Больно… Не больно.

У человека могут быть разные причины для ненависти мира. У людей могут быть разные проблемы, если они вам кажутся не такими серьёзными — не стоит их обесценивать.

Каждая проблема имеет смысл. Имеет последствия. Имеет начало, но не всегда конец.

У Джисона тоже было много проблем, из-за которых он стал замкнутым, не доверяет почти никому. Будет ложь, если сказать, что у него всё хорошо. Наглая ложь. Всё начинается из семьи. Постоянные ссоры родителей, впоследствии развод. Издёвки в школе, смеялись так, будто знают о его жизни больше самого Джисона. Предательство не только родителей, как считает Джисон, но и друзей и бывшего. Переезд в другую страну, но перед этим очередная ссора родителей. Мать не хотела, чтобы горячо ей любимый сын оставлял её одну. Отец победил в этой перепалке. Новый дом, новая семья, новая школа, но раны старые. В новой школе также были насмешки, так же издевались. Его одноклассникам не нравилось, что у Джисона неполноценная семья. А он задумался вопросом «Как это не полноценная? Папа, мама и сестра, как же так?» Мать не родная, естественно. Вот над этим и смеялись. Проходя мимо таких же школьников, в спину Джисона летели разные неприятные слова: приёмыш, глупый, странный, некрасивый. Всё прекратилось тогда, когда он поступил в университет. В первый же день об него споткнулся Хёнджин, история могла бы быть смешной, если бы не характер Джисона. Он вспылил, а Хвану было смешно. «Злая белка!» Именно так он и прозвал в своей голове Джисона. Хёнджин был первым, кто с ним заговорил. Хёнджин был первым, кто привел его в их компанию. Хёнджин всегда был первым и единственным. Но только не как парень, упаси Господи! Он хоть и красив, умён, но слишком хитёр. Не для Джисона. Когда Хёнджин привёл Джисона в их компанию, первый начал бунтовать Чанбин. Он не любит делить своих друзей с кем-то новым, привязывается быстро, а потом больно терять. Но он смирился, привык, привязался, теперь не хочется терять и Джисона. К своим двадцати годам, Джисон пережил много травмирующих событий, которые оставили большой след в его жизни. На сердце было много шрамов, которые было трудно залатать. Но, когда он привык к новым людям, к новому месту, к новой компании — он почувствовал счастье. Какой-то душевный покой. И этот покой решили нарушить двое братьев Ли. Как и в тот раз, первым всё начал Хёнджин. Он любит быть первым, любит урвать лакомый кусочек. Он всегда был таким, ему и правда нравится быть везде первым. Сейчас Хёнджина переполняло множество эмоций, он готов треснуть от этого, ведь перед ним сидит тот, в кого он влюблён. Вот так бывает, только увидишь человека, и всё, твоё сердце и разум больше не принадлежат тебе. Хёнджин рад этому, но его это немного пугает. Он уже давно никого не пускал в своё сердце, не было такого человека. Сейчас он появился, и Хвану просто страшно потерять это чувство. Потерять этого человека. Он уже битый час смотрит на Феликса, а тот и не подозревает, что неосознанно украл чьё-то сердце. — Хёнджин, ты чего? — А? — Ты уже час смотришь на меня. У меня что-то на лице, да? — Феликс дотронулся своими маленькими пальчиками до лица, Хёнджин вздохнул. — Ничего у тебя нет на лице, успокойся. — Он хотел взять его руки в свои, но им помешали. — Эй, красавица, иди разбирайся со своим другом. — На их небольшую кухню зашёл Минхо. Он выглядел не выспавшимся, будто и не ложился вовсе. — Что Джисон уже успел натворить с утра? — Он мне всю ночь спать не давал. Бубнил, ворочался, чуть ли не кричал. — Ладно. — Хёнджин вздохнул, и пошёл в комнату друга. Он понимает, из-за чего всё это происходит. Он уже много раз уговаривал Джисона на поход к врачу, чтобы тот разобрался со своими кошмарами, но всё было тщетно. Каждый раз, когда заходил разговор, Хан посылал друга на все четыре стороны. Джисон и сам понимает, что с этим спокойно не сможет жить, но он боится. Боится, снова окунаться туда, куда предпочёл вообще не лезть. Лучше мучаться от кошмаров, чем давать право мозгоправу копаться в твоей голове. — Отвали, Хван. — Как только Хёнджин показался на пороге их с Минхо комнаты, сказал Хан, и укутался в одеяло. Хёнджин покачал головой, закрыл дверь, и сел на край кровати друга. — Хёнджин, если ты опять начнёшь… — Не начну. Я устал говорить тебе об этом. — Тогда зачем ты пришёл? — Из-под одеяла показалась голова. — Обнимашки? — Хёнджин не ждал разрешения, он завалился сверху на друга. — Не ной, я не такой тяжелый. — Боже, да ты тяжелее Чонина будешь! — Кряхтя, он столкнул с себя друга, тот лёг рядом. — Ну что ты смотришь на меня? — Ты знал, что красивый? — Фу, Хван, не подкатывай. — Не переживай, ты не в моём вкусе. — Парни рассмеялись, и продолжили болтать ни о чём. Они часто так проводят время. Хотелось бы им, чтобы такого было меньше, ведь Хван приходит к Джисону постоянно после кошмаров друга. Им двоим это надоело, они устали от такого, но признаваться не хотят. Джисон не готов рассказывать свои переживания кому-то чужому, легче, когда кто-то близкий знает. Но разве кто-то интересовался, а нужно ли это его другу? Если бы Хёнджин знал, что будет происходить в их дружбе, познакомился бы он тогда? Скорее да, чем нет. Он готов вытаскивать Джисона из разного дерьма, он готов отдать всё, только бы его друг забыл обо всём, только бы тому не снилось прошлое. Хёнджин не был связан с тем, что происходило у Джисона, но он видел всё со стороны, он не лез. Держит дистанцию. Их дружбе позавидует любой. Никто из них ещё не видел такой крепкой связи, словно между ними красная нить, которую никто не хочет обрывать. Общие секреты, общие темы, общие дела, всё общее. Была бы их воля, они бы и комнату делили общую. Мало у кого есть такие дружеские отношения. Но даже в такой дружбе, кто-то один готов отдать больше, чем другой. Кто-то один, готов пожертвовать всем, лишь бы не потерять это. Кто-то один, готов бороться за их дружбу до самого конца. Кто-то один, готов потерять всё, но остаться с этим человеком. Но что будет, когда они потеряют друг друга? Одному, тому кто отдавал всего себя, будет больнее. Второму тоже, но так ли это на самом деле? — Слушай, мы уже час здесь лежим, у нас ведь скоро пара. — Когда закончились темы для разговора, они молчали, не заметили, как время пролетело. В такой дружбе даже тишина оказывается приятной. Начинаешь ценить то, что у тебя есть. — Нужно собираться. — Так хорошо было, ты издеваешься, хён? — Эй, я старше тебя на год, хватит меня называть хёном. — Да ладно тебе, это обычные манеры. — Джисон спустил ноги на холодный пол, поморщился, но вышел из комнаты. — Ты бы делал точно так же. — У меня нет манер, забыл? — Точно, как же я мог о таком забыть? — Хёнджин шёл позади друга, вдруг захочет убежать обратно в комнату. — Прекрати за мной идти, я не вернусь обратно в кровать. — Да ну? Ты забыл, что позавчера ты именно так и сделал? — Пошёл ты. — Хёнджин ударил Джисона по пятой точки, и убежал. День был пасмурным, обещали дожди. Джисон любит такую погоду, ведь можно надеть любимое худи, и не париться о том, что тебе будет жарко, или на тебя посмотрят с осуждением. Хёнджину плевать на любую погоду, только вот зиму не переносит. У него будто аллергия на это время года, постоянно болеет. Он даже не возмущается, когда на улице слишком холодно, просто снег, которого бывает мало, вызывает неприятные воспоминания. У каждого из них есть неприятные воспоминания. Каким-то образом их свела жизнь, и теперь они могут спокойно делиться своими переживаниями. Кроме Джисона. Он единственный, кто мало чего о себе рассказывает. Мало кто знает, почему у Джисона кошмары, почему он стал таким. Захочет, расскажет. А он и не хочет, ему хватает того, что Хван знает. Но ведь этого недостаточно. Вдруг найдётся человек, который сможет вытащить из Джисона секреты? Старшие давно ушли, не стали ждать Джисона с Хёнджином. Они ведь могут так долго лежать. Все уже смирились с этим. Когда они зашли в главное здание, у них оставалось ещё немного времени, они могли бы чем-нибудь заняться, но решили сразу идти в аудиторию. Всё равно остальные уже там. — Ого, сегодня видимо снег выпадет. — Чего? — Отрываясь от телефона, спросил Чанбин. — Бин, да ты посмотри, эти двое решили придти пораньше. — Это что-то новенькое. Минхо, сидевший на том же месте, что и вчера, не понимал о чём идёт речь. А хотелось ли понимать? Джисон шёл рядом с Хёнджином и о чём-то активно говорил. Хан словно светился, Минхо немного залип на такого Джисона. Он надеется, что сможет увидеть ещё раз такого активного Джисона. А может это просто у Хёнджина имеются привилегии? — Да у вас сейчас глаза из орбит вылетят. — Хёнджин прошёл на своё место, Джисон сел рядом с Минхо. — Хан, ты, блять, серьёзно? — Чанбину явно не нравилось новое знакомство их друзей. — Чего? — Ты променял нас на него. — Он с осуждением кивнул на Минхо, который не понимал, что несёт этот человек. Впрочем, как и все остальные. — Бин, ты чего? — Вас не напрягает, что наш забитый Джисон завёл новое общение? — Успокойся уже, тебя это ведь не касается. — Я просто переживаю. — Пробубнил Чанбин, и снова уставился на экран телефона. Что это такое было, никто так и не понял. А Чанбин и правда просто переживает. Он ведь видел, в каком состоянии был его друг этим летом, он просто не хочет, чтобы он снова таким был. Не хочет видеть боль в чужих глазах. — Бин, всё будет нормально, я контролирую ситуацию. — Джисон повернулся к другу, сжал его руку, и улыбнулся уголком губ. Хан словно понимал, о чём именно переживает Чанбин. Никто не был уверен, что Джисон контролирует ситуацию. Он всегда так говорит, в тот раз также говорил, однако всё пошло по одному месту. Только Сынмин и Хёнджин видели его в том состоянии, в котором он был в середине лета. Это было только начало. Потом начались кошмары, затем изменения в характере и поведение. Глупо было так поступать, но тогда Джисон думал по-другому. Он уверен, что второй раз не наступит на одни и те же грабли. Но уверенность испаряется с каждым днём всё больше. — Что это было? — Не обращай внимания. — Да? Может приложишь методичку о том, как не обращать внимания на осуждение моего существование в одном помещении с тобой? — Минхо издевался, а может и нет. Джисон не хотел этого понимать, ему нравился вот такой Минхо. Просто, как человек нравился, это так, к слову. — Прости, но такого не могу тебе дать. — Отлично. — Просто забей, они переживают за меня. — Ты что, принцесса в заточении? — Он сам не понял, что попал прямо в яблочко. — Завались уже, раздражает твоё жужжание. — Джисон берёт свои слова назад. Ему не нравится такой Минхо, слишком раздражает. У него ещё голова не болит, что бы было, если бы болела? Он бы наверно пристрелил Минхо прямо здесь, и плевать, что он не умеет пользоваться оружием, плевать, что у него его нет, просто придумал бы что-нибудь. — Я ведь просто общаюсь с тобой, это ты какой-то нервный. — Просто ты бесишь. — Так ты меня тоже, но я ведь молчу. — Они сверлили друг друга прожигающим взглядом. То и смотри, сейчас взорвётся воздух вокруг них. — Прекратите, вам самим не надоело? — В этот раз Феликс решил вклинится. — Не лезь. — В один голос сказали Джисон и Минхо. Феликс только ухмыльнулся. Его брат не глупый, но иногда бывает таким несносным. Он понимает Джисона, но только в малой части. Ведь Минхо с братом другой, он более сдержанный. Но с Джисоном он другой, его будто подменили. Он рад, что эмоции брата вышли наружу, хоть не похож на ходячую глыбу льда. — Я сейчас возьму скотч и заклею вам рты. — Угрожающе сказал Чонин. Выглядел комично, поэтому все рассмеялись. Даже Минхо, которому так не свойственно смеяться из-за такой глупости. Никто этой улыбки не заметил, Минхо пытался спрятать её, но Джисон заметил и завис. Он ещё ни разу не видел такой искренней улыбки Минхо. Хотелось бы ему, видеть эту улыбку постоянно. Хотелось, чтобы Минхо смеялся с его шуток. Одни хотелки. Можно сказать, что всем нравилось слушать их перепалки, но они уже надоели. Только второй день, а уже достали абсолютно всех. Их это не волнует, если нужно будет, они даже устроят драку. Но им это не нужно, между ними и так происходит молчаливый бой. Только из-за чего — не понятно. Они словно пытаются поделить территорию. — Фел, твой брат всегда таким был? — Чуть тише спросил Хёнджин, а то ещё и на него направят гнев. — Не-а, он обычно сдержанный. Ходячая глыба льда, так его прозвали во всех прошлых универах. — Я всё слышу. — Займитесь делом. — Отвернув Минхо и Джисона от их стола, сказал Хёнджин, и вернул всё своё внимание к веснушчатому лицу. Такой красивый, такой добрый. Хёнджин стал его боготворить. Так было со всеми его партнёрами. Он всегда их боготворит, а потом наступает разочарование. Слетают розовые очки, и он видит все их недостатки. Нездоровая привязанность. Он знает, что так нельзя, но ничего не может с собой поделать. Он всегда всех превозносит на пьедестал. Ему бы тоже походить к мозгоправу, но пока этого не сделал Джисон, он тоже не будет ходить. — Знаешь, твой брат отлично подошёл бы на роль киллера. — Возможно. — Они тихо посмеялись. Где пропадает профессор никого не волнует. Всем только в радость, что того нет — могут спокойно поговорить. Но к их разочарованию тот пришёл, и начал вести лекцию. В аудитории сразу стало тихо, мозги стали отдыхать. Шум всегда давит на мозг. Когда лекция закончилась, компания друзей, буквально, вывалилась из аудитории. Устали сидеть. Слабаки. Перерыв был большим, поэтому они решили выйти на спортивную площадку, что находится в задней части университета. Их не смущала плохая погода, так даже лучше, меньше людей. Все расселись подальше друг от друга, кроме Минхо и Джисона. Странные. Знакомы два дня, а уже не могут отлипнуть друг от друга. — Надеюсь сегодня обойдёмся без твоих выкрутасов. — Начал не я. — Ты был зачинщиком. — Наглая ложь. — Они сидели на траве подальше ото всех. Они не договаривались, сразу пошли на поле. Один мозг на двоих. Хотели бы они ещё что-нибудь сказать, но не хотят портить такой момент. Резко наступила тишина. Кто бы мог подумать, что с незнакомцем будет приятно молчать. Обычно такое происходит с теми, кого ты знаешь уже долгое время. Это была тонкая грань, ведь в один момент они могут всё испортить, сказать что-то, что может затронуть больную тему. Они это прекрасно понимают. На трибунах сидят остальные парни, на этих двоих никто не обращает внимания, кроме Чанбина. Он слишком сильно показывает свою неприязнь к новому человеку в обществе Джисона. Он сам не понимает почему так получилось, но что-то ему подсказывает, что конец их ждёт нехороший. Он переживает, что его друг может снова почувствовать боль и предательство. А ему этого не хочется. Может Со просто ошибается? Чанбин не знает, что случилось тогда с Джисоном, но он уверен, что его предали. Ведь, проходя мимо комнаты Джисона, он мельком слышал разговор Хана и Хёнджина. Они тогда постоянно о чём-то говорили. Хёнджин лишь приносил еду в комнату другу. Никому ничего не объяснял. А Чанбину хотелось помочь, может тогда бы Джисону стало чуточку легче. Но потом он увидел, что ему легче, он выдохнул, но тяжёлый груз с плеч не пропал. Он думает, что в ответе за него, но это не так. Джисон сам в ответе за свои действия, слова. Никто не имеет права менять его мнение. Если Джисону захочется общаться с кем-то, он будет это делать. Даже если в конце всё будет плохо. — Би-и-ин, прекрати на них смотреть. — Голова Сынмина лежала на коленях Чанбина, он требовал внимания друга, а тому было всё равно. — Отвали, Мин. — Он потом пожалеет об этом, обязательно, пожалеет. Но сейчас его слишком сильно волнует Джисон. Чан, сидевший впереди был обескуражен такими словами друга. Он посмотрел на Сынмина, тот уже сидел через два кресла от Чанбина. — Бин, ты такой дебил. — А? Чего? — Он оторвался от разглядывания Джисона и Минхо, и растерянно посмотрел на Чана, а потом вокруг себя. — Ты ведёшь себя как ревнивая баба. — Ты что за бред несёшь? — Ты бы видел себя со стороны. — Чанбин был всё ещё растерян, он не понимал почему его друг на него наехал, и куда делся Сынмин. — Постоянно следишь за Джисоном, возмущаешься из-за его общения с Минхо. — Я же сказал, что переживаю. И куда делся Мин? — Не нужно за него переживать, он ведь уже взрослый. Это жизнь Джисона, и только ему учиться на своих ошибках, ты не имеешь права пытаться отгородить его от этого. — Да-да, я понял, куда Сынмин ушёл? — Мне-то откуда знать. И обрати уже на него внимание. — Слушай, Чан, не лезь. — Чанбин собрал вещи и ушёл на поиски Сынмина. — Дурак. — Чан не хочет понимать отношения Чанбина и Сынмина, они с самого начала были странными и непонятными. Его больше волнует Чонин, который последнее время где-то пропадает. Он волнуется, что тот может влипнуть в неприятности. Не хочется лезть к нему, но выбора тот не оставляет.

°°°

По началу у всех всё хорошо, только потом накрывают проблемы. Сначала ты ничего не замечаешь, делаешь вид, что всё хорошо, но на деле это наглая ложь. На деле у тебя в душе происходит ураган из эмоций и переживаний, но этого мало кто хочет понимать. Молодое поколение часто встречается с осуждением, когда они начинают говорить о своих проблемах. Старшим плевать на твои проблемы, они думают, что ты должен быть умным, добрым, покладистым, и у тебя не может быть никаких проблем. Ты придумываешь сказки. Джисону до сих пор никто не верит, вот он и скрывает всё. Даже Хёнджину он долгое время ничего не рассказывал, боялся, что его могут осудить. Никто не имеет права осуждать человека из-за проблем. Парни каждый вечер собираются в гостиной, они мало разговаривают, по большей части сидят просто в тишине. За день устают. Но сегодня Хёнджин был слишком болтлив. Все старались его не слушать, но он говорил громко, словно специально. — Хёнджин, помолчи хотя бы десять минут. — Не хочу. — Что с тобой сегодня? — Ничего, просто настроение хорошее. — Хёнджин пожал плечами. — Язык отвалится, если будешь много болтать. — Хён, прекрати говорить глупости. — А ты помалкивай. — Минхо указал на брата пальцем, младший скорчил лицо. — Хёнджин, — Джисон сидел рядом с другом, он умел абстрагироваться от внешних раздражителей, вот и сейчас, он совершенно не слушал друга, а может следовало бы. — Что-то случилось? — Нет, почему сразу что-то случилось? — Ты всегда начинаешь болтать, когда у тебя что-то происходит. — У меня всё нормально, чего пристали? — Хёнджин встал и ушёл к себе в комнату. Никто не ожидал такого, конечно, все ведь привыкли к весёлому Хёнджину, но все забывают, что за весельем может прятаться боль. Джисон второй раз видит в таком состояние своего друга, и он всё ещё не знает как ему помочь. Быть рядом? Так он отталкивает. — Я поговорю с ним. — Феликс сжал острое плечо Джисона. — Спасибо. Феликс ушёл за новоиспеченным другом, он слышал возмущения брата, но не стал обращать на них внимание. Он коротко постучался в дверь, хотя зачем, сам не понял. Не услышав ответа, он открыл её, и тихо шагнул внутрь. Здесь работала лишь одна прикроватная лампа, и просачивался лунный свет, было достаточно темно и холодно. Феликс увидел Хёнджина сидевшего на полу около своей кровати. Ли младший сел рядом, легонько задев своим плечом плечо Хёнджина. Тот никак на это не отреагировал, он был где-то не здесь. Феликс ждал, когда Хёнджин первый начнёт разговор, но похоже он не собирается этого делать. — Ты говорил о правилах, которые вам рассказали в художке. — Ага. — Расскажешь? — Не пытайся вывести меня на душевный разговор, — Хёнджин сразу понял, что к чему. — но о правилах расскажу. Хван не привык получать поддержки у кого-то другого, он не любит нагружать кого-то своими проблемами, как и все остальные. С самого детства ему говорили не показывать своих эмоций, хочешь плакать? Держись. Хочешь смеяться? Смейся тише, да так, чтобы тебя никто не слышал. Подавление эмоций. Вот и теперь, ему тяжело показывать свои искренние эмоции при других. Он старается жить по-другому, но выходит плохо, на каникулах возвращается домой, и начинается всё по-новой. К сожалению, родители сильно на нас давят. «У тебя не получится, ты не сможешь туда поступить. Тупой. Ты ничтожество, о какой учёбе за границей может идти речь? Актёр? С ума сошёл? Бездарность!» И так происходит постоянно, родители каждый день говорят эти слова своим детям, а некоторые и не понимают, что таким образом причиняют боль ребёнку. Вырастая, этот ребёнок спасибо родителям не скажет. У Хёнджина может и могло бы быть всё чуть лучше, но как-то не фартануло. Родители вроде бы и хорошие, но бывает в них что-то проскакивает, и они срываются на сыне. Он постарался побыстрее заработать денег и съехать от них, не очень-то и получилось, но учёба его выручила, она спасла его из этой пропасти. Теперь он живёт от них подальше, но воспоминания остались. Он поклялся, что когда у него будет свой ребёнок, он даст ему всю любовь, заботу и поддержку. Так наверно все говорят, когда у них с родителями беда? Возможно, это никак не проверить. — Ребят, вы будете есть? — В комнату к Хёнджину и Феликсу заглянул Чонин. — Думаю да. — Тогда пойдёмте. Феликс с Хёнджином за разговором не заметили, как пролетело время. На дворе стояла уже поздняя ночь, а они только сейчас собрались поесть. Не у всех у них хватает сил, после длинного учебного дня готовить еду. Сегодня была очередь Сынмина готовить, но он был полный ноль в готовке, поэтому ему помогал Минхо, без косых взглядов Джисона не обошлось. — Мне кажется, Джисон готов убить меня. — Раскладывая еду по тарелками, произнёс Сынмин. — Не переживай, если белка станет агрессивной, я тебя буду защищать. — С серьёзным лицом сказал Минхо, Сынмин рассмеялся, чем привлёк внимание остальных. — Минхо пошутил? — А нам шутку сказать? — Реально. — Обойдётесь. — Поставив остальную часть тарелок на стол, сказал Минхо, и все сели. Джисон продолжал сверлить взглядом Сынмина и Минхо, ведь те сели рядом и что-то бурно обсуждали, с Джисоном Ли-старший не такой активный. Джисона это, естественно, задело. Он никогда не напрягался, что с ним не тянутся общаться, ему это и не нужно было. Но когда пришли эти Ли, то он поменял своё мнение. Было в них что-то, из-за чего хотелось с ними общаться, хотелось им довериться, хотелось рассказать всё. Джисона это начинало немного пугать, он никогда такого не чувствовал к незнакомым людям. — Ты чего не ешь? — Пнув друга в бок, с набитым ртом спросил Хван. — Не голоден. — Сказал Джисон, и с характерным скрипом отодвинул стул. — Я пойду к себе, мне ещё нужно презентацию закончить. Он хотел привлечь внимание, но у него не вышло. Он так жаждет хоть немного чужого внимания, и не важно какое оно, лишь бы обратили на него внимание, лишь бы с ним также разговаривали. Но у него был только Хёнджин, который мог ему всё это дать, от этого понимания становилось ещё хуже. Он чувствовал себя никому ненужным. Одинокий даже в компании друзей. Вся его жизнь такая, он хочет получить внимание от того, кто понравился ему, но не получает, тогда он начинает разочаровываться. А это несёт за собой многие последствия. Джисону нравится компания Хёнджину, вы не подумайте, он его ценит, но всё же, хочется чего-то большего. Когда он увидел Минхо, он, почему-то, сразу понял, что это тот самый человек, который даст ему всё. Но он не может постоянно уделять ему внимание, пора бы Джисону с этим смириться, и принять. А так ли он этого хочет?

°°°

Джисон до поздней ночи был один, никто не пришёл, и не спросил как он. Правильно, а зачем? Подумал он. Никому нет дела до его психов, все просто смирились, подумали, что сейчас он побесится и успокоится. Но он не успокоился, а только ещё больше распсиховался. Он слышал смех и громкие голоса, которые доносились из-за закрытой двери, сердце неприятно сжималось из-за этого. Он тоже хотел бы быть там, с друзьями, смеяться и говорить на разные темы, но он выбрал по-своему. Как и всегда. Он всегда будет выбирать так, как ему угодно, даже если после этого будет больно. Пока он копался в своих мыслях, не заметил, что в комнату ввалился пьяный Минхо. Даже тогда, когда тот упал на свою кровать, и кинул в него дурацкую игрушку, с которой он обнимается каждую ночь. Минхо подумал, что может Джисон просто в наушниках, но он же попал по нему игрушкой, значит тот должен был как-то среагировать, но реакции не было. Он встал с кровати, и забрался на чужую. — Ну и? — Что? — Долго будешь молчать? — Мне нечего тебе сказать. — Да ладно, я ведь видел, как ты смотрел на меня пока я помогал Сынмину. Ты ведь ушёл из-за меня. — Минхо увидел ниточку на штанах Джисона, и принялся её крутить на пальце. Джисону это не очень понравилось, штаны ведь любимые. — Ты ревнуешь? — Мы с тобой никто друг другу. — Джисон внимательно следил за действиями Минхо. — Нет особых причин для ревности. — Но ты хотел, чтобы я был с тобой. Я прав? — Отвали, и уйди с моей кровати. — Он попытался спихнуть на пол пьяное тело, но ничего не получалось, Минхо был тяжёлым. — Не хочу, мне тут нравится. — Тогда я уйду к Хёнджину. — Ещё чего. — Он схватил Джисона за талию и повалил на спину, сам прижался к джисонову плечу. — Давай так поспим. — Но, Минхо… — А Минхо уже спал, ему было всё равно на то, что Джисону такое не понравится. У Хана не было выбора, его ведь придавила пьяная тушка. Он лёг поудобнее и уснул. В соседней комнате стояла мёртвая тишина. Чанбин злился так же, как и Джисон. У этих двоих было что-то общее, они оба не понимали почему ревнуют тех, о ком ничего не знают. Всё понятно с Минхо и Джисоном, они и правда не знают друг друга, чего нельзя сказать о Сынмине и Чанбине. Они ведь давно знают друг друга, можно сказать, что каждый шрамик на чужом теле изучили. Нет, они не пара, просто часто появляются полуголыми, вот взгляд и падает, не специально. Отрицание. Им, естественно, плевать на мнение окружающих, они живут так, как нравится им. Скрытные. О жизнях этих двоих практически ничего не известно друзьям, всё что они знают, что эти двое дружат давно, остальное скрыто от чужих глаз. Никто не знает, что они спят на одной кровати, потому что Чанбину страшно засыпать одному в темноте, а Сынмин и не против. Никто не знает, что они часто засиживаются допоздна, лишь бы побыть наедине друг с другом подольше. Для всех остальных они просто друзья, которые неразлучны. Они бы и с радостью рассказали о себе, но боятся, вот только чего, сами не знают. Но они знают одно — они боятся предательства, одиночества. Поэтому они постоянно вместе, так они уверены, что их никто не предал, а даже если и поступили так ужасно по отношению к ним, то они вместе. Всегда рядом, несмотря ни на что. Попугаи-неразлучники. Они отдадут всё за другого, только бы ничего не случилось, только бы один из них был счастлив, и не важно, что второму может быть больно. Чанбин до глубины души ранимый человек, и все это знают, особенно это знает Сынмин. Он не нарочно его задел, он не хотел, да он даже этого не осознавал. Он и подумать не мог, что близким контактом с другим человеком, может причинить боль своему другу. Вот и сейчас он не понимает, почему тот злился, где же он так оплошал? — Бин, прекрати круги наворачивать, и так голова кружится. — Сынмину надоело мельтешение перед его глазами, он понимал, что Со таким образом привлекает к себе внимание. — Может уже скажешь, из-за чего ты злишься? — Я не злюсь. — Чанбин остановился, но на друга не смотрел, он старался привести своё бешеное сердце в нормальный ритм. — Тогда почему ты ходишь туда-сюда? Меня это раздражает. — Тебе-то какая разница? — Я вообще-то переживаю. — Ким понял, что именно он оплошал, но Чанбин не говорит. Ведёт себя как девушка во время менструации. — Я что-то сделал не так? — А ты это понял только сейчас? — А должен был сразу понять? — Вопросом на вопрос. — Какой же ты глупый, Сынмин. — Чанбин снял футболку, и лёг на свою кровать. Желание спрятаться в объятиях соседа только выросло. — Ты будешь спать там? — Да. — Да брось, Чанбин, иди ко мне. — Слишком сладко, слишком ласково, слишком по-родному. Чанбин проигнорировал это предложение. — Слушай, если ты сейчас не придёшь ко мне, то тогда я приду к тебе. — Мне без разницы. — Ему было интересно, как поступит Сынмин, но ничего не произошло. Ни через минуту, ни через пять минут, и даже через час. Чанбин подумал, что друг уснул, но тот не спал, он знал, что Со специально это сказал, слишком хорошо он его знает. Сынмину тоже было больно, но он хотя бы начинает понимать почему, а Чанбин видимо не особо, может он просто не хочет замечать. А заметить придётся, иначе, как дальше они будут? Если они не решат свои не озвученные мысли и вопросы в ближайшее время, станет только хуже. Они так сильно боятся потерять эту связь, но они не понимают, что молчание только усугубляют ситуацию. Сердцу от этого не легче, вопросов появляется ещё больше, но они будут их игнорировать до самого конца. Молчание. Их связь странная, они странные, всё окружающие их странное. Как быть дальше? — Прекрати строить из себя не пойми что, и иди ко мне. — Тебе надо, ты и приходи. — Чанбин спиной почувствовал, что Сынмин закатил глаза, послышалось копошение, и как под ним прогнулся матрац. — Ты этого добивался? — На ухо шепнул Ким, из-за чего Чанбин вздрогнул. Не ожидал. — Нет. — Не ври, ладно? — Голос Сынмина был убаюкивающим, успокаивающим. Он обнял его за талию и притянул к себе. Слишком необычно для «просто друзей». — Мин, — Чанбин не был уверен, что друг уснул. — М? — Тебе нравится Минхо? — Сынмин рассмеялся. Глупый вопрос, возможно, но Чанбину ведь нужно знать. Он так сильно боится потерять друга, так сильно боится опоздать. Но разве когда ты боишься опоздать, не было бы лучшим решением поторопиться? — Он не в моём вкусе. — А кто в твоём вкусе? — Я не собираюсь это сейчас обсуждать, ты же знаешь, что я тебе ничего не скажу. — Почему? — Это может причинить боль. — Значит, тебе кто-то нравится? — Нравится. — Сынмин начал водить пальцем по животу друга, у того не произошло никакой реакции. Сдерживается. — Это взаимно? — Я не уверен. — Он и правда был не уверен, он не знал, нравится ли Чанбину. Он так сильно боялся правды, что выбрал молчать о своих чувствах. Молчать чего бы то не стоило. Молчать до самого конца. Он тоже медлит, он тоже боится опоздать, но почему же они такие глупые, и не могут признаться? А разве у вас не было такого? Разве вы не боялись первыми признаваться парню или девушке в своих чувствах? Вы ведь всегда уверены, что это не взаимно. Знаете, что вы этому человеку не нравитесь, вот и они так же думают. Но мы не знаем когда за нами придёт смерть, так разве не лучше будет, признаться? Признаться кому-то, что он вам нравится, сказать это так, словно завтра ваш последний день. Страх. Не взаимности все боятся. — Почему бы тебе не признаться? — Чанбин умудрился перевернуться лицом к Сынмину. Тот выглядел красиво, очень даже красиво. У Со сердце замерло при виде такого растрепанного и сонного Сынмина. — Я просто боюсь. — Ты никогда ничего не боишься, я совсем не узнаю своего друга. — Каждый из нас чего-то боится, Бинни. — Он огладил скулу Чанбина, где-то под ложечкой засосало. — Давай спать? — Давай ещё поговорим. — Нет. — Почему? — Я не хочу наделать того, о чём могу потом пожалеть. Чанбин не знал, что на это ответить, ведь сам был того же мнения. Бегают друг от друга, и всё никак не могут догнать. Кошки мышки. Если бы им только кто-то сказал, что все их чувства взаимны, что человек который им нравится чувствует то же, всё было бы намного проще. Они только усложняют себе жизнь, от этого легче не становится. Кто-нибудь сдастся, и расскажет всё, выложит как на духу. Нужно только немного подождать. Но может они устали ждать? Может кто-то из них двоих уже думает о том, чтобы признаться, но ведь не всё так просто. Первого кого посетили такие мысли был Сынмин, он сначала испугался, но потом принял это, понял, что так нельзя. Но потом он увидел, что Чанбин крутится вокруг какой-то девчонки, и эта мысль тут же ушла, и появилась первая трещина на сердце. Он больше не допускал такой мысли, не хотел. Боится, что будет больно. Когда у Чанбина появилась такая идея, он вообще начал это отрицать, как можно отрицать свои чувства? Он всё ещё отрицает их, боится осуждения. Каждый вечер Сынмина и Чанбина проходит именно так, но бывает и моменты, когда друзья начинают выяснять отношения, чаще это мешает и раздражает. Именно в один из таких вечеров были слышны хлопки дверью и громкие голоса. Они подумали, что это был через чур эмоциональных Хёнджин, но на самом деле это был Джисон, который испытывал огромный спектр эмоций. — Ты чего дверью хлопаешь? — В комнату Джисона и Минхо заглянул Хван. — Ничего, свали. — Понял. — Сказал тот, и закрыл дверь. — О, Минхо, привет. — По пути на кухню он встретил соседа своего друга в таком же дурном настроении. — Отвали. — Ответил Минхо проходя мимо Хвана, он тоже хлопнул дверью. — Странные. — Он пожал плечами, и ушёл на кухню. — Ты ахуел? — В комнату влетел Минхо, и набросился на Джисона. — Какого чёрта ты срываешь мне свиданку? — Захотелось мне так. — Знаешь, а мне захотелось придушить тебя, ты опозорил меня! — И что? — Джисон равнодушно посмотрел на Минхо, который нависал сверху на него. — Это был последний парень? — Почему ты так сделал? — Я же сказал, что видел как он обжимался с девушкой. — Это его подруга! — И много ли ты друзей-парней целуешь в засос? — Он с вызовом посмотрел на того. — И слезь уже с меня. — Ты это сделал специально, не так ли? — Чего прости? — У тебя плохое настроение, и ты решил подпортить его и мне, я прав? — Это глупость. — Да нет же, это самая настоящая правда. — Минхо, как самый настоящий сумасшедший, рассмеялся. — Да пошёл ты. — Не делай вид, что обиделся, на правду ведь не обижаются. — Чего тебе в жизни не хватает? — Минхо вопросительно посмотрел на парня. — Ты уже несколько дней пристаёшь ко мне с какой-то ерундой, пытаешься залезть мне в душу, чего тебе нужно? — Мне просто скучно. — А, поэтому ты лезешь к незнакомым людям? — Ты не незнакомец. — Ты наверно не понял. — Джисон сел поудобней, и посмотрел в карие глаза. — Давай не будем брать в расчёт то, что я твой одногруппник и сосед, то ты меня не знаешь. — Может ты ошибаешься? — Хорошо, предположим, тогда скажи, какой мой любимый цвет? — Белый? — Еда? — Бургер? — Любимая музыка? — Ты меломан? — Ты идиот, который думает, что знает о людях всё. — Закончив свой допрос, Джисон встал и вышел из комнаты, оставив Минхо наедине со своими демонами. А Демонов было много, достаточно для того, чтобы начать слушать их, начать верить им. Но как с ними бороться? Как их заткнуть раз и навсегда? Об этом ведь никто не говорит, да и вообще мало кто говорит про это. Может для кого-то эта тема табу, но для других эта тема может быть очень важна. Но что делать в этом случае? Приходится молчать, в одиночку с ними бороться, всем плевать на тебя, и на твоих демонов, это только твоя забота. — Ты куда? — На шум в коридоре выглянул Чанбин, хоть время и было позднее, но есть хотелось сильнее всего. — Прогуляться. — Ты пошёл искать Джисона? — С чего ты это взял? — Его нет около двух часов, ты всё это время явно не находил себе места, а сейчас решил пойти его искать. Я прав? — Откуда в тебе столько уверенности? — Поверь, так было не всегда. — Да ну? — Ты правда хочешь послушать про мою жизнь, или всё-таки пойдёшь искать нашего друга? — Чанбин усмехнулся, и ушёл на кухню. Он знал, что Минхо интересно послушать про чужую жизнь, но он не был уверен, что его слов хватит, чтобы тот заинтересовался. — Ты это специально сделал? — Что именно? — Заинтересовал меня своей жизнью, лишь бы я не пошёл искать Джисона? — Ты прав, к нему уже ушёл Хёнджин, думаю ты будешь лишним. — А что между ними двумя? — Крепкая дружба. — Их общение не очень похоже на дружбу. — Ты сделал такой вывод потому что они постоянно вместе, и Хван его всегда поддерживает? — Предположим. — Послушай, у них есть много секретов, которыми они не будут делиться с другими, они знают друг друга лучше всех на свете, и тебе, да нам всем, не следует лезть в их дружбу. — Ладно, может расскажешь? — О, так я тебя и правда заинтересовал? — Немного. — Выпьешь? — Утром ведь на учёбу. — Кого это волнует? — Минхо пожал плечами. — Так что ты будешь? — Виски есть? — Обижаешь. — Чанбин открыл шкафчик с алкоголем. У них его было не так уж и много, но достаточно для ночных разговоров. Чанбин расскажет ему многое, но не всё. Он ещё не доверяет Минхо, слишком мало о нём что-то известно. Из этих двоих братьев только младший постоянно болтает о своей жизни, старший молчит, скрывает. Недоверие. Но придёт время, и он доверится этим людям, он поймёт, что они не такие уж и плохие, они самые обычные студенты. И не важно, что у каждого из них свои проблемы, но они остаются людьми, стараются быть нормальными.