Qui Circumdabit Me (Те, Кто Меня Окружают)

Снаружи послышался грубый мужской голос. -Выходите, не стесняйтесь! – кричал кто-то на платформе, сильно топая по ее брусчатке, - Вещи оставьте в поезде, их занесут в замок! -Ага, так я тебе и поверил, - произнес Ваня в ответ на это, запихивая кошелек с деньгами из чемодана к себе в карман. -Что, пошли? - произнес Скорпиус. -Ага, давай, - ответил Ваня. Они вышли из вагона, и оказались на наполненной людьми и детьми платформе. Горел свет, слышались галдеж и возня. В полумраке, там, где стоял фонарь и после арки и ступенек начиналась дорога, стоял тот же великан, то и дело гаркающий басом: -Вперед! По лодкам! -Только не это, - тихо произнес Скорпиус, дрожащий и оттого ещё больше завернувшийся в мантию. Ваня засунул руки в карманы, и его вдруг остановил Эдмунд, возникший точно из воздуха: -Все хорошо? – спросил он на ухо. -Все хорошо, – ответил Иван. -Тогда давай, до завтра. Не успел кто-либо из них что-либо ответить, как обе толпы двинулись в разные стороны. Иван и Скорпиус сели в одну лодку, завернувшись в мантии ещё сильнее. -Первокурсники – ко мне!- кричал все тот же грубый мужской голос, сгоняя к пристани последних детей. -Залезайте в лодки – скомандовал он. Первокурсники залезли в лодки. Они сами потянулись по глади озера, как ночь черного. Среди маковок сосен показался замок. Никогда в жизни Ваня не видел такого величественного замка. Он был высоченный и, казалось, подпирал своими башнями ночное небо. Когда подплыли поближе, Ваня разглядел множество окон и множество сводов крыш, под которыми мерцали огоньки. Множество башен нависало над водой, и донжон полыхал своими огоньками особенно. Остальные или были скупы на них, поблескивая ими только под самой крышей, или пестрили ими, если находились внизу, ближе к главной стене. Закат давно прошел, но в темноте ночи это здание выглядело еще величественнее. Иван попытался сфотографировать "Хогвартс", но получился у него только черный лист. -Никогда не виде ничего подобного, - произнес Ваня, удаляя неудачный снимок. -Папа говорит, что до этого «Хогвартс» представлял из себя жалкое зрелище, - ответил ему Скорпиус. -Эд тоже так говорит. Еще он говорит, что до реконструкции там все четыре факультета объединили только в два, поскольку жилые башни были или разрушены, или очень сильно пострадали. Еще говорит, что отопления толком не было и что половину помещений заперли, чтобы сэкономить. -И, получается, школу восстанавливали на частный капитал? -Ну не совсем частный. Это был и «Комитет», и Шилов, и еще много кто. В общем, не говори, что ты не слышал лекцию о его восстановлении. Тем более, холодно очень тут. -Да уж, кто только додумался до того, чтобы возить нас до школы лодками? Тем более, видно же, что на берегу дорога. -Эд говорит, это разово, - ответил ему Ваня, - зато посмотри лучше, как огоньки в башнях горят! «Невероятно,» - подумал он сам, посмотрев налево. Замок, перестроенная на современный лад готическая крепость, весь светился, и отражение его проецировалось на почти ровную гладь озера. Бесчисленные суровые башни устремлялись в ночное небо, будто создавая каменный лес из пик, всаженных в облака. Оценить их высоту Иван не мог, но догадывался, что они очень высокие. Ровно по центру, после корпуса, который окнами с колоннами выходил на озеро, располагалась главная, самая высокая башня, наверное, предназначавшаяся для уроков астрономии. Следом за ней, чуть поодаль, располагалась еще одна высоченная башня, но более широкая. Из всех вышек сверкали окна и из еле заметных труб шел дымок: по-видимому, топили камины. Армада двухместных лодочек прошла под высоченным мостом, пущенным над небольшим ущельем для того, чтобы въезжающие в замок не обходили овраг. Его пролеты не были широко расставленны между собою, но устремлялись ввысь метров на пятнадцать-двадцать, если не больше. Под ним свисали уже прижившиеся здесь после реконструкции летучие мыши. Некоторые из них разлетелись, как только переправляющиеся лодки прошли под мостом. Сами же они остановились у длинной пристани, схожей с железнодорожной платформой. -Выходим, - произнес великан и, дождавшись, когда все вылезут, показал им рукой на площадку после моста вверху, объяснив, - вы идете вот туда, вас там встретят. -Ладно, пошли, - сказал Малфою Иван, - а то не прорвемся потом. Он рванул с ним вперед, стараясь прорваться кверху мимо толпы детей. Со временем это делать становилось для него все сложнее, и он, наконец добравшись до основания моста, остановился, чтобы отдышаться. Убедившись, что все в порядке, сопровождающий первокурсников великан постучал в дверь замка, до которого они еще прошли метров двести. У главных дверей, похожих на те, что были в «Малфой-меноре», выла встроена в табличку мраморная доска с надписью, текст на которой был еле различим в темноте: «За значительный вклад в восстановление замка «Хогвартс» благодарим господина Эдмунда Шилова, господина генерала армии России Арсеньтьева, архитекторов Нормана Фостера и Тапани Мякелля, «Комитет По Связям Со Сверхъестественными Силами» и прочих участников восстановления». Двери распахнулись. За огромной аркадой был виден зал, который так и светился. Перед новенькими стоял немолодой учитель, которого Ваня уже видел. Это был Гораций Слизнорт. -Я так понял, старшие подойдут попозже? – спросил он великана. -Наверное, - ответил тот. Слизнорт, заместитель директора, завел детей в коридор и сказал им: -Пойдемте, дети. Только не затопчите тут друг друга; места, как видите, не там много, как хотелось бы. Старик, изрядно кряхтя, открыл гигантские железные двери. Перед Ваней предстал гигантский зал, похожий на те, которые построены в готических соборах. Многочисленные контрфорсы, на вершинах которых были закреплены люстры, подпирали потолок, устремляющийся ввысь на высоту по меньшей мере трех этажей. По бокам к нему были пристроены нефы, ограниченные от остальных частей помещения двумя колоннадами. Ваня, осмотрев место, в которое он попал, удивился, как в него только смогли подвести электрический свет. В проходах, несколько отдаленно от выхода, были поставлены четыре длинных стола, доходящих почти что до кафедры и стола учителей. Они же располагались на возвышении, и рядом с ними были поставлены табурет и шляпа. За столами, отданными четырем факультетам, уже расселись ученики с третьего по седьмой курс, освободив место ближе к учителям для новеньких. Слизнорт велел всем подойти ближе и выстроиться вокруг подиума, на котором сидели учителя. Ваня в это время шел, влившись в толпу, параллельно удивленно оглядывая потолок. Он заметил, что вверху, выше освещения, проделаны окна для доступа дневного света. Слизнорт повел учеников к столу директора. Учителя сидели за столом в нише, похожей на алтарь. Директор сидела по центру. Шилов сместился правее от нее, и, увидев Ваню, подбадривающе ему кивнул. Слева от него сидел Розье, новый учитель трансфигурации, которого Иван впервые увидел на платформе вокзала в Лондоне. Слизнорт сидел ближе всего к директрисе, а слева от нее сидели второстепенные учителя, в том числе и великан. Посередине подиума, прямо перед кафедрой, была поставлена табуретка. Шляпа, стоявшая на ней, как заведенная что-то заголосила с непонятным акцентом, который Ваня разобрать не смог. Скорпиус, к которому он прорался через толкучку, сказал ему на ухо: -Процедура чисто формальная. Все исключительно по желанию, с учетом связей на том или ином факультете. -Психологического отбора разве нет? – спросил у него Ваня. -Нет конечно. Отбор уже давно проводится или по желанию, или по связям на каком-нибудь факультете. -Видимо, сшили ее новую потом после войны и уже тогда заколдовали. Старых характеристик у нее нет, наверное. -Хотя все почему-то говорят, что это подлинник. Хотя он, на самом деле, сгорел. На несколько секунд в зале наступила звенящая тишина. Престарелая директриса прокашлилась, и Шилов за столом сбоку от нее, развалившись на спинке, толкнул Розье локтем. Учитель трансфигурации, долговязый и худощавый молодой человек, поправив серый сюртук, отодвинул стул и, поднявшись, направился к центру подиума. Он казался Ване примерно сантиметров на десять выше Шилова. Новый учитель был худее Эдмунда и, помимо угловатого костлявого тела, имел такое же угловатое лицо, которое все это время держалось кирпичом и никогда не дрогало. Учитель, казалось, был похож на Шилова, но на такого, каким он, чисто теоретически, должен был выглядеть в молодости. Длинными костлявыми пальцами он приподнял с табурета шляпу, а другой рукой взял тотчас подсунутый через Шилова Слизнортом список. Розье нарушил тишину, и резким голосом, в котором чувствовался немецкий гортанный акцент, сказал: -Роза Грейнджер-Уизли! Девушка подошла к ней, и шляпа, недолго думая, вынесла вердикт: -Гриффиндор! -Вот видишь же, она все говорит на автомате, - прокомментировал Малфой. Но следующим к ней Розье, будто специально хотевший закончить ритуал побыстрее, подозвал именно его: -Скорпиус Малфой! Он подошел к шляпе. Где-то в зале пошел едва слышный шепот про сына Волан-де-Морта, но он быстро прекратился. Как только Малфой сел, она, только коснувшись его головы, прокричала: -Слизерин! Малфой-младший, проходя мимо Вани, заявил ему: -Это было ожиданно. Отбор продолжился. Шляпа позвала: -Иван Шилов! Ваня вздрогнул, как после сна, и дернулся. Времени на размышления у него не было, и он, стараясь делать так, чтобы ноги не подкашивались сами собой, перебрался через ступеньки и, сев на стул, подставил голову. Пока он шел, заметил, что Шилов, снимавший в телефон его и Малфоя, улыбнулся ему, будто наставляя, чтобы он ничего не боялся. «Да я и не боюсь ничего,» - подумал Ваня как будто бы в ответ, пока шел. -Сын Снегга, наверное, - кто-то тихо шепотом предположил в зале. -Да тут, на самом деле, половина людей – это люди Снегга, - ответили ему, - даже замок восстанавливали люди Снегга, больше тебе скажу. Так что этот скоро королем школы будет. -В Слизерин, - с непривычки с русским акцентом произнес Ваня, сидя под шляпой. Так он попытался распределить его именно туда. -Слизерин! – сказала шляпа следом за ним, почти перебив его. Иван довольно улыбнулся и пошел садиться за крайний стол. Слизеринцы шаблонно заликовали, услышав вывод шляпы. Когда Ваня спускался, заметил, что Эдмунд за столом для учителей улыбнулся и радостно помахал кулаком. Спустившись с подиума, Ваня сел рядом со Скорпиусом. -Ну что, Иван, поздравляю тебя! - пожал руку тот. -Тебя тоже! – ответил Ваня. «У нас теперь блат,» - подумал он. «Ничуть не удивительно, что Слизерин,» - подумал Альбус Поттер, - «Как он хитро увел Малфоя.» Но тут Розье скомандовал: -Альбус Поттер! Делать нечего. Оторопевший Поттер подошел к табуретке. Розье надел на него шляпу. Относительно других новеньких, головной убор думал очень долго. Но тут, спустя минуту, заставившую весь зал сидеть в напряжении, шляпа объявила свой вердикт: -Слизерин! -Всмысле Слизерин? – непроизвольно произнес Малфой. -А что? – спросил у него Ваня. -Ну их же, то есть всех Поттеров, традиционно отправляют на «Гриффиндор». Почему тогда его на «Слизерин»? -Ты же мне говорил, что могут распределять по желанию, - быстро сообразил Ваня, - так вот, может он сам так захотел? -Да часто она никого не слушает, на самом деле, - объяснил ему Скорпиус, - спрашивает, только если родом ниоткуда. Да и вообще, ты знаешь, кто его отец? -Ну и что, ты лучше знаешь, кто мой отец. Розье, как и весь зал, впал в ступор. Наступила немая сцена. Удивление не скрыла даже старая директор. -Ого! Поттер? В Слизерине? – кто-то прошептал в толпе. -Слизерин? – говорили еще -Альбус? Альбус, это ошибка! Этого не может быть! – воскликнула Роза Уизли, сорвав общую заминку. Все разом обратили на нее внимание. -Может, прогоним его через шляпу еще раз? – вдруг предложил Шилов Розье по-норвежски, высунувшись из-за стола, - пусть она подумает еще раз, а то у его отца будут к нам определенные претензии. -Нет, не положено, - ответил ему коротко учитель трансфигурации, - придется оставить, как есть. -Так, продолжаем! – сказала директор повышенным тоном, через который все равно слышался старческий скрежещущий голос. Когда всех учеников распределили по факультетам, МакГонагалл скомандовала: «Да начнется пир!» Стол стал ломиться от еды. Мигом на тарелках появилось великое множество яств и напитков. У Вани разбегались глаза. Он пытался попробовать все сразу и лез за всем за все концы стола. В то же время Шилов за учительским столом, взяв вилку в левую руку, а нож в правую, стал поедать свою еду, не замечая ничего вокруг себя. Скорпиус сидел за столом и ел всего в меру, одновременно и не понимая поведения своего друга, и пытаясь найти оному объяснение. -А может, возьмем Альбуса в наш клуб аутсайдеров? – предложил Ваня, - а то, по моему разумению, не надо ломать человеку психику. -Ты его не исправишь. Как у вас говорят: «Горбатого могила исправит», - ответил Скорпиус. У учителей тоже шли дискуссии, тон которым задавала директор. -Бетацелон, на самом деле, очень сильное средство. Его возможности эквивалентны возможностям крови единорога, если не больше, - рассказывал Эдмунд всем присутствующим учителям, - только, что хорошо, не имеет магических побочных эффектов и добывается гораздо легче. Понятное дело, что это – производное Философского камня. У меня к нему рецепт был очень, на удивление, простой. Делал я этот эликсир буквально из всего, что под руку попадется. -Эдмунд, но ведь Вы отдали такой большой работе тридцать лет! – удивленно ответил Гораций Слизнорт, - Вы проделали большую работу, я должен заметить. -Эксперимент, по моему разумению, оказался успешный, - ответил Шилов, - и, Гораций, на нашу радость в этом зале сидит мой подопытный. Над ним я испытывал альфацелон, а он, как Вы знаете, больше действует на магические способности, хотя и на здоровье тоже положительно действует. -Простите, Эдмунд, - вмешалась в диалог директриса, - Вы говорите про Альфацелон и Бетацелон, хотя в своих трудах перечисляете еще и Дельтацелон, Гаммацелон и Эпсилонцелон. Вы исследовали последние три? -Простите, уважаемый директор, но я только предположил существование остальных трех элементов. Я еще не успел начать их исследование и получение. Если доучу Ивана здесь, то обязательно займусь этим. И у Николя Фламеля перечислялись только Философский камень-сырец, поверхностно описывался Альфацелон и описывался, но уже более подробно, Бетацелон. -Эдмунд, а как дела у генерала Кока-колы? -Профессор, Вы имеете в виду генерала Арсеньтьева? -Да, Эдмунд, все волшебники его прозвали Кока-колой из-за политических взглядов. -У Арсеньтьева все хорошо. Воюет в Ираке и Сирии, причем очень даже недурно. Сотрудничает с партнерами на западе. Казус в Басре ему уже давно как простили. Даже говорят, что вину за него взвалили на американского генерала Эйхгорна. У учителей за столом пошел разговор о политике. Те же настроения переметнулись и за стол Слизерина, где уже обсудили основные темы, такие как квиддич. -Слышал новости? – спросил Скорпиус Ваню, - у нас планируется новый министр магии. -Эдмунд рассказывал, - ответил Иван, - говорит, что вроде как будет Грейнджер. А что, Кингсли уже старенький стал. Хотя, в принципе, удивительно то, что ты новости не слушаешь. -Зеленая же, - прокомментировал Малфой, - чем она занималась до назначения? -Хотя что, Эдмунд, когда стал изобретать философский камень, тоже был зеленый. Тем не менее, он его изобрел и даже провел с ним опыты, причем уже на людях. -А Грейнджер-то что изобрела? -А она, Скорпиус, прославилась тем, что была близким сподвижником Поттера. Быть может, это он ее в кресло министра толкает. Он сам, кстати, как пятнадцать лет назад заехал в комитет мракоборцев, так там и поселился. -Погоди, Иван, это ты на что намекаешь? -Ротация нужна, Скорпиус, ротация! Если человек на посту долгое время не сменяется, то он обрастает связями, дружками, врагами и прочим сбродом. Конечно, вряд ли друзья у него будут настоящие, но именно они ему будут обеспечивать достойный уровень жизни. После вечернего праздничного ужина в честь прибытия новоиспеченных слизеринцев Шилов и староста повели к их спальне. Путь проходил по коридору с голыми булыжно-бетонными стенами, но по нему было проведено электричество, и сверху холодным, но ярким светом, как в бункере, сияли светильники, указывающие дорогу. Вереница детей, учащихся на первом - на седьмом курсом, тянулась по узкому проходу, едва не наступая друг другу на ноги. -Интересно, сколько человек в школе? - спросил Ваня Скорпиуса. -Ты думаешь, я знаю? - ответил тот вопросом на вопрос. -А ты хотя бы предположи. -Ну, нас тут человек девяносто - сто, - ответил Малфой-младший, вглядываясь в толпу, будто делая сказать: "Ну когда мы уже придем?" -И тогда, стало быть, нас в школе человек триста пятьдесят - сто, - заключил Ваня, - наверное, ещё в "Слизерин" все ещё попадают только по большому блату. Значит, может быть сильно больше. Ему, пытающемуся так себя занять на время пути, Скорпиус не ответил никак. Спустя ещё полторы минуты марш-броска в цокольный этаж Шилов остановил толпу детей, запустив их в гостиную факультета. -Так, дети, - громким и резким голосом сказал он. Шум и галдежь в толпе не прекратились. -Кто меня слышит, хлопните раз! - сменив тактику, выкрикнул Шилов. В куче детей послышалось несколько хлопков. Иван и Скорпиус, изрядно постаравшись, протиснулись сквозь сборище старшеклассников вперёд и встали в первый ряд. -Кто меня слышит, хлопните два! - крикнул Шилов ещё раз. На этот раз в ответ хлопнул почти все. -Короче, объясняю правила нашей жизни! - забравшись на спинку дивана, заговорил Эдмунд, - дважды повторять не планирую - это по первому требованию сделает староста. Хлопнув для представления старосту факультета, он продолжил, произнеся первое правило мирного сосуществования на факультете, использовав при этом каламбур, родившийся в результате экспромта: -Итак, первое. Я решаю только вечные вопросы: все временные... решаются дракой на ножах один на один! Послышалось несколько смешков в толпе, улыбнулся и Ваня. Скорпиус не разделил его эмоций, сочтя такой юмор неуместным. Усмехнувшись над собственной шуткой, Эдмунд продолжил: -Шучу, их решает староста. Он, кстати, очень вредный, поэтому, надеюсь, они возникать не будут, - попытался поюморить он, спросив своего помощника: -Так ведь? -Да, так, - тихо ответил тот, поняв, зачем был применен такой прием. -Ладно, с этим разобрались! - громко и резко продолжил Шилов, - двигаемся дальше. Что касается личного пространства, - сказал он, показывая по двум противоположиым углам, - вы живете там, а я живу вон там. И мы на территорию друг друга не заходим. Надеюсь, понятно. Шилов огляделся по сторонам, будто прикидывая, что снесет толпа учеников, стощих в коридоре, первым делом. Немного погодя, он отошел немного назад, будто освобождая проход, и сказал детям: -Короче, ладо, идите. Спокойной ночи. "Они разместятся тут довольно свободно," - подумал Эдмунд, садясь н адиван в обещй зоне и провожая всех взглядом по комнатам. Сбоку от него было размещено большое панорамное окно, открывавшее вид на озеро. Но сейчас из-за темноты в нем не было видно практически ничего, даже огней из других башен и корпусов замка. Ивану и Скорпиусу досталась отдельная комната. Они зашли в одну из комнат общежития, затащив за собой чемоданы, и сразу заперли дверь. -Надеюсь, больше никто к нам не поселятся, - предположил Скорпиус. -Тем более, что это мы, - ответил ему Ваня с иронией, пародирующей Шиловскую, - нас за километр будут держаться, тем более зная, кто мы такие. -Ага, - улыбнувшись, ответил ему Малфой. Он обратил свое внимание на приоткрытое деревянное окно. Оно было устроено совсем сверху, почти у потолка, и через него проходило совсем чуть-чуть лунного света. -Темновато будет тут, - предположил он, - придется постоянно свет включать. -Удобно будет уроки делать, - ответил ему Ваня, осмотрев небольшую рабочую зону у стены, - но как у них тут уютно! – сказал Ваня, плюхнувшись на кровать у окна. -Ты смотри, и вещи наши здесь! – заметил Малфой. Ваня, скрепя сердце, все-таки оставил ноутбук в чемодане. Сейчас он разбирал вещи. -Это сколько, получается, тут человек, этой школе? – спросил Скорпиус. -Скорее всего, человек четыреста, - ответил Ваня, но сейчас – триста.