Королевская битва: игра богов

      Курогане Кадзуми, казалось, забрела сюда случайно. Ноги болели и ей совершенно некуда было идти. Она ожидала, что такое здание может быть небезопасным (возможно, в его стенах сидела половина класса), но девочка никак не ожидала увидеть тут сразу два тела.        Видимо, где-то прорвало трубу и вода затопила добрую часть этажа. Кровавая вода вытекала за пределы душевой. Воняло. Кадзуми пошла по кровавому следу, а затем наткнулась на зарезанную Ацуо и Момо с ужасной раной на шее.        Каждая минута на Профилактике, казалось, становилась все более смертоносной. Вокруг Кадзуми будто сжимались убийственная тиски. Она чувствовала себя вытравленной из горящего леса птицей.        Сердце бешено колотилось. Следующее объявление с выбывшими должно прозвучать в восемь вечера, а Кадзуми  почему-то казалось, что их всех осталось не больше двенадцати. Может, и того меньше. Как там Ами, Ицуки и Кэн?.. Девочка не считала их какими-то своими лучшими друзьями, но все равно переживала за их жизни. Жаль будет, если кто-то из них уже умер…        Возможно, Момо зарезала Ацуо. В руках старосты сжат изогнутый кинжал. Почему?.. Они ведь были подругами. Неужели не доверяли никому?.. Если лучшие друзья не доверяли друг другу на Профилактике, стоит ли Кадзуми верить хоть кому-то из класса?.. Девочке впервые за все это время стало по-настоящему страшно, она осознала всю опасность своего положения. Увидев одноклассниц, стало ясно, что такое Профилактика на самом деле. — Туки-тук.  Нет. Пожалуйста. Только не это. Только не он.  Кадзуми медленно оборачивается и видит серьезного Ватанабэ в дверном проеме. Странно, что на его лице нет маниакальной улыбки, а глаза не светятся больным блеском. Его спокойствие пугало еще больше.  — Давно ты тут?..  Кадзуми будто парализовало. Она до сих пор не определилась, что чувствовать к этому человеку: страх, или жалость?.. С одной стороны, бояться и вечно прятаться — гиблое дело, а с другой… Жалости он точно не заслуживает. Кадзуми хорошо помнила ту ситуацию с раковиной и по сей день не понимала, как ей хватило отваги для того, чтобы дать отпор.  — Наконец-то я нашел тебя.  — Лучше бы никогда не находил…  Мичи достает из-за пояса мясницкий нож и замахивается на Кадзуми, та успевает среагировать и вовремя увернуться. Теперь оставалось только бежать.        На этот раз ее в покое не оставят. Мичи — не Ямагота Эри, он не привык сдаваться и отступать так рано. К тому же Кадзуми все эти дни была максимально осторожна и старалась не сталкиваться с одноклассниками, а значит второго шанса поймать ее у Мичи просто может и не быть.        Кадзуми слышала за собой тяжелый топот, который становился с каждой секундой все ближе и ближе. Он нагнал ее в одной из палат и больно ударил в бок. Кадзуми отлетела в сторону, ударившись головой о кушетку. Больно… Нестерпимо больно…  «Надеюсь, когда я долбанула его больную голову о раковину, ему было так же больно…», — подумала Кадзуми.  Ватанабэ схватил ее за шею и поднял над полом, но душить пока не собирался.  — Че, кишка тонка придушить меня?.. — Прокряхттела Курогане.  Его глаза отражают всю его гнилую и жестокую натуру. В них нет блеска. В них нет тепла. Просто холодные стекляшки темного цвета, пожелтевший белок глаза и лопнувшие сосуды.  — Неужели ты не боишься?.. — Изменившись в лице, спросил Мичи. Он явно был в ярости и был готов прикончить одноклассницу в эту же секунду.  — А мне больше… Нечего бояться.     В ее жизни, как ни странно, был человек еще хуже.        Маму Кадзуми не помнила. Девочка не знала, жива она, или мертва, а может, просто ушла из семьи. Неудивительно.       Отец всегда был с ней жесток. Видимо, из-за ушедшей вникуда матери. Кадзуми не помнила хоть один день своего детства без побоев.  — Я хотел сына, чтобы передать ему все, что имею, а эта шваль родила мне какую-то девку!.. — Часто злился отец, избивая Кадзуми. Что он там хотел передать потомкам, девочка не знала. Маленький ветхий домик в один этаж с запущенным садом не интересовал даже риелторов. Особых способностей или семейного дела отец также не имел. Так, разносил почту, которая в их городке особой популярностью не пользовалась. И пил. Очень много пил.        Кадзуми, как только помнит себя, всегда держала на себе весь дом. Провались она под старый пол, упади в колодец в саду — отца не интересовало ничего, что связано с дочерью. Казалось, он обрадовался бы, если она умрет. Но тогда и он бы помер следом, потому что именно маленькая дочь обеспечивала его жизнь.        Кадзуми исполнилось десять и он стал бить ее сильнее, прикрываясь тем, что хотел сына. Сына не вышло, а значит, она должна доказать, что достойна жить. Биться, как мужчина. Естественно, у маленькой усталой девочки не могли получиться никакие приемы самообороны.  — Хватит реветь, достала! Вся в свою поганую мать!!!  Ей уже исполнилось двенадцать. Он в очередной раз избивал ее в гостиной, перейдя на удары ногами. Значит, хочет добить на сегодня и оставить лежать вот так, скрюченную и побитую.        Но тогда, в двенадцать, что-то стукнуло ей в голову, и это далеко был не родительский мощный кулак. Кадзуми, не помня себя от бешенства (которое неясно, откуда взялось), поднялась, взяла огромную фарфоровую вазу, что стояла в углу, и с невероятной силой ударила отца по голове. Ваза раскололась на тысячи маленьких осколков. Отец упал на пол, потеряв сознание.        Сначала Кадзуми испугалась и подумала, что убила его. Нет. Только вырубила на какое-то время. Она в тот момент даже немного обрадовалась.  — Ты ж хотел, чтобы я билась.  Отец пролежал так без сознания около пяти минут. Потом поднялся на ноги, придерживая рукой ушибленную голову, и покачивался. Увидев дочь, вздрогнул и отшатнулся.        С тех пор он больше никогда не бил ее и спал с закрытой дверью в свою спальню.        Но это не исключало психологического насилия.        Он продолжил морально давить, вспоминая мать в самые неподходящие моменты. Что мать «шлюха» и «променяла их на лучшую жизнь» Кадзуми знала лет с трех-четырех. Но у девочки не было никаких поводов верить этим рассказам. Мать она не помнила и не знала, да и к тому же, на ее месте, Кадзуми бы тоже сбежала куда подальше…        Чувствовать себя никем она тоже перестала. Тогда, ударив горе-родителя вазой, Кадзуми впервые почувствовала себя сильной, а не ничтожной и слабой. И ей просто хотелось жить.        Почему она должна заслуживать это право? Это она появилась на свет, а не кто-то другой. Не другая девочка или мальчик, а именно она. Почему она должна бороться за свою жизнь после рождения?        Она хочет жить. Ходить в школу, встречаться с друзьями (с ними всё было плохо), возможно, шить, вышивать, или заниматься боевыми искусствами. Ходить в кино, смотреть на закат, просто радоваться каждому дню, встречая рассвет. Не доказывая никому и ничего. Но все вышло иначе.        Поэтому Кадзуми взрастила в себе эту внешнюю и внутреннюю броню. С самого рождения она не знала другого способа жить, кроме как выживать.        И Ватанабэ Мичи, хоть и был в начале их знакомства самым страшным ее кошмаром, все же по сравнению с отцом казался не монстром, а просто какой-то жалкой пародией на него.  — Отпусти меня. — Процедила сквозь зубы Кадзуми.  Ватанабэ только сильнее сомкнул руки на шее одноклассницы. Девочка почувствовала, как силы понемногу покидают ее, поэтому, собрав последние силы в кулак, ударила коленом живот Мичи. Он согнулся и слегка ослабил хватку. В этот момент Кадзуми, укусив Ватанабэ за руку, смогла выбраться окончательно.        Бежать. Только бежать. Почему пустые коридоры выдают каждый ее шаг?! От этого чудовища никак не скрыться. Он все равно рано или поздно догонит. Если был выход запутать или затаиться — Кадзуми воспользовалась бы им. Но, увы, Ватанабэ был намного умнее своих дружков, которые откинулись в первую же ночь Профилактики.        Кадзуми все же решилась остановиться в одной из больничных палат. Села за тумбу у стены и затаила дыхание, приготовив нож. Она совсем забыло о нем. Оружие в руках придавало хоть какую-то уверенность. Хотя, в чем его польза, если Ватанабэ вооружен почти с головы до ног (Кадзуми запомнила штык и мясницкий нож)?..  — Туки-тук, милая. Выходи. Я все равно знаю, что ты рядом.  Его шаги были все ближе и ближе. Кровь пульсировала в висках и девочка чувствовала себя загнанной в тупик лисой, которая вот-вот угодит в капкан.        Шаги Мичи прошли мимо больничной палаты, и Кадзуми, притаившись, готовилась выскочить в коридор и убежать. Как только по звукам шагов стало ясно, что Ватанабэ далеко, Кадзуми переступила порог палаты и на носках ускользнула за угол, тут же врезавшись в какую-то не очень высокую фигуру.  — Смотрю, что я очень удачно сюда забрела. — Спокойно сказала Ямагота Эри, доставая из-за спины двуручный меч.       Да когда же они оставят ее в покое?! Стук меча по стене тут же привлек внимание Ватанабэ и его поспешные шаги раздались в коридоре. Он решил вернуться обратно. Кадзуми с двух сторон поджидали два капкана, и ни в один из них в здравом уме не захочется угодить.        Курогане выбежала навстречу Ватанабэ и попыталась обойти его, но у одноклассника был топор наготове. Любое неверное движение, и он окажется у тебя в голове. Эдакая большая опилка в волосах. Неприятно.        Кадзуми, вспомнив уроки физкультуры, нырнула под левую руку Мичи, а когда оказалась за его спиной, полоснула ножом по левой ноге одноклассника. Хоть Ватанабэ и был силен, ловкости ему надо было поучиться.  — ТВАРЬ!!! — Взревел Мичи, но не смог ничего сделать с раной, поскольку на него с мечом наперевес прыгнула Ямагота Эри, явно не желающая делить свою добычу с кем-то еще.        «Это мой шанс!..», — подумала Кадзуми, и, воспользовавшись тем, что одноклассники всерьез сцепились, бегом направилась к чёрному ходу, через который недавно вышла Кимура Мэй.        Оказавшись на улице, Кадзуми не могла позволить себе отдых. Никогда желание жить не было таким сильным. Она бежала и бежала, спотыкаясь несколько раз на пути, но не останавливалась. Кто знает, как долго Ямагота и Ватанабэ займут друг друга?        Отдышалась девочка только оказавшись на холме в клетках Г8 и Г9 (на том самом, где погибли Мимори Томоэ и Савада Фумиё, Кадзуми увидела их тела почти сразу).        Стоя на вершине и вдыхая вечерний, немного прохладный воздух, девочка посмотрела на юго-восток (где, как иронично, в данный момент у пруда расположились ее друзья). Как там Ами? Ицуки? Кэн? Восемь вечера еще не наступило, а следовательно и никакой информации по поводу этой троицы пока не поступило. Смогут ли они втроём выжить? Никто из них не выглядел как человек, который поддержал бы правила Профилактики. Ами и мухи не обидит, а мальчики слишком порядочны, чтобы марать свои руки в крови.        Момо и Ацуо в школе тоже вели себя мило.        Эта мысль как пуля поразила Курогане Кадзуми. Она уже примерно понимала, как критическая ситуация влияет на молодые умы. Чего только стоят эти двое, и, например, Сумэраги Сумико. Милая, вежливая и прилежная дочь профессора слишком быстро слетела с катушек. А Эри? Почему эта тихая девочка внезапно стала так сильно ненавидеть Кадзуми? Да, в школе говорили, что между ними есть какой-то конфликт, но никто из девочек это не подтверждал. Да и не было ничего такого. Просто Эри такая же чокнутая, как Ватанабэ и все остальные.        С этой мыслью Кадзуми развернулась и пошла на северо-восток, бросив идею найти Ами и остальных.        Никому нельзя доверять здесь.  Осталось 10 учеников.