Принц и Волк

Стоя у зеркала и попровляя свое жабо, Ромео сглатывал волнение и страх вместе со слюной, замечая трясущиеся пальцы и не выспавшийся, из-за неспокойного сна, взгляд. Принц было думал, что эта ночь, была ужаснейшей в его жизни. Просыпаться из-за каждого шороха за дверью, ненарочно тревожа покой рядом спящего Пика, чтобы тот потом запер дверь на замок, а затем и вовсе пододвинул стул к ней же, дабы никто не зашёл, было утомительно и стыдливо. Стыдливо было и видеть сонный, уставший взгляд имперца, что все равно каждый раз просыпался вместе с Ромео, словно по команде или какому-то рефлексу. Принц ещё никогда не чувствовал себя настолько пристыженным. Но утро было ещё хуже ночи. Встав, кажется, раньше всех в замке, Ромео заперся в ванной, умывшись и выплыкав все слезы, что у того были. Стало откровенно жутко осознавать, какую же ответственность, что была сахарному принцу явно не по силам, он посмел взять на себя. Почему-то посмел. Ромео же, по сути своей, будет представлять всю Верону на этом съезде. А если он что-то не то скажет? А если он испортит с кем-то отношения и на его страну, неокрепшую, выженную до тла и не восстановившуюся, снова пойдут войной? Принц не мог, да и не хотел брать на себя подобное бремя, о котором тот догадался слишком поздно. Привести себя в порядок и собраться с силами, чтобы унять мандраж и хотя бы надеть рубашку, казалось чем-то ужасно не посильным, тяжёлым. Вместо этого хотелось забиться в какой-то угол, а лучше и вовсе уехать из этого проклятого всеми высшими силами старого мерзкого замка! Но дороги назад уже не было. Надо было раньше думать. "Надо было раньше хорошо все обдумать и замять всё то, что случилось в Зонтопии! Глупый, глупый Ромео..."-Сокрушался лжепринц в одиночестве отделанных плиткою стен ванной. Слезы вновь предательски подступили к лицу, но веронец, глубоко вдохнув грудью и шумно шмыгнув носом, с выдохом утерев единственные проступившие слезинки из уголков глаз, смиренно глядя в зеркало, уже разочарованный в себе, уже видящий всю свою жалкую натуру в отражении стекла, но не желающий ничего и делать с ней. Знает же, что бессмысленно. Знает же, что исправляться давно поздно. И все что Ромео остаётся, как тогда, притвориться, что ему не страшно, что у него все под контролем и конечно же, он, как хороший принц, имеет самый лучший и правильный план. Оставалось притворяться, что подобная давящая ответственность Ромео вовсе не в тягость, он к ней привык, да и... Как можно сомневаться в его авторитете? Все что оставалось на долю лжепринца, на этом съезде, это натянуть вежливую улыбку и снова притворяться тем, кем быть ему никогда и не дано. Хорошим принцем своей страны. Ромео, с трудом улыбнувшись своему отражению, вышел из ванной, натыкаясь на Пика, что видимо уже сам хотел постучать. -Ты долго,-Заметил имперец. -Прости,-Прошептал принц, пряча взгляд в пол и краснея от стыда, понимая сколько проблем за одни эти сутки уже успел принести собеседнику,-Я просто.. волнуюсь, понимаешь? -Голубь, ты слишком себя накручиваешь! Ты справишься. Ты же.. ну.. -...Принц?-Ромео нахмурил брови, заканчивая за Пиком. -Не только. Ты ещё и наглющий голубь что от злости голову теряет, ты справишься,-Это до смешного удивлённое лицо надо было видеть. Лжепринц поднял шокированный взгляд на Пика, и шокированный не столько из-за сказанной дерзости, а от странной и, похоже, заразительной улыбки, с которой все и было сказано. -Это комплимент или оскорбление?-Хихикнул принц. -Два в одном, пернатый. Прямо как ты. И человек и... -Ну все, все, прекрати меня уже унижать, я сейчас совсем испугаюсь и никуда не пойду!-Засмеялся Ромео, не в силах сдержать смех, под ласковый взгляд Пика на себе. -По тебе что-то не видно, что тебе страшно,-Неверующе поднял одну бровь имперец, с фальшивой строгостью оглядывая принца перед собой, так и корча рожу, смеша ещё больше. -Ты не поймёшь, этот страх внутри,-С трудом между смехом выпалил Ромео, искренне стараясь звучать хотя бы связно. -Да ладно тебе, голубь, я же буду рядом. Я.. я больше не оставляю тебя одного, безоружного, как тогда. Я буду рядом и не позволю даже косого взгляда на тебя!-Принц ненадолго замолчал, замирая, как статуя и оглядывая Пика. Его искренние слова и вправду немного успокаивали, оставаясь глубоко и надолго в сердце. Но вместо того, чтобы признаться в этом, Ромео... -Ох, мой рыцарь!-Чуть ли не простонал, обнимая, напуганного такой резкой переменной настроений, имперца за шею, что выглядело до боли комично, учитывая их разницу в росте,-Спасибо, что защищаешь своего слабого принца!! -Отвянь от меня!-Громко закричал Пик, стараясь руками отбиться от надоедливого прилипалы, который щекой терся о Пика, как ласковый кот. -Ни за что!-Смех, смешанный с злобными воплями, смешался в единый звук, оставаясь эхом в ветхих коридорах. Лишь подойдя непосредственно к тому залу, в котором и требовало проведение съезда, сахарный принц и соизволил отстать от бедного волчонка, который, кажется, уже был готов смириться со своей участью. -Пхе! А раньше нельзя было?! -Уж прости, я так стресс снимал. А то у меня аж коленки тряслись!-фальшиво-жалостливым тоном пролепетал Ромео, глядя на Пика такими невинными глазками, что вся злость, как бы Пик потом не убивался, понимая что позволяет своему принцу слишком много, бесследно исчезла, оставляя не следа после себя. -Идём уже, опаздывать дурной тон,-Веронец лишь кивнул, соглашаясь с Пиком, глубоко вдохнув и открывая дверь в зал. Залитое светом огромное помещение, ухоженное, в контрасте с остальным замком, с красным ковром посередине и большим круглым столом. На месте представителя каждой из стран был небольшой платок, с гербом их страны, а всего за каждой страной было по два стула, видимо, один для представителя, а второй для слуги. Чуть поодаль от стола стояли рыцари, всего Ромео насчитал восемь: по двое стояли от каждого государства. Так же, рядом с рыцарями, стоял такой же стол, но поменьше. Там сидели летописцы, обязанные записывать речи, обещания, решения, договорённости что озвучивались на съезде. Зал явно готовили к событию, это легко было заметить по свежим цветам в вузах, что украшали комнату или по чистым, белым стенам, что смотрелись так благородно на фоне тёмного и никому не нужного остального замка. Свои места уже занимали все, кроме Ромео и Пика, что поспешно уселись на свои места. Рядом с ними сидела королева Клео, вместе с нервничающим Зонтиком, что то и дело нервозно оглядывал всех присутствующих таким жалостливым взглядом, словно сдерживал слезы, подальше сидел главенствующий монах Сукхаватии, кажется, по имени Габриэль и его приблеженный монах, что раньше занимал должность своего сопроводителя, мужчина с странной белой повязкой на глазах. Кажется... его звали Данте. Но внимание юношей больше привлёк властитель Куроградских земель, сидевший напротив веронцкого принца. Его огромный и явно неудобный протез полязгивал в тиши зала неприятным скрежетом металла, странно констрантирующий с тощим телом. Серые, безжизненные глаза, словно вызженное до тла поле, как те, что остались после истощающей войны в Вероне, следили за каждым движением Ромео. Серые волосы, то ли седые от тягости прожитых годов, то ли от рождения, пропахли кровью и машинным маслом, собственно, как и сам Куромаку. -А где же королева Хелен?-Сухие губы, будто с каким-то скрежетом, и не понятно, то ли это от протеза, то ли от сжатых, как смертельный капкан, зубов, еле выплюнули из себя слова, да и так едко, словно жук, извергающий непереваренные остатки своего недавнего, но крайне вкусного, обеда. -Дело её не касается, поэтому я посчитал, что вполне могу приехать самостоятельно. Нам ведь здесь всем так важно узнать правду, не так ли?-Ромео, словно в противовес нахмурившемуся Куромаку, вежливо улыбнулся, пряча под столом трясущиеся от стресса руки. Все дружно качнули головами, соглашаясь с веронциким принцем и переглядываясь меж собою. Каждый здесь имел свои обиды на Куроград и каждого здесь волновали только его цели. Куромаку недовольно сжал губы, переводя взгляд с принца на его собачку рядом. Имперец же, глядел таким же опасным взглядом в ответ, как волк, разинувший свою огромную пасть для укуса и готовый напасть, обхаживая свою жертву кругами, не лая, но рыча. Пик знал этот запах. Запах запекшийся крови. Он не появляется после случайной, от удачной охоты или неприятного инцидента. О нет. Этот запах настаивается. Въедается в кожу, волосы, одежду, металл, врезается в память раз и навсегда. Этот запах, чего-то мёртвого, гниющего, он не появляется от одного неудачно касания крови или гниющиего трупа, им не прочитаешься насквозь даже спустя нескольких убийств, даже извалявшись полностью в крови. Он слишком гнилой, въевшийся, яркий. Этот запах... не перебить не сигаретами, ни парфюмом. С ним нужно сростись. Его нужно принять, принять как часть себя, как будто ты был рожден с ним. На это уйдёт ни год, ни два и не один десяток жертв. Пик знает об этом лучше всех. Так пахла его мать. Так пах его отец. Так пахнут войны, вернувшиеся с очередной войны и постепенно звереющие, как будто они дикие твари, запертые в человеческих телах, без очередного кровопролития. Так пахнут трупы. Так пахнет опасность. -Чтож, тогда, раз всех так сильно интересует все это дело,-Сквозь зубы начал Куромаку,-Давайте все решим как можно скорей и закончим это глупое сборище во главе с... Ребёнком, -Прошу прощения? Знаете, я бы попросил чуть больше уважения ко мне, как к представителю Вероны,-Улыбка принца держалась лишь по привычке, но голос выдавал всю ту обиду, что вызвала эта фраза, но на что Куромаку лишь закатил глаза. -Тогда, дорогой представитель,-С какой-то извращенной и кривой улыбочкой, процедил сквозь зубы куроградец,-Может вы и начнёте? Ради чего вы вообще нас собрали, а? И кого же вы обвиняете? -Вы слишком спешите,-Довольно громко поправила его Клео, будто унижая перед остальными и показушно показывая свое превосходство, на что Куромаку лишь фыркнул, бубня что-то вроде "Будет меня ещё женщина попровлять",-Прошу, господин Ромео, не отвлекайтесь и продолжайте,-Принц, выдохнув, почувствовал себя чуть уверенней от чужой поддержки. Сделав ещё несколько глубоких вдохов, Ромео, в полголоса, начал. -Как вы все знаете, в Зонтопии на меня случилось ужасное покушение, которое, если бы не дорогая королева Клео, не было бы раскрыто,-Ромео вежливо улыбнулся, на что Пик, все еще не сводя внимательный взгляд с Куромаку, сжал зубы, удерживая себя же от комментариев. Он то знал, что Клео, что Зонтик сделали ровным счётом ничего для того, чтобы как-то помочь раскрыть это дело. Но видимо, подлизываться к "союзничкам" обязательно,-Преступником оказался Алебард... -Как смело вы это утверждаете!-Внезапно, словно насекомое, выползающие из тени на свет, вмешался Куромаку,-Ну и какие у него мотивы, юный... де-тек-тив,-Сквозь явное отвращение протянул куроградец,-И почему из-за такого собрали нас? Юный принц, съезды, штука серьёзная,-Как-то даже отчитывающе закачал головой "вождь". -Попрошу не перебивать моего господина,-Спокойно поправил Пик, что было жуть как не похоже на него и Куромаку даже хотел осадить мальчишку, но этот внимательный, изучающий взгляд красных, ярко кровавых глазах, чем-то напоминающих огонь... Заставил замолчать, сглатывая страх. -Спасибо, Пик,-Благодарно улыбнулся Ромео, позволяя себе небольшую передышку,-Но отвечая на ваш вопрос... В том-то и дело, господин Куромаку. У него не было мотивов, но вот у Весцела...-Задумчиво начал принц, что уже вывело великого вождя из себя. -На что это ты сейчас намекаешь, мальчишка?!-Не смотря на чужое беспокойство, веронец так же спокойно и в пол тона продолжил, не показывая и долю беспокойства, что безусловно внушало всем доверие в его слова. -В письмах, что были найдены в комнате Алебарда, к нему обращались не иначе как "Весцел". Солдат Весцел. -Письма подкинули!-Вскрикнул Куромаку, пытаясь спрятаться за своим прогнившим и треснутым хитином. -На допросе Алебард сам подтвердил правдивость моих догадок,-Спокойно, в отличии от куроградца, парировал Ромео, с трудом сдерживая ехидную улыбку. После всей грубости и самодоводьствия, что было во взгляде Куромаку, видеть его напуганным, таким уязвимым, как животное в капкане... принц не мог отрицать настолько мила была для его сердца эта картина. -Вы ему верите?!-Не выдержав, вождь вскочил со стула, ударяя руками о стол,-Это же мальчишка! Он мог выдумать все что угодно!! Ему лишь бы подорвать мой авторитет!-Мужчина, молящим взглядом оглядывал всех присутствующих, в надежде на поддержку, сочувствие что угодно, лишь бы не оставаться совершенно один. Но Ромео лишь кивнул Клео, мило улыбаясь, взглядом напоминая о том одолжении, о котором и просил. Королева, шепнув что-то рыцарям, отчего они ушли прочь, пока принц довольный собою выслушивал все крики отчаяния куроградца. Вскоре, отчаяние на чужом лице сменилось самыми настоящими слезами. Зонтопийские рыцари втащили в зал того, а точнее уже даже то, что раньше было Весцелом: избитого калеку, с ужасом и животным не пониманием оглядывающего всех присутствующих. Зонтик задрожал, прикрыв рот рукой и неверюще смотря на Ромео, что тут же, будто бы ради приличия, пустил слезу, горестно, но до ужаса фальшиво, вздыхая. -Может, тогда мы лично спросим у "Алебарда"?-Грустно протянул принц, скрывая удовольствие, стыдное для самого же себя. -Что ты...-Живую руку Куромаку охватил тремор, а слезы потекли сами собой. Но вовсе не от жалости, нет. От страха. Вождь наконец-то понял настоящий расклад дел и что его охотнячья уверенность была не уместна в лесу, где все утыкано капканами,-Что ты сделал с ним, ублюдок?! -Я? Ох,-У Ромео так же текли слезы. Ненастоящие. Выдавленные с трудом. Настолько лживые, что этого не мог понять только идиот,-Это сделал не я... Я мог остановить стражу, но понимаете ли... Правда была нужна им любым способом,-Тихо плакал принц, словно он тут жертва. И все... И все просто дружно закивали, перешептываясь, поддерживая веронского принца, объединившись общими обидами, общими целями, смахнуть, как надоедливую муху, Куроград. В серых глазах куроградского вождя показалось нечто живое. Слишком живое. Гнев. Злость, сковывающая разум и освобождающая инстинкты. Пик, первым заметив как гнев охватывал Куромаку, как царапает его протез деревянный стол, как сжимаются зубы, понял что время пришло. Осторожно достав тот мешочек, что дала ему Фемида, мальчишка открыл его, ожидая увидеть там оружие, но вместо этого... тупой солдатский нож, с гербом Курограда и медаль. Небольшая медалька с таким же гербом и гордым прозвищем внизу, как для почётного война, "Алебарда правосудия". Ухмыльнувшись и, поняв свою роль, приняв свою роль во всем этом спектакле, Пик ударил руками по столу, слыша чужой скрежет. -Да как вы смеете доводить моего принца до слез вновь!? Вы ещё и отрицаете что-то?! Ну так пусть все взглянут на это!-Крикнул имперец, швыряя на стол медаль и нож,-Это было найдено при Алебарде! У кого-то ещё есть сомнения в его виновности?!-Все ахнули, а Ромео показушно сильнее заплакал, перенимая на себя и волчонка все взгляды. -Н-но.. Но... -Я считаю, продолжать нет смысла. Он будет просто все отрицать и смысл в этом? -Солидарна с рабом господина Ромео. Все доказательство на лицо. -Тогда, разойдемся? Вот так просто? -Он сам хотел побыстрее закончить, правда, Куромаку?-Ухмыльнулся Пик, видя как Ромео с трудом сдерживает улыбку. Все начали вставать, все еще шепчась, но единогласно признавая чужую вину, и выходя из зала, сопровождаемые рыцарями. Животный крик остановил всех, заставляя обернутся на рыдающего вождя. -Данте!-Молил, крича так громко, что кажется, будто ещё чуть-чуть и Куромаку вовсе лишится голоса,-Т-ты же все знаешь,-Голос дрожал, срываясь на хрип,-Скажи же им! Данте! П-прошу, умоляю тебя, брат!-Только последнее слово заставило монаха замереть, не поворачивая головы к бывшему брату. -...Я тебе им не был. Никогда. И более не буду. Как и ты мне, предатель веры,-Единственное, что оставил монах после себя, прежде чем уйти, вместе со всеми остальными, громко хлопаяя дверью. И Куромаку... И Куромаку остался совсем один. Ненужный. Озлобленный. Одинокий.