от слова худо

Саша Питер словно Эверест покоряет, неспешными шажочками обходя величественные и серые улицы. хотя, для глаза художника-профессионала, это свинцовый, графитовый и гранитный, где-то даже грязной меди цвет, или же серо-буро-пошкарябый, там как посмотреть. а посмотреть было на что: начиная от Дворцовой и заканчивая переулками, что освещены лишь фонарём мигающим, но свет тёплый, оранжевый проливающий. Саша уже сейчас готов переезжать обратно в Санкт-Петербург, махнув платочком у носа отца. но его держат как минимум два человека, вселяющие надежду хоть на что-то, пусть даже почти фантастическое. они близкие настолько, что породнились почти. семья целая. и пока одноклассники-интеллектуалы выстраивали между ними чуть ли не треугольник или, не дай бог конечно, параллелограмм, они наслаждались, смеясь над столь неоригинальными доводами. комнатка светом от окна освещена, синтетическая кисть во рту покоится, пока глаз неточности анатомии выявляет. нос на месте, ухо, следовательно, тоже. на фотографии такого знакомого лица тень тёплыми затемнениями играет, а свет лучами по скулам скачет: и вот, синтетика уж по листу мазнуть готова, но уведомление, сверху появившееся, как будто обратно в мессенджер звало. быстрая разблокировка двух паролей, и перед Романовым снова улыбчивая мордочка в углу экрана. М. Московский ты там не умер ещё? тебя родька зарубил давай только честно?

А. Романов Сожалению, сударь, я вам взор продолжу мозолить. Мешать очам вашим лазурным.

культурно так, что знатные дамы восемнадцатого века в сторонке папиросу курят, юбки пышные проветривая. М. Московский вот же жук мелкий

А. Романов Ты только что сам себя зоофилом назвал.

М. Московский а ты признаёшь что жук? не навозник хоть? подожди я конечно не биолог но это ж не животное переговоры не удались, адекватность приняла ислам и всё такое. экран вновь гаснет, отражая девчачье лицо сзади Романова.       —опять рису…пишешь?–младшая ближе аккуратно подходит, пальчиками тонкими салфетку со стола цепляет, выбросить намеревается.       —как видишь. хотела чего-то, Соф?–имя сестры всё ещё трепетом отдаёт, волнением некоторым.       —ничего такого.–отмалчивается, как и отец всегда,–просто там курьер с цветами, тебя требует позвать. а так нет, всё как обычно, стабильно даже. тяжёлый вдох.       —Миша ёмоё…—кисточка аккуратно на бумажку-подстилку падает, оставляя на ней яркую полоску бежевого.

А. Романов *изображение* Ну и как я теперь тебе в глаза смотреть буду?

М. Московский можешь смотреть ниже я не против даже:)

А. Романов На нос?

М. Московский неее что ниже носа и лица вообще

А. Романов Допустим шея.

М. Московский да иди ты а букет то понравился?

А. Романов Да иди ты, а*. Да, понравился, спасибо.

      —ну что, Московский, твоей палочки-выручалочки за первой партой теперь нэма.–историчка, толком и урок не успевшая начать, уже толкует о пустующем столе напротив кафедры. блондин цокает, телефон на край стола укладывая.       —я ж даже шоколадку купить не успел, а он уже растворился…—театрально вздыхает, руку ко лбу прикладывая, на спинку стула даже для эпичности большей откидывается. Камалия, рядом сидящая, хихикает ехидно, зная больше, чем большая часть находящихся здесь.       —с кем же ты теперь на уроках по туалетам шастать будешь, бедняга?–Василиса Ярославовна явно не знала, что говорит, ибо Миша же не просто шатался там а… дверь скрипучая приоткрывается, скрежетом неприятным ушли режет. Миша в момент от губ сладостных отлетает, будто ничем таким «ой-ой»-плохим они и не занимались. Саша даже покраснеть заранее успел, придумывая очередную глупейшую отмазку, по типу «это не то, что вы подумали! мы тут курим, а он мне так сигарету передаёт, вы не понимаете». да благо это сквозняк оказался, но парочка седых волос на обоих головах тоже оказалась. Московский, всё же перестраховавшись, за рукав рубашки отглаженной Сашу прямо в кабинку тянет. страх спалиться перетекал в нездоровый азарт. спина пластиковой дверцы касается, чуть ли волосы на затылке не электризуются, как рука вытянутая в паре сантиметрах от лица опускается. глаза помутневшие,расфокусированые в душу глядят, читая желания запечатанные.       —ты это..–Романов договорить не успевает, жестко прерванный губ касанием. нежных и мягких. любимых, ставших родными.–всё-всё, подожди.–прислушивается, слух максимально навостряя. тихо так, что пение птиц за окном слышно.       —так что, про..–и даже хоть как-то руки вперёд выставить не успевает: тут же вместе с Романовым летит на кафель, потеряв опору в лице, уже открытой, дверцы.       —пацаны, вы чего?–Камалия, состроив очень серьёзное лицо, авось, я президент нефтяной компании, на корточки садится, подле макушки тёмной.       —мы это,того,–Московский оправдывается отчаянно (хотя, что он от Зилант скрывать смеет?), поднимаясь, и уже притягивает Саше руку.       —мы курили!–попытка немного подправить усугубила всё.       —скажу по секрету: видно. особенно то, что вы в женском туалете. куда больше делал короче. да и веселее в то время было.       —буду волком одиночкой.       —работа не волк. работа - это ворк. волк - это гулять.–Зилант, блеснув зубками, руку через плечи Московского перекидывает, придвигаясь ближе. Миша цокает лишь, глаза до красноты яблок закатывая.

***

букет в сероватой обёртке погружается в банку из-под рассола. Марта, смотря на сиё творение, вздыхает, на сына взгляд переводя. у того глаза пестрят и искрят, а пальцы, оглаживающие листики, нежны безумно.       —и от кого красота эта?–рукой подбородок подпирает, с любопытством на Сашу глядя. тот тушуется, краснеет даже, еле заметно. ладно, так кажется только ему.       —да так..–сейчас или: «это шоу «импровизация», с вами я, Паша Воля!», или: «не проеби контору за секунду».–это от подруги. –фатально.       —а давно ли дамы кавалерам цветы дарят? авось я «не в курсах»? тут можно только барабаны поставить, да занавес опустить. театр одного, не умеющего врать, актёра пал, как Византия в 53-м.       —я не настолько глупа, Сашуль. хорошо, не хочешь - не говори. дело твоё, лезть не буду. читать как: «ты всё равно мне это расскажешь, но тогда я сделаю вид, что правда удивлюсь»