Qui Circumdabit Me (Те, Кто Меня Окружают)

Картина, которую Шилов видел уже третий час кряду, была совершнно комична. Перед ним за школьными партами, вместо детей и подостков, сидели взрослые дядьки. Все они закончии школу как минимум двадцать лет назад, но все равно им в тот день, в рамках планерки предыборного штаба, пришлось собратьсяв кабинете Шилова. Вместо четвертой пары, собрав своих ученых мужей в кабинете, он рассказывал о своей работе в "Комитете" его главой. Драко Малфой сидел на первой парте, загораживая всех сзади, прямор у него под носом и скчал. Он подпирал голову могучей рукой и то и дело заглядывался в угол между стенами и потолком у крайнего окна. Шилов, некторые моменты обращавший на него внимание, не одергивал его, а только думал: "Вроде бы - здоровый лоб, да еще и важный; а все время об этом забываешь!" Несмотря на это, Эдмунд успешно сдерживался. На своих урках он икогда не отчитывал детей и не обращал внимание на то, что они отвлекаются, потому что всегда смотрел в пустоту когда что-то рассказывал. Он, остановившись наконец-то за три часа планерки, больше похожей на его частную лекцию, наконец-то заметил, что перед ним сидят не дети, пусть и достаточно большие, а взрослые здоровые дядьки; и это несмотря даже на Малфоя, блондинисто-седого, гладко выбритого и от того, в том числе из-за двухметрового роста и туповатого выражения лица, походящего на гигантского недоросля. Пятнадцать человек, точно так же, как и обычные ученики, только не по ранжиру парадно одетые, в неподобающие черно-белые мантии и костюмы, скучающе сидели и смотрели на него, как ученики смотрят на учтеля на последнем уроке. Несмотря ни на что, Шилов продолжал чирать на черной доске, по-видимому, пережившей даже спаливший все до тла разрушительный шурм на рубеже веков, каке-то самые разные и далеко не всегда понятные, термины и схемы. -Да уж, никогда уменя не было такого урока, - усмехнувшись, произнес Эдмунд. Оглянувшись в своем кабинете, он заметил нескольких человек, с кем не работал никогда плотно. Грейнджер, одна из них, кандидат в министры, попросила его: -Так расскажите, пожалуйста, что было на самом деле? -Когда? - уточнил Шилов, еще не успевший добавить под конец: "Задавайте вопросы". -Ну, двадцать лет тому назад. -Что же. Это будет долгая история, вздохнув, ответил ей Шилов, - часа еще на полтора точно. Вы уже давно тут сидите, но, если вы настаиваете, то расскажу. Займет это часа еще полтора. Эдмунд вгляделся в "класс", собранный из членов в новое правительство. Среди них около двух третей чеовек были непосредственными участниками событий двадцатилетней давности, ии комитетскими работниками, знавших биографию самого Шилова по книжкам, и для которых она, в отличие от Вани и других детей, похожа на путаный роман-эпопею. На эту историю среди всех собравшихся был большой спрос. Шилов это понял по интересующимся и просящим глазам слушающих. Все в кабинетевнезапно оживились, выглядывая точно как маленькие дети, галдящие: "Просим! Просим!" -Ладно. расскажу,- заметив это, ответил им Шилов, - как можно полнее, но в первый и последний раз. Он выдвинул из-за учительского стола стул и сел на него, поставив его перед доской, в середине класса. -Так... С чего все началось... - озадаченно произнес он, мыслями забегав по своей биографии. Все, самые разные мысли нестройным потоком лезли в его голову. Он путался, откуда нчать свой рассказ: от девяноста шестого года, когда он был назначен новой властью директором "Хогвартса", от девяноста седьмого, а то и вообще откуда-то из семидесятых. Впервые эдмунд в полной мере почувствовал свой возраст6 каждый год из почти шестидесяти лет нем отзывался какими-то воспомнианиями. "Действительно - почувствуй себя старым,"- проиронизировал про себя Шилов и, собравшись с мыслями, заговорил: -Короче, вот с чего все началось. Было это тогда, когда замок был разрушен. Как вы знаете, тогда меня и "убили". Кто хочет посмотреть - могила там... Вожу частные экскурсии, - произнес он первую фразу в своем рассказе, пошутив в конце. Усмехнувшись над своей шуткой и таким курьезным случаем, показал в сторону озера, на дуб,стоящий там почти прямо у песка. Эдмунд продолжил: -Так что, если кому интересно - по дороге на станцию; там будет озееро по правой стороне, а у него там - дуб. Он будет один, так что вы ничего не перепутаете. Он добавил, рассмеявшись вначале: -И, что интересно, я был на своих, получается, похоронах и даже речь там толкал. Помню, кто-то меня раскусил там и даже над таким курьезом ржал. Стараясь перейти к сути дела, он произнес: -Так вот, и что из себя тогда, по сути дела, представлял волшебный мир Великобритании? - продолжил Шилов, начав с риторического вопроса, - ничего. По сути дела - степь и дерьмо. Разрушено все; ни одного живого места, нет централизованной власти, вместо какого-либо адекватного управления - сплошные усобицы, рэкет и переделы. Все семьи, раньше имевшие власть, попали в опалу; как, например, Малфои. Я в то время по-своему устраивал магическое сообщество в России. Свет солнце стал гораздо теплее и желтее. В окнах стало отражаться больше темноты; вечерело. Тем не менее, все ещё слушали Шилова, так, будто перед ними тот разыгрывал кинофильм с эпичным сюжетом. Тот сидел и рассказывал на стуле посреди класса статично. -Ну, короче, что я делал там в "Комитете", я уже рассказывал. Ну, про то, что я отошёл от секретности и системы комитета а-ля КГБ, который следит за всеми, а пришел к тому, что надо находить каких-то своих политиков, чтобы они представляли наши интересы. Мы таким образом дали жизнь многим политикам, особенно молодым. Мы, как наверное и сейчас, были самым, так скажем, богатым "министерством магии", если можно так сказать. -Ну и так вот, нам нужны были союзники, причем очень срочно и остро. Мы не подписали "Статут о секретности", и поэтому нас недолюбливали; хотя, надо сказать, какой-никакой сдерживающий контроль у нас был: мы хотя бы брали у не волшебников, которые на нас работалию или, как их у нас тогда называли, "лохов", подписки о неразглашении. Так вот, и что я сделал? Мы пришли к бывшим героям войны, кто имел какую-никакую власть, и я сказал им: "Приведите мне самого буйного, у которого самого большие кулачищи". В зале послышался смех. Драко Малфой и Астория не сдержали смех. Шилов, усмешливо посмотрев на них, объяснил: -Ну а что? Когда я был учителем, причем ещё тогда, я так всегда классами управлял - находил какого-то неформального лидера и с ним сговариваются. Да, Драко, я про тебя говорю. Малфой в ответ только рассмеялся, причем, как показалось Эдмунду, глупейшие смехом. Теодор, сидевший на задней парте среднего ряда, косо посмотрел на него. Шилов продолжил: -Короче, вот так я им и сказал. Ну и они, короче, приводят ко мне Кингсли, того, который сейчас министр. Ну привели его, а я ему и говорю: "Так и так, я - Эдмунд Шилов и я - Северус Снегг, который выжил. Вы можете меня послать в грубой форме, но тогда к вам придут двес половиной тысячи мальчиков с автоматами которые вашу лавочку подомнут. Мы - самое богатое и самое влиятельное ведомство волшебников, и мы имеем в сто раз больше чем имеете вы. Давайте, мол, дружить - мы вам помогаем все восстановить, естественно, как мы хотим, а вы нам - свое влияние". Ну, они подумали месяца, да и согласились. Ну опять же? Вспомните, как вы все жили тогда. Согласитесь же - далеко не богато. Вся волшебная Британия тогда буквально шарилась по помойкам. Про Россию тогда такого нельзя сказать - у нас был и большой охват активная населения, и нас хорошо поддерживали. Была боеспособная армия, "Цитадель", тогда - вообще такая себе морская пехота. Так что, думаю, мы оба выиграли от такого сотрудничества. -И я еще не понимаю немного про кадровую политику "Комитета". Не могли бы Вы объяснить? - спросила Шилова Грейнджер. -Ну, кстати говоря, тут надо будет ввести вас в контекст, - начал отвечать Шилов, - вообще, из кого был сформирован "Adept"? Темного Лорда, судя по всему, все еще плохо забыли. Ему, чтобы как-то конкурировать, да и вообще выживать, тоже нужны были специалисты; и найти и сплотить их он поручил мне. Я набрал в компанию самых разных ученых: и астрологов, и зельеваров, и теоретиков магии, и трансфигураторов, ну и много кого еще, короче говоря. Все в классе - и от Министерства Магии, и от Комитета - внимательно влушались в голос Шилова. Тот уже минут тридцать рассказывал, причем интерестно, о многих, пусть и идеологически невыверенных и даже крамольных вещах. -А ведь об этом всем замалчивали, - произнес с усмешкой Шилов, - и, конечно же, все эти тарологи-рунологи имитировали бурную деятельность, а на самом деле занимаись своими какими-то исследованиями. Их я всех рассовал по разным конторам после войны. Кого упрятал в Норвегии, кого - в Италии, кого к себе в "Комитет" взял. Ну и из этих всех молодых ученых и был сформирвал "Adept", которому, как и мне, мы обязаны восстановлению Англии. -А за что вас Волан-де-Морт убить пытался? - спросил кто-то из аудитории. -За двойные игры, - статочко ровно и спокойно ответил Шилов, - я, конечно, был для него безусловно ценным кадром - хотя я не представяю, как бы он без меня восстанавливал страну. А так, что я делал, кроме того, что занимался, так сказать, праведными трудами на не очень праведных людей? Я проталкивал много инициатив двойного действия - в том числе защищающих маглорожденных и полукровок, а то и вообще откровенно вредительских для "Пожирателей Смерти". И, когда от меня стало больше вреда, чем пользы, он от меня избавился. Убить - не убил, а отправил на полгода в отпуск. -То есть, мистер Поттер был прав? - спросил кто-то из зала. -Лишь отчасти, - ухмыльнувшись, ответил Шилов, почесав белый рубец на шее, - как вы понимаете, он много чего преувеличивает и идеализирует. Конечно, он взял а и выставил меня святым, и за это ему, в принципе, спасибо. Нисколько не умаляю его заслуги - но все же. Про сговор с Дамблдором - да, это была правда. И так называемый "Меч Гриффиндора" ему подсунули из "Adept-а" по моей указке. До этого мы их еще и выследить были должны, ну и выследили, стало быть. -А что с Вашим-то прошлым будем делать? - спросил Шелленберг с третьей парты, - Вы же сейчас сами все рассказали? -Ну, во-первых, Снегг оправдан, - объяснил, вновь усмехувшись, Шилов, - во-вторых, к Снеггу у нас относятся, в целом, хорошо. Начнем с того, что он жив, догадались почти все. А дальше - пятьдесят на пятьдесят, почти что: процентов, ну, шестьдесят его обожают, а все остальные - ненавидят. Но на улице меня не бьют, так что ладно. Смотря то и дело по разным углам, Шилов, будто завершая урок, наконец произнес, в это время заглядевшись на Драко: -Ну, предлагаю на этом на сегодня закончить. Если есть какие-то вопросы, задавайте в индивидуальном порядке. -Аллилуйя, - чуть ли не во весь голос, так, будто он и впрямь мальчишка, произнес с первой парты Драко. Он, не как потомственный аристократ древнего рода, а скорее как здоровая зеленая дубина, вытянулся в зевке, и Астория, сидевшая прямо сзади него, будто шутливо попрекая ткнула его в спину карандашом. -Можете потихоньку расходиться, - произнес, вздохнув, Шилов, присевший на секунду в свое кресло. Заметив идущую за седым Шелленбергом широкую, по-стариковски сгорбленную спину Гельденштейна с портфелем, олочащимся сзади как хвост за сине-бирюзовым пиджаком, похожим на альто, сказал: -А вот ты постой, Константин, я понял как тебя занять. Шилов, поднявшись, не медля ни секунды поставил перед Гендельштейном кипу тетрадей. Они были очень тяжелые и с плотными страницами, и из-за этого казалось, что это никакие не контрольные, а архивы классного руководства за год. Секретарь, увидев тетради, удивленно поднял очки для чтения, которые только что достал из футляра, на нос. -Вот, - скорее не иронично, а радостно, так, будто его и впрямь освободили от трудной работы, объявил Шилов, - будешь мне помогать, раз уж тебя сюда послали. Еще раз встретившись взглядами с горбатым и кажущимся явно старше своих лет секретарем в синем пиджаке, который, как могло показаться, не поднимал глаза несколько месяцев кряду, Шилов добавил тем же тоном: -Нет, а что? Секретарь ты или не секретарь, в конце концов? -Да без вопросов, - ответил Гендельштейн, - ты только ответы покажи. -А там тесты, - объяснил Эдмунд, дав своему помощнику книжку с ответами, - это с третьего по шестой курс. Там всего-то - поставить "плюс" или "минус". Отмечая в решебнике нужные страницы, он добавил: -Старших я уже проверил: их тяжело проверять и очень ответственно. Самых мелких я тоже проверил: им надо писать какие-то комментарии; да и вообще - надо их скорее заинтересовать предметом чем чему-то научить. -Знаешь, мне бы такого учителя, - через несколько минут произес Гендельштейн. Шилов, смотревший некоторое время за ним, а затем вдруг переместившийся к окну, ответил: -Так почему же? -Кажется, ты любишь детей. Пишешь им тут так, типа: "Обрати внимание на вот это", "Старайся лучше", "Уточни у меня еще раз"... -В обычной школе, ну, то есть, в Волгограде, я был этим обделен, - объяснил крайне косвенно Шилов, - там просто двойки как из автомата ставили, ну и все на этом. Научить или не научить, привить любовь или, наоборот, отвращение - это им было все равно, в принципе, так же, как и современным учителям. Многие учителя и здесь, когда я тут учился, этим грешили. "Двойкоставы" они были, не более того; так и и назовем. Оперевшись на подоконник, Шилов прознес: -Все-таки мне тяжело. Я себе как-нибудь найду помощника учителя; да я могу им того же озье сделать - и так он вон какой нервный. Как и я в молодости, когда только начинал работать. Точно так же на детей орал; чуть их живьем не сжирал.