Новый Рассвет

      В один из дней к Великому Магистру Ордена Потаённой Травы с донесением явился Старший Магистр, что сравнительно недавно получил столь высокий чин за проявленное им рвение в учёбе и верность идеалам Ордена и его братьям.       Подойдя к резной двери, что отделяла длинный коридор резиденции от рабочего кабинета Главы, чародей в нерешительности замер, не зная, как ему дальше быть. Постучать в дверь? А что, если он оторвёт Великого Магистра отважных раздумий или и того хуже — редких минут заслуженного отдыха?! Подождать в коридоре? Но вести, что он принёс, были важны, и чем скорее Великий Магистр окажется в курсе произошедшего, тем лучше!       Разрываясь меж двух огней, маг сам не заметил, как минул час, с момента, когда он занёс руку над несчастной дверью, но так и не посмел ту опустить. Противоречия и тяжкие раздумья разрывали его на части, грозя вот-вот свести сума ужасающей мукой выбора. Но на счастье юного мага все мысли из его головы разом вымел тихий голос, раздавшийся из-за спины.       — Застенчивость — это просто один из способов нравиться другим людям, — сказал Великий Магистр Хонна, открывая дверь перед замершим соляным столбом нерадивым учеником. — Точнее, защититься от их неприязни. Не мешать, не раздражать, не навязывать себя. Быть комфортным и незаметным. Вполне разумное поведение в детстве, когда ты слаб и зависишь от других. Взрослому оно не к лицу. А для могущественного человека — немыслимо. Если так уж приспичило срочно всем понравиться, пускай в ход обаяние. При должном подходе оно может стать оружием столь совершенным, что даже убивать никого не понадобится — вообще никогда. Что уж говорить о более мелких делах и проблемах.       И не проронив больше ни слова скрылся в своих покоях, оставив "непреодолимое препятствие" из вишни и белого дуба чуть приоткрытым.       

***

      В просторном зале, в глубоких креслах из мягкой кожи лесной саламандры, под убаюкивающий треск огромного камина, чей ярко пылающий игривым оранжевым пламенем зев больше напоминал входные ворота, нежели простой домашний очаг, собрались трое: двое мужчин и женщина.       Заняв места по разные стороны небольшого овального стола, аккуратно сервированного лёгкими закусками и парой-тройкой бутылок отменного вина, на любой вкус и цвет, эти трое разумных величаво молчали, отдавая дань нормам приличия и старым, как сам мир, традициям.       Наконец, посчитав что выждал достаточно, один из них — невысокий темноволосый мужчина средних лет, чей подбородок украшала аккуратно подстриженная бородка в обрамлении коротких усов, а глаза светились в полумраке зала тусклой синевой, взял слово:       — Отменное вино. Мягкий фруктовый букет с ярко выраженным кислым послевкусием, идеально оттеняющий общую сладость напитка. Не будь этой искры, сей чудный образец едва ли возможно было бы пить, но при этом стоило лишь чуть переборщить с дозировкой, и резкий переход напрочь испортил бы всю палитру вкуса, загубив хорошее вино. Опасная игра на грани, ты всегда любила это, Лиона. И что намного важнее, у тебя всегда это отменно получалось. — отсалютовав полупустым бокалом высокой статной женщине, сидящей напротив, брюнет, вопреки собственным словам, не стал продолжать дегустацию, отодвинув бокал в сторону. — Однако и лучшие порой оступаются. Можно даже сказать, что именно они знают о тяжести провала не в пример больше прочих.       — Ты сегодня столь таинственен, Мишель. — адресовав мужчине тёплую улыбку, хозяйка дома изящно поправила прядь ярко-золотых волос, уложенных в сложную многоуровневую причёску. — Будь осторожен. Нельзя возбудить в даме пожар любопытства, а после уйти прочь, так и не затушив его.       — Почему в твоих словах мне ясно слышится непонимание, Лиа? — отблески камина игриво отплясывали в глубоких глазах графа, что неотрывно следили за каждым мимолётным жестом магессы.       — Возможно потому, что ты решил начать наш диалог с туманных загадок и полунамёков, не решаясь, отчего-то, задать мне прямой вопрос, на который незамедлительно последовал бы столь же открытый и честный ответ, Шелл.       — Неужели сама непревзойдённая графиня де Крант хочет убедить меня, что ей не доставляет удовольствия читать туманные намёки между строк, ловко выуживая размытые факты из глубинных закромов чужого сознания? — не скрывая наигранности, возвёл очи к потолку брюнет. — Если так, то мне стоит немедленно всё бросить и пойти в аскеты, ибо жить дальше в столь быстро изменившимся и извращённом сверх всякой меры и порядка мире я не смогу!       — Жаль это слышать, мой дорогой Шелл. — в словах графини звучала скорбь и неприкрытое сочувствие, в то время как в глазах плескался яд и били молнии. — И в двойне горько осознавать, что ты покинешь нас в самом расцвете лет. Но не волнуйся, как твоя подруга и соратница я обязательно присмотрю за твоим родом и вассалами, не дав тем сойти с прямой тропы без твоего мудрого наставления и поддержки. Пусть это будет не легко, но ради тебя я готова пойти и не на такие жертвы!       Раззадоренный перепалкой мужчина уже открыл было рот, чтобы в аналогично-едкой манере ответить на болезненный выпад со стороны собеседницы, но тут в разговор вмешался третий, что до того безмолвно и безразлично наблюдал за разразившейся минутой ранее словесной пикировкой двух заклятых друзей.       Среди собравшихся он выделялся сединой, что серебряным налётом отпечаталась на его волосах и бороде, а также глубокими морщинами, длинными рваными шрамами, испещрявшими обветренной лицо старца. Однако едва ли хоть у кого-то во всём Фиоре хватило бы духу назвать герцога Рауля Сомбраса немощным и дряхлым стариком, доживающим свой век. Этот увитый тугими жгутами мышц маг даже сидя возвышался над всеми присутствующими, как могучий горный утёс над пологими холмами. А довлеющая над ним аура силы, тяжёлой и вязкой, как горный оползень, лишь дополняла картину, ясно давая понять, что пусть его лучшие времена и остались далеко позади "Титана Севера" ещё рано списывать со счетов.       — Простите что прерываю, — голос мага, вопреки могучей фигуре, звучал мягко и размеренно. — Однако, зная вас обоих, могу предположить, что в противном случае наш разговор затянется до завтра, и то лишь при условии, что в какой-то момент вам надоест орудовать лишь силой слова. Так что возьму на себя смелость раскрыть вопрос, что, в пусть и иносказательной манере, озвучил тебе Мишель, Лиона. Тебе не кажется, что твоя игра с бароном Байгодом вышла из-под контроля, начав перерастать в нечто куда большее и в равной степени опасное?       — Не понимаю, о чём вы говорите, Ваша Светлость. — пригубив свой бокал леди чуть повела плечами, надёжно укрытыми за синевой шёлка и атласа. — Моё сотрудничество с наследницей герцога де Монморанси и её торговыми партнёрами никакая не игра, но взаимовыгодный договор и ничего сверх этого.       — Лиа, — граф Айндлер нахмурился, встопорщив свои густые усы. — Я знаю, что если ты того захочешь, мы будем часами петлять по выстроенному тобой лабиринту из недомолвок и двойных смыслов, по итогу так ни на шаг и не приблизившись к цели. И в любое другое время я бы с радостью подыграл тебе в этом, но как не прискорбно осознавать, Рауль прав — сейчас для подобного не время и не место. Потому прошу тебя, как друга, будь честна и называй вещи своими именами, не пытайся скрыть от нас ложь за правдой.       — Тем более, — подхватил герцог. — Что нам и так прекрасно известно о том, что в Харгеоне заправляет вовсе не малышка Эли.       — Её слово там имеет вес. — скорее из врождённого упрямства огрызнулась графиня, в душе признавая, что этот раунд ей за собой не оставить.       — Охотно верю. — из-под седой бороды мага показалась лёгкая улыбка. — Так же как верю и в то, что этот договор действительно приносит ощутимый прибыток как тебе, так и всей фракции под твоим началом. Но ты прекрасно понимаешь, что речь идёт вовсе не об этом.       На несколько секунд в комнате воцарилось глубокое молчание, нарушаемое лишь игривым шелестом огня в камине, да гулом ветра за окном.       — Раз уж мы решили быть откровенными друг с другом, — произнесла магесса, расправив невидимые складки на платье. — То сразу подчеркну, что многое из того что вы хотите знать, я вам поведать не смогу, по причинам от меня независящим.       — Мы знаем о Магии Договора. — граф позволил себе усмехнутся. — Равно как и о том, что крючкотвор из "барона" не хуже, чем маг, а нет причин не признавать — маг он отменный. Я потерял дюжину верных людей и ещё около трёх десятков разного рода швали, но, к своему стыду, так и не нашёл способа без последствий обойти предлагаемый им контракт. В твоём же случае текст и условия наверняка были составлены индивидуально, так что мы всё понимаем и не требуем от тебя невозможного. Просто отвечай, когда можешь и молчи, когда почувствуешь давление клятвы. Как показывает моя практика — это наиболее приемлемый и безопасный способ ведения беседы.       — Хм, сразу видно, что ты не общался с этим человеком лично, Шелл. — графиня задумчиво, и, как на мгновение показалось мужчине, мечтательно закатила глаза. — Поверь мне на слово, ему, как никому другому, известны все слабости и лазейки, что тебе с таким трудом удалось найти. Более того, не удивлюсь, если он же тебе их заботливо оставил.       — Для чего именно? — серьёзно спросил маг.       — Кто знает? — вопросом на вопрос ответила женщина, безразлично пожав плечами. — Из скрытых мотивов, преследуя личный интерес или просто забавы ради. Илиодор Байгод не тот человек, чьи поступки можно без труда истолковать.       — Поэтому ты решила с ним работать?       — И поэтому тоже. — легко согласилась магесса. — Хотя в основе нашего сотрудничества лежали и иные мотивы. Не стану скрывать, при первой встрече он ловко поймал меня на повороте, сумев с ходу выяснить мою маленькую тайну. При этом не постеснявшись обозначить сей факт тем же вечером, поставив меня в весьма неловкое положение.       — Как именно он узнал о твоём даре, тебе, как понимаю, до сих пор неизвестно? — чуть приподняв седую бровь, поинтересовался герцог.       — Это одна из множества загадок, над решением которых я бьюсь и по сей день. — графиня ярко улыбнулась. — В этом вы с бароном похожи, Шелл. Оба умеете заставит женщин думать о вас. Хотя, — улыбка магессы стала куда игривей. — Стоит отдать мистеру Байгоду должное, в отличии от тебя, он знает, что метить надо не в разум, но в сердце, ведь то непременно приведёт вслед за собой сознание, тело и душу. При этом своей харизмой он не злоупотребляет, крайне выверено мешая ту с нарочито явными недостатками, ловко дополняя ими нарисованный образ. Та самая кислинка, позволяющая раскрыться всему букету.       — Понятно. — про себя отмечая нетипичное поведение давней подруги, граф всё равно продолжил импровизированный допрос. — Однако не только же природным обаянием да угрозами, причём далеко не столь опасными, как ты хочешь показать, он склонил тебя к сотрудничеству? Эти маговозы — огромный проект, ты бы ни за что не пошла на такой риск, не имея перед собой чётких подтверждений и перспектив.       — Не веришь в мою авантюрность, Шелл? Зря. Не спорю, при нашей второй встрече барон очень много говорил о доходах, прибыли, росте экономики в регионах, причём опираясь не только на красивые слова, но и весьма впечатляющие диорамы расчётов и графиков, однако я всё решила, едва увидела его на пороге своего дома.       — И зачем медлила? — саркастично протянул Айндлер.       — Потакая врождённой осторожности, разумеется, — даже не думала тушеваться под его взглядом де Крант. — Однако это было излишне. Байгод зашёл в мой дом походкой человека, твёрдо знающего, что своего он уже добился. Можешь себе представить? Мы ещё даже не поприветствовали друг друга, а он уже был уверен, что я дам своё согласие на его авантюру и явно в мыслях был очень далеко, что, впрочем, нисколько не мешало ему вести беседу.       — Не понимаю. Ты вдруг стала выделять чужую наглость?       — Ха-ха-ха-ах! Нет, Шелл, в том-то и дело, что нет. Просто ты не видел того, что видела я. Его походка, его взгляд, улыбка... Барон просто знал, что как бы не повернулось колесо судьбы, что бы я не ответила, как бы не отреагировала на его просьбу, своего он добьётся. Рано или поздно, так или иначе, но всё будет так, как он того хочет, и это... подкупало. Рядом с таким человеком невольно начинаешь думать, что абсолютно всё возможно, стоит лишь истово пожелать. Ну разве у меня был хоть один шанс сказать нет?       — Этого мы уже никогда не узнаем. — герцог нахмурился. — Как бы то ни было, с твоей лёгкой руки торговый дом Байгодов, за каких-то пять лет, стал богатейшим конгломератом во всей северной марке, и одним из крупнейших в Фиоре.       — При этом возведя род де Крант, всех его вассалов и союзников в один ряд с самыми зажиточными аристократическими семьями королевства. — как бы между делом подметила графиня.       — И мы не имеем ничего против этого. — взял слово Айндлер. — Твоё возвышение выгодно для всех нас, как и бурный рост экономики марки. Возможность быстрых грузоперевозок и сеть пассажирских магистралей дала огромный толчок в развитии всего Севера. Если бы дело было только в этом, подобный разговор никогда бы не состоялся.       — Но твой деловой партнёр явно хочет большего. — продолжил седовласый маг. — И метит выше, чем желает показывать.       — Взять хотя бы его новый проект... — начал было граф, но тут же был перебит звонким смехом де Крант:       — Шелл, только не говори мне, что ты испугался конкуренции! Или действительно почувствовал угрозу с его стороны? — лукавый прищур блондинки едва не заставил мужчину заскрипеть зубами от досады.       — Не говори чепухи. Да, твой ручной барон весьма ловко пролез на артефактный рынок, спору нет, но ему далеко даже до тени рода Айндлер. Чтобы достичь наших высот уйдут поколения!       — Лишь при условии, что он на эти вершины метит, Шелли. — сочувствующе покачала головой магесса. — Думаешь, я не знаю, что Байгод и его Дом подмяли под себя ту нишу, что прозябала в забвении многие десятилетия? Хотя не могу взять в толк, с чего ты вообще так всполошился? Не ты ли сам когда-то говорил мне, что допотопные поделки, создаваемые лишь для упрощения жизни тех, кто не способен сотворить простейшего заклинания, удел слабаков и шарлатанов, недостойных называть себя артефакторами?       — И до сих пор моё мнение не изменилось! Безделицы твоего дружка просто пыль, в сравнении с шедеврами истинных мастеров! Скажешь нет?!       — Скажу, что сравнивать между собой меч и кухонный нож будет только идиот, Шелли. Творения твоего рода давно снискали славу во всё Ишгаре, и нет ни одного Мага Перевооружения, что не мечтал бы заиметь в своём арсенале клинок или доспех, вышедший из-под твоей руки. Но Байгод ведь не оружием торгует. Его ниша — простейшие, но полезные в быту безделушки: зачарованная ткань, кухонные горелки, морозильные ящики, воспроизводимые иллюзии, слабые обереги, что могут защитить разве что от дождя или брошенного в твою сторону камня, простейшие зачарованные инструменты, на подобии самодвижущихся мётел, тарелок, что моют сами себя, и прочей забавной, но, в сущности, безобидной ерунды. Едва ли подобное способно хоть как-то поколебать положение твоей семьи на политической арене. Так с чего вдруг такой ярый интерес к тому, на что ты прежде и плюнуть бы побрезговал?       Маг угрюмо молчал, всем своим видом давая понять, что этот вопрос останется без ответа, но тут слово вновь взял герцог, что с добродушной улыбкой и смехом в глазах нанёс сыну своего давно почившего друга и одному из давних воспитанников подлый удар в спину:       — Просто Мишель не смог повторить ни одну из этих поделок, сколько бы ни старался.       — Неужели... — потрясённо выдохнула графиня, в равной мере мешая наигранность и искреннее удивление.       — Дело не в артефактах, а в принципах зачарования! — не выдержал поклёпа граф. — Я могу воспроизвести каждый из них, но это просто бессмысленно! Кто вообще в здравом уме будет разрабатывать отдельное плетение для левитирования чайной ложки или блюдца?! Это же абсурд!       — Но Байгод как-то справился. — не отказала себе в удовольствии подлить масла в огонь разгорающихся страстей де Крант. Ей доставляло незабываемое наслаждение видеть столь яркие эмоции на лице обычно всегда спокойного и сдержанного товарища. — А учитывая, что эти безделушки поступают на прилавки его магазинов сотнями и тысячами экземпляров, вероятно это не так уж и сложно, как ты хочешь нас в этом убедить, Шелл.       — Не говори о том, о чём понятия не имеешь! — глухо огрызнулся Айндлер. — Дело не в умении, а в принципах магической традиции, в её подходе к зачарованию и построению сложных магосхем. Твой приятель, Лиа, адепт неизвестной нам школы магии!       — Скажи мне то, чего я сама не знаю. — графиня одним лишь взглядом ясно дала понять, что выводами друга не впечатлена. — Это стало ясно ещё тогда, когда он впервые явил себя высшему свету, так что...       — Так что вот тебе малоизвестный факт. — граф нахмурил густые брови. — Его люди везде и всюду пытаются скупить любые трактаты об основах и традициях общепринятой в Ишгаре артефакторики. Особенно сильно их интересуют, разумеется, боевые зачарования. Они готовы платить любые деньги за крупицы информации, и пусть у меня нет прямых доказательств, но явно не гнушаются даже шпионажа и кражи фамильных секретов!       — Это очень тяжёлые обвинения, Шелл. Без веских улик...       — Их у меня нет, довольна? Единственное что могу привести в доказательства своих слов — отчаянные попытки барона купить артефакт с гербом Айндлеров на нём. Он несколько раз обращался ко мне с заказом, а когда я отказал ему, попробовал добиться своего снова, но уже через третьих лиц!       — Это ничего не значит. — отмахнулась магесса. — И говорит лишь о твоей гордыне и ущемлённом эго, а не о его виновности в чём-либо.       — Ты права, Лиа. — герцог говорил мягко, но твёрдо. — Однако признай, что ситуация всё больше выходит из-под нашего контроля. Когда барон просто богател на грузоперевозках, это устраивало всех, ведь линии его железных дорог проходят по нашим землям, а значит мы в равной мере могли контролировать его амбиции и стремления. Потом он начал активно развивать морскую торговлю с Севеном, что обеспечило ему независимый источник дохода, но мы закрыли на это глаза, решив, что Байгод был в своём праве. После этого он подмял под себя целый рынок дешёвых бытовых артефактов, буквально выжив из него всех конкурентов за счёт демпинга цен и массовости своей продукции. По итогу все независимые дельцы либо примкнули к его торговому дому, принеся тому на блюдце свои секреты и наработки, либо вынуждены были закрыть своё производство, перебираясь дальше на юг. Теперь он начал активно интересоваться по-настоящему опасными вещами, тратя огромные деньги для получения образцов работ известных мастеров и выкупая редкие книги и заметки за баснословные суммы. Но даже на это мы могли бы смотреть сквозь пальцы, всё же в одном Мишель прав — до его высот барону не дорасти даже за две жизни, а на меньшее я бы не стал обращать пристального внимания. Однако параллельно со всем вышеперечисленным твой деловой партнёр начал подминать под себя окрестные Ордена, активно переманивая самых видных их представителей себе на службу. И что важнее — многие действительно пошли за ним, по итогу став той опорой, что позволила барону в кратчайшие сроки нарастить свою военную мощь и положение. Те же кто пытался противиться, просто исчезли, Лиа. Ни следов сражения, ни трупов, ни разрушений, ни даже остаточных магических эманаций! — на этом моменте старый маг чуть повысил голос, невольно выдавая истинную причину того, почему этот разговор вообще состоялся. — Только пустующие резиденции и разграбленные библиотеки! Пусть, формально, твой ставленник и владеет лишь одним Харгеоном.       — Что всё равно обошёлся ему дешевле, чем липовый титул. — вставил свои пять драгоценных граф.       — Но при этом, — продолжил Собмрас, пропуская меж длинных крепких пальцев седые локоны бороды. — Его влияние раскинулось по всей марке, а боевой потенциал, без учёта личного могущества самого барона, сравним с каждым из здесь присутствующих. При этом нужно понимать, что всё вышеперечисленное лишь то, что он сам захотел нам показать, и на деле ситуация может оказаться на порядок печальнее и сложнее. И всё это меньше чем за двадцать лет. А теперь Байгод сам обратился ко мне с просьбой разрешить ему открыть на территории своего города "Магическую Академию" для: "Всесторонней подготовки молодых талантов и помощи им в нахождении своего призвания". Ты понимаешь, что это значит?       — Помимо того, что Илиодор смог у нас под носом создать рабочую систему общего образования, весьма причудливо смешав собственную магическую традицию с нашей, выведя на её основе нечто совершенно новое? Если этот его проект будет столь же успешен как и предыдущие, не пройдёт и тридцати лет, как все крестьяне, все горожане, купцы и солдаты начнут посылать своих детей именно в его вотчину, а после к ним присоединятся мелкие аристократы и выродившиеся семьи, со всеми вытекающими из этого последствиями.       — И что ты планируешь с этим делать, Лиа? — синеватые глаза Мага Перевооружения ожидающе впились в расслабленную фигуру вольготно облокотившейся на спинку кресла женщины.       — То же что и всегда, когда дело касается тех случаев, где мне ни при каких раскладах не удастся победить. — магесса широко улыбнулась, обнажая ровные ряды безупречно белых зубов. — Присоединюсь и постараюсь стать во главе, ну или как минимум при Главе. Ведь в одном вы оба правы, на самом деле всё куда сложнее, чем кажется на первый взгляд.