызывает глупую улыбку на его лице. Но легче от этого не становится, ведь с подобными техниками разрисовки байков он не знаком. – Вообще, это кисти для линовки, это когда мотоциклы декорируют ровными линиями разной толщины и цвета, – объясняет Сан, по-прежнему глядя на предмет в руках. – Но никто не мешает мне воспользоваться ими, чтобы нарисовать буквы. – Подожди, – останавливает его Уён, – если ты говорил, что занимаешься не только тюнингом, значит ты хочешь сказать… – Кастомайзинг, – продолжает вместо него Сан. – И ты правда всё это умеешь? – Уён всё ещё не верит в происходящее и переводит шокированный взгляд то на байкера, то на кучу мотоциклов. – Ты можешь собрать байк? Сан поворачивается и радостно смеётся, потому что растерявшийся Уён выглядит слишком забавно. Он делает пару шагов и встаёт рядом, касаясь своим плечом чужого. Только в этот момент Уён будто оживает и поворачивает голову в сторону Сана, но остаётся на месте и не отходит. – Видишь те три мотоцикла в последнем ряду? – спрашивает байкер, указывая рукой в дальний конец гаража, но ответа не дожидается. – Сам собирал. Сан вновь с улыбкой смотрит на Уёна, потому что глаза у него стали минимум вдвое больше. Он разглядывает каждый байк поочередно и не верит своим ушам, потому что эти мотоциклы выглядят слишком прекрасно, чтобы быть сделанными одним человеком. Внимание невольно приковывается к последнему байку, на который наброшен кусок серой ткани, но он решает об этом не спрашивать. – Можешь пойти посмотреть. Уён думает ровно секунду, после чего срывается с места. Он с довольным лицом бежит мелкими шажками к цели, огибая выставленные в ряды харлеи. Оказавшись у кастомных байков, Уён довольно визжит и хлопает, выкрикивая, что-то о том, что они слишком классные. Сейчас он похож на маленького ребёнка, которому родители подарили игрушку, о которой он долго мечтал. Сан слабо осознаёт всё это, потому что он давно хотел стать причиной хотя бы минимального счастья для Уёна, и это так неожиданно стало реальностью. От радостного голоса байкера на душе становится тепло, и Сан решает сделать то, чего не планировал. Пока Уён рассматривает два мотоцикла, он медленно подходит к закрытому третьему. – У нас в клубе ежегодно проходит конкурс кастомов, и все эти байки брали первые места, – начинает Сан, проводя рукой по серой ткани. – Этот байк будет участником нового конкурса, и его ещё не видел никто. Пока он говорит, Уён молча подходит ближе и останавливается за спиной, глядя на мотоцикл из-за плеча парня. На несколько секунд помещение заполняет давящая тишина, что слегка напрягает Уёна. В какой-то момент ему хочется отвернуться и уйти, потому что начинает казаться, что на сказанном Сан решил остановиться. Но как только Уён делает шаг назад, байкер резко сдёргивает ткань и отбрасывает в сторону. Детали чёрно-синего байка переливаются под освещением ярких ламп, и у Уёна невольно загораются глаза. Оценив своё творение, Сан оборачивается. Они смотрят друг на друга какое-то время и оба молчат. Для Уёна Сан из простого байкера и полицейского превратился в волшебника, который творит настоящее чудо. Это именно то, чего ему хотелось где-то глубоко в душе, но чего он не признавал. Теперь он знает об однопроцентнике немного больше. – Твоя улыбка стоила этого, – рушит тишину Сан. Он отходит от Уёна и направляется к столу, чтобы наконец приступить к работе над мотоциклом, а оставшийся один парень стоит на месте несколько секунд, прокручивая в голове услышанную фразу. Обдумать всё это почему-то не выходит, поэтому он всё же следует примеру Сана и тоже идёт обратно. Вскоре Уён останавливается рядом и наблюдает, как байкер открывает баночку с какой-то жидкостью, которой потом протирает бензобак, и наклоняется к байку. – А почему ты решил стать байкером? – почти шёпотом спрашивает Уён, присаживаясь на стол. И действительно, когда атмосфера располагает, темы для диалога придумываются сами. – Я ждал этого вопроса, – Сан падает на пол и поднимает взгляд на парня, поправляя косуху. – Тебе правда интересно? – Конечно, – без раздумий отвечает Уён, фокусируя взгляд на нём. – Мы с Сонхва дружим уже лет двадцать, – начинает небольшой рассказ Сан, бегая глазами по гаражу. – Мы всю жизнь вместе, и нас с детства тянуло к мотоциклам. Однажды мы пообещали друг другу, что обязательно купим харлеи и станем байкерами. Но минули годы, и наши жизни пошли под откос, если это можно так назвать. Сан резко замолкает и опускает голову, при этом тихо хмыкая. А Уён, слушая всё это, ощущает схожесть с собой, ведь когда-то он и его друзья тоже обещали друг другу купить мотоциклы в будущем, с той лишь разницей, что у них всё прошло гладко. Сердце байкера пропускает удар, и что-то тянет его ближе к Сану. Тут же Уён спрыгивает со стола и садится на пол рядом с ним, после чего ловит на себе удивленный взгляд. – Точнее под откос пошла жизнь Сонхва, а я не мог бросить его, поэтому пустил свою жизнь следом, – продолжает говорить Сан. – Мы купили свои первые харлеи, после чего в руки Сонхва попал номер секретаря «СМН», который сейчас, к слову, всё ещё остаётся на должности. Нам удалось оказаться в клубе, причём проспектами мы были совсем недолго, и вскоре стали мемберами. Мне повезло намного больше, чем Сонхва, и приняли меня лучше. Но, тем не менее, в свете определённых событий через год Сонхва выбился в вице, чего не ожидал никто, а ещё через год я стал президентом. Всё это время Уён не отводит глаз от Сана, внимательно слушая. Он начинает видеть в байкере что-то, чего не замечал никогда до этого. Что-то простое, до боли искреннее и настоящее. Теперь Сан создаёт совершенно иное впечатление и не пугает от слова совсем. Возможно, Уён чувствует что-то новое сейчас, но ему как-то не до этого. Сан стягивает со стола банку с краской и кисти, чтобы взяться за дело. Проходит несколько секунд, и ворс окрашивается в белый цвет, а байкер, закусив губу, прожигает взглядом мотоцикл. Уён двигается ближе к Сану и внимательно разглядывает каждую деталь на нём. Только сейчас он умудряется оценить его косуху; всмотреться в эмблему клуба, на которой изображён одинокий череп, обвитый змеёй; приглядеться к потрёпанной нашивке с уже знакомым «president» и найти ответ на интересующий его вопрос. Уён не понимал, почему Сан решил рисовать на его байке в косухе, ведь её можно легко испачкать или ещё как-то повредить в процессе. Теперь же он замечает, что на чёрной коже встречаются пятна и разводы от краски. Судя по всему, Сан всегда рисует на байках в этой куртке, и в каждом пятне – своя история, свои воспоминания, свой необычный и неповторимый стиль. Уёна завораживает такой задумчивый Сан, аккуратно выводящий белые буквы на бензобаке. Он морщится время от времени, облизывает губы и оценивающе смотрит на то, что получается, после чего удовлетворённо кивает. Уён видит искусство в том, что делает байкер, а ещё он видит искусство в Сане. – А можно ещё вопрос? – спрашивает он, когда однопроцентник откладывает кисть, чтобы взять более тонкую и подправить некоторые детали. – Конечно, – утвердительно отвечает Сан и отвлекается от своего дела. – Когда мы только… познакомились… – неуверенно говорит Уён, делая небольшие паузы, – я и подумать не мог, что ты можешь оказаться в «СМН» из-за одного фактора – у тебя нет татуировки на руке. Насколько я знаю, эти три буквы набивают каждому, кто становится мембером, но у тебя их нет. – У этого тоже есть своя история, – почему-то смеётся Сан. – Когда нас принимали в мемберы, я уже учился, и все знали, что я стану ментом, но не то чтобы нам разрешены татуировки, поэтому для меня сделали исключение и замяли вопрос на время. А потом, когда я получил должность, Сонхва подкинул идею для решения этой проблемы таким образом, чтобы мне было легче скрывать татуировку. – Так она у тебя всё же есть? – удивляется Уён и совершенно необдуманно добавляет: – А покажешь? – Ты так уверен, что хочешь на неё посмотреть? – Конечно! – без задней мысли продолжает настаивать байкер. – Это же часть твоей истории, тем более она у тебя такая особенная. – Если что – ты сам попросил, – с ухмылкой на лице произносит Сан. Времени на раздумья он Уёну особо и не даёт, потому что тут же слегка поправляет косуху, после чего поднимает один из краёв майки. На левой стороне торса, под грудью, красуются три заглавные буквы – «SMN». Сейчас уже не известно, в который раз за сегодняшний вечер Уён тщетно пытается подобрать челюсть с пола, потому что в этот раз картина складывается ещё более поразительная. – Сонхва сказал, что, раз уж я президент, можно придать этой татуировке ещё большее значение, поэтому место получилось такое – под сердцем, – объясняет Сан, продолжая держать майку. – Это… – пытается что-то выдавить из себя Уён, но выходит у него плохо. Следуя очередному порыву, он наклоняется чуть ближе и продолжает всматриваться в надпись. – Она действительно должна была быть именно тут, тебе безумно идёт. – Рад, что ты оценил, – смущённо смеётся Сан, возвращая майку в прежнее положение. Краем глаза он замечает разочарование Уёна, но решает, что ему показалось. На этом приходит время возвращаться к главному. Сан вновь берёт в руку нужную кисть и продолжает творить, аккуратно выводя новые буквы, а Уён всё так же увлечённо наблюдает. Время не щадит, минуты бегут неумолимо, и вот Сан оставляет последнюю линию, после чего встаёт. Уён повторяет за ним, но тут же наклоняется, всматриваясь в надпись. Она выглядит намного лучше чем то, что было раньше, и не только потому, что шрифт более замысловатый, но и потому, что эти буквы – нечто большее, чем просто мазки белой краски. – Нравится? – неуверенно спрашивает Сан, почему-то боясь реакции байкера. – Очень, – Уён радостно улыбается и выпрямляется, поворачиваясь. – Могу я тебя ещё кое о чём попросить? – с улыбкой, но всё ещё робко произносит Сан. – Конечно, – сейчас Уён чувствует беспредельное счастье и энергично кивает. – Можно я оставлю свою подпись? – Сан опускает взгляд и потирает шею рукой в ожидании отрицательного ответа. – Можно. Он вновь не верит, но всё же не мешкая тянется за кистью. Проходит ещё пара минут, и на бензобаке, в самом низу, появляется небольшое «CS». Почему-то этим буквам Уён радуется ещё больше, чем собственному имени. Оба стоят плечом к плечу и смотрят на проделанную Саном работу с самыми довольными лицами. – Вышло действительно круто, спасибо, – парень проводит рукой по бензобаку мотоцикла. – Как я могу тебя отблагодарить? – Не стоит, – тут же отвечает Сан. – В том, что пришлось её переделывать, виноват я, если так подумать. – Оставь это в прошлом, – отметает аргумент Уён. – Вопрос всё ещё актуален. – В таком случае, – протягивает Сан, – вернись сюда ещё хотя бы раз. – Могу и не один, – отвечает Уён, поднимает голову и сталкивается с тёмными глазами напротив. – Ты главное позови. Сан лишь кивает в ответ и открывает ворота, выпуская Уёна наружу. Они выходят вместе и прощаются уже за пределами участка. Уён ловко набрасывает чёрный шлем на голову и заводит байк, а уже через несколько секунд Сан провожает взглядом спину со знакомой эмблемой, на которой солнце поднимается над горизонтом.